Когда я его увидела в первый раз, он сидел ко мне спиной – лицом к компьютеру. На нём был серый вязаный свитер и что-то в нём определённо было. Решив, что я завтра досмотрю где и что именно в нём есть, я пригласила его на свой день рождения.
В эйфории я тогда пригласила всех своих новых коллег. Но, решив, должно быть, что это приглашение из вежливости он отказался.
Мы работали вместе и общались постольку - поскольку. Он меня воспитывал – говорил, что я толстая, и я, замучившись комплексами, пошла в спортзал. После первой же тренировки я отекла, после второй талия сравнялась с бёдрами. Тренерша сказала «Пройдёт. Должно пройти. Я так думаю…». Не прошло…
Ещё мы в магазин ходили, покупать мне одежду. В восемь утра. Этот человек умел сделать любое прозаическое событие из ряда вон выходящим…
К быту он, казалось, был совершенно не привязан. Частенько жил или на работе, или вообще в кинотеатре. Из человеколюбия, я забирала его после ночной смены к себе домой – спать на кухне, на диванчике. Чтобы лишить этот мой жест ложного пафоса, спасибо он за это не говорил – ругал меня за неубранную квартиру и мог, например, попросить постирать куртку прям здесь и прям сейчас. Отмазки типа «в машине сейчас бельё» (стиральная машина «Сибирь» - не «Индезит», надо понимать), не прокатывали. И после восьми часов ночного эфира, я доставала из машины замоченное там постельное бельё, куда-то его перекладывала, выливала воду, заливала новую, стирала куртку, потом вынимала её, полоскала в ванной (надо думать в двух водах, как минимум), потом выжимала в центрифуге и только после этого мне разрешалось пойти лечь спать.
Характер у него в тот период был мерзкий… Летом мы ездили на пляж, в Солнечное и пока мы шли от электрички до пляжа – он ругал всех и каждого кто шёл нам на встречу. На пляже он плевал косточки от вишен куда придётся, не желал ложиться в теньке, намазываться кремом от сгорания и что-либо надевать на голову. Категорически. Потом он засыпал на солнце, я, как водится, из всё того же человеколюбия прикрывала его полотенцем иначе сгорел бы, блин, нафиг. А сгоревшего я его совсем бы уже не смогла вынести…
В новогоднюю ночь 2002 года мы вызвались работать. Мероприятие это казалось нам очень ответственным, и мы к нему готовились. Потом кое-как вели. Я проявляла чудеса неловкости и никак не могла справиться с восемью фэйдерами. Эфир зиял дырами.
Когда наша новогодняя повинность закончилась, мы послушали запись, и он сказал, что хуже этого радио эфир ещё не слышал, ясно дал понять, что всё это, разумеется, из-за меня и, стукнув кулаком в стену, хлопнув дверью, выругавшись десятиэтажно – вышел вон. Я тоже пошла домой с чувством, что жизнь не удалась…
Следующий новый год тоже был наш… Такова уж планида людей с неустроенной личной жизнью, работать в новогоднюю ночь. В этот раз мы уже практически не готовились, поделили количество выходов, и каждый написал себе свой сценарий. Не смотря на практически полную автономность процессов, мы всё же пересеклись за пультом. Само собой, ничего хорошего из этого не вышло…
В какой-то не добрый час нам позвонила уже не слишком трезвая слушательница и как-то уж слишком долго, вопреки установленному регламенту, поздравляла своих родственников. Чем вывела моего коллегу из и без того шаткого душевного равновесия. Едва повесив трубку он разразился гневной тирадой, на тему «нормальные люди на радио не звонят». К этому моменту мне уже и так было понятно, что Новый год – не Новый год, а Деда Мороза не бывает, но этот выпад меня почему-то доканал. Не знаю, громко ли я начала орать и что конкретно я при этом выкрикивала. Помню только его реакцию. С умиротворённым выражением лица и улыбкой на устах он сказал «а почему, когда ты кричишь, ты глаза закрываешь?». С тех пор я утвердилась в мысли, что если человек козлит, говнится или как-то ещё испытывает твоё терпение на прочность – наори на него сразу! Будет шанс провести оставшуюся часть года в более комфортной психологической атмосфере. В общем, вышла я из студии с текстом «даже боюсь себе представить, к чему может привести тот факт, что новый год я встречала с тобой!». Ибо пословица гласит – как новый год встретишь, так его и проведёшь…
Год в результате прошёл и бог-то с ним. Мы всё ещё дружим, теперь это проще – работаем мы в разных местах и новый год проводим порознь. Хотя сейчас я бы с удовольствием поэфирила бы с ним на пару где-нибудь на радио «Маяк»))).