Мы приехали к вечеру, и липкая жара ещё не отпустила город. Нас встречал дед Антон. Он схватил обе наши сумки и помчался по улице так, что мы не успевали за ним.
Измученные долгой дорогой, мы повиновались деду, и бежали за ним, не спрашивая дороги и не уточняя, куда он нас ведёт. Он заранее пообещал устроить нас дешёво и с комфортом. Точнее, про дешевизну это мы сами додумали – дед Антон сказал просто: «Ой, да ничего не надо. Живите, не чужие ведь». Правда, потом добавил, что отблагодарить-то, конечно, мы можем, но это остаётся на наше усмотрение.
Мы еле плелись в гору, по узким каменным улицам, сворачивали в какие-то подворотни, пахнущие вокзальным туалетом, запинались о смятые пивные банки, и всё это было так непохоже на то, что мы представляли себе дорогой, изнывая в духоте вагона.
Дед Антон постоянно оборачивался и поторапливал нас. Он с лёгкостью взбегал по крутым подъёмам, а мы подтягивали себя, держась за перила.
Протиснувшись между двумя белёными домами, мы оказались в самом начала новой, довольно широкой улицы. Здесь было повеселее: тень от больших южных сосен и ясеней, где-то вдали играла музыка и, самое главное, дорога была ровной и прямой – не нужно было больше карабкаться в гору. Мы прошли ещё немного. Навстречу нам шли отдыхающие: видно было, что они никуда не торопятся, ни о чём не думают. Мужчина с волосатым животом ковырял в зубах, дети скакали, роняя сандалики с загорелых коричневых ног.
Дед Антон остановился у какого-то домишки с деревянным крыльцом. Большая полутёмная веранда была затянута диким виноградом. Дед Антон жестом велел нам зайти на веранду, и мы послушно вошли. Через раскрытую дверь дома мы увидели большую плиту, стол с зеленой клеёнкой, на котором стояло ведёрко из- под майонеза, покрытое марлей. У плиты сновала женщина. Увидев нас, она выскочила из домика и, узнав деда Антона, заулыбалась:
- Проходи, дед. Сейчас чебуреки дожарю и подойду. Или нет, подожди. Я тебе сейчас Юльку пришлю.
Влад сбросил рюкзак, взъерошил чёлку, падавшую ему на глаза, огляделся по сторонам и спросил:
- Это, что-ли, жильё, дед?
- Погоди, какой же ты быстрый! – Усмехнулся дед. – Отдохнуть надо немного.
Из домика вышла девица в клетчатом фартуке и остановилась, глядя на нас:
- Так что же вы стоите? Присаживайтесь, присаживайтесь.
Мы осмотрелись – на веранде и в самом деле стояло множество столов со скамейками, грубо сколоченными, покрытыми каким-то ярко-жёлтым лаком.
Мы выбрали один стол, сели за него, а Влад запнул ногой рюкзак под скамейку.
- Давай сразу, как обычно, и мне, и гостям моим. – Сказал дед Антон девице.
Девица кивнула, а через несколько минут бухнула на наш стол три здоровенных кружки пива.
- Чебуреки Люда ещё жарит.
- Отдыхай пока, Юлька. – Сказал дед Антон. – Небось, вечером присесть некогда будет?
- Ой, не говори, дед! Работаем, как проклятые. Народищу набежит – вот и крутись, как хочешь.
- Набегут, значит, хорошо у вас. – Дед Антон втянул в себя пену из кружки.
Влад тоже выпил два глотка, но, поставив кружку на стол, вопросительно посмотрел на деда Антона.
- Видал, курва какая? – Будто не замечая взгляда Влада, спросил дед. – Как проклятые, говорит, работают. Послушаешь, так будто людей спасают. А на самом деле деньги лопатой гребут. На всём экономят – мяса купят вонючего, и лепят свои чебуреки. Потом продают втридорога. А важности-то, важности сколько. Работает она! Премьер-министр Нидерландов, не иначе.
- Дед, нам бы жильё наше посмотреть.
- А что его смотреть? Я тебе говорю, нормально там всё. Диван, подушки, кастрюли на кухне.
- Да я не в этом смысле. Скорее бы отдохнуть нам, душ принять, переодеться.
Дед посмотрел на Влада неопределённо, помолчал и сказал:
- А в Нидерландах есть такой праздник – День принцев называется. Едет, значит, король в золотой карете, а потом чик-чик – из чемоданчика бумаги достаёт и министрам отдаёт. Планы на бюджет на следующий год, понял? Дескать, сколько мы получим и сколько потратим. Всё спланировано. Ты вон, Юльке такое скажи, она в обморок грохнется. «Какой такой план на бюджет?» скажет. У нас, скажет, никаких планов нет – хапай, что можешь, побольше, вот тебе и весь план.
- Да при чём тут золотые кареты? – Взорвался Влад. – Ты бы отвёл нас сначала в квартиру, а потом байки бы травил. Что мы тут с тобой сидим, как приклеенные?
- А друг твой что не пьёт? – Строго спросил дед Антон.
Влад взглянул на меня и на нетронутую кружку пива.
- Не хочет, вот и не пьёт. Непьющий он, не любит.
- Не мужик, значит.
Влад вспыхнул, но ничего сказать не успел, так как дед Антон встал из-за стола и сказал:
- На минуточку, Владик, давай отойдём.
Влад нехотя встал, и они с дедом вышли на крыльцо. Я отвернулся, но слышно мне было хорошо.
- Вот что, Владик. Вали-ка ты со своим дружком куда подальше отсюда. Я вашего брата хорошо знаю. Ты парень неплохой, я тебя с детства помню, но этого я тут не потерплю. Не сдам я вам никакого жилья.
- Чего «этого»-то? Чем тебе Саня не угодил?
- Ты думаешь, я не вижу? Да он как из поезда вышел, я сразу понял. Вот, думаю, и Владика в это болото затянуло. Недаром говорят, у вас там сплошные гомосеки!
- Дед, ты чё, обурел? Какие гомосеки? Это друг мой, из института.
- Думаешь, я не вижу? Не вижу? – Твердил дед Антон.
- Что тут видеть? Мы с другом приехали в отпуск. Ты нам обещал жильё удобное, а сейчас заднюю даёшь?
- Это ты заднюю даёшь. – Веско сказал дед Антон.
Влад выругался и оттолкнул деда. Я подхватил сумки и рюкзак Влада и вышел.
- Вот прилипли. – Нахмурился Влад. – Придётся сейчас какую-то другую квартиру искать.
- Ага. Только давай я из твоего рюкзака свои вещи достану.
- Зачем?
- Ну мало ли что. Лучше по одиночке искать будем.