Присутствием никто здесь не тревожил.
Стояла неземная тишина.
Скрипач не видел рядом Красной речки,
Вода была Давиду не слышна.
Здесь не было какого-то движенья,
Казалось, гладь на время замерла,
Иль сном глубоким в данный миг уснула,
Иль телом на поверхность не взошла.
Спать юноше теперь уж не хотелось.
Он, обессилив, долго почивал
Возле горы. Сейчас было иначе,
В кромешной темноте он ощущал,
Что тело его силой наливалось.
Витало материнское тепло.
Вокруг Давида местность осветилась,
Он знать не мог, как то произошло.
Непроизвольно взяв смычок и скрипку,
Он ту т же для кого-то заиграл.
Ему казалось, что он был в пещере,
Где громкий звук присутствием пугал.
Поэтому мелодия витала
В звучании нежнейшем над землёй,
И позволяла тихо наслаждаться
Особою душевной глубиной.
И тут на небе звёзды проявились,
Открыла лик красивая луна.
Она была невероятно низко,
Как будто слушать музыку пришла.
Скрипач не мог понять, как он внезапно
В игре своей спокойно перешёл
На ту, что сон волшебный украшала.
Он чувствовал, что он сейчас нашёл
Часть выпавших и недоступных звуков,
Что в «кружево» созвучное сплелись.
И то, что музыкантом исполнялось,
Неспешно подниматься стало ввысь.
Мелодия тянуться стала в небо,
Собой рисуя некие пути,
Которые Давиду предстояло
Преодолеть в дальнейшем и пройти.