ЧАСТЬ 1
Предисловие
Она передёрнулась от очередного скрипа закрывающейся двери, от этого холодного и пронизывающего звука, когда засов заходит в петлю, как удавка, затягивающаяся на шее очередной жертвы. Плачь детей, застывший в глазах женщин ужас – осознание того, что всё кончено, и ничего нельзя изменить. Осознание не справедливости, оставляющее один единственный вопрос «ПОЧЕМУ!!?» О чем думают люди, смотрящие с высоко поднятой головой в глаза смерти? Проклинают своего врага? Жалеют себя? Единственным утешением для них становится то, что смерть будет быстрой. Какого это знать, что ты приговорён всего лишь за то, что родился не той нации и не в то время. Вся жизнь проносится в эти моменты перед глазами. Время останавливается на какое-то мгновенье, и начинаешь осознавать смысл жизни и смерти. Больше некуда спешить, есть ещё несколько драгоценных минут, что бы понять, осознать и принять. Понимаешь то, что не смог понять на протяжении всей своей никчёмной жизни. Вспоминаешь свои мечты, которые лелеял ещё несколько лет тому назад. Вспоминаешь: над чем смеялся и плакал. К чему стремился и какие ценности чтил. Всё это становится ненужным и бессмысленным. Единственно ценным в такие моменты становится прикосновение матери к ребёнку, обхватившего её ногу, вжимающегося в неё, всем телом. И мать, которая, глядя в глаза единственного важного существа для неё, которая успокаивает своё чадо, говоря, что всё будет хорошо, напевая ему колыбельную.
Сигнал… и удушающий газ, выходящий из специальных отверстий и заполняющий бункер концлагеря. Через мгновение всё стихает, и пустота наполняет ещё один день. Ещё несколько сотен тел отправятся сегодня в топку, чтобы окутать это место смрадом – запахом смерти.
Слез уже не осталось, только ком иногда перераставший в рвоту. Зачем они это делают? Что это изменит? И когда закончится весь этот бред!? Если бы была возможность заглянуть в будущее, хотя бы одним глазком. Увидеть, что нас там ждёт. А может вообще не стоит начинать строить планы на эту жизнь? Именно такой жизнь казалась в сороковые года, года геноцида, бессмысленных войн и голода. Это был не первый период насилия над нациями. Земля только начинала приходить в себя от истребления ассирийцев и армян, Османской империи, буквально 20 лет назад. После этого образовалась армянская диаспора, укрепляющая свои позиции в этом мире, чтобы выжить. Не стоит говорить уже о том, что самый страшный период истребления людей выпал на 15-17 века, когда под лозунгом истребления ведьм и колдунов было уничтожено около ста тысяч человек и множество учений. Под прикрытием уничтожения колдовских книг была уничтожена целая народная культура. Веды предупреждали, что все будут гореть в аду за свои деяния, но никто не предавал этому значения. Никто не видел ада, и не понимал, о чем говорили веды. Но вот время ада и настало. Не было необходимости умирать, что бы спуститься в преисподнюю, она сама поднялась на землю, захватив весь мир. Столько было огня, криков, боли, потерь, крови, что мир начинал захлёбываться в аду. Только некоторые понимали, что наступило время тьмы. «Слепой век», без права на свет.
Ева была одной из самых старейших и чистейших душ, одной из самых первых детей своего отца. В ней хранились самые старые, исконные знания – истина. Истина, до которой пытались дойти любыми путями все знающие и жаждущие власти люди. Кто-то готов был постичь её любой ценой и любым способом, но никто не понимал, что она слишком близка, поэтому так далека. Ева только недавно решила вернуться домой к отцу, закончив очередной цикл жизни. Сколько бы ни призывал её отец, она до последнего оттягивала этот момент, пытаясь остановить неизбежное. Она до сих пор не могла принять наступление «слепого времени». Слишком легко это было – взять и вернуться. Уйти и спокойно наблюдать за всем происходящим издалека. Издалека, где тебя не коснётся даже тень этого времени. Наблюдать и ждать, чем всё закончится. Закончится, чтобы опять начаться. И так вечность. Ева всегда была воином, который не мог оставаться в стороне. Воином, который всегда рвался в бой первым. Она всегда вставала на защиту слабых. Но отец безустанно говорил ей, что необходимо научиться ждать, необходимо научится быть выдержанной, для того что бы нанести точный удар. Как раз это ей предстояло пройти и изучить в предстоящей жизни. Но не скоро. Именно сейчас и началось её учение быть терпеливой. Единственной отрадой для Евы был маленький мальчишка лет семи, за которым она наблюдала с неба, стараясь оберегать его от сурового времени. Светло-русый мальчуган с вечно грязными волосами, одетый во много раз перештопанные штаны и рубаху на три размера больше его собственного, затёртые до дыр ботиночки; и этот неизменный наряд был его единственным состоянием, но его это нисколько не волновало. Не имея ничего, он был полностью свободен, ни к чему не привязан и никому не обязан. Каждое утро он просыпался в заброшенном сарае, на мягком и душистом сене. С боку его всегда подпирал верный старый пёс по кличке Великан. Свою кличку он заработал из-за огромного тела. Великан был массивным псом и навеивал страх на многих из деревни, хотя и был уже очень стар. Между ними существовала некая связь, пёс всегда старался находиться по близости к мальчику и никогда не давал его в обиду. Наблюдать за их идиллией было очень интересно и трогательно. После смерти родителей Матвея Великан был единственным его покровителем. Каждое утро, проснувшись на рассвете, они бежали наперегонки к речке, которая встречала их своей невозмутимой гладью. Вдоволь наплескавшись и обсохнув на утреннем солнце, Матвей накидывал на себя свой неповторимый наряд и довольный шёл со своим верным другом обратно в деревню. Он помогал одинокому старику по хозяйству, который жил на окраине, за это он и получал обед и кость для друга. Он предпочитал зарабатывать себе на хлеб, а не просить милостыню, так как был искренне уверен в её унизительности. Природой он был награждён гордостью и честностью. Вечером он отправлялся в церковь помогать священнику Анатолию лить свечи для прихожан, за что обычно получал огромную тарелку горячих щей и лепёшку.
Шёл 1943 год, ещё никогда мир не видел такого безумия. Истреблялись целые нации, что уж говорить о военнопленных. Счёт шёл не на тысячи, а на миллионы жизней. Даже во времена Крестовых походов, не было пролито столько крови. Ад разгуливал повсюду, не имея препятствий. Было не выносимо наблюдать за всем этим кошмаром. Одна радость в эти времена могла заставить Еву сиять – это чумазый, но гордый и до боли добрый мальчишка. Он был слишком мал, чтобы вникать в происходящее. Он сам создавал свой маленький мир. И он был полноправным хозяином этого мира, но даже это не смогло спасти его от хаоса, который творился.
В феврале 1943 года, в деревню Росица Верхнедвинского района, Витебской области ворвались фашисты. Это была карательная операция под названием «Зимнее волшебство». Самых молодых и сильных людей отправили на станцию Бигосово, где их погрузили в вагоны и вывезли в концлагерь Саласпилс и на работы в Германию. Большая группа людей была загнана в коровник и сожжена. Остальные жители были сожжены в домах. Католический священник Анатолий был застрелен за настойчивые просьбы спасти, хотя бы детей. Старики и дети – все те, кто не мог послужить своему государству, взяв в руки оружие, и остались в своих домах, были уничтожены за считаные часы.
Почему люди настолько жестоки? Что движет ими? Власть? Страх? Ощущение мощи?
На глазах Евы навернулись слезы:
– Отец!!! Ты мне обещал! Отпусти меня на землю, иначе это никогда не прекратится. Я хочу помочь им. Они слепы, Отец!!!
– Дочь моя, моё сердце также страдает, от всего этого безумия, происходящего на земле. Но я не могу вмешаться и не могу отпустить тебя, ибо ещё не время. Ты не сможешь. Ты даже не доживёшь до того момента, когда начнёшь многое осознавать. Ты пройдёшь только боль, а это бессмысленно! – попытался успокоить её Яхве.
– Тогда помоги им сам, отец! Ты ведь можешь!
– Я не должен. Я дал им самое главное – я дал им право выбора. И это, их выбор – жить в аду. Я создал их по своему подобию, а не комнатными растениями, у которых есть горшок и окно, на котором они стоят всю свою жизнь. Растения, которые поливают и пересаживают, когда того требует время. У растений нет выбора, за них решает всё, как раз человек. Поэтому он и главный. Если я вмешаюсь, то в чем будет их отличие?
– Но всё зашло слишком далеко! Это слишком большое право и мы не заслужили его. Мы не были готовы! – её голос начал срываться на крик, а слезы накатывались на глаза, от чего всё расплывалось. Она никогда не считала себя душой, а причисляла себя к людям, потому что всегда спускалась на землю, не давая себе отдыха. – Отец, так больше не может продолжаться…
Она подняла полные слез, очи и увидела родные бездонные глаза переполненные горечью и любовью. Только отец мог так смотреть на своё дитя, заблудившееся среди множества чувств и эмоций. Страх, гнев, власть, ярость, гордость, непонимание, жадность и ненависть – крайне сильны, чтобы совладать с ними. Мало кому удаётся взять их под контроль. Даже сильные мира сего были подвержены им. Эмоциям, которые оставались бесконтрольны. Разве этого, он хотел для своих детей? Разве этого, он ждал от них? Он собрал все существующие инстинкты в одно единственное существо и наделил его разумом, чтобы оно смогло правильно использовать их. Но инстинкт животного оказался слишком силен, чтобы обуздать и подчинить его себе во благо. Захват территории был первоочередной задачей этого инстинкта. И только любовь, дарованная человеку, могла уравновесить его. Но где взять её, когда всё зашло так далеко? Как можно любить того, кто предал тебя? Как можно любить убийцу своих детей? Ведь проще всего любить того, кто любит тебя. В этом и есть ошибка всего человечества. Вся боль отразилась в этих глазах. Ева поняла, что разговор окончен, и её время ещё не пришло.
Она бросилась бежать, бежать в никуда. Просто, чтобы ни о чем не думать. Просто, чтобы унять боль, боль за всё человечество, которое зашло в тупик и попало на бал к Дьяволу. Она бежала по каменистой местности, терзая босые ноги, стараясь тем самым заглушить душевную боль, переключившись на физическую, что ей плохо удавалось. Наконец, силы стали покидать её и она рухнула. Лёгкий ветерок обласкал её обожжённые слезами щеки, прокатился волной по мягкой зелёной траве, которая гладила её тело, пытаясь хоть немного унять её боль. Что может быть более утешительным, чем прикосновение матери природы? Что может сравниться с песней ветра и успокаивающим шумом прибоя? Всё это было создано в усладу человеку. Твори и наслаждайся каждой прожитой минутой. Ощути творения свои и отца, каждой клеточкой тела. Умри и возродись в блаженстве. И осознай, что всё это принадлежит только тебе. Ты уже, господин вселенной, куда ещё больше? Испытай любовь матери и отца, любовь и преданность близких твоих, любовь женщины к мужчине и, наконец, любовь детей своих. Столько граней чувств и эмоций, которые могут закружить тебя в незабываемом танце тела и души. Но мир предпочёл танцевать с Дьяволом и окрасить творения отца в красный цвет.
Слезы всё катились из её глаз, но она уже не чувствовала их обжигающее тепло. Глаза стали стеклянными и устремились в небесную даль. Весь мир вмиг затаился и смолк. Ева закрыла глаза и провалилась в глубокий сон, с надеждой, что кроме пустоты на сей раз к ней ничего не придёт, что кошмары оставят её в покое.
– Ева!!! Ева!!! – прорезал тишину звонкий голос. – Ева!!! Я вернулся… Я так скучал по тебе.
Открыв глаза, она привстала, опираясь на локти и увидела, как к ней приближается Матвей. Его босые ноги, так смешно семенили по молодой травке, которая мягко стелилась по дороге к ней. Ева невольно улыбнулась, и приятная нега заполнила пустоты души, которые так недавно раздирали её на куски. Ещё один прыжок и он оказался прямо на ней, загребая воздух руками и прижимаясь к ней всем своим маленьким и не смышлёным тельцем. Ещё чуть-чуть и он задушил бы её своими маленькими цепкими ручонками.
– Да… вижу, ты сильно соскучился, что готов придушить меня, – рассмеялась Ева и расцепила его захват на своей шее. Большущие голубые глаза, в которых утонуло небо, светились счастьем. Он знал, что их разлука не будет долгой. Он понимал, что отправляться на землю необходимо для познания себя и всех своих граней, для опыта и приближения к отцу в своих знаниях. Ведь ничего лучше не давало знание, как опыт прожитых лет на земле. Только прожив и пропустив через себя, душа могла приобрести знания и быть верной им.
Матвей был одной из самых молодых и не опытных душ. Ему ещё только предстояло пройти весь этот жизненный опыт, чтобы наполниться знаниями. Ева была его наставницей, как на небе, так и на земле. И так как её маленький воспитанник вернулся, присматривать на земле ей стало не за кем, и она смогла ненадолго отвлечься от того, что происходило там. Матвей не отходил от неё ни на шаг и всегда слушался, а отец занял всё её свободное время различными заданиями, поэтому вопросов о возвращении на землю пока не возникало. Но время шло. Близилось второе тысячелетие, и приближался век пробуждения.
Ранняя осень. Это было любимое время года Евы на земле, когда листва окрашивалась в различные яркие цвета, а ветер срывал золотые листья и гонял их по дорожкам под ласковыми лучами солнца. Трава засыпала и обещала быть ещё мягче и сочнее следующей весной. Эта пора приготовления ко сну, для того чтобы восстановить свои силы и проснувшись, начать всё заново с новыми возможностями.
– Ева! Проснись, пора… – этот мягкий и в тоже время властный голос. Сколько было в нем тепла и любви. Безумной и всепоглощающей любви Создателя к своему творению, в которое он вложил частичку своей души. Ева открыла глаза и потянулась, его мягкая и тёплая ладонь коснулась её растрёпанных волос. – Ева, тебе пора, уже четыре утра. Самое время появиться на свет. Ты готова!?
Ева прекрасно понимала, почему звучит именно этот вопрос. А так же она понимала всю его полноту. Всё было не так просто в этой жизни, как хотелось бы. Казалось, что сложного: пришла в мир, в котором ты знаешь все, всех научила, всё объяснила, и все счастливы? Но помимо того, что необходимо было достучаться до сердец и повести за собой, нужно было ещё всё вспомнить. Все, что она знала, весь опыт, который был накоплен многими тысячелетиями, все желания, да и вся горечь. Всё это, заснёт в тот миг, как только она произнесёт своё первое слово. Она всегда помнила, что не одна душа, насколько опытной бы она не была, не вынесет эти знания с неба на землю. Это было единственное условие их отца, которое совсем не было его прихотью. Это был горький опыт существования этих знаний на земле, который не увенчался успехом, а закончился порождением зла. Но было и одно «НО» … Каждая душа могла разбудить эти знания в том случае, если придёт к достойному существованию на земле в данном теле, и могла оставить частичку этих знаний своему последователю прежде, чем вернётся на небо. Многие души пытались добиться успеха в этом, но не многие смогли преуспеть. Именно эта отчаянная надежда и теплилась в Еве. Именно на этот успех, она и рассчитывала. И она чувствовала достаточно сил в себе, чтобы не сойти с намеченного пути. Она вспомнила слова отца:
«Девочка моя! Запомни. Ни один не подготовленный человек не должен получить чистые знания. Потому что каждый человек смотрит на всё через призму своего сознания. Насколько испорчена эта призма тебе не известно. У каждого человека существует своя грань: между «хорошо» и «плохо», между «можно» и « нельзя». У каждого своя грань дозволенного. Эти знания могут, как возвысить, так и уничтожить всё человечество, как уже было ни раз. Всё зависит от того, в чьи руки они попадут. Запомни, люди не готовы к ним. И как бы сильно ты их не любила и хотела им помочь, всегда помни, чем это может для них обернуться. Каждый человек может подойти к ним в определённом возрасте на столько – на сколько готов, а в твоих силах подтолкнуть их в правильном направлении. Каждый хочет прикоснуться к ним, даже не осознавая, насколько велика их сила и, соответственно, ответственность при знании истины. Большинство считает, что истина у каждого своя, но, к сожалению, люди уже давно занимаются подменой понятий, выдавая за истину всего лишь свою личную правду. Каждый живёт с ней, пытаясь доказать, что это и есть истина. Но они забывают, что правда у каждого своя, а истина одна на всех и она не нуждается в доказательствах. Она просто есть. Мне очень жаль, что в будущем тебе придётся усыпить свои знания и начать всё заново. Я знаю, это тяжело, но это твой выбор и твоё желание, с которым я не могу спорить. Каждый человек рождается с правом выбора от меня, как и любая душа имеет этот выбор. И каждый сам несёт бремя ответственности и последствия своего выбора. И ты прекрасно знаешь, что я люблю всех своих детей, без исключения, одинаково… кем бы они ни были. И всех принимаю обратно, с возможностью совершенствования. Ты прекрасно знаешь, что не стану наказывать никого из вас, ибо это ваш личный опыт. Но в то же время, у каждого выбора существуют свои последствия, которые не всегда нас устраивают. Я бы даже сказал, что иногда они ужасны и кажутся наказанием моим, но это не так. Когда человек доходит до того понимания, что каждый выбор он должен совершать в соответствии с любовью, то он доходит до высшей степени знаний. И помни одно из главных правил: Дойти – это не значит понять, это значит сделать. Осознал – сделай, сделал – посмотри, что вышло… не понравилось – исправь … а если не сделал, то зачем мучился, осознавал?»
Готова!? Что за вопрос? Конечно, готова! Ещё девять месяцев назад она выбрала себе пару, у которой должна была родиться. Пару, которая была готова к появлению маленького чуда на свет. Почти, все девять месяцев они выбирали имя своему будущему ребёнку. Сверялись с календарями и гороскопами. Для мальчика было выбрано одно единственное и не оспоримое имя – Александр, а для девочки крутилось, целых три имени – Анна, Надежда и Вера. В итоге решили, что если родится девочка, то будет брошен жребий. Большинство родителей достаточно серьёзно подходят к зачатию и рождению ребёнка. Тщательно готовятся к долгожданному появлению на свет маленького чуда. С воодушевлением ждут на кого же он или она будут похожи, хотя в этом больше присутствует спортивный интерес: чьи же гены сильнее? Делаем ставки, господа! Мечтают о том, кем бы им хотелось, что бы ребёнок стал в будущем. В основном – это их личные не сбывшиеся мечты. Мечтают о том, что малыш будет радовать маму и папу, но, как правило, на мечтах всё и заканчивается, и воспитание в том числе.
Глава 1
Толчок… ещё толчок… как же больно, всё тело ломит, сдавливает и выворачивает. Боже! Что происходит? Ощущение, что сейчас произойдёт, что-то не поправимое. Что это? Свет? Ну и ручищи!!! Зачем ты их тянешь ко мне? Что тебе от меня надо!? Э-э-э … Ну-ка не трогай меня!!! Я закричу! Слышишь!? Закричу – оглохнешь, я сказала! А-а-а… – режущая боль при заполнении лёгких воздухом и ещё один крик.
Ощущение невосполнимой потери, одиночества и холода. Непонятные люди, лица… попыталась настроить фокус на огромных размерах мужчину в белом платье.
– Ну, ты, и мужлан! Одни проблемы от тебя. Отпусти, говорю. И где вообще моя мама? Мне холодно и я хочу есть.
– У вас девочка! – услышала она радостный возглас акушерки, которая пыталась омыть малышку тёплой водой, после чего положила её на холодные весы.
– Ха, девочка… конечно девочка, а вы кого ждали? – и вдруг, она увидела те же самые огромные руки, которые вытащили её из тёплого и уютного места … а может, помогли освободиться от боли при прохождении по родовым путям? Это, смотря какой временной промежуток рассматривать. – Эй, что тебе опять надо от меня? Отпусти мою голову! Ну, чисто мужское поведение, совсем неважно, о чем просит дама! – характерный щелчок и кости черепа встали на место.
– Ммм… а так я себя чувствую намного комфортнее. А ты ничего, хоть и хам. Ещё бы к мамочке попасть, – завертелся маленький комочек в поисках своей кормилицы.
Её попытки вырваться из цепких рук, прервал бархатный баритон:
– Поздравляю, всё прошло очень хорошо для вас и вашей замечательной малышки. Она у вас такая удивительная и активная, так осознанно смотрит, как будто что-то сказать хочет, такое редко бывает. И такая волосатая! – усмехнулся он.
– Э-э… это ты волосатый, а у меня длинная коса, как у настоящей женщины!
И тут она почувствовала знакомое тепло и любимый запах, который окутал её и растворил в блаженстве. Подняв голову, она утонула в двух голубых и чистых озёрах, которые обрамляли густые и тёмные ресницы. Растрёпанные светлые волосы опускались ниже плеч, а красиво очерченный рот что-то нашёптывал ей очень приятное и восхитительное. Мама! Улыбка не сходила с её уст, и столько нежности источали её глаза, что малышка забыла о своём пустом желудке и притихла.
«Привет!» – прошептали материнские губы.
И такой знакомый и желанный запах молока проник ей в нос: все голоса стихли, и мир перестал существовать. Единственное, что имело значение – это сердцебиение матери и тонкая струйка драгоценной жидкости, которая, не дожидаясь, скатывалась по налитой груди в поисках маленького чуда, для которого она предназначалась.
Мягкая и бархатистая кожа, на которой так уютно лежать, и эти нежные руки, которые так ласково обнимают, создавая колыбель. Тук-тук … тук-тук… такой спокойный и умиротворённый звук, такой родной… и большая, наполненная молоком грудь … остальное не важно. Это самый ценный момент единения ребёнка с матерью. Только он имеет значение, даёт стабильную нить отношений. И пусть весь мир подождёт.
«Ева …» – внезапно пронеслось в голове, как дыхание ветра. – «Ева!» – более настойчиво врезалась эта мысль, пока малышка причмокивала, поглощая молоко.
– Ева, – прошептала женщина, как будто выдохнула это имя.
Чистая слеза счастья медленно покатилась по её щеке, но высохла, не успев упасть. Такие крохотные пальчики, густые длинные, что совсем не характерно для новорождённого, черные волосы. Два маленьких замутнённых глаза, наблюдающих за размытым пятном, которым виделась им мать. Такое ощущение, что они говорили – «Я слежу за тобой! Так что далеко не уйдёшь». Всё такое крохотное и хрупкое, родное и не порочное. И ничего кроме материнского инстинкта – защищать своё дитя, нет больше ничего, с этой секунды только он диктует дальнейшие действия матери.
***
Яхве стоял у раскрытого окна, которое выходило в сад. Ранняя осень коснулась его детища, окрасив деревья в различные оттенки: от жёлтого до ярко-красного. Трава начинала желтеть, готовясь ко сну. А яблони клонились к земле от тяжёлых наливных плодов. Он прекрасно чувствовал, как темнота подкрадывается к нему со спины. Запахи гнили и серы заполняли всё пространство вокруг него. Нет он не чувствовал ни страха, ни призрения… только любовь, которую может испытывать отец к своему пусть и не путевому, но сыну.
– Здравствуй! Па-па! – послышалось за его спиной. – Рад снова видеть тебя в полном здравии! – не без доли ехидства, произнёс Люцифер.
Он выглядел так, словно цвёл в лучшей оранжерее мира под чутким руководством лучших ботаников, питаясь лучшими удобрениями. Доцвёл до самого благородного возраста, тридцати пяти и остановился. Замер, с миллионами женских сердец, которые покорял одним только своим видом, не говоря уже о многовековом опыте общения, и при всех его знаниях, он был просто неотразим. Если бы он имел возможность, спуститься на землю воплоти, то погубил бы многих своим безупречным видом и сексуальной притягательностью, разрыв сердца им был бы обеспечен, а ему даже не пришлось бы прилагать к этому никаких усилий. Его нереально синего цвета глаза могли поглотить все, что попадало в поле зрения. Их очерчивали пышные черные ресницы, благодаря которым взгляд становился ещё более манящим. Густые черные брови правильной формы, словно два крыла ворона, довершали этот томный и в тоже время безразличный ко всему взор охотника. Любой женщине захотелось бы вместо арктического холода наполнить его взгляд желанием, чтобы он начал плавиться, как лёд на горячем теле. Его прямой аккуратный нос переходил в явно выделенную бороздку, которая втекала в узкую верхнюю губу, с немного приподнятым уголком. Верхняя губа ложилась на чуть припухлую нижнюю и призывала коснуться этого произведения искусств. Высокие скулы и слегка угловатый подбородок с небольшой ямочкой покрывала брутальная щетина, которая плавно переходила в немного удлинённые, с живым блеском, черные волосы, отдающие синевой. Он был одним из лучших творений своего отца. Может, именно это и погубило его, отдалив от отца и дома. Он был дьявольски красив и обольстителен, на то он и дьявол.
– И тебе здравия, сын мой! – со вздохом ответил Яхве, но не повернулся. – Я ждал тебя, – нотки обречённости колыхались в его интонации.
Не нужно было задавать никаких вопросов. Не нужно было ничего объяснять. Они оба знали причину появления Люцифера в доме. Это безмолвное понимание тяготило обоих. Какого это всегда знать истинную причину и не иметь ни одного процента сомнения, когда так хочется сомневаться, хоть иногда? Сомневаться, когда тебе, так не нравится то, что ты чётко понимаешь. Как это забавно – наблюдать за человеком, который из кожи вон лезет, чтобы узнать своё будущее, знать все, что ему начерчено судьбой… и даже не задумывается над тем, что он будет делать со всем этим знанием? Что станет с ним, когда он перешагнёт эту заветную грань знаний? Только не многие знали, какую цену они платят, находясь за этой гранью. Да, он всемогущ, но при всём этом беспомощен, что касается главного в человеке. Эмоции, ощущения – всё это, он мог только прочувствовать лишь через своих детей. Только они, могли подарить ему все грани эмоций и ощущений. Именно этим, они были связаны друг с другом навсегда. Разве мог он наказывать своих детей за весь спектр чувств, который они ему дарили?
Первым это невыносимое молчание нарушил Люцифер:
– Как-то не спокойно стало в моем царствии. Мои маленькие демоны беспокоятся… Кому, как ни тебе знать, что каждому отцу хочется справедливости для своих детей? – не дожидаясь ответа отца, он продолжил, немного повысив голос: – Равновесие нарушено, Отец! Я так понимаю, что одна из твоих старых и гадких душонок спустилась на землю!?
Яхве так и не повернулся, он чувствовал, как его сын бушевал от ревности. Ему было больно, в этот момент, так же, как и его сыну, ведь он любил его так же, как и остальных своих детей. Он был его самым старшим сыном. Но выбор был сделан очень давно и они остались по разные стороны баррикад. Так же, как и во многих человеческих семьях, дети делали свой выбор и отрывались от родителей, следуя своей дорогой, не зависимо от того насколько их выбор устраивал родителей. Столько злости и яда было брошено ему в спину, но он был выше всего этого, ведь он был Создателем, который созерцал все, что было предложено ему. Собрав остатки выдержки воедино, он развернулся и посмотрел прямо в глаза своему сыну. Он уже давно привык, что омут этих глаз был часто черным от злости, и на самом дне этого омута плясали огни ада. Багровый цвет ада просвечивал сквозь эту черноту. Но даже эти ужасающие глаза отец любил в своём сыне. Каждую чёрточку его лица, не смотря на то, что они давно стали более грубыми, он помнил. Изначально цвет глаз Люцифера был синий, как небо в ясный день, и только со временем он начал обретать бездонную, пугающую и пустую черноту. Его сын был красив и ужасен одновременно. Если бы ему удалось посеять хотя бы маленькое зерно любви в его душе, может быть оно смогло прорасти среди этой боли и обиды, которую хранил его сын и с которой не хотел расставаться. Поля надежды в его душе были выжжены основательно. Эта боль заставляла его порождать хаос и терзать души, только тогда она приглушалась. Яхве так хотел прикоснуться к своему сыну, обнять его и разделить с ним свою любовь и его боль. Обнять и впитать в себя хотя бы частицу этой боли, чтобы сыну стало легче. Любовь и забота читалась в его глазах. Внезапно Люцифер рассмеялся, поймав этот взгляд.
– О нет, Отец! Это что, жалость!? Не могу понять, – он попытался приглядеться повнимательней. – Это что? Жалость в твоих глазах? О чем ты сожалеешь? О том, что твой сын такой? А может, ты сожалеешь, что выгнал меня однажды из своего дома небесного!?
На этих словах Яхве поднял руку в многозначительном жесте, заставив его замолчать, и остановив поток ненависти Люцифера. Его большая ладонь была направлена на сына, ограждая его от язвительных слов. Непонимание. Огромная пропасть непонимания пролегла между ними, вот уже много тысячелетий назад.
– Я никогда не изгонял тебя, мальчик мой! Ты был, есть и навсегда останешься моим сыном. И моя любовь к тебе никогда не иссякнет. Но ты сделал свой выбор, и остаёшься верен ему. Это твоё право, и я не могу с ним спорить. Так что, давай не будем больше поднимать эту тему. Мне очень жаль, что тебе не суждено познать это великое чувство – «Любовь». Но я не могу ничего с этим поделать. Именно поэтому ты не можешь прочитать и понять, что таят мои глаза. Я бы многое отдал, чтобы иметь возможность поделиться с тобой этим чувством. Но, увы!
После этих слов Люцифер заскрипел зубами, его скулы заходили ходуном, потому что не мог ничем парировать на это. Он проскулил так, как сторожевой пёс на цепи, которого покидает хозяин, и он чувствует, что больше никогда его не увидит.
– О, Да! Всепоглощающая … любовь! – прыснул своей желчью, не выдержав, Люцифер. – Безусловная и … что там ещё я подзабыл!? Наслышан, наслышан, но нет, спасибо, не хочу. Все эти слюни … – Люцифера передёрнуло так, как если бы человеку предложили суп из червей. – Ладно, давай перейдём к делам нашим насущным. Надоели все эти прелюдии, ты мне ещё чашечку кофе предложи и совет какой-нибудь отцовский, дай, па-па! – необузданный смех Люцифера разнёсся по всему царствию Божиему и закончился раскатом грома. – Ты сам знаешь, что раз одна из твоих… этих… появилась на земле, то равновесие добра и зла нарушено и для того, что бы возобновить его, у меня есть право спустить с цепей одного из моих демонов ночи, – потирая руки, с ухмылкой на лице произнёс он. – Думаю, есть у меня на примете один любимчик, Асмодей его имя. Демон великих страстей, похоти и семейных неурядиц. МММ… как я его обожаю, думаю, он составит прекрасную пару твоей дочери. Как думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы соблазнить её и преподнести мне на блюде, приправленной? – облизнулся он. – Надеюсь, твоя дочь будет достойна своего отца, а то я не люблю играться с дурнушками. Хотя… нет, он только что вернулся… ох, уж эта эпоха – «секс, наркотики и рок-н-ролл» … весело, ты не находишь? – Люцифер посмотрел в упор на своего отца и понял, что его речь не нашла отклика в собеседнике. Ни один мускул не дрогнул на лице Яхве, только еле уловимая улыбка касалась его губ. Мысли Люцифера закружили бешеный хоровод, перебивая одна другую. Скука уже давно поселилась в его слишком долгой жизни. И даже пытки новеньких душ уже не так трогали его, как раньше. Хотелось настоящей и стоящей битвы. И тут, в его голову, пришла одна замечательная идея, как ему показалось. – Я предлагаю тебе партию… партию в шахматы. Я был бы не против, провести немного времени в приятном и достойном, моего внимания, обществе. Выиграю я – утащу её к себе в ад, будешь навещать её по праздникам, – усмехнулся он. – Если же выиграешь ты – оставлю её в покое, на эту жизнь. Соглашайся, одна душа против миллионов твоих созданий. Думаю, она любит совершать самопожертвования и поддержала бы тебя в выборе. Давай! Соглашайся, уверяю тебя, будет весело! – не унимался Люцифер.
– Я согласен, – услышал он два заветных и долгожданных слова.
Яхве понимал, что это будет жестокая битва и в первую очередь она будет жестока по отношению к Еве. Но он знал, что будь у неё выбор, она приняла бы точно такое же решение, как и её отец. Она не задумываясь, отдала бы свою жизнь, взамен на миллионы других. Он дал себе слово, что постарается бить ходы сына так, чтобы смягчать жестокие удары Люцифера. Он прекрасно понимал, что Люцифер постарается превратить жизнь Евы в ад на земле, получая от этого несоизмеримое ни с чем удовольствие. И только в его силах было сделать так, чтобы она вышла достойно из этой партии. Единственным его условием было, не бить по самой Еве.
– МММ… думаю, так будет даже интереснее. Я уже предвкушаю эту партию. Наконец-то, в моей жизни будет маленькая радость среди будней зла, – зловещая улыбка загорелась на устах Люцифера и огоньки, как маленькие черти заплясали в его глазах. Он был совершенен, если не считать, что он был злом. Хотя и злом он был совершенным. – Я даю ей время окрепнуть! Хочу видеть достойного и сильного противника, а не слюнявый комок. А то ещё ненароком задавлю, не заметив, и не получу удовольствия от игры!
Люцифер развернулся и с высоко поднятой головой пошёл прочь от отца, крикнув на прощанье, даже не повернув голову:
– 14 лет!!! – и удалился, насвистывая какую-то странную мелодию, себе под нос. Давно он не чувствовал себя таким удовлетворённым. Он рассчитывал получить огромное веселье от предстоящей игры.
Глава 2
Сентябрь 1993 года.
Люцифер появился в назначенный день и час, в доме своего отца. Что-то не принуждённо напевая себе под нос, как будто и не существовало того временного промежутка с их последней встречи с отцом. Он был явно в хорошем расположении духа. Все эти 14 лет он ждал именно этого дня, смакуя и перебирая в голове все, чего ему бы хотелось проделать с любимицей отца. За это время, он собственноручно вырезал из малахита шахматные фигуры для своего отца и из кровавого рубина 16 фигур для себя. Именно этот камень напоминал ему, насколько он кровожаден. Увидев отца, он просиял своей демонической улыбкой и чтобы ни терять времени даром, направился прямиком к нему, ведь он и так достаточно долго ждал. Пожелав доброго утра, он заинтересовался, зачем это отец, так пристально наблюдает? Положив шахматы на стол, он щёлкнул средним и большим пальцами над головой и в его руке оказался бокал с красным вином. Его любимый напиток. Отпив немного из бокала, он поставил его на стол и начал аккуратно расставлять шахматы. За время этого маскарада, отец ни разу не повернулся к нему. Наконец, распирающее любопытство дошло до своих пределов, и Люцифер не выдержал, медленно встав со своего места, он направился к окну, от которого никак не мог оторвать свой взгляд его отец.
– Что, любуешься на свой аленький цветочек? – съязвил Люцифер и приблизился к отцу. – Хотел бы я его сорвать побыстрее и поставить у себя в комнате, в урну из-под праха, – выглянув в окно, он резко отпрянул от него, как ошпаренный. – Фу!!! Что это за сорняк? Боже, ты что издеваешься? Что это за маленькое, несуразное существо, которое должно было быть девушкой? Ты что специально не даёшь ей расцвести, что бы соблазнов меньше было? У неё хоть грудь есть? … Извини, будет? – но кроме победной улыбки на лице своего отца, он так ничего и не дождался в ответ. – Уверен, что она до сих пор ещё девственница!!! Могу поспорить и сделать ставку на это, в пять моих лучших душ. Да кто на неё позарится? Мог бы хотя бы грудью не обделять её, бедная девочка будет очень страдать из-за этого по твоей вине. Ладно, это хотя бы будет смешно, – огрызнувшись, Люцифер вернулся на своё место и взял в руки свой бокал. Пригубив красную жидкость, он поднял бокал на просвет и, вглядываясь в него, задумчиво произнёс: – Страшно красивая! Это точно про неё сказано, – прищурив один глаз, он стал ещё пристальней вглядываться в красноватую жидкость.
Перед его глазами стояла девочка ростом метр шестьдесят с длинными русыми волосами, собранными в конский хвост и печальными глазами, цвета лесного озера. Одета она была совершенно безвкусно.
– Хорошая шутка, отец, я оценил! Всегда завидовал твоему чувству юмора. Видимо, я в этом отношении пошёл в мать. Но знаешь, так даже лучше, интересней я бы сказал, ведь всё в этом мире поправимо. Думаю, над ней можно будет поработать, – и с этими словами он поставил бокал на стол, после чего заставил его раствориться.
Осталось решить, чей ход будет первым.
***
Пока на небе решался вопрос первого хода, Ева прибывала в своих мечтах. А все её мечты заполнял собой один мальчик. Ей повезло, что их встреча произошла летом, и учёба никоим образом не мешала ей чаще видеться с ним.
Первый раз она увидела его, когда гуляла со своей единственной подругой на стадионе. Они весело проводили время, наматывая круги на велосипедах, и это была их самая счастливая пора. Её подруга была на год младше её и жила с ней в одном подъезде. Вот уже четыре года они шагали рука об руку по жизни. За это время, они стали очень близки друг другу и делились различными секретами.
В этот день Никита катался на своём новеньком скейте и наблюдал, как две весёлые девчонки гоняются на велосипедах, разрезая мелкие лужи, не успевшие высохнуть после ночного дождя. Их смех был настолько заразителен, что он засмотрелся на них и не удержал равновесие. Скейт откатился в сторону, а Никита приземлился на асфальт и сильно ободрал себе колено. Девочки уже сделав очередной круг, на всех парусах мчались в его сторону. Увидев мальчишку с разодранным коленом, не колеблясь, бросились к нему на помощь. Ева соскочила со своего велосипеда и присела рядом с Никитой. Осмотрев рану, она нашла подорожник и с умным видом, сделав заключение, что всё заживёт, приложила его к кровоточащему колену. Когда их глаза встретились, и задержались на несколько секунд, друг на друге, они быстро отвели их в сторону. Именно в эти секунды, между ними произошло что-то необъяснимое и волшебное. Сердца заколотились с такой силой, что готовы были сломать ребра и выскочить наружу, чтобы дотянуться друг до друга.
Ева испугалась такой реакции, ведь такого с ней никогда раньше не случалось. Мир перестал существовать для неё, всё исчезло, и остались только они вдвоём. По руке, которой она придерживала лист подорожника, прошёлся ток, и она резко отдёрнула её. Её подруга, что-то без умолку щебетала всё время, но Ева не слышала её. И как только, она убрала руку, весь мир начал возвращаться. Сначала слова Марты стали более чёткими, потом появился шум ветра и где-то совсем близко, в траве играл свою незамысловатую, но очень знакомую мелодию кузнечик, а может и не один. Согретые летними солнечными лучами, птицы напевали песни, а вдалеке был слышен скрип старой качели и гул ребятни. Все звуки вернулись на своё место, как будто кто-то открыл невидимое окно в их храм. Очнувшись, Ева быстро вскочила на ноги, и предложила мальчишке проводить его до дома, чтобы он, как можно быстрее обработал рану. Она ловко закинула скейт на багажник своего велосипеда и помогла ему подняться на ноги. Сделав шаг, Никита понял, что на ногу вставать он не может и не стал отказываться от помощи. Проводив его до подъезда, девочки удивились, что он живёт в их доме, в соседнем подъезде, а они до сих пор не видели его.
На этом месте её воспоминания прервал звонок в дверь, она быстро вскочила и побежала открывать. Она знала, что это, уже в десятый раз, к ней заходит её любимая подруга. Марта хорошо знала Еву и от её глаз не могла ускользнуть некоторая печаль, в которой в последнее время та прибывала.
– Ева, что происходит? Ты в последнее время сама не своя! Давай вставай и одевайся быстро, тебе надо ещё за сестрой в садик идти. Надеюсь, ты помнишь!? – не дожидаясь ответа, она схватила джинсы, которые весели на стуле и бросила их на кровать, где лежала Ева.
Как не хотелось этого признавать, но Ева прекрасно понимала, что она влипла «по самое не хочу». Ничего не поделаешь, такова жизнь подростка в этом нежном возрасте. Для большинства, стадия первой влюблённости, проходит именно в этот период развития личности. И именно в этот период подростку необходимо внимание и поддержка, а главное понимание со стороны его близких.
Приняв решение «не раскисать», Ева схватила джинсы и быстро надела их, кофта ждала её уже в руках Марты, поэтому оставалось натянуть кроссовки, улыбку, и как ни в чем не бывало, заявить:
– Я готова!
В конце концов, она прекрасно знала, что позже все соберутся во дворе и среди них обязательно будет их новый друг. К этому времени, он уже успел завоевать авторитет среди их компании. И не только среди парней!
Марта изучающе посмотрела на свою подругу. Она была готова поклясться, что видит, как напряжённо работает мозг её подруги.
«Что с ней происходит? Не понятно, но я обязательно выясню это в ближайшее время, и отвертеться у неё, точно никак не получится!» – с этим настроем Марта и потащила Еву за сестрой.
Забрав Леру, сестру Евы из детского сада, они решили, что позволят погулять малышке с ними, тем более она так настаивала на этом. Лера всегда отличалась упёртым характером и старалась добиваться своего любыми путями. Ей нравилось проводить время со своей старшей сестрой. Её, как и любого другого ребёнка, тянуло к старшим ребятам, потому что она чувствовала себя с ними взрослой. Тем более, когда она появлялась в компании своей старшей сестры, то всегда занимала лидирующее место «по вниманию к ней всех окружающих».
Увидев знакомую толпу подростков, Лера кинулась к ним с радостными криками приветствия. Вся компания, как один повернулись на знакомый визг ребёнка, и довольные улыбки появились на их лицах. Не возможно было не реагировать на этот маленький ураган, который приносил с собой кучу положительных эмоций. Подбежав, к компании она звонко со всеми поздоровалась, с кем-то обнялась и даже позволила, кому-то чмокнуть себя в щёчку. Обежав всех быстрым взглядом, она остановила его на новом мальчике, которого она ещё ни разу не видела. Маленькие, пухлые щёчки тут же вспыхнули и залились лёгким (если можно так сказать) румянцем. Никита от неожиданности подмигнул её, поздоровался и отвёл взгляд, чтобы не смущать ребёнка. А точнее он перевёл его на приближающихся подруг, которые оживлённо о чем-то беседовали. Когда все были в сборе, ребята решили не терять время и отправиться на их любимое место, где им никто не помешает общаться и резвиться так, как они хотят.
Дойдя до поляны, кто-то расселся по своим любимым местам, кто-то наиболее энергичный ещё наматывали круги, играя в догонялки. Лера, не упустив предоставленной ей возможности, быстро забралась на колени к своему новому другу и примолкла. Некоторые тихонько похихикивали над Никитой, но не стали заострять на этом особого внимания. Ева сидела в стороне от этой странной новоиспечённой парочки, изредка бросая взгляд, на объект своего обожания. А когда их взгляды пересекались, они оба смущённо отводили их в стороны. Все веселились, занимаясь каждый своим делом, но время неумолимо бежало вперёд, и день близился к позднему вечеру. Начинало темнеть, и вся шумная компания засобиралась по домам. Никита держал Леру за руку, по дороге домой. За вечер, который она провела у него на коленях, он почувствовал некую ответственность за этого милого ребёнка. Ева молча плелась где-то позади, прибывая в растерянности. Хоть ей и хотелось провести вечер поближе к Нику, но она не собиралась устраивать из этого цирк для всех ребят и тем более показывать, что он ей нравится и, тем более то, что она его до безумия ревнует. Да ещё и к кому!? Разве это не смешно? Ева незаметно улыбнулась своим мыслям, которые роились сейчас в её голове. Так за своими размышлениями она и не заметила, как они подошли к их дому.
– Пока, – еле слышно, не поднимая глаз, произнесла Ева.
– До завтра! – ответил Никита, глядя на неё в надежде, что она поднимет свои незабываемые глаза и одарит лёгкой и чарующей улыбкой.
– До завтра! – весело подхватила Лера и прижалась к нему своей нежной щёчкой.
Так непринуждённо у неё это получалось, что Еве захотелось на мгновение оказаться на её месте. Хотелось бы вот так же легко, без всяких предрассудков прижаться к нему и никуда не отпускать. Пусть хотя бы просто, так же щекой, просто почувствовать стук его сердца и вдохнуть запах. Прикоснуться к его руке и понять, что он чувствует. Ведь не просто так, он роняет, как будто нечаянные взгляды на неё, а потом отводит глаза. Но вместо этого, её сковал не понятный страх, но перед чем? Страх перед не изведанным? Почему, все её конечности немеют рядом с ним? Почему во рту всё высыхает, сжимает горло и не даёт вырваться ни единому слову. Почему ноги подкашиваются, словно ватные? Боже, что происходит с ней? И самое главное – когда это закончится? Ева привыкла всё контролировать сама в этой, пусть ещё и короткой, но всё же её жизни. Она знала, что у неё есть право выбора, и она всегда умело им пользовалась. Но сейчас всё перевернулось с ног на голову. Она уже не могла контролировать свои мысли и чувства, её ледяной стержень начал таять не понятно от чего. Она могла часами летать, не замечая ничего вокруг. Что это была за сила, которой она не могла сопротивляться, и которую не могла контролировать? Единственное, что она знала, так это то, кто являлся источником этой силы или точнее будет сказать, проводником.
Из этих размышлений её вывел писк младшей сестрёнки, которая тянула её за руку и звала домой. Опомнившись, она поняла, что всё это время полёта, она стояла и нагло пялилась на Никиту. Осознав всё своё бедственное положение, она резко отвернулась и стремительно зашагала домой. Да так быстро, что её сестре пришлось скакать за ней вприпрыжку. Марта же стояла рядом и молча наблюдала за этой сценой. В её глазах читалось удивление и только теперь, она начала понимать странное поведение своей подруги. Когда Марта посмотрела на Никиту, ему ничего не оставалось, как пожать плечами, попрощаться и направиться в сторону своего подъезда. Так и остался этот день в недосказанности. Но и так же, он внёс свои коррективы в жизни каждого из них.
Домой Ева влетела как ракета, которая произвела выброс топлива. Адреналин гулял по её крови, и это было невыносимо. Слишком большой выброс, слишком сложно справиться.
«Как дура! Как дура!» – кружилось в её голове. – «Это же надо было так опозориться! Теперь весь двор будет надо мной смеяться», – не выдержав такого напора чувств, она разрыдалась в подушку.
Её мама проявила мудрость и, приняв правильное решение, дала ей время успокоиться и занялась младшей дочерью в соседней комнате. Она уже давно заметила, что с Евой, что-то происходит. Она хорошо знала свою дочь и прекрасно понимала, что если Ева сама не захочет поделиться, то её бесполезно, о чем-либо спрашивать. Ну и, конечно же, она догадывалась, что это всё из-за нового мальчика, которого все очень бурно обсуждали во дворе. И как бы ни хотелось ей подойти к дочери и обнять её, приласкать и сказать, что всё будет хорошо, она понимала, что ещё не время. Она понимала, что в таком состоянии любой человек не готов воспринимать какую-либо информацию, а жалость спровоцирует ещё больший поток слез. В этом возрасте всё может полететь прахом в один миг. Каждая маленькая трагедия разыгрывается в мозгу подростка до неимоверных масштабов. И слышать в такие моменты, что всё будет хорошо – это равносильно непониманию всей масштабности трагедии. Что ещё больше отталкивает подростка и увеличивает пропасть между ним и родителями. Поэтому оставалось только ждать, пусть сердце матери и сжималось от осознания того, что её ребёнку сейчас плохо, но помочь она ему ничем не могла.
Все мы, в определённые моменты своей жизни, переживаем этот этап. Конечно, каждой матери хотелось бы, чтобы её ребёнок пережил его без сильных потрясений. Но ни одной матери ещё не удалось уберечь от первой любви своё дитя. Единственное, что остаётся, это хотя бы подстелить что-нибудь мягкое, чтобы при падении её ребёнок, не сильно пострадал.
Сердце матери немного успокоилось, когда она поняла, что слезы её дочери закончились и можно ненавязчиво заглянуть в комнату, и может быть, удастся вывести её на разговор. Её порыв прервал телефонный звонок:
– Алло, – тишина. – Алло! – более настойчиво, произнесла мама Евы.
Ей ничего не ответили, но в трубке было отчётливо слышно дыхание, что говорило о том, что это далеко не сбой на телефонной линии.
– Ох уж эти подростки.
Заглянув в комнату, она отдала трубку Еве:
– На, это видимо тебя.
Но взяв трубку, Ева услышала только короткие гудки. Всё внутри сжалось от ощущения потери. Что-то в её сознании говорило, что это он. Она прижала трубку к сердцу в надежде, что он повторит свою попытку… и он не заставил себя долго ждать, не сговариваясь каждый из них знал, что должен сделать. Она ждала – он позвонил.
Она вздрогнула от звонка, руки задрожали и покрылись испариной. Сердце чеканило свой особый ритм. Страх сковал её. А что она ему скажет? Но желание услышать его голос победило, и она сняла трубку, прислушиваясь к тишине. Его голос застал её врасплох, и она невольно вздрогнула:
– Привет, – такое ощущение, что он обращался напрямую к её сердцу.
Она ещё сильнее вцепилась в трубку и, запинаясь, смогла выговорить:
– Привет, – молчание повисло между ними и оно, было гораздо красноречивей, чем слова. Им обоим, так много хотелось сказать друг другу, но что-то мешало.
– Я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи, – только и смог произнести он, дрожащим голосом.
– Спокойной ночи, – повторила его слова Ева… гудки… и облегчение
«Значит, я тоже ему нравлюсь!» – подумала она.
После его звонка страх, куда-то делся, и осталась только уверенность в себе, завтрашнем дне… и в нем.
На следующий день Ева отправилась на прогулку, возлагая большие надежды. Как обычно, она встретилась со своими друзьями во дворе, но не хватало самого главного человека в её жизни. Один из друзей зашёл за Никитой, но его не оказалось дома. Компания разделилась на две команды, и начали играть в свою любимую игру «Казаки – Разбойники», так и прошёл вечер. Одна часть Евы развлекалась, а вторая томилась в ожидании.
Когда начало темнеть, ей ничего не оставалось делать, как в расстроенных чувствах отправиться домой. Зайдя домой, она почувствовала манящий запах ужина и ласковый, наигранно безразличный голос матери:
– Ева! Тебе звонил какой-то мальчик и просил перезвонить ему, как придёшь с прогулки. Вот его номер, – сунув листок бумаги дочери в руки, она ушла обратно на кухню, бросив многозначительный взгляд.
– Да, кстати, иди ужинать, – как бы, между прочим, добавила мама.
Сердце бешено колотилось, а руки пробрала мелкая дрожь, которую казалось уже ничем не остановить. Телефон … Где телефон? Мысли бежали с огромной скоростью, сбивая одна другую. Куда бежать? За что хвататься? И что вообще нужно сделать?
«Так, Ева, возьми себя в руки! Соберись, возьми в руки телефон и просто набери номер! Ага, легко сказать, но сложно сделать!» – мысленно отчитала себя Ева.
Чёткое понимание, что нужно сделать и связанное по рукам и ногам тело, сжатые крепко челюсти, которые по-предательски не дают даже спокойно вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы произнести хоть одно слово. Казалось, ничего не может уже победить это нелепое состояние.
«Так нужно сделать два глубоких вдоха, выдоха и успокоиться!» – только через пять минут, дыхательной гимнастики, ей удалось расслабиться и набрать заветный номер телефона.
«Только бы он сам взял трубку, только бы он сам…» – судорожно умоляла она.
– Алло! – не прошеная слеза, покатилась по щеке: выходили все ранее пережитые эмоции, и вся гимнастика пошла насмарку.
«Да, что происходит!?» – уже вмешалась злость на свою слабость. – «Неужели так сложно просто сказать привет?»
Это всего лишь маленькое невинное слово, которое совсем не сможет выдать всей палитры чувств, которые плещутся в маленьком теле.
– Привет, – охрипшим голосом, наконец-то, смогла вымолвить Ева.
– Привет, Ева! Что у тебя с голосом? Ты что, заболела? – забеспокоился Никита.
«Вот, что он делает? Переживает или стебётся надо мной?» – подумала Ева, и тут же ответила: – Нет, просто во рту пересохло, я тут … пела… да, пела, немного. А ты где был сегодня? Мы заходили за тобой, чтобы гулять позвать. Мама твоя сказала, что тебя нет, – затараторила она.
– Я был немного занят. Ты сможешь на несколько минут к подъезду выйти? Я подойду, надо поговорить.
– Да, конечно, сейчас выйду, – от волнения, она даже забыла, что на улице уже поздний вечер и надо бы спроситься у мамы. Пробежав мимо удивлённых родителей, она начала одевать обувь в коридоре.
– Ева, а ты ничего не забыла? – возмущённо спросила её мама.
– Я надену куртку, мама, я не замёрзну, – не поняв вопроса, выпалила Ева.
– Вообще-то я не об этом! Ты куда собралась? – в недоумении одёрнула она её.
– Мам, ну мне очень надо! Я ненадолго, я к подъезду, я никуда от подъезда не отойду, обещаю, на пять минуточек всего, – умоляла Ева.
– Посмотри, на улице уже темно, – неумолимо стояла на своём её мама, но когда увидела, что по щекам Евы потекли слезы, она поняла, насколько для неё важны эти пять минут.
– Пять минут, не больше! И от подъезда ни на шаг!
Ева схватила кофту и выбежала из квартиры, как будто боялась, что мама может передумать. Выйдя на улицу, её сердце рухнуло прямо в пятки, а воздух куда-то исчез, и дышать стало не возможно. Прямо перед ней стоял тот самый объект её обожания, который не давал ей спокойно существовать вот уже несколько недель.
Лето близилось к концу и вечера были холодными, поэтому Ева смогла быстро прийти в себя, получив порцию вечернего воздуха. Если бы не поздний вечер, то было бы видно, как её щеки предательски накрыл румянец. Никита сидел на маленьком заборчике возле подъезда и крутил в руке ромашку. Увидев Еву, он выкинул ромашку в траву и быстро подскочил на ноги. Зачем он это сделал? По его грандиозному плану, именно эту ромашку он должен был подарить Еве. Но по каким-то необъяснимым причинам его план провалился. Он так уверенно чувствовал себя, когда готовил речь, шёл к подъезду. Даже ожидание его не волновало. Но в самую ответственную минуту всё самообладание и уверенность в себе испарились. И что теперь говорить? В голове всё перемешалось. Единственное желание, которое не покинуло его – это прикоснуться к ней. Он со вчерашнего телефонного звонка всё обдумал, что хочет сделать, что сказать, о чем спросить. Всё было предельно ясно, совсем по-другому, нежели сейчас. В эту минуту, сама природа пришла им на помощь и подсказала. Сильный порыв ветра заставил Еву съёжиться от холода.
– Замёрзла? – неуверенно произнёс Никита.
– Немного, – застенчиво ответила Ева и тут же увидела, как он снимает с себя куртку и накрывает ей её плечи. От его касания пробежал по телу ток и заставил покрыться мурашками.
Глава 3
Всё это время, две пары глаз с интересом наблюдали за их действиями. В одной паре читалось наслаждение от зарождавшегося чувства, а в другой физическое наслаждение.
– Посмотри, что творит похоть! Как это прекрасно, так неумело, но возбуждающе! – не выдержав, воскликнул Люцифер.
– Это первая любовь, – поправил его Яхве, – но тебе не понять…
– Да ладно, я не верю в любовь. Я отсюда чувствую запах страсти, чувствую всплеск их гормонов. Ещё немного и их разорвёт от этих эмоций и тогда, их будет не удержать. Какая же это любовь!? Просто пока ещё у них мозгов не хватает для того, чтобы понять, что нужно дальше делать, – усмехнулся Люцифер, уверенный в своей правоте. – Думаю, самое время разыграть право первого хода. Предлагаю так: если их поцелуй будет страстным и пылким, то хожу я, если похоть уступит место более возвышенным чувствам и они не перейдут грань, то первый ход твой – отец!
– Договорились, – лёгкая тень улыбки, говорившей о его победе, мелькнула на устах отца.
***
Посмотрев ей в глаза, он уже не смог оторваться от них. Рука сама потянулась к её губам, которые она приоткрыла, чтобы сделать вдох. Воздуха ей явно не хватало, было такое ощущение, что она задыхается. Его дрожащая рука скользнула по щеке, а вторая притянула Еву к себе поближе. Широко раскрытые глаза Евы, тут же закрылись и внутри всё сжалось. Она не могла поверить, что это происходит именно с ней. И именно с ним. Она ощущала как будто, что-то очень большое и тёплое переворачивается в области груди. Что-то, что мешало ей сделать следующий вздох. Она почувствовала его горячее дыхание на своей щеке и мягкое, еле заметное прикосновение тёплых и мягких губ, к уголку её рта. Это был её первый поцелуй. Хотя поцелуем-то это особо и не назовёшь. Он просто коснулся её своими губами и замер, на несколько секунд. Это был и его первый поцелуй, с которым он не знал, что делать. Просто порыв был настолько сильный, что они оба не смогли остановить его. Буря эмоций переполняла их обоих. Раскрасневшись, то ли от жара, нахлынувшего на них, то ли от смущения они отодвинулись друг от друга и опустили глаза. Нужно было что-то сказать, но слова застряли где-то в области горла, образовав ком. Ни одна мысль, носившаяся в это время в их головах, не смогла найти выход. Им показалось, что прошла целая вечность, пока они начали приходить в себя и осознавать, что пора что-то сказать или хотя бы сделать. Никита посмотрел на свою руку, которая держала руку Евы. Он нервно перебирал пальцами по гладкой ладошке своей девочки. Было ощущение, что миллионы разрядов проходят сквозь его пальцы и утопают в её руке.
– Я весь вечер думал о тебе…
«Что он только что сказал ей? Он, что-то спросил? Может он, что-то предложил мне? Он, наверное, предложил прогуляться мне. Что мне ответить? А если не погулять… Что если опять получится невпопад и я опять, как дура, буду выглядеть? Так я и есть дура. Боже… Он как будто, на другом языке говорил … может, мне вообще послышалось и показалось?» – мысли бешено бились о стенки черепа и оставались считаные секунды, до того, как вскипит мозг. Нужно было что-то решать.
– А мы с ребятами сегодня весь вечер в «Казаки – Разбойники» играли, – поднимая глаза, смогла вымолвить она.
– Ты мне очень нравишься, Ева! – решил не сдаваться Никита.
«Что… он опять что-то произнёс? Я, наверное, с ума схожу! Надо закрыть глаза, досчитать до десяти, а потом открыть и это всё закончится. Может это вообще сон?» – Ева закрыла глаза и попыталась вспомнить порядок цифр до десяти.
«Может я её напугал? Она, наверное, испытывает ко мне только дружеские чувства. Какой же я болван! Надо было подождать. Ну, вот всё испортил! И зачем я попёрся к ней? Может, она сейчас собирается с силами, что бы врезать мне, за такую самонадеянность?» – думал Никита, делая шаг назад.
Открывая глаза, Ева поняла, что выглядит, мягко говоря, очень глупо. Глядя прямо в его глаза, она попыталась понять, о чем он думает в это мгновенье. Вопрос… в его глазах стоял немой вопрос. Значит он точно, что-то спросил и ждёт ответа.
– Извини, я не расслышала…
«Ну, вот она издевается надо мной. Она ведь всё прекрасно слышала. Мне так трудно далось это произнести, а она ещё и издевается! Лучше бы пощёчину дала!» – волна злости прокатилась по всему его телу.
– Я спросил, ты выйдешь за меня замуж!?
– Ты серьёзно это говоришь? Но ведь мы совсем ещё маленькие, нам нельзя! – опять нервно засеменила Ева.
– Не парься! Это я твой слух проверил, – сказал со злостью Никита, махнув рукой, и пожелав спокойной ночи, он отправился домой, оставив ничего не понимающую Еву одну у подъезда.
«Это, что сейчас было? И, как мне надо это понимать? Может, это шутки такие у мальчишек? А может, он просто поспорил с кем-нибудь? Клоун!!!» – негодование настолько захлестнуло её, и она так сильно топнула своей ножкой, что острая боль вернула её на землю. – «Идиот!!! Пусть только ещё посмотрит в мою сторону!»
***
– Ну, что, отец! Вижу, похотью здесь пока не пахнет, поэтому первый ход твой!
– По праву! – довольно улыбаясь, произнёс Яхве и величественно присел за стол, где стояли шахматы.
Чему он так загадочно улыбался, знал только он сам, но то, что в этой улыбке читалось умиротворение, не скрылось даже от Люцифера, которому были чужды эти эмоции. Они вместе остановили время и через мгновенье, запустили его с новой силой, стерев линию судьбы, начерченную при рождении для Евы. После этого её жизнь, была полностью в их руках и представляла собою загадку, даже для них самих.
– Ох, уж эти дети! И, как у тебя хватает терпения? Нет ничего хуже глупого существа, а иногда их глупость бывает безгранична. Мне, иногда даже кажется, что некоторые из них умирают ещё глупее, чем рождаются.
– Ты не понимаешь, Люцифер. Они рождаются наивными, а некоторые из них, способны пронести эту наивность и непосредственность, через всю свою жизнь. И это прекрасно. Между наивностью и глупостью, очень тонкая грань, такая же, как и между разумностью и безумием. Для каждого, эта грань своя. Вот скажи мне, сын мой, ты считаешь себя разумным существом?
– Безусловно!!!
– А вот люди считают, что только безумный может получать удовольствие от страха и боли других существ.
– Значит, они считают, что те, кто наделены властью – безумны!?
– Они безумны даже в том, что считают, что наделены ею, – без заминки парировал Яхве.
Только отец мог заставить Люцифера задуматься над жизнью и её смыслом. Пусть даже и ненадолго. Он уже и забыл, какого это часами размышлять над брошенной фразой отца. Теперь Люцифер точно знал, чем займётся, пока Еве не исполнится четырнадцать лет, а ждать осталось совсем не долго.
Глава 4
Это был самый счастливы день её жизни. И она знала, что он был далеко не последний. Всё самое интересное только начиналось. Недосказанность первого поцелуя уже давно была решена и отодвинута на задний план. Это был её первый день рождения, на который она позвала ещё и мальчиков. А самое главное, в этот день она намеревалась познакомить своего возлюбленного со своими родителями. Заочно, конечно, они были знакомы, но официально представлены друг другу не были.
Её младшая сестрёнка бегала в панике, узнав, что на день рождения придёт ещё и тот красивый мальчик, которого она облюбовала ранее. Лера была полностью уверена всей своей детской наивностью, что позвали его исключительно ради неё. Она по-быстрому перемерила все свои самые лучшие платья и, в конце концов, остановилась на голубом в горошек, которое выгодно подчёркивало её голубые глазища. В нем она была просто неотразима, просто маленькая принцесса. Вымотав окончательно всем нервы, она с видом «её высочества» уселась во главе стола, в ожидании. Воспользовавшись её минутой славы, все спокойно вздохнули и смогли заняться своими делами.
Первой Еву, конечно, поздравила её лучшая подружка, прибежав ещё задолго до начала праздника, что бы помочь с приготовлениями. Ну и конечно, поддержать именинницу, ведь помимо всего, в этот день должно было состояться знакомство её друга с родителями, из-за чего Ева очень переживала, и ни на минуту не могла отвлечь свои мысли от этого. Ей очень хотелось, чтобы всё прошло гладко.
– Ну, что, где наш самый главный гость? – мягко спросила мама, подмигивая и ставя салат на стол, за несколько секунд перед тем, как позвонили в дверь.
Посмотрев на маму и мысленно попросив её открыть дверь, Ева бросилась в комнату к зеркалу, чтобы убедиться, что она хорошо выглядит. Ну и проверить оба ли глаза и уха на месте. А то вдруг, опять что-нибудь не увидит или не услышит. В последнее время с ней часто такое случалось, когда она находилась рядом с объектом своего вожделения.
– А зачем тебе такие большие глаза и уши? А это, чтобы лучше видеть и слышать тебя, милый мой! – пошутила она сама с собой, подмигнула и взяла себя в руки.
Выйдя из комнаты, она увидела картину маслом. Её сестрёнка уже успела отобрать букет цветов у Никиты, и крепко вцепившись в его руку, тащила его к столу.
– Смотри, подрастёт и уведёт у тебя жениха! – подшутила мама и постаралась отвлечь Леру.
Пока они ушли на кухню, искать вазу для цветов, Никита спокойно смог подойти к Еве, и звонко чмокнул её в щеку.
– С днём рождения, Ева!
– Спасибо, – пропищала она, вся раскрасневшись, от пристального внимания окружающих.
Всё мероприятие прошло, как нельзя лучше. Все были довольны, кроме маленькой королевы, которая сидела в углу, надув свои и без того полные губочки, привлекая к себе тем самым, чрезмерное внимание.
***
Просторное помещение в молочно-белых тонах, мраморный пол, белые почти прозрачные шторы на золочёных рамах. Лёгкий ветерок бережно заставляет их колыхаться, пропуская свежий воздух и аромат сада внутрь. Солнечные лучи сверкают, отражаясь на ставнях. В стороне от окна, стоят два мягких кресла из бежевой кожи, между которыми находится стеклянный журнальный столик и всё это расположилось на белом мягком ковре с густым, длинным ворсом. На столике стоит шахматная доска с замысловатыми зелёными и красными фигурами, пускающими солнечные зайчики. У открытого окна, ведущего на веранду, стоит статный, седовласый старец в белых одеяниях. Он устремил свой взгляд вдаль и о чем-то глубоко задумался. Сегодня для него был особенный день. Сегодня ему необходимо было взять на себя ответственность за дальнейшую жизнь на земле, своей дочери Евы. Приняв решение, он отвернулся от окна и направился к столику. Сев на кресло, он провёл рукой по шахматной доске и фигуры засверкали ещё сильнее, а их цвета стали ещё более насыщенными. В далеке послышались шаги приближающегося гостя. Твёрдой поступью в покои отца приближался Люцифер.
– Здравствуй, отец! А я смотрю, ты меня уже ждёшь?
– Приветствую тебя, сын мой! – величественно ответил Яхве.
– Могу я поинтересоваться, как ваше здоровье? – хоть они возглавляли два противоположных лагеря и многие бы их отношения охарактеризовали, как противостояние, но в тоже время они были очень близки друг другу и зла уж точно не желали. Просто случилось так, что однажды они стали двумя противоположными сторонами одного целого.
– Здравствую! Спасибо, что интересуешься, приятно.
– Да, я так просто спросил, боялся, что отсрочить игру придётся, если вам нездоровится, – закрылся от сентиментальностей Люцифер. Он всегда любил своего отца, но старался не показывать своих слабостей, ибо считал это уделом людей.
– Вижу у тебя тоже всё замечательно, рад за тебя. Слышал, Лилит носит очередного ребёнка?
– О, да! Но с твоим количеством детей, мы уж никак не сравнимся, – усмехнулся Люцифер.
– Вы все мои дети, ты же знаешь это … Ну, что же, пришло время для первого хода. Так как положение вещей меня обязывает, то первое, что я могу сделать, это преподнести первым ходом благословенный дар, который поможет любому в решении различных жизненных задач и согреет в трудные минуты. Я даю ей дар любви. Это сила, которая может победить все, если правильно ей пользоваться. Представляю, через, что ты захочешь её протащить, твоя сила соблазна слишком велика, чтобы она смогла противостоять. Но любовь сильнее, – с этими словами Яхве сделал свой ход:
– пешка е4 – Любовь!
***
Однажды на прогулке Никита предложил сделать импровизированную свадьбу, даже был назначен из их компании поп для церемонии. Борис, как нельзя лучше это имя подходило для этого звания. Решено было на следующий день ехать за обручальными кольцами. Решено, значит сделано! Вечером следующего дня мальчишки отправились на рынок за кольцами, а девчонки собрались на их любимой поляне в ожидании ещё одного праздника. На их плечи легла организация стола. На дворе был конец сентября, но день выдался жарким и солнечным, что радовало ребят. На церемонии ребята дали клятвы вечной любви, обменялись кольцами, выслушали шуточные пожелания друзей. Новоиспечённые были счастливы, сплетая свои пальцы и соприкасаясь колечками.
– Я самая счастливая на свете. Ник, это ты меня делаешь счастливой, спасибо тебе, – шептала ему Ева.
– Это тебе спасибо. Не могу оторваться от тебя, – ответил Никита и крепко сжал её в своих объятьях. Их губы распухли и уже начали болеть от страстных поцелуев, но это нисколько не мешало им целовать друг друга ещё больше.
Первая любовь говорят, всегда заканчивается, но не у них. У них она ещё только начиналась.
Очень часто от старшего поколения мы слышим, что первая любовь, как правило, трагична и скоротечна. А как же истории: «Познакомились в школе, поженились и жили счастливо?» Про кого эти истории? Ведь любовь не должна заканчиваться. Любовь это вечное чувство, которое приносит успокоение и умиротворение. Неужели мы сами своими не опытными руками ломаем её, обижаем и убиваем? А убить любовь можно? Или она бессмертна? Может, наврали нам всё про силу любви? Может, и нет её вовсе?
Когда влюбляешься в первый раз, то всегда кажется, что это навсегда. Что вы будете любить друг друга вечно. Иногда тонкая детская психика доводит до самоубийства, если любовь безответна. Иногда люди используют любовь другого человека в своих целях. Разве любовь такой должна быть? Разве она должна приносить страдания? Разве такую любовь дал нам Бог?
***
– Никогда не понимал твою задачу с божьим даром. Вот объясни, для чего ты это сделал? Теперь она слишком уязвима. Слишком легко влюблённую девушку её сделать несчастной. Мы вроде не обсуждали тему поддавков? – удивился Люцифер.
– Я верю в правильное использование любви, она должна понять! А может и вспомнить… – с надеждой в глазах ответил Яхве.
– Ааа… Понял! Это ещё одна твоя ошибка – вера в людей! – рассмеялся Люцифер.
Глава 5
Жизнь Евы протекала очень бурно. Они старались надолго не расставаться с Никитой, а каждый вечер часами болтали по телефону, обсуждая моменты, которые сложно было сказать глядя друг другу в глаза.
– Ева, мы ведь уже поженились с тобой.
– Да, Ники, что ты этим хочешь сказать?
– Ну, а что бывает после свадьбы? – уже начал терять терпение Никита.
– Я не понимаю тебя, Ник, скажи прямо, о чем ты?
– После свадьбы бывает первая брачная ночь! – выпалил он.
– Ты что!? – у Евы округлились глаза, а тело бросило в жар, ладошки вспотели. Она очень испугалась этих слов. В её мыслях никогда не мелькали такие вопросы. Тема секса до сих пор оставалась для неё запретной, тем более с мальчиками. Ей показалось это ужасным.
– А что такого, Ева!? Ты ведь любишь меня, а я люблю тебя, почему мы должны этого стесняться? – недоумевал Никита.
– Знаешь, Ники, ты не обижайся, но я считаю, что нам даже разговаривать об этом рано, не говоря уже о большем! – отрезала Ева.
Поняв, что разговор зашёл в тупик, Никита решил отступить и не настаивать, чтобы не поругаться. Он быстро свернул разговор и пожелал спокойной ночи, пообещав увидеться завтра и ещё, что больше не будет поднимать эту тему, которая так смутила её.
Всю ночь Никита прокрутился в кровати, думая об их поцелуях и о том, как ему хотелось получить свою девочку целиком. К утру он пришёл к выводу, что она, скорее всего, недостаточно его любит, поэтому и не хочет торопиться. Для него это был удар в самое сердце, да ещё скользом зацепило и самолюбие. Поспав несколько часов, он проснулся от сигнала будильника. Встал он в очень плохом настроении, ещё в придачу и не выспался.
В школе за Никитой ухлёстывали самые лучшие девчонки, а так как с Евой они учились в разных школах, ему ничего не мешало принимать знаки внимания, на которые он обычно не отвечал. Любому человеку приятно внимание, особенно когда тот, кто даёт это внимание котируется в обществе.
Зайдя в класс, Никита бросил сумку с тетрадями на стол и плюхнулся рядом.
– Ники, привет, – подбежала к нему самая крутая девчонка в их классе, она давно уже пыталась подружиться с ним поближе, но он не давал ей ни единого шанса.
– Привет, – буркнул он, даже не повернувшись в её сторону.
– Ты какой-то мрачный сегодня… не удачные выходные? – пропела она.
В нем внезапно вспыхнула злость и заплясала в его бездонных карих глазах. Он медленно повернулся в её сторону, как хищник предупреждающий жертву о прыжке и пристально уставился прямо ей в глаза. Она стояла, как загипнотизированная, не в силах что-либо сделать.
– Я вот смотрю на тебя, Наташа, и понять не могу, зачем тебе это надо? Я ведь никогда не давал тебе повода даже подумать о том, что я могу быть с тобой. Тебе самой не надоело стелиться под меня? Что говорит в тебе? – ни разу не моргнув, спросил Никита. Он ни капли не сожалел о своём грубом поведении по отношению к человеку, который перед ним ни в чем не провинился.
– Ник, зачем ты так? Я ведь ничего тебе плохого не сделала… – чуть не плача спросила Наташа.
– Забудь, просто у меня сегодня плохое настроение, – как ни в чем не бывало, Никита отвернулся от неё и начал доставать тетради, готовясь к уроку.
После уроков, придя домой, он лёг в кровать и попросил маму, чтобы его не будили. Вечером он встал только для того, чтобы поесть и лёг обратно спать. Он не мог объяснить своей злости на весь мир, поэтому решил немного побыть один, чтобы никому не навредить.
Придя из школы, Ева села за уроки, решив побыстрее всё сделать и пойти гулять. Она немного чувствовала себя виноватой, что отказала Никите, но нисколько не сожалела об этом. Её позиция на сей счёт была твёрдой. После ужина она взяла собаку, которую подарил ей отец, на день рождения и отправилась гулять. Когда она зашла за Никитой, то мама сказала, что его нет дома. Марта тоже была занята своими делами, поэтому она решила зайти ещё за одним парнем из их компании, за одно и поинтересоваться, может он знает, где Никита.
Вечер ноября выдался безветренным, а лёгкий морозец заставлял хрустеть снег под их ногами. Фонари ярко светили и заставляли снег ещё больше искриться. Собаки, спущенные с поводков, навёрстывали время, потерянное в стенах маленьких квартир, которые сдерживали желание резвиться.
– Слушай, Серёжа, а ты случайно не знаешь где Никита сегодня, мама сказала, что его нет дома?
– Не знаю, может в новый двор гулять ушёл, – безынициативно ответил он.
– Мне кажется, что у нас с ним проблемы, – опустив голову, прошептала Ева.
– Не переживай, у всех бывают проблемы в отношениях, но это не повод расстраиваться. Всё у вас наладится. Давно хотел у тебя спросить, Ева! Вот если бы Ник нашёл себе другую девочку, то ты бы стала со мной встречаться?
– Ну, ты пошутил, – засмеялась Ева. – Нет, конечно, ты ведь Марте нравишься. Так что, у тебя ни единого шанса, дружище, – она похлопала его по плечу, и немного смутившись, тут же убедила себя, что это была просто шутка.
В этот момент, их разыгравшиеся собаки, не рассчитав скорость, и не успев затормозить, врезались в ноги Еве, и она упала на снег, немного отбив свою пятую точку. Но её это совсем не расстроило, она весело засмеялась, а когда получила искрящийся каскад снега в лицо, засмеялась ещё сильнее и, вскочив на ноги, начала закидывать снегом Сергея. Они бегали и смеялись, обкидываясь снегом. Собаки крутились вокруг них, попадая им под ноги, они валили их и наскакивали, проявляя свою любовь, пытаясь лизнуть. Все сырые от снега, но невероятно счастливые, они разошлись по домам.
На следующий день Никита решил зайти к своему лучшему другу Сергею и рассказать о своих переживаниях. Он уже устал злиться и решил послушать мнение близкого ему человека, может он просто торопится и поэтому накрутил себя? Всё то время, которое он был вдали от Евы, он очень скучал по ней. Ему не хватало её губ, он только о них и мог думать эти несколько дней. Но где-то в глубине, его юношеский максимализм, ещё был задет и они вместе с его эго были против примирения. Зачем им девочка, которая не настолько сильно любит его, что не готова подарить ему себя?
***
– Думаю, самое время подлить масло в огонь и сделать свой ход, как думаешь? – обратился Люцифер к отцу.
– Это ведь твой ход, я не в праве тебе советовать, в любом случае, я всегда смогу парировать тебе в твоём зле.
– Ой, ладно не свети, а то боюсь, ослепну! – оскалился Дьявол.
– Не переживай, я и слепого буду тебя любить, – поддел его Яхве.
Люцифер посмотрел на отца и скорчил гримасу на своём лице. От чего Яхве от души посмеялся.
– Этот мальчик ведь всегда завидовал Нику, может быть дать ему минуту славы, чтобы хоть как-то уравновесить их?
– Точно, только ты забыл сказать, что ещё и ударить Еву по самому больному месту. Когда это ты начал стесняться?
– А разве я этого ещё не сказал?– лукаво усмехнулся Люцифер.
– пешка е5 – Пусть мальчик пофантазирует немного, он ведь так этого ждал. Да и Ник будет уделять ему больше внимания, а то он совсем забыл про своего друга. Ну, и твоя ненаглядная Ева, сохранит свою девственность. Столько плюсов! Они такие горячие и пылкие, может хоть доставят нам удовольствие и подерутся? – в его глазах сверкнул блеск азарта. – Ну, детки, не подведите папочку! – он потёр свои руки.
***
Сидя у Сергея и попивая чай, они обсуждали обиду Никиты на Еву и его боязнь, что его не любят. Сергей рассказал, как они вчера превосходно провели вечер, немного приукрасив их прогулку, пытаясь похвастаться в своих достижениях. Захлёбываясь от эмоций, которые сам в себе разогрел, Сергей даже не заметил, как побледнел Никита. Как сжались его кулаки. В этом и был весь Сергей, он любил похвастаться и преувеличить свои победы. Он всегда соревновался с Никитой, и ему всегда хотелось победить его, и не важно, в чем и чьи ещё чувства будут задеты. Сейчас он ощущал себя победителем, что читалось на его довольном лице.
– Так, что думаю, ты прав Ник, вряд ли она тебя любит. Другая бы сидела дома и переживала, а она спокойно идёт гулять с другим, – распинался Сергей.
– Что прямо валялись в снегу? – злость опять затопила его и без того черные глаза.
– Конечно, я даже успел пощупать её за грудь, – разошёлся в своих фантазиях Сергей.
– Вот, гадина! А мне напевает, что ещё маленькая! Не хочу больше видеть её! – стукнул кулаком по столу Никита, а Сергей усиленно заморгал.
Сергей почувствовал вкус победы, которой и наслаждался весь оставшийся вечер. Ему и невдомёк было, сколько боли он причинил своему лучшему другу и Еве. Его всегда заботило, только своё собственное эго.
После этого вечера Никита решил, что не будет больше общаться с Евой и тем более, объяснять ей причины этого. Сама должна знать! Для того чтобы не было так одиноко, он решил флиртовать со всеми девочками подряд.
Ева, ничего не понимая, мучилась каждый вечер в догадках. Она пыталась позвонить ему, но мама всегда отвечала, что его нет, гулять с ними он больше не ходил. И вообще, она уже забыла, когда последний раз его видела.
– Марта, сил больше нет, что я могла такого сделать, что он без объяснения причин просто пропал и все? – ревела она на плече подруги.
– Не знаю, Ева, вы такие милые были, аж смотреть противно, а потом в раз всё поменялось. Может ты, что-то сказала не то? – предположила Марта.
И тут Еву, как будто осенило, она вспомнила их последний разговор, после которого всё полетело к чертям.
– Неужели он меня кинул, только потому, что я ему отказала?
– Что? – возмутилась Марта.
– Он хотел, чтобы мы начали спать, а я ему отказала, – словно в забытье шептала она.
– Да, что он вообще о себе возомнил! Какой нахал! Как ему вообще в голову могло такое прийти!? И что, ты даже не отругала его за это?
– Нет…
– Он ещё и обиделся! А может, ты вообще ему только для этого и нужна была!? Ева, это хорошо, что ты не согласилась пойти на это. Это же уму непостижимо! Пусть в ванной с друзьями своими – правой и левой, забавляется! – никак не могла успокоиться Марта.
– Марта! Ты что! Как ты такое можешь говорить?
– А что такого я сказала? Он тебе такое предложил, так ничего страшного?
Подруга, как могла, старалась её утешить и поддержать, но понимала, что получается у неё это не совсем хорошо. Да и получиться не могло, только время могло расставить всё по своим местам и приглушить боль. Ева постаралась ещё раз переговорить с Сергеем, чтобы понять, что произошло, но тот, так и не смог ответить ей ничего вразумительного.
Глава 6
Когда Еве исполнилось пятнадцать, то ей пришлось переехать вместе с родителями, в новую квартиру, которая была просторнее прежней и находилась в более престижном районе города. Ей повезло, что это было ни так далеко, от её любимого двора и её подруги. Поэтому у неё была возможность приезжать к ней, хоть каждый день, поэтому их дружба нисколько не пострадала от переезда Евы. На новом месте Ева не желала ни с кем знакомиться, потому что считала, что друзей много быть не может, а нужное количество у неё уже есть. Кроме Марты она очень сблизилась со своей одноклассницей по имени Инга, которая была очень скромной и благовоспитанной девочкой, но это не мешало им дружить. Может они тянулись друг к другу, как разно заряженные частицы, дополняя друг друга.
Однажды засидевшись допоздна у Марты, Еве пришлось идти до дома пешком, чего она совершенно не боялась, потому что знала эту дорогу, как свои пять пальцев, а то и двадцать и считала, что на своём районе ей уж точно бояться нечего. Выйдя на улицу и пройдя немного, она увидела в далеке компанию из трёх человек – два парня и девушка. Они весело и шумно двигались в её направлении, она сразу узнала знакомые очертания своего любимого, которого до сих пор не собиралась забывать. Сердце бешено заколотилось, а по спине побежали электрические разряды. Ей хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы они не увидели её. Но деваться было некуда, а неизбежность столкновения наводила на неё ещё больший ужас. Никита схватил, по-видимому, свою подружку на руки и весело закружил её, от чего на сердце стало ещё тяжелее, как будто огромный камень навалился на него, да ещё и одно лёгкое придавил, от чего стало тяжело дышать. В горле встал огромный ком, грозивший разразиться слезами. Она вспомнила, как ещё не так давно, он так же кружил её, и ничего не предвещало беды. А может, это было слишком давно? Просто время без него остановилось, а мир прекратил своё существование.
Сравнявшись с ними, она не смогла оторвать от них своего испепеляющего взгляда, который о многом мог сказать. Первым, её заметил Сергей и замер, под её тяжёлым взглядом. Если бы взглядом убивали, то сейчас на его месте образовалась бы кучка пепла, а может и г…. Никита, опустив девушку на ноги, обнял её, его взгляд остановился на Еве и стал стеклянным. Время прекратило свой бег на мгновенье, как раз в тот момент, когда они встретились глазами, и доля сожаления блеснула в глазах Никиты. Глаза Евы были пустыми, она резко накинула капюшон, спрятавшись под ним и пошла дальше, наклонив голову вниз. Завернув за угол, она сорвалась с места и побежала так, как будто за ней гналась стая голодных волков. Пробежав пару улиц, она остановилась и согнулась пополам от тяжёлой отдышки. Тяжело дыша, она схватилась за горло, как будто кто-то душил её, а она пыталась убрать эти путы и глотнуть воздуха. Но вместо этого ком, застрявший в горле, начал проваливаться.
– Только не плачь, только не плачь! – но предательские слезы покатились одна за другой.
Спала этой ночью она плохо. Ей всё время снился Никита, который смеялся и кружил её. А когда она присматривалась, то понимала, что это вовсе не она, а его нынешняя подружка. Проснувшись среди ночи, она села на кровати и начала раскачиваться, вспоминая недавнюю встречу. Она пыталась вспомнить глаза Никиты, а вместо этого перед её глазами всплывал его образ, который кружит… кружит … но не её. И радуется, но не с ней. Она покрутила в руке медное, потерявшее уже былой блеск, обручальное колечко и одела его обратно на палец.
Наутро она совершенно разбитая, отправилась на учёбу и на первом уроке чуть не уснула. Учителя всегда хорошо относились к Еве, потому что она была солнечным и добрым человеком, который никогда не унывал. Особенно её любила учительница по литературе, за её талант писать сочинения и тонко чувствующую натуру. Именно этот урок был вторым. Когда учительница вошла в класс, а Ева немного задержалась сидя за партой, потому что была поглощена бормотанием себе под нос:
– Вот почему, когда входит учитель в класс, все обязательно должны встать, чтобы его поприветствовать? Ещё бы заставляли в ноги ему падать.
В этом классе парты были рассчитаны на троих учеников, а Ева сидела, как раз с края у окна, поэтому, как только две её соседки встали, Ева тут же рухнула, перевесив лавочку на свою сторону. Как позже оказалось, болт, который должен был держать лавочку, разболтался. В классе раздался такой грохот, что все дружно обернулись в сторону, упавшей Евы, и рухнули со смеху. Даже учительница не смогла сдержаться. Никто не удивился, что зачинщиком суматохи оказалась Ева.
– Ева, это тебя Бог наказал, за те слова, которые ты бормотала себе под нос, перед тем, как упасть, – решила пошутить учительница.
– Ага, только вот я одного понять не могу. Мне, что какой-то особый вид Богов попался? С садистскими наклонностями? Очень уж ему нравится мучать меня периодически. Я прямо вижу, как он от этого удовольствие получает, – ответила она, потирая пятую точку.
Время шло своим чередом, боль от неразделённой любви начинала утихать, но память так и не удалось стереть и освободить место в своём сердце для другого. Окончив начальную школу, Ева беспрепятственно поступила в колледж, где её знакомства значительно расширились. В их группе было очень много не местных учеников, которые жили не далеко от колледжа в общежитие, которое принадлежало этому учебному заведению. Иногда Ева завидовала ребятам, которые жили далеко от своих родителей и, тем самым, смогли выйти из-под их контроля. Проучившись половину года, она сдружилась с юношей, который был уже далеко не мальчишкой. Он был одним из самых видных в их группе. Звали его Виктор, что говорило само за себя – побеждать было его страстью, и у него, это неплохо получалось. В самом начале учебного года, она невзлюбила его за чрезмерную самоуверенность, после чего он задался целью завоевать её, победить и покорить, как покоряют вершину Эвереста. Ухаживая за ней, он никогда не позволял себе лишнего, но Ева всегда видела, как горят его глаза, когда он смотрит на неё.
***
– Смотри, как твой цветочек начинает распускаться, – смеялся довольный Люцифер. – Того глядишь совсем распустится и станет такой распущенной, тогда-то может у меня получится быстрее утащить её к себе в ад? Вот бы я повеселился … – мечтательно произнёс он.
– Рано радуешься, сын мой. Наша игра ещё только началась, – притормозил его фантазии Яхве.
– И если ты не будешь так тянуть со своими ходами, то она быстрее закончится, – недовольно ответил Люцифер.
– Расслабься, Люцифер! – предупредил его отец.
– Хм… мы играем в интеллектуальную игру, как я могу расслабиться? – съязвил он и включил свою дьявольскую улыбку.
Отец предупреждающе посмотрел на него и тот всё понял. Он поднял руки вверх, показывая, что сдаётся, но при этом не переставал улыбаться.
– конь f3 – Ограждаю её от ненужной связи и ещё одной трагедии.
***
Однажды добрая птичка чиркнула Виктору, что он играет с огнём, заигрывая с невинной девушкой. Это оказалось для него, словно ушат холодной воды, который оказался прямо у него на голове. Такого поворота событий он никак не ожидал, хотя сразу понял, почему она никогда не выказывала своих желаний по отношению к нему. Он уже начал сомневаться в своей неотразимости, ведь в этом возрасте гормоны плещут и не дают сдерживать сексуальную энергию. После этой весточки всё встало на свои места. На очередной вечеринке у них состоялся серьёзный разговор. Оставшись наедине, в его комнате в общежитии их тела впервые сплелись в жарких объятьях. Не охотно отрываясь от её губ, Виктор решил, что пришло время остановиться, пока не стало очень поздно, пока он мог ещё себя контролировать.
– Ева, – задыхаясь от страсти, начал он, – мне нужно поговорить с тобой.
Расстроившись, что её прервали на самом интересном месте, Ева надула свои распухшие от поцелуев губы и взглянула щенячьим взглядом на Виктора.
– Я уже начинаю бояться, – призналась Ева.
– Ева, скажи мне правду, ты девочка ещё? – вопрос её очень смутил, и она ещё больше раскраснелась, а от недоумения, открыла рот.
– Не понимаю, что это меняет? – оторопела она.
– Ева, ответь на вопрос!
– Хорошо, ты прав, я девочка, мама родила меня девочкой, и до сих пор так всё и осталось!
– Ева, я серьёзно! Ты ведь понимаешь о чем я! – начал сердиться Виктор.
– Господи, ну, да! Я до сих пор не была с мужчиной! – выставила глаза она. – Дальше что?
– Ева, прости, но я не могу это сделать.
Это было последней каплей или, по крайней мере, ей так показалось. Она вскочила с кровати и начала кричать, измеряя шагами комнату.
– Вот вы мужики говорите, что женщин не понимаете!? А, как прикажете вас понимать? Один уходит, потому что ему не отдают свою девственность, другой уходит, потому что ему её предлагают! Вы сами-то, понимаете хоть, чего вы хотите!?
– Ева…
– Что Ева! Я уже шестнадцать лет Ева! У меня уже ни одной знакомой девственницы не осталось! Я понять не могу, – она обратилась к небу: – Я там кому, так сильно задолжала!?
Схватив свою сумочку, она попыталась выйти из комнаты, но та была заперта.
– Ева, ты куда!?
– Куда, куда… искать того, кому я такая достанусь! Открой дверь.
– Мы не договорили!
– Если ты не заметил, то мы не только не договорили! Открой, сказала, а то закричу!
– Так ты и так кричишь… Ева, я ведь извинился…
– На колени! – грозно сказала Ева.
– Что? Ты серьёзно!
– Не парься… открывай дверь и забудем все, что здесь произошло.
***
– А она становится, дикой кошечкой, – облизнулся Люцифер, сидя в своём любимом кресле в своих владениях и внимательно наблюдая за Евой.
– Смотри, доиграешься, – подошла к нему Лилит и запустила свои руки ему под рубашку.
– Ты, что ревнуешь?
– Я не умею этого делать, ты ведь знаешь. Где я и где она. Разве королеве гоже обращать внимание на мышку? Даже если у неё начали отрастать коготки.
– Лилит, любовь моя! Я всегда восхищался твоей выдержкой, ты лучшая, кого я мог видеть рядом с собой.
Наблюдая за Евой, Люцифер возбудился, чего сам не ожидал, и появление Лилит очень даже было кстати. Он схватил её за руку и опрокинул к себе на колени, запуская руку в роскошные черные волосы. Он решил развлечься перед разговором с отцом, что бы снять напряжение.
Отец встретил его немного холодно:
– Ты опоздал…
– Извини, я постараюсь впредь приходить вовремя, – совершенно без сожаления ответил Люцифер.
Он даже не соизволил, как следует привести себя в порядок, после бурного секса с Лилит. Его волосы просто кричали об этом, а рубашка была немного помята и расстёгнута. На губах остался след от страстного поцелуя дьяволицы.
– Не понимаю, для чего приносить свои извинения, если ты даже не сожалеешь о содеянном? – задал риторический вопрос Яхве.
– Так о чем ты хотел поговорить, папа?
– Твои подданные перешли границы дозволенного, дух Хаоса слишком разгулялся, пора его притормозить. Земля тонет в кровавом месиве. Люди сходят с ума. Ариэла пора возвращать домой.
– Он ещё не закончил! – вздёрнул бровь Люцифер. – Его время ещё не вышло.
– Он слишком увлёкся, ещё немного и на земле не останется ни одного человека. Все вымрут, кто от алкоголя, кто от наркотиков и различных болезней. Человечество слабеет, их разум деградирует, и ты прекрасно знаешь, к чему это может привести.
– Я подумаю, над твоим предложением, но сначала, я сделаю свой ход. Я долго думал и понял, что ты бережёшь свой цветочек для любви, которую она должна испытать и пронести сквозь время. И уже выбрал для этого, того мальчишку. Так вот я решил, что бы она сполна хапнула … любви … я не буду, пока соблазнять её мужчинами, пусть они сольются в жгучем экстазе, когда придёт время. Но я усложню её задачу, я развращу его по полной!!! Это и будет моим ходом:
– конь на F6
– Вот теперь мы посмотрим, кто из нас останется на коне! – со злобой в голосе, произнёс Люцифер и вышел, хлопнув дверью.
Глава 7
Ева проснулась от звука, хлопнувшей двери. Кошмарный сон, который преследовал её на протяжении многих лет. Ей снилось, что за ней гонится чума 14 веков в различных образах, то обезображенных заражённых женщин с алыми пятнами на шее, то мужчин, но ей всегда удавалось убежать, как и в этот раз, она успела забежать домой и захлопнуть дверь. Просыпалась она после этих кошмаров, всегда в холодном поту и потом очень долго не могла закрыть глаза. Ей казалось, что если она уснёт, то сон обязательно вернётся и настигнет её. Кошмар повторялся каждый раз, как только она забывала про этот сон. Как будто он старался напомнить о себе, не давая стереть себя из памяти. До утра она так и не смогла сомкнуть глаза.
После учёбы она решила заехать к своей лучшей подруге Марте, она начала встречаться с каким-то взрослым мужчиной и была без ума от него, и готова была прожужжать про него все уши. Но Еву это не раздражало, потому что она понимала, как хочется поделиться своим счастьем с близким человеком, особенно, когда влюблён. А она, по всей видимости, была по уши влюблена, что не могло не радовать Еву. Она переживала с ней все радости и горечи их жизни. И знала, что Марта готова ради неё на многие жертвы, а если случится горе, то она всегда может рассчитывать на неё.
– Ева, девочка моя, привет, привет! – заверещала Марта.
– Привет! А ты вся прямо сияешь от счастья, я очень рада за тебя.
Весь вечер они просидели за кухонным столом, делясь новостями. И когда они вроде бы уже всё рассказали друг другу, повисла неловкая пауза. Одна боялась спросить, а другая начать разговор, зная, что может причинить этим боль своей подруге.
– Как там поживает твой ухажёр? – нарушила паузу Марта.
– А! Пусть катится ко всем чертям. Видимо мне не судьба с кем-нибудь замутить. Или следующее моё знакомство будет происходить примерно так: «Здравствуйте, меня зовут Ева и я девственница, если вас это пугает, то тогда до свиданья!» – они обе прыснули от смеха.
– А Ника давно видела?
– Давно. Раньше хоть издалека, во дворе наблюдала, когда к тебе приезжала. А в последнее время он и вовсе куда-то испарился, – опустив глаза, пожаловалась Ева.
Её сердце до сих пор было у него, и как она не старалась, не могла вернуть его себе. Говорят: «Когда любишь, то отпускаешь», так она и поступила.
– Значит, ты совсем ничего не знаешь?
– Нет, что-то случилось? – заволновалась Ева, а по её спине пробежал холодок дурного предчувствия. Её глаза увлажнились, и она отвернулась, чтобы немного успокоиться.
– Ох, Ева! У него умер отец … он совсем с катушек съехал и плотно сел на иглу.
По щекам Еву побежали слезы жалости, а сердце сжималось от непереносимой боли. Она никогда не забывала своего милого и обходительного паренька, каким он был. Она хранила его светлый образ в своей памяти до сих пор.
– А мать? – коротко спросила Ева.
– Она заливает горе в спиртном и ей совсем не до сына.
– И что, она ничего не замечает?
– Нет…
– И что, ей никто не может об этом рассказать?! – рассердилась Ева.
– Никто не будет этого делать. И я думаю, что это бесполезно. Ты просто её не видела … Ей всё безразлично.
– Господи, Марта, надо ведь что-то делать, он ведь был нам близким человеком. Неужели мы его вот так отпустим по наклонной?
– А что мы можем?
– Ну, не знаю… увезти куда-нибудь подальше от его нынешних друзей!?
– И куда это интересно?
Их разговор прервал стук в дверь.
– О! Это мой Лёлик! Пойду, открою, – просияла Марта.
Ева ещё ни разу не видела друга Марты, и ей было очень интересно посмотреть на него. Она услышала радостные возгласы подруги и мягкий мужской смех. Дав ему раздеться, Марта с размаху заскочила на него и обвила его талию ногами. На кухню они так и зашли. Он был не высокого роста, но его жилистое тело, говорило о его силе и выносливости. Его русые волосы немного подвивались, а карие глаза пронзали насквозь.
– Лёня, познакомься это моя подруга Ева. Ева, это мой пупсик, – спустившись на пол, представила их Марта и впилась в его пухлый рот своим.
– Очень приятно, – почти в голос поприветствовали они друг друга.
Вечер продолжился уже втроём. Ева с Лёней нашли быстро общий язык, и он показался ей достойным мужчиной для её подруги. Марта в свою очередь не сводила с него глаз. Было видно, что она души в нем не чает. Лёня рассказал о том, что он не местный, что родственники его живут не далеко, в области. И упомянул о том, что ездит к ним каждую неделю. В следующие выходные они собирались навестить родственников вместе. Идея молниеносно посетила её голову. Внезапно у Леонида зазвонил телефон, и он отлучился в комнату.
– Марта, это же выход!
– Ты о чем?
– Марта, пожалуйста, поговори с ним, может у него есть возможность увезти Ника отсюда!? – Ева старалась говорить, как можно тише, чтобы её слышала только Марта.
– Но они даже не знакомы!
– Так познакомь! – Ева цеплялась за неё, как за спасательный круг.
– Я даже не знаю…
– Марта, пожалуйста, сделай это ради меня, если на Ника тебе наплевать.
Видя отчаяние своей подруги, Марта вздохнула и сдалась. Она ещё плохо себе представляла их знакомство, тем более огромная разница в возрасте, но все-таки решила помочь Еве, чем бы это не обернулось в будущем.
– Слушай, Лёлик, у нас с Евой есть друг, которому очень нужна помощь и мы тут подумали, что ты мог бы внести свою лепту и очень помочь ему. Он не плохой парень, просто его жизнь повернулась так, что он попал в трудную ситуацию, – он внимательно сидел и смотрел на Марту, вникая в каждое её слово.
«Я знаю, он обязательно поможет!» – молила Ева про себя.
– И чем же я могу помочь этому замечательному мальчишке?
– В общем, он попал в плохую компанию и его надо увезти отсюда.
– Вот как? И что же это за компания? – приподнял он вопросительно свою густую бровь.
– Господи, Марта! Чего здесь темнить, он всё равно узнает. Он начинающий наркоман и вытаскивать его из этого болота никто не хочет. Вот мы и подумали, раз у тебя есть родственники в деревне, может ты мог бы его увезти? – выпалив это, Ева с глазами щенка смотрела на Леонида, как на Христа Спасителя и ждала приговора.
– Я не могу так сразу ответить, мне нужно время. Мы съездим в выходные к родственникам и переговорим с ними. Я подумаю, что можно сделать. А пока я готов хотя бы просто познакомиться с ним и понять, что это за человек.
– Спасибо…
– Я знала, что ты у меня самый лучший, – пропела Марта, наконец-то выдохнув.
С огромной надеждой Ева покинула квартиру Марты и отправилась домой. Завтра у неё контрольная, а ей нужно было ещё подготовиться. Половину ночи она ворочалась и не могла уснуть, думая о Никите. Поспав несколько часов, её опять разбудил голос мамы:
– Ева, вставай!
«И почему у неё по утрам такой противный голос?»
– Ева! Опоздаешь!
– Да, встаю я! – прокричала Ева и тише добавила: – С тобой попробуй не встань.
Позавтракав, она отправилась на остановку. Как обычно, по накатанной, час езды и она в колледже. С её подругой Ингой они учились на разные специальности, но до сих пор дружили. А с Виктором они решили остаться друзьями и не таить обиду. Они так и оставили всё в привычном русле, сидели вместе за партой по-прежнему. После того вечера, когда они решили быть просто друзьями, к нему сразу же начала клеиться девочка из их группы.
«Видимо, она и принесла ему на хвосте новость о девственности!» – подумала про себя Ева, но не стала ничего выяснять.
Сдав контрольную, они направились в другую аудиторию, где заправляла их самая «любимая» учительница, и они никогда не забывали разозлить её, постоянной болтовнёй. Вот и в этот раз она разразилась руганью в их адрес:
– Ваша четвёрка за последними партами вообще уже обнаглели! Вы сидите и постоянно срываете мне урок! Сколько можно!? Вы не даёте другим учиться! Из-за вас страдают мои отличники! Вообще не понимаю, как вы умудрились написать контрольную на отлично!? А вот из-за того, что вы мешали, моя отличница Наталья на два. Разве это справедливо!?
– Так попросила бы нас, и мы дали ей списать, – неожиданно для себя, слишком громко, высказалась Ева.
«Черт! Почему так сложно просто промолчать!? Кто за язык-то дёргает?»
– Встань! – закричала, красная от злости, учительница.
Ева встала и приготовилась получить взбучку.
– Мне это всё надоело! Выйди из класса и пущу я тебя к себе на урок, только после того, как твоя мама придёт ко мне.
– Мы что в школе, чтобы родителей вызывать? – не выдержала Ева.
– Пошла вон отсюда! – вопила она.
Ева решила не доводить дело до инфаркта, собрала свои тетради и вышла из класса. Дождавшись окончания пары, Ева соединилась со своей группой и отправилась на последнюю пару.
– Ну, ты даёшь! – посмеялся над ней Виктор.
– Разве это я даю? – многозначительно спросила Ева, и они оба рассмеялись.
На следующей паре, Ева сидела молча, уставившись на доску, с желанием понять предмет, который давался ей с огромным трудом. Мозг уже начинал кипеть от не лёгкой деятельности.
– Ева! – услышала она резкий голос учительницы.
– Да? – непонимающе, Ева уставилась на неё.
– Такое ощущение, что тебе совершенно безразлично, что я здесь объясняю! У тебя такое отрешённо лицо!
– Тупое, видимо, вы хотели сказать, – опять вырвалось у неё изо рта.
«Да, что со мной!? И, когда я научусь фильтровать?» – подумала она.
Учительница вопросительно посмотрела на неё, приподняв одну бровь.
– Я ведь не виновата в том, что когда я вникаю и в голове куча умных мыслей, то лицо у меня становится тупым.
– Ну, ты жжёшь сегодня, подруга, – услышала она возглас с соседней парты.
Учительница не найдя, что на это ответить попросила её сесть на место и продолжила свои объяснения, стараясь больше не смотреть в сторону Евы. Она успела заметить, что Ева в последнее время стала немного нервной.
Вечером из дома Ева набрала Марту и та сообщила ей, что у них в гостях Никита, и что она позже перезвонит и обязательно расскажет, чем всё закончилось.
***
Обитель Яхве наполнилась знакомым запахом серы, который мог предвещать, только лишь появление Люцифера.
– Да вы, как я понял, готовы сделать ход, батенька!? – начал в своей обычной манере Люцифер.
– Да. Но прежде я хочу знать, что ты решил с Ариэлем?
– А что мне с ним решать, у нас с ним разве какие-то разногласия возникли? – сделал нарочно недоуменное лицо Люцифер.
– Люцифер, в тебе умер отличный актёр, но не в моем театре, так что перестань сейчас же. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. И я хочу услышать твоё решение.
– Знаешь, я подумал … потом ещё раз подумал и решил, что оставлю я его до окончания срока, пусть он порезвиться вдоволь, прежде чем вернётся домой.
– Так я и думал, – озадачился Яхве. – Тогда мне ничего больше не остаётся, как отдать свой ход на его возвращение.
– Не понял?
– мой конь рубит твою пешку на е5 – Ариэл – кровавый Бог хаоса, возвращается домой!
– Но это не честно! – взревел Люцифер.
– Это мой ход, сын. И я желаю, чтобы он был именно таким!
– Хорошо, – процедил сквозь белоснежные зубы Люцифер. – Только тогда, пускай твой юный подопечный, из одного болота втягивается в другое, да и Еву за собой тянет!
– пешка d6 – Затягиваем! – пропел он.
Люцифер и с прищуром посмотрел на реакцию отца. Но Яхве, не дав никакой реакции, продолжал размышлять о чем-то своём, даже не взглянув на сына.
Глава 8
После новогодних праздников Никиту увезли в деревню, и чтобы не было ломок, посадили его «на стакан». Отрезали его полностью от внешнего мира, даже телефона, чтобы позвонить домой, у него не было возможности. Почти месяц он мучился кошмарами и болями. Нервы его были на пределе, и он готов был сорваться, обратно в город к своим друзьям, но у него не было даже денег на автобус. Однажды он сорвался и прошёл несколько километров пешком, но вскоре понял, что это занятие – гиблое. К вечеру началась метель, и он чуть не окочурился. После этого случая, он старался бороться со своим желанием бежать, потому что искренне испугался за свою жизнь и окончательно пришёл к тому, что хочет вылезти из этого дерьма. Через месяц ему стало уже легче и на смену кошмарам пришло осознание своей никчёмности и бесполезности. Его прошлое страшным комом догоняло его каждый раз, как он начинал лелеять надежду на будущее. Поэтому он старался залить спиртным ощущение безнадёжности и ненужности. Что делать зимой в деревне? Вариантов у него было не много, поэтому он никуда не мог деться от своих мыслей, которые доставали его, как августовские злые мухи, которые больно кусали и заставляли злиться.
Казалось, весна принесёт ему, хоть какую-то ясность и понимание, того, что он будет делать дальше. Эти мысли и согревали его длинными, зимними вечерами. Иногда по выходным приезжали его друзья Марта и Леонид, которые, как глоток свежего воздуха освежали его зачахшие лёгкие. От них он получал свежую информацию и был в курсе всех новостей в городе, которые непосредственно касались его.
– Как ты себя чувствуешь? – с трепетом в голосе спросила Марта.
– Хреново! Застрял здесь и не знаю куда дальше двигаться. Не понимаю, что я буду делать.
– Ева очень хочет приехать, – начала пробивать почву Марта.
– Стапэ!! Она-то здесь зачем? – возмутился он.
– Она переживает за тебя, Ник.
– Я не готов сейчас общаться ни с кем, и с ней в том числе.
Всегда такой сильный и классный, он не хотел, чтобы хоть кто-то видел его в таком состоянии, тем более женский пол.
– Как знаешь… – расстроилась Марта, но не стала настаивать.
Время шло, и злость на свою судьбу угасала, желание вернуться в город росло с каждым днём. И Никита стал подумывать, что время пришло. Леонид в один из своих последних приездов предложил ему вместе поработать, и за ним оставалось последнее слово. Когда настало лето, он разрешил Еве приехать, навестить его.
Когда Ева вышла из машины, она ни сразу узнала Ника, обросший и осунувшийся, он представлял собой жалкое подобие того человека, кем он был раньше. Она никогда бы не подумала, если бы не знала его, что этот человек был лидером класса и все девчонки ночами вздыхали по нему. Это был далеко не тот Никита, в которого она когда-то влюбилась. Доля жалости промелькнула в её глазах, но она спрятала их, чтобы он не почувствовал этого.
– Что, приехала поглумиться надо мной!? Жалок я, да!? – с отвращение спросил у неё Никита, но это отвращение скорее он адресовал к себе, а не к ней.
– Нет, – опустила глаза Ева, так уж повелось, что всегда уверенная в себе, она трепетала перед этим мужчиной, как бы жалок он не был на данном этапе своей жизни. – Наоборот, я рада видеть тебя.
– Скажи ещё, что я нисколечко не изменился, – засмеялся он так, что её сердце дрогнуло, от услышанной в этом смехе горечи.
– Я знаю, что тебе сейчас плохо, но ты сильный … я верю, что ты справишься.
– Я сам себе не верю, дурёха, а она в меня верит, – посмеялся он над ней, но в этом смехе было столько теплоты, что можно было счесть это за комплимент.
– Ник, Лёня решил, что тебе пора возвращаться в город, поэтому если ты готов, то мы заберём тебя сегодня.
– Я останусь пока здесь, я не готов встретиться с тем миром. Не уверен, что справлюсь и не сорвусь.
– Хорошо, всё равно я очень рада, что приехала к тебе, – улыбнулась Ева первый раз за всё время, как вышла из машины.
– Ну, что детишки? – присоединился к ним Леонид.
– Ник сказал, что пока не готов, – ответила Ева вместо Ника.
– Ок, пусть ещё немного останется, мы позже его заберём, всё будет хорошо Ева, не переживай, – по-дружески приобнял её Лёня, после чего послал к Марте.
Переговорив с Никитой наедине, он вернулся к машине и сообщил, что они возвращаются домой. Надавив, на педаль газа, Леонид быстро довёз их до дома. Оставив их у Марты, он отправился по своим делам, поэтому у них было время обсудить их поездку.
– Он такой потерянный … – глядя в пол, произнесла Ева.
– Переживаешь за него?
– Такое чувство, что я и не расставалась с ним ни на секунду.
– Лёлик сказал, что осенью, в любом случае привезёт его сюда, на вторую зиму не оставит там.
– Думаешь, он не вернётся к своему пристрастию?
– Вот и увидим, – обнадёжила её Марта.
– Страшно мне за него.
– Не переживай. Лёня сказал, что займёт его и будет держать в стальных рукавицах. У него, знаешь, не разгуляешься сильно-то.
– Хорошо бы … Ладно, Марта, я домой, а то мама волнуется, увидимся.
– Давай, дорогая, всё будет хорошо, – поцеловав подругу, Марта закрыла за ней дверь.
Осенью Никиту привезли обратно в город. Леонид взялся за него плотно, как и обещал. Нику удавалось держаться подальше от своих прошлых связей и забав. Ева была счастлива, что может находиться чаще со своим возлюбленным, потому что дождалась, наконец-то, от него расположения к себе. Их отношения приобрели новый характер, а Ева была на седьмом небе от счастья. С каждым днём её любовь росла и крепла. Это был её первый мужчина, её первая любовь, её первые отношения и она старалась сохранить их любой ценой, оберегая их, как хрустальный шар.
Вскоре Еве стало понятно, что всё это Леонид сделал не из добрых побуждений. Вытащив его из ямы дурмана, он загнал его в другую, криминальную яму. Они вместе стали отрабатывать машины и втянули в это Марту и Еву. В семнадцать лет, в тот криминальный век, всё это казалось им крутым, и они чувствовали себя взрослыми. Они просто могли и были! Их умами ловко управлял более опытный мужчина, который прошёл эту школу и варился в этой жизни уже очень давно. То понимание, которое пришло к Еве, так и осталось на уровне понимания, она понимала только одно, уйдя из компании, она так же может попрощаться и с Никитой. А этого она никак не могла допустить и поэтому просто плыла по течению, не задумываясь о последствиях.
***
В этом и состоял план Люцифера. Он опутал Еву в свои сети и плотно держал её в них. Ему нравилось наблюдать, как она безвольно шла по течению и даже не пыталась сопротивляться. Именно с такой Евой он и должен выиграть. Выиграть и насладиться ею всласть, когда она попадёт к нему в преисподнюю, откуда уже обратного хода ей не будет.
Когда смотришь на своего ребёнка и понимаешь, что он катится вниз, нет ничего страшнее твоей беспомощности перед этим. Все запреты ничего не решают, только усугубляют ситуацию. И что делать? Сидеть и смотреть на всё это? Но ведь это твоё детище, которое ты носила в животе целую вечность, перенесла муки рождения ребёнка, бессонные ночи, когда он плакал и болел. Плакала вместе с ним, услышала, как он первый раз произнёс слово мама. А этот трогательный момент, когда ребёнок обнимает тебя и говорит: «Мамочка, я люблю тебя!» Вся боль и страдания уходят вместе с этими словами. Когда ваш ребёнок впервые влюбляется, и вы видите его мучения, да вам они кажутся не такими уж серьёзными, но для него этого достаточно, что бы переживать. Его разум ещё не окреп и поэтому то, что казалось бы, и не стоит внимания, перерастает для него в целую трагедию. Не всегда мы можем осознать всей тяжести, потому что сами уже давно забыли, как это было с нами. Но от того, что мы забыли, это ведь не значит, что этого не было. И вот твоё дитя осекается и вступает на кривую дорожку, на ту, на которую вам смотреть страшно, не говоря уже о том, чтобы идти. И что дальше?
Наивные! Думаете, что кто угодно, но только не ваш ребёнок? А пока вы так думаете, ваш ребёнок уже идёт по ней, а когда вы очнётесь, он будет уже тонуть, а трясина засосёт его по горло, так что ему останется только дышать с трудом. Спросите, а где вы были раньше? А вы не думали, что это может случиться и с вашим ребёнком. Вы начинаете паниковать, кричать, угрожать, тем самым ещё сильнее засаживая его в эту трясину. Обвиняете кого угодно, друзей, подруг, всех … но не самих себя. Но вы теряете только время на обвинения, а решения нет. Нет решения, значит, нет действий. А теперь представьте, что у вас хотя бы десять детей и всем им нужна помощь. Лишь один из них выбился в люди, а остальные девять, кто повяз в криминале, кто в алкоголе, кто в наркотиках. Как вам пережить это все? Вы смотрите на них и в ужасе понимаете, что вам необходимо сделать выбор между ними. Вы не можете оставить своё дитя, какое бы оно не было. Но ещё немного и ваш средний сын, просто убьёт того, кто помладше или затянет его в наркотическую пучину, что вы сделаете? Вы готовы будете избавиться от вашего сына, ради другого вашего сына? Вот когда вы ответите на этот вопрос сами себе, тогда вы поймёте, перед каким выбором заставляете вставать, каждый раз, Создателя. Когда он смотрит на свою семью и понять не может, почему мы не можем помочь друг другу? Почему вместо этого спокойно можем убить друг друга. Ради чего? Денег? Территории? Власти?
Мир подошёл к тому, что люди извращаются, кто на что горазд, лишь бы содрать побольше, не обращая внимания ни на что человеческое, что было изначально заложено в нас. Получается, что детей мы рожаем, чтобы потом поиметь с них денег! А изначально, какие эмоции! Смотрим на это маленькое сокровище, милуемся. О, первый зубик вырос (которым потом ты сможешь откусить кому-нибудь пол головы), первое слово сказал (потом сможешь приболтать кого-нибудь на деньги). А как же человеческие качества? Доброта, сопереживание, поддержка? Любовь, в конце концов? Не нравится? Да не переживайте, ваш ребёнок никогда в это не попадёт. Потому что он лучший!
– Я сделал свой выбор, – произнёс устало Яхве.
Люцифер встрепенулся и взглянул на него своими затуманенными глазами, он начинал уже засыпать, нежась в своих черных грёзах.
– Думаю, ты сделал его давно, просто занимался самобичеванием и оправданием своего выбора. Ты сам сделал ударение на это громкое слово ВЫБОР. Не вижу ничего сложного в этом, делаешь выбор, не понравилось, что получилось, пришёл к другому выбору. Люди – это всего лишь пешки, отец. Никогда не понимал твоего трепетного отношения к ним. Как можно любить того, кто не ценит твоих трудов? Хотя, дело твоё… – пожал он плечами.
– конь f3 – Леонида садят.
Коротко и без промедлений сходил Яхве. Ему тяжело дался этот выбор, но он был неизбежен. Иногда нужно жертвовать одним, чтобы попытаться спасти многих. Дать ещё один шанс.
– Думаешь, что это спасёт их? Думаешь, у них хватит ума воспользоваться этим шансом? – захохотал Люцифер. – Отец, ты меня поражаешь с каждым разом всё больше и больше! Я даже долго думать не буду над ходом. Пускай Никита возвращается в свои грёзы и витает в облаках, которые так долго были ему не доступны:
– конь рубит пешку на е4…
– Интересно, что дальше ты придумаешь, чтобы спасти Еву от меня?
***
Вся дружная компания содрогнулась, когда наступило лето, и за Леонидом приехала милицейская повозка. Только в этот момент, они осознали насколько близко к краю они все ходили. За всё время общения в компании Ева научилась ненавидеть сотрудников доблестной милиции и полностью погрузилась в романтику блатного мира. Плохие мальчики всегда привлекали хороших девочек.
Марта прибывала в упадническом настроении, постоянно рыдала. Ева, как можно чаще приезжала к ней, что бы поддержать подругу в трудную минуту. Она готова была находиться с ней и днём и ночью. Она переживала её боль, как свою, а также и за Никиту, потому что милиции были известны все участники этой группировки, но их интересовал только Леонид, так как он был самым главным, старшим и единственным зачинщиком всего. Они прекрасно понимали, что когда посадят его, то все эти малыши разбредутся по своим группам в детском саду и продолжат своё беззаботное детство. Это и было их шансом, задуматься и сойти с этой кривой дорожки. Да и Леонид сам хорошо понимал, что если он возьмёт все преступления на себя одного, то ему дадут намного меньше, чем главарю группировки, да ещё и малолеток, которым, на тот момент, не было и восемнадцати лет. Этот бесстрашный и бесшабашный возраст, когда ты можешь позволить себе многое, потому что ещё не спел, как следует получить по шапке.
Итог людей, которые живут по своим законам стаи, законам криминального мира, которыми движет нажива денег за чужой счёт, как в известном анекдоте, всегда один – по весне посадят или по осени уберут.
https://ridero.ru/books/shahmatnaya_partiya/read#textpreview