Грибной сезон

Дубровская Надежда
Манна небесная в виде грибного дождя накрыла нас в одночасье.

 Она разделила деревню на враждующие семейные кланы. Стоимость гриба подберезовика, цена которому пять рублей ведро, вдруг выросла до пятидесяти рублей за килограмм!

 Жители пялили глаза на объявление, повешенное на деревенской конторе, и, как говорится, глазам своим не верили.

 – Не может быть, – говорили все, уговаривая друг друга.

 – Не может быть!
 А многие уже сами бежали в лес, подсчитывая будущие барыши.

– Сколько денег пропало, – сокрушались все, – сколько добра перевели! Да где же эти заготовители были раньше?

 А что раньше? Тогда, вернее еще вчера, грибов хватало всем, благо их нынче целая прорва. Потихоньку жители ходили за грибочками, мило улыбаясь друг другу при встрече. Отдыхали, наслаждались природой и чудным урожаем.

 Мир и покой в сердце грибника рухнули после увиденной цены.

Все кинулись в лес. Семьями, с сумками, с рюкзаками. Лес шумел, как развороченный улей. Грибы хватали друг у друга из-под носа, рискуя отрезать пальцы, матеря почем зря конкурентов.

 «Три ведра, три ведра, – бурчала я сама себе под нос. – Пятнадцать килограммов на пятьдесят рублей равняется семистам пятидесяти рублям за два часа!»

– Картошку надо копать, – напоминает отец.

 – Какая картошка? Семьсот пятьдесят рублей! Еще три часа – еще семьсот пятьдесят рублей! Еще, еще...

 Ажиотаж вокруг лесного лакомства возрастал. Ненависть поселилась в лесу. Конкуренция и злоба.

Один только дед невозмутимо произносил:

– Не может быть! Я полгода картошку выращиваю, полю ее, копаю, а мне за нее двадцать рублей за ведро не дают. А тут пятьдесят рублей за килограмм! Вы что, их садили, растили? Прогорите вы с этими грибами! Был у меня знакомый заготовитель, – продолжал дед,  – ехал как-то пьяненький да и потерял шерсть, что по деревням напринимал. Жена и дочь бьют его, а он приговаривает: «Не переживайте, кантарик поможет...» (кантарь – весы такие). Мол, смухлюю, выкручусь.

 Как в воду глядел дедок.

Через сутки в объявлении было добавлено: «Пятьдесят рублей за килограмм. Сухих». А сырые вообще не принимают!

 Заготовитель уже успел выдать несколько сотен подотчетных денег и рвал на себе волосы.
 Только дед успокаивал его тихонечко: «Кантарик поможет, кантарик поможет...»