В ночь с первого на второе января 1997 года по российскому телевидению показывали американский фильм «Назад в будущее».
Мы, конечно, его уже смотрели, но тут впервые его показывали целиком, все три серии. Легли очень поздно, в половине третьего, а в половине четвёртого я проснулся в странном возбуждении и не мог уснуть до самого утра.
Приснилось невероятное. Меня вызвали в институт к сыну. Я пришёл, и преподаватель теософии (надо же какой предмет появился) предложил мне взглянуть на творения моего сына.
Тут я увидел, что «творение» набрано на моём ноутбуке, который сын прихватил из дома в институт. Я обратил внимание, что текст правильно оформлен, с абзацами и прописными буквами, где следует.
- Вы посмотрите, что он пишет. Как о таком вообще он может подумать, не только написать? – примерно так говорил преподаватель.
А я только сейчас обратил внимание, что мы находимся на самом низу огромной аудитории, столы которой полукругом уходят под потолок. В реальной жизни в нашем областном центре такой аудитории я не видел. Были разноуровневые аудитории, но не было полукруглых. Вот, думаю, как я отстал от образовательного процесса в городе, если даже не знал о таком лекционном зале в университете у сына. Он мне об этом ничего не говорил.
- Что он мог такого написать? – говорю я и надеваю очки, чтобы прочесть.
- Да вот, начиная с первого посыла и до последнего.
Я взглянул, и первая фраза была такой. Я запомнил ее наизусть.
«Нас заставляют поверить в реальное существование Иисуса Христа, а я до сих пор не разобрался, есть Бог или нет».
И далее шли какие-то доказательства примерно в 20 печатных строк. В целом – неполная компьютерная страница.
- Ну и что в этом такое? – спрашиваю. – Он еще не разобрался и вправе высказывать любые мысли.
Далее говорил только преподаватель теософии. Даже при очень большом желании я бы, профессиональный журналист, не смог бы передать подробно содержание его речи. Я слушал и не слышал. Но отчётливо усвоил, как преподаватель сказал, что воспитывать нужно не сына, а отца. Я что-то нехотя возражал, понимая, что тут клиника, спорить с которой бесполезно. А сыну я сказал, что домой мы должны идти вместе. Сын вышёл из аудитории. А к кафедре подошли другие преподаватели, некоторые из них слышали наш разговор.
Укладываю компьютер в свою синюю сумку и слышу, как преподаватели тихо говорят между собою, что надо компьютер задержать на проходной и эту запись уничтожить.
- Из стен вуза такое нельзя выпускать.
Выхожу из аудитории, встречаю сына. Он уже в курсе.
Успокаиваю себя и сына: не надо показывать, что нас это испугало. Если поспешить, то они всё равно могут нас опередить… Наломают дров. У меня в компьютере важные материалы для готовящихся публикаций в газете. Ведь эти люди тонко работать не умеют.
И тут в голову приходит блестящая мысль: идти домой через ректорат. Попросить ректора (мы же с ним друзья давние, вместе на конференцию в Москву летали) или проректора, чтобы проводили нас до выхода. Они такого произвола не допустят.
С этими мыслями я и проснулся.
При свете дня подумалось: сон сном, но реалии таковы, что те же самые люди, которые убеждали в чём-то, сейчас двинулись в обратном направлении, и в их речах тот же напор и та же убеждённость.
Либералы, одним словом.