10. Это – будни.
Начался третий день.
Из динамика раздался голос Гиллана:
- На сборы две минуты и – завтракать.
Парни разом подскочили с постелей, привели себя в порядок и бодро пошли в столовую. Там, уже за столом, их ждал и сам майор.
- Садитесь, - сказал он.
Ребята уселись.
- Приятного аппетита, - произнёс Гиллан, и все семеро принялись за завтрак.
- На сегодня следующая программа: сначала занятие у психолога Мигеля Куэрто, потом у полковника Криге, затем обед, отдых и спортзал, сказал майор когда с едой было закончено.
- Бег? – спросил Сатт.
- Да, пока только бег. К тренажёрам перейдём через шесть недель. Установка такая: пять дней вы под нагрузкой, один день – психологический тренинг, один день – полностью отдыхаете.
- А тактика? – спросил Джон.
- По мере обучения у Брайана, - майор вытер салфеткой губы и поднялся. - Всё, подъём!
Парни встали. Гиллан повёл их к Куэрто.
Доктор казался довольно молодым человеком для своей должности - явно моложе сорока лет - среднего роста смуглым мужчиной с чёрными кучерявыми волосами и внимательными серыми глазами.
Он сидел за столом, щёлкал пальцами по клавиатуре и смотрел в монитор компьютера. Обратив внимание на вошедших, он торопливо вышел из-за стола, поправил очки, машинально поправил рубашку, заправленную в брюки.
- Здравствуйте, доктор, - приветствовал его Гиллан.
- Здравствуйте, майор, - ответил Куэрто, приветливо улыбаясь. – Это, должно быть, те самые бойцы.
- Так точно. Передаю их вам на обучение.
- Замечательно, - произнёс, немного щурясь при внимательном осмотре каждого бойца, доктор. – Я знаю, не все из вас офицеры, - и, спустя мгновение паузы и наблюдения за реакцией «не офицеров»: - Хотя это не имеет никакого значения в нашем деле.
Доктор несколько рассеянно подошёл к каждому и пожал руку.
- Прошу, садитесь, - сказал он.
Психолог указал на кресла, а сам отошёл к своему столу.
- Я могу идти? – спросил Гиллан.
- Да, - кивнул Куэрто.
- Хорошо. Тогда я зайду за ними через два с половиной часа, - сказал майор и вышел.
Куэрто сел на край стола, снял очки, протёр их и вновь надел, забросил одну ногу за другую и стал говорить:
- Ну что ж, представимся друг другу. Меня зовут Мигель Куэрто, я – доктор психологии, работаю в Гарвардском университете. С самого момента появления инопланетян на Земле мы начали изучать их по всем направлениям. Я не знаю, чего достигли в других областях, но в их психологии мы уже достаточно преуспели, чтоб судить об их повадках, мотивах и остальных поведенческих признаках. Наша с вами цель – понять все эти аспекты духовной и психической стороны представителей иных рас, чтобы вы имели представление о том, как нужно себя вести в одной компании с ними. Я буду объяснять вам факты и явления, вы – их запоминать и, самое важное, понимать и уметь самим объяснять. Это первое направление наших занятий.
Второе направление – это ваша психология, познание вашей собственной психики. Ведь согласитесь, что умение управлять своими эмоциями порой может принести человеку больше пользы, чем физическая подготовка. Пример из вашей области. Представьте, каждый из вас, что вы – единственный дееспособный из отряда, спрятались в укрытии, все остальные убиты или ранены. Помощи не будет. Противник психологически вас подавил, вы переживаете стресс, и, как результат, вы или уже в панике, или на грани. Естественно, у вас оружие, но спасёт ли оно вас в полностью враждебной обстановке, когда даже ваш рассудок против вас? Умение же управлять психическим состоянием поможет избавиться от страха и сконцентрироваться. И тогда у вас будет больше шансов найти действенное решение спастись, чем прямолинейное сопротивление. Я прекрасно понимаю, что вы проходили отличный психологический тренинг во время вашей службы, но у нас есть опасения, что его будет недостаточно для борьбы с инопланетянами. Поэтому мы будем делать специальные упражнения и заниматься медитацией. На основе тестов, которые вы будете писать, мы вместе будем делать выводы о том, кому нужно развивать те или иные навыки. Постепенно вы обретёте необходимую способность настраивать себя на предстоящие нагрузки, успокаивать нервы в стрессовых ситуациях. Я думаю, вы легко сможете «ориентироваться» в психологии людей и инопланетян, а также обладать самоконтролем.
Куэрто замолчал. Через несколько секунд тишины он снова начал говорить. Он говорил весьма объёмно, не затрагивая напрямую суть занятий, не выдавая новую информацию в лоб, а плавно обходя затруднительные и непонятные моменты, чтоб команда постепенно осознавала всё то, о чём идёт речь. Куэрто прекрасно понимал, что интерес слушателя возрастает когда человек сам приходит к ответу, а не когда ему всё «разжёвывают» и отвечают за него. Доктор приводил множество поясняющих, легкодоступных примеров, свободно жестикулировал, как будто иллюстрируя излагаемое, задавал простейшие задачки, говорил: «Подумайте над этим», и отходил в сторону, либо садился за компьютер на 5-10 минут. Затем, когда кто-либо начинал высказывать своё мнение, он подходил, внимательно слушал и, делая подсказки, подводил к правильному ответу. Он постоянно следил за реакцией собеседников на ту или иную свою фразу, что-то для себя отмечая. Постепенно парни с головой погрузились в обсуждение, отбросив всякие стеснения и полностью увлёкшись занятием.
Затем Куэрто достал из шкафчика листы и раздал их парням. Обыкновенный тест с обыкновенные вопросы.
- Постарайтесь отвечать интуитивно, не раздумывая над ответом, - сказал доктор.
Парни принялись ставить «галочки» напротив нужных ответов.
Когда всё было выполнено и Мигель бегло просмотрел ответы, он был явно озадачен. На лице его играла слегка растерянная улыбка, а в глазах блестел огонёк азарта.
- Да уж, не стоило надеяться на что-то другое: вы очень экспрессивные люди, хотя это было предсказуемо. Придётся вашу прямолинейность как-то сглаживать. Ладно, для начала сойдёт.
Несмотря на свои молодые года, Мигель Куэрто оказался отличным специалистом в области человеческой психологии. Естественно, абы кого сюда не пригласили бы, но всё же ребята были удивлены тем, насколько умён был этот доктор. Он умело объяснял, не оставляя белых пятен в материале, легко мог заинтересовать собеседника и втянуть его в любой разговор. Парни, правда, поначалу противились завлечению их в разговор, который они не думали затевать (подсознательное недоверие к настойчивому человеку), но спустя некоторое время каждый был раскован в общении.
- Вы мне не доверяете, - сказал Куэрто. – И это естественно. Подсознательно вы меня не пускаете в свою душу. Но вам надо научиться различать людей: тех, кто хочет вас использовать от тех, которые просто хотят с вами беседовать на равных.
- А я всегда определю, что за человек передо мной, - ответил ему Харрисон. – Если человек хороший, то с ним говорить – запросто, а если человек – дерьмо, то за шкирку его и…
Джон жестом показал, что «и».
- Это вам так кажется, хотя на самом деле всё гораздо глубже, - сказал доктор. – А вот, по-вашему, кто я?
И он очень внимательно посмотрел на Джона.
- Вы – учёный, - ответил Джон, слегка растерявшись от такого вопроса.
- Не в том смысле. Какой я человек?
- Пока ещё не знаю, - сказал ровно Джон, пожав плечами.
- В принципе, вы правы: вам понадобится время для того, чтоб создать обо мне мнение. Но могу вас заверить, что я мог бы сколь угодно долго вести себя как человек, о котором вы бы сказали «скользкий тип», равно как и создать о себе любое другое мнение. Дело в том, что я, как достаточно хороший психолог, могу в какой-то степени управлять эмоциями собеседника и его отношением к себе. Не на телепатическом уровне, а на уровне диалога, мимики, умения выбрать тональность разговора и т.д. К сожалению, у нас нет времени на подобные эксперименты, но когда вы обучитесь, вы поймёте, как самим вести себя столь гибко, и сможете отличать врагов от друзей без углублённого общения с ним.
Заметив улыбки, Куэрто тут же добавил:
- Я имею в виду не врагов и друзей по оружию, а среди обычных людей.
- Понятно, сэр, - ответили ему.
- То есть, быть дипломатами, - произнёс Сатт.
- Ну… что-то вроде того, - с улыбкой ответил доктор и кивнул.
Больше к этой теме не возвращались, и занятие продолжилось. Ребята стали более откровенными. Затем Куэрто попросил каждого рассказать о себе. Всё, что угодно, главное: занять две минуты.
Военные, естественно, не склонны к болтовне, но каждый держался столько, сколько мог, при том, что никто не говорил на свои личные темы, запинаясь и задумываясь, чтобы обойти неприятный момент из жизни. Они не знали, для чего Куэрто это понадобилось, однако, тот сказал, что это нужно, чтобы лучше узнать самих себя. Странное что-то наговорил… Ну, да ладно.
В общем, было много интересного и нового, и два с половиной часа пролетели незаметно, и когда пришёл майор Гиллан, ему пришлось подождать, пока бойцы вернутся из создавшейся атмосферы дружеской беседы в реальность.
- Всё, время вышло, - сказал он.
Куэрто выпрямился и надел очки.
- Тогда до завтра, - сказал доктор.
- Спасибо, - произнёс Сатт, и к его благодарности присоединились остальные.
- Не за что, - ответил психолог, - всего доброго, друзья мои.
Несколько минут команда шла молча, затем молчание прервал вопрос Гиллана:
- Ну что, интересно было?
- А вы никогда не работали с ним, сэр? – спросил в ответ Джон.
- С ним – нет. Вообще на этой базе он не первый. Если по мне, то общение с этими ребятами, скажем так, круто изменило мои понятия и взгляды на жизнь в определённый момент. Вот и хочу узнать ваше мнение об этом психологе.
- Никогда особо не ценил их. Нужны они редко, а когда нужны, их вечно не найти толковых, - сказал Сергей. – Но этот – хороший специалист.
- Да, про него говорили как про одну из самых выдающихся персон в научном мире, - произнёс Гиллан. – Он лично под опекой самого президента Всемирной Академии Наук.
- Крутой парень, - ответил на это Сатт. – А он давно с армией?
- Нет, это его первое сотрудничество. Я думаю, это был для него своего рода вызов: обучит ли он за такой короткий срок шестерых спецназовцев довольно обширному и непривычному кругу знаний.
- А у него и выбора-то нет! – с иронией произнёс Бергер.
- Да. Как и у всех нас, - посмотрев на него, ответил Гиллан. Тоже с иронией.
Они подошли к кабинету полковника Криге.
Полковник Криге был военным историком-социологом с тридцатилетним стажем. Он окончил Гамбургский Университет по специальности «Глобальная социология», через два года защитил диссертацию по теме «Влияние ранних галактических конфликтов на новые миры». Затем получил военное образование и начал преподавать военную историю Галактики в Академии Космических Войск. В последствии Криге превратился в одного из ведущих мировых специалистов по данной теме: к его мнению, как мнению аналитика, прислушивались чиновники Федерации, его приглашали практически на все заседания Совета Безопасности, как главного консультанта и т.д. Список его заслуг можно было бы продолжать бесконечно. Не мудрено, что в итоге он оказался в числе лиц, задействованных в настоящем проекте, тем более что некоторые из его исследований носили закрытый характер и представляли особый интерес для некоторых специальных ведомств. И теперь он выступал в роли преподавателя и, во многом, учителя для шестерых бойцов.
После первого знакомства парни шли к нему без особого энтузиазма. Полковник оправдал ожидания: был сух и достаточно резок, критичен к мнениям парней, любил показать свои знания рассуждениями на высокие и трудно воспринимаемые темы (так казалось парням, хотя этого не было на самом деле). Хотя он рассказывал очень интересные вещи из истории инопланетян, но из-за его манеры беседовать занятие поначалу не шло ни в какое сравнение с занятием у Куэрто.
Но, не смотря на это, ребята быстро привыкли к манере полковника и внимательно слушали и старательно выполняли его задания. Папка с кипой листов, что Криге выдал каждому, содержала некоторые сведения и письменные задания для самостоятельного выполнения.
Бойцы постепенно, с самых истоков узнавали новую для себя и важную информацию об инопланетянах: о том, кто первый покорил звёзды, как и почему происходили войны, что, в конце концов, создало предпосылки для организации игры на Иссе. Но как победа в ней связана с победой в космосе, осталось слабо понятной темой. Это было видно по лицам солдат, на которых читалось полное непонимание. Криге это видел.
- Понимаете, гм, вполне уверенного и всеми утверждённого объяснения этому феномену пока нет. Если говорить банальным языком, то это не обычная планета. Что тут ещё можно сказать? Она может влиять, представьте себе, на другие живые существа. Существует мнение, что эта планета наделена сознанием; это трудно укладывается в голове, но именно этой идее, можно поставить вполне научное объяснение (Сергей хотел было вставить, что любой гипотезе можно поставить «вполне научное объяснение», но Криге жестом остановил его намерение). Многие крупнейшие учёные полагают, что давным-давно Иссу заселяла наидревнейшая разумная раса. Некоторые учёные идут дальше и называют эту расу Безусловно Первой. И всё дело в том, что уцелевших осколков её сейчас не сыскать ни в одном уголке Вселенной, но на самой Иссе астроархеологи находили отпечатки её пребывания, а в Галактике кое-где чувствуется след той грандиозной древности. Расы, на чьих планетах влияние этого следа (не в мистическом плане, конечно) чувствуется более или менее заметно, тыча в грудь пальцем, утверждают, что это наследие их собственной «великой культуры», хотя это «наследие» слишком во многих местах наблюдается. Что это: законы эволюции, банальные совпадения или что-то неведомое нам?
- А в чём этот след выражается, сэр? – спросил Сергей.
- Это не имеет принципиального значения. Это может быть какая-то никем не понятная нить или психология обычаев или традиций, которую не могут объяснить даже владельцы этих обычаев, или что-либо другое; это всё мелочи. – Криге сделал паузу. - Главное, что по ним можно судить о распространении влияния этой расы на многие более поздние планеты. Были эти планеты тогда обитаемы или нет, не известно, что и является самой лакомой загадкой для всех астроархеологов.
- А на Земле есть этот так называемый след? – спросил Сатт.
- Нашей планеты в том виде, в каком она сейчас, в те времена ещё не существовало.
Сатт умолк. Ребята, казалось, были потрясены: что же это за раса такая, как с ней воевать?
Это и спросил Герхард.
- Успокойтесь. Её уже давным-давно нет, и воевать вам не с ней, а с двадцатью расами, входящими в галактическое сообщество. Приблизительно тогда, когда наша Земля образовалась, это раса выме… ммм, точнее, исчезла. Но не в вечное забытье. Существует, как я уже говорил, научная точка зрения, объясняющая, если не всё, то многое про эту расу. Вот эта теория. Вполне вероятно, что данная цивилизация в силу каких-то факторов и в течение очень большого времени развила в себе сильные телепатические способности (некоторые инопланетные учёные и здесь идут дальше и предполагают, что это естественный - вдумайтесь в это! – естественный путь развития каждой разумной популяции). Так вот, эта раса развила способности, ещё и на достаточно высоком уровне; жители этой планеты продолжали достигать всё больших и больших успехов в своём искусстве и в умении жить одной обширной семьёй. В конце концов, они воплотили в жизнь концепцию всепланетного сознания. Но потом они либо просто-напросто вымерли сами, либо спрятались в своём доме настолько хорошо, что никто не может обнаружить ничего, способного подсказать, где искать их остатки. В любом случае, если даже они физически прекратили существование, то их сознание передалось планете. Сама планета осталась живой. Население биологически мертво, а планета так же биологически жива! Это предстоит проверить, в том числе, и вам.
Но в пользу этой теории свидетельствует хотя бы тот факт, что, по сути, не ясен принцип, по которому для игр была избрана Исса, и можно предположить, что её население само повлияло на это решение, как это не покажется странным. Планета не имеет ни стратегически выгодного положения, ни особого богатства в ресурсах, просто пролетал мимо консульский звездолёт Сообщества, и его пассажиры ни с того, ни с сего бросили свой выбор на неё…
- Полковник Криге, сэр, - обратился Сатт, - вы имеете в виду, что приближение игры как-то влияет и на нас?
- Почему бы и нет? Или вы хотите сказать, на вас лично это не влияет? Заметьте: мы же отправляем вас на Иссу, чтобы вы защищали интересы Федерации. Я думаю, люди, скажем, вы, пока относятся к этому историко-социальному феномену несколько отчуждённо. В каком-то смысле.
- Я понимаю вас, полковник, - сказал Сатт.
Повисла пауза.
- Возможно, злосчастная планета не управляет нами вовсе, возможно, как бы это эпически не звучало, управляла нами с начала нашей истории. Мы не знаем. Без таких же, как у неё способностей или средств гарантированной защиты от её воздействия, мы не в состоянии определить, сами мы принимаем решения или под влиянием. Мы ведь не можем залезть в замкнутую металлическую сферу, экранирующую от электромагнитного излучения, коим должно являться излучение мозга, в том числе, телепатические способности. Выходит, что это бесконечная игра разума. Мы можем резко изменить решение, но опять же, быть может, мы сделали это под чьим-то влиянием. Остаётся только делать то, что мы сами считаем (предполагая по умолчанию, что считаем всё-таки сами) нужным, без параноидальных домыслов. Здесь как у Азимова в его романах, только всё происходит в реальности… (Имеется в виду серия "Основатели" - прим. автора).
- Я что-то не пойму, сэр, как же так – просто сжечь Задонган атомным оружием нам не по силам, а, выиграв игру, вдруг резко станет под силу? Уж простите, но я – солдат и, как это там у философов - мате-ри-алист по роду службы - и не могу найти взаимосвязи между результатом данной боевой операции и характеристиками межпланетного атомного оружия, - с усмешкой проговорил Герхард.
Полковник метнул в него острый взгляд и размеренно проговорил:
- От вас и требуется быть материалистом, сержант. Разумеется, ракеты не станут быстрее летать, а атомы – выделять больше энергии при распаде, но представьте себе, что за вашей спиной находится сильный гипнотизёр, который то и дело внушает вам, что вы ни при каких условиях не сможете сбить эту самую ракету, что вы её вообще не видите, потому что её просто нет. Вы её и не заметите, как бы не старались, потому что ваше подсознание твёрдо знает, что никакой ракеты нет. А тому, кто хочет вас убить, гипнотизёр, наоборот, внушает уверенность и веру в свои силы (согласитесь, что вы будете неуверенно себя чувствовать, даже если за вашей спиной в бою просто находится человек, о котором, вы не обладаете тактической информацией, и вам придётся драться с оглядкой на него). Вы никогда не бывали на сеансе гипноза?
- Нет, сэр, не доводилось, - пожал плечами Бергер.
- Я попрошу Куэрто, чтоб он устроил вам нечто подобное, чтобы вы узнали, что такое внушение, и что оно может делать.
- Попросите. Но вы хотите сказать, что этот гипнотизёр находится где-то на Иссе?
- Да, можно сказать и так.
- А сам гипнотизёр, надо полагать, экс-народ Иссы?
- Формулировочки не ахти у вас. Я же говорил, что это всё предположения исследователей и теоретиков, - терпеливо ответил Криге. – Именно из-за этих неопределённостей и многосюжетности, будь это всё неладно, генералы и вынуждены строить стратегию с учётом множества возможных деталей, а это, как вы можете вообразить, чертовски тяжело, если вообще выполнимо.
- Может быть, сэр, здесь помогли бы подтверждения всему вами сказанному: может, известны какие-либо факты, непонятные случаи?
Криге задумался на несколько секунд. Потом вновь посмотрел на Бергера и сказал:
- Я не могу вспомнить из архивов ни одного примера непосредственного воздействия, о котором вы толкуете, существуют только косвенные доказательства. И всё равно, приходится строить военные планы с учётом вероятностей тех или иных событий.
- Я вас понял, сэр.
Через некоторое время Криге закончил занятие. За командой пришёл Гиллан, и вместе они отправились на обед, затем был двухчасовой отдых, а потом бег.