Можете ли вы сходу вспомнить какое-либо событие (или факт), которое своими потиворечием с вашим железным, важным, долгим и несомненнным знанием потрясло вас до седины волос? Я, перерыв всю свою жизнь, нашел в ней лишь одно такое событие. И оно страшнее, чем самый кошмарный несчастный случай, происхождение которого мы все-таки допускаем, – например, гибель близкого нам человека... Содержание моего случая таково.
25 июня 1958 года у нас в школе был выпуской вечер. Проходил он в красивом привилегированном парке ШУКС (Школы усовершенствования командного состава пожарной охраны) в Мамонтовке. Нас было шесть выпускных классов, под двести человек. Всё, как обычно: выступления учителей, музыка, танцы, игры, кучкование...
Моя психологическая ситуация было сложной. Я противопоставил себя школе, жизни, отчуждился от класса – осталось всего лишь двое друзей и то не закадычных (Царство им Небесное!). Из-за своей стеснительности за десять лет я умудрился не дотронуться ни до одной девчонки, и потому степень безответной влюбленности просто зашкаливала!.. Но вот школа закончилась, и можно начать жизнь как бы с нового листа...
В какой-то момент я откололся от всех и стал бродить по аллеям прекрасного парка. И вдруг в полсотне метров я увидел группу наших веселых девчонок. Тогда я еще не ставил себя на место других людей, не влезал в их «шкуры» и потому воспринимал их всех одинаково веселыми и састливыми. Эдакая стайка воркующих голубок...
И вот тут-то, как подземный гул – предвестник землетрясения, на моё сознание начало накатываться НЕЧТО. А когда ощущение кристаллизовалось, я пришел в ужас:
«Ребята и девчонки, окончание школы – никакой это не праздник! Это неисправимая КА-ТА-ТА-СТРО-ФА! Да, впереди что-то будет (а может, и не будет), но сегодняшний день – это меч, отрубающий наше ПРОШЛОЕ НА-ВСЕ-ГДА! Мы никогда больше не будем шумно вбегать в класс, толкаться, спорить, ругаться, подсказывать, пускать голубей и не будем делать еще тысячу вещей – плохих и хороших, НИ-КА-КИХ! Понимаете, вот еще вчера мы были в нашем мире, а сегодня он кончается. Навсегда! Даже во вчерашний день мы уже не можем вернуться никогда, ибо ни самого вчера, ни нас там уже нет! Осталась только мертвая картина в памяти. И... тишина!...»
Вот эта невозможность вернуться даже в только что прожитый миг меня потрясла. Семнадцать лет – как корова языком! Не исправить ошибки, не переиграть иначе, не попросить прощения, не признаться в любви! Единственное, что мне осталось, это из прочитаннного еще в девятом классе напутствие Данте, которое Маркс взял эпиграфом к своему «Капиталу»: «Иди своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно!»...
...С тех пор прошло шестьдесят лет, и я считаю, что прожил их правильно. К тому же мне, разгильдяю, всю жизни фантастически везло: мне всегда удавалось «сдавать свои посредственные знания на хорошо и отлично», я попадал на невероятные работы и нашел спутницу жизни в соответствии с самой изощренной фантазией... Я получил от жизни всё и сделал всё, что мог.
Ну и что? Но эта тема уже для другого разговора.