Однажды я решила перестать врать.
Это решение далось мне сначала большой кровью...
Шло время, я не отступала - крови становилось всё меньше и меньше. В конце концов врать я перестала - вообще, и прежде всего - себе.
И что самое странное, мне стало легко - не надо придумывать, выкручиваться, метаться между правдой и вымыслом, с целью сокрыть истину. Я перестала лепить самые сногсшибательные версии, нелогичные оправдания и объяснения.
Я напоминала сама себе Феликса Эдмундовича Дзержинского - почему, не знаю, может быть потому, что ещё в детстве на внутреннем экране отчётливо отпечаталась картинка с суровыми и кристально честными чекистами.
Я стала прозрачна в своих поступках и мыслях, как горная река. Я резала правду-матку в лицо, это стало моим жизненным кредо, не врать, во что бы то ни стало.
Меня не любили. Меня и раньше не особо баловали любовью, а сейчас и подавно, некоторые стали даже ненавидеть. Но меня это не трогало.
Внешне я тоже изменилась - забросила фривольные наряды с декольте и разрезами "до пупа", и стала одевать глухие водолазки и блузки под горло.
Раз в месяц я уезжаю в лес, брожу по заросшим тропинкам, слушаю как бегут соки внутри деревьев, как перекликаются между собой птицы, впитываю в себя лесные запахи и звуки. А в конце своего пути, я забираюсь в самую глушь, где нет людей - грибников, туристов, групп ориентирования на местности...
Я сливаюсь с темнотой, вбираю в себя густые, сочные сумерки и понимая, кто я есть, начинаю звучать. Люди боятся этого звучания, слишком большая сила заключена в нём - сила тоски и знания, особого знания, от него леденеет человеческая кровь, душа уходит в пятки... Они называют его воем.
Потом я возвращаюсь домой. Дома меня ждёт моё маленькое розовощёкое чудо с белокурыми локонами. Оно уже сопит в две маленькие дырочки, со свистом крохотного паровозика. Я зарываюсь лицом в душистые светлые волосики и тихонько целую её макушку.
Я застёгиваюсь на все пуговицы и ложусь в постель. Мне снится сон - огромная полная луна на почти чёрном небосклоне, высокая скала и подле неё волчья стая. А на скале - одинокая серая фигурка волчицы, тоскливо и страшно воющей на луну...