Женя и Толик лежали в комнате на диване и тяжело дышали. Они не знали, чем закончилась битва, потому что упали в беспамятстве на окровавленную траву. Не помнили, как добрались до дома, не помнили, как Влад подхватил Женю на руки и понес, как девушки буквально волочили Толика, подставив ему свои плечи: он едва перебирал ногами. Их футболки и джинсы были изъедены кислотой. Сквозь дыры просматривалась какая-то белая субстанция, похожая на слизь. Прозрачные щупальца еле шевелились, лица теряли краски. Влад брал друзей за руки, пытаясь перелить в них часть своей энергии, но понимал, что это бесполезно. Девушки молча глотали слезы, наблюдая, как жизнь постепенно уходит от ставших дорогими людей. Именно людей, потому что в рагеорах, по их мнению, было больше человеческого, чем в некоторых земных особях.
- Как дарки? – прошептал, очнувшись, Толик, глядя на всех мутными глазами.
- Дарков больше нет, - ответил Влад.
Толик скосил глаза на Женю, нащупал рукой ее руку, легонько сжал пальцы.
- За все надо платить, за смерть дарков тоже. Ты расскажешь обо всем нашим, а мы уходим, Влад, - тихо прошелестел он.
Влад и сам это понимал.
В комнату заглянула Варвара Филипповна. То, что она увидела, заставило ее крепко зажать рот рукой. Заметив вялые щупальца, она оперлась о дверной косяк, едва сдерживая дрожь в коленях. Старая женщина все поняла и тихонько вышла. Зажгла перед иконой свечу по православному обычаю. Она не знала, чем можно помочь этим существам.
- А вы молодцы, девчонки, - через силу улыбнувшись, сказала Женя. – Нам с вами повезло.
Толик же из последних сил попросил:
- Влад, прошу тебя: отнеси нас к воде. Жили мы вместе и хотим умереть вместе в своей родной стихии.
И Женя повторила:
- Отнеси, Влад.
Влад взял Женю на руки и понес на берег реки. На улице едва рассвело, дождь с упоением поливал засохшую землю и все, что попадало под его струи. Вокруг ни души. Вера проследовала за рагеорами, держась поодаль. Она не хотела мешать им прощаться. Девушка промокла до нитки, но почти ничего не чувствовала: так далеко было ее сознание от проблем тела.
- Вода, - глухо проговорила Женя. - Наконец-то вода. Мы успели, Влад.
- Я горжусь вами, - ответил Влад, - вы настоящие герои, как те, кто сделал возможным этот эксперимент.
Он бережно положил Женю на траву и пошел за Толиком. Вера села рядом с Женей.
- Не плачь, девочка, - утешала ее Женя. – Мы прожили сто лет, по вашим меркам, не так мало. Наша жизнь имела смысл, а значит, и смерть имеет смысл…
Женя закашлялась.
- Тихо, Женя, тихо. Не надо слов, - уговаривала ее Вера.
- У него тоже будет крабик, как у меня, - выдавила из себя Женя, пытаясь приподнять руку.
- На чьей руке? – не поняла Вера.
- Ты потом все узнаешь…
Вере показалось, что Женя бредит.
Наконец появился Влад. Он тяжело дышал, но мужественно прижимал Толика к себе. Толик открывал рот и ловил капли дождя.
-Передай… нашим сыновьям… чтобы они… продолжили … исследования…
Он не мог больше говорить.
-Снимите с нас обувь, - попросила Женя.
Влад стянул с умирающих ботинки, спрятал в кустарник, росший на берегу.
-Прощай, наставник и друг. Ну же! – это были последние слова Жени.
Влад взял тело Жени, вошел по пояс в воду и отпустил его. Потом то же самое проделал с Толиком. Кадык Влада ходил ходуном. «Прощайте»,- пошевелил губами Влад. Когда одежда рагеоров напиталась водой, их тела медленно поплыли к середине реки и ушли на дно, где им предстояло раствориться. А дождь продолжался. Капли, попадая в воду, разбрызгивали ее на тысячи крошечных фонтанчиков.
-Царствие им… - Варвара Филипповна запнулась, но потом поправилась, -водное. Покойное местушко.
Старушка налила всем по рюмке винца.
- Давайте помянем парней. Хорошие были ребята. Да и вам надо согреться: мокрые насквозь.
Вино выпили стоя, не чокаясь.
Девушки ушли переодеться, Влад что-то перебирал в своей комнате. Ближе к полудню, когда дождь перестал омывать землю и выглянуло солнышко, рагеор позвал к себе Веру и Катю. Девушки посмотрели на дорожную сумку и все поняли.
- Девчонки, я уезжаю, - сказал Влад.- Наши дела здесь окончены, да и я потерял много сил. Меня ждет Байкал, ждут мои соплеменники.
Он достал из сумки несколько пачек пятитысячных. Стопку поменьше протянул Вере, побольше – Кате.
- Возьмите деньги, мне они больше не нужны, я отложил себе на дорогу и на самое необходимое. Не волнуйтесь, они не ворованные. Пришлось, правда, немного побраконьерствовать ради снаряжения экспедиции. Продавали хариусов, омулей, сигов отдыхающим и местному населению, заодно совершенствовали человеческую речь, перенимали манеру общения. Тебе, Вера, на учебу, да и маме поможешь, а тебе, Катя, плата за теплый кров и на непредвиденный случай.
Катя начала отказываться, но Влад ее перебил:
- Бери, девочка, они тебе вскоре пригодятся.
По обычаю, все присели на край дивана. Помолчали. Вдруг Влад, что-то вспомнив, полез под подушку.
- Да, еще чуть не забыл. Вера, возьми на память эту фотографию.
Он протянул снимок с изображением «той самой» троицы.
-А ты, Катя, храни вот это письмо. Его написала Женя позапрошлой ночью, она, как и все женщины, сентиментальна. Была…. Письмо адресовано обеим, но мне кажется, ты должна оставить его у себя. Так будет справедливо. А теперь закажите мне такси.
Расставаться было больно. Девушки, не смущаясь, плакали. Влад поблагодарил Варвару Филипповну за гостеприимство, просил передать привет Ивану Иванычу, Карине и даже Боне. Когда машина подъехала, он обнял всех на прощание, а Катю отвел в сторонку и поцеловал в мокрые губы.
-Прости, солнышко, что так вышло. Я буду помнить тебя всегда, - с нежностью в голосе сказал он.
- Я тебя тоже, - ответила Катя, глядя на него сияющими глазами, сглатывая непрошеные слезы.
Влад сел в такси, и девушки увидели сквозь стекло, что его губы зашевелились. Они ничего не услышали, но прекрасно поняли его последние слова: "Я люблю вас!"
(Продолжение следует.)