Это — те, которых проклял Аллах. Он оглушил их и ослепил их взоры.
Коран, 47:23
Помнишь, как мы с тобой сбежали оттуда? Помнишь? Тысячи огней большого города, осточертевшие безразличные лица прохожих, мёртвый запах улиц и чувство невыносимого одиночества... Помнишь, как мы с тобой оставили всё это? Как сорвались однажды и просто уехали. Помнишь мои руки, обхватившие тебя сзади? И свистящий нам в лица ветер. Помнишь?
Помнишь придорожное кафе, Скотта МакКензи из динамиков, две банки колы, тарелку картофеля фри и гамбургеры? Помнишь пустыню, необъятную, как твой Казахстан, дорогу, обожжённую раскалённым Солнцем, и дядю Мартина, так гостеприимно принявшего нас на ночлег? Помнишь мотель в Неваде и твой байк, припаркованный рядом с ним? Помнишь грязную постель, которая после нас стала ещё грязнее? Помнишь?
А помнишь, как мы с тобой курили одну на двоих прямо в дороге? Помнишь, как километры за километрами оказывались позади, а мы не знали, что будет дальше? Помнишь, как меня от скорости стошнило на твой байк, а ты даже не поморщился?
Помнишь, как мы расстались с прошлым, оборвали все концы, вырвались из системы и стали, наконец, свободными? Помнишь, во что превратилась наша жизнь? Помнишь романтику последних десяти центов и большой дороги? Помнишь дикую кошку, с которой мы поделились котлетой? Какая она была красивая... Помнишь?
А помнишь, как мы уже не знали, как жить дальше и куда поехать? Помнишь грязь, Большое Солёное озеро, мои судорожные припадки? Помнишь призрак Роберта Джонсона, докуривавшего с нами последний косяк? Помнишь, как я забеременела? Как романтика в мгновение разбилась о трудности бренной жизни... Помнишь?
Не знаю, помнишь ли ты змею, что заползла ночью в твои рваные джинсы тогда, когда уже начинало холодать, и мы задумывались о Мексике? Нет, этого ты уже не помнишь…