В этом рассказе события и действующие лица реальны, а потому имена изменены или совсем отсутствуют, дабы не вводить их обладателей в смущение.
Был он из Львова, и звали его Сеня. Познакомился я с ним на курсах повышения квалификации. В номере гостиницы вместе со мной и Сеней находился ещё один курсант, назову его просто одессит.
Сеня обладал колоритной внешностью: высок ростом, борцовская фигура, чёрные лохматые брови. Когда он перед сном впервые снимал рубашку, серьёзно предупредил:
– Прошу не пугаться.
Пугаться не пугаться, а удивляться было чему. Длинные, густые, иссиня-чёрные волосы, более похожие на звериную шерсть, сплошь покрывали его тело. Особенно поражала спина, на которой шерсть эта торчала какими-то дикими пучками.
Талия его была охвачена матерчатым поясом с карманами, в которых хранились доллары. В доказательство он даже достал пачку и потряс ею.
– Ты что, свихнулся? – всполошился одессит. – Да на деревьях, что напротив окна, может запросто сидеть наблюдатель и высматривать, что делается в номерах. Это же смертельно опасно для нас!
– Не боись, – отмахнулся Сеня, – защита стоит. У нас в роду все колдуны. Когда я после ссоры с женой сбежал от неё на золотые прииски и там прилично заработал, на обратном пути за мной усиленно следили, пасли, как у них говорят. Ну и что? Даже на шаг не смогли приблизиться ко мне.
…Утром, собираясь на занятия, я решил, что мы с одесситом в номере одни, и открыл было рот, надумав нелестно высказаться в адрес Сени, но что-то внезапно остановило меня. Оглянувшись, я увидел его – спокойно сидящим с отсутствующим видом.
– О, а ты умеешь быть невидимым? – удивился я.
– А ты что, заметил?
Я где-то читал, что стать невидимым просто, нужно только не выпускать свои мысли во внешний мир, так как они содержат о нас всю информацию, и мозг любого человека считывает её и тут же рисует наш образ. А Сеня разоткровенничался. В военном училище, где он учился, молодые курсанты после вечерней поверки по команде «Разойдись» резво устремлялись в казарму. Каждый норовил попасть в неё первым.
– Стоило мне повести ладонью в направлении впереди бегущего, как бы мысленно отодвигая его, – рассказывал Сеня, – тот моментально отлетал в сторону, и путь для меня был свободен. Затем, когда служил в армии, на совещаниях у командира полка я садился на самый дальний стул. Обычно опоздавший офицер, бегло окинув взглядом кабинет, устремлялся в мою сторону и, не замечая меня, садился ко мне на колени. Это выглядело забавно и всегда вызывало дружный смех, но никто не догадывался об истинной причине происшедшего.
…На занятия нам надо было добираться троллейбусом, а затем на метро. Перед дорогой мы обычно заскакивали в магазин купить что-нибудь перекусить. На этот раз мы там замешкались и явно сильно опаздывали. Нас ожидали неприятности, так как вестибюль здания, где мы занимались, запирался, чтобы опоздавшие не мешали. Но произошло чудо: времени оставалось ещё минут двадцать, и занятия ещё не начались.
– Ты что, умеешь время останавливать? – допытывался я у Сени.
В ответ он только загадочно улыбался.
Скорее всего, это была какая-то иллюзия со временем, но что была, то была.
В гостинице по соседству с нами в одиночном номере проживала Сенина землячка, тоже наша курсантка, миловидная блондиночка, по-детски свежая и нежная, светящаяся какой-то особой внутренней чистотой. И вдруг это воистину ангельское создание стало проявлять нездоровый интерес к нашему Сене. Она буквально умоляла его зайти к ней, несмотря на позднее время. Нам с одесситом даже стало жаль её, и мы упрекнули Сеню в преступном равнодушии.
– Яблочко дозреет и само упадет, – цинично ответил он. – Некуда ей деваться, она у меня в клетке, по приезду домой встретимся.
Представить себе эту хрупкую девушку в объятиях звероподобного монстра было невозможно даже в кошмарном сне. Но чем чёрт не шутит, когда бог спит.