В самом начале осени я ждала тебя. Сегодня бы ты родился. Я ясно помню.
Сегодня я не могу видеть новорождённых детей, потому что в них во всех я вижу тебя. И я хочу прижать на секунду к груди каждого такого малыша со слезами на глазах, почувствовать запах тёплых пелёнок и нежных пухлых щёчек. Я знаю, каково это. И вместо этого, утешаясь, я обнимаю свою большую дочку с умными чёрными глазками.
У тебя должны были быть светлые глаза. Такие как у меня и моего милого. Ты сегодня впервые увидел бы ими моё лицо. А потом – целый мир.
Ты так не вовремя должен был появиться! Но узнав о тебе, я прошептала: это не просто проблемы, не просто ребёнок, это ещё одна Жизнь на Свете. Целая судьба, целая душа, моё и чьё-то счастье, чей-то родитель, чей-то ученик и учитель, возможно, художник или писатель, или музыкант.
Но ты не родился. Возможно, я плохо тебя берегла. Предавалась пустякам и лишним переживаниям. Много уставала, много боялась. А потом содрогнулась всем телом, услышав: умер.
Умер целый человек. Внутри меня. Там, куда я ласково клала руку, в один миг хрупкая жизнь оборвалась и превратилась в смерть. И была, была, продолжала быть внутри меня, мучая головокружениями, темнотой в глазах, неожиданными ознобами.
Девушка в белом халате болезненно скривила лицо следом за мной: родите потом, другого. Но я хотела тебя! Ты так чудесно зародился, так неожиданно, так странно.
Благодаря тебе, моё не рождённое чудо, мы с твоим отцом сейчас вместе. Едва знакомый мужчина, пережив вместе со мной небывалое прежде счастье и невыносимую боль потери, стал самым родным человеком, мужем, отцом моей старшей доченьки.
Мне снились ужасы: маленький, словно кукольный гробик, внутри меня. Я просыпалась, содрогаясь от страха и отвращения, закрывала лицо руками, сжимала голову, чтобы вытолкнуть из мыслей этот навязчивый сюжет. Я не хотела ничего, я не боялась депрессии. Он спасал меня.
Все говорили: это к лучшему. Да и в чём-то были правы. Но сегодня я невольно представляю твои ясные голубые глаза у своей груди. И ничего не могу с этим поделать.