- Мы уже пятнадцать минут сидим молча, а время мое дорого стоит! - известный маститый психотерапевт не спеша перебирал бумажки на столе. - Если здесь некомфортно, можно следующий сеанс провести ... у Вас дома. В привычной обстановке...!
Напротив, чуть сгорбившись, облокотившись на край массивного стола и неловко подперев рукой щеку сидел пожилой, но еще не старый мужчина, прилично одетый и хорошо ухоженный.
Взгляд его бесцельно блуждал по стене, увешенной от пола до потолка грамотами, дипломами и фотографиями мэтра в притирку с известными людьми.
- Так... что же! - нетерпеливо постучал по столу толстыми коротенькими пальцами доктор.
Пациент перевел взгляд в окно. На большой ветке переминалась когтистыми лапками огромная ворона и смотрела на него не мигая, казалось прямо в глаза. Будто тоже ждала ответа. Левое крыло ее чуть провисло, видать с кошкой схлестнулась птичка.
Он чуть улыбнулся, подмигнул ей одним краешком глаза и произнес усталым, хрипловатым голосом:
-... Рассказал психологу свою историю, он ... рыдал все четыре часа!
- Что, что!? - встрепенулся профессор. - Какая история, кто рыдал....!? Простите...
- Это так! - усмехнулся кисло пациент. - Анекдот ...! В тему!
В кабинете опять воцарилось молчание. Тихо жужжал навороченный кондиционеюр, чуть слышно шелестел бумагами доктор. Старинные часы в углу кабинета вдруг напряглись, заскрежетали злобно и пробили ...полдень.
- Виктор Петрович! Уже час, как Вы здесь, а мы и не начали даже! А время идет! ... Деньги тоже, и не малые! Так что...!
Пациент качнул головой, нервно обтер лицо чуть дрожащей рукой:
- Не начали...! Это верно! С чего начать-то!?
- А начните с главного!
- С главного? - чуть распрямил спину пациент. - А что оно...главное? Вы это хорошо знаете?
- Ну..., как и у всех: здоровье, семья, дети, в делах успехи. Как-то так, в основном. Плюс - минус, конечно!
- Вот, вот...плюс - минус! Боюсь не получится у нас, ... у меня, то есть! С Вами! Зря все это!
- Виктор Петрович! - привстал из-за стола мэтр. - Простите, что так прямо..., что напоминаю, это не в моих правилах..., да и не положено..., врачебная этика...
- Ну что, что..., говорите прямо! - поднял на него усталые глаза клиент.
- Вас же ...! - присел опять в кресло доктор. - Вас же, простите, давеча ... из петли вынули..., ещё бы пара минут... И в другом бы месте беседовали! И с ... другим "доктором" уже, прости Господи! Не каждый же день человек вот так вот, понимаешь! Надо ...разобраться!
Клиент продолжал молчать, доктор тоже решил его пока не дергать. Да и куда торопиться: договор подписан, аванс перечислен. Случай необычный. Крупный предприниматель, все при всём, и даже больше, и вдруг ... в петлю, ни с того, ни с сего...! Без видимой причины!
- Если здесь проблемы бизнеса! - все-таки решил продолжить мэтр. - Мы в детали не вдаемся! Тайн коммерческих не касаемся! Если в этом причина! Но поймите, никакой бизнес не может быть дороже самой жизни.
- Не мучайтесь доктор! - проговорил тихо клиент. - Не бизнес, не здоровье, не личные дела, не другие проблемы...
- Что же тогда!? Просто так люди на суицид не идут. Без веских на то причин. Если они нормальные, конечно! У Вас, насколько я знаю с этим все в порядке, отклонений не наблюдается!
Пациент опять тоскливо уставился в окно. Проговорил тихо, не оборачиваюсь:
- А если ... жить надоело! Незачем стало жить! Как Вам это? Веская причина? Или всё же ... отклонение!?
- Виктор Петрович! - откинулся в кресло доктор. - Расскажите свою историю. Обещаю... не рыдать!
- История...? Да нет никакой истории...! Просто какой-то момент понял, что делать мне ЗДЕСЬ больше нечего. Бизнес выстроен, тикает как вон те часики Ваши. Дети взрослые, все упакованы выше крыши, папа постарался. Внуки при них, точнее за бугром давно, с мамками-няньками. С супругой мы давно уже... поделились.
- Супруга, дети ..., у всех так, примерно! Не тянет на суицид-то! Никак не тянет! - встрял доктор.
- Не тянет...! - повернулся к нему клиент. И продолжил торопливо:
- Все, что только можно: ел, пил, на задницу напяливал, везде побывал, мир весь объездил раз пять наверное! Тачки, дачки..., цацки, бирюльки, вся эта дребедень... поперек горла уже! Был и в тюрьме, и в депутатах, и потом опять в тюрьме! От тюрьмы и от сумы..., так сказать! Кто сажал, сейчас у меня в услужении бегают! Жил и в бараке, и во дворце. Побирался смолоду, был момент - с мусорки питался. И девкам пачками швырял ... к старости. Даже стихи сочинял. И музыку к ним! Фильмы продюсировал! Про женщин и не говорю, ... как грязи! Да и с мужиками пробовал. Не понравилось! Ну что еще-то, на Луну слетать...!?
- А хоть бы и так! - буркнул озадаченно мэтр. - Скоро это просто будет. За деньги!
- Доктор! Вы же психолог! Возьмите чистый лист бумаги и напишите хоть одну причину, по которой мне надо продолжать жить.
- Дорогой мой! Ну Ваша - то главная причина - "жить надоело"! Это что, серьезный довод!? Вы же умный, образованный, энергичный человек! Всегда есть что-что новое. Ну...если роскошествовать надоело, займитесь ..., я не знаю, благотворительностью. Вон сколько несчастных кругом, детишек брошенных, стариков, больных.
Пациент молчал, свесив голову на бок. Казалось, что он не здесь, а еще где-то.
- Виктор Петрович! А вы понимаете, для чего вообще мы здесь с Вами беседуем! Какая конечная цель так сказать!
- Понимаю доктор! Чтобы снова веревку на себе не затянул...! Кампаньоны разорятся, все прахом пойдет..., много людей пострадает..., потому они меня к Вам и подпихнули. Боятся...!
- За Вас боятся, Виктор Петрович! За Вас прежде всего! Ну и за дело, а как же!?
- Мне всё равно! Любые слова ничего не значат. Я знаю - ЗДЕСЬ мой путь окончен. Дальше - одно сплошное повторение пройденного, только уже в виде ... фарса, наверное. Не знаю...!
- Хорошо! - вздохнул доктор и нажал едва приметную кнопку под столом. В двери с трудом протиснулась двое негабаритных размеров охранников в тесноватых темных костюмах и выжидательно уставились на него.
- Вы понимаете, Виктор Петрович! Пока вот так! - повел мэтр глазами в сторону громил. - Одному Вам нельзя. С такими-то мыслями! И намерениями! Но это временно, Вы понимаете...!? Пока не договоримся...! Давайте... через месяц. Подумайте сами, и я тут покумекаю...! Все у нас получится! Я в этом уверен!
- Бесполезно это! - тяжело поднялся клиент. - Бессмысленно...!
И вышел, сопровождаемый охраной.
- И мне пора! - одним движением руки сгреб бумаги в ящик стола мэтр. Последнее время он со все возрастающей тревогой часто ловил себя на том, что говорит вслух, "тихо сам с собою". Издержки профессии, так сказать!
Подошел напоследок к большому старому ободранному шкафу, совершенно не гармонирующему с навороченной модерновой мебелью, виновато глянул куда-то внутрь..., плеснул в большой гранёный стакан и хряпнул на ход ноги. Работа нервная, ити ее! Утерся рукавом втихаря и прикрыл дверку шкафа. Вырос мэтр в Тульской глухой деревне, так что как-то вот так вот!
Однако, вопреки прежней договоренности новый сеанс состоялся уже прямо на следующий день. Происходило все - в том же кабинете. И понурый мэтр сидел за столом - все тот же. И старинные часы с тем же противным скрежетом пробили десять.
Только вот клиент в этот раз восседал в специальном металлическом кресле с крепко пристегнутыми к нему руками и ногами. По бокам громоздились те же охранники.
- Что же, Виктор Петрович! - устало поднял на него глаза не сомкнувший их всю эту ночь мэтр. - Как Вы заметили встреча наша проходит значительно раньше назначенного срока. И Вы знаете почему!
- Знаю! - усмехнулся пациент и чуть шевельнул сразу всеми четырьмя конечностями. - Как бы... догадываюсь!
- Не уместен юмор, Виктор Петрович! - повысил голос профессор. - Совсем неуместен! Тот раз ... из петли! А вчера, ... и что характерно, сразу после нашей беседы, с подоконника еле снять успели! С небоскреба Вашего! Вас может уже изолировать пора!?
Снисходительная улыбка пациента медленно перетекла в некое подобие звериного оскала.
- Значит, доктор, неважно работаете, если ... "сразу после беседы"! И еще! Я Вам деньги не за изоляцию плачу! - лицо его окаменело, подбородок напрягся, в глазах сверкнуло нехорошо. - Об этом другие позаботятся, если что! У них не заржавеет...! А ваша профессия - психолог! Психотерапевт даже! Вот и исследуйте душу мою мятежную. И потише..., потише, голос сорвете! Как внушать-то будете? Шепотом?
- Кто знает..., может еще и... шепотом придется...! - пробурчал себе под нос мэтр. И произнес чуть громче: - Простите! Простите меня, ради Бога! Нервы, знаете, ли!
- А работа у Вас такая, нервная...! - отвернулся к окну пациент. И с удивлением узрел всю ту же подраненную ворону. Она будто и не улетала. Косила на него жадный взгляд и тоже казалось ждала развязки. Тварь любопытная...!
Мэтр чуть качнул головой: работа-то нормальная, а вот клиенты ... точно, скажем так - неоднозначные встречаются. То - с петлей заместо галстука, то - с 22 этажа.. без парашюта!
- Что будем делать, Виктор Петрович! - продолжил он эту свою работу. - Прошлую попытку Вы объяснили потерей интереса к жизни. А в этот раз что?
- Все тоже самое! Ничего не изменилось за прошедшие сутки с небольшим. Жизнь интересней... не стала! Да и с чего бы ей...! Говорил тогда, повторяю и сейчас - ЗДЕСЬ мой путь окончен! И точка!
- И где он должен, по-Вашему продолжиться? Ваш путь!
Клиент было уж и рот для ответа раскрыл в саркастической улыбке, да вдруг неожиданно громко и смачно ... чихнул. Охранник шустро выхватил из кармана упаковку салфеток, неумело выгреб одну и аккуратно промокнул несколько раз клиента под носом. Той же салфеткой смахнул и брызги слюны с лацкана дорогого пиджака...
- Видали доктор! Какое обслуживание..., утонченное! - усмехнулся горько Виктор Петрович. - У них ведь и бумага туалетная с собой...! Под креслом в кармашке. Сколько же можно издеваться!
- Вам жизнь спасают! - чуть слышно произнес мэтр. - Неужели трудно понять!
- Бабло они свое спасают! - оскалился опять клиент. - Я тут завещание решил подкорректировать в связи с "изменившимися обстоятельствами". Вот и напряглись все донельзя!
- Что за обстоятельства, если не секрет!?
- Вы же сами их и инициировали, дорогой мэтр. Когда сказали тот раз насчет благотворительности. Так что, теперь родственникам моим именно Вас "благодарить" придется. И компаньонам тоже! Готовьтесь...!
- Да я так..., к примеру... тогда! - чуть побледнел мэтр. - Как вариант!
- А вот я ... буквально понял! И отдал распоряжения соответствующие. Юристы работают уже...! Обещали в пару дней закончить. Уж больно высокие гонорары я им положил. Выше Ваших пожалуй.
- Деньги ... - Ваши! Вам и решать!
- Вот именно! И... скажите, чтобы отстегнули меня! Не в психушке... пока еще! Иначе... разговора не будет! И ... гонорара тоже!
- Отстегните! - заорал окаменевшим охранникам мэтр. - Под мою ответственность!
Один из громил отбежал к окну и быстро с кем-то связался по мобильнику. Затем выразительно кивнул напарнику. Стальные застежки отлетели в сторону. Клиент тяжело поднялся, чуть размял кости и пересел в кресло напротив мэтра.
Охранники тут же встали по бокам.
- Уйдите! - тихо попросил Виктор Петрович. - Не случится ничего! Слово даю!
Охранники испуганно переглянулись.
- Вы мое слово знаете! - повысил голос клиент. - За дверью потопчитесь пока...!
Охранники молча вышли. Они как никто хорошо знали, что означает слово хозяина. И уже больше не звонили никому.
- Вот что доктор! - заглянул клиент мэтру в самую душу. - Про Вас мне верные люди толковали! Что, мол, чудеса творите! Всю душу насквозь выворачиваете! Помогите! Докажите...! Все отдам..., Вам лично!
Если и есть что-то в человеке, соединяющее воедино его душу и тело, так это глаза. Не всегда и не всем мы хотим выворачивать душу наизнанку, обнажать свой внутренний мир, прячем его за завесами сотен масок. Но душа все равно проглядывает, и именно через глаза, ведь они как говорили великие - зеркало души.
Взгляд человека говорит о многом опытному психологу, да собственно ... почти обо всем!
Мэтр внимательно всматривался в глаза клиента: его взгляд не был направлен в бесконечность, как бы сквозь собеседника, что обычно говорит о его крайней степени раздражения. Не наблюдалось и суженного зрачка - характерного признака недоверия и настороженности.
Это был взгляд абсолютно отчаявшегося человека искренне просящего о помощи. Человека, находящегося в состоянии крайней безнадежности и не веривший уже ни во что! А ведь отчаяние - это и есть окончательная потеря веры, в себя прежде всего! Но есть вещь и пострашнее отчаяния! Когда человек сам себя лишает надежды на помощь даже самого Бога! А это уже ... уныние, один из страшнейших смертных грехов.
Именно уныние зловонно источал взгляд Виктора Петровича.
Эту одну из самых страшных и разрушительных болезней души. Если другие, не меньшие по силе страсти, всё же понуждают что-то желать, к чему-то стремиться, пусть и богопротивному, запретному, то уныние постепенно приводит человека к полному душевному параличу. Что и случилось с нынешним клиентом.
Такой взгляд мэтр видел только один раз в жизни, когда принимал тут свихнувшегося киллера, захлебнувшегося в крови своих жертв. Помогать ему не стал. Так и сказал: "Не могу, кровь на тебе людская!" Тот понял...!
- Я ... попробую! - облизнул он пересохшие шубы. - Только и Вы..., пообещайте мне..., поклянитесь даже ..! Ну..., "слово" это свое волшебное ... дайте мне!
- Я понял! - поднялся с кресла клиент. - Больше никаких попыток! Верьте мне доктор! Ну..., падлою буду!
- Хорошо! Тогда начнем. Это будет долгий разговор. И с неизвестной концовкой, кстати.
- Спешить мне некуда! - мотнул клиент головой в сторону чуть приоткрытой двери. - Совсем некуда! А насчет концовки..., пару раз пытался, не дали! Так что...!
- А ... можно мне выпить? - неожиданно спросил доктор. - Знобит как-то!
- Пейте! - удивленно поднял на него глаза клиент. - Мне не надо! Воздержусь пока...
Мэтр подошел к старику-шкафу, но не потянулся заученно к пузатой бутылке. Взгляд его уперся в притаившуюся в глубине фотографию пожилой деревенской женщины в цветастом платочке накособок. Фото было наклеено на простую картонку и окаймлено незатейливой деревянной рамкой. Таких портретов полно в каждом сельском доме.
Мэтр взял фото в руки и взглянул женщине прямо в выцветшие от старости глаза. И простоял так минут десять молча. Затем аккуратно поставил портрет на прежнее место и повернулся к клиенту.
- Так вот насчет гонорара! - всё же решил напомнить о себе Виктор Петрович. - Готов существенно повысить! Если получится у нас...
- Не о гонорах теперь речь! - строго взглянул на него мэтр. - Совсем, совсем... о другом!
Это уже был совершенно другой человек. Что-то в нем изменилось. Скорее всего глаза..., перестали они бегать из стороны в сторону, и сам взгляд стал каким-то ... просветлённым, что ли!
- Ваши последние мысли и даже... поступки на самом деле были обусловлены самым естественным человеческим желанием! - остался стоять у края стола мэтр. - А именно, поиском смысла жизни! Как это не смешно звучит в нашей ситуации. Вы многого добились, всего по Вашему мнению. Всего, о чем мечтают миллионы обычных людей. И просто не понимаете теперь, что дальше? Все есть! И ничего уже не надо. А зачем тогда жизнь, какой в ней смысл!? Отсюда и уныние - это когда вообще перестаешь к чему-нибудь стремиться. И тогда, действительно - конец один. Уйти...!
- Уныние? Странное словечко! - отвернулся к насторожившейся вороне клиент. - Безнадега по-нашему!
И подмигнул птичке. Ворона чуть каркнула в ответ.
- Гораздо хуже! С унынием психолог бессилен справиться! Здесь Вам в церковь надо, это их словечко, как Вы выразились! В Бога-то верите, Виктор Сергеевич?
- Создатель есть, даже такой безбожник как я это понимает. Поднимите глаза к ночному звездному небу! Откуда все это взялось...!? Само собой что ли? Не верится как-то! А вот все остальное: вера, религия, церковь, обряды, молитвы - ведь это люди придумали. А люди - не Бог, ошибаться могут. Да и грешны они...
- Столько тысяч лет люди верят ..., и ошибаются?
- Думаю да! У нас Бог - седой старец, у китайцев еще там кто-то. У древних - богов было вообще тьма тьмущая, и не запомнишь всех: египетские, греческие, римские ...! А вот если во Вселенной где-то еще есть разум, только в виде какой-нибудь склизкой вонючей плесени, например, у них-то Создатель как выглядит? Тоже как плесень, прости Господи! Только гладенькая и благоухающая? Или власть Бога только на Земле!? А дальше как же? Миллиарды световых лет, триллионы планет и звезд, размеры, расстояния... умопомрачительные просто! И это все ...без хозяина!? Вряд ли!
И опять взглянул с тоской в окно.
- Не поможет мне церковь. Не мое это...!
- Насчет Создателя и веры спорить не буду! Не готов! - произнес доктор веско. - Но вот один вопрос меня волнует чрезвычайно! Зачем и для чего Создатель дал нам возможность осознавать вообще само его ...наличие!? Если мы всё равно никогда и не при каких обстоятельствах не узнаем и не поймем истины. Уж слишком велика Вселенная, да и не одна она похоже! Даже наше Солнце там не больше пылинки, а уж человек...! Зачем же нам дано такое знание? С какой целью?
- Значит так нужно было ... Создателю. Придет время и ... откроется истина. Может через сотни или тысячи поколений. Если люди о ней откуда-то знают, значит имеет смысл к ней стремиться!
- И верить..., Виктор Петрович! ВЕРИТЬ в истину эту! В ее существование хотя бы! Значит есть таки смысл жизни - стремление к истине!
- Эх! Поймал! - хлопнул себя по коленкам клиент. - Ай да доктор! Поймал-таки! Надо же, вот сейчас буквально на секунду даже жить захотелось. Удвою я Вам гонорар! Нет! Утрою! Продолжайте...
- Забудьте про гонорар! Вам это трудно, но постарайтесь понять - есть вещи гораздо более важные, чем деньги!
- Деньги свободу дают доктор. И такие удовольствия в жизни, которые многим недоступны в принципе.
- Когда денег нет - думаешь как добыть, когда их много - думаешь как потратить или не потерять! Где же тут свобода?
- А насчет удовольствий - прошлое лето косил у себя на родине, в деревеньке глухой. И косить-то некому, коров нет, да и не живет там никто, погост один старый - на поклон приезжаю. А заодно и за косу берусь, все вокруг в божий вид привести, кладбище как никак. Это, я Вам скажу, такое удовольствие. Я все не мог понять, в чем дело. А потом понял - запах! Детский запах вспомнился, родиной пахнет. И ничего больше не надо! У Вас где родина Виктор Петрович?
- Не знаю. Детдомовский я! Где-то есть, наверное. Должна быть! А вообще, куда приехал - там и Родина! У меня так вот!
Некоторые время оба молчали. Мэтр машинально перебирал бумажки на столе, клиент перемигивался через стекло с вороной.
- Я думаю, истина даже не одна! - продолжил мэтр. - Их видимо тоже бесконечное множество и познавать мы их будем также бесконечно. Если выживем конечно! Но есть такая, которую все знают и сейчас.
- Что же это, доктор! Откройте тайну!
- А то, что никто не вечен в этом мире! Вы понимаете, даже владея всеми богатствами мира, с собой ТУДА ничего не возьмешь. Многие пытались, находим... при раскопках. В гробу карманов нет, дизайном не предусмотрено. Голеньким пришел, голеньким и уйдешь.
- Но ведь останется детям, внукам, правнукам даже...
- И что! Их ждет та же участь. И их многочисленных потомков тоже! Люди веками искали бессмертие, пока не поняли - бессмертие похуже даже пресловутого ада будет. Видеть как стареют и умирают твои дети, внуки, правнуки, ... а ты все живешь. Ужас! Вот где действительно ад сущий!
- Как правильно сказать...? "Учетверю" я Вам гонорар!
- А теперь слушайте главное, Виктор Петрович! - махнул рукой перебивая его мэтр. - Раз я пошел на этот разговор, гонорар мне теперь, даже удесятеренный ... не понадобится. Я тут сейчас... спросил... кое-кого... можно ли...! И мне ... позволено...!
- Кем позволено? Вроде одни мы тут! Вы там, в шкафчике своем лишка-то не хватили доктор?
- Не до шуток сейчас! Все серьезно! Да закрой ты дверь, наконец! - крикнул он охраннику. - Ну скажите им!
- Пошли вон! - рявкнул страшным голосом клиент. - Крайний раз говорю!
Дверь мгновенно и очень плотно закрылась.
- Ничему не удивляйтесь, Виктор Петрович! Просто делайте что я скажу.
- Конечно... доктор! Я весь во внимании!
- Вот как раз напрягаться и не надо! Лучше расслабиться. Ни глаза, ни уши, ни даже... мозги Вам здесь не понадобятся.
- Как это! А чем же я, простите...
- Кушетку видите?
- Вижу! Мне лечь на нее?
- Лягу как раз я! Вроде как отдохнуть! А даже как бы засну. Вот уж Вы тогда слушайте. Наклонитесь ко мне и... слушайте. Слов не будет, даже звуков не услышите, ... только полушепот свистящий. Прямо в душу пойдет, минуя все...!
- Но доктор! Что значит "отдохнуть", и что значит, извиняюсь, "засну"!? Может мне уйти, раз устали? Обещание я Вам дал. До следующего раза потерплю! - привстал с кресла клиент.
- И может не стоило пить на работе-то! - с раздражением добавил он.
- Делайте как я сказал! - прикрикнул на него мэтр. - Выполняйте...
Что-то мелькнувшее в его взгляде заставило клиента безропотно подчиниться.
Мэтр подошел опять к шкафу, достал старое стеганое, местами рваное одеяло и такого вида подушку. Движения его резко замедлились, походка стала шаркающей, голова тряслась, руки подрагивали, глаза подслеповато щурились. Он как будто потерял ориентацию в своем собственном кабинете. В одно мгновение, прямо на глазах пышущий здоровьем средних лет мужчина превратился в немощного старика. Он еле успел дотащиться до кушетки, буквально рухнул на нее, успев чуть прикрыться, и тут же действительно ...заснул...
Клиент некоторое время обескураженно выжидал. Наконец решился приблизиться и наклонился над лицом спящего. Лицо мэтра покрылось полупрозрачной синевой, веки судорожно подрагивали, губы змеевидно извивались, издавая странные свистящий звуки. Какая-то неведомая сила заставило Виктора Петровича буквально прислониться ухом вплотную к полуоткрытому рту доктора. И в такой, будто скрученной параличом позе, неестественно изогнувшись всем закостеневшим телом он и застыл, не в силах оторваться ни на миг.
Ворона билась в стекло, издавая страшные хриплые звуки. Охранники бешено орали друг на друга, пытаясь оттащить яростно сопротивляющегося босса. И только мэтр безмятежно возлежал на кушетке и что-то сладостно нашептывал клиенту в самое ухо. По счастливым лицам обоих растекалась благостная улыбка...
Бесконечное пространство, уходящее в необозримый простор. Глушь серединной Руси. Заброшенная деревенька, вымершая улица, распахнутые настежь двери и окна пустующих домов, заросшие бурьяном дворы, завалившийся забор. Не слышны ни голоса людей, ни мычание коров, ни предрассветный ор петухов, ни брех дворовых псов. Только разбитая конура и несколько звеньев ржавой цепи по земле.... Здесь - царство первозданной тишины!
Сразу за деревней не паханное поле, поросшее порыжевшей травой вперемежку с чертополохом. Жаркий полдень, солнце высоко в зените, по небу лениво тащатся невесомые облачка, над полем - пьянящая душу истома.
Мужчина в простой клетчатой рубахе и стоптанных тапках на босу ногу косит траву. Бурчит незатейливую песенку без слов сам себе под нос.
"Та-та-та! Вжик, вжик, ...! Та-та-та! Вжик, вжик...!"
От его размеренных движений веет спокойствием и уверенностью. Человек - на своей земле, здесь его родина.
Рядом дорога, уходящая вдаль, вся изрезанная засохшими колеями - исчезающими следами былой жизни. Времени нет, оно здесь и не нужно. Просто, уютно и хорошо - как и должно быть в родном доме. Чувство беспредельного покоя ощущается буквально во всем.
- Бог в помощь, доктор! - послышалось с дороги.
Мужчина остановился на замахе, высморкался, обтер руку об рубаху, сорвал пучок травы и тщательно протер лезвие.
- Вот и нашел я Вас! Долго искал-то!
- Да бросьте ..., Виктор Петрович! - повернулся к нему заросшей бородой мэтр. - И года не прошло! Да и не прятался я.
Сошлись на краю поля, крепко пожали руки. Долго смотрели в друг другу в глаза.
- Где же она....покоится?
- Вон...! - мотнул головой мэтр в сторону чуть заметных холмиков старого погоста. - Пошли! Представлю...!
Они обошли поле по краю, пересекли березовую рощицу и очутились посреди такого же заброшенного как и все тут деревенского кладбища.
- Вот! - указал на едва выделяющийся над землей продолговатый холмик. - Здесь она! Бабушка моя...!
- Что же так запущено!? - удивился бывший клиент. - Ни оградки, ни портрета, ни креста даже, заросло все!
- Да я хотел было! Даже было памятник заказал там одному..., знаменитому...! Да не дала она! Запретила! Хочет, чтоб как все...!
Долго стояли молча склонив головы. Каждый думал о своем.
- Мне и восьми еще не было! - чуть слышно проговорил мэтр. - Почувствовала она..., позвала. Не дочь - мамку мою, не сестер..., меня позвала. "Принеси с сарая яйцо"! - говорит.
Ну..., сбегал, принес. Положила она яйцо это себе на живот и покатала слегка. "На! Поди, зарой на огороде!"
- Я его как взял, так чуть рука не оторвалась, такое тяжелое стало. Как из свинца! Еле дотащил, закопал на задах. И... вошло ... в меня! Сам не знаю что! А только все насквозь вижу. Оттого и мэтр...! Клиент еще за дверью, а уж я все про него знаю.
- До Вас не лечил никого! Загляну в шкафчик, а она с портрета прямо мне в душу: "Не надо! Не трать дар божий понапрасну!"
Наплету клиенту с три короба, он и пошел довольный.
- Почему ...я!?
- Позволила она! Не знаю почему! Правду в глазах Ваших увидала...! Расплатились со всеми?
- Да-а! Всем раздал! И кто нуждался, и кому всё равно! Все довольные остались.
- Отпустили Вас...!?
- А зачем я им всем теперь?
- Сюда..., погостить?
- Позвольте здесь побыть. Хоть некоторое время...
- Здесь вон косить надо, вода в колодце, сортир...на задах, приземленный! Справитесь?
- Попробую!
Постояли молча, глядя мимо друг друга.
- В чем же истина, Виктор Петрович! Нашли...?
- А чего ее искать! Она в нас самих, доктор! В себе искать..., жизни не хватит..! Но ... надо! Иначе, пустое все!
- Правильно мыслите! Найдешь себя, там и истина приоткроется...! Пошли в избу, там еще коса имеется...
- Отметить бы надо, доктор! Встречу-то! У меня и шампанское с собой. Французское! От прошлой жизни...
- У меня шампанского этого - бидон целый в сарайчике! Бражкой зовется. Покруче французского будет.
И пошли по едва заметной дорожке к покосившемуся сараю.
- Карр! Ка-а-аррр!!! - послышалось сверху.
Виктор Петрович даже не обернулся. И ...эта здесь! А где же ей еще!?