Отчётливо помню тот день, когда Юрий Алексеевич Гагарин полетел в космос. Я тогда сидел дома и по-детски увлечённо крутил ручки настройки на нашем портативном радиоприёмнике «Турист» - таком же, как тот, что попал в кадр в фильме «Полосатый рейс». (Помните момент, когда на пляже увидели, что «группа в полосатых купальниках» оказалась тиграми, и там началась паника? Только наш приёмник, в отличие от того, что в кино, был красным).
Внезапно, когда я в очередной раз настроился на волну Москвы, прозвучали - громко, на всю квартиру - знакомые всем нашим согражданам позывные, а затем - торжествующий голос диктора Левитана: «Внимание, внимание! Говорит Москва, работают все радиостанции Советского Союза!» И затем - сообщение о первом в истории полёте человека в космос...
Помню, как потрясён был отец, чудом оказавшийся дома (обычно он тогда был всё время в море - а если даже и не в море, то всё равно на службе). Он назвал полёт Гагарина подвигом и вкратце разъяснил нам с сестрой, что значит для нас всех это событие. И тогда я начал испытывать чувство гордости оттого, что Гагарин - наш соотечественник!
В те годы мировая популярность ракетно-космической темы была просто невероятной. В СССР - особенно. Ещё бы: первый искусственный спутник Земли был советским, первый в мире космонавт - тоже!
Все мальчишки и девчонки грезили о полётах на далёкие планеты. О космосе и космонавтах сочиняли и пели песни. Начальники разных уровней охотно украшали свои кабинеты настольными сувенирами в виде знакомого всем спутника, облетающего земной шар, или письменными приборами с авторучкой, изображавшей ракету. Ракеты красовались на обложках журналов, на страницах детских книг, мы видели их и в мультфильмах. Конечно же, все дети рисовали ракеты, лепили их из пластилина, выстругивали из дерева, клеили из бумаги... Не отставали от ребятни и взрослые. Повсеместно появились кафе, магазины, улицы и даже города, названия которых, так или иначе, были связаны с космосом, ракетами, звёздами. Говорят, некоторые, не в меру восторженные, родители даже называли Ракетами своих дочерей!
В маленьких северных военно-морских базах, в которых наш новорожденный ракетно-ядерный флот рос и набирался сил, отношение к ракетам и ракетчикам вообще было особым. Не случайно в Ягельной у дороги, шедшей к пирсам через посёлок, на месте снесённой трансформаторной будки был поставлен монумент, изображавший стартующую ракету (уменьшенная копия того, что чуть раньше появился в Москве, на ВДНХ). И, безусловно, ракеты в качестве игрушек пользовались у ребятни особой популярностью. У малышей - те, что попроще, а у детей постарше - те, что сложнее и интереснее. Каким сюрпризом для меня стало, когда мамина сестра, тётя Валя, подарила мне чудесный водяной пистолет, сделанный в виде ракеты!
Конечно, каждый из «юных ракетчиков» мечтал строить летающие ракеты. И оказалось, что это вполне реально! В кружках детского технического творчества ребята своими руками (естественно, под руководством взрослых) делали вполне серьёзные ракеты с пороховыми двигателями. Правда, такое, увы, было доступно не всем - в первую очередь, конечно, из-за возраста. Зато, вскоре в наш замечательный магазин завезли новую игрушку для детей (а также их родителей), сделанную в ГДР. В её комплект входили три красивые пластмассовые ракеты. Каждая - с жёлтым наконечником на носу, прозрачной вставкой посередине корпуса и оперением из трёх стабилизаторов. К ним прилагались также воронка для заливки воды и ручной насос (вроде велосипедного), снабжённый специальным замком.
Пусть те ракеты при старте исторгали из сопла не огненный факел, а струю воды (довольно мощную!), зато летали по-настоящему, были при этом доступными и вполне безопасными. Они были очень лёгкими, поэтому без проблем взлетали гораздо выше пятого этажа (максимальной высоты самых больших домов в нашем посёлке). Для заправки годилась любая вода: хоть водопроводная, хоть из озера, хоть из лужи. Заканчивалась предстартовая подготовка накачиванием ракеты воздухом. После этого оставалось лишь развернуть «стартовый стол» в правильном направлении, нажать на рычаг замка - и ракета с шипением рвалась вверх.
Полёт был сравнительно коротким, но тем интереснее было за ним следить. Поднявшись ввысь, ракета на миг замирала, а затем, развернувшись стабилизаторами вверх, устремлялась к земле. Приземляясь без парашюта, она, тем не менее, оставалась целой - наконечник из упругого жёлтого пластика хорошо смягчал удар даже тогда, когда на обратном пути ракета налетала на камень, бетон или асфальт. Этот же наконечник спасал от неминуемого синяка того, кто нечаянно оказывался в точке приземления.
Сколько ребят ходило в тот год по нашему городку, совершая десятки «ракетных пусков» и увлечённо наблюдая за тем, как летают ракеты у других!
Методом проб и ошибок мы довольно скоро выяснили, что перед стартом ракеты можно направлять лишь вверх, и ни в коем случае - не в стену дома: они были не только лёгкими, но и довольно хрупкими. По этой же причине не стоило накачивать ракету воздухом со всей дури, стремясь, чтобы она взлетала как можно выше - всему был предел.
Внезапно выяснилось и другое: оказалось, что бракованную продукцию (хоть и очень-очень редко!) выпускали даже в ГДР.
Когда заветные ракеты наконец-то появились и у меня, моя безудержная радость очень скоро сменилась разочарованием: кажется, я всё делал правильно, но они почему-то летали плоховато. Дело было, как я понял, в насосе: он не создавал нужного давления. Разобрав дома этот несложный агрегат, я сразу же увидел, в чём дело - поршень в нём оказался с хорошо видимым дефектом. Впрочем, горевал я недолго: на глаза мне попался старый тапок, который, к тому времени, стал мне безнадёжно мал. Из его резиновой подмётки я и изготовил новую деталь вместо негодной.
С нетерпением выбежал на улицу. Первый же пуск привёл меня в восторг: ага, оказывается, и моя ракета может летать высоко! Но, увы, второй полёт, несмотря на все мои старания, получился совсем невысоким, а третий вообще оказался просто подскоком ракеты, тут же упавшей мне прямо мне под ноги...
За моими мучениями с интересом наблюдали человек десять-пятнадцать матросов с мётлами, которые грелись на солнышке возле дровяного сарая, стоявшего недалеко от нашего нового стадиона.
К тому времени вид матроса на берегу с метлой и лопатой в руках (летом), с ломом и скребком (зимой) уже перестал удивлять меня. Но я хорошо помню, как поразило меня это показавшееся мне совершенно нелепым зрелище тогда, когда я достиг возраста, в котором человек начинает что-то соображать и анализировать. Я спросил у мамы:
- Мам, а почему это дворники оделись как моряки?
- Потому, что это и есть моряки, а не дворники!
Я тогда ничего не понял и окончательно запутался: что-то тут явно было неправильным... Насколько я понимал своим детским умишком, улицы убирать должны дворники, а дело моряков - служить на кораблях и ходить в море.
Интересно, но такое же мнение много лет спустя не раз высказывали взрослые и серьёзные люди после ряда тяжёлых аварий, произошедших на нашем флоте. Не зря, видимо, говорится, что устами младенца глаголет истина!
Но вернёмся снова в день, казавшийся мне таким несчастливым - к группе матросов, которые, выполнив порученную им работу, грелись на солнышке. Оказывается, они не просто глазели на мои безуспешные попытки запустить ракету, а искренне сочувствовали. Один из них, подойдя ко мне, сказал:
- Ну что, не хочет летать? Дай-ка я посмотрю твой насос... Э, да ведь он же у тебя совсем не качает!
Повернувшись к своим друзьям, матрос сказал:
- Николай, иди сюда! Это по твоей специальности!
Подошёл Николай, разобрал прямо на весу мой насос и удивлённо хмыкнул:
- Ух ты! Ничего не понимаю - поршень-то сделан из самой обычной резинки! Конечно, он стёрся - вон какой зазор появился... И не должен такой работать! Ладно, сейчас мы ему новую манжету сделаем...
Я безучастно топтался на месте, продолжая переживать свою неудачу, и не очень-то верил, что подошедшие люди действительно смогут мне чем-то помочь.
Между тем, Николай, по-хозяйски оглядевшись вокруг, подобрал выброшенный кем-то старый ботинок и обратился ещё к одному матросу:
- Толя, у тебя ножик есть?
Толя солидно кивнул и протянул Николаю свой перочинный нож. Тот открыл его, попробовал пальцем остроту лезвия и усмехнулся:
- Да таким ножом только кислое молоко резать можно!
Тем не менее, он всё-таки смог отрезать от ботинка кусок кожи, затем придал ему на глазок форму круга, в центре которого провертел дырочку, и навинтил на шток насоса. Снова внимательно оглядевшись по сторонам, подобрал с земли пустую консервную банку, всё ещё хранившую на себе остатки какой-то смазки, соскрёб их тем же ножом, намазал на поршень и собрал насос. Это у Николая получилось так ловко, что я и понять не успел - как это он всё сделал.
Мы вместе (в порядке испытаний) запустили ракету - и она полетела, высоко-высоко! Все были очень довольны, ну а я, конечно же, - особенно!
Долго мне потом служил тот насос. Вот уже и все мои ракеты поломались, а он работал, как новенький. Ничем больше не рискуя, я осмелился разобрать насос - всё хотел понять: что же это за уличная магия была такая?
Кожаная манжета, что предстала перед моими глазами, даже на беглый взгляд нисколько не была похожа на «фирменную», заводскую, деталь - зато в деле оказалось ничуть не хуже!
Такие вот у меня остались воспоминания...
Наверное, только наши умеют так! В полевых условиях, на весу, на глазок, используя лишь тупой нож и старый хлам, ремонтировать технику так, чтобы она не просто работала - но служила долго и безотказно!