Солнце зашло за гору, и поляна погрузилась в сумерки. Есть еще пара часов до захода солнца. Игорь подготовил спальник и уже собирался расстелить его в палатке, как услышал странную возню в кустах. Прислушался, вроде тихо. Опять зашуршало…
Нет, не шаги, похоже кто-то ползет. Вроде как змея...
- Вот змеи-то мне как раз не хватает для полного счастья, - подумал Игорь, - лучше разобраться с ней сейчас, чем ночью в палатке.
Он вытащил из бревна топор, достал фонарь. За опушкой лес уже не казался таким густым. Он сделал пару шагов, за деревьями опять зашуршало. Это как дуэль, только она меня явно видит, я ее - нет. Шорох то надолго стихал, то снова возникал ниоткуда. Игорь долго вслушивался в звуки леса, но сейчас лес молчал. Ну, не судьба, он повернулся и зашагал к палатке.
То, что он увидел, когда вышел на поляну, никак не укладывалось в его сознании. На бревне, из которого только что Игорь достал топор, сидела девочка в длинном до пят холщовом платье с капюшоном, из которого выбивались длинные зеленые волосы. Из-под подола выглядывали босые ноги, а рядом стояла пара берестяных сандалий. Вся эта картина была, как из какого-то фэнтази. Игорь даже бы не удивился, если у нее под капюшоном скрывались длинные заостренные ушки. В худшем раскладе два клыка за детской улыбкой. Она была точь-в-точь, как та, что они видели днем. И если эта та же самая, что была на стрелке, как эта девчушка могла в этих сандаликах прийти одновременно с ним. Игорь готов был поверить во все, даже в телепортацию и левитацию.
- Ты откуда здесь? - горло сдавило, что Игорь не узнал своего голоса.
Девочка засунула ноги в сандалии, посмотрела на Игоря с не меньшим удивлением:
- Я с миром пришла и рассчитываю на гостеприимство, - при этом она приподняла до бедра подол, достала весьма внушительный охотничий нож и воткнула его в бревно.
"Это уже радует, - значит, клыки она не покажет, хотя бы до заката".
- И как зовут ту, что "пришла с миром"?
- Хлоя.
- Хлоя?.. А мама как тебя назвала?
- Так и назвала, Хлоей, - насупилась девочка.
- Ну Хлоя, так Хлоя. А Меня Игорь.
Только сейчас Игорь обратил внимание на нож девочки, который на треть ушел в бревно. Почти черное лезвие со следами грубой ручной ковки, было впаяно бронзой в дубовую рукоять. Подобный нож Игорь видел только однажды в музее, и нож тот имел весьма плачевный вид.
- Откуда это у тебя, - не удержался от вопроса Игорь.
Хлоя ответила не сразу, отвела глаза:
- Отец подарил, когда мне исполнилось десять, -
Игорь недоверчиво пожал плечами,
- Он сказал, что ты уже взрослая и должна уметь постоять за себя.
- И давно ты в ролевые игры играешь? - с долей иронии поинтересовался Игорь, - Где остальные представители Средних земель: орки, гномы...
Девочка окинула парня критическим взглядом:
- Дурак ты, Игорь, начитался детских сказок. Ни в кого я не играю, просто живу.
- А волосы у тебя тоже от природы зеленые?
- Волосы? – Хлоя поднесла к глазам и уставилась на свою прядь,
- Видел, на старых елях лишайник растет, уснея бородатая, его ещё ведьминым волосом называют. Им издавна женщины голову мыли. Ну а то, что волосы зеленые стали – побочный эффект.
Поверье тогда ходило, что этот лишайник делает волосы длинными и крепкими. А ради этого женщины многим готовы рискнуть. Многие поплатились, конечно.
Сейчас же не средневековье, за это на костре не сжигают...
Хлоя замолчала, споткнувшись об удивлённый взгляд Игоря:
"Куда тебя понесло, дура! Перед тобой не студент и ты не на кафедре..."
Игорь тоже смутился, полез в рюкзак, достал из него две упаковки быстрой вермишели, бросил их на спальник и полез за посудой.
- Это что? - спросила девочка.
- Это? - Игорь кивнул на блестящие коробки, - Это знак гостеприимства - наш ужин.
Хлоя скривила рот и поморщилась:
- И ты собираешься кормить этим даму?
"Точно из центра, в их Подгорске эту вермишель трескают и на работе, и дома..."
Игорь, все-таки смутился:
- Могу еще предложить консервированную кашу с галетами из сухого пайка, но вермишель на мой вкус более съедобная.
Хлоя по детски надула губы и отвернулась, совсем как его трехлетняя племяшка.
Дулась она недолго, резко встала, вглядываясь в изгиб реки, туда, где заканчивался порог и начинался плес весь поросший водяным лопухом.
- Есть! Я сейчас, - она подняла почти пустую холщевую сумку "а-ля хиппи", кинула в неё свой нож и быстро побежала по камням в сторону плёса.
- Стой, куда, - только и успел прокричать Игорь. Но Хлоя уже прыгала по валунам, да так быстро, что не оставляла сотруднику МЧС никаких шансов догнать. Потом резко остановилась, и прокричала:
- Сейчас вернусь, а вермишель побереги, тебе еще здесь не один день куковать.
У Игоря отлегло, он почти не сомневался, что эта та самая девчонка, которая подняла на уши все МЧС. Ну, нет красной куртки, нет широких штанов... Мало ли что приключилось в тайге, потому и сама пришла. Без еды, одежды и даже обуви. Игорь посмотрел на спутниковый телефон, который повесил на растяжку палатки. Вот и пригодилось чудо техники. Сейчас отрапортуюсь, а утром здесь уже будет весь отряд, и ни куда ты больше не сбежишь, девочка Света. Надо только на пригорок подняться, чтобы горизонт открылся. Где здесь наш 193-й градус? Игорь включил телефон, но тот только прощально пискнув, погас. Сюрпризы, похоже, не закончились, батарея основательно села. Если он завтра утром не выйдет на связь, искать будут уже его - Игоря.
Игорь все-таки поднялся на склон посмотреть, куда же пошла его «пострадавшая». Не без труда нашел солидный голец, откуда открывалась почти вся панорама реки. У Игоря перехватило дыхание от этого вида бушующего порога, скал, пихт и его крошечной красной палатки на зеленой полянке.
Сумерки сгущались, размывая очертания и детали. Солнце, которое все это время скрывалось за горой, нашло глубокий распадок и последним остывающим лучом осветило реку. В этом узком пучке оранжевого света Игорь увидел крошечную фигурку Хлои. Она что-то копошилась на корточках возле своей сумки, отгоняя назойливых комаров. Потом встала в полный рост и одним движением скинула с себя платье, рассыпая по спине зеленые волосы. Казалось, что во всем мире не осталось ничего кроме этого кусочка реки с обрывками берегов, и этой девчушки. Она была абсолютно гармоничной с этим маленьким, затерянным среди тайги миром. Этот мир принадлежал ей, он жил своей жизнью, не претендуя ни на что, и ничего не навязывая. А Игорь был для этого мира всего лишь сторонним наблюдателем.
Меж тем Хлоя полезла в реку, вода доходила ей выше колен, и стала хлопотать уже возле самых лопухов.
"Вот отчаянная девка. Пойти отшлепать ее, спиртом ноги растереть и в спальник засунуть".
Он собрался, спускаться, но то, что он увидел дальше, заставило его застыть от изумления, и только чувствовал, как холодок пробежал по спине и сковал все мышцы. Сначала послышался плеск ее шагов, она бежала и нарочно громко шлепала своими сандалиями по воде. Следом послышался нарастающий шум, лопухи нервно задергались, сотни струй вырывались наружу, превращая лопушиный остров в гигантский фонтан. Шум, отразившись от скал, разросся в мощный рев, заглушая шум порога. Стая диких птиц, застигнутых врасплох, металась под травой. Их многоголосое кряканье подобно грохоту лавины прокатилось по реке. Птицы вырывалась наружу, из своего хлипкого укрытия махая крыльями и шлепая по воде перепончатыми лапами. Крупный селезень, вырвавшись из плена лопухов, летел прямо на Хлою. К нему присоединились еще двое сильных самцов, прикрывая отход стаи. Крупные птицы встали стеной, надрывно крича и хлопая крыльями прямо перед лицом Хлои.
- Мамочки, а-а-ай, - эхом разнеслось по долине. Хлоя уже сама присела, зарывшись в лопухи и закрывая голову руками, а птицы кружили над ней, хлестали крыльями, норовили укусить.
- Да не ори ты, успокойся, - это был тоже голос Хлои, но совсем спокойный и уравновешенный, - это еще не конец.
- Беги, на берег беги, - что есть силы закричал Игорь.
Обдираясь о колючки, и камни он уже сбегал со склона. Когда Игорь добежал до поляны, битва на плёсе уже закончилась. Хлоя выбежала на берег и пряталась в высокой траве. Спутанные зеленые волосы полностью скрывали ее лицо и из травы виднелись только ее мокрые плечи облепленные лепестками цветущих трав. Селезни, не решаясь покидать свою стихию, недовольно крякая, отступали вслед за стаей. Только несколько птиц все еще трепыхались, запутавшись в силках.
- Ты что творишь, - закричал подбежавший Игорь в ярости.
- Платье подай, - Хлоя еще глубже запряталась в траву, отгоняя от себя озверевших комаров, - ну, ты что - садист? Зажрут же!
Игорь свернул платье в комок и кинул Хлое, отвернулся и, не дожидаясь пока она оденется, стал высвобождать птиц. Птицы, почуяв свободу, поднялись на крыло и, смешно шлепая лапами по водной глади, побежали догонять стаю. Подбежала Хлоя, освободила последних двух уток и, держа их за шеи, вместе со спутанной сетью запихнула в свою сумку, но поймала холодный взгляд Игоря:
- Но есть-то хочется. Что я зря пострадала?
Игорь не ответил. Наступила пауза.
- Ну откуда мне было знать, что их тут сотни, - оправдывалась Хлоя, - ну, пять-десять – нормальная стая. А селезни так только женихаться к уткам прилетают.
Назад шли молча, Хлоя обняла свою холщевую сумку с трепыхающимися птицами и смотрела на стаю, которая сгрудилась в конце плеса, там где река ускоряла течение и всей мощью встречала вставшие на ее пути каменные глыбы. Селезень своими мощными крыльями загонял молодых уток в стремнину порога. Те, отчаянно крякая и выгребая лапами, боролись со страхом и стремительным течением.
- Цирк! Там уже представление началось, - Хлоя уже бежала к палатке, размахивая над собой сумкой.
"Свете это точно надо показать, такое долго не забудется, только бы артисты не подвели".
- Вот взбалмошная девчонка, - процедил Игорь.
Хлоя уже добежала до костра, бросила сумку и катила бревно поближе к реке:
- Дети занимают первый ряд, ну, а взрослые?... Взрослые могут разместиться на галерке.
Игорь, уже давно отвыкший от детских дурачеств, занялся костром. Но не прошло и минуты, как из импровизированного партера раздался детский смех. Смех был такой чистый, такой искренний, что никак не вязался с той серьёзной Хлоей, с которой полчаса назад он разговаривал у костра.
- Игорь, ну иди к нам, - крикнула девочка.
- Я что-то опять ничего не понимаю, над чем там можно смеяться,
Игорь с недовольным видом подошел и встал за спиной Хлои:
- К кому это "к нам"?
- К "нам" - это ко мне и уткам, - нашлась Хлоя, - и кивнула в сторону порога.
А на пороге разворачивалось действо, действительно достойное манежа Шепито.
Молодых уток сбрасывало мощным течением с высокого камня, и те, потеряв под собой опору, кубарем падали в бурлящую воду. При этом выделывали такие пируэты от которых меркли лавры всех воздушных акробатов. И в их глазах было столько неподдельного ужаса и страха...
Утки с первого дня своей жизни уверовавшие в незыблемость силы Архимеда, которая всегда и в любом случае вытолкнет их на поверхность, сейчас переживали полное фиаско своего мировоззрения. Вспененная вода наотрез отказывалась возвращать их из пучины, а перепончатые лапы просто буксовали и были бесполезны. А когда перепуганных птиц, наконец, выбрасывало течением на спокойную воду, они с резвостью пингвинов выскакивали из воды... и все это сопровождалось такой неистовой бранью, что простое "кря-кря" встречалось в ней крайне редко.
- Что в этом смешного? - не унимался Игорь, - Устроила птицам Варфоламееву ночь, а теперь смеешься. Он уже собирался уйти, но не ушел. Увидев сальто очередного "артиста", он еле сдержался, чтобы не рассмеяться... Не прошло и минуты, как Игорь уже сидел на бревне рядом с Хлоей и от смеха у него текли слезы.
Ничего так не сближает людей как смех. Исчезает недопонимание, прощаются мелкие обиды и недосказанность. Люди начинают больше доверять друг другу. Может это еще не дружба, но всегда можно доверять человеку, с которым разделил радость.
Продолжение
http://www.proza.ru/2017/09/02/670