Это только начало...

«Это только начало…»
   День первый
 Кто-то настойчиво толкал меня в плечо. Я с трудом разлепила веки и увидела Дамира, моего мужа, сидящего рядом, на краю кровати. Лицо у него было встревоженное и широкая поперечная морщинка прорезала лоб до переносицы.
- Который час? – спросила я, зажмурив глаза и вновь их открыв. Из окна спальни в комнату пробивался серый, какой-то сырой свет.
 «Опять дождь» - подумала я и почти подавила зевоту. Дамир молчал и почему-то смотрел не на меня, а на подушку за моей головой.
- Мир, что случилось? – спросила я супруга, которого называла именно так. Дамир мне казалось слишком уж строгим и каким-то холодным, что ли. Поэтому я придумала «Мир» и даже иногда, очень редко «Мирик».
- Ленка… - Дамир сглотнул, будто в горле у него что-то застряло. Что-то большое и мало приятное. Лицо моего мужа напряглось – всё сразу и снова он отвёл взгляд.
- Что? Что такое? – сердце моё вдруг ускорило свой бег, разгоняясь с места до немыслимой скорости. Во рту стало сухо.
 Я села в кровати и подтянула тонкое одеяло до самой шеи. Я смотрела на Дамира, но он не смотрел на меня. Его взгляд блуждал с подушки на стену и в обход меня, вновь на подушку.
- Походу началось, - голос у него был чужой. Совсем-совсем. Смешливый и ироничный по жизни, сейчас мой супруг являл собой полную противоположность.
 И тогда я испугалась именно перемен, произошедших с Дамиром, а не того, что он хочет мне сказать.
- Что началось? Сколько сейчас времени? – я нашла его руку, судорожно шаря по простыне и крепко сжала её.
 Он ответил на моё рукопожатие, оторвав свою кисть от простыни и так же сжал мою ладонь.
- Сейчас начало восьмого и в интернете пишут что-то странное, - Дамир наконец посмотрел на меня и слабая, робкая улыбка осветила его лицо.
 Мне мгновенно стало лучше и сердце немного успокоилось, раздумав выпрыгивать из груди.
- В Яндексе написано, что на нас напали.
- Напали? – повторила я, глядя прямо в серые глаза мужа. Спросонья я бывает туго соображаю, впрочем, как и большинство людей, и не сразу могу уловить мысль, пришедшую извне.
- Да, - Дамир кивнул.
- Кто напал? – тряхнула я головой, пытаясь окончательно проснуться.
- Не знаю. Там не пишут, - он сжал мою руку чуть сильнее, и я вдруг ощутила, что мой супруг боится.  Мой Мирик, который никогда ничего не боялся, даже гремучей змеи, на которую мы нарвались в предгорьях Гималаев, сейчас испытывал страх. Он плескался в его серых, с узорчатыми льдинками, глазах.
 Я с усилием выдернула свою кисть из руки супруга и откинув одеяло, поднялась. Он почтительно отвернулся. Я посмотрела на себя в зеркало и пригладила рукой волосы.
- Пойдём посмотрим, что там такого ты прочитал.
 Мы вышли в зал, и я вновь посмотрела на серое небо, видимое в окна балкона. Тучи висели низко, и с нашего тринадцатого этажа, они были хорошо видны. Их крутые, наливающиеся изнутри чёрным бока почти тыкались нам в окна. А так как балкон мы объединили с залом, когда делали капитальный ремонт, то ощущение присутствия в зарождающемся ненастье было полным.
- Вот, - Дамир вернул меня в реальность и уступив мне стул, сам встал за его спинкой.
 Я села и посмотрела на светящийся экран ноутбука. Знакомая жёлтая полоска Яндекса блестела почти посередине. Выше чернели несколько заголовок новостей.
 Я вгляделась в них, чуть наклонившись вперёд и с удивлением обнаружила, что все они об одном – каком-то таинственном нападении на нашу страну. Я перевела взгляд на стоящего за спиной супруга и тот кивнул. Вновь посмотрев на экран, я навела курсор на вторую строчку сверху и нажала, и на экране тут же всплыло новое окно.
 «Сегодня, в четыре сорок семь, по московскому времени, наша страна подверглась нападению неизвестного врага…» - прочитала я первое предложение и вновь бросила взгляд за спину, на мужа. На его гладком лбу вновь появилась складка, упирающаяся остриём в переносицу – Дамир хмурился.
- Кто напал? Как напал? – мне вдруг показалось, что это сон, и я всё ещё в постели.
- Читай, читай дальше.
 Я снова уткнулась в экран.
 «… По непроверенным источникам ядерные удары нанесены не были. Неизвестный противник сразу начал наземную операцию. Те же источники сообщают, что в крупных городах уже захвачены стратегические объекты – водоканал, ТЭЦы, часть больниц и телецентров…»
 Дрожь пробежала по телу одной сплошной волной, оставляя после себя ощущение липкости.
- Что за ерунда? – в очередной раз я повернулась к мужу.
- Я тоже вначале так подумал, что может розыгрыш какой-то, как в начале двадцатого века, когда по радио запустили эту передачу. Ну как её, по Герберту Уэллсу?
- Война миров, - уверенно ответила я и Дамир кивнул.
- Но прочитав ещё несколько ссылок, я убедился, что это всё правда и на нас действительно напали.
- Но кто? И как это… в чём это выражается? – я пожала плечами и в этот момент, будто в подтверждения только что сказанного Дамиром, где-то прогремел взрыв. Дом тряхнуло и в рамах задрожали окна. Супруг ринулся на балкон, а я за ним, чуть отстав. Окна из зала выходили на запад. Вдали, за зелёным ковром небольшого леска и за новыми высотками, к небу поднимался столб чёрного дыма.
- Это же… - Дамир начал было что-то говорить, как новый взрыв потряс дом, а следом ещё один.
 Языки пламени и комья земли полетели в разные стороны. И хотя до места трагедии было, на мой взгляд, не меньше десяти километров, я видела всё очень отчётливо.
- Это же Военвед, - выдохнула я, непроизвольно вцепившись в пластиковый подоконник.
- Да, по воякам бьют, суки, - супруг открыл окно и в квартиру ворвались тысячи звуков – где-то внизу, в скверике, ещё щебетали птицы, радуясь наступающему лету, дальше, ближе к воинским частям на окраине города, орали сигнализации машин, выдавая в окружающее пространство десятки различных мелодий. Ещё дальше на самом Военведе звучали какие-то щёлкающие, частые звуки.
- Автоматы, - подтвердил мою догадку Дамир.
 Снова зазвучали взрывы и сквозь открытое окно в квартиру ворвался гул, больно ударивший по ушам.
- Закрой, - негромко попросила я мужа и вернулась в зал.
 Дамир какое-то время раздумывал, но всё же закрыл окно и тоже вернулся в комнату.
 Я забралась на диван и обхватила ноги руками. Супруг сел рядом. Какое-то время мы молчали, пытаясь осознать и переварить увиденное. Изо рта рвались слова «Этого не может быть. Нет, не может». Но когда я не могла уже сдерживать их, я поднимала голову и видела в окне чернеющее на горизонте небо.
- Суки, - зло бросил Дамир, и я удивлённо посмотрела на него.
 Мой муж очень редко ругался, а в моём присутствии эти случаи вообще можно было пересчитать по пальцам. Но сейчас он был сам не свой. Глаза горели лихорадочным блеском. Руки не находили себе места и всё время бегали с колен, на диван, а затем обратно.
- Успокойся, - совсем тихо произнесла я. Так тихо, что и сама почти себя не слышала.
- Аа?
- Я говорю, успокойся, - я прочистила горло и повторила тоже громче.
- Лен, ты не понимаешь? Это война, Лен, война, понимаешь?
 Я сжалась ещё сильнее и честно мотнула головой. Нет, я не понимала. И мне было страшно.
- Так, так, - Дамир вскочил на ноги и начал вышагивать по комнате, глубоко засунув руки в карманы спортивных брюк.
 Ещё несколько взрывов прогремело вдали. Автоматные очереди слышались постоянно и к ним периодически добавлялись ещё какие-то другие звуки. Послышался новый гул, и он как будто доносился с другой стороны, не там, где шёл бой. Гул через несколько секунд трансформировался в шум летящего вертолёта и буквально сразу над нашим домом пролетели три узких и изящных крылатых машины. Я увидела мелькнувшие вытянувшиеся тени в окно. Дамир же опять ринулся на балкон.
- Не открывай, - крикнула я, слишком поздно поняв, что он собирается сделать.
 В квартиру вновь ворвались громкие звуки внешнего мира. От гула работающих винтов у меня заложило уши.
- Наши пошли. «Аллигаторы» - крикнул с балкона Дамир.
 Я поднялась с дивана и на ватных ногах, тоже заспешила к мужу. Вертолёты были уже далеко. Монотонный, ровный рокот их двигателей почему-то успокаивал. Они направлялись на запад, в сторону военного городка. Мы с супругом, затаив дыхание, смотрели в сторону сплошной пелены чёрного дыма. Через мгновение в этом дыме скрылись все три вертолёта. Затем они вынырнули дальше за пеленой и раскрывшись веером, разошлись в разные стороны. Мне казалось, что я не дышу. Взрывов не было слышно уже несколько минут и только языки пламени иногда мелькали сквозь дым и копоть, что тянули свои неровные рукава в небо.
 Заработал пулемёт, и я вздрогнула от резкого звука. Это я уже потом узнала, что так стреляет скорострельная пушка, установленная в подфюзеляжной турели вертолёта. К нему присоединился ещё один, и ещё. Видимо все три вертолёта куда-то стреляли. Они иногда выныривали из-за завесы дыма и тут же пропадали там снова. Над воинскими частями в той части города шёл бой.
 Во рту у меня пересохло, а ноги почему-то мелко дрожали. Дамир же почти уже наполовину вылез в окно, стараясь разглядеть все эпизоды воздушного боя.
- Ты выпадешь, - одёрнула я супруга, и он не хотя подчинился, но окно не закрыл.
 Я же в миг потеряла интерес к бою наших с невидимым противником и вернулась в зал. Дёрнув мышку, я уставилась в экран ноутбука, быстро пробегая глазами заголовки статей. Все новости были только про вторжение. Пальцы мои, привычные к работе на клавиатуре, летали по буквам, открывая одну ссылку за другой. Я быстро пробегала глазами по тексту, стараясь собрать воедино картину всего происходящего и понять из новостей, кто же всё-таки на нас напал. Краем уха я слышала из открытого окна балкона, что бой над Военведом продолжается. С короткими перерывами грохотали пулемёты наших вертолётов, им вторил какой-то низкий, атональный звук. Что-то ещё доносилось оттуда. Дамир вновь почти вылез в окно, пытаясь разглядеть все подробности боя, что, по-моему, было в принципе нереально на таком большом расстоянии.
- Мир, - крикнула я и мой голос поглотил сильный взрыв, тряхнувший нашу многоэтажку, как картонный домик.
 Дамир свалился на пол, а открытая створка окна с силой треснула по пластиковой раме. Я вскочила на ноги и подбежала к мужу. Вдвоём, больше мешая друг другу, чем помогая, мы всё же поднялись на ноги и теперь уже оба повисли в открытом проёме окна. Огромный серо-пунцовый гриб нарастал на самой границе видимого из нашего окна пространства.
 У меня почему-то заныли зубы.
- Это… это ядерный удар? – еле вымолвила я, не глядя на Дамира.
- Нет, - ответил супруг, но уверенности в его голосе я не услышала.
 Я сползла по стене на пол и часто-часто заморгала.
- Нет, это не ядерный удар, - более уверенно подтвердил Дамир, оставаясь у окна, - Что-то взорвали в центре. Или сбросили бомбы, или ракеты какие-то. Скорее всего ракеты, потому что я не заметил в небе самолётов.
 Окна нашей квартиры выходили на северо-запад, запад и на северо-восток и потому, то что происходило в городе, в центре, было от нас скрыто остовом нашего дома и ещё нескольких многоэтажек. Но гриб, выросший там, мы видели – я мельком, а Дамир и сейчас продолжал его рассматривать.
- Что там? – спросила я, продолжая сидеть на полу.
- Растёт, - в голосе супруга сквозили нотки восхищения, и я не выдержав, подскочила на ноги и тоже вгляделась в левый угол видимого нам из окон пространства.
 Гриб разрастался, вытягиваясь одновременно вверх и в стороны, но форму не терял. Точнее он видоизменялся, и сейчас больше походил на какую-то вазу без цветов.
- Красиво, да, - Дамир посмотрел на меня и кивнул головой в сторону «гриба».
- Дурак, - выдохнула я, и сама зачарованная увиденным.
 Видимо, брошенное мной слово, отрезвило супруга, и он перевёл взгляд на запад.
- А куда делись вертолёты? Где вертолёты?
 Я тоже оторвала свой взгляд от синего дыма в центре и посмотрела в сторону Военведа. Небо там продолжало оставаться чёрным, словно кто-то повесил тёмную ветошь от самой земли до горизонта. Но вертолётов, до этого мелькавших то тут, то там, я тоже больше не видела.
 Внизу по дороге проехало несколько машин, направляясь на объездную трассу, ведущую из города. Меня как обухом по голове треснули. Я схватила мужа за плечо и стала трясти его, как сумасшедшая.
- Нам надо бежать. Бежать, слышишь? Уезжать пока ещё дороги свободны.
- Куда бежать? – Дамир повернулся ко мне всем телом, - Да и на чём? Машина-то в ремонте. Я же только завтра её заберу у Толика.
 Я сжала кулаки и на мгновение замерев, тут же метнулась в зал.
- Ты что делаешь? – спросил удивлённый супруг, следя за моими действиями.
 Я же вновь приникла к монитору.
- Смотрю пробки.
 Сзади послышался нервный смех. Я резко развернулась.
- Иди собирай вещи, нам надо убраться из города, пока есть такая возможность.
- На какой машине ты собираешься ехать? Уже забыла, что я только что сказал?
 Я глубоко вздохнула. Ещё чуть-чуть, и я закричала бы на мужа.
- Помню. Найдём что-нибудь, - короткие фразы слетали с моего языка, но внутри я чувствовала подступающую панику. Я снова повернулась к ноутбуку, стараясь успокоится и взять себя в руки. На экране выскочила карта и я стала её увеличивать.
- Нет, - услышала я за спиной.
- Что нет? – терпение моё готово было лопнуть. Я посмотрела на Дамира снизу-вверх.
- Мы никуда сейчас не поедем, - супруг возвышался надо мной и совсем не намеревался меня слушать, - Во-первых, - он стал загибать пальцы, - Ехать не на чём. Во-вторых, не куда. И в-третьих, мы просто не вырвемся из города.
- Посмотри сюда, - закричала я, тыкая пальцем в экран ноутбука, - Везде зелёное. Давай собирать вещи и бежать отсюда, - я вскочила на ноги и оказалась лицом к лицу со своим мужем.
 Дамир молча смотрел на меня, но я видела, как гуляют желваки на его скулах. Я тоже, наверное, выглядела не лучше. Если я злилась, то превращалась в сущую фурию.
 Не знаю, чем бы закончилось наше противостояние, но новый взрыв прогремел за окном, и в этот раз, в противоположной стороне от города. Я, обгоняя мужа, побежала на кухню. Окна второго балкона выходили на север и весь вид теперь у нас закрывал недавно построенный муниципальный дом для малоимущих. Но всё же, в просветах между домами, я увидела ещё один столб дыма, поднимающийся в нескольких километрах от нас. Я выглянула в окно и посмотрела вниз. Во дворе было на удивление мало людей. Точнее лишь двое – сосед с седьмого этажа из нашего подъезда традиционно выгуливал своего мопсика, и дворник-узбек, как ни в чём не бывало, мёл тротуар.
 Я отступила от окна и вернулась в зал, где устало повалилась на диван. Дамир сел рядом. Даже находясь в метре от него, я чувствовала его напряжение. По роду своей деятельности, а он работал детским тренером в спортивной школе, ему приходилось всегда быть внимательным и собранным. И сейчас, я практически видела, как его мозг лихорадочно ищет выход. Ищет и не находит.
 Я вновь вскочила на ноги.
- Хорошо и что дальше? Что дальше, а? – я снова глубоко вздохнула, чувствуя, что истерика подобралась к моему сознанию неприлично близко.
 Супруг поднял на меня взгляд.
- Надо пересидеть какое-то время здесь, в квартире.
- Как в квартире? А если отключать воду, свет, газ? - истерика всё-таки прорвалась наружу и меня уже было не остановить, - Ты что, с ума сошёл? Мы же здесь задохнёмся от вони! Не искупаться, ни в туалет сходить. Ты чем думаешь?
- Надо пересидеть здесь, - спокойно произнёс Дамир. Он не пытался спорить со мной, или что ещё хуже, успокаивать, - Несколько дней, может быть неделю.
- Но как? Как? Почему ты не хочешь бежать, пока есть такая возможность? – волна моего психа пошла на спад, и я обессиленно рухнула на диван, закрыв лицо руками.
 Через мгновение я почувствовала прикосновение Дамира. Он обнял меня за плечи и притянул к себе, продолжая молчать. Какое-то время мы сидели так, прижавшись к друг другу и меня почти «отпустило». Но очередной взрыв, и как мне показалось, раздавшийся ближе последнего, сорвал меня с места. Я распахнула окно на кухне. На улице было пусто.
 «Почему никто, никуда не бежит?» - эта мысль вдруг стала единственной, заслуживающей внимания в моей голове. «Почему нет ни одной машины?» - я повернулась назад.
- Что делать? Почему ты не хочешь уехать из города? – я почувствовала, что новая волна паники вот-вот захлестнёт меня, - Ну, чего ты молчишь?
 Вернувшись в зал, я постаралась взять себя в руки. Села на диван и придвинулась к супругу. Он сидел, чуть склонившись вперёд, положив свою голову на выставленные ладони.
- Надо переждать. Пересидеть здесь, - несколько раз повторил он одну и туже фразу тихим, бесцветным голосом.
 Мне захотелось его ударить, отхлестать по щекам, тряхнуть за плечи с такой силой, чтобы его умная и красивая голова дёргалась из стороны в сторону, будто бы у тряпичной куклы.
- Перестань, перестань, перестань, - я сорвалась на крик и резко откинулась назад, да так сильно, что умудрилась врезаться в стену за спиной. Зубы противно клацнули, и я почувствовала, как слёзы выступили у меня на глазах. От очередной, но гораздо более сильной истерики и рёва меня отделяли считанные мгновения.
 Дамир посмотрел на меня… и подмигнул. Это было так неожиданно, что я опешила. Слёзы, готовые вот-вот рухнуть вниз по щекам настоящим водопадом, волшебным образом испарились.
 Мой муж встал и легонько потрепал меня по голове, взъерошив мне волосы.
- Прорвёмся. Сколько у нас денег есть в наличии?
 Я заморгала часто-часто, затем нервно сглотнула.
- Зачем? Аа… Немного, мы же оба получаем на карточку, - я говорила больше для самой себя.
 Достав древний кошелёк, доставшийся мне от мамы, именно туда мы убирали свободную «наличку», я извлекла четыре купюры по тысяче и протянула их супругу.
 Дамир взял и привычным движением убрал деньги в карман спортивных штанов. Затем кивнул и не прижимаясь ко мне, чмокнул меня в щёку.
- Я схожу в магазин внизу. Может он ещё работает.
 Я как-то отрешённо провожала его взглядом и только у самых дверей опомнилась. Бросилась его догонять, и когда супруг взялся за ручку двери, стоя ко мне спиной, догнала его и обняла неловко, но сильно.
- Малыш, ты чего? – Дамир высвободил одну руку и ласково погладил меня по голове.
- Будь внимателен и осторожен, ладно?
- Я же в магазин, который внизу. Ну, отпусти меня, а то там всё скупят и нам останется только сухая горчица да какие-нибудь приправы.
 Я улыбнулась и отпустила мужа. Дамир выскользнул за дверь, и я выглянула в коридор, вслед за ним. На площадке было тихо, из- за дверей соседних квартир не доносилось ни звука. Можно было подумать, что ничего и не случилось. Будто бы было обычное раннее утро последнего буднего дня на этой неделе – пятницы.
 За супругом закрылась входная дверь в тамбур и я услышала его шаги на лестнице, Дамир почему-то решил идти пешком. Я стояла наполовину в квартире, наполовину на площадке. Мне не хотелось возвращаться в квартиру. Здесь, в сонной тишине спящего дома всё было таким естественным, почти родным и домашним. Я повернула голову вправо и посмотрела на тёмно-коричневую металлическую дверь. В этой квартире, «двушке», жили молодые ребята, насколько я знаю, танцоры. Он, высокий и хмурый метис с жёсткими как проволока, курчавыми волосами и она, миниатюрная кореянка. Мигель и Лиля. Мы общались с ними, но на уровне соседских отношений, не более. Где-то полгода назад Эля родила мальчика, и мы с супругом иногда слышали, как он плачет. Стена их ванной комнаты граничила с нашим залом.
 Я вновь прислушалась, и как мне показалось, что-то услышала. «Детский плач?» - спросила я сама у себя. Но сколько я не вслушивалась больше, так ничего и не услышала. 
 Вторая квартира в этом крыле нашего этажа, все окна которой выходили во двор, довольно часто меняла своих хозяев. Вот и новые, появились здесь относительно недавно. Но я почти не встречала их. Мой график работы, наверное, просто не совпадал с их. Знаю только, что квартиру купила немолодая уже пара со взрослым сыном.  Был даже один забавный случай с этими соседями. Вспомнив про него, я невольно улыбнулась.
 Как-то вечером сосед постучал к нам в квартиру и попросил у Дамира что-нибудь крепкое и тяжёлое, типа ломика, чтобы открыть свою дверь. Сын их был дома, но почему-то не открывал. В общем они промучились, но открыли дверь через час и оказалось, что парень и правда был дома. Сидел и слушал музыку в наушниках.
 Я вновь улыбнулась и тут новый взрыв прогремел на улице. Я невольно вздрогнула и тут же вернулась в реальность. За окнами противно запищали сигнализации машин и мне показалось, что в этот раз громыхнуло где-то совсем рядом.
 Я рывком закрыла входную дверь и побежала к окну на кухне. Дым поднимался из-за соседнего здания, стоящего немного наискось от нас. Я посмотрела вниз и увидела Дамира, входящего в подъезд с ещё одним нашим соседом – Игорем, квартира которого располагалась на противоположной стороне нашего этажа. Тут же захлопнула окно и побежала открывать тамбур.
 Дамир поднимался пешком и заняло это у него минуты три. Я всё это время стояла в коридоре, держась за ручку входной двери и внимательно слушала неестественную тишину вокруг. Мне кажется, я даже не дышала.
 Увидев меня, мой супруг улыбнулся и подойдя вплотную, чмокнул меня в губы коротким, смазанным поцелуем. В другое время я бы со свойственной всем женщинам врождённой вредностью, возмутилась бы – мол, что это за поцелуй, но сейчас я была рада именно такому поцелую, и на мгновение события ближайшего часа вылетели у меня из головы.
- Ты чего стоишь здесь? Пойдём в дом.
- Я… - я растерялась, но тут же закрыла дверь и хотела повернуть ключ, когда Дамир меня остановил.
- Не закрывай, сосед наш идёт.
- Я видела, как вы вместе заходили в подъезд, - кивнула я.
 Кивнул и супруг, снимая кроссовки.
- Магазин-то не работает. Рано ещё, - он чему-то улыбнулся и в этот момент на улицу снова громыхнуло.
 Я ойкнула и резко дёрнула дверь на себя. Пока я запирала все мыслимые и немыслимые замки, муж ушёл на кухню. И через несколько секунд, перекрикивая писк и вой заработавших сигнализаций, он позвал меня.
- Ленка, ну где ты есть? Иди сюда быстрее.
 Я была уже рядом. Дамир указал рукой куда-то в просвет между домами, стоящими прямо перед нами. За куполом недавно построенной церкви к небу поднимался столб чёрного дыма.
- Что это? – вырвалось у меня.
 Сигнализации многих машин во дворе, да и не только в нашем, продолжали трезвонить на все лады.
- Это война, - просто и даже как-то по обыденному бросил мой супруг, продолжая что-то разглядывать в зазоре между домами.
 Я же посмотрела вниз, на площадку перед нашим подъездом. Сейчас там не было пусто, как пять минут назад, когда я смотрела вниз, выглядывая Дамира. Сейчас из подъезда почти непрерывным потоком вытекали люди. Кого-то я сразу узнала, даже с такой высоты. Кто-то оставался незнакомцем. Люди быстро выходили из подъезда и, будто бы, по заранее спланированному сценарию, растекались одиночными ручейками к своим машинам. Наши соседи были одеты довольно пёстро и разнообразно и были нагружены, словно мулы, в каком-то походе.
 Я дернула за рукав супруга.
- Смотри.
 Дамир посмотрел вниз.
- Ну вот, началось.
 И правда, как по команде, со всех домов в нашем дворе, будто бы получив неизвестным нам образом призыв, на улицу повалили люди. Сонная тишина, минуту назад царившая во дворе и лишь нарушаемая взрывами и шумом откуда-то извне, вмиг испарилась. Теперь и у нас было шумно и мне это казалось более естественным, чем нелепое бездействие.
 Я снова дёрнула мужа за рукав толстовки.
- Мир, нам тоже надо. Давай уедем, а…
- Нет, - резко отрезал Дамир, и я вздрогнула от неожиданности. Это было так не свойственно для него, он никогда не разговаривал со мной в таком тоне.
- Вон смотри, сосед папы по этажу, Борис со своим семейством, - супруг ткнул куда-то вниз пальцем.
 «Папы!» - меня словно током ударило.
- Папа! – выдохнула я и метнулась в комнату в поисках телефона. Пока я судорожно искала свой айфон, словно бешенная фея, порхая от женской сумочки до прикроватной тумбочки в спальне и обратно, Дамир закрыл окно и тоже вернулся в зал. Когда я наконец обнаружила свой телефон на зарядке в шкафу и не попадая пальцами от волнения нажимала кнопки на экране, супруг напомнил мне, что мой отец с новой молодой женой отдыхает в Крыму у родственников супруги.
- Ты же мне сама говорила вчера, что они уедут на целую неделю.
 В голосе Дамира не было ни грамма иронии. Он просто стоял в проёме двери между спальней и залом. Я держа телефон в руке, устало повалилась на кровать. «А ведь точно, они же в Ялте» - вспомнила я.
- Ну и что? Разве я не могу ему позвонить? – посмотрела я с вызовом на мужа.
 Дамир не стал спорить и всего лишь пожал плечами.
 Набрав номер отца непослушными пальцами, я поджала губы и прищурила глаза.
- Ты кстати, тоже бы позвонил своей маме, - мстительно прошипела я, и супруга как ветром сдуло.
 Я вслушивалась в телефон, но он молчал. За полминуты айфон не издал никакого звука. Я посмотрела на экран – номер отца чётко выделялся на светящемся экране и внизу зелёным светился кружок вызова. Но телефон молчал. Я перенабрала номер и вновь прижала телефон к уху. Сердце бешено колотилось, и я отчётливо слышала его гулкие, скорые удары.
 Продержав, в этот раз, телефон у уха целую минуту и не дождавшись никакого ответа, я крикнула, не поднимаясь с кровати.
- Дамир, у меня не работает телефон. Вообще нет никакого сигнала. Наберу папу со свое… - но не успела я договорить, как в спальню вошёл мой супруг. В руке он держал телефон и выражение лица у него было растерянное.
- У меня тоже не работает. Видимо они как-то глушат сигнал, - он пожал плечами и посмотрел куда-то себе за спину, - Не могли же они взорвать все ретрансляционные вышки в городе?
 Я отбросила бесполезный телефон и невежливо оттолкнув с дороги мужа вбежала в зал. Через секунду я уже была у ноутбука и мои пальцы привычно забегали по клавиатуре. Картина на экране сменилась, и я выдохнула.
- Интернет-то работает, - губы мои непроизвольно потянулись вверх, изображая улыбку. Хотя, чему тут можно было улыбаться, ума не приложу.
 Дамир снова пожал плечами, изображая из себя такого доку - «флегму», и я разозлилась.
- Чего ты плечами пожимаешь? Объясни лучше, как такое может быть? – посмотрела я на него снизу-вверх.
 Но супруг не поддался на провокацию.
- Не знаю Лен, - он снова пожал плечами, но как мне показалось, в этот раз иначе, более уверенно, что ли.
- Иди искупайся, - тут же добавил он и я удивлённо уставилась на него.
- Что?
 Дамир посмотрел на меня и в спокойном, уверенном взгляде его серых глаз я как будто прочитала непоколебимую уверенность и… надёжность что ли.
- Отключили телефоны. Что следующее на очереди? Ты же понимаешь, если это вторжение, а это именно так, то это только начало. Пока вода идёт - надо умыться, ну, лучше даже искупаться, когда следующий раз придётся - неизвестно, - супруг улыбнулся, видимо эта мысль его забавляла, а меня же наоборот, чувство, что неизвестно, когда получится следующий раз нормально постоять под душем – сводила меня с ума. Иди быстро в ванную, потом я. А затем наберём воды столько, сколько сможем.
 Мне не нужно было повторять дважды. Я метнулась в ванную комнату и включила воду. Где-то внутри закралось предательское подозрение, что воду уже отключили, но открыв кран, я с некоторым удивлением увидела поток воды, пенящийся и стремительный. Я тут же забралась под воду, впервые в жизни не став дожидаться, когда же вода потеплеет. Будучи истинным и убеждённым антиморжом, я категорически не любила холодную воду, но в этот раз я тёрла себя мочалкой, стараясь не обращать внимания на температуру воды. Отключив голову, точнее мысли в голове, я закрыла глаза и какое-то время просто стояла под душем, слушая как, слава богу, тёплые струи воды, стекают по моим волосам и телу вниз, скользя к сливному отверстию. Мне было так спокойно, будто бы всё то, что происходило за дверью, было нереальным и ненастоящим.
 Вдруг я услышала несколько последовательных взрывов, приглушённых толщиной стен и закрытой дверью. Вслед за ними донеслось какое-то стрекотание, и я догадалась, что кто-то стреляет из автомата. Тут же без стука в ванную ворвался Дамир.
- Ленка, ну чего ты так долго?
- Выхожу, выхожу, - я махнула мужу рукой, чтобы он закрыл дверь и с ещё большей интенсивностью стала тереть себя небольшой мочалкой.
 Завернувшись в халат, я вышла из душной ванной. Дамира нигде не было. Я встала в центре зала и огляделась по сторонам. Оба балкона были мне видны почти полностью и только спальня скрывалась за несущей стеной. Сердце моё не с того не с сего забилось в три раза быстрее, а во рту скопилась слюна.
- Мир, - негромко произнесла я, - Мир, ты где?
 Какое-то время ответом мне была лишь тишина квартиры и я почувствовала, как кисти рук непроизвольно сжимаются в кулаки. А затем я увидела мужа, выглядывающего из-за угла балкона на кухне и с облегчением выдохнула весь накопившийся в лёгких воздух. Мой супруг поманил меня пальцем и вновь пропал из поля зрения. Оказывается, он смотрел в боковую створку окна, там, где балкон закругляется к общей стене.
- Смотри, - прошептал он почему-то шёпотом.
 Я выглянула в окно, но из-за противомоскитной сетки, было плохо видно.
- Давай откроем окно. Что ты та…
 Но Дамир не дал мне договорить. Он приложил палец к моим губам.
- Я кажется видел одного, или даже двух.
- Кого видел? – прошептала я в ответ.
- Ну этих… Захватчиков.
 Природное женское любопытство толкнуло меня к окну. Я прижалась лицом к стеклу и стала внимательно смотреть на улицу.
- Не высовывайся сильно, - супруг одёрнул меня за рукав халата.
 Целую минуту я разглядывала улицу, но никого не видела, кроме проезжающих по дороге редких машин.
- Куда смотреть-то? Я никого не вижу.
- Смотри в лесок за дорогой, ближе к речке.
 Переведя взгляд на зелёные джунгли нашего районного заповедника, как мы его называли, я вновь стала водить взглядом из стороны в сторону.
- Не вижу, - сдалась я наконец не без сожаления.
- Ладно, - Дамир обнял меня со спины и поцеловал в макушку. Мокрые волосы слиплись на голове, и я тут же вспомнила, что только вышла из ванной и надо посушить голову.
- Я тоже пойду искупаюсь, а ты набирай воду дальше.
 Только повернувшись назад и отойдя от окна, я увидела, что все кружки и кастрюли, да ещё и пустые банки, которые я никак не могла заставить Дамира отвезти маме в деревню, заполнены водой.
 Супруг посмотрел на меня своими выразительными серыми глазами и подмигнул. Я как-то робко улыбнулась в ответ и на миг прильнула к нему, в надежде почувствовать привычную уверенность, что так хорошо мог излучать мой муж, когда это было нужно.
 Он опять чмокнул меня, но в этот раз в висок, и ушёл в ванную комнату.
 Я же какое-то время смотрела на готовый натюрморт для сюрреалистической картины в стиле Ренне Магритта. Всю столешницу и часть обеденного стола занимали различные ёмкости, наполненные водой. Тряхнув головой, я вновь вернулась в реальность, хотя и не ощущала, что там за окном мир изменился, изменился полностью и окончательно. Мне вдруг вновь захотелось выглянуть в окно и увидеть, то что увидел Дамир, но я подавила в себе это «чужое» желание и поспешно прошла в спальню.
 Потратив на сушку волос несколько минут – так рекордно быстро я ещё не сушила волосы, я оделась и вернулась на кухню. К моему удивлению, Дамир уже был там.
- Ты что, метеор? – удивлённо спросила я супруга, который продолжал заполнять всю посуду водой.
 Он кивнул и негромко бросил мне: расставляй всё на столе.
 Зная тайную страсть мужа к порядку и системе, я молча стала заставлять стол всевозможными кружками, банками и кастрюлями. Теперь и у меня появилось ощущение, что мы сами и есть часть картины безбашенного Магритта, или чудаковатого Дали.
- Может мы всё-таки сможем уехать? – вновь робко начала я, - Аксай же не далеко. Доберёмся до твоей мамы и…
- Нет, - не дал мне договорить Дамир, - Мы останемся здесь.
 В голосе его появилась резкость и нетерпение, совсем не свойственное ему в обычное время и в обычном мире. Но мир изменился, и я промолчала, а через мгновение снова заговорил Дамир и в этот раз его голос был прежним – чуть мягким, но настойчивым.
- Надо пересидеть неделю здесь. Я читал много статей на эту тему.
 Моя рука с очередной наполненной кружкой зависла над столом.
- Когда ты читал? – я сглотнула, - И зачем?
- Недавно. Интересно вдруг стало, - Дамир оглядел пустые шкафы на предмет ещё чего-нибудь, куда можно набрать воду.
 Над домом вновь прошли вертолёты и мой очередной вопрос утонул в неимоверном гуле их винтов и двигателей. Супруг ринулся мимо меня к окну в зале, и я тоже поспешила за ним.
 Четыре узких, похожих на каких-то морских хищников, вертолёта пролетели низко над нашим домом и направились на юго-запад, туда где всё и началось ещё утром. Чёрный дым, поднимающийся над тем районом города, немного поредел и сквозь прорехи этих щупалец мы с Дамиром увидели, как наши вертолёты нырнули вниз к земле и опять, как рано утром, оттуда донеслись звуки боя.
 Но в этот раз Дамир не стал открывать окно и даже не стал ждать развязки боя. Наоборот он опустил тканевые ролл-шторы и тщательно закрепил тросики в предназначенных для этого пазах.
- Надо постирать все грязные вещи, какие есть… - начал было он, но в этот момент во входную дверь постучали, и мы с мужем невольно и нервно переглянулись.
 Какое-то время мы просто стояли и смотрели друг на друга, и ничего не делали. Затем из-за двери донёсся приглушённый голос нашего соседа, Игоря.
- Дамир, вы дома? Открой, есть разговор.
 Дамир внимательно посмотрел на меня, будто спрашивал совета, стоит ли открывать. Но когда с моих губ уже было готово слететь «Нет», супруг направился в коридор и открыл дверь. Из-за его спины я не видела соседа, а Дамир не стал пускать его вовнутрь квартиры, но я чётко слышала о чём они говорят.
- Ты знаешь, что происходит? – спросил сосед.
- Только то, что есть в интернете.
- У вас тоже телефоны не работают?
- Да, - голос моего мужа вроде и был спокоен, но мне показалось, что какое-то внутреннее напряжение всё же в нём присутствует, и я подошла ближе.
 Игорь заметил меня и поздоровался. Я кивнула в ответ и обняла супруга сзади за талию. Сосед выглядел неважно. Набрякшие, синеватые мешки под глазами и седая, с проплешинами небритость, рисовали совсем неуютный образ. Редкие, волнистые волосы на голове всклокочены, а сами белки глаз красные, все в прожилках лопнувших капилляров.
- Вы почему не уехали как все? – спросил он, глядя почему-то на меня.
- Машина в ремонте. Да и куда уезжать, не разобравшись в ситуации? - дал ответ Дамир. Как мне показалось, моё близкое присутствие придало ему уверенности.
 Сосед качнул головой, в знак согласия.
- А мои вот на неделю улетели в Сочи. Оставили меня одного, - он виновато и грустно улыбнулся, а потом вздохнул с такой тоской, что мне стало не по себе.
- Не могу им дозвониться, - через несколько секунд добавил Игорь, - Телефон не работает.
 Дамир и я молчали, и смотрели на соседа. Тот же наоборот, уткнулся взглядом в наш дверной коврик и тоже молчал. Неловкая пауза затягивалась, но никто не спешил нарушать тишину.
 Наконец сосед кивнул как будто сам себе и не поднимая головы, пробубнил.
- Ладно пойду я.
 Шаркающей походкой девяностолетнего старика он направился по тамбуру к себе в квартиру – «трёшку», на другом конце этажа.
- Не пей больше, - вдогонку бросил ему Дамир, но Игорь никак не отреагировал на совет моего мужа.
 Дамир закрыл дверь и защёлкнул замок на все четыре возможных оборота.
- Займись стиркой.
 Я кивнула, а сама почему-то вспомнила нашу кошку – «Олли», которую мы по-простому называли Люськой. Она умерла в прошлом году, весной, от старости.
 «Хорошо, что её уже нет. Чтобы мы сейчас с ней делали?» - подумала я и направилась в ванную комнату.
 Через пятнадцать минут, загрузив барабан нашего «Боша» под завязку, я вернулась в зал. Дамир что-то читал на экране ноутбука, который лежал у него на коленях. Супруг чуть наклонился вперёд, внимательно вглядываясь в какой-то текст.
- Что ты делаешь? – спросила я, присаживаясь рядом.
- Пытаюсь найти правду, - его пальцы забегали по клавиатуре, и картинка на экране сменилась.
 Я тоже стала читать, но Дамир тут же закрыл эту ссылку и открыл новую.
- Аа, подожди, я же читала! – возмутилась я.
- Чушь, - произнёс мой муж и закрыл очередную ссылку, - Везде какой-то бред написан. Никто толком не объясняет, что же произошло, - он посмотрел на меня, - Или и правда не знают, или скрывают истину.
- Конечно второе, - я всегда была уверена в общемировом заговоре против человечества, и против славянства в частности. Правда, мои убеждения оставались лишь моими убеждениями, и я никак их не реализовывала во внешнем мире.
- Одни пишут одно, другие другое, - Дамир отставил ноутбук на диван и взял мои ладони в свои.
- Тебе не страшно?
 Я пожала плечами. Мне и правда не было страшно, пока. Общественное мнение и поведение людей никогда особо не оказывало на меня большого влияния. Далёкие взрывы и дым, поднимающийся к горизонту тоже пока не ассоциировался у меня с чем-то страшным и необратимым. Бегущие соседи, суета и паника, которая может быть уже начала заражать людей, меня пока не коснулась и поэтому, мне пока было терпимо.
 Я снова пожала плечами и притянув Дамира к себе, поцеловала его в губы. Поцелуй вышел какой-то нервный, но всё же получился и отстраняясь от супруга, я улыбалась.
- Чему ты улыбаешься? – удивился он, всё ещё держа мои руки в своих.
- Хорошо, что у меня есть ты, - я сделала губами движение, будто бы снова целую его.
 Дамир в ответ тоже расплылся в улыбке и подмигнул мне.
- А мне повезло с такой женой.
 Вдруг утреннюю тишину разрезала автоматная очередь. Она зазвучала так рядом, что мы одновременно вздрогнули и мгновенно вскочили с дивана. Я оказалась проворнее и первой вбежала в кухню.
- Не подходи к окну, - крикнул сзади Дамир, но я уже была у рамы.
 Рука моя потянулась к ручке, чтобы открыть окно, но сильные руки мужа потянули меня назад, и мы почти упали на пол. Я с возмущением стала выбираться из его объятий, но Дамир только сильнее стал прижимать меня к себе.
- Нельзя открывать, нельзя, - выдохнул он мне в лицо, и я в миг успокоилась и обмякла, поняв, что только что могла совершить роковую ошибку.
 Мы вернулись в кухню и сердце моё колотилось с утроенной силой. Дамир сел на стул и упёршись локтём в кусочек свободной от посуды столешницы стола немного театрально и тяжело вздохнул.
- Теперь вообще не подходи к окнам. Сейчас бельё достирается и надо его будет так развесить, чтобы оно перекрывало обзор кухни, понимаешь?
 Я кивнула.
- Полностью перекрывало, - супруг посмотрел на меня, - Здесь нет жалюзи, как в зале, и чтобы нас случайно не заметили снизу или не обнаружили с вертолётов, надо перекрыть доступ.
 Я решительным образом направилась в зал и осторожно выбралась на балкон. Стараясь не смотреть из окон вниз, и без лишней суеты, стала опускать оставшиеся ролл-шторы. В зале сразу стало темнее и утренний свет попадал лишь сквозь маленькие и узкие окна с торца балкона. Затем я прошла в ванную и посмотрела сколько времени осталось стирать машинке. Светящиеся цифры на маленьком дисплее показывали 42. Я провела рукой по волосам, они всё ещё оставались влажными. На какой-то миг мысли мои утратили целостность, и я замерла в проёме двери из ванной комнаты в коридор. Невидящим взглядом я упёрлась в настенный шкаф в прихожей и в голове вдруг стало пусто.
- Лен, давай позавтракаем, - донёсся из кухни голос мужа и он-то вывел меня из какого-то непонятного и тревожного оцепенения.
 Мы с Дамиром сделали ревизию продуктов в холодильнике и супруг резонно заметил, что сейчас нужно есть те вещи, которые могут быстро испортиться.
- Скорее всего свет нам отключат, как и воду, поэтому, чтобы ничего не пропало, давай позавтракаем этим, - супруг показал рукой на сардельки и позавчерашнее соте.
 Мы расположились в зале, я как всегда с маленьким подносом на диване, а Дамир прямо на полу. Муж включил телевизор, хотя я и была против, и убавил звук, чтобы прислушиваясь, можно было разобрать, о чём говорят. Прощёлкав все основные каналы, мы не обнаружили и намёка на реальную картину того, что же на самом деле происходило в стране.
- Но как такое может быть? – возмутилась я, - Даже в интернете есть хоть что-то, а здесь ни слова.
 Дамир, сидя у моих ног, пожал плечами.
- Видишь же, никаких новостей. Просто идут какие-то передачи в записи.
- Давай посмотрим какой-нибудь фильм, - предложила я.
 Мы часто так делали – включали что-то интересное и обедали, или ужинали под просмотр. Знаю, что вообще не рекомендуют смотреть кино и есть одновременно, мол рассевается внимание и пища, которую мы поглощаем автоматически проваливается в желудок, а мы этого даже не осознаём. Но привычки зачастую сильнее нас и поэтому мы с Дамиром частенько так делали. Вот и сейчас муж вспомнил, что мы не успели посмотреть очередную серию «Игры престолов».
 Знакомая музыка настроила на просмотр. Через несколько минут меня унесло в сюжетные перипетии сериала и глаза мои озорно блестели, когда один из «плахишей» наконец-то попался в ловушку, устроенную ему группой положительных героев.
- Так ему и надо, - даже прокомментировала я.
- Давно пора, - поддакнул Дамир с пола.
 Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается – закончилась и очередная серия интересного сериала. Супруг повернул голову и посмотрел на меня.
- Интересная серия.
 Я кивнула. Даже нелюбимая еда пропала с тарелки целиком и задолго до окончания кинофильма. Это был последний раз, когда мы смотрели кино — вот так вот – по-домашнему, вдвоём с мужем.
 Из ванной донёсся писк отработавшей стиральной машинки. Пока мы аккуратно развешивали бельё на балконе, точнее Дамир развешивал, а я ему только подавала, с улицы донеслись новые взрывы. Я украдкой выглянула в окно и удивлённо ойкнула. Вся дорога, что вилась прямой линией мимо нашего дома и за строящейся церковью делала плавный поворот вправо, была забита машинами. Странно, но я не слышала сигнала ни одного клаксона. Бегство проходило в полной тишине и от этого, такая в общем-то обычная картина – пробка в час пик, выглядела неестественно, сюрреалистично и я снова вспомнила полотна Магритта.
- Миир, - позвала я мужа. Он не сразу откликнулся, продолжая бороться со своей толстовкой.
- Иди сюда, - я не поворачивая головы, поманила его рукой.
 Дамир подошёл ко мне и аккуратно выглянул в боковое окно. Он какое-то время молча смотрел вниз, а затем негромко присвистнул. Вдруг очередной взрыв прогремел прямо в центре потока машин, образуя круг пламени и дыма. Только что машины всех цветов и моделей плотно стояли почти прижавшись друг к другу, а в следующий миг их раскидало взрывом. Дамир дёрнул меня вниз и сполз вместе со мной по стене на пол. С улицы донеслись крики – крики людей, наполненные страхом, болью и ужасом. Мы сидели рядом и держались за руки. Я не могла вымолвить ни слова. «Вот она! Вот она война во всей своей красе» - подумала я, нервно сглатывая.
 Зазвонил домофон. Противно так, натужно затренькал. Дамир посмотрел на меня и стал подниматься на ноги. Я продолжала держать его за руку и когда наши руки вытянулись, я дёрнула её вниз.
- Нет, - прошипела я.
- Там люди, им надо помочь, - супруг смотрел на меня открытым, немного удивлённым взглядом.
 Я отрицательно мотнула головой и отвернулась, чтобы не видеть его глаз. Дамир дёрнул руку, пытаясь толи поднять меня, толи освободиться. Я же в ответ сжала его кисть изо всех сил и добавив вторую руку, дёрнула мужа обратно, на пол.
- Нет, - почти крикнула я ему в лицо, и он сразу сник. Рука стала мягкой и расслабленной.
 Дамир вновь сел на пол и уткнулся лбом в колени. Мы молчали и слушали, как люди кричали на улице. Ещё два раза звонил домофон.
 Через какое-то время всё стихло. Я поднялась на четвереньки и поползла в кухню. Подниматься на ноги и выглядывать в окно, я не решалась. Транзитом через кухню, всё в той же позе краба, я добралась до дивана и забралась на него. В голове было пусто. Я слышала, что Дамир возится на балконе. По-видимому, заканчивает вывешивать бельё. Во рту вдруг появилась какая-то горечь и завтрак настойчиво запросился наружу.
- Мир, принеси мне пожалуйста воды, - проблеяла я, чувствуя, что близка к обмороку.
 Через минуту пришёл Дамир. В одной руке у него была кружка с водой, а во второй мокрое полотенце. Я медленно выпила всю воду, но от полотенца отказалась. Затем притянула мужа к себе и прижалась своими губами к его. Поцелуй вышел странный и затяжной, как прыжок парашютиста-экстремала.
- Тебе страшно? – спросил супруг, отстраняясь.
 Я помедлила с ответом, но затем отрицательно качнула головой.
- Нет, не страшно. Ты же знаешь, я сильная, - на самом деле мне наконец-то было страшно, но под страхом смертной казни, я бы не призналась сейчас в этом.
- Да, знаю, - Дамир погладил меня по щеке тыльной стороной ладони.
- Надо сделать ревизию всех продуктов, что у нас есть, - голос его стал деловым, а темп чуть ускорился, - И я бы рискнул спуститься вниз, и посмотреть, может магазин работает?
- Нет.
- Я буду очень…
- Нет, он не работает, - перебила я супруга. Причём, в этом, я была уверена на сто процентов.
- Тогда в него надо залезть, пока никто другой этого не сделал, - Дамир кивнул головой, будто бы соглашаясь со своими внутренними доводами.
- Нет, - опять отрезала я.
- В смысле?
- Нет, не сейчас, - я вздохнула, - Там такое твориться. Нужно лезть ночью и не одному.
 Дамир какое-то время внимательно смотрел на меня, затем поджал нижнюю губу и с неохотой кивнул.
 Следующие три часа прошли в сплошной работе, если так можно назвать сбор необходимых вещей и продуктов, и подготовку к возможному и необходимому бегству из города. Я больше перекладывала и переставляла, чем действительно собирала что-то. Опыта ни у меня, ни у супруга в этом не было. Вначале я набила две спортивные сумки заранее отобранными вещами – футболками, носками, бельём. К ним добавила несколько консервов и воды. Затем всё собранное вывалила на пол прямо посередине зала и начала собирать всё заново. Голова у меня разболелась и даже две выпитые таблетки «Спазгана», не убрали боль, а лишь приглушили её на время.
 Дамир периодически «шерстил» интернет на предмет «Что же на самом деле происходит?», но смог лишь выудить, что на нас напали американцы и «натовцы», и такая канитель происходит во всех крупных городах страны до Уральского хребта.
- Почему они не применили атомное оружие? – задал он вопрос, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.
 Я замерла с каким-то свитером в руках.
- Скорее всего им нужна наша территория, - я пожала плечами, - Иначе бы они разбомбили нас с дальней дистанции.
- Ха, разбомбили бы, ага, - Дамир улыбнулся, - Кишка у них тонка. А наши ядерные запасы ты в расчёт не берёшь?
 Эта тема была причиной многих наших, внутрисемейных споров. Дамир считал, что наш боевой потенциал ещё о-го-го какой и именно поэтому «америкосы» до сих пор не развязали войну. Я же придерживалась мнения, что-ракеты-то может у нас и есть, но вот сколько их и в каком они состоянии? И уж точно, их намного меньше, чем у НАТО. А войну «америкосы» не начинают только потому, что большие деньги задействованы в наших российско-американских отношениях, и война всё разрушит.
 Но глядя на светящийся экран ноутбука я поняла, что ни я, ни мой муж, не угадали – американцы всё же напали на нас, не побоявшись наших ракет и не пожалев своих денег, вложенных в добычу наших природных ресурсов.
 Я вдруг почувствовала, что страшно устала и с удовольствием поспала бы. Дамир сочувственно кивнул.
- Конечно ложись. Возьми только беруши. Иначе ты не уснёшь.
 После обстрела колонны автомобилей на дороге, мы больше не выглядывали в окна. Но несколько раз слышали в отдалении автоматную и пулемётную стрельбу. Им вторили редкие выстрелы из ружей и карабинов. Это мне пояснил Дамир, он немного в этом разбирался, хотя с оружием и был на «вы». Пару раз где-то в Северном микрорайоне города раздавались мощные взрывы, но в нашем районе всё было относительно спокойно.
 Я достала беруши и с трудом вставив их в уши, легла на диван в зале. Дамир бережно укрыл меня пледом и чмокнул в щёку. Мысли, до этого момента, носящиеся в голове подобно рою насекомых, вдруг стихли и куда-то делись, оставив непривычную тишину.
 И я умудрилась уснуть, хотя всегда была очень капризна в этом вопросе. Даже при более благоприятных условиях, я могла час и более ворочаться, и вертеться. И сон приходил как бы не хотя, будто бы сжаливаясь надо мной. Тут же я погрузилась в сон быстро и глубоко. Не знаю сколько я проспала, но когда открыла глаза в следующий раз, за окном уже начало сереть. Сквозь незакрытые узкие оконца на балконе я видела небо. Лиловый оттенок говорил о том, что на улице вечер, а значит я проспала никак не меньше шести часов. Я поднялась на локте и до меня долетели обрывки разговора Дамира и кого-то ещё. Сердце моё ёкнуло, и я рывком поднялась, хотя в жизни так не вставала. Выглянув в коридор я увидела мужа, стоящего в проёме двери. Лицом он был обращён во внутрь ванной комнаты и что-то говорил. До меня долетали лишь отдельные фразы. Увидев меня он улыбнулся своей очаровательной, мальчишеской улыбкой, которую я так всегда любила.
- Солнышко, ты проснулась?
 Я как-то нервно кивнула и сделала несколько неуверенных шагов в его сторону.
 «Наверное показалось» - подумала я, вспоминая, что когда проснулась, мне послышался ещё чей-то голос. Но тут в проём двери выглянула голова нашего соседа, Игоря, и я замерла на месте.
- Привет, - махнул он мне рукой и вновь скрылся в ванной.
 Я вопросительно посмотрела на мужа, но Дамир продолжал улыбаться. Он поманил меня рукой, и я подошла к нему и прильнула к его груди, одновременно обнимая супруга за талию, руками с обеих сторон.
- Что вы обсуждаете? – спросила я, глядя на сидящего на унитазе соседа. Крышка была опущена, но Игорь всё равно вертелся, ежесекундно меняя позу.
- Думаем, как ночью проникнуть в магазин, - ответил Дамир и поцеловал меня в висок.
 Я зажмурила глаза, а потом потянула вверх брови, пытаясь окончательно проснуться и стряхнуть с себя остатки сна.
- Давай я тебе полью, - предложил супруг, беря кружку, стоящую на торце ванны.
- А что воды уже нет? – я была скорее удивлена, чем огорчена.
 Супруг отрицательно помотал головой.
 Я благодарно ему кивнула и подойдя вплотную к раковине, сложила ладони лодочкой. Игорь посторонился и вжался между унитазом и стиральной машинкой.
 Я же плеснула себе в лицо водой и почувствовала, что проснулась окончательно. Вытеревшись полотенцем, я повернулась к Дамиру.
- Почему не разбудил меня раньше?
 Супруг снова улыбнулся и подмигнул мне.
- Ты так сладко спала…
 В углу кашлянул сосед. Я села на краешек ванны и перевела взгляд на Игоря.
- Ну и чего вы тут надумали?
 Двое мужчин переглянулись. Игорь ещё больше вжался в угол.
- Да ничего особо и не придумали, - мой муж пожал плечами, - Надо просто вломиться туда и набрать всего необходимого.
- Да, как только ты вломишься, сирена разбудит всех в округе, - с сарказмом в голосе прокомментировала я.
- Какая сирена? – не понял сосед.
- Сигнализация. Я пару раз слышала, как она орёт. Очень громко.
- И что же нам делать? – Игорь посмотрел на Дамира.
- Да что делать… Ничего не остаётся, только так и поступить – разбить стекло, пролезть, набрать продуктов и обратно домой, - супруг мой начинал злиться.
 Я это почувствовала и увидела характерный блеск его глаз – верный признак того, что Дамир начинает заводиться.
- Послушайте, а быть может ну его, этот магазин, а? – попыталась я погасить начинающуюся бурю в зародыше, - Нет, ну правда, продукты у нас есть. Вода тоже, - я повернулась назад и посмотрела на наполненную водой ванну. – Зачем так рисковать и лезть в этот магазин?
 К моему удивлению заговорил Игорь, а не мой муж.
- Неизвестно, сколько мы ещё здесь пробудем. У меня тоже есть продукты, но по прикидкам их хватит максимум на неделю. А потом что? Вдруг мы здесь задержимся на дольше? Что будем есть?
- Но подожди, - слова о том, что мы можем здесь задержаться, выбили меня из колеи, - Почему мы должны здесь задерживаться? Да ещё так на долго?
 Тут в разговор вступил четвёртый участник, незнакомый сухощавый мужчина с короткими усиками и цепкими, внимательными глазами. Он просто появился из-за спины Дамира и спокойным, даже будто бы убаюкивающим голосом произнёс.
- Потому что это стандартная цифра для внутренне городских конфликтов и эпидемиологической угрозы.
 Дамир шарахнулся в сторону, я подскочила на ноги, а Игорь ещё глубже забрался на унитаз.
- Вечер добрый. Я Андрей Ильич, ваш сосед из сто двадцать девятой квартиры - незнакомец мягко улыбнулся и чуть склонил голову, как будто в приветственном поклоне.
- Да, я знаю вас, - кивнул Дамир и протянул новому соседу руку.
 Тот секунду разглядывал широкую ладонь моего супруга, как какую-то диковинку, а затем втиснул в неё свою узкую ладонь и пожал.
- Вы что, дверь не закрыли? – вместо приветствия я набросилась на Игоря и Дамира.
 Первый сосед молчал, а муж виновато потупил взгляд.
- Две недели нам скорее всего нужно будет провести здесь. Вместе, - новый участник обсуждения оставался в тени коридора и не спешил выйти на свет.
- И почему это? – я подбоченилась и с вызовом посмотрела на незнакомца, который, впрочем, минуту назад представился.
 Андрей Ильич никак не отреагировал на мой вопрос, точнее на тон, которым он был задан. Он сделал шаг вперёд и заглянул в ванную. Игорь поспешно кивнул, увидев соседа. Тот тоже кивнул в ответ.
- А вы молодцы, столько воды запасли, - Андрей Ильич посмотрел мне за спину.
- У нас ещё на кухне есть, - сообщил радостно Дамир.
 Я хмуро посмотрела на мужа, совсем не разделяя его щенячьего энтузиазма. И этот незнакомый мне сосед, пришелся мне совсем не по душе.
 Худощавый посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. Улыбка вмиг преобразила его лицо. Тонкие и крепко сжатые губы растянулись на пол лица, а короткие, тёмные усики затопорщились вверх и в стороны, словно ежики. Уголки моих губ тоже поползли вверх, но я усилием воли вернула их на место, оставив крепко сжатыми.
- Насчёт магазина. Пойдём втроём. У меня есть несколько приёмов, скажем так, не совсем разрешённых, чтобы проникнуть вовнутрь без лишнего шума, - Андрей Ильич посмотрел на наручные часы, - Через два часа собираемся в тамбуре. Оденьтесь удобно и не броско, и возьмите пару сумок, а лучше что-то типа рюкзака, чтобы руки оставались свободными.
 Игорь и Дамир как-то спокойно и быстро приняли его «командование». Они важно кивали пока сосед говорил, соглашаясь с ним и безоговорочно принимая его слова и советы. Меня же это наоборот бесило, но я молчала, насупившись. Хотя это и удавалось мне с большим трудом.
 Андрей Ильич замолчал, окинул всех взглядом своих карих, глубоко посаженных глаз и отступил в тень коридора. А затем молча вышел из квартиры и аккуратно прикрыл дверь. У меня сложилось впечатление, что он был миражом и кроме нас троих никого в коридоре больше и не было.
 Но мои иллюзии разрушил супруг.
- Крутой дядька, - Дамир поднял вверх большой палец правой руки, а Игорь, кивком головы подтвердил его слова.
 Я совсем разозлилась.
- И что в нём такого крутого? – ехидно поинтересовалась я, прищуриваясь.
 Сосед из сто двадцать восьмой квартиры заворочался на крышке унитаза.
- Пойду я тоже. Мне надо ещё все продукты перебрать, - Игорь быстро поднялся и протиснувшись между Дамиром и косяком двери, выскочил в тамбур.
 Когда мы с мужем остались одни, я повторила свой вопрос.
- Легендарная личность, - протянул супруг, - Говорят он работал в спецслужбах и …
- Кто говорит? – я перебила мужа, чувствуя, что злость внутри меня никак не успокоится, а наоборот, прёт наружу.
- Соседи, - бросил Дамир и повернувшись, скрылся в коридоре.
 Я тут же пошла за ним, но через мгновение остановилась. «Надо взять себя в руки. Надо взять себя в руки. Надо взять себя в руки» - три раза произнесла я про себя одну и ту же фразу, как мантру.
- Давай поужинаем, - предложил Дамир, и я согласилась.
 Свет в зале мы не зажигали, поставили несколько свечей полукругом, прямо на полу.
- Ещё немного и романтическое свидание, плавно переходящее в близкое знакомство, - улыбнулся мой супруг, передавая мне миску с салатом.
 Дамир категорически запретил мне подниматься в полный рост и вместо стола я использовала стул. Свет за окном мерк вместе с уходящим днём. Изредка, кое-где слышна была стрельба и несколько взрывов подряд. Но не рядом. Супруг определил направление – звук боя доносился с северо-востока, там располагались воинские части.
 Когда странный ужин подходил к концу, рядом с нашим домом пролетел одиночный вертолёт. Услышав нарастающий гул, Дамир быстро затушил все свечи. Вертолёт пролетел и определить наш он был или захватчиков, не представлялось никакой возможности.
 Чай мы пили в сумерках, решив, что зажигать свечи заново не стоит. Точнее так решил мой муж, но спорить я не стала. На меня неожиданно навалилась усталость и глаза стали слипаться, хотя я всего лишь час назад проснулась.
- Последствие стресса, - констатировал Дамир, собирая грязные тарелки и неуклюже, будто краб, относя их на четвереньках на кухню.
 Посуду мы решили не мыть, в целях экономии воды, а просто складывать в полиэтиленовые кульки, каких благо у нас было море.
 Какое-то время Дамир возился на кухне с чайником, и через минуту на коленках, будто дрессированная собачка, он принёс две кружки с чаем, а во рту у него была зажата початая шоколадка. Я не выдержала и рассмеялась. Так нелепо и так смешно он выглядел.
- Почему мы ползаем как раки? – спросила я и ткнула рукой в сторону балкона на кухне.
 Дамир проследил за моей и рукой и буркнул тут же.
- Так надёжнее.
 Чай пили молча. Супруг упёрся спиной в диван, а я прижалась к его груди бочком и смотрела на пустой, тёмный экран телевизора.
 Настроение оставалось всё таким же, как и весь последний час. Я ощущала какую-то подавленность. Настроение у супруга тоже по всей видимости было не лучше. В той ситуации, в которой мы оказались, мы конечно же были впервые. Полная неопределённость, отсутствие достоверной информации, о том, что же в действительности происходит за окном, вся эта стрельба, взрывы, кричащие внизу люди и горящие машины.
 Брр – меня передёрнуло. Это заметил Дамир, но не сказал мне ничего ободряющего, как раньше. Только сильнее обнял меня и прижал к себе.
 Мне кажется я задремала на какое-то время. От тепла близкого мужского тела меня разморило. Но вот мой муж пошевелился и отстранив меня, стал подниматься.
- Ты куда? – спросила я и не удержавшись зевнула.
- Пора, - ответил Дамир тихо.
 В комнате было совсем темно. Мне было видно одно из маленьких окон на балконе, не прикрытое ролл-шторой. Небо было чёрным. Возможно в глубине его прятались облака, потому что я не смогла разглядеть ни одной звёздочки.
 Я поднялась вслед за мужем и стояла в какой-то сонной нерешительности, пока он собирался и одевался. Через несколько минут, когда он был готов, Дамир критически осмотрел себя в зеркало в прихожей. Хотя если честно, в квартире было так темно, что я не видела дальше метра от себя.
 Дамир прошёл мимо меня и зашёл на кухню. Сейчас, когда за окном стоял поздний вечер, мы не боясь, ходили по квартире в полный рост.
- Что? Что ты забыл? – почему-то громким шёпотом спросила я у супруга.
 Он показал зажатый в руке нож.
 Сердце моё дёрнулось, делая сбой, а затем застучало быстрее. Я в миг осознала, что мой дорогой, и любимый супруг идёт на опасное дело. И как там всё может обернуться – неизвестно.
- А это… это обязательно? – я сделала к мужу шаг, чтобы обнять его.
- Думаю, что нет. На всякий случай, - Дамир улыбнулся мне и в темноте проявились его белые зубы, - Ты же знаешь про мои отношения с оружием?
 Теперь улыбнулась и я. Да, его отношения с оружием всегда находились в нулевом состоянии, а попросту, любой вид оружия, будь то пистолет, бита или кожаная плеть, просто не стреляли в его руках, ломались или терялись. Оружие не любило Дамира.
 Супруг положил нож в пустую спортивную сумку и прижал меня к себе.
- Всё будет хорошо. Не волнуйся.
 Но я уже волновалась.
 Дамир посмотрел на наручные часы, затем достал из ящика в прихожей небольшой фонарь, проверил его и тоже убрал в сумку.
- Когда мы вернёмся, то постучим так – два раза коротко, затем два раза длинно. Запомнила?
 Я кивнула, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Я не сразу поняла, что в темноте Дамир не увидел моего кивка.
- Лен, ты слышишь меня?
- Да, Дамир, слышу. Будь осторожен, хорошо? – я прильнула к мужу всем телом и с такой силой вжалось в него, что у самой перехватило дыхание.
- Эй, эй, - негромко засмеялся Дамир, - ты так раздавишь меня, а лепёшку они не возьмут с собой на дело.
 Муж пошутил и мне стало легче.
- Ну и пусть не возьмут, - упрямо произнесла я, продолжая сжимать талию супруга обеими руками.
 Дамир погладил меня по волосам.
- Всё будет в порядке. Помнишь – два коротких, два длинных. Ну, мне пора, они уже ждут.
 Я нехотя выпустила его и на миг испытала ощущение, что трогаю и вижу его в последний раз. Первым моим порывом было снова сжать его и спрятаться у него на груди, но я пересилила и взяла себя в руки. Дамир открыл дверь, и мы вышли в тамбур. Игорь и второй сосед, загадочный Андрей Ильич, уже поджидали моего мужа. Игорь что-то в пол голоса говорил и держал включённый фонарик, направленным в пол. Луч света от его фонаря рисовал ровное светлое пятно на плитке пола, высвечивая обувь и брюки собравшихся.
 Дамир поздоровался с мужчинами за руку.
- Пора? – произнёс он и Андрей Ильич кивнул.
 Отставной военный прильнул щекой к металлической двери, разделяющий общий тамбур и лестничную площадку. Затем он плавно повернул ключ на два оборота и шепнул себе за спину: Свет.
 Игорь поспешно выключил фонарик. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в проём просочились один за другим трое мужчин. Странно, что дверь не скрипнула, хотя я прекрасно помнила, что почти всегда она скрипела в самом начале, когда открывалась.
 Дамир сжал мою руку на краткий миг и вот он уже за дверью.
- Закрывай, - прошептал он и я закрыла дверь, повернув ключ на два оборота.
 «Вот и всё, вот и всё» - словно попавшая в ловушку птица, застучала в голове мысль, - «Я больше его никогда, никогда не увижу». Я зажмурила глаза и вдавила ладони в глазницы. Тупая боль немного привела меня в чувство. Я прислушалась к тишине, стоя в тёмном тамбуре. Сторона, где располагались квартиры Игоря и соседа, который мне не понравился, была абсолютно тихой. Я вспомнила, как Игорь говорил, что семья его отдыхает в Сочи. Андрея Ильича я вообще видела впервые, не зная, есть ли у него семья, или кто-то ещё в квартире. Но судя по тишине он жил один. А вот с нашей стороны я услышала что-то и медленно сделала пару шагов к своей квартире. Дальше по тамбуру располагались ещё две двери. В боковой квартире поселились новенькие, я их видела несколько раз – пожилая пара со взрослым сыном. Дальняя дверь вела в «двушку», где жили молодые ребята с маленьким ребёнком. И именно оттуда доносился какой-то тихий, атональный звук. Я остановилась напротив своей открытой двери и прислушалась. За дальней дверью в тамбуре плакал ребёнок. Но плакал так тихо, что его почти не было слышно. Я пожала плечами и вошла в свою квартиру, оставив дверь открытой. Я не знала, сколько займёт времени «поход» в магазин, но боялась пропустить, когда они вернуться.
 В квартире было совсем темно и даже через открытые окна в спальне попадало так мало света, что я не видела свои вытянутые руки. Я медленно и на ощупь побрела вперёд, стараясь вспомнить куда я убрала мобильный телефон. Связь не работала с самого утра, но мне нужно было себя чем-то занять. После пяти длинных, тягучих минут поисков и спотыканий обо всё на свете, я наконец нашла его, мирно лежащим на полке в зале. Там мы обычно оставляем с Дамиром кошельки, телефоны и всякую мелочь, что достаём из карманов, приходя домой. Я не стала его сразу включать, и только сев на ковёр в углу дивана, включила. Зарядка подходила к концу, показывая оставшееся одно деление на дисплее. Я нажала на иконку «папа» на экране и тут же высветился номер. Ещё раз нажав, я приложила телефон к уху. Но ни одного звука, или писка не донеслось из динамика – телефон будто бы умер. Я попробовала второй раз – та же история.
 Зайдя в меню и сделав звук на минимум, я выбрала «файлы» и открыла первую песню. До меня донёсся еле слышный звук начинающейся музыкальной композиции. Телефон работал, не работала связь. Я отключила телефон и уронила руки на колени. Не сказать, что мы были близки с отцом, тем более, что после его второй женитьбы, мы ещё сильнее отдалились друг от друга. Но всё же он был моим папой и при мысли о том, что с ним что-то случилось, моё сердце сжималось в предчувствии неопределённой беды.
 Через комнату я посмотрела на открытый ноутбук. Точнее на то место, где он должен был быть. Экран его не светился, перейдя в экономный, «спящий» режим. Почему-то не хотелось его включать. Да и телевизор тоже.
 «Странно, все говорят, что кто владеет информацией, тот владеет миром. Но вот я сейчас не хочу владеть никакой информацией из той, что мне может предложить интернет или новостные каналы» - подумала я и перевела взгляд на узкое окно в углу балкона. «Потому что информация эта ложная. Вернее, её просто нет. Мы смотрели утром, да и днём с Дамиром и ничего толкового не нашли: ни кто на нас напал, ни зачем, ни когда – ничего».
 Я отложила телефон на диван и пошла на кухню, а затем на балкон. Села и прижалась спиной к внешней стенке, в надежде ничего не услышать снаружи. Магазин-то располагался прямо возле нашего подъезда.
 И правда, за стеной было тихо. Будто бы ничего страшного и непоправимого не произошло. И вся эта стрельба, взрывы, клубы чёрного дыма, в районе Военведа, будто бы всё это фрагменты моего слишком реалистичного сна.
 Меня так и подмывала выглянуть в окно, посмотреть вниз, но вторая половинка меня понимала, что ничего я там не увижу, потому что на улице темно. Да и не стоило «светится» лишний раз, как сказал бы Дамир. «А вдруг и правда где-нибудь в леске сидит снайпер вражеский и всматривается в окна домов? Кто-нибудь неосторожно выглянул, а он курок спустил и бах, нет человека» - я тряхнула головой, прогоняя бред, что только что оказался в моей голове.
 Время, когда ушли мужчины, я не засекла, но мне казалось, что уже прошло никак не меньше получаса. «Сколько же им надо времени?» - стала я мучиться вопросом, продолжая вслушиваться в ночную тишину за стеной. Ни одна машина не проехала по дороге, и никакая сигнализация не пискнула, и не завыла. «Стоп - вспомнила я, - Игорь же говорил про сигнализацию в магазине! Почему она тогда не орёт? Они же уже должны быть внутри. Или всё же этот странный дядька, Андрей Ильич, смог её отключить?»
 У меня так засвербило глянуть вниз, что я не выдержала и поднялась на ноги. Прильнула к окну, но конечно же ничего не увидела. Уличные фонари во дворе не горели, хотя свет всё ещё был. Но чтобы мне увидеть лестницу магазина, нужно было не просто посмотреть в окно, надо было его открыть и выглянуть. На это я конечно же не решилась. Вновь сползла на пол, раздосованная неудачей. Вдруг я услышала, как кто-то зовёт меня по имени. Я замерла, превратившись в камень, сливаясь со стеной в которую вжималась.
- Лена, Лена, вы дома?
 Голос был тихий, женский, и ещё какой-то робкий. На несколько секунд меня захватила волна неописуемого, животного страха. Но она тут же схлынула, когда я узнала голос соседки Лили, той самой у которой был маленький ребёнок.
- Да, - я прочистила горло, поднимаясь, - я здесь, на кухне.
 Мы встретились на середине пути. Было темно и свечей я не зажигала, не говоря уже о том, чтобы включить свет. В темноте угадывался абрис головы соседки и схваченные на затылке волосы. Девушка коснулась меня и мне почему-то показалось это неприятным, или точнее, лишним.
- Что случилось? – спросила я негромко.
- У вас есть вода? – голос её был испуганный и еле слышный. Это так контрастировало с тем, что я знала о ней. В мирное время, так как стены наших квартир граничат, мы с супругом частенько по вечерам слышали, как она кричит на мужа в визгливо-поучительном тоне.
 Сейчас же это был совсем другой человек.
 Видя моё замешательство и приняв его по-своему, она затараторила.
- Мы не успели набрать воды, а Боренька обк…, - она запнулась, - Его надо подмыть. Да и пить хочется.
- Мигель дома? – спросила я лишь для того, чтобы прекратить эту трескотню.
 Лиля кивнула и спохватившись, что я не увижу, добавила.
- Да, да. Он с Борей.
 Я чуть отодвинула соседку в сторону и медленно пошла к ванной комнате, держась рукой за стену. Лиля отправилась за мной следом.
- Тару взяла?
- Да, да, - снова затараторила девушка.
 Я не стала включать свет в ванной, ни к чему было показывать наши водяные запасы. Зачерпнув примерно полведра, я протянула вмиг потяжелевшую тару Лиле.
- Ух, - выдохнула она от неожиданности и чуть не расплескала воду, - Спасибо. Спасибо большое.
 Соседка сделала шаг к входной двери и тут с улицы донёсся звук автоматной очереди. Он разорвал тишину, и мы на мгновение замерли – я в проёме двери в ванную комнату, а Лиля на пороге. Затем всё было как в немом кино. И непросто в немом, а в тёмном, где ничего на экране не видно. Ну и не слышно.
 Я рванулась в зал, а затем на кухню. Соседка всё же расплёскивая воду, неуклюже, боком побежала к себе. Пока я с выставленными вперёд руками «пробиралась» к балкону, снизу донеслись новые звуки перестрелки. К грузному, лающему тону автомата, добавились одиночные пистолетные выстрелы, они были словно разрывы праздничных петард, и ещё, так же одиночные, но более громкие, объёмистые выстрелы ружья или дробовика. Всё это я оценивала, пока двигалась к окнам балкона на кухне. Раздвинув висящее и совсем уже сухое бельё, я прижалась к стеклу, пытаясь рассмотреть что-то внизу. В этот момент я думала только о муже. Где-то загрохотал пулемёт. Все эти знания, потом уже я это поняла, всплыли у меня в памяти, сообразуясь с увиденным и услышанном, когда-то в кино и в различных познавательных передачах. Я чётко, почти со сто процентной уверенностью определяла из какого оружия ведётся огонь.
 Снова «застрочил» автомат. Ему тут же вторили одиночные, протяжные винтовочные выстрелы. Стреляли внизу, это я отчётливо слышала и видела по вспышкам огня, вырывающегося из стволов оружия.
 «Дамирчик, Дамирчик» - неосознанно запричитала я, танцуя по балкону, стараясь найти подходящий угол, чтобы рассмотреть, что же происходит там, внизу. Сердце моё билось в груди, как сумасшедшее. Не знаю, какое в том момент у меня было давление, но думаю оно зашкаливало и доходило до двухсот.
 Вдруг, сквозь грохот стрельбы, то замирающей, то вновь начинающейся, я услышала, как кто-то стучит во входную дверь. Я оторвала щёку от запотевшего стекла и замерла, словно какой-то грызун, вслушиваясь в хрупкую тишину квартиры. Через секунду из тамбура вновь донёсся стук в железную дверь. Он не был похож на обговоренное ранее: два длинных, два коротких. Но я всё же почти бегом направилась в тамбур, надеясь, что это был именно мой супруг. Не знаю, как я никуда не врезалась, но до коридора на площадке я добралась целой и невредимой. В спину мне вонзались острые звуки уличного боя.
- Кто там? – робко и не уверенно спросила я, стоя в каком-то метре от двери.
 Не знаю, что или точнее кого я боялась услышать.
- Это мы, открывай, - с жаром и как-то нервно выдохнул за дверью Дамир, и я тут же повернула ключ.
 Дверь распахнулась и из темноты этажа в темноту тамбура ввалились наши мужчины. Точнее мой был только один, супруг крепко, но мимолётно прижал меня к себе и даже чмокнул куда-то рядом с макушкой. За Дамиром вошёл Игорь, затем двое незнакомцев и последним был Андрей Ильич. Фонариков они не зажигали, но в свете луны, заглядывающей на наш этаж через подъездное окно, лица всех мужчин были хорошо видны.
- А это кто? – негромко произнесла я, ни к кому конкретно не обращаясь. Я конечно же имела ввиду двух незнакомцев.
 За тот короткий миг, что они входили в дверь, а луна подсвечивала им сзади, я успела немного их разглядеть. Один, сутулый старик с чуть длинноватыми для этого возраста волосами и второй, совсем мальчик. На лбу его темнела ссадина.
- Это с нами, - вступился за незнакомцев Дамир.
 Я отступила на шаг назад, хотя совсем не хотела этого делать.
- Сваливаем хабар здесь и мигом по квартирам. Как всё успокоится, встречаемся здесь же, - деловитый голос бывшего фсбэшника вернул меня в реальность.
- Никто не ранен? – зачем-то спросила я.
- Нет, - тут же ответил мне Андрей Ильич.
- Ну всё, расход, - выдохнул дрожащим голосом Игорь и первым сбросил тяжёлый рюкзак на пол.
 Затем он подтолкнул молодого в сторону двери своей квартиры. Старик тоже заспешил впереди Игоря. Через мгновение за ними закрылась дверь, и мы в коридоре остались втроём.
- Дамир, давайте домой, - сосед из сто двадцать девятой хоть и командовал, но как-то не напряжно, привычно что ли, - отдохнём, а потом посоветуемся как быть дальше.
 Мой муж с готовностью кивнул и снял с плеча спортивную сумку. Что-то гулко бухнуло об пол. Фонарики не зажигали, хотя я не понимала почему. Дверь на площадку я закрыла, отделив нас от внешнего мига листом толстого металла.
- Пойдём, - потянул меня Дамир, в темноте ловко найдя мою руку.
 Мы вошли в квартиру и сразу же зашли в ванную. Я плотно прикрыла дверь и включила светильник над зеркалом. Глаза отвыкли от света и оба мы довольно долго привыкали, моргая и щурясь.
 Я оглядела супруга. Он был цел и невредим. На лице висела уставшая, но довольная улыбка.
- Как? Как всё прошло?
- Фуух, - выдохнул Дамир, - Всё прошло отлично. Андрей Ильич отличный дядька и нам очень повезло, что он наш сосед.
- Причём здесь этот… военный? – я не смогла скрыть раздражения.
 Супруга как будто удивила моя реакция, но он промолчал.
- Он бывший фейсник, - повторил Дамир, то что я и так знала, - У него огромный опыт по части военных действий и катаклизмов. В том числе и по такой ситуации.
- Что, он бывал в оккупированных городах?
- И не раз, - улыбнулся супруг, - Я же говорю, это здорово, что он наш сосед и во время нападения оказался дома, а не на рыбалке, к примеру.
 Я так и не поняла, что нам даёт наличие в нашем маленьком соседском сообществе такого уникального человека, как Андрей Ильич, но решила сменить тему.
- А кто эти двое? Ну, парень и дед-хипстер, что пошли с Игорем? Вы где их взяли?
- Они ещё днём пытались вырваться из города. А потом помнишь, как бабахнуло на дороге?
 Я кивнула.
- Так вот они из той заварушки. Дед и внук. Женщина, что была за рулём, мать парня, Никиты, погибла, а они каким-то чудом остались живы.
- И что, они так и будут?
- Что так и будут? – не понял Дамир.
- Ну, будут у Игоря… жить?
- Куда же им идти-то? – мой муж даже удивился, - Война же.
- Даа, - протянула я, не зная, что ещё добавить. Мысли вдруг начали путаться и мешать друг другу в голове.
- Ты есть хочешь? – наконец спросила я, чтобы хоть что-то спросить.
- Пить, - выдохнул Дамир.
 Я принесла из кухни кружку, в темноте я уже довольно сносно ориентировалась. Выстрелы на улицы утихли. Супруг напился и оставил кружку на краю ванны.
- Пойдём в комнату, - он приобнял меня за плечи и повёл в зал.
 Я находилась в какой-то прострации. Ощущение нереальности всего происходящего только усилилось с темнотой. И даже выстрелы за окном, не могли разбить стены моего крепкого замка отчуждения и неприятия ситуации, которая происходила с нами на самом деле. Дамир усадил меня на ковёр в зале и сам сел рядом, упёршись спиной в диван.
- Мы принесли много всякой всячины. На две недели должно хватить…
- Почему на две недели? – влезла я.
- Андрей Ил… - начал было он, но почувствовал, как я крепко сжала его руку, умолк.
 Затем негромко прочистил горло и улыбнулся. Я не видела его лица, хотя мы и сидели близко друг к другу, скорее ощутила, как его губы искажаются полумесяцем.
- Я читал в одной статье, которую написал какой-то отставник, что если город в котором вы живёте подвергся нападению и оккупирован, а вы в самом начале не смогли его покинуть, то для того чтобы остаться в живых нужно затаится примерно на две недели и переждать. Хорошо при этом иметь еду, воду и оружие. Я сегодня рассказал это Андрею Ильичу, - супруг украдкой взглянул на меня и опять я это почувствовала, а не увидела, - И он подтвердил правдивость моих слов. Ну, точнее не моих, а какого-то офицера в отставке.
- Он ведь тоже в отставке?
- Кто, Андрей Ильич? Да, в отставке. Но он не любит распространяться на эту тему. Когда я попытался у него выпытать что-нибудь с этим связанное, он сказал лишь «Было дело», и всё.
- А оружие? – спросила я, почему-то прислушиваясь к фальшивой тишине за окнами.
- Что оружие? – не сообразил Дамир.
- Ты говорил, что помимо еды и воды, нужно ещё оружие.
- Много чего ещё нужно, - буркнул мой муж, - и лекарства, средства гигиены, обеззараживающие таблетки…
- А оружие? У нас есть оружие? – не унималась я. Супруг совсем не любил оружие, или точнее оно совсем не любило его. А вот мне нравилось ощущать в ладони тяжесть рукоятки пистолета, или винтовки. Один знакомый Дамира, тоже из тренеров, только по стрельбе, как-то приглашал нас в тир при ДОСААФе. Ух, тогда я вдоволь настрелялась и из пистолета, и из винтовки. И лёжа, и стоя, и с двух рук. Правда патроны-то были мелкокалиберные, но весило оружие, как мне объяснил товарищ Дамира, как настоящее.
- Нет у нас оружия. Биты да ножи. Нет, может у фейсника и есть, но он пока про это ничего не говорил.
- А когда вы ходили в магазин, ты не видел у него пистолета?
 Дамир пожал плечами.
- Нет не видел.
 Я поднялась и медленно побрела в туалет.
- Ты куда? – удивился супруг.
- Мне надо. Сейчас вернусь и ты мне подробно расскажешь, что было в магазине, и кто там стрелял.
 Войдя в ванную я плотно прикрыла дверь и подняла крышку унитаза. Воды не было с самого утра, но запах был ещё не сильный, терпимый. Сделав свои дела, я зачерпнула на треть воды в ведро и аккуратно вылила её в унитаз. На миг представив, что будет, когда вода закончится, я невольно передёрнула плечами.
 Выключив свет, я какое-то время постояла, давая глазам привыкнуть к темноте, а затем вернулась в зал. Сев рядом с мужем, я прижалась к его плечу и негромко произнесла: Рассказывай.
 Но он даже не успел начать. За окнами взорвался мир. Будто бы прямо под окнами у нас бабахнули тысячи петард. Грохот стоял неимоверный. Я схватилась за уши и что есть мочи вдавила ладони в ушные раковины. Стало чуть-чуть полегче, но ненамного. Сквозь прижатые руки я различила как в этот невообразимый шум, вплелась автоматная или пулемётная очередь. Затем прервалась, затем снова появилась, пронзая непрекращающийся грохот взрывов, атональностью.
- Что это? – выдохнула я в лицо мужу.
- Не знаю, - Дамир попытался подняться, но я удержала его одной рукой.
 И тут же в свободное ухо ворвался целый сонм взрывов. Будто бы они взрывались внизу, под окнами, а порой казалось, что источник этого грохота был прямо за окнами.
 Дамир обнял меня и прижал к себе, чуть разворачивая спиной к балкону. Несколько минут мы так и сидели, поражённые, раздавленные какофонией сумасшедших звуков и яркими, неоднородными вспышками прямо в небе. Затем этот дурдом начал стихать. Или быть может наши уши адаптировались к такому шуму. Дамир всё же поднялся и подошёл к не зашторенному окну. Аккуратно выглянул. Я сидела там же на ковре и силуэт мужа на фоне расцвеченного неба чётко выделялся и был хорошо виден.
- Что там? – слабым голосом произнесла я. У меня было огромное желание встать рядом с мужем и выглянуть в окно. Но в тоже время всё тело будто бы залили свинцом. Рука стала весить под центнер, а лёгкий поворот головы отнимал столько сил, что не хотелось и думать, какие усилия потребуются мне, чтобы подняться с ковра.
- Что там? – повторила я, заставляя свой голос звучать громче. Но перекричать уличный грохот я не могла.
- Там война. Самая настоящая война, - Дамир или всё же услышал меня, или сам решил поделиться увиденным, - По дороге едут танки какие-то. Я таких и не видел раньше.
- Это натовские, - услышала я совсем рядом с собой незнакомый голос и от неожиданности вздрогнула.
 В зале, у стены прихожей стоял Андрей Ильич. Его сухая, чуть сгорбленная фигура была наклонена немного вперёд. Я узнала его голос, вначале показавшийся мне незнакомым.
 «Но как он вошёл? Мы что, опять не закрыли дверь?» - мысли в голове начинали наливаться злостью, как спелые сливы. «И опять так тихо!» - но прежде чем я успела сказать что-то едкое, Андрей Ильич продолжил.
- Натовские танки. Средние «леопарды» и лёгкие «стингреи». Они поманёвренней наших «армат», но существенно проигрывают им в вооружении и броне.
- Значит всё-таки америкосы? – спросил от окна Дамир. Он так и стоял на полусогнутых ногах, держась руками за подоконник. Когда заговорил вошедший отставник, супруг мой чуть развернулся к нему, но свой наблюдательный пункт не покинул.
- Да, они самые.
- Пиндосы, - выдохнул Дамир и сполз по стене на пол.
- Пойдём, разберём хабар, - продолжил «фейсник», как ни в чём не бывало.
- Подождите, - я повернулась на голос, - Так что это на самом деле – война, вторжение?
 Андрей Ильич по-видимому удивился. Он сделал шаг в мою сторону и присел на краешек дивана. Я видела его надвигающуюся тень и затем скрипнули пружины.
- И то, и другое. НАТО сделали свой ход. Ход конём правда, - он чему-то усмехнулся и умолк.
 Я подождала какое-то время, думала он продолжит. Но сосед молчал. Мне с пола было видно его профиль, и Андрей Ильич смотрел прямо перед собой.
- Подождите, - повторила я, - Что значит ход конём? Почему они напали на нас?
- Да, почему напали, а? – влез со своим вопросом Дамир, - Почему тупо не закидали нас ядерными боеголовками и дело с концом?
- Хм. Во-первых, у нас тоже есть чем закидать не только Европу, но и… - «фейсник» потянул последнюю букву и опять мне в его голосе послышались смешливые нотки, - Во-вторых, значит им нужна территория, более-менее чистая, не загаженная. Нужны люди как материал, нужны ресурсы и так далее.
- Короче, - сосед резко поднялся с дивана и пружины противно и обиженно скрипнули, - об этом можно рассуждать и гадать не одну ночь. Вторжение началось и сегодня ночью оно вступило в основную фазу, судя по тому, что твориться за окном. Дел и так много, потом поговорим.
 Дамир тоже поднялся, встала и я. Мы гуськом, один за другим вышли в общий коридор. Я плотно прикрыла входную дверь. Мой муж и Андрей Ильич присели перед сумками и рюкзаком и стали их открывать в полной темноте.
- Может стоит включить свет? – предложила, - Нас никто не увидит. Дверь в тамбур сплошная.
- Света нет, - просто сказал сосед и включил фонарик.
 Я вернулась в квартиру и вошла ванную комнату, плотно прикрыв дверь. Клацнула выключателем на светильнике, висящем над зеркалом. Никакого эффекта. Я щёлкнула ещё туда и назад, и ещё, и ещё. Света не было. Паника начала заполнять моё сознание. Мне вдруг стало не хватать воздуха. Темнота надвинулась на меня, придавила, готовая расплющить. Я ринулась к двери и больно ушибла кисть, врезавшись в стену.
- Ааа, - завыла я, но дверь всё же открыла.
- Что такое? – донеслось до меня из тамбура. Это Дамир с беспокойством в голосе интересовался, всё ли у меня нормально.
 Я стиснула зубы и просто кивнула головой. Не знаю, как уж он там увидел, но больше мой муж ничего не спрашивал. Я же какое-то время постояла в квартире, подойдя поближе к окнам, но не на столько близко, чтобы меня можно было заметить. Зная какой у нас просторный и большой зал, я почувствовала себя лучше, пусть даже темнота и мешала оценить его истинные размеры.
 Из коридора доносились приглушённые голоса. Несколько раз вздохнув и коротко выдохнув, я вернулась к мужчинам. «Ни воды, ни света. Вот он настоящий апокалипсис!» - пронеслось у меня в голове.
 К Дамиру и Андрею Ильичу добавились Игорь, и два чужака: внук и дед. Пятнышки света от ручных фонарей плясали по полу, стенам и сумкам, сплетаясь в причудливый рисунок. Мужчины разбирали продукты и о чём-то тихо переговаривались. Я прислушалась.
- Давайте вскроем квартиру. Их же всё равно нет никого дома, - говорил Игорь.
Новенькие молчали.
- А вдруг вернуться? – вступился за чужое имущество мой супруг. Я усмехнулась про себя – он всегда был моралистом.
 Вслух же хмыкнул «фейсник». Это могло означать что угодно, но я почему-то подумала, что он сильно сомневается, что кто-то куда-то вернётся.
- Конечно, - влезла я со своим мнением, - давайте её откроем. Во-первых, у них обязательно есть какие-то запасы еды и может воды.
- Да, - услышала я довольный голос Игоря. Ему видимо и правда было приятно, что его кто-то поддержал, - а ещё у них может быть оружие.
- Ты их видел? – Дамир не сдавался, - два божьих одуванчика, да и сын такой же. Какое там оружие?
- Может что-то ещё. Ну, не знаю? – Игорь тоже не хотел отступать, - может одежда какая-нибудь… Вот, фонарики и батарейки, например!
- И ещё туда можно ходить в туалет. Воды ведь нет, - произнесла я и сама от чего-то смутилась своему же предложению.
 Андрей Ильич оторвался от рюкзака и внимательно посмотрел на меня. Луч его фонаря пробежался по моему телу и уткнулся в подбородок. Какое-то время он грел меня теплом, а затем вновь скользнул вниз к сумкам.
- Согласен, - просто сказал он и вопрос был решён.
 За вскрытие двери отсутствующих соседей, взялись «чужаки». Собрав какой есть инструмент у нас и у Игоря, они неумело приступили к работе.
 Я вернулась в квартиру, посмотреть который теперь час. Остались только электронные часы Дамира, старые Casio, что я ему дарила ещё десять лет назад. Они показывали без двадцати двенадцать.
 «Странно» - подумала я, - «как причудливо бежит время. Мне казалось, что уже глубокая ночь». На улице продолжалась стрельба, но без взрывов. Стрекотали натужно и тяжело пулемёты и им вторили, будто отлаиваясь, автоматы.
 «Интересно, а кто с кем воюет?» - вопрос возник в моей голове внезапно, и я снова вернулась в тамбур, чтобы спросить у нашего эксперта. Но Андрея Ильича в коридоре не было. Стоял Дамир и светил сразу двумя фонарями на дверь, которую пытались взломать пришлые. Увидев меня, супруг улыбнулся мне и как мне показалось, даже подмигнул.
 Я обогнула его, касаясь стены и подошла вплотную к крайней двери в коридоре. Прижалась щекой и ухом к прохладному металлу и на мгновение, на короткий миг, мне почудилось, что по ту сторону двери, тоже кто-то так же, как и я стоит и слушает. Я ощущала, что человек напуган и почти не дышит.
 «Лиля?» - мелькнула у меня в голове.
- Лиля, - негромко позвала я, а затем тихо постучала костяшками пальцев.
 Тишина. Только дед с внуком пыхтели, пытаясь разворотить стену. Я постучала чуть громче, а затем сложила ладони в рупор и приложив их к двери позвала её ещё раз. Та же реакция – тишина.
 Я отступила на шаг назад и коснулась Дамира. Мой муж удивлённо посмотрел на меня, а я в ответ пожала плечами.
 «Ей страшно. Очень страшно» - констатировала я, возвращаясь в свою квартиру. Вопрос, на который я хотела услышать ответ, так и остался не отвеченным и благополучно забылся в моей усталой голове. Я села на диван и вдруг почувствовала, что стотонная плита лежит у меня на плечах. Во рту появился привкус горечи, а глаза стали слипаться, да так сильно, как будто я не спала несколько суток. Я чувствовала себя грязной, измученной и… опустошённой. Возникла мысль пойти в ванную, чтобы хотя бы умыться, почистить зубы. Но сил, физических, да и моральных, на это привычное, обыденное действие уже не осталось.
 Я легла на диван, подложив под голову один из валиков со спинки и накрылась тонким пледом. За окном продолжали стрелять, но весь этот разноголосый, порой атональный и конечно же совсем не приличный звук долетал до меня будто сквозь вату. Я закрыла глаза, полностью уверенная в том, что не усну. Просто не смогу уснуть в таком шуме. В обычной жизни, ночью, если вдруг что-то зашумит, резко или монотонно, неважно, для меня это стопроцентная бессонница. И сейчас я просто легла, потому что силы внезапно покинули меня, а глаза сами сомкнулись тяжёлыми, будто налитыми свинцом, веками. Думала чуть полежать, попытаться расслабиться от внутренних усилий прошедшего странного и страшного дня. Но как только голова моя коснулась жёсткой подушки, я тут же провалилась в сон. Тёмный, пустой и тотальный.
               
  День второй
 Проснулась я сама и очень быстро. Как будто кто-то повернул выключатель. Это было так не свойственно мне, что волна испуга вдруг накрыла меня с головой. Я лежала одна на диване, укрытая тонким, шерстяным пледом. Сквозь незакрытые боковые окна в комнату пробивался дневной свет. Да и ролл-штора на одном из больших окон в зале, ту что я видела со своего места, светилась чуть желтоватым отсветом.
 Наступил новый день и за окном было тихо. Совсем тихо. Ни проезжающих машин, ни выстрелов из автомата, ни пения птиц из неухоженной рощицы возле дома, через дорогу. Меня вновь посетило дежавю вчерашнего дня – ничего страшного там не произошло. Очередной, обычный день. Суббота?
 «А правда, какой сегодня день?» - засомневалась я, но тут мои мысли переключились на шум в коридоре. Я рывком села, испытав лёгкий приступ головокружения, и прислушалась. Из ванной комнаты, сквозь приоткрытую дверь доносились мужские голоса. Несколько секунд я вслушивалась, но так и не разобрала ни одного слова. Разговор мужчин сливался в один негромкий, монотонный гул. Страх, посетивший меня после пробуждения, испарился. Вместо него я почувствовала внутренний дискомфорт. Мне тут же захотелось умыться, переодеться и привести себя в порядок. Одежда, в которой я спала и провела весь вчерашний день помялась и свалялась и принюхавшись, я почувствовала еле заметный запах пота и чего-то ещё. Поморщившись, я сделала пару шагов по ковру в сторону спальни и тут над домом пролетел вертолёт. Я на какое-то мгновение замерла, а затем запоздало рухнула вниз, на колени. Вертолет был один и летел он на запад, в сторону Военведа.
 Из ванной комнаты выглянул Дамир, точнее одна его голова.
 Я, стоя на четвереньках, неуклюже помахала ему рукой. Он в ответ улыбнулся и вновь скрылся в глубине комнаты.
 Чувствуя себя глупо, я словно играя в какую-то игру, пошла опираясь на все четыре конечности в спальню, чтобы взять расчёску и просто привести себя в порядок.
 Настроение моё было с отрицательным показателем. Я как будто очнулась. Пришла в себя. А мир вокруг меня изменился. Изменился до неузнаваемости. И я изменилась.
 Не поднимаясь на ноги и прижимаясь к стене, а потом к комоду, я добралась до трельяжа. Окно у нас в спальне так и осталось неодетым в шторы, ведь на тринадцатом этаже кто может что увидеть? Зато, теперь, эта комната стала зоной повышенного риска. Но я не могла начать новый день без расчёски, крема и других «женских штучек», что порой так раздражают мужчин. Набрала целую корзинку, благо она стояла у меня на столике, и я словно боец под огнём, собирающий боеприпасы, поползла обратно. Мне до коликов хотелось принять душ, но даже если бы я тактично попросила всех мужчин выйти из ванной, купаться всё равно было не где. Ванна была полна воды, набранной для питья.
 И всё же, немного приведя себя в порядок, разгладив помятую одежду и наугад проведя расчёской по волосам, я решительно толкнула дверь и сделала маленький шаг вперёд. Все мужчины, как по команде повернулись в мою сторону. А здесь были почти все, кроме внука из «новеньких». Даже Мигель, муж Лили из сто тридцать первой квартиры.
- Доброе утро, - произнесла я негромко и к своему удивлению, довольно робко.
 Мужчины, стоя в полумраке комнаты, освещаемой лишь двумя свечами, в разнобой поздоровались со мной – кто кивком, а кто словом. Странно было видеть горящие свечи в начале дня, утром.
 Я взяла Дамира за руку.
- Можно тебя на минутку?
Супруг мой посмотрел на Андрея Ильича, сидящего на краю ванной и тот еле заметно кивнул. Я заметила это и тут же ощутила, как волна злости хлестнула меня, будто пляжный песок от порыва ветра.
 «Кто выбрал его в командиры?» - невольно этот вопрос всплыл в моей голове, и я поджала губы, чтобы не сказать в слух что-нибудь едкое.
- Что? – спросил Дамир, когда я вывела его в коридор.
- Это что за собрание? И почему у нас? – я держала его за руку и от этого прикосновения по всему телу разливалось тепло.
- Решаем, что будем делать дальше. А у нас, потому что самая большая комната без окон.
 Меня так и подмывало спросить, кто это назначил «фейсника» главным, но я сдерживала себя. Пока.
- Мне надо в туалет и… умыться.
- Теперь туалет в сто тридцатой.
- Что? – не поняла я.
- Ночью ребята взломали их дверь. Там кстати много чего интересного есть. Я предложил перенести туда общий туалет. Ну и там, водные процедуры всякие.
 Он так небрежно это сказал, что мне стало обидно, и я снова разозлилась.
 «Водные процедуры всякие!» - повторила я про себе, передразнивая мужа.
- Ты спал сегодня? – чтобы самой успокоится, я сменила тему. Внимательно посмотрев на супруга – под глазами висели знакомые мешки, мне стало ясно, что мой благоверный не выспался.
- Конечно. Нормально всё, - Дамир попытался отвернуться, видя, как я пристально его рассматриваю.
- Иди, там Лиля, - супруг кивнул головой в сторону тамбура.
 «Лиля? А что мне Лиля?» - я определённо встала не с той ноги. Желание принять душ стало нестерпимым. Я чмокнула мужа в губы и игриво хлопнула его по заду. Затем вышла в пустой тамбур и сделав несколько шагов, оказалась перед дверью в сто тридцатую квартиру.
 Почему-то у меня возникло желание постучать в дверь, но в место этого я потянула её на себя. Чужая квартира пахнула на меня незнакомыми, «другими» запахами. Я несколько секунд постояла на пороге, «зависнув». Затем из кухни донёсся какой-то металлический звук, и я решительно устремилась туда. У стола стояла Лиля и довольно ловко орудовала ножом. Её малыш, одетый в синий комбинезон лежал рядом, в кресле. Когда я вошла, он посмотрел на меня внимательно. Его рот был приоткрыт, а в руке он держал погремушку. Но когда он тряс её она почему-то не гремела.
 Моя страсть к детям осталась где-то за гранью моей жизни, и я спокойно, без умиления и слюнопускания, смотрела на детей такого возраста. Когда-то, ещё до свадьбы, я объяснила мужу, что детей у нас скорее всего не будет. «Ну нет у меня материнского инстинкта» - заявила я тогда, своему избраннику. Дамир какое-то время пытался меня переубедить, но всё же смирился и отстал. Чего, впрочем, не сделали его многочисленные родственники. Особенно наседала мать. Но я спокойно держалась, игнорируя её убеждения и нападки, и считая, что это прежде всего наше решение, а её давление только усиливает отрицание.
- Привет, - первая поздоровалась я.
- Привет, - Лиля подняла голову и на мгновение перестала резать морковку.
 Будучи соседями, мы особо не дружили. Лишь, когда виделись, в лифте или на улице, перебрасывались ничего не значащими словами или фразами. Я посмотрела на задёрнутое шторой окно, ведущее во двор. Нужно было что-то сказать, но я совсем не знала, что. Будто в одночасье все слова в моей голове закончились. Затем я вспомнила, зачем вообще пришла в эту квартиру. Ничего не говоря, я развернулась на пятках и отправилась на поиски ванной комнаты. Её я нашла тут же, укромно спрятанной за входной дверью. Войдя в маленькую комнатку с одной, единственной горящей свечой я плотно прикрыла за собой дверь. Запах в ванной был не из лучших. Вспомнив, что именно здесь было решено сделать общий туалет, я перестала удивляться резкому «аромату» отходов жизнедеятельности человека. В нашем случае почти целого десятка.
 Поставив корзинку на край раковины я попыталась разглядеть себя в небольшое зеркало. Видно было плохо. «С другой стороны, - философски заметила я, - не видно, какая я помятая и заспанная». На полу, сразу под раковиной я нашла два ведра. Одно было заполнено наполовину, а во втором вода плескалась на дне. Я взяла то ведро, что полегче и водрузила его на стиральную машинку. С сомнением посмотрела на в зеркальную черноту. Затем зачем-то посмотрела на дверь.  Поджала губы, борясь с растущей внутри меня паникой и опустила ладони в ведро. Вода был прохладной и мне сразу стало легче. Я зачерпнула сложенной лодочкой ладонями воды и поднесла их к лицу. Вода освежила меня. Тут же я проделала эту процедуру ещё три раза подряд.  О том, кто до меня делать точно так же, я старалась не думать.
 Всё же моё внутреннее напряжение не отпускало меня и дальнейшие «водные процедуры», состоящие из чистки зубов и обтирания тела влажной тряпкой проходило как-то скованно. Я чувствовала себя неестественно. А когда очередь дошла до того, чтобы опорожнить кишечник и мочевой пузырь, как это делают все нормальные люди после сна и пробуждения, мне физически стало плохо.
 Я зажала нос пальцами одной руки, а второй рукой подняла крышку унитаза, но даже сквозь прижатый нос, я почувствовала, как вонь обволокла меня будто коконом. Долго бы я этого не выдержала и поэтому старалась изо всех сил. Но как на зло, организм отказывался мне подчиняться и привычное утреннее действие превратилось в муку.
 Не знаю уж сколько я вертелась на неудобном сиденье унитаза, но в туалет я так и не сходила – не «по-большому», не «по-маленькому». Словно пробка из бутылки шампанского я вылетела из туалета и чуть не сбила Лилю, укачивающую своего малыша. Она понимающе посмотрела на меня, на мои бешено вращающиеся глаза и коротко кивнула. Я выскочила в общий тамбур и прижалась к стене. Почему-то вспомнились картины Бо Бартлетта с его вычурным реализмом в совершенно сюрреалистическом сюжете.
 «Нет, я так не могу» - паника, дикая, неконтролируемая начала заполнять моё сознание. Я сползла по стене на холодный кафель пола и открыла рот. Стала дышать часто-часто в надежде успокоится. Наконец, я взяла себя в руки, но для этого мне пришлось ещё и закрыть глаза. Не знаю уж сколько я так просидела, но когда «очнулась» надо мной возвышался Дамир. В тамбуре было сумрачно, почти темно, но я безошибочно определила в стоящем рядом мужчине своего мужа. Он смотрел на меня, я была уверена в этом и хоть глаз, да и даже лица, не было видно, я так же не сомневалась, что он смотрит на меня.
- Что? – выдохнула я вверх. Меня разобрала какая-то злость.
- Ничего, - голос его был спокоен, - Ты чего здесь сидишь?
- Сижу, - буркнула я невпопад.
- Всё в порядке, любимая? – он присел рядом и накрыл своей ладонью моё торчащее вверх колено.
 Мне хотелось крикнуть ему прямо в лицо: Нет дорогой и горячо любимый супруг, со мной не всё в порядке. Далеко не всё в порядке. Я не могу сходить в туалет, хотя хочу. Не могу ходить так, не приняв душ. Не могу так, понимаешь? Это неправильно.
 Но вместо этого я уткнулась своей щекой в его ладонь с тыльной стороны, прижалась к ней, выгнув голову и заплакала. Дамир тут же стал гладить меня по волосам. Плавно -  сверху вниз. Раз-два, опять раз-два. А я плакала почти беззвучно, как я всегда и плакала в прошлом. Вообще-то я крепкая была и есть, но, как и раньше внезапно меня накрывало, и я начинала реветь, а слёзы крупные и частые бежали вниз по щекам.
 Но если раньше я считала те ситуации достаточными, чтобы разрыдаться, то теперешнее моё состояние можно было охарактеризовать одним словом – безнадёга. И чем больше и дольше я плакала, а меньше чем через минуту, Дамир уже прижимал меня к своей груди, и я ревела ему в плечо, марая футболку «своей водой», тем сильнее я убеждалась, что вот он – конец света и он нежданно, негаданно наступил, совсем не дав нам времени подготовиться.
- Всё будет хорошо. Мы обязательно выберемся, - после почти трёхминутного молчания, произнёс мой супруг.
 «Господи, ну какие вы мужики, порой бываете тупые, а!» - мои мысли, уставшие и агрессивные выросли в голове и засветились красным, словно неоновая реклама. Но я сдержала себя, чтобы не произнести этого в слух и не бросить ему эти слова в лицо.
- Я хочу в ванную. Хочу искупаться, - вместо всего того, что бурлило в моей голове, произнесла я негромко, - Я не могу так. Хочу нормальный душ.
 Дамир молчал. Да и что он мог сказать? Только как мне показалось, прижал меня сильнее.
 Вдруг открылась дверь в нашу квартиру и показался Игорь. С собой он принёс свет и запах немытого тела. Критически нас оглядел, притулившихся у стены.
- Всё в порядке?
- В порядке, - буркнул в ответ мой муж и стал подниматься на ноги.
- Ага, пойдём. Ильич зовёт.
 Я вновь рассердилась и в этот раз уже не стала себя сдерживать.
- Ильич? А что же он меня не зовёт? Или Лилю, например?
 Игорь пожал плечами.
- Лиля сама отказалась участвовать в наших совещаниях. Сказала, что будет заниматься кухней и всё такое. Ты же, если хочешь, пойдём.
 Дамир помог мне подняться, и мы втроём, друг за другом, вошли в тесную комнату. Раньше наша ванная мне казалось до неприличия большой, но набей в неё больше пяти человек и даже дышать становиться трудно. Я втиснулась между стиральной машинкой и унитазом, в аккурат за спину супруга. Несколько свечей горели на раковине. Ещё две кто-то из умельцев приспособил на змеевик, где раньше сушились полотенца. Последним вошёл Игорь. Дверь он не стал закрывать плотно и остался у входа, чему я была несказанно рада – уж очень он вонял. Вообще аромат, стоящий в комнате был не из приятных, но я терпела.
 Андрей Ильич обвёл всех присутствующих внимательным взглядом чуть прищуренных глаз, а кивнул мне одной. Я так удивилась, что невольно кивнула в ответ.
- И так, повестка дня – три основных вопроса. Кто же всё-таки на нас напал и с каким врагом мы имеем дело? Будут ли зачистки поквартирно, и как нам отбиться и выжить в данной ситуации? – «фейсник» обвёл всех пристальным взглядом ещё раз. Сейчас он не стал задерживаться на моём лице, а просто «лизнул» меня как всех своим взглядом.
- Сопоставляя куцые факты, того что мы видели, когда ходили в магазин, и из своих источников ещё до оккупации, могу предположить, что атаковали нас войска НАТО, скорее всего французы и немцы.
- Но… - хотел было влезть в разговор один из чужаков – внук Никита, но Андрей Ильич поднял вверх указательный палец правой руки.
- Но, я тоже видел здесь американцев. Одного точно видел.
- Как вы их различаете? – влезла я, чувствуя, как на меня уставились несколько пар мужских глаз.
- По форме. У них разная форма и характерные отличия в головных уборах. Немцы предпочитают надевать на свои «Эмерсоны» чёрные, однотонные чехлы. Французы любят повыпендриваться и вместо тактических шлемов часто носят кепи. Американский контингент предпочитает берет. Или чёрный, или оранжевый, - всё это Андрей Ильич рассказал легко и на одном дыхании.
- Так что, война всё же пришла в наш дом, - он как-то неожиданно для меня тяжело вздохнул и на миг опустил голову на грудь.
 Но тут же взял себя в руки и продолжил.
- Теперь их цель. Думаю, полная оккупация.
 Свечи, расставленные на раковине и в импровизированных подсвечниках характерно и одновременно громко щёлкнули, выпуская в потолок тонкие струи чёрного дыма, как будто соглашаясь с только что сказанным.
- Почти уверен, что мы особо им не нужны. Я, в смысле, местных. Дома и вообще инфраструктуру они уничтожать не будут, если не будет серьёзного сопротивления. Нас переловят и перебьют. Ну, может быть, каким-то редким специалистам предложат работать на новых хозяев. Остальные под нож, - сосед резко взмахнул рукой и быстро провёл раскрытой ладонью поперёк горла.
 Я увидела, как нервно дернулся кадык Игоря. Да и сама я невольно поёжилась.
- Есть среди нас люди с редкой профессией? – Андрей Ильич обвёл всех присутствующих всё тем же внимательным взглядом.
- Так что выход у нас один – отсидеться на сколько возможно, а потом выбираться из города.
 На какое-то время в ванной повисла тишина. Тяжёлая, мутная тишина, когда нет сил ничего сказать, но молчание ещё хуже, потому что понимаешь, что чтобы ты сейчас ни сказал, лучше не будет.
- И сколько мы должны сидеть здесь? – глухо спросил «чужой» - дед, которого вместе с внуком подобрали вчера на улице.
 Андрей Ильич еле заметно дёрнул плечами.
- Дней десять-двенадцать, - в этом его жесте не было ничего нервного и неуверенного, наоборот, говорил он об этом спокойно и ёмко.
 Я опять почувствовала злость к этому в принципе незнакомому соседу, который негласно занял пост командира.
- И куда мы потом будем прорываться? – вставила я свои «пять копеек».
- Видно будет, - «фейсник» даже не взглянул на меня. Его взгляд упёрся в зеркало, да там и замер.
- Но у нас есть родственники в городе, - опять начал дед, - как нам быть? Мы не можем их бросить.
- Вы вольны делать, что считаете нужным, - после некоторой паузы произнёс Андрей Ильич, - Мы вас не держим, можете идти прямо сейчас, - в его голосе появились незнакомые, стальные нотки, - Только вот выжить вам вряд ли удастся.
 Снова повисла тишина, всё та же, неприятная, ядовитая.
- Возможно ваших родственников уже и нет в живых, - добавил «фейсник» и сменил позу.
- У моей мамы дом за Аксаем, - влез в разговор до этого молчавший Дамир.
- Да и у нас есть дача на Левом, - добавил Игорь, ёрзая на туалете.
- У меня тоже, - не впопад сказал Мигель, чей глухой бас вспух в маленьком объёме комнаты, словно гриб.
- Это сейчас неважно, - спокойно, и как мне показалось устало ответил Андрей Ильич, - придёт время, тогда и будем выбирать направление. Сейчас важно другое – выжить здесь, и чтобы нас не заметили с улицы. Поэтому первое правило - по любой квартире передвигаться согнутым, не в полный рост. А лучше даже на четвереньках.
- Согласен, - тут же добавил он, видя, что я хочу что-то сказать, - это не удобно. Но поймите одну важную, - он сделал паузу, - самую важную и главную вещь. Того мира в котором вы привыкли жить больше нет. Нет телевизоров, интернета. Нет горячей воды в душе и микроволновки на кухне. Это сложно понять, а тем более принять. Но, - «фейсник» театрально поднял вверх указательный палец левой руки, - Чем быстрее вы это примите для себя, согласитесь с этими кардинальными изменениями, тем больше шансов у вас выжить. Попытаться выжить, если быть точным.
 В ванной комнате в очередной раз повисла тишина. Но на этот раз она была другая. Я чувствовала это не знаю уж чем, но чувствовала. Многие из присутствующих смотрели в пол, кто-то разглядывал пляшущие узоры на тёмной плитки от колеблющихся в спёртом воздухе язычков свечей.
- Итак, - время, что отпустил «фейсник» на обдумывание и осознание возникшей ситуации закончилось, - Поступим следующим образом. Делаем полную ревизию продуктов, что у нас есть и распределяем их равными частями по трём квартирам. Так же и с водой, - он посмотрел на Дамира и кивнул.
- Кое-кто успел запастить водой, так что в первые дни нам не грозит умереть от жажды, - Андрей Ильич улыбнулся, и о чудо, некоторые из присутствующих мужчин тоже улыбнулись. Слава богу мой супруг не входил в их число.
 Мне этот сосед всё меньше и меньше нравился. Но я также понимала, что без него мы словно слепые котята, напуганные, не готовые к новой жизни. И без него, без его знаний и навыков, без его «чугунного» спокойствия у нас практически нет шансов. Я прикусила нижнюю губу.
- Ревизией и распределением провизии займётся Лена, - эти слова дошли до меня не сразу, я была погружена в собственные думы.
- А? Что? – я захлопала глазами, оглядывая уставившихся на меня мужчин.
- Я говорю, что ревизией и распределением продуктов займёшься ты, - терпеливо, будто пятилетнему ребёнку, повторил «фейсник».
- Почему я?
- А кто ещё? – задал встречный вопрос Андрей Ильич.
 Все присутствующие молчали. Молчал и Дамир. Я подавила нарастающее раздражение и обречённо пожала плечами.
- Каждый будет занят, - спокойно добавил «фейсник», пытаясь меня приободрить.
 Я кивнула и снова пожала плечами. Все молча смотрели на меня. В начале я не поняла, в чём причина столь пристального внимания, а потом сообразила, что получив задание, я должна покинуть совет и идти заниматься вышесказанным.
 В очередной раз, сдержав волну раздражения, я глубоко вздохнула и протиснулась мимо Дамира на выход. Супруг мой умудрился ущипнуть меня за попку, от чего мне, как ни странно, тут же стало легче.
 В общем я приступила к делу, вооружившись ручкой и блокнотом. Начала я со своей квартиры и с наших запасов. Расставив всё что у нас было на полу и на столешнице, я тщательно пересчитала банки с консервами, крупы и остальное, и всё записала. Стараясь не маячить на фоне окна в кухне, мне всё же приходилось перемещаться по комнате на своих двоих. Если бы я ползала, как рекомендовал «сухарь», так почему-то для себя я обозвала «фейсника», то провозилась бы намного дольше.
 Бельё, что заранее было развешено на балконе, уже давно высохло. Но никто его убирать не собирался. Это были элементы конспирации, хотя я и понимала, что довольно слабые. Уложившись в час с небольшим, я решила выглянуть в маленькое, боковое окно хотя бы одним глазком. Встав на четвереньки я быстро поползла на балкон, но знакомый голос тут же остановил меня.
- Не стоит этого делать.
 Я повернулась и села на пятую точку. В проёме двери сидел на корточках Дамир и улыбался, будто Будда.
- Я одним глазком, - заканючила я. Врождённое женское любопытство не хотело внутри меня так быстро сдаваться.
- Нет, - улыбку с лица супруга, как ветром сдуло.
 «Ну вот, опять будет поучать» - подумала я и поджала губы.
 Дамир и правда собирался произнести что-то назидательное, но передумал. Блеск в его глазах потускнел и на лбу образовалась толстая складка-морщинка, пересекающая его почти пополам.
- А я вот здесь закончила. Сейчас передохну и пойду дальше считать, - зачем-то сказала я, будто оправдываясь.
- Хорошо, - кивнул Дамир и снова, как минуту назад его круглое лицо поползло в стороны, растягивая губы в знакомой улыбке.
- Чем закончилось собрание?
 Супруг пожал плечами.
- Андрей Ильич обрисовал подробно, что произошло там, - он неопределённо кивнул головой в сторону, но я поняла, что он имеет ввиду, - сказал, что мы будем делать, чтобы выжить и распределил задания.
- И что же досталось тебе? – не удержалась я, добавив в свой голос несколько капель ехидства.
 Дамир согнул руку в локте, и я увидела, как напрягся его бицепс.
- Я и Никита, молодой парень… - начал было объяснять он, но я нетерпеливо махнула рукой, что я мол знаю, кто такой Никита.
- В общем мы ударная группа, или как сказал Ильич, группа быстрого реагирования, - Дамир довольный, растянул улыбку ещё шире.
- Смотри не тресни от удовольствия, - буркнула я, снова злясь, но теперь уже на довольность мужа.
 Вообще злость в последние два дня, стало моим определяющим состоянием. Я злилась на всё подряд – на перевёрнутый вверх ногами когда-то привычный мир, на нашего командира, которого никто не назначал. Сейчас вот злилась на мужа, на то, что он лыбился и вообще был в прекрасном расположении духа, в отличие от меня. Ну и конечно, больше всего я злилась на себя, хотя и тщательно скрывала это.
- Леночка, ты чего? – в голосе супруга появились просительные нотки, и он подполз ко мне на четвереньках.
 Я обняла его, в надежде поплакать ему в плечо и даже уткнулась носом, но глаза оставались сухими.
- Ну что ты, перестань, - Дамир приобнял меня свободной левой рукой, правой он опирался на пол.
- Это какой-то дурдом. Нереально всё, понимаешь? Нереально, - зашептала я ему в ухо.
 Супруг чуть отстранился и заглянул мне в глаза.
- Ильич же сказал, что чем быстрее мы примем свершившееся…
- Ильич сказал, Ильич сказал, - передразнила я Дамира, перебив его и снова чувствуя в груди закипающее раздражение.
- Хватит миловаться, - услышала я голос того самого Ильича, про которого мы только что вспоминали.
 Я подняла взгляд и увидела «фейсника», сидящего на корточках, точно так же, как до этого Дамир, в проёме двери. Он, как всегда появился незаметно.
- Пора работать. Дел не в проворот, - Андрей Ильич дернул головой в сторону окна в зале и следом, буквально через мгновение, с улицы долетело эхо одиночного ружейного выстрела.
 Затем затараторил автомат и ещё через мгновение всё стихло. 
 Мне показалось, что этот незнакомый сосед, сухопарый и малоприметный мужчина из сто двадцать девятой квартиры, услышал выстрел на миг раньше, чем его услышали мы.
 «Как такое возможно?» - задала я себе резонный вопрос.
- Лена, ты посчитала здесь продукты? – негромко спросил «фейсник», вновь поворачиваясь в нашу сторону.
- Да, сейчас пойду к Игорю. Вот только что делать с таким количеством замороженного мяса? – я показала рукой на нижнюю часть холодильника, где располагалась бесполезная сейчас морозилка.
- Готовить конечно же, - было видно, что Андрей Ильич удивился моему вопросу, - У нас вон сколько ртов. Вмиг всё сточат, - он улыбнулся и резко качнувшись назад и в сторону поднялся, развернулся и скрылся за углом.
 Я проводила его долгим взглядом, затем посмотрела на сидящего рядом мужа.
- Что ещё говорили на собрании? – моё женское любопытство тут же выплеснулось наружу.
- Распределили задачи и обязанности, - Дамир неопределённо пожал плечами, будто вспоминая что-то, - Ильич сказал несколько напутствующих слов нам. Ну, мол, нос вещать рано, да и вообще этого делать никогда нельзя. Будем делать так, как он говорит и тогда значит, шанс выжить и вырваться из города у нас будет.
- Что ещё говорил? – не унималась я.
- Ленка, ну вот в кого ты такая любопытная, а? – супруг мой улыбнулся и от его тёплой, знакомой улыбки мне стало лучше.
- В себя, - бросила я и чмокнула его в щёку.
- Помоги мне отнести всю заморозку к Лиле.
 Провозившись с растаявшим мясом ещё четверть часа и фасуя его по кулькам, я несколько раз слышала доносящиеся с улицы выстрелы. Они были редкими и почти всегда одиночными, будто кто-то отстреливался от наседающего противника, или отстреливал кого-то по одиночке. Странно, но за два дня, что прошли с момента вторжения, моя восприимчивость к «чужим» звукам стрельбы стала почти нулевая. Я совсем не обращала на них внимания, продолжая раскладывать мясо и растаявшие сосиски. Будто бы давно знакомые и привычные звуки с улицы, типа работы экскаватора или мусорной машины, которые всегда доносились извне.
 Неся два кулька растаявшего мяса и говяжьих сарделек, что мы брали на фермерском рынке у «Магнита» по выходным, я не представляла, что с ними будет делать Лиля. Если меня «записали» в интенданты, то соседка из сто тридцать первой квартиры, невысокая и хрупкая кореянка, сама изъявила желание быть поваром. Это я поняла ещё утром, когда заходила в квартиру напротив. Вот и сейчас, едва переступив порог, я столкнулась с Лилей. Малыш лежал у неё на груди в импровизированной люльке, сделанной из куска плотной и широкой материи. Она что-то негромко напевала, держа в левой руке длинную деревянную ложку. В квартире характерно пахло едой. А ещё специями.
- Привет, - улыбнулась мне Лиля, продолжая напевать негромко какую-то песенку. Ложка в её руке ходила вверх-вниз, в такт песне.
 Я кивнула девушке, обойдя её вошла в кухню и поставила кульки в раковину.
 Гардины и шторы в кухне были плотно задёрнуты, потому здесь можно было ходить в полный рост, не опасаясь, что тебя заметят с улицы или соседних домов. Тут я вспомнила, что хочу в туалет, ведь утренний мой поход не увенчался успехом.
- Здорово, - выдохнула я сама себе и заспешила к заветной двери.
 Задержав дыхание, я резко дёрнула ручку на себя и нырнула в полумрак комнатки. Глаза не сразу привыкли, но я помнила где располагается унитаз и почти на ощупь добралась до него. Уже устроившись, я выдохнула и тут же зажала нос двумя пальцами.
 В этот раз всё прошло быстро и естественно. Может причина была в моём большом желании, а может и в мерах предосторожности, что я предприняла, находясь в туалете. Я даже умудрилась умыться, поглядывая на себя в зеркало. Свет от горящей свечи подрагивал, создавая в отражении причудливые, текущие фигуры у меня за спиной. В другой раз, раньше, я быть может и обратила бы на это внимание. Может быть даже впечатлилась и потом бы что-то такое, навеянное увиденным воплотила в жизнь на работе. Но сейчас я только показала язык своему неясному отражению и «пулей» выскочила из туалета.
 Лиля кашеварила на кухне. Малыша на груди у неё уже не было, и она что-то помешивала в большой кастрюле, той деревянной ложкой, что держала в руках, когда я пришла.
- Тебе нужна помощь? – через силу спросила я.
 Девушка посмотрела на меня и коротко улыбнулась.
- Пока нет. Может быть позже.
 Я какое-то время помялась на месте, бросая любопытные взгляды на кастрюлю на плите, а затем вспомнила, что мне предстоит ревизия продуктов у Игоря.
- Ладно, я пойду.
 В тамбуре никого не было. Было темно и тихо. Держась за стенку, я дошла до угла и повернула. Через несколько секунд моя левая вытянутая вперёд рука наткнулась на прохладный металл. Я вспомнила большую, грубую латку, которую Игорь поставил себе на дверь, после того как его ограбили несколько лет назад. В тот год досталась многим квартирам и имуществу их жильцов. У папы тоже вскрыли дверь и вынесли ноутбук и около ста тысяч рублей, отложенных на новые окна. Мгновение я раздумывала не постучать ли, но потом решительно взялась за прохладную металлическую ручку.
 И в этот момент, как гром среди ясного неба, прозвучал голос.
- Входи, чего стесняешься.
 Душа у меня ушла в пятки и внутри в миг всё похолодело. Ноги и руки стали ватными, как будто не своими. Ещё через мгновение я поняла кому принадлежит этот голос, потому что узнала его.
- Ты… ты чег… го пугаешь-то? – с трудом и заикаясь, выговорила я. Страх ушёл, улетучился как дым и на первый план выбралась злость.
- Я думал ты меня видела, - извиняющимся тоном протянул Никита.
 Я же еле сдерживала себя, чтобы не броситься на мальчишку и не дать ему подзатыльник.
- А зачем ты сидишь здесь, один в темноте? – спросила я, немного приходя в себя.
- Андрей Ильич назначил. Мы теперь все по очереди будем здесь дежурить. На границе, - немного громче обычного произнёс Никита и добавил уже с потаённой гордостью, - Первому этот пост доверили мне.
 «Опять этот Андрей Ильич!» - не смогла я скрыть раздражение в своих мыслях. Не сказав больше ни слова, я вошла в квартиру Игоря и плавно закрыла за собой дверь.
 Прихожая была чуть больше, чем у нас и более квадратная. В углу приютилась деревянная, резная вешалка, а за ней встроенный шкаф купе. Под ногами захрустела подстилка. Я какое-то время просто стояла у самой двери, привыкая к запаху и тишине чужой квартиры. Вообще-то я не люблю чужие квартиры и стараюсь по меньше находится в них. Только в случае крайней необходимости. Настолько не люблю, насколько обожаю свою и тоже испытываю неприятные чувства, когда кто-то вторгается в мой мир, моё жилище. Хотя сейчас происходит именно это и мне не остаётся ничего другого, как терпеть.
- Есть кто? – негромко спросила я в пустоту квартиры.
 От прихожей комнаты расходились веером. Всего их было три и все три отделялись от прихожей стеклянными дверьми.
- Заходи. Заходи Лен, - услышала я негромкий голос Игоря. Он доносился из средней комнаты.
 Я сделала несколько шагов вперёд, пересекая прихожую. Слева от меня осталась кухня с поднятыми жалюзи. Заглянув в среднюю комнату, которая оказалась залом, я увидела Игоря, сидящего на полу. Перед ним лежал ворох фотографий и два больших прямоугольных альбома.
- Привет, - почему-то шёпотом произнесла я.
 Сосед поднял голову и даже в сумраке комнаты, а здесь тяжёлые серые шторы были наглухо задёрнуты, я увидела, что Игорь плачет.
 Смутившись, я не знала, что делать. Успокаивать людей и тем более поддерживать их в трудную минуту, я не умела. У меня по этой части был Дамир. Я же стояла, опершись о проём и просто смотрел на соседа. Он заговорил первым.
- Где они сейчас? Вот где? – он приподнял несколько фотографий, продолжая смотреть в пол.
 Я глубоко вздохнула и поджала губы, не зная, что же сказать. Я правда не умею утешать. Такая уж родилась. Но тут нужно было что-то сделать или сказать, и я неуверенно начала.
- Может быть они… Ну, смогли спрятаться, или… Или встретили такого же Андрея Ильича как у нас! – нашлась я и аж самой стало веселее.
 Но Игорь не разделял мой энтузиазм. Он продолжал «баюкать» свою боль, свои воспоминания через эти снимки.
 Я снова вздохнула и молча вышла обратно в прихожую. Опустившись на корточки я поползла в кухню.  У меня было задание, хоть я его себе и не выбирала.
 Мебель и техника у соседа была что надо. Большой серебристый “Бош» высился неприступной горой в углу кухни, а вся левая сторона одним сплошным ансамблем была укутана в светло-серый шпон и наливную столешницу из искусственного камня. И духовка, и газовая плита были тоже “Бош». Подозреваю, что и посудомоечная машинка и стиральная, которой здесь не было, были той же фирмы. Полки над столешницей в стиле хай-тек ярко блестели в лучах дневного солнца, заглядывающего в не зашторенное окно.
- Ух ты, - вырвалось у меня. Я прижалась спиной к стене, там, где стоял небольшой овальный столик из гевеи и какое-то время просто любовалась этим произведением кухонного искусства.
 «Да, жили они побогаче нашего» - подумала я, вспоминая первые встречи и знакомства с соседями. Тогда у Игоря была классная машина – Тойота … тёмно-коричневого, перламутрового цвета. Сейчас же… сейчас и не знаю.
 Довольно часто, на протяжении более чем пяти лет, мы с Дамиром видели соседа пьяным и неопрятным. Долги за коммуналку, что вывешивала дотошная комендантша, говорили сами за себя. Но в квартире у них было здорово. Не знаю уж, заслуга эта принадлежит супруге Игоря, или какие-то другие обстоятельства тому виной.
 Перестав наслаждаться истинным великолепием чудесной кухни, рая для любой хозяйки, я полезла в холодильник. Серебристый гигант стоял в дальнем углу и даже с открытой дверью его не было видно в окно. Окинув беглым взглядом ряд полок, я стала снимать продукты и расставлять их прямо на полу.
 Вдруг с улицы донёсся нарастающий, низкий звук. Я вжалась в стену и замерла. Через мгновение звук начал удалятся, и я догадалась, что мимо пролетел военный вертолёт. Пролетел он достаточно низко. Мелко завибрировали стёкла в окне. Скорчив гримасу, я продолжила разбирать холодильник. Еды было не так уж и много. Несколько банок паштета в дорогой упаковке с нарисованной сверху уткой, початый сок «Рич» апельсиновый, несколько яблок, брусок голландского сыра и запечатанная упаковка какого-то сервелата, уже порезанного и разложенного на лотке.
- Не густо, - произнесла я в слух и полезла в морозильную камеру. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я приготовилась к неприятному запаху, характерному для протухшего мяса или рыбы, но морозильная камера была пуста. Я удивленно пялилась на два контейнера, с засохшими каплями на стенках.
- Когда моих нет, я больше пью, чем ем, - услышала я за спиной и резко повернулась.
 Игорь сидел в проходе, по-восточному сложив ноги и уперев короткие, тяжёлые руки в колени.
 Я зачем-то кивнула и посмотрела на дверь холодильника с внутренней стороны. Зажатый с двух сторон кетчуп «Балтимор» был единственным продуктом, который можно было есть. Четыре бутылки разной наполненности скучали в нижнем отсеке и ждали своего хозяина.
 «Странно, что я сразу не обратила на них внимания?» - удивилась я, теперь-то внимательно разглядывая этикетки.
 «Водка на берёзовых бруньках», водка «Берёзка», тёмный ром с мультяшным пиратом на этикетке и виски – «Ред Лейбел». Целый арсенал.
 Я снова посмотрела на соседа. Тот грустно улыбнулся и мне вдруг стало его жаль, жалко по-человечески.
- Они же не отдыхать уехали, да? – внезапно догадалась я и увидела, как дёрнулась щека Игоря.
 Он молчал, какое-то время глядя на меня, или скорее сквозь меня.
- Давай я тебе помогу всё это отнести, - наконец произнёс он хриплым, каким-то чужим и старческим голосом.
- Всё не надо. Андрей Ильич сказал, что надо распределить всё поровну.
- Алкоголь-то точно от меня надо держать подальше, - и снова грустная улыбка прорезала его уставшее, осунувшееся лицо.
 За две ходки мы перенесли все запасы Игоря на кухню в сто тридцатую квартиру, оставив только пару банок паштета, так как они были открыты и сок в тетрапаке. Вернувшись, я взялась за инспекцию стенных шкафов на кухне и здесь улов был побогаче. Видимо, супруга всё же была хорошей хозяйкой и имела кое-какие запасы. На «кухню» отправились три пакета итальянских макарон, китайский пропаренный рис серого цвета в стильной, стеклянной банке и ещё несколько килограммов всяческих круп. Я оставила в нижнем ящике лишь два килограмма гречки и длинную пачку спагетти всё той же итальянской фирмы. Чем я руководствовалась, оставляя именно эти продукты, а другие забирая, я не знала. Я вообще не совсем понимала, зачем что-то оставлять в квартирах, если кухня и повар у нас были в одном месте и всю пищу Лиля готовила там. Но искать странного соседа я не собиралась и тем более спрашивать его о причине такого решения.
 Пока я возилась на кухне у Игоря, дважды пролетали реактивные самолёты и каждый раз я инстинктивно вжимала голову в плечи, стараясь стать меньше и незаметнее. Сосед куда-то ушёл, но один раз заглядывал Дамир. Послав мне воздушный поцелуй, он буквально через минуту скрылся и увидела я его в следующий раз только вечером у нас дома.
 Ещё заходил Никита. Его смена закончилась, и он просто сидел в проёме двери с закрытыми глазами и молчал. Я чувствовала себя неуютно в его обществе, но ничего не говорила, а продолжала возиться с крупами и изучать оставшиеся ящики в кухонном гарнитуре Игоря. Порой мне казалось, что этот парень, который был моложе меня раза в полтора украдкой смотрит на меня и от ощущения что его взгляд блуждает по моей фигуре, мне становилось как-то не по себе.
 «Ленка, чего ты придумываешь?» - успокаивала я себя, тоже иногда бросая короткие и скрытые взгляды на Никиту.
 Наконец я закончила у Игоря и перебралась к Лиле и Мигелю. Не знаю, когда она успела, но все продукты на кухне нашей поварихи уже была выставлены и отсортированы. В квартире у них было пусто и пахло мочой. А ещё чем-то детским, мягким.
 «Ну вот, осталась одна квартира» - резюмировала я, стоя в полумраке тамбура. За моей спиной горела свечка, спрятанная под стеклянную колбу и у железной двери сидел дед, ещё один чужак в нашем маленьком сообществе. Я несколько раз украдкой посмотрела на него, но вид у сторожа был отсутствующий. Видимо мысли его летали где-то далеко от нашего тринадцатого этажа.
 Я набрала в грудь воздуха и негромко постучала. В привычной уже тишине стук, издаваемый костяшками моих пальцев, прозвучал, как набат. Я даже сама испугалась и не дожидаясь ответа с той стороны двери, повернула ручку и потянула её на себя.
 Наш командир жил более чем скромно. В просторной прихожей вместо шкафа или горки на стене была прибита вешалка на четыре крючка. Типа, как в старых советских фильмах.
 Стоя в прихожей, я негромко произнесла: Есть кто?
- Заходи, - так же негромко квартира ответила мне голосом Андрея Ильича, - Кухня слева.
 Я вздрогнула, злясь на себя, за не весь откуда взявшуюся робость. Но, собравшись с духом, сделала несколько шагов, отделяющих меня от кухни. Аккуратно выглянув из-за косяка двери, я увидела, что простенькие шторы светло-синего цвета плотно задёрнуты, а значит можно ходить в полный рост. Я уверенно подошла к древнему «Зису» и взялась за ручку.
 На трёх куцых полках было не густо. Наполовину пустой лоток с яйцами, завёрнутый в пергаментную бумагу кусок сала и пара консервов. Вот и всё содержимое холодильника нашего странного соседа.
- Да, не густо, - раздалось совсем рядом, и я выглянула поверх открытой дверцы.
 Андрей Ильич стоял в коридоре и в тоже время будто присутствовал и в кухне. На губах его под короткострижеными усами, блуждала лёгкая улыбка.
- Не особый я едок. Привычка, - он улыбнулся ещё сильнее, но глаза, как, впрочем, и всё лицо оставались в тени прихожей.
 «Чеширский кот!» - вдруг осенило меня. Только там кот добрый, хоть и хитрый. «А вот наш Андрей Ильич совсем не добрый. Совсем. Он… он какой-то… Безжалостный» - вдруг выдала я и даже испугалась, что он уловит мои мысли.
- А почему у вас все шторы задёрнуты? - невпопад выпалила я.
- Тоже привычка, - «фейсник» ещё несколько секунд смотрел на меня из глубины коридора, а затем молча ушёл, не сказав больше ни слова.
 «Странный он какой-то» - подытожила я про себя, хотя знала это наверняка и раньше.
 Морозилка его была пуста, как, впрочем, и ветхие шкафы над мойкой. Ещё пачку макарон я обнаружила в отсеке, среди пустых банок.
- Мне ничего не оставляй, - долетело из зала, - всё неси Лиле.
 Я коротко кивнула, больше сама себе, чем отвечая на «пожелания» Андрея Ильича. Собрала всё, что нашла в полиэтиленовый пакет и молча вышла. Только стоя в тамбуре нашего этажа, я коротко выдохнула в спасительную темноту. Мне вдруг пришло откровение, что я боюсь этого неуютного и в тоже время внимательного человека. «Брось, что за глупости» - обругала я себя, но внутреннее ощущение никуда не делось – сосед из сто двадцать девятой квартиры вызывал у меня какой-то древний, животный страх. Может быть, как раз в этом и была причина моего вечного раздражения по отношению к нему. Я так пыталась спрятать страх?
- Ты чего застыла? – донёсся из темноты голос Игоря.
 Я знала, что кто-то из ребят обязательно дежурит у двери. Но четверть часа назад это был дед, а сейчас вот сосед. И когда Игорь спросил, я от неожиданности вздрогнула.
- Всё нормально?
- Странный он какой-то, - негромко произнесла я, не уточняя, кого я имею ввиду.
 Впрочем, этого и не понадобилось.
- Странный, - согласился сосед, - Но он наш ключ к выживанию. Только он сможет нас вытащить из этой передряги.
- Всё тихо? – кивнула я головой в сторону двери. Хотя в тамбуре было темно, и Игорь вряд ли заметил мой кивок.
- Тихо. Почти. Иногда слышно, как внизу кто-то ходит. Думаю, не все уехали. Ну, в смысле, попытались уехать из города.
 Я снова кивнула и прошла по тамбуру, держась одной рукой за стену. В этот раз свеча не горела, не знаю уж по какой причине, расспрашивать я не стала.
 Лиля неизменно была на кухне. Но в этот раз рядом с ней был Мигель и именно он баюкал малыша. Мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть Дамира, обнять его, прижаться сильно-сильно к нему и зажмурить глаза.
- Я тебе оставила покушать, - негромко произнесла Лиля, увидев меня, входящую в квартиру.
 Я вдруг вспомнила, что и правда, ни разу сегодня не ела. Составив банки и убрав макароны, я замерла перед дверью в туалет. Не зная какой лимит выделил Андрей Ильич на умывания и прочее, я всё же твёрдо решила использовать немного драгоценной воды, чтобы привести себя в порядок.
 Набрав в лёгкие побольше воздуха, я резко дёрнула дверь на себя, проскочила в проём и вновь закрыла её уже за собой. Огарок свечи одиноко догорал на стиральной машинке. Блюдечко, где она стояла, наполовину заполнилось расплавленным парафином. Я зачерпнула кружкой немного воды из стоящего у ног ведра и набрала воду в рот. Затем сложила ладони лодочкой и немного выпустила туда изо рта. Тут же умылась, пересиливая себя и почувствовала, как вода освежает лицо. Теплая и затхлая, она тем не менее была спасением и облегчением. Выпустила ещё немного воды в ладони и протёрла шею. Вновь зажала нос, во второй раз набрала в грудь воздуха и снова отпила из кружки.
 Все мои водные процедуры не заняли и пяти минут, но мне действительно стало лучше. Затем я умяла целую тарелку мясного рагу с баклажанами и кабачками, что потушила Лиля.
 Только начав есть, я поняла, что чертовски голодна, а когда взглянула на часы, висящие на стене в зале, где я в одиночестве расположилась, причина моего голода стала ясна – цветастые «Сейко» показывали двадцать минут шестого. Я и не заметила, что прошло столько времени.
 «А что я сделала-то? Перебрала продукты?» - честно удивляясь, куда сегодня убежало время, я тем не менее продолжала есть, дуя на горячее рагу каждый раз, как моя ложка ныряла в ароматную кашицу из овощей и мяса.
 Не помню уж и когда это было в последний раз, но сегодня я съела добавку – вторую порцию. Чуть поколебавшись и прислушиваясь к своим ощущениям в животе, я всё же решилась и взяв свою пустую тарелку, вернулась в кухню.
 Лиля молча положила ещё, и я снова удалилась, радуясь при виде дымящейся кучки, как ребёнок. После еды, меня конечно же потянуло в сон. Желание принять душ, почистить зубы, даже переодеться в чистое, тоже отступили как бы на второй план. И что удивительно, это так же было для меня в новинку. Мой пунктик на личной гигиене, иногда раздражал меня саму, а Дамира просто выводил из себя. Поэтому мы не ходили в походы, не ездили дикарями на море и так далее, и тому подобное. Для меня был очень важен комфорт и в том числе, возможность соблюдать неукоснительно личные правила гигиены.
 Я вернула нашему повару почти чистую тарелку, та молча кивнула в сторону раковины, и я на ватных ногах вышла из квартиры. Спать я всё же планировала у себя, под боком у мужа и в своей кровати.
 В тамбуре в этот раз горела свеча, а у входной, металлической двери вновь сидел второй «чужак», дед Никиты. Его имени я не знала вовсе. При воспоминании о молодом парне и о том, как он пялился на меня, мне стало не по себе. Дед же наоборот, был сама учтивость. Когда я приблизилась к двери своей квартиры, он коротко кивнул, от чего его чуть длинноватые седые волосы качнулись в такт с головой. Я кивнула в ответ и вошла в квартиру. У нас было темновато и из прихожей я видела, как за закрытыми ролл-шторами меркнет день.
- Дамир, - негромко позвала я и не дождавшись ответа, повторила громче.
 Тишина в квартире стояла абсолютная. Я прошла в зал и сев на ковёр, упёрлась спиной и правым боком в угол, образованный нашим диваном. Чувствовала я себя уставшей и какой-то выдохшейся. Глаза слипались, хотя я и понимала, что ещё довольно рано. Раньше мы ложились всегда поздно, около полуночи. Сейчас же от силы было часов шесть. Я закрыла глаза и посидела так несколько минут, стараясь не шевелиться и ни о чём не думать. Но при закрытых веках сон как ни странно отступал, а вот мысли, размытые по всей черепной коробке, наоборот активировались и собирались в одну большую стаю. Они начали носиться в голове с огромной скоростью, рисуя яркие образы, так что мне стало дурно. Я тут же открыла глаза, и «центрифуга» прекратилась.
 «О, Дамир, где же ты – взмолилась я, - когда ты так нужен?». В этот момент скрипнула входная дверь и через мгновение тень моего супруга появилась в зале. Потом я почувствовала его рядом с собой, сидящим на ковре. На одно мгновение я забыла про все ужасы, что произошли с нами, про усталость и про многое другое. Я просто прижалась к его широкой, крепкой груди положив руку на чуть выпирающий животик истинного семьянина и уткнулась в его пропахшую потом рубашку и вновь зажмурила глаза.
- Как дела? – негромко и мягко спросил он.
 Я снова улыбнулась и вместо ответа ещё сильнее вжалась в него.
 Уж не знаю, как долго мы так просидели, но меня начало клонить в сон. За окном было сумрачно и тихо. Почти. Где-то, как мне казалось, на юге стреляли. Щелчки были еле слышны, будто бы какие-то неизвестные мне насекомые разговаривают.
- Давай попробуем поспать, - предложил Дамир, - а то мне в два ночи заступать на вахту.
 Он сам раздвинул диван и расстелил постельное бельё. Вначале я просто сидела, прислонившись спиной к стене у телевизора и смотрела как тень моего мужа двигается по потолку и стенам. Затем я всё же нашла в себе силы подняться самостоятельно и на четырёх конечностях отправилась в спальню, чтобы переодеться. Сменив майку и трусики на свежее и чистое бельё, я вернулась в зал и молча забралась на диван. Пружины лениво скрипнули, принимая меня. Рядом лёг Дамир. Он обнял меня, теперь была его очередь и негромко задышал мне в ухо, размеренно и ровно. Я же лежала на спине и смотрела в потолок. В голове было пусто. Это было так неожиданно и… прекрасно, что я невольно начала улыбаться. В квартире было тихо и из коридора между квартирами не доносилось ни звука. Всё было, как всегда и лишь собственные ощущения были не согласны с тем, что всё в порядке. Я чувствовала, как хочу искупаться, но сил на то, чтобы встать и дойти до ванной просто не было.
 Не было и сна. Вначале я считала до ста, затем обратно. Затем я начала считать баранов, каждый раз называя про себя цифру, я обязательно прибавляла в конце - …баранов. Дойдя до сотни я стала спускаться назад и где-то на шестом, а может и пятом десятке, сон наконец-то пришёл ко мне. Он укутал меня мягким облаком, молочно-белым и рыхлым. Из последних сил я улыбнулась и перевернулась на бок, подставив Дамиру для его объятий лишь спину.

  День третий
 Утро началось со скандала. Я проснулась разбитой и уставшей, будто бы и не спала вовсе. Левый висок пульсировал болью, заставляя меня корчить гримасы каждый раз, как я прилагала какое-либо усилие. Дамира рядом не было, и это злило ещё больше. Я вспомнила, как вечером он говорил, что заступает на вахту в два ночи.
 Сквозь щели под ролл-шторами в комнату пробивался бледный свет. Я подошла к окну и заглянула в одну из щелей. Оглядела неопрятный лес, раскинувшийся у нас перед домом. Ветер трепетал листву деревьев и раскачивал провода ЛЭП, тянущиеся вдоль дороги. Солнце играло бликами и наполняло окна жидким золотом в домах на холме за речкой. В общем идиллия была полной. Никакой войны и никакого вторжения, лишь спящий город, спящая природа и ветер. Я потёрла висок, сощурила один глаз и перебралась к крайнему окну перед полукругом балкона, чтобы снова посмотреть в щель.
- Не стоит этого делать, - услышала я за спиной и от неожиданности подпрыгнула на месте.
 Я повернулась, будто бы корявый гном с выгнутой спиной и посмотрела на говорящего.
 Андрей Ильич стоял в коридоре, как и всегда оставаясь больше в тени, чем на свету. Я не могла рассмотреть черты его лица, бесполезно моргая сонными глазами.
- Да я и… - мне хотелось ответить ему что-то стоящее, значимое, но слова застряли в горле и от этого я разозлилась ещё больше.
 Повисла пауза и всё это время мы смотрели друг на друга – он из тени коридора, я замерев в неуклюжей позе, не дойдя до балкона нескольких метров.
- Мне нужна вода, - неожиданно произнесла я. Неожиданно для самой себя.
- Что? – в голосе «фейсника» послышались нотки неуверенности и это меня порадовало.
- Мне, - я поправилась, - точнее нам с Лилькой нужна вода. Может быть вам, мужчинам и не надо держать своё тело в чистоте, а нам это жизненно необходимо.
 Не знаю, зачем я приплела сюда кореянку, скорее для весомости данного аргумента. Ведь если бы я настаивала только для себя одной, у нашего командира могло бы сложиться впечатление, что я просто капризничаю, или даже истерю.
 Андрей Ильич на мгновение задумался и даже сделал шаг вперёд, выйдя на свет.
- Нет, - через секунду он мотнул головой, приняв решение.
- Что значит нет? – я повернулась к нему всем телом.
- Нет, значит нет, - «фейсник» вновь обрёл контроль над собой и лёгкая, еле заметная улыбка наползла на его тонкие губы.
- Нам нужна вода. Мы не можем пахнуть как кони. От этого снижается наша трудоспособность, - последний аргумент всплыл в голове случайно. Как, впрочем, и вся тема затеянного мной разговора.
- Когда нам нечего будет пить, и мы будем загибаться от жажды, тогда не важно будет – чистая ты, или нет, - улыбка Андрея Ильича стала как-то уж сильно смахивать на оскал.
 Но я не сдавалась. Где-то внутри я понимала, что сейчас не могу, не имею права проиграть, уступить ему эту партию. Если сдамся, то в следующий раз что-либо будет доказывать и отстаивать в разы сложнее.
- Нам нужна вода. Немного. Два ведра, - одно небольшое предложение я разрубила на три части, продолжая неотрывно смотреть на «фейсника», - Нам нужно быть в порядке, - я шагнула вперёд, выпячивая грудь и подбоченясь.
 Андрей Ильич будто бы смутился от такого проявления моего женского начала, но сдаваться он тоже не собирался. Ситуация была почти патовая, когда за спиной соседа открылась дверь и в квартиру вошёл Дамир. С лёту оценив обстановку, он негромко спросил у «фейсника».
- Что она требует?
- Воды, - просто ответил командир.
 Дамир посмотрел на меня, затем снова на Андрея Ильича и снова на меня. Я же всё так же и стояла, с вызовом глядя в «мужскую» сторону.
- Много?
- Два ведра.
- Дайте, - наконец выдохнул мой супруг почти в ухо «фейснику» и в тот же миг я поняла, что эта партия осталась за мной.
 Андрей Ильич поджал губы, затем смешно их скривил в виде вопросительного знака сначала вправо, затем влево. Щёточка чёрных усов при этом топорщилась вперёд. Посмотрел на меня и кивнул, после чего взяв моего мужа под локоть, вышел из квартиры.
 Я чуть ли не в припрыжку заспешила в нашу ванную. Включив фонарик, стоявший на полочке в прихожей, я нашла ведро и опустив его в ванную, зачерпнула до краёв. Тяжесть полного ведра тянула меня вниз, перекосив мою спину под нелепым углом. Но я терпела, тем более, что-идти-то оставалось с десяток метров.
 В тамбуре горели сразу две свечи. У двери на площадку сидел Никита. Увидев меня, он пристально посмотрел на меня, а затем кивнул. Кивнула и я, и даже улыбнулась, предвкушая скорое купанье.
 Наша повариха была уже на месте и с неизменным малышом в импровизированном гамаке, перевязанным вдоль тела.
- Привет. Вот, дали добро на два ведра воды, - губы мои невольно потянулись вверх.
 Глаза девушки блеснули и её усталое, молодое лицо тоже прорезала слабая улыбка.
- Одно ведро нагреем, а второе разбавим. Вот и будет нам сегодня баня, - я опять улыбнулась, совсем не обращая внимания на слабую реакцию соседки.
 «Если не хочет купаться, может так мне и сказать» - предположила я, занося ведро с водой в кухню.
 Две конфорки на плите уже были заняты, Лиля что-то варила и жарила.
- Где пустые кастрюли? – спросила я, продолжая от возбуждения чуть ли не пританцовывать.
 Лиля указала на ряд шкафов над головой. Я извлекла самую большую, на пять литров и по меньше, литра на два-три. Самостоятельно перелила их и водрузила на плиту, заняв оставшиеся две конфорки.
- Я за вторым ведром, пока не передумали, - моё утреннее настроение не легко было испортить и даже осунувшееся лицо девушки и её слабая реакция на возможность нормально помыться, не была для меня помехой. Я была вся в предвкушении.
 Вернувшись в тамбур я застала у входной двери, ведущей на лестницу троих мужчин, точнее двоих и мальчика. И Андрей Ильич, и мой Дамир, и даже Никита, которого я и считала мальчишкой, хотя он явно закончил школу, прилипли к внутренней стороне металлической двери и видимо что-то слушали.
 Держа в руке пустое ведро, я подошла ближе.
- Что там? – прошептала я за их спинами, потому что сколько не вслушивалась, ничего не могла разобрать.
 Дамир и Никита повернулись одновременно. Супруг приложил палец к губам, а мальчишка наклонился ко мне и тихо произнёс.
- Там внизу кто-то ходит. Слышно.
 Я ощутила его несвежее дыхание и сильный запах пота.
 Поджав губы, я кивнула и чуть отстранилась. Мне было любопытно, и я хотела остаться, тем более вода, наверное, ещё не нагрелась. Но Андрей Ильич, не поворачиваясь, махнул рукой в мою сторону, мол, уходи – иди, куда шла. Я ещё сильнее сжала губы, теперь от злости, но попятившись, я развернулась и скрылась в своей квартире. Набрала воды и поставила ведро возле входа, у двери.
 «Кто же там ходит?» - спросила я сама у себя. Мне вдруг стало ужасно любопытно. Я зачем-то на цыпочках пробралась в зал, а затем на балкон. Выглянула в зазор между рамой окна и краем ролл-шторы и начала сканировать. Помню, совсем не давно за этим занятием меня поймал «фейсник» и предупредил, что это не лучшая идея. Но я вновь была у окна. Честно, мне казалось, что сосед перестраховывается и заметить меня, выглядывающую в щель, невозможно. Поэтому я, согнувшись, стала рассматривать всё видимое пространство. В начале я увидела деревья и столбы линий ЛЭП. Много зелени, а над ними верхушки частных домов за речкой и ещё дальше многоэтажки на Орбитальной улице. Всё было как всегда, ничего нового. Как будто там за окном ничего не изменилось и не произошло. Вообще это ощущение нереальности, точнее нормальности не покидало меня со вчерашнего вечера. Больше не слышались выстрелы и взрывы, не спешили никуда вертолёты. Будто бы всё было, как всегда, а вот мы прятались непонятно от кого. 
 Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. «Ты же сама всё видела. Видела, как от прямого попадания в колонну, машины разлетались, как кегли. Видела, как стреляют и убивают». Да, за фасадом призрачной безопасности нового бастиона, созданного у нас на тринадцатом этаже, я утратила связь с реальностью.
 За окном было всё, как всегда. Может быть мне просто не хватало видимого пространства окна, чтобы охватить своим взглядом большую площадь. Пробегая очередной раз по крышам многоэтажек, я вдруг замерла. Мне что-то показалось, и я вернула взгляд на один из домов. На крыше весёлого, оранжевого дома что-то двигалось. Из-за листвы ближе расположенных деревьев, я не могла чётко рассмотреть, что это. Но учитывая расстояние до того дома, никак не меньше трёх километров, размеры этого чего-то поражали.
 Вначале я подумала, что это какая-то техника. Но движения этого «нечто» были плавными и размеренными. Как будто человеческими.
 Я до рези в глазах напрягала зрение пытаясь рассмотреть, что же там двигается по крыше.
- Елена, мы же вроде договорились, - услышала я за спиной сухой, обвиняющий голос. Резко повернувшись и чуть не упав, я увидела стоящих в прихожей Андрея Ильича и Дамира.
 Я сжала губы, не люблю, когда меня так называют – Елена. Как-то официально, будто я не живой человек, а памятник какой-то. И не люблю чувствовать себя нашкодившей школьницей, а сейчас был именно такой случай.
- Я кое-что видела, - негромко и неуверенно произнесла я, показывая рукой себе за спину.
 «Фейсник» скрестил на груди руки, продолжая меня рассматривать из тени коридора.
- Что видела? – а вот любимый супруг пришёл на помощь.
- Не знаю, - я пожала плечами, - какую-то нереальную картину. На крыше одного из домов, что за лесом, какую-то фигуру. Большую и… живую.
 Андрей Ильич наконец вышел из тени и быстро пересёк зал, подошёл к окну. От его былого снобизма не осталось и следа.
- Где? Где видела? – спросил он, сам припадая к щели между шторой и рамой.
 Я вернулась к окну и посмотрела наружу.
- Оранжевый дом на двенадцать часов видите?
 Сосед молча кивнул. Он него слабо пахло каким-то цитрусовым одеколоном.
- На крыше этого дома, - я смотрела туда, куда указывала, но крыша была пуста. Никаких гротескных, нереальных людей на ней не было.
 Сзади мне на плечо легла рука и я резко повернулась. В шаге от меня стоял Дамир и улыбался мне своей фирменной, доброй улыбкой. Внутри у меня вмиг потеплело и оттаяло. Я отошла от окна и обняла мужа за талию. Несколько минут мы вдвоём смотрели на затылок Андрея Ильича, пока тот методично изучал «улицу». Наконец он оторвался от окна и жестом предложил нам следовать за ним.
 Мы вернулись в зал и сели на диван.
- Ещё раз расскажи, что ты видела? – голос «фейсника» был тихим и спокойным, но в нём присутствовало какое-то напряжение.
 Я собралась с духом и мыслями. «Что же там я действительно видела и почему он так этим заинтересовался, а не списал это на женскую впечатлительность?» - задала я себе вопрос, прежде, чем ответить. Я внимательно посмотрела в глаза соседу, но тот не отвёл взгляд.
- Вначале я подумала, что это робот. Ну, из тех что часто сейчас показывают в фантастических боевиках – такой механизм на двух ногах, ощетинившийся в разные стороны пушками и пулемётами. Но двигался он слишком плавно, как человек, - я вздохнула, пытаясь вспомнить каждую мелочь, - да и пропорции у него были вполне естественными для гомо сапиенс. Но вот только роста он был… - я на миг замерла и прищурилась, в уме прикидывая пропорцию, - метра три-четыре.
 Дамир и командир переглянулись.
- Вы что-то знаете? – спросила я у мужчин.
 Супруг тут же отрицательно мотнул головой, а Андрей Ильич произнёс вместо ответа.
- Лена, ещё раз повторяю – это опасно. Ты можешь подставить под удар всех нас, если тебя заметят. Ты понимаешь это?
 «Вот так вот. Просто взял и сменил тему. Даже не стал юлить и чего-нибудь придумывать» - я поджала губы и кивнула.
- Вот и хорошо, - «фейсник» хлопнул меня по коленке и поднялся.
- Пойдём Дамир, у нас есть ещё неотложные дела. А тебе пора к Лиле. Думаю, вода уже закипела, - и он улыбнулся довольно искренней улыбкой.
 Я вскочила на ноги, совсем забыв про ведро горячей воды, которое ждало меня на общей кухне.
 Дамир подмигнул мне, а я послала ему воздушный поцелуй.
 Вода и правда закипела и Лиля, с малышом за спиной, переносила горячие кастрюли в свою квартиру. Я ей немного помогла, а потом пришёл Мигель и забрал ребёнка.
 Мы же зачем-то закрыли дверь на задвижку и немного стесняясь друг друга разделись до гола.
- Кто первая? – спросила я, украдкой рассматривая соседку. У девушки была гладкая, чуть смуглая кожа и небольшие острые грудки. На лобке чернел треугольник волнистых волос.
- Давай ты, - Лиля тоже смотрела на меня. Её взгляд с лёгким интересом блуждал по моему телу и мне от этого было неуютно.
 Я вообще не любила, когда меня откровенно рассматривали и даже Дамиру редко удавалось увидеть меня полностью обнажённой.
 Я кивнула и сделав два шага, оказалась в ванной. Ванна у ребят была похожа на нашу – из акрила и угловая, только душ располагался на тонкой трубке в самом углу. Присев на корточки, я посмотрела на Лилю и кивнула. Девушка зачерпнула ковшиком воду из большой кастрюли, попробовала её пальцем, и сама себе удовлетворительно мотнула головой. Она поднесла ковшик поближе ко мне и аккуратно вылила его содержимое мне на голову. Вода была чуть горячевата на мой взгляд, но всё же это было сродни чуду. Все тревоги и вся злость, что копилась во мне в эти последние два трудных дня, мигом испарились и исчезли. Я ощущала только неземное блаженство и радость.
 За первым ковшиком последовал второй и третий, а я всё сидела и млела под этим волшебным водопадом.
- Ты будешь мыться? – смеясь, спросила соседка.
 Я тут же пришла в себя, разгоняя приятное наваждение кивком головы. Затем взяла шампунь и щедро плеснула янтарную, искрящуюся жидкость себе на ладонь.
 На радости купания мы потратили около часа. Вода уже остыла, но мы продолжали баловаться как дети в пустой ванной. Стыд ушёл, уступив место лёгкости и расслабленности. Мы болтали о всяких пустяках – про погоду, про цены в магазинах, про своих мужей и про работу. Наши супруги конечно не были для нас пустяками, но мы сплетничали и жаловались без злобы и зависти, просто, чтобы беседа не прекращалась.
- А у меня Мигель храпит как лось. Почти каждую ночь мне приходится забирать Борика и уходить спать в зал.
- Ха, мой Дамир храпит как паровоз, и я его почти каждую ночь отправляю спать туда же, в зал, - я изобразила, как это храпеть как паровоз, и мы обе рассмеялись.
 В дверь постучали.
- Дамы, а не пора ли вам выходить? – голос Мигеля, глухой и далёкий, пророкотал по ту сторону двери.
- Проголодались? – крикнула Лиля и подмигнула мне.
 После некоторой паузы, Мигель подтвердил её догадку.
- Да, очень.
 Мы отставили ковшики и взялись за полотенца. Кожа моя покрылась мурашками, но всё же выходила из ванной я с сожалением. Не знаю, может и чувствовала, что следующий такой раз представится не скоро.
 Потушив свечи, Лиля заспешила на кухню в соседнюю квартиру, а я в банном халате и с полотенцем на голове осталась в тамбуре. У двери дежурил Дамир. Увидев меня, он поманил меня рукой, и я подошла. Он обнял меня и зашептал на ухо всякие фривольности.
 Я улыбнулась и расслабилась. Мне казалось, что более счастливой я не была никогда в жизни до этого.
- Что тут у вас? – вдруг за моей спиной раздался властный и строгий голос нашего командира.
 «Мишура и шарики» мигом пропали. Я отстранилась от супруга.
- Дамир, доложи обстановку, - Андрей Ильич безразлично мазнул меня взглядом и уставился на моего мужа.
 Тот чуть стушевался и ещё дальше отстранил меня от себя.
- Ээ, всё тихо и спокойно. На лестничной клетке никакого шума не слышно. Подозрительные шаги больше не повторялись.
 Я, готовая было рассердиться на совсем неджентльменское поведение «фейсника» и трусость супруга, замерла на месте. «Какие шаги? Почему я ничего не знаю?» - завертелись в голове мысли.
 Андрей Ильич посмотрел на меня и в свете дрожащего пламени свечи его черты исказились и вытянулись. Он напомнил мне образ демона из какого-то сериала, что мы смотрели совсем недавно.
 Я отошла от мужа ещё на несколько шагов и упёрлась спиной в дверь своей квартиры. Потом резко развернулась и дёрнув её на себя, скрылась в спасительных сумерках короткого коридора.
 Утро плавно переходило в день и солнце проникало в зал с нескольких сторон, через прикрытые шторами окна на балконе и из спальни. Мне надо было переодеться во всё чистое. Старые вещи в котором я ходила последние два дня, я оставила в корзине у Лили. Она, кстати, поступила точно так же. Стирать их никто не собирался – да и как. Поэтому вся одежда, пока были старые запасы сменного белья, была сейчас одноразовой.
 Я аккуратно выглянула из-за угла проёма. Окно в спальне было освещено солнцем и часть города, видимая в этом квадрате, лежала передо мной как на ладони. И я так же, если бы была в комнате, тоже представляла собой хорошую мишень – ни шторы, ни гардины, не скрывали нашу личную и интимную жизнь. С этой стороны был лишь дикий лесок и чёткие, геометрически правильные столбы ЛЭПа. До ближайшего дома по ту сторону канала, одинокой шестнадцатиэтажки было далековато, может быть около километра.
 Раньше мы с Дамиром совсем не обращали на это внимания, хотя мысли, о том, чтобы повесить шторы периодически возникали у меня в голове. Сейчас же, чтобы пробраться к платяному шкафу, растянувшемуся вдоль всей стены, мне надо было совершить подвиг.
 «Что же делать?» - я посмотрела из-за угла на закрытый шкаф. Надо было открыть дверцу и ещё к тому же забраться на вторую или третью полку, чтобы достать джинсы и футболку. А чистое бельё – трусики и бюстгальтер, вообще лежали в плоскости невозможного, они были спрятаны в выдвижном ящике. «Почему я не сделала этого ночью? Когда темно?» - удивилась я своей несообразительности.
 Вернувшись в зал, я достала из шкафа в прихожей швабру, критически её рассмотрела и поставила на место. «Нет, не то. Нужна довольно длинная палка, да ещё с каким-нибудь закруглением на конце. А лучше с крючком» - я осмотрела содержание шкафа и ничего подходящего не нашла. Просить Дамира или ещё кого-нибудь из мужчин не хотелось, но выхода я не видела. Не могла же я разгуливать перед ними в халате.
 «Можно попросить что-нибудь из одежды у Лили, но она ниже меня и меньше на пару размеров». За этими размышлениями меня застал супруг. Он просто вошёл в квартиру и остановился на пороге.
- Что случилось?
 Я пожевала нижнюю губу, подбирая нужные слова.
- Что такое?
 Рассказав ему всё одним залпом, будто выпивая чего-то крепкого и горького, я переложила свою заботу на плечи мужа и теперь наблюдала, как он пытается её решить. Он в задумчивости помялся на коврике в прихожей, а потом молча вышел из квартиры. Я удивлённо округлила глаза. Пока я думала куда он делся, Дамир вернулся, держа в руках ещё одну швабру. Но в отличии от нашей, эта была деревянной с металлическим креплением для тряпки. Швабра явно была доисторической, но к моему удивлению, хорошо сохранившейся.
- Вот, это должно помочь, - он тряхнул рукой со шваброй, будто бы это было копьё или пика, и мы собрались на охоту.
 Я улыбнулась и кивнула. Дамир обошел меня и подошёл ко входу в спальню.
- Я буду скидывать вещи, а ты отсюда смотри и корректируй. О, кей?
 Я снова кивнула. Супруг мой лёг на живот и положил рядом швабру. Затем он по-пластунски пополз вдоль шкафа, толкая перед собой инструмент. Мне почему-то было смешно и хотелось смеяться. Я прижалась к стене и ждала продолжения.
 Дамир добрался до моей, дальней от двери, половины шкафа и медленно потянул дверцу-стену в сторону, оголяя нутро. Затем поднял швабру, так же медленно, без резких рывков стал шарить на первой полке. Мне же всё это напоминало какую-то абстрактную игру-загадку. Когда-то по телеку я видела нечто подобное.
 Наконец он зацепил что-то из вещей и потянув швабру на себя, обрушил небольшую гору одежды вниз. Ощущения какой-то гротескности и игры всё равно не покидало меня. Меня так и подмывало подойти к мужу, не таясь и в полный рост, и наклонившись с иронией спросить: А что ты тут делаешь, лёжа на полу, да ещё со шваброй?
 Но я держалась, держалась изо всех сил и даже прикрыла глаза, чтобы легче было себя контролировать.
- Лен, - негромко позвал меня Дамир.
 Я открыла глаза и посмотрела на него.
- Что-то ещё, или хватит? Тут есть и брюки, и футболки, - супруг лежал на полу на спине и смотрел на меня, запрокинув голову.
- Надо ещё бельё чистое, а оно в ящике, - я указала рукой на выдвижной ящик.
 Дамир проследил за моей рукой и на какое-то время задумался. Затем отрицательно мотнул головой.
- Нет, сейчас не смогу открыть. Только ночью надо будет прийти и выбрать всё что нужно.
 Мне снова захотелось войти в комнату и подойдя к ящику, выдвинуть его, а затем обратиться к мужу: Смотри, это вот так вот делается.
 Но что-то меня удерживало от этого поступка, глупого и импульсивного. Это-то я понимала, но вот ноги? И всё же я стояла в проёме входа и смотрела, как Дамир толкая перед собой мои вещи, ползёт обратно.
- Спасибо, - я обняла его за шею и чмокнула в губы. Полы моего халата разъехались в стороны, но Дамир тактично убрал взгляд с моих оголённых ног.
- Ладно, мне пора заступать на вахту, - он прислонился спиной к стене и посмотрел на часы.
- Дамирчик, а может всё уже закончилось? – неожиданно спросила я, держа свои руки на его плечах. Вещи, что он «добыл» для меня, лежали неровной кучкой почти между нами.
- Нет, - супруг мой резко мотнул головой, - не говори ерунды. Как раньше уже никогда не будет. Понимаешь?
 Я смотрела на него и чувствовала, как мимолётная радость, миг внутренней полноты таял, исчезал и выходил из меня. Меня вдруг захлестнула волна печали и грусти, так несвойственная мне. Я чуть отстранилась от мужа и зачем-то посмотрела через зал на зашторенные окна.
- Даа, - выдохнула я и наклонившись, стала разбирать вещи.
 Дамир стоял рядом и молчал.
- Сколько мы ещё будем здесь сидеть? И что дальше? – спросила я, вновь поднимая взгляд на супруга.
 Он неопределённо пожал плечами.
- Столько, сколько нужно. Надо набраться терпения, - произнёс он и умолк, явно ожидая моей реакции. Но я молчала, продолжая механически перебирать вещи.
- А что? У нас всё есть – и вода, и еда. Как говорит Андрей Ильич, дней десять мы продержимся, а там посмотрим.
- Ты доверяешь ему? – я снизу-вверх посмотрела ему в глаза.
 Дамир утвердительно кивнул.
- Он профи в этом. Ты не смотри, что он на пенсии, такое даже не пропьёшь, - мой муж всё больше распалялся, рассказывая мне это, - Он же всю жизнь чем-то таким занимался. И Конго, и Ливан. Даже в Латинской Америке бывал.
- И когда это он тебе всё успел рассказать? В душевной беседе у костра? – зло бросила я, чувствуя, как лицо заливает краска.
 Дамир внимательно посмотрел на меня.
- Зря ты так. Он хороший мужик, а в нашем случае необходимый и незаменимый. Ну чего ты на него взъелась?
 Я и сама не знала, почему меня так раздражает любое упоминание о загадочном соседе.
 «Может увидела конкурента в его лице, с которым теперь приходиться делить внимание Дамира?» - подумала я и усмехнулась собственной догадке.
 Супруг взъерошил мои ещё не высохшие волосы.
- Вот так-то лучше. Давай переодевайся, а я покараулю, чтобы никто случайно не вошёл.
- А может ну её, эту одежду? – я игриво подмигнула мужу, демонстративно оголяя бедро.
 Дамир улыбнулся, чмокнул меня в губы как-то по-родственному и ответил.
- В другой раз, любимая. Не сейчас. Давай одевайся.
- У меня нет чистых трусиков. Ты же не добыл, - я поджала губы в притворной обиде.
- Нуу… Возьми у Лильки.
- Очень смешно, - я толкнула супруга в плечо.
- А что? В чём проблема? – похоже Дамир искренне не понимал в чём тут дело.
 Я снова толкнула его в плечо, но чуть сильнее.
- Иди, тебе же надо заступать на вахту.
 Мой муж посмотрел на наручные часы и с уверенностью кивнул. Через десять секунд я осталась одна в квартире. Неизвестно откуда в памяти всплыло воспоминание о большом человеке на одной из крыш дома на Орбитальной.
 «Странно. Странно всё это. И то, что я видела, и видела ли, и реакция нашего командира» - я пожала плечами и присев на корточки, стала разбирать одежду, складывая их ровно. В конечном итоге я выбрала удобные спортивные штаны, которые «списала» для дома и футболку «Fila» с длинным рукавом. Остальные вещи я сложила на комод и окинула взглядом пустую квартиру. Всего лишь за два дня она стала чужой – неуютной и какой-то безликой, хотя все семь лет, что мы в ней жили, она радовала нас и была достаточно просторной, чтобы не сжимать наше с Дамиром внутреннее пространство.
 Как я не отнекивалась сама себе, мне всё же пришлось попросить что-нибудь из белья у маленькой поварихи, и та с готовностью мне дала совершенно новые трусики, ещё запечатанные в упаковке. Её эта просьба совсем не сконфузила, как думала я и переодевшись в чистые вещи, я оставила халат у неё в ванной, бережно повесив его на крючок.
 Остаток дня прошёл в хлопотах на кухне и приготовлении пищи. Правда, большую часть делала неугомонная Лиля, я же лишь помогала по мере возможности и необходимости, и у меня даже выкроился час ближе к закату, когда я смогла почитать книгу в тишине нашей пустой квартиры.
 Ночью опять стреляли и лёжа рядом с мужем, который по обыкновению почти мгновенно вырубился, я не спала и смотрела в тёмный потолок. Совсем недавно свет от проезжающих внизу по дороге машин создавал на нём причудливые пляшущие и мгновенно меняющиеся узоры и геометрические фигуры. Сейчас же потолок оставался тёмным, а с улицы доносилась лишь стрельба. Лёжа на спине и вслушиваясь в звуки боя, я старалась определить где же стреляют. Вначале мне показалось, что звук идёт с востока, проникая в спящую квартиру через окна в кухне. Затем я изменила своё мнение и была полностью уверенна, что стреляют где-то на юго-западе, рядом с Северным водохранилищем. Вновь всплыла в памяти картинка, что я видела в щель окна в зале – гигант в несколько раз выше любого из нас. Я пыталась вспомнить, напрягая память, ещё какие-то детали, но в памяти оставался лишь образ большого человека, стоящего на крыше. Я даже не могла сказать себе во что он был одет и был ли.
 «Что ты несёшь?» - одёрнула я себя. «Какой такой человек гигантского роста? Ты в своём уме?» - я вдруг разозлилась. «Что за фантастика?»
 Я заворочалась, поправила неудобную подушку и натянула тонкое одеяло до самого подбородка. В квартире было не холодно, да и с чего бы, ведь за окном стоял июнь.
 «Почему тогда на мои слова про гиганта, реакция Андрея Ильича была совсем не обычной?» - задала я себе резонный вопрос, наконец удобно устроившись на кровати. Ответа у меня не было и думая об этом, я уснула не смотря на непрекращающийся бой где-то в городе.

  День четвёртый
 Четвёртый день нашего вынужденного затворничества был срисован под копирку с третьего дня, за исключением выяснения отношений по поводу воды с Андреем Ильичом. Я помогала Лиле на кухне, хотя она и давала понять всем видом, что справится одна, а я лишь мешаю ей в её вотчине. Вторую половину дня я провела в своей квартире читая книгу, «Путешествие в Икстлан» Карлоса Кастанеды. Она давно лежала и пылилась на журнальном столике в зале и мой взгляд иногда цеплял её в той, прошлой жизни. Но всегда находились дела и никогда не хватало времени. Сейчас же, когда мир «сдвинулся» и бесповоротно изменился у меня было время и не было дел. Во всяком случае пока.
 Два раза заходил Дамир. Один раз на целых полчаса. Меня так и подмывало спросить, чем они там занимаются целый день на площади не более одной однокомнатной квартиры. Но я молчала и совсем не потому что не хотела что-то выяснять и скорее всего конфликтовать, просто мне было лень. Лень было вообще хоть что-нибудь говорить.
 Лиля исправно снабжала нас вполне удобоваримой едой и довольно разнообразной кстати. Единственный дискомфорт я испытывала от отсутствия возможности принимать любимый душ два раза в день.
 Вечер плавно опустился на город под редкие выстрелы, доносящиеся издалека. А за ним и ночь, и беспокойный сон со странными рваными слайдами-фрагментами, которые совсем не запоминались.

День пятый
 Утром пятого дня мы обнаружили, что Игорь пропал, а с ним исчезла и добрая половина наших консервированных запасов. Мигель, молчаливый и хмурый муж Лили, негромко матерился на чужом языке. Дамир, старик, имя которого я так и не узнала, и его внук Никита, молча стояли, сгрудившись возле металлической двери, ведущей на лестницу. Андрей Ильич в задумчивости тёр подбородок костяшками пальцев левой руки.
- Даа, - наконец протянул он, оглядывая нас долгим взглядом. Двери в нашу квартиру и в квартиру Лили и Мигеля были распахнуты и дневного света хватало, чтобы не зажигать свечи в тамбуре.
- В конце концов это его выбор, - протянул после длинной паузы «фейсник», - Лена, сделай ревизию всего съестного и посчитай потери. Никита, Дамир, Мигель и Олег Дмитриевич, наши дежурства учащаются или мы можем добавить по часу в каждую смену. Давайте решать.
 Только Лиля оставалась на кухне, по всей видимости, готовя завтрак и пытаясь успокоить малыша. Он, и правда, был сегодня шумным и его детский плач отчётливо доносился до нас, стоящих в тамбуре.
- Давайте чаще дежурить, - первым предложил Дамир и все согласились, подтвердив его правоту, кто кивком головы, а кто коротким словом «Да».
 Андрей Ильич тоже кивнул, соглашаясь с мнением остальных.
- Дамир, заступай на дежурство. Я буду на наблюдательном пункте, - сосед мотнул головой в сторону Игоревой квартиры.
 В этот момент малыш особенно громко заревел, захлёбываясь своим криком.
 Мы с супругом переглянулись и от меня не укрылась тень озабоченности, промелькнувшая на лице Андрея Ильича. Мигель сорвался с места и через мгновение скрылся в квартире, которую мы использовали как кухню, склад и туалет.
- Проблемка, - негромко протянул седой старик и подтолкнув внука в спину, заспешил в квартиру Игоря. Теперь эти, в общем-то, незнакомые нам люди стали единственными хозяевами трёхкомнатной квартиры. «Фейсник» отправился за ними. В коридоре мы остались вдвоём с Дамиром.
- Как думаешь, он прорвётся из города? – еле слышно, почти одними губами произнесла я.
- Нет, - прошипел в ответ супруг, сопровождая свой ответ отрицательным кивком головы.
- Зачем он это сделал? – спросила я вслух, но больше обращаясь к самой себя.
- Не знаю, - теперь Дамир пожал плечами, поудобнее устраиваясь в кресле у двери.
 За следующие два часа я пересчитала оставшиеся продукты и принесла список Андрею Ильичу. Вместе с дедом, они что-то планировали, сидя прямо на полу в его квартире, в зале.
- Ну что там? – устало спросил «фейсник».
 Я протянула ему лист бумаги. Сосед что-то прикинул в уме, это было видно по тому, как он откинул назад голову и чуть скосил глаза вправо.
- Угу, - пробубнил Андрей Ильич, возвращая мне список, - Ясно. Спасибо Елена.
 Я стояла перед мужчинами на коленях, недоумённо переводя взгляд с листа бумаги на командира и обратно. «И это всё? Ясно? Мне вот, например, ничего не ясно» - я уже хотела было спросить, что это значит, но передумала. «В конце концов я и сама могу прикинуть на сколько нам хватит еды».
 Молча поднявшись, я вернулась в тамбур. Дамир сидел в той же позе и на коленях у него лежала наша бейсбольная бита. Мне вдруг захотелось оказаться на месте этой биты и обхватив руками его голову, припасть к таким знакомым губам. Но я сдержалась, поджав губы.
- Ну что, совсем печально? – негромко спросил супруг.
 Возле него стояла свеча, отбрасывая тень на заросшее щетиной лицо.
 Двери в квартиры мы прикрыли, чтобы случайно не выдать себя, если вдруг кто-то придёт и поднимется на наш этаж.
- Скажу позже, - ответила я и пошла на общую кухню, где Лиля без устали вновь что-то готовила.
 Вскипятив себе воды, я заварила одноразовый пакетик и добавив ложку мёда стала с наслаждением пить горячий напиток маленькими глотками. Это было ещё одно условие, необходимое мне для комфортного существования, помимо ежедневного душа и мягкой, тёплой кровати. Пусть со вторым и были определённые проблемы, но кровать и горячий чай оставались доступными, и я с удовольствием этим наслаждалась.
 Развернув лист, я вчиталась в свои записи. По всему выходило, что если не урезать пайки, а, как сказала соседка, скоро мы перейдём на консервы, потому что мясо почти закончилось, то ополовиненных запасов нам хватит на пять дней. Можно сократить норму в полтора-два раза и тогда нам хватит дней на восемь-десять.
 Я склонилась над столом в кухне, совсем не обращая внимания на ходящую рядом Лилю. Её ребёнок висел в импровизированной люльке за спиной и по всей видимости спал.
 «Мне так не хочется, чтобы ребята куда-то выходили» - честно призналась я сама себе. «Уж лучше урезать пайки, чем рисковать на улице, добывая себе пропитание» - я вздохнула и невидящим взглядом посмотрела на повариху.
- Ну что? – спросила она, заметив мой взгляд. Деревянная ложка с длиной ручкой в её руке качалась в разные стороны, будто в такт какой-то песне или мелодии, которую девушка напевала про себя.
- Дней на шесть-семь должно хватить, если чуть-чуть урезаться, - немного слукавила я.
- А потом? – задала она резонный вопрос.
- Не знаю, - я пожала плечами и сделала большой глоток из кружки. Чай почти остыл, но всё же тепло от этого глотка разлилось по моему телу.
 Лиля кивнула и повернувшись ко мне спиной, продолжила «колдовать» у плиты.
 Я посмотрела на неё, внутренне восхищаясь ею и одновременно удивляясь тому, сколько же надо готовить, чтобы прокормить семь человек.
 Ещё немного посидев на кухне и помолчав, я вернулась в родную квартиру. На диване спал Дамир, одетый и без подушки.
 «Странно, сколько же времени прошло, что его смена закончилась?» - снова удивилась я и аккуратно повернула руку мужа, где на запястье были одеты часы. «11:24» - увидела я и вновь удивилась.
 Время стало другим. В прямом смысле этого слова. Оно то сжималось, то растягивалось, подчиняясь своим скрытым вселенским законам.
 «Ну сколько я там провела?» - спросила я сама себя, имея ввиду кухню у девушки. «Ведь даже чай почти не остыл! А вернулась домой, не сделав по тамбуру и десять шагов. Опа и уже полдень».
 Я присела на диван. Пружины предательски скрипнули, но Дамир даже не сменил позы – так и лежал, уткнувшись лицом в обивку. Мне тоже захотелось прилечь рядом, и хотя я знала, что не усну, мне очень хотелось быть рядом с мужем, касаться его какой-нибудь частью тела, слышать рядом его негромкое сопение.
 Взяв начатую книгу с журнального столика, я забралась с ногами на диван и примостилась на свободном крае. Но прочитав полстраницы я почувствовала, что глаза слипаются, а голова клонится на бок. Я задремала, продолжая сжимать книгу в руке и сидя в неудобной для сна позе. Очнулась я резко, будто бы от какого-то громкого звука или толчка. Обе ноги затекли и онемели. Дамир перевернулся на бок, отвернувшись в сторону стены и плавно выводил свистящие рулады.
 Я спустила ноги на ковёр и поморщилась, когда в них снова зациркулировала кровь и тысячи маленьких иголочек впились в икры и бёдра. Какой-то посторонний, но громкий звук привлёк моё внимание. Я на мгновение замерла, пытаясь разобраться где же находился источник шума. Монотонное, неживое рычание доносилось с улицы. На нетвёрдых ногах я подошла к маленькому, боковому окну, не закрытому ролл-шторой и вопреки всей конспирации выглянула наружу. От того что я увидела там, у меня перехватило дыхание. По обочине, идущей между забитой машинами дорогой и рощей двигалась колонна военной техники. Большие серые чудовища неспешно крушили всё на своём пути, оставляя по бокам кучи мусора. Каждые четыре танка разделяли небольшой и узкой машиной с круглой башней наверху и цветным вымпелом. Я смотрела, как заворожённая, забыв об конспирации и осторожности. На башнях танков было что-то нарисовано, но я не могла разобрать что. Колонна двигалась прочь из города, и она была похожа на тусклую, извивающуюся змею огромных размеров. В памяти вновь всплыл образ гиганта, что я видела на крыше.
- Это «натовцы», - услышала я над ухом и обмерла.
 Осторожно повернув голову, я увидела стоящего за спиной и чуть справа Андрея Ильича.
 Он внимательно смотрел в окно и взгляд его тёмных, глубоко посаженных глаз был прищурен.
- А что они здесь делают? – задала я первый пришедший на ум вопрос. Сказав его, я поняла насколько он глуп, но изменить уже ничего не могла.
- Захватывают нас, - спокойно пояснил «фейсник», как будто мой вопрос был уместен, - Вот они добрались и до нашего района. Сегодня-завтра натовцы возьмут город в кольцо и начнут прочёсывать его вдоль и поперёк.
- Зачем мы им? – снова спросила я и чуть не добавила – живые?
- Не знаю, много может быть вариантов. Если нужна рабсила, то сильных и крепких оставят в живых. Если же нет, то кого найдут - всех убьют.
 От сказанных Андреем Ильичом слов стало не по себе. По спине заструился холодок, и я сразу замёрзла.
 Тем временем танки в колонне, по незримой нам команде увеличили интервалы, а потом резко повернули вправо на дорогу – одновременно, как на параде, слаженно и чётко. Расталкивая сгрудившиеся на дороге машины, танки упёрли стволы в наш дом и в соседний.
- Да, этого у них не отнять, - произнёс стоящий рядом сосед, - покрасоваться они умеют.
 Колонна сильно растянулась и интервалы между машинами увеличились до нескольких десятков метров. Пассажирские машины беглецов, до этого заполнявшие всю дорогу и брошенные, были просто и бесцеремонно сдвинуты. Мне было хорошо видно два танка, третий же наполовину закрывала недостроенная церковь. Вдруг возле боевых машин засуетились люди в серо-чёрных комбинезонах, и я невольно подняла выше голову, чтобы получше их рассмотреть. В тот же миг ладонь Андрея Ильича легла на мою макушку, и он плавно, но настойчиво вдавил мою голову вниз.
- Ой, - вырвалось у меня от неожиданности.
- Не стоит себя раскрывать, - негромко произнёс наш командир, продолжая внимательно смотреть в окно.
 Я чувствовала его дыхание на своей щеке. «Фейсник» пах всё тем же цитрусом и конечно же потом.
- И что же нам делать? – задала я единственный правильный, как мне казалось, вопрос.
 Он ответил не сразу. Внимательно следил за действиями солдат за окном и, как будто, что-то подсчитывал.
- Ждать, - наконец выдохнул он мне в макушку и к аромату лимона добавился кисловатый привкус квашенной капусты.
 Информация, что «натовцы» перешли к следующему пункту плана по захвату города, облетела наше маленькое сообщество в мгновение ока. Словно обезьянки мы облепили окна и осторожно выглядывали на улицу, оставляя лишь макушки на поверхности. Никита рассматривал врага со смотровой площадки над балконом в квартире Игоря. Туда же тот час поднялся Андрей Ильич. Я не была там ни разу, но понимала, что места там с «гулькин нос». Мы же с Дамиром стояли в зале, чуть поодаль сутулился дед. Почему-то его имя я никак не могла запомнить.
 Не меньше четверти часа мы наблюдали за танками и копошащимися вокруг них солдатами. Затем я случайно перевела взгляд на соседний дом, совсем недавно выстроенный напротив и загородивший нам старую церковь. В одном из окон на седьмом этаже мелькнуло лицо. Я тряхнула головой и на миг зажмурила глаза. Затем мазнула по окнам и на четвёртом чётко увидела прижатое к стеклу личико маленькой девочки. Она смотрела куда-то вниз и два её хвостика смешно топорщились в разные стороны.
- Смотри, - прошептала я, дёргая Дамира за рукав, - Смотри там люди.
 Супруг оторвал взгляд от солдат и техники и посмотрел туда, куда я указывала пальцем.
- Конечно, там люди. А что тебя удивляет? Не все же сбежали, ну в смысле, попробовали сбежать. Кто-то, как и мы, решил остаться у себя в квартире и переждать.
 Я же удивлённо смотрела на девочку в соседнем доме, на время забыв про «натовцев» с их огромными танками и кучей серо-чёрной пехоты. Мне почему-то казалось, что мы единственные, кто остались в своей квартире. Лицо девочки исчезло, видимо её увели от окна родители, но тут же мой взгляд зацепился за другого человека в окне десятого или даже выше этажа, посчитать не было никакой возможности.
 Он робко выглядывал из-за занавески. Меня он не видел, хотя и смотрел на наш дом, как-то хаотично дёргая взглядом верх-вниз.
- Смотри, - вдруг произнёс Дамир, и его рука легла мне на плечо.
- Куда? – я заметалась взглядом по окнам и балконам соседнего дома.
- Да нет же, вниз.
 Я перевела взгляд вниз и сердце подпрыгнуло в груди, а потом ухнуло в самую бездонную попасть. На дороге, возле второго танка и ближе, между домами остановились два высоких, крытых грузовика. Из них, словно черти из табакерки, повысыпали солдаты в серо-синих пятнистых комбинезонах. Они стали строится в ровные, одинаковые прямоугольники.
 В этот момент с верхнего, наблюдательного пункта в прямом смысле слова, скатился Андрей Ильич. Глаза его блестели нездоровым блеском.
- У нас максимум четверть часа. Они сейчас начнут прочёсывать дома и квартиры. Всем быстро к себе. Нужно убрать все следы нашего пребывания здесь, - он швырял нам в лицо эти рубленные фразы и глядя на соседа, я вдруг осознала, что всё может очень скоро закончится.
 Моя нижняя челюсть поползла вниз, а затем я с силой захлопнула рот и прикусила верхнюю губу. Это привело меня в чувство. Я ринулась прочь из комнаты, за мной с небольшим опозданием побежал Дамир.
- Найдите какое-нибудь укромное место и спрячетесь там. Возможно нам повезёт и нас не найдут, - это было последнее, что я услышала, выбегая в тамбур.
 На уборку в нашей квартире ушло не более десяти минут. Правда сказать, мы больше разбрасывали чем собирали. Решив, что так будет естественней, будто бы хозяева квартиры в спешке собирались и покидали своё жилище, мы подоставали часть вещей из шкафа. В этот раз я не таилась в спальне, я лазила по ящикам в полный рост. Дамир оставался в зале.
 Я достала чемодан и толкнула его по полу в сторону мужа.
- Что? – он посмотрел на меня.
- Его надо спрятать с собой.
 Супруг кивнул после небольшой паузы и продолжил складывать постельное бельё в диван.
 Я же сгребла часть косметики с трельяжа в какой-то кулёк, а затем открыла внутренний ящик. Пальцы мои, ловкие и быстрые, перебрали его содержимое, вытащив на поверхность двое часов и массивный, золотой браслет – ещё мамин. Затем следующая шкатулка – часы Дамира, оригинальный «Ориент», которые я дарила ему на какой-то юбилей.
 Внизу раздались автоматные выстрелы. Я вздрогнула и выронила цепочку. Она с тихим шелестом упала на пол и замерла, свернувшись клубком у ножки стула. Мне показалось, что стреляли у нас под подъездом.
 В комнату заглянул Дамир.
- Ты чего там возишься? Давай, пойдём.
 Я стянула мешок возле горлышка и завязала узел.
- Что там? – спросил супруг, указывая на кулёк.
- Надо, - невпопад ответила я, выходя в зал и оглядываясь.
 Снизу вновь донеслись выстрелы. С последним отзвуком в квартиру ворвался Андрей Ильич. От его обычного, уверенного состояния не осталась и следа.
- Всё? Готовы? – голос «фейсника» чуть звенел, выдавая его внутреннее волнение.
 Я кивнула. Ко мне тут же подошёл Дамир и встал рядом.
- Спрячьтесь так, чтобы вас не нашли. При любом раскладе, чтобы не нашли. И ждите.
- А может… - начал было Дамир, что-то объяснять, но сосед перебил его.
- Не может. Каждый прячется у себя. Если кого-то найдут, могут найти всех, - он долгим, внимательным взглядом уставился на нас. И мне на миг показалось, что наш командир сейчас не с нами. Его внутренний взгляд устремился куда-то вдаль, в прошлое.
- Всё, удачи, - Андрей Ильич «вернулся», - и воду слейте, - он махнул рукой в сторону приоткрытой двери в ванную комнату. Затем он коротко кивнул и быстро вышел из квартиры.
 Мы замерли, будто бы ледяные статуи.
- В ванной, - вдруг осенила меня и я ринулась к выходу.
- Что? – Дамир бежал следом.
 Я ворвалась в комнатку. Темнота окутала меня успокаивая. Рядом вырос муж.
- Что? – повторил он.
- Под ванной, - я повернула колёсико на стенке ванны и вода с шумом устремилась вниз, - мы спрячемся под ванной, - постучав костяшками пальцев по внешней стенке, я торжествующе повернулась к супругу.
 На фоне светлого пятна прямоугольника двери, мне было не разобрать какие чувства отразились у него на лице. И всё же я ощутила скептицизм. Я вдруг разозлилась.
- А где? – почти в лицо я крикнула ему, - где ещё мы, блин, можем спрятаться, а? Давай, придумай что-нибудь?
 Дамир предостерегающе поднял руку.
- Успокойся. Ты чего завелась? - голос его был мягок и нежен.
 И мне вдруг стало стыдно. Я сделала два шага к мужу и обняла его за талию, прижавшись щекой к груди. Сердце его колотилось с огромной скоростью. Мне показалось, что вот-вот, и оно вырвется наружу. Я ещё сильнее сжала ему талию и зажмурила глаза, зашептав про себя: «Прости, прости, прости».
 Супруг погладил меня по голове.
- Давай поторопимся. Андрей Ильич сказал, что у нас не больше четверти часа.
 Снова волна раздражения качнула меня, выдавливая на лице гримасу. Но я промолчала и лишь мотнула головой – Да, давай.
 Мы с третьей попытки засунули чемодан под ванну. Я свалила туда кое-какую одежду, все консервные банки и мешочек с драгоценностями. Дамир набрал воды из почти пустой ванны и в три полуторалитровые бутылки и тоже просунул их под ванну.
 Мы так, судорожно собирались и готовились, что совсем отключились от восприятия внешнего мира. Стоя в проёме двери, я вдруг услышала топот ног где-то внизу, несколькими этажами ниже. Затем крики, почему-то только женские и следом автоматная очередь. Страх, словно лютый мороз схватывающий реку, парализовал меня, а богатое воображение дорисовало картинку – свирепого вида солдат с немецким, чопорным выражением лица кривит губы, глядя на молодую женщину, в испуге закрывающегося от него руками и вжимает курок автомата. Я заметалась в узком пространстве, ощущая подкатываю словно тошнота, панику.
- Лен. Ленка, - позвал меня Дамир и через мгновение его рука легла мне на плечо.
 Я развернулась к нему, чувствуя, как в моих глазах плещется страх.
- Успокойся и держи себя в руках. Я знаю, что ты можешь, - он заглядывал мне в лицо.
 Затем он легонько встряхнул меня, и я невольно качнула головой.
- Всё будет хорошо, слышишь? – Дамир опять затормошил меня, - Котёнок, слышишь?
 Я через силу кивнула, отчаянно борясь за остатки внутренней силы.
- Ну вот, хорошо. Забирайся первая, туда подальше к стене, а я следом, - супруг умудрился улыбнуться, но от этой нелепой улыбки мне все же стало легче.
 Я повернулась к ванной и лёгкость, как ветром сдуло. Очертания остова под ванной и тёмный зов пугали меня. Я снова повернулась к мужу.
- Не могу. Я не могу, там сильно тесно.
 Ещё одна автоматная очередь взвилась ввысь и больно ударила по ушам. Я скривила губы и зажмурила глаза.
- Послушай любимая, это единственный шанс у нас спастись, - Дамир начинал терять терпение, - Ты понимаешь меня?
 Я промолчала и, собравшись с духом, полезла под ванну.
 «Как же тут тесно» - заворчала я про себя, пробираясь между вертикальными креплениями и самой ванной. Стараясь дышать размеренно, я за пару минут забралась в самый угол и легла на пол, прижавшись к стене с одной стороны и чемодану с другой. Внутренний изгиб здесь резко уходил вверх, давая больше свободного пространства и главное ощущение, что ничто не давит и не сжимает меня. Пол был прохладный и под ванной пахло затхлостью.
 Следом за мной полез Дамир. Ему было намного сложнее втиснутся в узкое пространство. Имея рост под метр девяносто и вес около центнера, мой муж с грацией кошки пытался залезть поглубже. Наконец он «умостился» и стал прилаживать внешнюю стенку на место. Было темно и только через приоткрытую дверь в комнату попадало немного света. Он узкой полосой проникал к нам, робко и неуверенно размешивая мрак и доводя его до консистенции сумерек. Я лежала тихо-тихо, стараясь дышать размеренно и не смотреть по сторонам.
 Дамир все никак не мог закрыть панель, один из клапанов не хотел входить в паз. Скорее почувствовав, чем услышав, я поняла, что солдаты уже на нашем этаже. В тамбуре скрипнула внешняя дверь и через несколько секунд дверь в нашу квартиру распахнулась.
 Дамир замер, замерла и я. Я не могла видеть кто вошёл в коридор, так как панель ванной отгородила нас с мужем от внешнего мира. Но и я, и супруг в один миг это определили. Я вся обратилась в слух. Шаги протопали мимо и углубились в квартиру.
 Я лежала, чувствуя, как на висках набухли капли пота и в тоже время лёгкий озноб ощущался во всём теле.
- Nun, was hast du? (ну, что у тебя?) – услышала я глухой, чуть гнусавый голос возле порога.
 Из глубины квартиры ему ответил другой.
- Davongelaufen, - (сбежали).
- Немчура, - чуть слышно произнёс Дамир.
 Я протянула руку и коснулась его спины.
 Время перестало для меня существовать. Темнота, обволакивающая нас, была полной. Я то открывала глаза, то вновь их закрывала. Стараясь не шевелиться и не думать, я просто лежала, чувствуя, как левая нога немеет от неудобной позы и, как напрягается поясница. Несколько раз я слышала, как солдаты о чём-то переговаривались между собой. Их было двое, и их голоса то удалялись от ванной, то вновь приближались. Немецкого языка я не знала, но по интонации было ясно, что они довольны «трофеями». Это мне в полголоса пояснил супруг, чуть повернув в мою сторону голову.
 А затем раздались три одиночных выстрела и детский плач, который тут же оборвался, после четвёртого выстрела. В ушах зазвенело, и я прижала обе ладони к губам, чтобы не закричать. Они нашли Лилю и Мигеля. И маленького Борю. И… и…
 Я зажмурила глаза так сильно, как только могла.
 Мимо открытой двери протопали солдатские ботинки. Что-то сказали по немецки – глухо и резко. Слёзы душили меня, но рук ото рта я не отнимала. Знала – закричу обязательно. Мы лежали с Дамиром и даже не дышали. Удар раздался прямо над нами, так мне показалось. Это я после поняла, что пнули дверь в ванную комнату. Луч фонаря забегал по кафелю и ванне. В тот момент я действительно перестала дышать. Зажмурила глаза что есть мочи и вдавила влажные ладони в губы, не обращая внимания на боль.
- Wast dort? (что там?).
- Nichts es ist leer. (ничего нет, пусто).
 Я ничего не поняла конечно же, но эти слова на незнакомом языке врезались мне в память – «nichts es ist leer».
 Затем натовцы ушли. Ушли совсем. Хлопнула металлическая дверь тамбура и множество ног затопало по лестнице вниз. Я не чувствовала ногу, но продолжала лежать без движения с закрытыми глазами. Слёзы высохли на моих щеках и чуть стянули кожу, от чего я ощущала лёгкий дискомфорт.
- Ленка, ты как? – зашипел откуда-то из темноты голос Дамира.
 Я не ответила, чувствуя, что если произнесу одно только слово, то вновь расплачусь.
 Супруг коснулся моей руки.
- Лена? – снова спросил он.
- Да, - просипела я в ответ еле слышно.
- Ты в порядке? – участливо спросил Дамир, держа свою ладонь на моём предплечье.
- Нет, - я снова беззвучно расплакалась.
 Из-под ванны мы выбрались только через полчаса. Дамир сразу ушёл к Андрею Ильичу, я же на негнущихся ногах добралась до дивана в зале и рухнула на него, как подкошенная. По всей квартире словно Мамай прошёл, но я не обращала на это внимания. Просто не замечала. Все мои силы, а точнее их остатки, уходили на то, чтобы отогнать от себя видения убитых ребят и ребёнка. Но мысли и образы упорно лезли в голову, заставляя меня каждый раз вздрагивать и всхлипывать. Внутри, в сердце образовалась какая-то пустота, вполне осязаемая и ощутимая. Будто бы кто-то ровным кругом вырезал часть тела со всеми сосудами и мышцами, нервными окончаниями и костями и вставил туда нечто.
 Не знаю, сколько я так пролежала. С улицы доносились невнятные звуки какого-то движения и чёткие, стерильные звуки зачистки – в основном автомата, но порой в них вплетались и другие, более глухие одиночные выстрелы. Я лежала и думала, что скорее всего сойду с ума и это вот-вот со мной произойдёт. Но вместо этого я уснула и умудрилась проспать до следующего утра.

День шестой
 Я открыла глаза. В закрытые окна смотрела предрассветная темень. Не знаю, как я определила, что скоро рассвет, объяснить я не могла, видимо просто почувствовала. Рядом спал Дамир. Его могучая спина высилась передо мной неясной горой. Я осторожно выскользнула из-под одеяла и на носочках прошла в кухню. Голова у меня гудела какой-то низкой вибрацией, так наверно гудит улей, до верху набитый пчёлами. Поискала воды и ничего не найдя, заспешила в ванную комнату. В полной темноте я опустила руки в ванную и … встретила пустоту.
 «Блин, мы же вчера спустили всю воду» - вспомнила я и на ощупь добралась до закрытого крышкой унитаза. Села и упёрла тяжёлую голову на руки. «Лиля, Мигель… они мертвы» - спросила я сама себя полу утвердительно – полувопросительно.
- Я не знаю, - вслух прошептала я, чувствуя, что готова расплакаться.
 Тут же я вспомнила про бутылку, что набрал Дамир перед приходом натовцев и спрятал её под ванной. Но сил лезть туда у меня не было, а был какой-то иррациональный страх перед густой темнотой и узким пространством под ванной.
 Какое-то время я просто сидела и впитывала тишину и одиночество комнаты. Слёзы опять выступили у меня в уголках глаз. Мне было жалко ребят, их малыша, мне было жалко себя. Как бы я хотела, чтобы то, что сейчас происходит оказалось только сном. Дурным, тяжёлым, реалистичным, но сном.
 И всё же это был не сон, нет. Я резко поднялась, у меня даже закружилась голова и вышла в прихожую. Затем растолкала Дамира и сказала, что мне страшно одной. Он обнял меня за плечи и притянул к себе ещё не до конца проснувшись.
- Всё будет хорошо, всё будет хорошо, - медленно и монотонно он повторял эту безликую фразу из раза в раз.
 Мне же захотелось закричать ему прямо в лицо, что нет, не будет больше хорошо. Наоборот, всё будет плохо и чем дальше, тем хуже и хуже, пока нас не поймают и не убьют, или пока мы сами не умрём от голода. Но я молчала в его объятиях только потому, что мне казалось, если я что-то такое скажу, супруг мой уйдёт, или быть может просто растает в воздухе, как какое-то приведение.
 В дверь тактично постучали, и мы с Дамиром одновременно соскочили с дивана и выглянули за угол. В проёме показалось лицо соседа. Андрей Ильич был гладко выбрит, ни каких там усиков, никакой щетины. Даже с пяти метров, отделяющих нас от него, это бросалось в глаза. Но вот тёмные круги под глазами выдавали бессонную ночь, что он провёл.
- Утро доброе. Пойдёмте в тамбур посовещаемся.
 Мы с мужем переглянулись.
- Хорошо. Сейчас, - ответил Дамир и закрутил головой в разные стороны, таким способом видимо, пытаясь проснутся.
- Они мертвы? Они мертвы, да? – вдруг спросила я, глядя в лицо супруга.
 Левый уголок его рта дёрнулся вверх, а затем Дамир прищурил глаза и посмотрел на меня.
- Да, все мертвы.
 Я прижала ладонь ко рту и больно укусила себя за кожу.
 Дамир молча поднялся и не говоря больше ни слова, вышел из квартиры. Сглотнув тугой комок и крепко сжав зубы, я на нетвёрдых ногах пошла за ним.
 В тамбуре горели несколько свечей и вдоль стен, немыми тенями стояли люди. Когда появились мы, свет сквозь открытую дверь проник в коридор и высветил лица. Здесь были все, те, кто остался в живых – сосед, Никита и его дед, имя которого я никак не могла запомнить. Двери в сто тридцатую и сто тридцать первую квартиры были плотно закрыты.
 Слово взял Андрей Ильич. Прочистив горло, он окинул нас хмурым взглядом.
- Натовцы ушли. Они зачистили весь дом и ушли, но техника и кордон остались.
 «А я ведь даже не выглянула в окно, чтобы посмотреть, на месте ли танки?» - подумала я, пытаясь собраться с мыслями и внимательно слушать, что говорит наш командир.
- Они могут вернутся, но вряд ли. Если только мы не дадим повода – не будем выглядывать в окна, шуметь или ещё что-то в этом роде, - Андрей Ильич посмотрел на закрытую дверь соседской квартиры.
- Да, ребята погибли.
- Если честно, у них вообще не было шансов, - влез со своим мнением Никита, но фейсник так на него глянул, что парень тут же умолк.
- В ту квартиру не ходим. Мы спеленали их как могли, но вынести отсюда их тела нет возможности. Поэтому через день-другой все мы почувствуем запах, - Андрей Ильич окинул нас тяжёлым взглядом, - придётся терпеть.
- Сколько терпеть? – неожиданно спросил Дамир.
 Сосед посмотрел на него, потом почему-то на меня.
- Не знаю, дней пять, пока мы не уйдём.
- Может нам стоит спуститься вниз и поискать другие квартиры? – в разговор вступил дед, - Наверняка есть пустые и мы сможем так сказать переехать туда.
- Поищем, обязательно, - кивнул «фейсник».
 Кивнул и Дамир, и как бы в продолжении слов командира, добавил с сарказмом, - Только не факт, что там тоже нет двухсотого груза. Мы же слышали, что в подъезде стреляли. Стреляли и не раз.
 Я не понимающе нахмурила лоб.
 Ко мне наклонился Никита. Дыхание у него было не свежим.
- Двухсотый это значит жмурик, - прошептал он мне, - а трёхсотый значит раненый.
 Я кивнула и отодвинулась от парня.
 «А Дамир-то откуда знает такие слова? Впрочем, он любознательный и начитанный, наверняка, где-то прочитал или высмотрел».
- И такое может быть, но мы всё равно спустимся и поищем. Нам ведь нужна еда и вода, - подытожил Андрей Ильич, проводя обеими ладонями по лицу снизу-вверх и обратно.
 Я же подумала, что скорее всего этой ночью он точно не спал.
- А если натовцы оставили внизу засаду? – спросил Никита.
- Скорее всего нет. Нет в этом смысла. У них другая задача – зачистить и уйти, - каждое слово, сказанное Андреем Ильичом было будто бы книжным кирпичом каким-то, толстым и тяжёлым.
 «А ведь он говорит про это исходя из своего собственного опыта!» - пришла мне в голову неожиданная мысль.
- Дамир, пять минут на сборы, - после некоторой паузы, произнёс «фейсник», - Лена, с тебя обед. Никита – ты на вышку, Олег Дмитриевич, вы остаётесь здесь у двери.
 Он сказал это быстро и совсем обыденным тоном, но на меня будто свалилась гора. Я тут же вспомнила Лилю и слёзы выступили у меня в уголках глаз.
 Первым поднялся Дамир, затем Никита и уже потом я. Мы с мужем вернулись в свою квартиру.
- Ты как? – участливо спросил он и обнял меня, отрезанный от чужих взглядов входной дверью.
- Будь внимателен, хорошо? – вместо ответа задала я свой вопрос. Точнее не вопрос, а просьбу-уговор.
 Супруг кивнул и улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой я всегда млела и таяла. Я прижалась к нему, чувствуя, как в его груди бьётся сердце. Он был такой живой, такой близкий. Я вдруг испугалась, что быть может, больше его не увижу и слёзы вновь поползли на щёки.
 Дамир чмокнул меня в макушку, а затем встал на четвереньки и пополз в спальню, видимо за чем-то из одежды. Я же резко развернулась и вышла из квартиры, понимая, что если останусь там ещё хотя бы на миг, то разрыдаюсь как школьница.
 В коридоре всё ещё горели две свечи, а возле самой входной в тамбур двери, скрючилась тень. Дневной свет от открытой двери высветил сгорбленную фигуру деда. В мою сторону он даже не повернулся. Я быстро пересекла тамбур и нырнула в сто тридцатую квартиру, туда где у нас была кухня.
 Прямо с порога меня окутал устойчивый запах специй и жаренного мяса. Я прошла прямо на кухню. Шторы здесь были своевременно задёрнуты и, поэтому мы передвигались по комнате в полный рост.
- С чего же делать обед? – еле слышно пробормотала я себе под нос, совсем не чувствуя внутри желания что-либо готовить.
 Но собравшись, я стала изучать шкафчики и неработающий холодильник, на предмет чего-то съедобного. Настроение было подавленным.  В конечном итоге я кое-как сварила макароны и присыпала их тёртым сыром.
 Будто бы учуяв запах, первым явился Никита. Первую порцию он умял в два счёта и мне не оставалось ничего другого, как положить ему вторую. Я не спрашивала почему он оставил свой пост над балконом в Игоревой квартире – это было не моё дело. Мысли мои были далеко от сюда, они вообще были непонятно где. Я о чём-то постоянно думала, но через секунду уже забывала о чём.
- А вы давно женаты? – жизнерадостный голос Никиты вырвал меня из странного оцепенения.
- Что? – переспросила я, поворачиваясь к парню.
- Давно вместе, говорю?
- А что? – неуверенно произнесла я, не понимая к чему он клонит и зачем вообще эти вопросы.
- Да так, просто интересно, - взгляд Никиты облапил меня столь откровенно, что я опешила. Вторая порция тоже подходила к концу, но было видно, что парень сознательно её растягивал.
- Ты поел? Давай дуй на пост, - я напустила на себя строгости старшей сестры, игнорируя и не замечая откровенных взглядов, что он бросал на мою грудь.
 Никита резко встал, как будто вместо ног у него были пружины. Вытерев руки о мятую майку, он улыбнулся и сделал шаг мне на встречу.
- А может…
 Я не дала ему договорить. Схватив нож со стола я ткнула им в сторону приближающегося парня.
- Не может, - отрезала я, стараясь чтобы мой голос не дрожал, - Поел – уходи. У тебя есть дела, да и мне есть чем заняться.
 Никита сделал ещё один шаг ко мне, совсем игнорируя выставленный кухонный нож. Глаза он прищурил, продолжая щериться улыбкой, по мне так больше похожей на оскал.
- Ты что глухой? – почти выкрикнула я и сама шагнула к нему, всё ещё держа нож на вытянутой руке. Его широкое лезвие качалось из стороны в сторону. Страха я не испытывала, только возбуждение, но не сексуальное, нет. Какое-то другое чувство заполнило мою голову, а потом и всё тело. Я была готова воткнуть нож этому наглому мальчишке куда-нибудь в грудь или в живот и при этом совсем не было никакого страха и точно не было бы сожалений. В этом я была уверена.
 Никита округлил глаза, затем вновь их прищурил не сводя с меня взгляда. Видимо он прочёл в моих глазах решимость довести дело до логического завершения, и поэтому попятился назад. Затем уже в проёме двери поднял руки вверх в шутливом притворном испуге и снова улыбнулся.
- В другой раз. Спасибо за обед.
 Он вышел и меня тут же начало трясти. Лезвие ножа заплясало в моей руке верх-вниз. Я резко опустила руку, а второй ладонью облокотилась о стол. Решимость и решительность в миг покинули меня, уступив место слабости и лёгкости. Я села на тот же стул, на котором минуту назад «восседал» Никита.
 «Что ты себе надумала? Ну, проявил знаки внимания и что?» - мой внутренний голос заговорил в моей голове. «Да, немного резко и нагло, но такие сейчас все. Вспомни племянника тёти Иры?»
- Хватит, - выдохнула я сама себе.
 Я вытянула обе руки вперёд – они дрожали. Из прихожей вдруг донёсся голос Дамира.
- Любимая, ты здесь?
 Я резко сжала кисти в кулаки и, набрав в грудь воздуха, резко выдохнула.
- Здесь, а где же ещё!
 В проёме двери появился мой супруг. Глаза его сияли, как две звезды на ночном, безлунном небосводе.
- Ты чего такой счастливый?
- А ты – такая хмурая? Что-то случилось? – Дамир подошёл ближе и взяв меня за подбородок, заглянул в глаза.
- Устала просто, - не моргнув глазом, соврала я.
 Супруг чмокнул меня в кончик носа и тут же занял место за столом.
- И что сегодня на обед? – из недр стола он выудил вилку и сидел теперь как школьник, ожидающий свою порцию.
 Я улыбнулась и вся хандра, и какой-то девичий страх, мигом улетучились, оставив место легкому спокойствию. Дамир всегда веселил меня, всегда мог рассмешить, совсем не стесняясь своих кривляний. И сейчас я была ему в тысячу раз больше благодарна, чем он мог подумать.
- Макароны с сыром - произнесла я с некоторым опозданием, отвечая на его вопрос.
 Ответ мой прозвучал в тот самый момент, когда я ставила тарелку перед мужем на стол. макароны конечно же слиплись, но Дамир, как будто этого и не заметил. Он начал быстро есть в свойственной ему манере, а я села напротив и стала на него смотреть.
- Что? – отреагировал он на мой взгляд через мгновение.
 С набитым ртом это звучало как «Фто?»
- Что внизу? Нашли что-нибудь полезное? А квартиру?
- И да, и нет, - супруг мой перевёл дух и подмигнул мне.
- Ну, говори, - вот не люблю, когда он такой.
 Дамир снова улыбался, а потом вдруг сразу помрачнел.
- Мы спустились только до шестого этажа. Ильич говорит опасно ниже. На восьмом и седьмом трупы. На шестом пусто, как будто никогда никого и не было. Зато нашли консервы, я их в коридоре оставил. И воду нашли, в бутылках. Правда немного.
- А на девятом? – меня поглотила эта тема.
- Что на девятом? – непонимающе спросил супруг.
- На девятом что? – я начинала терять терпение.
 Дамир посмотрел на меня странных долгим взглядом.
- Ничего на девятом. Нет никого.
- Ну так и давайте спустимся на этаж ниже. Не могу здесь, - я вспомнила про Лилю и Мигеля и меня передёрнуло.
- Там тоже так же, - Дамир повёл плечами.
- Ты же сказал, что нет никого. Пусто, - нахмурилась я, отказываясь понимать мужа.
 Супруг отложил вилку и снова посмотрел на меня.
- Не уютно там, что ли. Не знаю, как передать. И мне, и Ильичу там стало не по себе, понимаешь?
- Нет, - честно ответила я.
- Ну как бы это объяснить, - Дамир почесал затылок, - Будто там кто-то есть, но мы его не видим.
- Духи, что ли? – я улыбнулась.
- Да не знаю я, - супруг в который раз пожал плечами, и я с удивлением прочла на его лице растерянность, что совсем была ему не свойственна.
- Ну а как здесь? – я мотнула головой в сторону сто тридцать первой квартиры, - Я долго так не выдержу. И запах. Скоро он выйдет наружу.
- Запах скоро и снизу поднимется. Ребят-то мы завернули и упаковали, а вот на шестом и на пятом, они просто лежат. А что там ниже? – Дамир поджал губы.
 В кухне повисла напряжённая тишина. Я рассматривала свои руки, супруг смотрел в тарелку.
- Думаю скоро будем уходить. День-два, может три.
- Но Андрей Ильич говорил, что надо переждать, помнишь? Дней десять – двенадцать, - мне вдруг стало страшно от мысли, что нужно будет выйти в тот враждебный мир, которым стал наш город и район.
 Дамир как-то неопределённо пожал плечами и принялся скоблить вилкой по почти пустой тарелке.
 В прихожей послышалась какая-то возня, а потом на кухню вошли двое – первым шёл Андрей Ильич, вторым был высокий мужчина, держащий в каждой руке по пятилитровой канистре с водой. В его руках они смотрелись как игрушечные. Мне его лицо показалось знакомым.
 Наш командир отошёл в сторонку, пропуская мужчину вперёд. Смутные воспоминания зашевелились в моей голове – «Сосед с мопсом. Точнее с мопсихой».
- Знакомьтесь, Георгий, - Андрей Ильич, как театральный конферансье показал обеими руками на незнакомца, которого я всё же узнала.
- Куда воду поставить? – голос у соседа был подстать его росту и размеру.
- Ааа… Давайте на стол, - я на миг растерялась, вскакивая со стула.
 Он бережно и легко поставил пятилитровые бутылки на стол и протянул в мою сторону руку с открытой ладонью.
- Жора.
 Я робко протянула свою в ответ, и она тут же утонула в огромной ладони.
 Повисла пауза, после чего я спохватилась и быстро сказала:
- Лена, - потом вынула свою ладонь из лапища новичка и вернулась к плите.
- Кушать будете? – механически произнесла я, держа в одной руке тарелку, а в другой большую ложку, которой я накладывала макароны.
- Я нет, он да, - Андрей Ильич кивнул в сторону Жоры.
- Через четверть часа оба у меня, - добавил он и посмотрел по очереди на Дамира и новичка.
 Мой супруг с готовностью кивнул, Жора же ничего не ответил. Я положила ему ещё больше чем Дамиру и на гору слипшихся макарон высыпала остатки тёртого сыра. Сосед с благодарностью посмотрел на меня и занял место за столом, усевшись напротив Дамира. В его могучей руке вилка смотрелась как игрушечная.
 Пока я наливала и подавала чай, я украдкой подглядывала за новеньким.  Он, и правда, был очень большим. На его фоне мой совсем не маленький Дамир выглядел школьником.
 «Сколько же надо сил и средств, чтобы прокормить его?» - мелькнула у меня в голове мысль, но озвучивать её я конечно же не стала.
- А родные? Ну, жена и сын, где они? – негромко спросил Дамир, прихлёбывая чай маленькими глотками.
 Жора оторвался от еды и посмотрел вначале на меня, затем на моего мужа.
- Они с Тошкой уехали на прошлых выходных к родителям. У Светкиного отца разыгралась подагра, поэтому им и пришлось остаться. Я накануне всего этого, прямо перед сном с ними разговаривал. В последний раз.
 В кухне повисла тягучая тишина.
 Я сразу вспомнила Игоря. Он тоже свою семью куда-то отправил. Или они сами уехали от его загулов. «Где он сейчас? И живой ли?» - подумала я и посмотрела на мужа. И ещё подумала про отца.
- А вы с соседями не объединялись, как мы? Ну, чтобы выжить? – Дамир прижался спиной к стене, кружка с остывающим чаем осталась на столе.
- Нее, мы каждый сам за себя были. Все позакрывались в своих квартирах и всё тут.
- А что, много осталось? Я имею ввиду… - хотела пояснить я, но Жора не поднимая головы, понимающе кивнул.
- Много не много, но три квартиры из пяти. Девяносто шестая, девяносто седьмая и моя – сто первая. В двушке молодая семья с ребёнком, в однушке старик, сам себе на уме, - сосед пожал плечами будто отвечая себе на какой-то немой вопрос.
- Мы и раньше, до … всего этого не особо общались. Даже тамбурные двери не смогли скинуться и поставить, то одни без денег, то другие. В общем, как-то так, - Жора поднял голову и слабо мне улыбнулся.
 Я посмотрела на его тарелку, она была пуста.
- Может чаю? – спохватилась я.
 Жора опять кивнул.
- А как ты выжил? В смысле куда спрятался? – спросил Дамир, всё так же упираясь спиной в стену.
 Я налила гостю большую кружку горячего чёрного чая и не поворачивая головы спросила: Сахара сколько?
- Две ложки, - ответил мне сосед и тут же переключился на вопрос, заданный моим супругом.
- Как спрятался говоришь? Да никак я не прятался. Встал в прихожей за шкафом с разводным ключом на перевес и стал ждать.
- И? – произнесли мы с Дамиром почти одновременно.
 Жора же не смотрел на нас. Его взгляд уткнулся в какую-то точку на столе, а костяшки пальцев, держащие кружку побелели.
- Я слышал, как их убивали, одного за другим. Слышал, как они просили о пощаде, хотя моя квартира и находится в другом крыле. Всё отчётливо слышал, как будто это было в соседней комнате, - наконец он отвёл взгляд от точки на столе и почему-то посмотрел на меня.
 В его глазах застыла боль, словно воск расплавленной свечи, но успевшей остыть.
- Они просто не зашли в мою квартиру.
- Но как? – мы снова с мужем одновременно выдохнули следующий вопрос.
- Как такое может быть? – не унималась я, во все глаза разглядывая соседа.
 Жора тоже не отводил свой взгляд от моего лица.
- Не знаю, - негромко произнёс он и пожал своими могучими плечами.
 Сосед не сказал больше ни слова. Он молча допил чай, и так же молча ушёл, как-то виновато кивнув большой головой на прощание. Настроение моё и без того безрадостное, сделалось совсем серым. Дамир какое-то время побыл со мной и помог мне почистить и убрать грязную посуду. Затем он чмокнул меня в щёку и тоже ушёл. Я осталась одна.
 Хотелось плакать, но почему-то не выходило. Глаза оставались сухими, но горел лоб, и я была уверена, что у меня поднялась температура. Я давно уже не пила ничего из таблеток, кроме «Спазгана», да и то, когда коварная мигрень начинала застилась мне разум. Слава богу, это случалось редко. Но сейчас я чувствовала, что пакетик химического «Колдрекса» мне был просто необходим.
 Обшарив кухню и обе комнаты я таки нашла то, что меня интересовало. Разглядывая домашнюю аптечку, я вдруг подумала, почему это наш прославленный и многоопытный командир не дал команду собрать все лекарства, что есть на этаже.
- Вот такой вот командир, - прохрипела я и вымучено улыбнулась. Мне нравилось ощущать, что наш Андрей Ильич не совершенен. Может я завидовала ему, может что-то ещё, но полного доверия, в отличии от мужа, я к нему не испытывала.
 Разведя пакетик «Колдрекса» в стакане дефицитной воды, я выпила шипящую и пузырящуюся жидкость. В животе стало неуютно. Я поджала губы, ожидая, когда всё успокоится. Настроение пропало совсем, и деда с Андреем Ильичом я кормила на автомате. Весь сыр я отдала новенькому и кормила мужчин только макаронами.
 Они ели молча и быстро. Может быть видели моё настроение и поэтому молчали, а может быть, в кухне висела тягучая тишина, и по другой причине. От чая оба отказались и только дед буркнул напоследок: Спасибо.
 Я механически кивнула и вновь осталась одна. Шипучка совсем не помогла, я ощущала, как всё моё тело горит, а слабость, словно волна, разливается по всему телу.
 Выйдя в зал, я взглянула на настенные часы – стрелки ровно, будто бы на чертеже образовывали ровный угол между цифрами двенадцать и три.
 «Куда делось время?» - спросила я себя. «Уже почти вечер, а ведь только что было утро».
 Я вернулась в кухню и присела на табурет. В голове шумело, а глаза начали слипаться, будто бы я не спала пару ночей. Чувствуя, что если сейчас не лягу, то усну прямо за столом, я собралась и не говоря никому ни слова, прошла в свою квартиру. Там, не раздеваясь, бухнулась на кровать и почти мгновенно заснула. Ни стрельба на улице, кстати, довольно интенсивная, ни то, что я не умылась, не говоря уж о привычном двухразовом ежедневном купании, ничего не остановило меня – я провались в сон, будто Алиса в кроличью нору.

День седьмой
 Проснулась я разбитой и уставшей, как будто всю ночь таскала что-то тяжёлое. Снились мне наши соседи, уже мёртвые – Лиля, Мигель и их сынишка. Снились в разных ипостасях, то одетые в какие-то лохмотья и просящие милостыню на какой-то грязной просёлочной дороге, то совершенно голые, бегущие по мелководью мутной, извивающейся реки. Лица их были всегда хмурыми и сосредоточенными, а личико малыша будто бы закрывала маска.
 На диване я лежала одна, заботливо завёрнутая в одеяло. Утренний свет едва пробивался сквозь ролл-шторы и неуверенно лился из открытых окон в спальне и на кухне. Мне вдруг стало так одиноко, так грустно, что в уголках глаз выступили слёзы. Я перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.
- Ты кричала ночью, - раздался сзади знакомый голос и большая, тёплая ладонь легла на мой затылок, - И ещё плакала. Звала Лилю и Мигеля, просила их выйти откуда-то, - Дамир погладил меня по волосам.
 Я повернулась к нему лицом и потянулась руками. Он с готовностью обнял меня и крепко прижал к своей груди. От супруга пахло жасмином и сыростью.
- Это что? – отстранилась я и посмотрела ему в глаза.
 Он засмеялся негромко.
- Взял на туалетном столике. С водой же проблемы! Вот, как и французы в восемнадцатом веке, заливаю себя парфюмом. Только они боялись воды, ну, или считали это вредным, а у нас её просто нет.
 Теперь улыбнулась и я.
- Нет, я намерена потребовать у Андрея Ильича себе дозу, - я сдвинула брови и серьёзно посмотрела на мужа.
- Милая, её просто нет. Осталось не более десяти литров, с учётом принесённых вчера с вылазки по этажам.
- Но мне нужно! – задохнулась я как мне казалось в праведном возмущении, - Голова грязная, я уже три дня её не мыла!
 Дамир виновато улыбнулся и комично поджал губы.
- Парфюма у нас много, - только и сказал он, после небольшой паузы, а потом добавил, - Поднимайся, пора готовить завтрак.
 Я показала ему язык и откинулась на спину. Настроение, только начавшее улучшаться, вновь испортилось. К горлу подкатил комок и вновь в уголках глаз выступили слёзы. Но всего этого супруг мой уже не увидел. Он ушёл, не сказав ни слова, оставив меня наедине со своими мыслями и переживаниями. Я же полежала ещё какое-то время, прислушиваясь, что твориться за окном. Опущенные ролл-шторы создавали ощущение защищённости, будто это были щиты, закрывающие нас от мира. От всего, что там творилось. Почему-то в памяти всплыл образ большого человека на одной из крыш домов по улице Орбитальная. Что это – плод моего воспалённого воображения, или какой-то оптический эффект?
 Резко поднявшись с дивана, это уже начало входить у меня в привычку, я почти бегом направилась на балкон. Голова закружилась, а в глазах потемнело и мне пришлось прижаться к стене проёма, чтобы успокоится и прийти в себя. На это ушло целая минута и когда я открыла глаза, того порыва, что заставил меня соскочить с кровати, как ужаленную, как и не бывало. Я же хотела вновь украдкой посмотреть на дома в сторону «Ашана» и быть может снова увидеть подтверждение того своего видения. Я прижалась лбом к стеклу сквозь ткань ролл-шторы и так стояла какое-то время, прислушиваясь. За окнами стояла какая-то нереальная тишина. Ни одного звука не проникало в квартиру. Мне вновь захотелось выглянуть наружу и не просто украдкой посмотреть в окно, а распахнуть его и высунуть голову, вдохнуть полной грудью июньский воздух и щурясь от солнца окинуть взглядом всё вокруг – неухоженный лесок за дорогой, столбы и нити проводов ЛЭП, машины, спешащие кто куда вместе с сидящими в них людьми. И в то же время я понимала, что ничего этого там уже нет. А есть сгоревшие и почерневшие остовы тех самых машин, танки серого цвета и природа, притаившаяся точно так же как мы, спрятанные и упакованные в наших квартирах, бетонных коробках, приукрашенных и набитых комфортом.
- Лен, - позвал меня с порога Дамир.
 Я повернула голову и увидела мужа, наполовину выглядывающего из тамбура.
- Мужики уже есть хотят, - он улыбнулся, как будто извинялся за свою настойчивость.
- Иду, иду, - кивнула я, и согнувшись, покинула балкон.
 «Мужики есть хотят» - повторила я про себя и посмотрела на своё отражение в зеркале прихожей.
 «Да уж» - я всклокочила волосы, а потом закрыла лицо ладонями. «Сколько дней я уже не купалась?» - вдруг спросила я себя и удивилась тому, что не могу сосчитать.
- Ленка! – теперь в голосе супруга сквозила лёгкая укоризна.
- Да иду я, иду, - я показала своему отражению язык и легонько толкнув Дамира, вышла в коридор.
 В тамбуре горели свечи, а у самой двери на корточках сидели Жора и Никита. Они о чём-то беседовали в пол голоса, но увидев меня умолкли. Я кивнула коротко и направилась на общую «кухню». Дамир остался в тамбуре и за мной не пошёл.
 Недолго думая, я решила сварить гречку. Я отдавала предпочтение этой каше, больше чем какой-либо другой, так как могла её есть холодной. Отмерив нужное количество воды, я поставила кастрюлю на огонь, а сама с полной кружкой «просочилась» в ванную. Запах тут стоял ужасный, но зажав нос пальцами, я подошла к зеркалу. Набрав полную грудь воздуха через рот я разжала пальцы и стала умываться. Прохладная вода была восхитительна. Я никогда и не думала, что можно радоваться обычной воде, да и то в таком мизерном количестве, что помещалась в одной ладони, сложенной лодочкой.
 Всё было бы прекрасно, почти идеально, если бы не запах. Стоило мне немного вдохнуть его, как в горле тут же запершило, и я закашлялась. А закашлявшись, ещё больше вдохнула грудью и лицо моё невольно исказилось гримасой отвращения. Кое-как прополоскав рот после чистки зубов, я пулей вылетела из ванной комнаты и ещё несколько минут после этого дышала громко и часто, пытаясь выгнать зловонный воздух туалета из лёгких и просто надышаться.
 С кашей мы открыли две банки сайры в собственном соку и завтракали тройками – вначале Жора, Дамир и дед, затем Никита, я и Андрей Ильич.
 Когда наш командир сел за стол, я удивилась, вспоминая, что уже не помнила, когда он кушал с нами в последний раз, не считая вчерашнего раза.
 Все ели молча – и первая, и вторая тройка. У меня так и вертелся на языке вопрос: «Что же дальше?», - но я молча ела тёплую гречку, заедая её свежими огурцом.
 Мужчины поели и ушли, оставив меня в одиночестве, среди горы немытой посуды и пустых банок из-под сайры. Вначале я пыталась оттирать тарелки газетной бумагой, но после оставила это занятие и просто убрала грязную посуду в один из шкафов внизу, специально мной выделенный для этого. В конце концов мы когда-то покинем наше убежище, а пока тарелок хватало.
 До обеда я собрала всю имеющуюся в наличии посуду с трёх квартир. В сто тридцать первую я конечно же не заходила. Я даже старалась как можно быстрее заходить в сто тридцатую, там, где располагалась общая кухня и туалет, потому что двери квартир располагались близко друг к другу, и я боялась почувствовать запах, исходивший из Лилиной с Мигелем квартиры.
 На обед ели ещё одну кашу – перловую, любимую кашу моего мужа. Я сдобрила её специями, которые водились у нас в изобилии и добавила поджаренный лук. Ели так же тройками, теми же, что и на завтрак. Только Никита поменялся со своим дедом местами. В этот раз я не стала молчать, а спросила, обращаясь к Андрею Ильичу, сидящему напротив меня.
- Что дальше? Как долго мы ещё будем здесь?
 Он какое-то время молча и сосредоточенно ел, совсем не обращая внимание на меня и не поднимая взгляда. И когда я уже стала терять терпение он негромко произнёс.
- Надо ждать.
- Чего? Или кого? Скоро вонь от… - я сглотнула тугой комок, застрявший в горле, - от ребят пробьётся в коридор. Тогда мы не сможем… не сможем здесь жить.
- Надо ждать, - Андрей Ильич перестал есть и посмотрел мне в глаза, - за окном кордон, и я уверен, это не последний. Следующее кольцо на границе города, или около того.
- Но чего они ждут? И чего хотят? – меня будто прорвало. Аппетит пропал, и я сосредоточилась на вопросах. Это оказывается интересовало меня намного больше, чем тарелка перловой каши.
 Командир снова умолк, но продолжал смотреть мне в глаза. Я не отводила взгляд от его карих прищуренных глаз, хотя это и стоило мне определённых усилий.
- Я не знаю, - сосед в миг как-то сник и даже, как мне показалось, уменьшился в размерах.
 В кухне повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов, доносившихся из зала.
- Я не знаю, чего они хотят. Их поведение не совсем укладывается в правила оккупации.
- То есть они действуют не по учебнику, да? – в разговор вступил до этого молчавший дед. Голос у него был чуть хриплый и какой-то шипящий.
 Андрей Ильич кивнул. И снова его вилка застучала по полупустой тарелке.
- «Зачистили» они так себе. Кордон тоже не плотный. Это можно было бы списать на качество натовского солдата, если бы к примеру, здесь находились испанцы или американцы. Ну, или на худой конец, лягушатники. Но это «фрицы», почти все и старший командный состав у них тоже из немчуры, - Андрей Ильич пожал плечами, будто бы задавая себе какой-то невысказанный вопрос.
- Будто бы понарошку, не взаправду. Как в какой-то гротескной комедии, - добавил он и вновь отложил вилку.
- А может это как-то связано с тем, что я видела на крыше дома на Орбитальной улице? – я посмотрела на командира, затем перевела взгляд на деда и снова вернулась к Андрею Ильичу.
 Лицо соседа в миг окаменело, но буквально через мгновение «оттаяло», но я успела заметить промелькнувшее в нём изменение. «Блин, он что-то знает про того гиганта, и значит мне не показалось».
- А что ты видела там? – дед удивлённо уставился на меня.
 Я же посмотрела на Андрея Ильича, мысленно спрашивая у него разрешение рассказать.
 Тот коротко кивнул, но прежде чем я начала, вставил свои «пять копеек».
- Тебе это показалось. Просто показалось, вот и всё.
 Я злорадно улыбнулась. «Ага, показалось. И показалось, как твоё лицо превратилось в камень, когда я вспомнила, то что видела. Да и тогда, когда я только заметила его, стоя у окна, ты не смог скрыть, что что-то знаешь про гиганта» - всё это я конечно произнесла про себя, хотя меня так и подмывало брякнуть это во всеуслышание. Вместо этого я вкратце рассказала деду, про то, что видела пару дней назад.
 Старик закачал головой и зачем-то запричмокивал. Мне вообще он был непонятен и порой довольно неприятен. Впрочем, как и его внучок Никита со своими идиотскими шутками и сальными подмигиваниями.
- Какая-то фантастика, - наконец выдал дед и перекрестился.
 Я чуть не расхохоталась.
- Да, похоже, - вставил Андрей Ильич и резко поднялся, отодвигая табурет от стола.
 Мне хотелось задать ему ещё массу вопросов, но, почему-то я промолчала, просто наблюдая, как он выходит из квартиры.
 Как только за соседом закрылась дверь, засобирался и дед. Он быстро доел остатки каши и смешно, как-то по-стариковски облизывая ложку, поставил тарелку в раковину.
- Спасибо, - улыбнулся он и тоже заспешил вслед за командиром.
 Уже из прихожей до меня донеслось: Фантастика.
 Во второй раз хлопнула дверь, и я осталась одна, наедине со своими мыслями, чувствами, ощущениями и недоеденной тарелкой ненавистной перловки. Поднявшись из-за стола, я подошла к закрытому окну кухни. Я стояла так близко, что практически касалась штор. Это окно вело во двор, но глупо было бы рисковать и выглядывать в него – «натовцы» могли оставить солдат и там.
 У меня прямо чесались руки раздёрнуть шторы в разные стороны и дать дневному свету проникнуть, ворваться сюда. Пусть он сотрёт, испепелит, уничтожит всё то, что накопилось здесь в кухне за последние дни. Да и не только в кухне, везде, и у нас в квартире, и в тамбуре, и в аскетичном закутке Андрея Ильича… И в душах наших тоже.
 Но я продолжала стоять перед шторой, руки мои непроизвольно сжались в кулаки, а глаза закрылись. Я не понимала, что происходит со мной, я не понимала, что происходит за окном, на улице. Я не понимала, что произошло с привычным нам… мне миром. Он изменился, изменился до неузнаваемости, хотя я этого почти не чувствовала. Но мне, Дамиру, нам всем необходимо было приспосабливаться к новым условиям, реалиям вставшего на голову мира. Иначе не выжить, иначе исчезнуть, раствориться песчинкой… И нет больше жизни… А жить так хочется, так хочется, сильно-сильно, как дышать.
 Я вздохнула и открыла глаза. Затем отошла от окна, пятясь назад.
 Оставшееся время до вечера я занималась хозяйскими делами – кухонной рутиной: ещё раз пересортировала и пересчитала имеющиеся в наличии продукты, отскребла как смогла тарелки и кастрюлю после макарон, резонно рассудив, что если после каждого приёма пищи тарелки и кастрюли выбрасывать, то никакой посуды не хватит. Провела ревизию имеющейся в наличии воды – получилось не густо, чуть более пяти литров. Но украдкой, на правах, так сказать, шеф-повара и главного кухонного работника, выкроила себе кружку и умылась. Почувствовав облегчение, я даже рассмеялась в пустоту квартиры. Как же мало человеку надо, если у него почти ничего нет. Вот и кружка прохладной воды на какое-то время сделала меня счастливой.
 Запах собственного немытого тела я с лихвой забивала парфюмом, который забрала из своей квартиры, разбрызгивая его на шею и грудь чуть ли не каждые четверть часа. Лишь гримаса Дамира, заглянувшего в кухню чуть отрезвила меня, и я стала пользоваться духами более умеренно.
 Ужин прошёл в том же сонно-меланхоличном ключе, что и обед, и завтрак. Только вот я больше ничего не спрашивала у Андрея Ильича.
 С улицы не доносилось ни звука, как будто мир за окном просто перестал существовать в физическом смысле. Будто бы мы в наших квартирах за плотно зашторенными окнами остались одни.
 Незаметно подкрался вечер, разнообразив наше бледное существование выстрелом из пушки, где-то совсем рядом, и дракой Никиты и Жоры.
 Вначале послышалась возня в коридоре, я как-то не придала этому значения, продолжая приводить в должный вид использованную посуду. Затем я услышала крик, негромкий и приглушённый. Затем падение чего-то тяжёлого. Я выскочила в тамбур, держа в руках старые скомканные газеты. В неярком свете свечей на полу лежало чьё-то тело. Возле него склонился дед и закрывал мне весь обзор. У двери нашей квартиры, прислонившись спиной к стене, сидел Жора. Голова его была запрокинута, а пальцы одной руки зажимали нос.
 С другого конца тамбура появились Андрей Ильич и Дамир.
- Что про… - начал было командир, но всё увидел сам.
 Я вернулась на кухню, взяла чистое полотенце и вернулась в коридор. Лежащим на полу оказался Никита. Дед поддерживал ему голову, и похоже парень только что пришёл в себя. Я обошла распростёртое на полу тело и протянула полотенце соседу. Жора с благодарностью кивнул, беря его.
- Ну, кто первый мне поведает причину конфликта? – строгий и в то же время негромкий голос Андрея Ильича всех нас, как будто, взбодрил.
- Да нормально всё. Малец просто берега попутал, - пробасил Жора сквозь полотенце.
- А нормальным языком?
 Здоровяк почему-то посмотрел на меня.
- Не сошлись во мнении по поводу одного вопроса, - Жора ощерился, всё ещё держа полотенце у носа.
- Как он? – спросил Андрей Ильич, уже обращаясь к деду, который склонился над внуком.
- Жить будет, - старик был напуган, это было слышно в его голосе, и в тоже время зол.
 «Ну вот, не хватало нам только вендетты» - подумала я, тоже почему-то внутренне злясь.
 Не став больше слушать разговоры мужчин я вернулась в квартиру-кухню. Силы вдруг внезапно оставили меня, и я почти рухнула на ближайший стул. В глазах на миг потемнело, но тут же прошло. Пододвинув табурет поближе к стене, я опёрлась на неё спиной и прикрыла глаза. Ощущение нереальности происходящего лишь усилилось. Происходящее с нами мне вновь стало казаться каким-то сном, или даже розыгрышем.
 В прихожей затопали шаги. Я открыла глаза и в кухню вошёл Дамир. Вид у него был довольно озадаченный.
- Что? – невольно вырвалось у меня.
- Думаю, из-за тебя подрались.
- Что? С чего ты взял? – я выпрямилась на стуле.
- Да так, поговорил кое с кем.
 Я была озадачена. Действительно озадачена, потому что последний раз из-за меня дрались на первом курсе института.
- А что говорит Андрей Ильич? – невпопад спросила я.
 Супруг улыбнулся.
- Говорит, что они идиоты.
 Я вспомнила, как вёл себя Никита вчера, когда приходил обедать. Меня так и подмывало рассказать про всё мужу, но я понимала, что этим только увеличу шансы повторного рецидива драки. Дамир у меня человек спокойный, рассудительный и даже порой через чур меланхоличный, но узнав, как вёл себя этот мальчишка, точно полезет в драку.
- И что теперь?
 Видимо на моём лице отразились эмоции, потому что супруг вновь улыбнулся.
- Ты у нас одна женщина, а мужчин аж пятеро. Привыкай к повышенному вниманию.
- Да какое внимание, сейчас-то? Голова кругом идёт, не знаешь останешься жив завтра, или даже сегодня, - я взмахнула руками и повторила, - Внимание.
 Дамир снова улыбнулся и сделал ко мне шаг. Затем другой. А потом его рука обвила мою талию, а его губы коснулись моих. Для меня это было так неожиданно, что он застал меня врасплох. Но я не оттолкнула его, нет, наоборот, приняла его поцелуй и тоже обхватила его руками за талию.
 Мы целовались, наверное, целую вечность. Затем в прихожей хлопнула дверь и в кухню стремительно вошёл Андрей Ильич. Мы не успели расцепиться, да честно говоря, не сильно-то и спешили. На миг я увидела в глазах командира нашего маленького, спонтанного отряда, замешательство и мне даже показалось, что он хочет отвернуться и может даже выйти, но это длилось лишь мгновение. Затем он всё же опустил взгляд вниз, и громко прокашлялся в кулак.
- Дамир, ты мне нужен.
 Супруг мой, на мой взгляд, слишком поспешно высвободился из моих и своих объятий, чем смазал «нотку романтизма», что зазвучала в этой кухне.
- Да, конечно, - затем обращаясь ко мне, - Ладно, я пойду.
 Дамир чмокнул меня в висок неуклюже и поспешно, и вслед за соседом, который так и не поднял голову, чтобы не встречаться со мной взглядом, вышел из квартиры. Я снова осталась одна среди гор чищенной и нечищеной посуды.
 Как я не сдерживала его, хорошее настроение всё же улетучилось. Устало плюхнувшись на табурет, я испытала приступ дежа вю – будто бы это всё уже было со мной. Совсем, совсем недавно.
 «Будто в клетке» - мелькнула у меня мысль. За окном небо давно посерело. Пришёл вечер, а за ним ночь. «Когда-нибудь это закончится?» - спросила я, оглядывая кухню усталым взглядом.
 Пора было зажигать свечи, но я продолжала сидеть и почти не шевелиться, пока окружающие меня предметы не растворились в наползающей темноте. Тишина, к которой мы так и не привыкли, за последние дни стала обычным явлением. Даже на улице, где не таясь стоял враг, было тихо.
 Мне представлялось, конечно по фильмам и прочитанным книгам, что вторжение, нападение выглядит по-другому – много крови, криков, стрельба бесконечная, надрыв сил и эмоций. А здесь? Нет, конечно здесь тоже были крики, стрельба, боль и лишения, вспомнить хотя бы Лилю и Мигеля с их годовалым малышом. И всё же мне казалось, что это больше похоже на малобюджетный фантастический боевик – денег в обрез, и поэтому вместо хорошей стрельбы и взрывов, там разок, здесь другой.
 Я встала. Долго не могла вспомнить, где же лежат спички. Руки и ноги делали одно, но мысли были в другом месте. Даже в другом мире. Наконец я нашла спички и зажгла целых три свечи. Это было вопиющим расточительством, но мне захотелось, чтобы пусть и такой, но свет окружал меня.
 «Сколько нам осталось?» - мелькнула в голове крамольная мысль. «Сколько нам ждать, когда за нами придут, как пришли за соседями? Или мы сгинем по-другому? От голода, холода, вши нас заедят?» - я глубоко и тяжело вздохнула. Мысли были одна безрадостней другой. «Или сами друг друга поубиваем» - вспомнила я сегодняшний вечерний инцидент в тамбуре.
 Я понимала, что погружаюсь в пучину безнадёжности и какой-то всеохватывающей, всепоглощающей слабости, когда даже руку поднять и то трудно.
 В прихожей слабо пискнула дверь и тенью в кухню ворвался Дамир.
- Ты чего здесь? Хандришь?
 Я вздрогнула, от точного попадания моего супруга.
- Чуть-чуть. Сколько мы ещё протянем? – произнесла я простым, обыденным тоном.
 Дамир подошёл вплотную и обнял меня.
- Ну-ну, перестань. Живы же и здоровы. Слава богу, есть еда и вода…
- И что? – перебила я его, - И что, что есть еда и вода? Сколько мы ещё проживём, а? Придут за нами «натовцы», или сами себя поубиваем. Или вода и еда когда-то закончатся и…
 Теперь меня перебил Дамир.
- Закончатся - ещё найдём. Ты рано решила сдаться. Да и вообще, не имеешь права на такие мысли. Раз жива – живи, - голос его стал более громким, более резким.
- Это жизнь? – воскликнула я и сама испугалась своего голоса. Зажав рот рукой, я втянула голову в плечи и посмотрела на мужа.
- Ленка, хватит хандрить, - в сумраке вечера, улыбка супруга больше смахивала на оскал. Тени от его рук протянулись через всю кухню, словно две гигантские, живые лианы.
 Я невольно отпрянула.
- Если ты здесь закончила, иди спать, - голос мужа стал сухим и официальным.
- А ты? – с надеждой одним этим вопросом исправить положение, спросила я.
 Он тряхнул головой, и я поняла, что пойду одна. Мне вдруг захотелось к нему прильнуть, вжаться в него, раствориться в нём, но я молча прошла мимо на негнущихся ногах.
 «Дура» - обругала я себя, выходя в тамбур. Там неизменно кто-то дежурил. При тусклом свете подрагивающего пламени свечи я узнала Жору. Здоровяк устало кивнул головой в знак приветствия, и я тоже поздоровалась с соседом, в несвойственной мне манере – подняла вверх руку с раскрытой ладонью.
 Легла я одна, натянув до подбородка одеяло. Повседневную одежду я сменила на пижаму и довольно долго лежала на спине, не шевелясь и прислушиваясь к окружающему меня миру. Сон не шёл, и я злилась от этого. Дамир тоже не шёл, и я уже смирилась, что засну одна.
 Но вот он появился – большой, несвеже пахнущий, но родной, и я молча прижалась к нему, обхватив его руками. И вместе с мужем пришёл сон.

День восьмой
  Спала я плохо. Всю ночь ворочалась, вертелась из стороны в сторону, постоянно переворачивая подушку – то она мне казалось слишком горячей, то недостаточно мягкой, то вообще почему-то маленькой. Супруг мой терпеливо сносил мои причуды до того момента, пока я не заставила его отвернуться. Тогда он встал и ушёл куда-то в предрассветные сумерки. Я осталась одна, но продолжала крутиться. Мне что-то снилось и когда я утром, злая и не выспавшаяся проснулась, у меня было ощущение, что во сне меня убили и не один раз. В общем восьмой день не сулил с моей стороны окружающим ничего хорошего. Когда я не высыпаюсь, то становлюсь склочной, мелочной и вечно всем недовольной мегерой. К тому же у меня собирались пойти месячные и я почти кричала наплевав на конспирацию, когда «выбивала» у нашего командира литр воды.
 Даже Дамир, для которого непререкаемый авторитет Андрея Ильича был само собой разумеющимся, в этот раз довольно жёстко заступился за меня, повысив голос на соседа. Мне стало чуточку стыдно, что именно я, своими капризами и гормональными сбоями на фоне подходящей менструации, вношу разлад в их отношения. Но через мгновение это глупое недоразумение прошло, и я добыв себе литр чистой воды в личное пользование, с гордо поднятой головой, проследовала в квартиру сто тридцать, где мы ели, мылись и ходили в туалет.
 Но через десять минут я вернулась в тамбур и потребовала от Андрея Ильича сменить квартиру, в которой будет туалет, потому что в действующий туалет без противогаза зайти не возможно. Он предложил квартиру Лили, но я наотрез отказалась даже не пытаясь хоть как-то обосновать свой отказ.
 И в этот раз меня выручил мой муж.
- Там же воняет! Думаю, не стоит туда вообще заходить, - Дамир стоял от меня чуть левее, но у меня складывалось ощущение, что он в любой момент меня прикроет и станет будто щитом. Не знаю откуда у меня возникло это чувство, но оно было явным и чётким.
- Хорошо, ты предлагаешь свою квартиру? – в голосе командира появились угрожающие нотки. На меня он даже не смотрел, - Или может будем спускаться вниз?
 В коридоре повисла напряжённая тишина. Свечи потрескивали в кружках и на блюдцах и тихонечко шипели.
- Давайте ва… шу, - чуть заикаясь предложила я, и скороговоркой выпалила, - А вы к нам переедите.
 Андрей Ильич наконец удостоил меня своим свирепым взглядом и не сказав больше ни слова развернулся кругом и ушёл в другое крыло.
 Сидевший у входной двери Никита молча смотрел, переводя взгляд с меня на Дамира и обратно.
  Я же посмотрела на мужа и тот лишь пожал плечами.
- Что-то я неважно себя чувствую, - негромко произнесла я, - Пойду померяю температуру.
 Дамир остался в тамбуре с Никитой, а я вошла в свою квартиру. Тишина окутала меня словно саванном. В комнате было светло, несмотря на закрытые ролл-шторы. Дойдя до угла, я опустилась на четвереньки и поползла к горке, где у нас находилась коробка с медикаментами и термометром. Чувствовала я себя и правда припаршиво. Голова стала будто чугунной, глаза болели, как, впрочем, и голова. По всем признакам это было похоже на грипп.
 «Но откуда ему тут взяться?» - размышляла я, доставая из подмышки градусник. Красная полоска замерла на тридцати восьми, а это уже было серьёзно. Отложив термометр прямо на пол, я достала всю коробку и стала копаться в ней, в поисках подходящих лекарств. Мы с мужем не были сторонниками современной фармакологии, так как считали, что в современных пилюлях было больше вреда, чем пользы и старались обходиться народными или нетрадиционными лечебными средствами. Но сейчас был другой случай – мне требовалась ударная доза антибиотиков, чтобы погасить болезнь в самом начале. Мне нужно было позвать Дамира, но силы покинули меня, хотя только пять минут назад я «воевала» с нашим командиром.
 Глаза стали закрываться под тяжестью налитых свинцом век, но спать не хотелось. Я сидела на холодном полу, прислонившись к двери горки и ждала, когда же придёт Дамир. И он пришёл, не прошло и четверти часа.
- Солнышко, что такое? – он подполз ко мне и потрогал лоб, - Блин, да ты горишь вся! Давай ка ложись, а я тебя буду лечить.
 Дамир сказал это так серьёзно, что я невольно улыбнулась.
 Кое-как, на четвереньках и с помощью супруга я добралась до кровати и забралась под одеяло. Как следствие высокой температуры, меня начало знобить.
 Остаток дня и следующие сутки я помню плохо, фрагментарно. Я то выныривала на поверхность, то вновь погружалась в пучину забытья и красноватого тумана. Из тумана приходили какие-то чудовища. Они звали меня по имени, тянули ко мне когтистые и сложно суставные руки-лапы. Как ни странно, мне не было страшно, совсем нет, ни капельки. Просто они были и всё.
 Иногда я видела Дамира, только моложе чем сейчас и худее. Волосы его ещё не подёрнулись сединой, и глаза не блестели, а сияли. Я так же знала, что это бред, вызванный повышенной температурой. Но я разговаривала с ним, не знаю уж, в слух ли, или про себя, в своей голове. Я шептала ему, что люблю его, а он лишь улыбался в ответ. Только улыбался и всё. Тогда я начинала злиться и вместо Дамира появлялись эти кошмарные чудища.
 В общем, когда на десятый день я пришла в себя, то была похожа на тень и на бомжичку одновременно.

День десятый
 Я была слабой и липкой, но силы всё же присутствовали во мне, и я смогла сеть в постели. Лежала я на своём диване в зале и вокруг был ворох одеял и подушек. Сквозь закрытые ролл-шторы пробивался слабый, как и я сейчас, утренний, почему-то я была уверена в этом, свет. Я потрогала свой лоб, он был холодный, почти ледяной и я заметила, как дрожит рука, когда я её вытягиваю вперёд. Месячные так и не пошли. Скорее всего тому был причиной стресс. Но я сейчас не думала об этом. Хотелось есть. Но больше чем есть, хотелось искупаться. Искупаться по-настоящему, под душем, чтобы горячие, упругие струи впивались в моё тело и буравили меня, наполняя силой и лёгкостью.
 Я спустила ноги на пол и почувствовала какой он холодный. Нет, так как раньше, уже не будет. «Может когда-нибудь и где-нибудь?» - нет, я не верила в это. Сделала пару неверных, неуверенных шагов по комнате. Голова закружилась, и я чуть не упала. Прикрыла глаза, но устояла. Скрипнула входная дверь и в квартиру ворвался затхлый воздух закрытого помещения. Вместе с ним вошёл Дамир.
- Ты зачем встала? Слабая же совсем!
- Нормально, - буркнула я незнакомое мне слово.
 Он подошёл ко мне и обнял. Я пыталась вырваться и освободиться из его объятий, мотивируя это тем, что мол, я ооочень грязная, но Дамир только ухмыльнулся.
- Это мы сейчас исправим. Кушать хочешь?
- Нет, - соврала я, - Я хочу отмыться. Смыть с себя этот запах и эту болезнь, - меня не вольно передёрнуло.
- Пойдём, - Дамир отстранился и взяв меня за руку потянул из квартиры.
 Я послушно пошла, заинтригованная его словами. Чувствовала я себя и правда не очень – слабой и какой-то незащищённой.
 В тамбуре было темно. Традиционная свечка у железной двери отсутствовала. Я не стала спрашивать мужа почему в коридоре сплошная темнота и почему у входной двери никто не дежурит. В тот момент это казалось мне чем-то неважным, несущественным.
 Дамир провёл меня на нашу «рабочую» кухню и усадил на один из табуретов.
- Пока ты будешь кушать я приготовлю тебе сюрприз.
- Я не хочу есть, я хочу помыться, - закапризничала я, но супруг не стал спорить со мной, как он любил это делать раньше, до всего этого.
 Он молча подошёл к плите и стал греметь крышкой кастрюли. Из-за его широкой спины не было видно, что он там делает. Затем он резко повернулся, и я увидела у него в руках тарелку с дымящимся пловом, наваленным горой. У меня мгновенно потекли слюнки. Плов я всегда любила и сейчас, глядя на тарелку, испытала какое-то странное дежа вю.
- Вот, кушай, а я пойду готовить сюрприз.
 Я с готовностью кивнула и взяла вилку. До этой минуты я и не подозревала, что могу быть такой голодной.
- Только не спеши, дай мне пятнадцать минут, хорошо?
- Угу, - ответила я нечленораздельно, так как рот уже был набит благоухающим пловом. Я закрыла глаза и стала медленно пережёвывать «первую партию». Такого восхитительного плова, мне кажется, я не ела ни разу в жизни. Он таял во рту, словно сахарная вата, словно мороженное и я не торопилась. Так же медленно, вилку за вилкой, я вкушала эту божественную пищу, хотя в старой жизни совсем не была гурманом. Да и вообще ела не много, в отличии от моего благоверного.
 Не знаю сколько продолжалось это «безобразие», но когда вилка заскребла по тарелке я открыла глаза. На тарелке было пусто и мне захотелось горячего чая. Плов был великолепен, без слов и я даже не знаю, как Дамиру удалось приготовить его в «полевых условиях».
 Поставив чайник на плиту я включила газ. Синие огонёчки сверкнули одновременно, образуя ровный круг по бокам конфорки. Я села напротив и стала заворожённо смотреть на огонь. Мне вспомнилось, что когда-то в далёком детстве я так же любила сидеть в тёмной кухне и смотреть на горящий газ. Тогда мне казалось, что было что-то волшебное в том, как качаются и переливаются синие огоньки. Вот и сейчас я просто сидела и смотрела на это таинство.
 «Странно, что газ не отключили? Ведь ни воды, ни света нет почти с первого дня. Почему же газ оставили?» - подумала я. Чайник тихо зашипел и прежде чем он перерос в свист, я выключила огонь. Налив себе в кружку, я снова присела за стол, но тут же спохватилась. «Дамир же готовит сюрприз! Четверть часа и приходить, так он сказал» - я вскочила и сделала пару шагов к проходу, но потом вспомнила про чай. Вернулась назад и отпив пару глотков обжигающей жидкости, взяла кружку с собой.
 В тамбуре по-прежнему было тихо и пусто. «Куда же они все делись?» - в памяти всплыли образы наших мужчин. Заглянув в свою квартиру, я тихо позвала – Дамир, Дамиир. Ответом мне была тишина. Я пожала плечами и повернулась в сторону противоположного крыла площадки. Дверь своей квартиры я оставила приоткрытой, так как в тамбуре было темно, что хоть глаз выколи.
 Вдруг открылась дверь «однушки» Андрея Ильича и в коридор выглянул мой супруг.
- Ты где? – спросил он, а потом увидел меня.
- Я думала сюрприз дома, - почему-то шёпотом произнесла я.
- Иди сюда, - он поманил меня пальцем.
 Я вошла в прихожую и огляделась.
- Что? Что дальше?
- Иди в ванную, - муж прямо лучился от счастью.
 В прихожей тоже было темно, но не так, как в тамбуре. Очертания предметов чётко вырисовывались на фоне светлого проёма – входа в комнату.
 Держа кружку с чаем в одной руке я подошла к закрытой двери и взявшись за ручку, снова посмотрела на супруга.
 Дамир, еле сдерживая распирающую его круглое лицо улыбку, кивнул.
 Я открыла дверь и ахнула. Вся небольшая ванная была залита светом. Свечи разных размеров и цветов заполнили пространство по всему периметру – некоторые стояли даже на полу. И все они горели, все тянули свои язычки вверх. Когда я открыла дверь и впустила воздух, все свечи как по команде повернули свои язычки ко мне, но тут же вернули их на место.
 Но не это поразило меня больше всего, а ванна, наполненная водой, над которой возвышалась целая гора пены.
- Ух ты, - только и смогла я вымолвить. – Но как? – я вновь повернулась к мужу.
- Легко. Давай залезай и отмокай. Я минут через десять при…
- Через двадцать, - перебила его я и не дожидаясь, когда он уйдёт закрыла за собой дверь и стала раздеваться.
 Стоило конечно поблагодарить супруга за такой сюрприз, но сил терпеть у меня больше не было. Стараясь не загасить свечи и не наступить ни на одну, я быстро сняла все вещи, бросив их в угол неровной кучкой. Коснувшись воды рукой я удовлетворённо хмыкнула и забралась в ванну.
 Попробовать передать те чувства, что обрушились на меня в тот момент, значить не договорить или слукавить. Мне кажется, это вообще не поддаётся объяснению и рассказу. Я будто снова вернулась в старый мир, только наполненный чувственным проявлением самого бытия под завязку. Будто бы со старой фотографии в поржавевшей рамке сдули всю пыль, и она вновь наполнилась полнотой цвета и объёмом.
 Вода была божественна, вода была великолепна. Не слишком горячая, не слишком холодная, вода была по температуре в самый раз. Я зажмурила глаза и зажала нос одной рукой. Затем резко откинулась назад и «ушла» под воду. Вообще-то я так делать не люблю, да и ваннам с пеной я предпочитаю душ с упругими струями. Предпочитала. Всё изменилось, теперь я любила воду в любом её проявлении.
 Оказавшись на поверхности я прислонилась спиной к одной из стенок и взяла кружку, тут же чуть её не выронив. Чай чуть остыл, но всё же ещё был тёплым, и я с удовольствием его выпила тремя большими глотками.
 Я была на седьмом небе от счастья. Найдя губку в одном из углом ванны, я нанесла на неё гель, стоявший тут же на бортике и стала не спеша, с наслаждением, тереть себя. Вначале руки, затем шея, живот, грудь и часть спины, куда смогла достать. Затем я поднялась в полный рост, опасливо косясь на запертую дверь.
 Когда я заканчивала вторую ногу в дверь негромко постучали и не дожидаясь моего одобрения в проёме показалась голова Дамира. Глаза его расширились, а я стыдливо повернулась в пол оборота. В этом была вся я. Мы с Дамиром были вместе уже более десяти лет, но я стеснялась его и всегда отворачивалась или закрывалась чем-нибудь – руками или одеждой.
- Пардон. Можно к вам?
- Ну только, если спинку потереть, - я лукаво ему улыбнулась, ныряя в спасительную воду. Настроение у меня было превосходное и даже слабость, оставшаяся от болезни, меня совсем не беспокоила.
 После того, как супруг потёр мне спину, мы довольно долго целовались. Прямо как школьники. Я совсем разомлела и не обращала внимание на остывшую воду.
- Чем вы тут занимались, пока я отсутствовала? – всё в том же игривом тоне спросила я.
 Дамир как-то внимательно посмотрел на меня, почти не мигая и мне вдруг стало не по себе.
- Что? Что такое?
- Мы делали вылазку, - в раз осипшим тоном ответил он.
 Я сразу забыла про почти остывшую воду.
- И куда вы ходили?
- В «Магнит».
- Ого, - протянула я, мысленно вспоминая дорогу к супермаркету.
 В мирные времена мы с мужем довольно часто гуляли по нашему району и поворотной точкой служил именно гипермаркет «Магнит». По прямой до него было около двух километров и неспешным шагом мы затрачивали на дорогу около получаса в одну сторону. «Сколько же времени у них ушло, чтобы добраться туда и обратно?» - подумала я, но в слух произнесла другое.
- А кто оставался здесь?
- Жора, - после некоторой паузы произнёс Дамир и мне показалось, что в его голосе зазвучали виноватые нотки.
- Ты оставлял меня одну? – я вдруг разозлилась.
 Мой муж кротко улыбнулся, но промолчал.
 Злость моя мигом улетучилась, оставив место чистому любопытству.
- Ну и? Как сходили, говори же, не тяни?
 Дамир пожал плечами.
- Нормально сходили так. Принесли кое-чего из еды.
 Я вся извелась, ерзая по полу ванны. Вода уже совсем остыла, и чтобы не замёрзнуть окончательно, я решила выбраться.
- Отвернись, я вытрусь полотенцем, - попросила я, медленно поднимаясь.
 Супруг хотел было возразить, но через мгновение отвернулся и застыл в напряжённой позе.
 Я наспех вытерлась и так же быстро оделась в услужливо сложенные заранее вещи на стиральной машинке моим мужем. После ванны я чувствовала себе заново рождённой и ничто на свете не могло испортить моего настроения. Мне так казалось, во всяком случае. Но как же горько я ошибалась.
- Я бы с удовольствием ещё попила чаю, - негромко произнесла я, трогая Дамира за плечо. Меня так и распирало любопытство, но я сдерживала его, понимая, что никуда рассказ не денется.
 Через тамбур, который снова был пуст, мы прошли в сто тридцатую квартиру. Я села за стол, точнее Дамир меня туда усадил, а сам принялся хлопотать у плиты. В итоге к большой кружке крепкого зелёного чая, мне досталось три конфетки «Рафаэлло» и вазочка светлого изюма.
- Ого, вот это сокровище! – не удержалась я, - Откуда?
 Супруг улыбнулся.
- Оттуда. Ешь.
 Я кивнула и тут же развернула одну конфету. Лёгкий шелест наполнил помещение кухни.
- А ты рассказывай.
- Да, что собственно рассказывать, - Дамир потупил взгляд и неосознанно потёр шею, - Ходили мы вчетвером – Андрей Ильич, дед, Никита и я. Решили идти рощей. Вышли с этажа около четырёх часов утра. Спустились. Долго выходили из подъезда, потом столько же, наверное, переходили дорогу.
- Видели этих?
 Муж меня понял и кивнул.
- Конечно видели. Они поставили пост прямо во дворе за ветклиникой и ещё один на дороге у первой стоянки.
- И как они? – невпопад спросила я «приканчивая» вторую конфету.
- Вояки в камуфляже, - Дамир пожал плечами, - Ильич говорит, что это смешанный контингент натовцев из фрицев и лягушатников.
 «Как он быстро перенял чужую манеру выражаться. Скорее всего говорит словами фсбэшника» - подумала я.
- Стоят курят, о чём-то лепечут по-своему. Расслабленные, - последнее слово он произнёс отрывисто, зло.
 Я снова подумала о том влиянии, что оказывает на него тесное общение с соседом из однушки.
- В общем кое-как перебрались на ту сторону и углубились в лесок, благо лето сейчас, листва всё скрывает. Натовцы хоть и расслабленные, но пулемёты на танках держат расчехлёнными, - Дамир покрутил шеей в разные стороны, видимо разминая затёкшие мышцы.
- Пока пробирались к «гиперу», над нами пролетали вертолёты – три раза, и самолёты – один раз. Не наши точно, в этом-то я разбираюсь.
 Я не стала уточнять, а тем более спорить, с каких это пор мой муж стал экспертом в авиастроении. Просто сидела и слушала, потягивая остывающий чай.
- В лесу много трупов встретили.
- Каких трупов? – не поняла я.
 Дамир пожал плечами.
- Обычные трупы, все с огнестрелами. Мирные, в гражданке. Наверное, пиндосы ловили массово народ, когда тот ломанулся из города и стреляли всех, - супруг рубанул рукой воздух.
- Ты что такое говоришь? – у меня перехватило дыхание.
 Дамир уставился на меня непонимающе, а затем мрачно усмехнулся.
- Ленчик, солнышко, мы им живые не нужны. Не нужны, понимаешь?
 Мне показалось, что сейчас напротив меня сидит не мой муж и разговаривает со мной не мой муж. Этот высокий, чуть полноватый парень не мог быть моим мужем, нет. Мой Дамирчик мягче, он детей тренирует, любит эту свою шкалату. Смеётся много, на мир смотрит широко раскрытыми глазами. А этот совсем другой, другой Дамир, из другого мира. Я отставила чашку и уткнулась лицом в раскрытые ладони. Во рту у меня почему-то пересохло, хотя я только что сделала глоток чая.
- В общем, мы дошли до гипера за пару часов. Живых никого из людей не видели. Зато собак тьма тьмущая. Видимо они прибежали с разных мест, привлечённые запахом сырого мяса, - после некоторой паузы, продолжил Дамир.
 В тот же миг к горлу у меня подкатила тошнота. Я задрала голову, сжав ладонью губы и подбородок и зажмурила глаза.
 Дамир же продолжал, как будто не замечая моего состояния или не обращая на него внимания.
- Они-то и стали нашей самой большой проблемой и туда, и оттуда. Видя нас, собаки начинали рычать и лаять. Некоторые, наоборот, выли, задрав к небу свои морды. Но благо, «натовцы» не обращали на это особого внимания, - супруг осклабился, и я снова подумала, что передо мной сидит чужой человек.
- Ну, как не обращали – стреляли одиночными в особо шумных с дороги, - Дамир на мгновение умолк, - И уже ближе к Темерницким баням в нашу сторону стрельнули. Ну, точнее по собакам, которые стали лаять, увидев нас. И в этот раз не одиночными, а короткой очередью.
 Муж мой зачем-то посмотрел на зашторенное окно кухни, и я проводила его взгляд своим.
- Тогда мы потеряли деда. Он умер быстро, почти мгновенно. Две пули вошли в живот. Слава богу, он не вскрикнул. Так только, что-то успел прошептать нашему командиру.
- И что? Вы его там оставили?
- Ну да, - Дамир, как будто удивился моему вопросу, - Прикидали ветками, листьями и каким-то мусором. А куда ж его девать?
- И… и что дальше было? – я всё больше убеждалась, что передо мной сидит незнакомый человек. Очень, очень похожий на моего мужа, но уже не он.
- Дальше пошли, - Дамир пожал плечами и протянув руку, взял мою кружку с чаем.
 Сделав большой глоток, он продолжил.
- Самое интересное началось возле «Магнита», - он вернул кружку на стол, но я больше не притронулась к ней.
 Моё великолепное настроение давно сошло на нет.
- Там на площадке полно было натовской техники и солдат. И сзади тоже были, но меньше. Мы посылали в разведку Никиту.
- А как он отреагировал на смерть дедушки?
 Супруг мой немного подумал.
- Молчаливый стал совсем и… злой какой-то, что ли. Не знаю, мы и не разговаривали об этом. Тогда некогда было, а вернулись, я сразу к тебе ушёл.
 Дамир энергично потёр лицо обеими ладонями вверх-вниз, и я вдруг поняла, что он смертельно устал. Но мне было интересно, чем же кончилась эта так сказать, «прогулка», да и муж не ушёл бы, пока всё не рассказал.
- Короче, пока Никитос лазил к фасаду, мы лежали в траве на пригорке и смотрели за пиндосами.
 Каждый раз, когда он произносил это слово – «пиндосы», у меня внутри всё сморщивалось, скукоживалось. Но я ни разу его не одёрнула, смолчала.
- Часа, наверное, два лежали, у меня все тело занемело и мне большого труда стоило не елозиться рядом с командиром, - Дамир ухмыльнулся, - Я всегда знал, что снайпер из меня никудышный.
 Я продолжала во все глаза смотреть на мужа.
- Потом у них началось какое-то движение. Два БТРа уехали, но приехал какой-то лёгкий танк. Французский, что ли, я не очень в наземной технике разбираюсь. Из неё выбрался высокий пижон в штатском и скрылся в недрах гипермаркета через чёрный ход, - Дамир внимательно посмотрел на меня, - а потом со стороны Военведа прилетели два вертолёта.
- И? – спросила я, так как супруг умолк на полуслове.
- А? – он как будто отключился от реальности на какой-то миг, - и начали представление. Это были наши вертолёты, два стареньких МИГа с облезшей краской на круглых боках. Откуда они взялись, не знаю. Видел только, что прилетели с запада.
 Дамир перевёл дух.
- Нас чуть не накрыло вместе с натовцами. Танк подбили первым. Ох и чадил он, - мой муж плотоядно улыбнулся, и я в очередной раз подумала о том, что рядом со мной на кухне сидит совершенно чужой человек.
- С «Магнита» повыскакивали америкосы и начали стрелять по вертолётам. Ха, куда им. Тут вернулся Никита и под этот шум и бардак, мы залезли в гипер.
- Зачем вы вообще туда попёрлись? – с вызовом бросила я, чувствуя, как злость заполняет моё сознание. Расслабленные ладони тут же сжались в кулаки, да так сильно, что побелели костяшки пальцев.
- Решили провести разведку, - Дамир, как будто, не заметил моего состояния и продолжал говорить, спокойным, чуть уставшим голосом, - Не вечно же нам сидеть здесь.
- Но почему пошли так далеко, в гипермаркет-то? – я вмиг «остыла».
- Приятное с полезным. Думали разжиться какой-нибудь едой и снаряжением, - супруг снова растянул лицо в улыбке.
- И что?
- И разжились. Много чего полезного притащили, важного для предстоящего похода.
- И деда потеряли, - констатировала я поучительно.
- И чуть командира не потеряли, - Дамир потупил взгляд в пол.
- Как чуть не потеряли? – не поняла я, - Я же видела его полчаса назад, живым и здоровым.
- Живым, но не здоровым. Пуля у него в плече. Рану мы обработали, но пуля похоже там застряла, - Дамир пожал плечами, - мы-то не специалисты.
 Мы какое-то время помолчали. Я во второй раз за вечер пожалела, что почти двое суток провалялась. «Могла бы с ними пойти» - подумала я и тут же внутренний голос ехидно добавил: И не вернуться, как дед, или пулю бы получила, вместо Андрея Ильича.
- И что дальше?
- Что? – не понял супруг.
- Как вы выбрались?
- Да так же и выбрались. За час управились в магазине и через вентиляцию выбрались наружу.
- А того, в гражданской одежде видели ещё? – неожиданно спросила я.
- Видели, Никитос даже хотел его грохнуть, но Ильич дал отбой. Кстати, он наш, по-русски говорит.
- Кто наш?
- Ну этот, в гражданском. Мы слышали, как он с кем-то разговаривал по телефону.
- Подожди, но ведь связи нет, как же он тогда разговаривал?
 Дамир ухмыльнулся.
- По спутниковому. Видела же в кино, такая бандура с толстой антенной, еле в руке помещается.
 Я кивнула головой.
- И кто это, интересно, был? – спросила я, отведя взгляд от мужа и посмотрев на зашторенной окно.
- Думаю, типа полицай. Штрейкбрехер. 
 Снова тишина окутала небольшую кухню. Я прислушалась, где-то стреляли. Одиночные выстрелы чередовались короткими очередями. Я вспомнила, как в начале рассказа Дамир говорил, что таким образом солдаты стреляют в собак, когда те слишком уж шумят.
 «А может где-то там, тоже кто-то пробирается из живых?» - подумала я и волна тоски залила моё сознание.
- Вы никого не встретили на обратном пути? Я имею ввиду из местных? – спросила я больше для проформы и собственного удовлетворения, чем для того, чтобы услышать положительный ответ.
- Почему? Встретили.
  Я замерла, вся превратившись в слух.
- И кого же встретили?
- Каких-то отморозков, - Дамир неопределённо пожал плечами, - почти рядом с домом. На них наткнулся Никита и тут же получил прикладом в лицо. Вторым шёл я.
 Супруг посмотрел на меня внимательно не мигающим взглядом.
- Не знаю, как я среагировал, но я свалился влево в траву и пуля, предназначенная мне, полетела дальше в замыкающего, в командира.
 Я сидела и не дышала, кажется даже сердце почти остановилось.
 Дамир умолк, видимо вспоминая те события, я же не торопила его с продолжением. Мне вдруг подумалось, что я могла его потерять. Так бы очнулась, а его больше нет. Комок подкатил под самое горло и в глазах выступили слёзы. «И пусть он будто бы чужой, ни такой как раньше, как всегда… Главное, что живой» - мне так захотелось обнять его, прижать к себе, что было силы и целую вечность не отпускать, но я усилием воли сдержалась. «Не сейчас, нет. Не сейчас».
- Она вошла ему в плечо и похоже отбросила назад, а я из положения лёжа на боку выстрелил вперёд, наугад и похоже попал. Кто-то чужой рядом матюгнулся, кто-то громко зашептал что-то, я не расслышал. Услышал только: Сёма, ты чего… и что-то ещё про детство.
 Дамир пожал плечами.
- Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы сверху, с дороги, не застрочил пулемёт. Мы бросились в рассыпную. Ну, точнее, мы втроём-то что есть мочи побежали к дому. Каким-то чудом, мы проскочили дорогу и буквально влетели в спасительный подъезд, - супруг выдохнул.
- Андрей Ильич не дал нам отдышатся, а сразу погнал наверх. И уже дома, перевязывая командира, мы ещё, наверное, полчаса слышали выстрелы. Искали наших случайных знакомцев и нас значит, - Дамир снова выдохнул, будто бы выпуская из себя вместе с воздухом, все те воспоминания.
- Вот это вы прогулялись, - я совсем по-мужски потёрла затылок.
- Да уж, - супруг посмотрел на меня и от взгляда его внимательных, серых глаз, мне стало как-то не по себе, - Пуля командиру от своих прилетела…
- А ты получается убил кого-то?
- Получается так, - Дамир пожал плечами, - ну или ранил кого-то тяжело.
- А откуда у тебя оружие?
- Я же говорил, удачно мы в гипер забрались, - муж мой осклабился той же незнакомой улыбкой и меня вдруг пробрала дрожь.
- И что вы ещё взяли?
 Но не успел Дамир ответить, как в прихожей скрипнула дверь и в проёме двери показался Никита. Правая часть его лица, начиная от подбородка синела кровоподтёком до самого виска. Если не всматриваться, то складывалось ощущение, что у парня пол лица было покрашено синей и красной краской.
- Тебя Ильич зовёт, - говорил он с трудом, медленно проговаривая каждое слово, как бы пробуя по слогам, а не опасно ли это.
 На меня Никита взглянул только мельком и так же коротко, и равнодушно кивнул. Я чуть запоздало, но кивнула в ответ. Супруг мой поднялся, и проходя мимо меня, чмокнул меня в макушку.
- В следующий раз дораскажу.
 Мужчины вышли, и я осталась в кухне одна. Попыталась собраться с мыслями и оценить услышанное от мужа.  «Получается, что я проспала самое интересное? Не проспала, а проболела» - поправила я себя. «Ещё эти месячные! Точнее их отсутствие. А может это и к лучшему? Если бы я была в норме, то обязательно бы напросилась в рейд, а вот вернулась бы? Или бы мы все вернулись, а?» - я вспомнила, как Дамир рассказывал про местных, на которых они напоролись возле дома и, как те открыли огонь.
 Я встала и несколько раз прошлась по комнате, затем снова села на стул. В ногах ощущалась старая болезненная слабость. Я потрогала свой лоб – он был холодный. «Дамир сказал, что скоро мы собираемся уходить. Но когда? Да и куда идти-то?».
 За окном снова затарахтели автоматы. Несколько коротких очередей и вновь наступила тишина, а я в очередной раз ощутила полный сюрреализм происходящего настоящего.  Несколько минут я бесцельно блуждала по кухне, «выписывая» замысловатые ломанные линии. Наконец я остановилась прямо по середине.
 «Стоп» - сказала я сама себе. «Хватит. Всё происходящее вокруг тебя и есть реальный мир. Никакого Дали или Босха. И Дамир, убивший там кого-то или ранивший, и деда больше нет, и за окном враг. Всёёё! Очнись» - я даже пару раз шлепнула себя по щекам. Завертела головой, тряхнула ей и больно себя ущипнула.
 Не скажу, что я полностью пришла в себя, но хоть какой-то вектор на действие и движение я себе задала.
  В коридоре было темно, ни одной свечи так и не горело. Я замерла на миг, потом прикрыла дверь квартиры и держась за стенку, направилась в другое крыло. Шла я медленно и у входной двери мне послышалось, что кто-то рядом дышит.
- Жора, это вы? – голос мой прозвучал тихим и испуганным.
- Угу, - услышала я в ответ.
 И мне тут же стало легче. Не знаю, что уж так повлияло на мою уверенность, и моё настроение, но дверь в квартиру Андрея Ильича, я открыла без колебаний.
 Троица «походников» сидела в зале прямо на полу, на видавшем виды старом ковре с геометрическим и витиеватым персидским рисунком.  Командир был раздет по пояс и его голый торс, словно пулемётная лента, опоясывал бинт. В районе левой груди сквозь бинты проступало пятно крови. Когда я вошла, все трое, как по команде, повернулись в мою сторону.
- Чего тебе? – недружелюбно спросил Андрей Ильич.
- Хочу участвовать в беседе, - я не отреагировала на тон командира, внутренне настроившись, что любой ценой останусь и буду слушать план побега. Может смогу что-то дельное и подсказать.
 Андрей Ильич какое-то время изучал меня прищуренным взглядом, потом неожиданно подвинулся чуть влево и похлопал ладонью по ковру.
- Ну садись, раз хочешь участвовать.
 Я бросила мимолётный взгляд на мужа и села на ковёр.
- И так, на чём мы остановились?
- Вам нужен врач, моя мама фельдшер… - начал было Дамир, но Андрей Ильич его нетерпеливо перебил.
- Да, да, врач… Сколько отсюда до её дома?
- Чуть больше двадцати километров. Это если по дорогам, - мой супруг пожал плечами.
- А это значит за ночь мы может туда дойти, - командир сам себе кивнул.
- Да уж, не хотелось бы ночевать, точнее дневать на улице, - усмехнулся Никита. Синяк на его лице налился и стал почти пунцовым, а когда он говорил, губы его странно поддёргивались и ползли влево и вниз. Отчего его речь была невнятной.
 «Вероятно результат удара?» - подумала я, украдкой бросив взгляд на парня.
- Доберёмся мы и что там? – командир смотрел теперь на Дамира.
 Супруг мой почему-то стушевался.
- Там? Ну… мама живёт одна, с тех пор как похоронила мужа… ну, в смысле, отца, три года назад. У неё есть большой подвал прямо под домом. Есть запасы… Были, во всяком случае, - он пожал плечами.
 Андрей Ильич перевёл взгляд на меня, видимо ожидая, что я смогу что-то по существу добавить. Но я молчала и не отводила взгляда. Не рассказывать же, что наши отношения со свекровью оставляли желать лучшего и последний раз, когда я там была, это в прошлом году на Пасху.
- Хорошо, первым пунктом будет дом твоей матери, - согласился командир и осторожно поморщился, - Надеюсь… - он перевёл взгляд на Дамира.
- Адвия. Адвия Равильевна.
- Надеюсь Адвия Равильевна жива и здорова и сможет достать пулю из моего плеча.
 «Я тоже очень надеюсь на это» - неожиданно для себя подумала я, вспоминания к чему-то нашу последнюю встречу с мамой Дамира.
 Супруг мой промолчал – подумал, может, что вопрос риторический, а может и не был уверен, в том, что она сможет достать пулю.
 Все, сидящие на ковре, какое-то время молчали. Затем Андрей Ильич обвёл всех спокойным взглядом своих карих, чуть прищуренных глаз.
- Решено, завтра ночью уходим. Дамир, на тебе проверка всего снаряжения в дорогу, Никита, ты с Жорой проверите оружие, имеющиеся у нас в наличии – разберёте, почистите, посчитаете боекомплект к пистолетам. Ножи, что будем брать с собой, нужно испачкать в чём-то тёмном, чтобы не отсвечивали если что. Ясно?
 Парень молча кивнул.
 Командир посмотрел на меня.
- На тебе еда и питьё. Нужно что-то скорое и кусками, но в тоже время сухое и транспортабельное. Ну и конечно же питательное. Мы с «Магнита» притащили несколько батончиков «Сникерса» и «Марса». По поводу жидкости – каждому желательно отдельную посуду. Обязательно воду и можно сладковатый, чёрный чай, или кофе. Дополнительный источник энергии. По еде всё.
 Я тоже кивнула, как минуту назад кивнул Никита.
- Ты выздоровела? Восстановилась, полностью? – Андрей Ильич продолжал смотреть на меня и эти вопросы, однозначно были обращены ко мне.
- Да, вроде всё в порядке.
- Вроде не пойдёт. Или да, или нет. Как сама себя ощущаешь? Сможешь ночью идти, сил хватит на двадцати километровый поход?
 Мне вдруг захотелось съязвить, что-то типа «А если не готова, вы меня бросите? Здесь, или по дороге?», но взгляд командира был спокоен и внимателен, и мне расхотелось шутить.
- Смогу, - кивнула я, стараясь себя убедить, что это именно так и есть.
- Хорошо. Сможешь сегодня приготовить ужин? А то, стряпня твоего мужа оставляет желать лучшего, - он улыбнулся, и улыбка вмиг преобразило его лицо.
 Остальные мужчины тоже осклабились. Им видимо было, что вспомнить за те дни, что я провалялась в постели.
 Я тоже невольно улыбнулась и медленно встала. Как-то, но я поняла, что «аудиенция» окочена. Во всяком случае для меня. В мире мужчин мужчины хотели остаться одни. Дамир виновато проводил меня взглядом, но я ободряюще ему подмигнула, выходя из комнаты.
 «Жору вообще не позвали, так что не ной» - сказала я себе, пробираясь по тёмному тамбуру.
- Закончили? – пробасил сосед от входной двери.
 Даже зная, что Жора сидит где-то в коридоре, я всё равно вздрогнула.
- Для меня закончили, - не удержалась я, но тут же смягчившись, добавила, - обсуждают детали завтрашнего выхода.
 В квартире, где мы оборудовали кухню и к сожалению, туалет, было прохладно. Солнце уже клонилось к закату, я определила это по теням и свету, что разлились на внешней стороне штор. Можно было просто носить часы, но я с детства не имела такой привычки и даже купленные мне супругом когда-то красивые в стразах часики от какого-то известного бельгийского мастера, лежали в красной коробке на бархатной подушке.
 Я проверила все шкафы и пересчитала по штучно все продукты. Потом села на табурет и долго ломала голову, что же завтра приготовить, чтобы это было удобоваримо есть в дороге.
 Из мясного осталась только палка сырокопчёной колбасы и две банки тушёнки. Каш и макарон было в избытке, как, впрочем, и сахара, и муки.
«А что, можно и блины сделать! Или лучше оладьи в дорогу, и колбасы нарежу. А к ним и батончики шоколадные пойдут» - размышляла я над «дорожным» меню. Через минуту я приступила к готовке ужина, решив одну задачку в уме, а вторую воплощая в жизнь.
 «Сегодня открою банку тушёнки и с гречкой, и завтра вторую банку. На завтрак яйца, а в обед что-нибудь придумаю» - моё настроение незаметно для меня самой поднялось до удовлетворительной отметки.
 Мужчины ужинали парами, вначале мой муж и Никита, затем Жора и командир. Высокий сосед и белобрысый парень старались избегать друг друга и явно было видно, что тёплых чувств они друг к другу не испытывают. Я помнила из-за чего это произошло и на миг ощутила к Жоре даже что-то типа благодарности. Несколько дней назад Никита «подкатывал» ко мне со свойственным многим молодым людям нахальством и самоуверенностью. Но в следующую ночь мы собрались покинуть наше убежище и отправиться по чужой, оккупированной территории неизвестно куда.
 «Смогут ли они забыть на время свои распри? А я в полной мере смогу ли доверять парню?» - задумалась я украдкой глядя на белобрысого паренька и те же вопросы возникли у меня, когда ужинал Жора и Андрей Ильич.
- Да, Елена, готовишь ты прекрасно, - неожиданно похвалил меня командир.
 Это было ещё более приятно, так как скупой на похвалы, Андрей Ильич, вдруг «расщедрился». Жора тут же закивал в унисон с командиром, довольно энергично подтверждая его слова.
- Эх, кабы не война, да вся вот эта кутерьма, попытался бы отбить тебя у Дамирки, - Андрей Ильич подмигнул мне, а я опешила и онемела.
 Жора продолжал есть и лыбиться со своей стороны стола.
 «Вот тебе и молчун, и серьёзный человек в отставке» - подумала я, а в слух строгим голосом сказала лишь «Андрей Ильич!», невольно кокетничая с фейсником на заслуженном отдыхе.
- Шучу я конечно. Просто обычная греча в твоих руках превращается в кулинарный шедевр.
 Жора снова энергично закивал, а я вновь смутилась.
 Приятно конечно было слышать столь лестные слова, но я продолжала держать ухо в остро. И командир больше не произнёс ни слова, просто ел не спеша и всё время смотрел в тарелку.
 После ужина оба мужчины кивнули мне на выходе, и я снова осталась одна с ворохом грязной посуды и тревогой в сердце. Составив очередную пирамиду внутрь одного из шкафов, я тяжело опустилась на табурет.
 «Завтра мы покинем наше убежище и отправимся неизвестно куда» - вдруг наш этаж за крепкой железной дверью, представился мне единственной возможной крепостью, которая сможет нас защитить от натовских агрессоров. «Зачем мы тогда хотим покинуть её? У нас есть еда, пусть скудная, но на неделю точно хватит, а потом ребята сделают вылазку-другую и принесут ещё. Воды, правда, совсем мало, но думаю эта проблема, тоже решаемая. Зачем мы тогда уходим?» - искренность заданного самой себе вопроса поразила меня. Но я тут же вспомнила про убитых Лилю и Мигеля, в соседней квартире и их малыша, завёрнутых в полиэтилен, вспомнила про туалет за стеной, куда без противогаза входить просто опасно. От всех этих мыслей и воспоминаний я сжалась на табурете, ощущая внутри комок чего-то тяжёлого и бездонного. Через миг я поняла, что растёт внутри меня и испугалась ещё сильнее. Страх, какой-то глубинный, первородный страх, готовый вот-вот затопить моё сознание и обрушить меня в пучину ужаса и паники.
 Я как ужаленная подскочила со стула и ринулась к шкафу, где у нас хранились остатки продуктов. Напевая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, я принялась пересчитывать немногочисленные кулёчки с крупами, красочные пачки макарон, пакетики с сахаром, солью и специи.
- Так, этого два килограмма, этой каши три… Нет, они же по пол кило, а значит полтора килограмма. Перловка вся в одном пакете… - я говорила это вслух, между предложениями продолжая мурлыкать песенку.
- Сахара много, как и соли… Одна, две, три пачки. Соли больше всего, аж четыре пачки, - страх внутри будто бы уступил и мне нестерпимо захотелось плакать. Просто разреветься белугой, опустив лицо в ладони. Но я держалась, продолжая считать – заново, по второму кругу. Плёнка на глазах мешала мне, искажала видимость, но я упорно продолжала считать.
- Макароны «Щебекинские» - одна пачка. Макароны «Макфа» - одна пачка. Какие-то итальянские – остатки. Банка консервированной фасоли.
 Вдруг сколькая банка консервов выскользнула у меня из рук и упала на пол, больно ударив меня по ноге. Я какой-то миг смотрела, как катится банка, и когда она замерла в метре от меня, выставив мне красочный бочок этикетки, я не выдержала. Плюхнулась на пятую точку и разрыдалась. Просто сидела на полу и ревела, невидящим взглядом, уставившись в открытый шкаф. Слёзы текли рекой по моим щеками, а тело вздрагивало от всхлипов.
 Не знаю уж, сколько продолжалось это «федорино горе», но потоки воды начали сходить на нет и мне стало легче. Я посидела ещё какое-то время на полу, продолжая пялиться невидящим взглядом в чрево шкафа, затем тряхнула головой, прогоняя наваждение. Подняла банку консервов, убрала её на полку и прикрыла дверцы. Затем поднялась на ноги и подошла к плите, чтобы поставить на огонь чайник. Есть не хотелось и я решила ужин заменить кружкой горячего чая. Вода была у нас в дефиците, но для меня чай был всегда в приоритете. Кофе я давно уже не пила, не признавая его полезность, да и чёрный чай ценила не высоко, предпочитая ему зелёный и травяной.
 Не дав чайнику закипеть и засвистеть в свисток на носу, я сняла его с огня и налила горячую воду в кружку. Добавила пол-ложки мёда, я уселась на табурет, умудрившись подобрать под себя ноги, почти что по-турецки.
 «Завтра будет хлопотный день, - начала размышлять я, прихлёбывая чай, - Ещё бы хорошо поспать пару-тройку часов перед выходом. Думаю, будем уходить в полночь или около того». При мысли об этом меня пробрала дрожь. Чувствовала я себя вполне сносно и от двухдневной болезни ничего не осталось. Слёзы у шкафа были не в счёт, это нервное напряжение сказалось.
 «Надо всё приготовить и на день, и в дорогу, - я потёрла лицо рукой, - Потом надо будет выбрать максимально подходящую для похода одежду и собрать что-то с собой в рюкзак». Я вдруг представила, что следующая моя ванна или хотя бы горячий душ, будут ой как не скоро и от этого стало так тоскливо, что слёзы вновь выступили у меня в уголках глаз.
 В этот момент дверь в прихожей хлопнула и в кухню заглянул Дамир. Слёз моих он не заметил, а увидел, что я пью чай.
- Чайком балуешься? – настроение у него было превосходное, судя по тону.
 Я не стала отвечать на риторический вопрос, даже не кивнула.
- На сегодня я свободен. Моя смена только утром, - супруг улыбнулся и игриво кивнул головой.
 Я нахмурилась и отставила чай. «Чего он хочет, не понимаю?»
- Пойдём, ну же, - нетерпеливо произнёс он, - весь вечер наш.
 Тут только я сообразила, о чём он говорил и на что намекал. Невольно я тоже улыбнулась и уже сознательно стрельнула глазками в сторону мужа.
 Еле сдерживаясь, чтобы не наброситься друг на друга прямо в кухне, мы вышли в общий коридор и в потёмках прошли к себе в квартиру. Дальше мы уже не терпели и начался «Голливуд». Одежду мы бросали по мере её снятия и непрестанно целовались. Когда остались в одном белье, начались поглаживания и поцелуи стали более фривольными. В конечном итоге Дамир взял меня на руки и отнёс на диван в зале.
 А дальше всё застопорилось. То у супруга вдруг возникла проблема с эрекцией, то вдруг мне казалось, что в квартиру кто-то входит, и я останавливала мужа, едва ему удавалось начать. Дамир злился, а я ещё сильнее пугалась. Потом с чего-то я решила, что не слишком хорошо выгляжу. В общем, промучившись с полчаса, мы разомкнули свои объятия и откинулись на спины. Супруг заботливо укрыл меня пледом, а сам ушёл собирать вещи, разбросанные по всей прихожей. Я лежала и смотрела в потолок. Лёгкая горечь, а точнее, просто грусть, словно волна набежала и тут же отпустила меня.
 Вернулся Дамир и забрался под плед ко мне. Положив руку мне на живот, он уткнулся мне в плечо лицом. В комнате, сплошь изрисованной закатными цветами стояла тишина. Мы молча лежали и думали, наверное, об одном и том же – о завтрашнем походе. Скорее всего, именно об этом мы и размышляли. Неудачная попытка заняться любовью была сразу же забыта, как, впрочем, и моя непродолжительная болезнь, и поход к гипермаркету, в котором был убит старик с длинными седыми волосами.
 Странно, но с улицы тоже не доносилось ни звука. Будто все куда-то ушли, оставив нас в покое. «Наконец-то!» - вырвалось у меня, но я произнесла это про себя и испугалась своей фантазии. Мне захотелось подняться, подойти к окну и выглянуть в него вниз, на дорогу.
 Но в глубине души я была уверена, что увижу там те же танки, что и раньше, и людей в камуфляжной форме, разговаривающих на разных незнакомых и мало знакомых языках.
 Я прислушалась к ровному дыханию мужа.
- Ты спишь? – тихо прошептала я ему в самое ухо.
- Нет, - через некоторое время ответил Дамир, не поднимая голову. Из-за того, что его голова была спрятано у меня между шеей и плечом, ответ получился глухой и невнятный. Но я поняла.
- Думаешь про завтрашнюю ночь?
 Опять через паузу: Да.
- Тебе страшно? – я тоже помолчала, наверное, с минуту, прежде чем спросить вновь.
- Страшно, - в этот раз Дамир ответил сразу и оторвав голову от моего плеча, посмотрел мне в глаза.
 Серые зрачки с зимним, «ледяным» узором, внимательно и серьёзно смотрели на меня. Когда-то эти глаза пленили меня, и я просто утонула в них. Но и сейчас, они не потеряли своей магии и притягательности. Я потянулась вперёд и коснулась своими губами его губ. Супруг тут же страстно ответил мне горячим поцелуем. Я закрыла глаза и приоткрыла губы.
 В этот раз всё получилось. И как получилось – великолепно! Я конечно пыталась сдерживать себя, в смысле, стонать чуть потише, но у меня это плохо получалась. Слава богу я не кричала… А может и кричала, но я не помню.
 В этот раз мы откинулись на подушки совершенно в другом состоянии. Я блаженно закрыла глаза, а губы Дамира осыпали меня короткими, еле заметными поцелуями.
- Ты бог! – вырвалось у меня, и мой муж рассмеялся.
- Бедные парни, - негромко произнёс он, - особенно Никитос. Сидят там и слушают, как мы здесь с тобой хулиганим.
 Дамир чмокнул меня в кончик носа.
 Мне вдруг захотелось рассказать ему, как ко мне «подкатывал» этот бедный мальчик, но я промолчала, ощущая, что сейчас совсем не подходящее время для откровений.
- Теперь тебя придётся охранять в два раза сильнее.
- Мы же завтра уйдём.
- Тем более, - Дамир опять улыбнулся. Улыбка совсем округлила его и без того круглое лицо. – Завтра ещё целый день будем здесь.
 Я блаженно улыбнулась и почти сразу провалилась в сон. Сон без сновидений. Просто закрыла глаза, счастливо улыбаясь и открыла их через какое-то время, чувствуя себя полностью отдохнувшей и полной сил.

День одиннадцатый
 Дамира рядом не было. Я потянулась, ощущая себя кошкой и чуть не мурлыкнула. Самочувствие и настроение были превосходны. Но вот со вторым наступила беда, тот час, как я вспомнила где я, что происходит вокруг и какой сегодня день. Вставать сразу расхотелось. Появилось устойчивое, почти навязчивое желание, залезть под одеяло с головой и раствориться там.
 Несколько минут я так и делала, лежала в тёплой, уютной темноте под пледом. В моём маленьком схроне пахло сном и умиротворением, но потом я вдруг начала задыхаться. Задыхаться по-настоящему, как будто кто-то откачал весь воздух из-под одеяла.  Резко рванула его край, вырываясь будто из плена, наверх, наружу.
 В тот же самый миг на улице раздались выстрелы. Я несколько раз судорожно вздохнула, в прямом смысле, глотнула воздуха и… вмиг успокоилась. За окном снова затрещали выстрелы, как мне показалось под самыми нашими окнами. Любопытство начало разбирать меня, и я раздетая, в одних трусиках метнулась на балкон. Спину приятно холодила плоская батарея, прикреплённая на внешней стене. Я глубоко вздохнула и стала подниматься, одновременно разворачиваясь лицом к окну.
- Не стоит этого делать, - прозвучал спокойный мужской голос из прихожей.
 Я рухнула вниз, зажимая грудь руками, сложенными крест на крест и заливаясь краской.
 Андрей Ильич стоял возле двери в ванную и смотрел на меня. Было далековато, чтобы можно было рассмотреть каким взглядом смотрел на меня командир, но почему-то я была уверенна, что в нём не было ни похоти, ни желания.
- Что… что в…вы здесь дел…лаете? – заикаясь спросила я.
- Не стоит так рисковать ради праздного любопытства, тысячу раз тебе уже говорил, - вместо ответа произнёс сосед. Он, как будто, совсем не стеснялся моей наготы.
 Я же продолжала сидеть на холодном полу, нелепо подогнув ноги и продолжая сжимать грудь скрещенными руками.
 С улицы вновь донеслись выстрелы – короткие, одиночные, затем очередь из автомата и вновь короткие одиночные.
 Андрей Ильич посмотрел вверх за меня на зашторенное окно.
- Солдатики развлекаются. Скучно им, понимаешь. Нашли какую-то собаку, или какое-другое животное и гоняют его туда-сюда.
 «Отвернитесь», - хотела сказать я, поднимаясь на ноги, но командир опередил меня на миг.
 Он молча повернул голову в сторону и уставился в стенку. Я же согнувшись и не опуская рук, метнулась к кровати. Схватила плед и обмотала себя, став похожа на куколку-бабочку.
- Сегодня нужно быть предельно внимательными и осторожными, - сосед подошёл ближе, и я смогла рассмотреть его внимательнее.
 Цвет его лица и тёмные круги под глазами мне совсем не понравились. Тут же я вспомнила про ранение и невольно поморщилась.
- Как ваше плечо? – участливо и поспешно спросила я.
 Он, как будто, удивился моему вопросу, хотя я не считала его странным. Мы в конце концов были одной командой и мой интерес был по крайней мере оправдан – Андрей Ильич всё же был нашим командиром, без него не было никакого смысла соваться на улицу, мы бы там вряд ли протянули больше пяти минут.
- Болит, - честно сознался сосед и аккуратно повёл им в сторону, видимо проверяя правдивость своих слов. Мимолётная гримаса исказила его лицо.
- Хотите я посмотрю? – предложила я.
 Он отрицательно мотнул головой и даже сделал короткий шаг назад.
- Я пришёл, чтобы попросить тебя пойти на кухню и пораньше приготовить завтрак. И…
- Для похода я уже всё придумала, - перебила его я, поправляя сползающее одеяло.
 Я так быстро выпалила это предложение, что по звуку оно напоминало мультяшную пулемётную очередь.
 Командир улыбнулся, чуть прищурив глаза. Сетка морщинок в виде «гусиных лапок», побежала от уголков глаз.
- Хорошо, - Андрей Ильич постоял несколько секунд в задумчивости, глядя будто сквозь меня, а затем резко развернулся и не произнеся больше ни слова, вышел из квартиры.
 Я какое-то время смотрела на закрывшуюся за ним дверь, а затем бросила плед на кровать и стала одеваться.
 Через пять минут я уже была на кухне, перед этим поздоровавшись в тамбуре с Жорой. Сходив «по-маленькому» в страшно вонючий туалет, я украдкой нацедила себе чуть больше половины кружки воды и быстро умылась. Зубы я тоже последние дни чистила быстро и без щётки. Просто выдавливала чуть-чуть из тюбика прямо в рот и набирала воды. Потом полоскала пару раз и сплёвывала – вот и вся гигиена.
 Спрятав волосы под резинку, я приступила к приготовлению завтрака. Ещё вчера я решила покормить ребят гречневой кашей с рыбными консервами на завтрак и макаронами с тушёнкой на обед. Про ужин мыслей пока не было, так далеко я старалась не забегать.
 Дело спорилось в моих руках. Я аккуратно отмерила воду, включила газ и поставила кастрюлю на огонь. Напевая что-то себе под нос, я ещё раз «проинспектировала» полки в шкафу и извлекла две банки сайры и пузатую банку кабачковой икры. Эту банку я берегла, так сказать, для особого случая и вот он представился.
 Завтрак прошёл по «вчерашней» схеме – вначале кушали Дамир и Никита, затем Жора и Андрей Ильич. Все за едой молчали и даже Никитос украдкой не поглядывал на меня, а просто ел, уткнувшись в тарелку. Супруг чмокнул меня на прощанье в щёку, а командир и Жора снова выразили восторг от моей «кулинарии». Правда, в этот раз более сдержанно, чем вчера.
 В комнате чувствовалось разлитое напряжение и от первой пары, и от второй. Явно ощущалось, что мужчины чего-то ждут. Мне было ясно чего они ждут, я тоже этого ждала – вечера. А точнее ночи, времени, когда мы собирались покидать наше жилище-убежище и отправляться в неизвестность.
 Вдумываясь в этот момент, я тоже стала испытывать нервозность. Будто бы появился «психологический зуд».
 Я сгребла остатки каши в тарелку и совсем не думая о еде, механически стала есть, отправляя в рот ложку за ложкой. От консервированной сайры мне осталась только маслянистая жидкость похожая на сок, но я была не в претензии. Аппетита не было совсем.
 Автоматически доев кашу, я так же на автомате всё убрала в очередной из шкафов, как я их называла – «склеп» и налила из остывшего чайника тёплой воды в кружку. Греть ещё раз мне было лень. Вообще, какая-то апатия завладела моим телом и от моей резвости и утренней активности не осталась и следа.
 Я чувствовала, что всё больше погружаюсь в какую-то пучину безразличия и равнодушия. Может быть, это была реакция организма на запланированный выход, поход. Скорее всего, моя психика включила внутренние компенсаторы, и чтобы не перегорели предохранители, моё сознание будто бы «начало засыпать».
 Убрав всё со стола, я придвинула стул вплотную к стене и забралась на него с ногами. Обхватив руками голени, я положила голову щекой на торчащие коленки и почему-то подумала, что изрядно похудела за эти десять дней. Больше никакие мысли не посещали меня и не роились в моей голове, сплошная пустота и почему-то от этого было только легче.
 Через час, а может два или ещё больше, пришёл Дамир. Он застал меня сидящей всё в той же позе. Нахмурившись, мой муж спросил.
- У тебя всё в порядке? Болит что-то?
 Я оторвала от колен голову и повернулась в его сторону. Шея и спина затекли, а в ногах и руках закололи тысячи маленьких иголочек.
- Ааа, - я скривила лицо, чувствуя, как «колючее безобразие» всё усиливается и бежит вниз и вверх одновременно.
- Что? – вырвалось у Дамира.
- Затекли конечности, - сказала я весело, - долго сидела в одной позе.
- Как долго?
- Не знаю, - пожала плечами я и соврала, - минут пятнадцать, наверное.
  Поверил супруг или нет, мне было всё равно, потому что следующие пять минут я кружила по кухни, разгоняя по онемевшим конечностям кровь и терпя покалывания по всему телу.
 Дамир молча стоял почти в проходе и с какой-то умилённостью взирал на меня, на мои дёрганные и резкие па. Наконец я остановилась и замерла посредине кухни.
- Что ты хотел?
- Хм, просто увидеть тебя. Ну, и узнать, как настроение перед походом? – супруг потёр небритый подбородок.
 «Кстати, они все бреются. Значит на это вода у них есть, а на мой душ нет?» - почему-то подумала я, глядя на двухдневную щетину мужа.
- Ты чего? – он истолковал мой взгляд по-своему и вновь тронул подбородок рукой. Потом догадался на что я смотрю, и улыбнувшись, погладил ладонью обе скулы.
- Знаю, что не любишь, когда я не бритый. Знаю. Последние два дня только не брал станок в руки. Некогда, сама понимаешь, да и с водой беда.
  «Блин, он же для меня старается!» - мне стало стыдно за свои мысли.
- Да ничего, не важно, - я сделала в сторону супруга несколько шагов и когда оказалась рядом, обняла его за поясницу и прижалась щекой к его груди. Он тут же стал меня гладить по волосам, а потом легонько пощипывать за мочку уха.
- Аа, ты чего делаешь? – сказала я больше для проформы, как бы поддерживая его баловство.
 Дамир не ответил, продолжая с разными интервалами пощипывать мне мочку, а затем стал водить пальцем по ушной раковине. Мне вдруг стало спокойно и уютно. Я ещё сильнее прижалась к мужу и крепко-крепко зажмурила глаза. Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечность, а затем, когда я открою глаза, всё вокруг в мире было по-прежнему.
- Дамир, ты здесь? – донесся глуховатый голос Жоры из прихожей.
 Дамир ответил не сразу. Он какое-то время продолжал меня гладить, но снова по голове, оставив в покое моё ушко, но затем всё же откликнулся.
- Да здесь.
- Тебя шеф хочет видеть.
 Дверь за соседом закрылась, и мы вновь остались вдвоём. Дамир попытался высвободится из моих объятий, но я напрягла мышцы и не собиралась так просто сдаваться.
- Малыш, - произнёс он мягко, но когда это не возымело никакого действия, повторил это слово ещё раз, но повысив голос.
 Я молча держала его за талию.
- Лена, что за детский сад, - возмутился Дамир и не без труда, но всё же вырвался из супружеского плена.
- А что это такое? – стала я в позу, уперев руки в бока, - Какой-такой шеф? И почему он тебя вызывает?
 Супруг поджал губы и выразительно на меня посмотрел своими серыми, колючими глазами.
- И что вы там вообще делаете целыми днями? - бросила я ему уже вдогонку.
 Дамир хлопнул дверью, или можем мне так показалось. Я снова осталась одна в опостылевшей кухне, среди вороха спрятанной, грязной посуды и жалких остатков запасов еды.
- Уходить надо непременно, - негромко произнесла я вслух, неожиданно для себя переключившись на другую, важную и волнующую тему.
 Час пролетел не заметно. Я всё думала, как бы сделать так, чтобы в дороге нам не было голодно и в то же время, мы не были бы обременены лишним весом. Я заполонила весь стол, создав на нём две горки. Здесь были шоколадки, пару пачек изюма и одна большая орехов кешью, древний сухой кисель в стёртой упаковке, кусковой сахар в коробке и много чего ещё. Целый час я потратила на то, чтобы несметное число раз переложить из одной кучи в другую всё наше «богатство» и наоборот.
 Через час пришёл Дамир. Я хмуро на него взглянула, не отрывая руки от стола. В душе я конечно же была рада его приходу, но в силу своей обиды, дулась и делала вид, что он мне безразличен.
- Что тебе? – спросила я, как можно строже.
 Супруг улыбнулся.
- А тебе?
 Я же нахмурилась, так как не поняла о чём это он.
- У нас есть сегодняшний день и может быть всё, - начал он терпеливо, не сводя с меня взгляд, - ночью мы уйдём в неизвестность и, - Дамир запнулся, будто бы и правда обо что-то споткнулся, - и нас сразу же убьют. Пленных они не берут.
 Мои руки замерли над столом, а глаза вдруг наполнились слезами. Я смотрела вниз на продукты, которые до этого час перебирала и не смела взглянуть на мужа. Тяжесть правды его слов ударила меня под дых, будто заправский боксёр.
 «А ведь он прав, прав на сто, на тысячу процентов. Что будет с нами там за дверью? Там, где только враги, а даже те, кто должен быть другом» - я вспомнила рассказ Дамира, про то, как они столкнулись в леске с местными, - «оказывается хуже, чем враг». Я не могла больше сдерживать слёзы, они ринулись вниз из глаз сплошным водопадом, и я разревелась, держась обеими руками за стол.
- Ну, ну, солнышко. Ты чего, перестань, - Дамир обнял меня и мягко, но настойчиво «уложил» мою голову себе на грудь. Стал гладить по волосам – неспешно, нежно.
 Я вжалась в мужа, обхватила его обеими руками, крепко-крепко прижала и продолжала плакать.
 Он молчал, только гладил меня, я ревела и глухие мои рыдания заглушала его рубашка, которая через минуту стала мокрой от слёз. Наконец моя истерика пошла на убыль, я начала всхлипывать, а затем и совсем успокоилась.
 Дамир не сказал ни слова. Почувствовав, что я успокоилась, он отстранился и заглянул в мои заплаканные глаза. А затем поцеловал каждый глаз по отдельности и улыбнулся мне свой «фирменной» улыбкой.
- Всё будет в порядке, - негромко произнёс он и подмигнул мне.
 Я напряглась было и захотела крикнуть прямо ему в лицо: Нет, ничего уже не будет в порядке. Нет, - но супруг, как будто, прочитал это в моих глазах и вновь прижал меня к себе, лишив сил на сопротивление.
- Всё будет хорошо. Доберёмся до мамы, - он снова говорил тихо, еле слышно.
 В этот раз я всё же вырвалась и теряя с мужем контакт, отступила на несколько шагов.
- И что там у твоей мамы? Бункер правительственный? Или быть может разветвлённая цепь туннелей, выводящих за реку? И подвал там такой маленький, что мы даже с тобой вдвоем там не поместимся, - я оскалила зубы как настоящий хищник и приготовилась либо нападать, либо обороняться в зависимости от реакции супруга.
 Но Дамир удивил меня. После моих слов он мигом сник и, как будто, даже стал ниже ростом. Затем тяжело опустился на стоящий рядом табурет и отвернувшись от меня, уставился в зашторенное окно.
 Я тоже замерла в паре метров от мужа не зная, что предпринять. Тыкать пальцем и указывать ему на явные нестыковки и недочёты сразу расхотелось.
- Мирик? – тихо позвала я и протянула вперёд руку, чтобы коснуться плеча супруга.
 Он повернулся ко мне и в глазах его я разглядела застывший страх. Дамир молча смотрел на меня и будто старел на глазах. Я бросилась к нему и теперь уже я обнимала его и гладила ладонью по голове.
- Мы не можем оставаться здесь вечно, - глухо произнёс супруг, не поднимая головы. Он лбом упирался мне в солнечное сплетение, - Не можем даже ещё неделю. Сама же понимаешь.
 Я молча кивнула. В голове возникли пугающие образы раздутых тел Лили и Мигеля, завёрнутые в целлофановую плёнку. Затем картинка поменялась и перед мысленным взором предстал худой Никита. Одежда на его плечах висела и выглядел он будто пугало. Он тянул руки ко мне, длинные узловатые пальцы и потрескавшимися губами шептал: Еды, еды, еды…
 Я тряхнула головой, прогоняя слишком уж реалистичные картинки.
- Надо идти и лучше сегодня ночью. Я знаю, ты не долюбливаешь нашего соседа, но поверь он знает, что говорит и что делает. Он профессионал, я видел, как он себя ведёт в критической ситуации.
 Мне захотелось опять спорить с мужем, приводя, как аргумент, пулю в плече фейсника. Но в этот раз я сдержалась, понимая, что очередная вспышка гнева приведёт ещё к большему раздражению.
- Я доверяю ему и… - Дамир запнулся, я же продолжала гладить его по волосам, - и у нас нет другого выбора. Я тренер детской команды по регби, Жора бизнесмен средней руки, служивший в армии двадцать лет назад, Никита совсем балбес с ветром в голове. Ты… ты женщина прежде всего, хоть и умная, сильная, смелая.
- Без него мы не выберемся, - подтвердила я, произнеся именно те слова, что хотел услышать супруг.
- Да, - согласился он и обнял меня за талию.
 Мы какое-то время молчали, тесно прижавшись друг к другу.
- Как его плечо? – вспомнила я и спохватилась.
- Болит. Я делал ему перевязку утром и мне его рана не нравится. Ему нужна квалифицированная медицинская помощь.
- Мама же у тебя фельдшер, - вставила я и Дамир кивнул.
- Вот почему ещё я предложил идти именно туда. Мама конечно не врач, но обработать рану она сможет, а может и пулю извлечь получится.
 Я вдруг подумала о своём отце. Он с новой женой отдыхал сейчас в Крыму. Мы никогда особо близки не были, а в последнее время тем более. Его выбор новой спутницы жизни на мой взгляд был мягко говоря странным, но это была его жизнь, и я совсем в неё не вмешивалась.
 «Интересно, а Крым тоже оккупировали?» - подумала я и хотела уже повторить этот вопрос вслух, но Дамир меня опередил.
- Об отце думаешь?
- Думаю. Они же с Аней в Крыму, или в Ялте, или в Евпатории, точно не знаю.
- Крым наверно тоже оккупировали?
 Я пожала плечами.
 Супруг отстранился и поднялся на ноги.
- Скоро обед, чем нас будешь подчивать?
 Мой взгляд заметался по кухне в поисках часов.
- Что, уже?
 Дамир негромко рассмеялся.
- Нет ещё, но скоро.
- Ты же знаешь, ассортимент у нас не велик. Отворю макароны с какими-нибудь консервами.
- Ясно. Ладно, я пойду, - Дамир сделал шаг в сторону, чтобы обойти меня.
- Подожди, - я коснулась его руки, - чем вы там всё время занимаетесь?
 Супруг удивлённо посмотрел на меня.
- Да много чем. Сейчас ещё раз будем проходить предположительный маршрут до хутора, разбирать ситуации, если вдруг где-то вынуждены будем разделиться. Точки сбора на этот случай, ну и так далее.
 Я коротко два раза кивнула, поджав губы. «Всё правильно, мужчинам всегда есть чем заняться. Почему только меня они не зовут на эти разборы?» - подумала я про себя, но в слух почему-то этого не сказала. Что-то сомкнуло мне рот, не дав ни одному слову вырваться наружу.
 Я поцеловала мужа в губы и толкнула его легонько в грудь.
 Обед пролетел не заметно, во всяком случае для меня. Всё было, как всегда, точнее в последнее время. Мужчины кушали парами, теми же, как и утром, как и вчера. В обед я немного побаловала наших мужчин, добавив к макаронам и тушёнке, консервированный горошек, а к чаю абрикосовое варенье.
 Уходя, Андрей Ильич потрепал меня по плечу, Жора широко и искренне улыбнулся, Никитос флиртуя подмигнул и пока Дамир не видел послал мне короткий, но ясный и без намёков, воздушный поцелуй. Супруг же обнял и крепко поцеловал в губы, а затем задержался ещё на минутку и поцеловал еще более страстно.
 Я снова осталась одна. Молча поела, то что осталось. Выпила две кружки чая, наплевав на трудности с посещением туалета. «Всё равно сегодня уходим, так что не важно уже как там воняет и что скоро от этого запаха нельзя будет зайти в квартиру» - подумала я, рассматривая шторы на окне. День, как мне показалось по изменению яркости света с улицы, клонился к вечеру, хотя на часах было только начало третьего.
 Потягивая несладкий чай, я раздумывала чем же сейчас заняться. «Может стоит пойти поспать? Во всяком случае попробовать, так как ночью спать будет некогда» - я погладила себя по волосам, чувствуя, что они уже грязные и срочно требуют вмешательства воды и шампуня, хотя ванну я принимала вчера днём.
 Невольно улыбнувшись, я одним глотком допила чай и поднялась. В этот момент за окном началась стрельба. Сразу несколько автоматов затрещали, словно цикады и им басом вторило что-то потяжелее, скорее всего пушка. Я тут же села и в нерешительности огляделась. Не знаю, что я хотела увидеть вокруг себя в кухне, но мне вдруг сделалось страшно. Я затаила дыхание, в слабой надежде, что всё это скоро закончится. «Ведь воевать уже не с кем. Мы же оккупированы, а наши войска видимо уничтожены ещё в первые дни». Но стрельба не прекращалась. Заохала ещё одна пушка и в окне завибрировали стёкла.
 «Может это солдаты так развлекаются? Ну, отстреливают бездомных собак, скучно же им?» - вспомнила я слова командира, или Дамира, уже не помню и тут же сама отмела эту идею, как нелепую.
 В квартиру ворвался супруг.
- Как ты? – выдохнул он с порога.
- Что это Мир? Почему они стреляют? Ведь не по кому уже, а? – голос у меня был испуганный и какой-то невнятный.
- Не знаю, значит есть по кому стрелять, - Дамир присел на корточки рядом со мной и взял мои кисти в свои ладони.
- Страшно, - честно сказала я, готовая расплакаться.
- Ну-ну, постреляют и перестанут. Хрен его знает по кому они палят, - муж мой пожал плечами. Вертикальная морщинка у него на лбу поделила лоб ровно пополам.
- Нам-то что? Пусть стреляют. Не по нам же.
 Я понимала, что успокаивая меня, он успокаивает и себя. Сегодня ночью мы решили уходить и менять планы было нельзя.
 «Хотя почему и нет?» - подумала я, задавая себе этот вопрос.
 Дамир, будто бы услышавший мои мысли, негромко сказал.
- Нет, надо идти сегодня. По любому, сегодня, иначе Ильич не выдержит. Он конечно мужик крепкий, но он второй день держится на волевых. Тем более там и до гангрены не далеко.
 Мне снова захотелось спросить: Почему же он так уверен, что его мама сможет помочь нашему командиру, она же всего лишь фельдшер. Да и кто сказал, что она жива, может её нет уже? Но я конечно же смолчала. Смолчала и была собой довольна, что смогла удержаться от чего-нибудь едкого и конечно же неуместного.
- У вас… у нас всё готово к… к походу? – спросила я мужа, чтобы не молчать. Слова так и рвались из меня, и я честно беспокоилась, что что-нибудь ляпну невпопад.
- Да, полностью готовы. Оружие проверено, одежда собрана. Кстати, тебя-то мы не собрали?
- В смысле? – не поняла я.
- В какую одежду ты оденешься? Надо выбрать удобную и практичную, а для этого её нужно достать из шкафа. Пойдём-ка в нашу квартиру, - Дамир потянул меня за руку.
- Подожди, давай вечера дождёмся. Стемнеет и силуэт не будет виден на фоне окна.
 Супруг внимательно посмотрел на меня, а затем соглашаясь кивнул.
- Всегда знал, что ты умная.
- Ещё бы! Два высших образования, как ни как! – я с умным видом кивнула в ответ, поучительно и как мне показалось, важно.
 Дамир улыбнулся, притянул меня к себе и поцеловал в висок. Я вдохнула и почувствовала неприятный запах, исходивший от мужа.  Запах застарелого пота и грязного тела. И вновь я хотела ему об этом сказать, и вновь промолчала, прекрасно понимая, что если бы не его вчерашний сюрприз в виде горячей, полной ванны, я бы «благоухала» ещё сильнее.
- Кстати, а где ты взял столько воды? – неожиданно спросила я, снова отстраняясь от мужа.
- Какой воды?
- На целую ванну.
 Супруг заулыбался словно чеширский кот, хитро и загадочно.
- С Жорой натаскали с нижних этажей.
- С Жорой? – не поверила я.
- С Жорой, - кивком головы подтвердил Дамир, - И плов он готовил. Я только помогал.
- Спасибо, - я притянула мужа к себе и нежно его поцеловала, поддразнивая язычком.
 Он почти вырвался из моих объятий.
- Уфф. Ленка, ты чего делаешь? Я же не железный.
- Пойдём тогда, - я игриво сощурила глазки, - у нас уйма времени.
 Дамир сделал два быстрых, коротких шага назад и выставил перед собой руку.
- Стой, где стоишь женщина. Ух, шайтан.
- Я сделаю тебе массажик, - замурлыкала я, кошачьей походкой наступая на супруга.
 - Ленка, нет, прекрати, - Дамир засмеялся, - Правда, сейчас не до этого.
 Я остановилась и надула губки. Честно сказать, я и сама не особо была готова сейчас заняться любовью, но подразнить супруга хотела.
- Ты уверен дорогой? Уверен, что не хочешь…
- Не уверен, - со смехом перебил меня Дамир, - Но я постараюсь пережить это.
 «Вот так. Он все мои уловки знает на перёд» - я улыбнулась в ответ и перестала наступать на него. Наоборот, сделала шаг назад и упёрлась ягодицами в край стола.
- Нам всё равно надо поспать. Если будем идти всю ночь… - я не закончила фразу.
- Да, - в этот раз супруг согласился и коротко кивнул, - поспать было бы хорошо, только вряд ли уснём. Во всяком случае, я. Напряжение внутри только растёт, а вон уже и вечереет, - он указал рукой в сторону закрытого окна.
 Я тоже повернула в том направлении голову. На самом деле не было и намёка, что день близиться к закату, но, как и я с четверть часа назад, Дамир с чего-то решил, что свет за окном стал меркнуть. Июньский день был в самом разгаре.
 Я ничего не ответила, только кивнула неопределённо, будто бы соглашаясь и с тем, и с другим высказыванием мужа.
- Ты не голоден? – вдруг спросила я, первое, что пришло мне в голову.
- Да нет, вроде, - Дамир оттопырил нижнюю губу. Он так часто делал, когда был застигнут вопросом врасплох.
 «Интересно, а он сам-то знает про свою губу?» - подумала я и чуть не засмеялась.
- Что? – супруг увидел, как изменилось моё лицо.
 Я всё же улыбнулась. «Сказать, не сказать?»
- Иди, командир ждёт. Я здесь ещё повожусь и пойду к нам, попробую поспать.
 Дамир кивнул.
- Я освобожусь и приду. Надо тебе одежду, подходящую подобрать, - он повторил, ранее сказанное.
 Я хотела что-то вставить, но он поднял вверх палец.
- Знаю, как стемнеет.
 Муж порывисто шагнул ко мне и неуклюже, будто школьник, чмокнул в щёку.
 «Боится, что опять буду приставать» - подумала я, не сдерживая улыбку.
- Что? – протянул он, тоже улыбаясь.
- Иди уже, - я махнула на него рукой.
 Когда супруг ушёл, я испытала приступ дежа вю. Кстати, уже не в первый раз. Будто смотришь в зеркало, а за спиной у тебя тоже зеркало и бесконечное повторение твоего отражения.
 Я повела плечами, прогоняя наваждение.
 «Остался ужин и всё. Потом только собрать еду в дорогу и…» В груди кольнуло. Что ждёт нас там, неизвестно. «Хотя почему же неизвестно? Очень даже известно – крепкие ребята в камуфляже и с приклеенными улыбками на лицах. А в руках автоматы и не дай бог тебя увидят, тут же стволы этих самых автоматов повернуться в твою сторону и плюнут порцией свинца, или из чего там сегодня состоят пули?».
 Покрутившись по кухне, словно бабочка, я выпорхнула в тамбур. Здесь пахло совсем по-другому – потом и напряжением. У входной двери на карауле сидел Никитос. Возле него, за спиной и у стены горели две свечи. Мазнул по мне безразличным взглядом и отвернулся. Я хотела было его негромко поприветствовать, но возмутившись про себя таким пренебрежением, промолчала и юркнула в свою квартиру.
 «Вот нахал! То клеится, как банный лист, то даже не замечает» - подумала я и пройдя чуть вперёд, замерла у входа в зал.
 Квартира будто ждала меня. Я сама её выбирала, сама придумывала дизайн для каждой комнаты, сама искала подходящие сочетания отделки и обоев. Много было труда вложено в эту квартиру и вот сегодня вечером мы скорее всего, покинем её навсегда.
 Восточные мудрецы говорят, что не нужно привязываться ни к чему материальному и я, конечно же с ними согласна. Но вот эта квартира!? Она была будто частью меня. Здесь мы собирались прожить долгую и счастливую жизнь, полную любви и радости. Дамир, правда, последнее время всё чаще говорил про дом и о том, как было бы хорошо перебраться на землю, но по мне так это только мечты и желания, а она, квартира, вот, здесь. Её можно потрогать, коснуться стен, вдохнуть запах, так любимых супругом индийских палочек-благовоний. Посмотреть в любое из окон, с одного, или другого балкона.
 Я прошла ещё дальше в зал и легла на диван, лицом к окнам. Пружины вяло скрипнули и приняли вес моего тела. Тоска залила меня, будто бокал наполняется вином. Сложив руки на груди, я закрыла глаза. Спать не хотелось, да я и не думала, что смогу заснуть. Но заснула. Не сразу, а будто медленно погружаясь в тёплую, обволакивающую воду, я так же погрузилась в сон.
 Мне снились бабочки, много, очень много бабочек, порхающих по квартире. От их разнообразия и мельтешения рябило в глазах. Окна на балконах были открыты и с улицы доносился колокольный звон. Еле слышный, мелодичный и в то же время звонкий, он не совсем походил на церковный звон. Я так же лежала на диване с закрытыми глазами, но видела бабочек сквозь веки. Затем они стали мельтешить всё быстрее и быстрее, а колокольный звон, льющийся с улицы превратился в набат. Цвета и легкость ушли и теперь только серые комочки на бледно-сером фоне мелькали в квартире. Затем небо вмиг стало чёрным, и сплошная темнота обрушилась на мир и на меня. Я вскрикнула… и проснулась. Дамир сопел рядом, уткнувшись лицом мне в бок. От моего крика он не проснулся и даже не пошевелился.
 Я провела рукой по лбу – он был мокрый. «Может я и не кричала вовсе?» - подумала я, приподнимаясь на локтях.
 Солнце почти село. В узкие щели зазоров между пластиковыми рамами и тканью штор в комнату заползали длинные тени. Свет стал тусклым и чужим. Я медленно и почти бесшумно поднялась, боясь разбудить мужа. То, что он не проснулся от крика, не значит, что он не проснётся от какого-нибудь другого звука. Например, от скрипа диванных пружин. Мне же хотелось побыть одной. На цыпочках я пересекла зал и вошла в спальню. Большое окно здесь не было ничем прикрыто и в него в наступающих сумерках виднелись дома: серые девятиэтажки за каналом и большая, не на месте выросшая свечка из красного кирпича. Я тысячу раз пыталась сосчитать сколько там этажей, но каждый раз сбивалась. Ни одно окно в колоссе напротив не горело. Я замерла в проёме входа и довольно долго смотрела на красный дом.
 «Интересно, а там есть кто-нибудь живой?» - подумала я, переводя взгляд с этажа на этаж построчно, как будто читала книгу.
 Тени ещё больше удлинились, а за тем, прямо на глазах, пропали совсем. Очередной июньский вечер окутал город, погружая всё вокруг в нереальный мир полутонов и расплывчатых образов.
 Я вдруг захотела забраться под одеяло на нашей семейной кровати и спрятаться там, накрывшись с головой. Кровать была от меня в нескольких метрах, бледнея розовым пятном покрывала, но я сдержала свой ребяческий порыв и вместо этого смело шагнула к шкафу-купе, устроенному прямо в стене.
 Сборы и искания мои были не долгими – я выбрала джинсы по свободней и поплотнее, и конечно же тёмного цвета, чтобы не отсвечивать на улице, привлекая взгляды «натовцев» и возможно Никитоса. Футболку с длинным рукавом и толстовку с капюшоном и многообещающей надписью на груди «Adventure time».  Конечно же взяла про запас трусиков и носков, и ещё футболок под горло.
 Какое-то время я стояла и смотрела в тёмное нутро шкафа, пытаясь понять и принять для себя, как всё кардинально поменялось. Стало совсем не важно девять десятых того, что сейчас лежало на полках. Какие-то бренды, пайетки, блестящие, коктейльные платья. Парэо, купальники, солнцезащитные очки. Кепки…
 «Кепки! Точно!» - я достала с верхней полки тёмно-серую вельветовую кепку и повертела её в руках. Я никогда особо не баловала этот предмет гардероба, и эта кепка не была исключением, просто где-то и когда-то, совсем в другой жизни, Дамир убедил меня что она мне очень идёт и настоял на том, чтобы я её купила.
 Я надела кепку на голову и поправила волосы.
- Может и стоит взять, - произнесла я негромко в слух, всё ещё сомневаясь, а стоил ли?
 Затем кивнула сама себе и положила кепку на стопку отобранных для похода вещей.  К ним я добавила ещё одни джинсы, посветлее и пофривольней, и ещё один свитшот, без капюшона, но с кенгуринными карманами на животе.
 Закрыв шкаф, я довольно долго смотрела на зеркальную дверь. В сгущающихся сумерках бордовая поверхность двери почти не отражала меня, но всё же какие-то контуры проступали будто бы в глубине шкафа. Закрыв дверь, я навсегда закрыла тот старый мир, который, казалось, будет вечен, пока обязательная смерть когда-нибудь на склоне лет, не оборвёт мой жизненный путь.
 Затем я повернулась к окну и вгляделась в серую черноту за ним. Ни одна звёздочка не горела на небе. Может было ещё рано, а возможно тучи затянули небо, в сумерках было не разобрать. Мне очень захотелось подойти поближе, очень близко, опереться локтями на подоконник и заглянуть в окно. Посмотреть на дорогу, на рощу, что раскинулась прямо за дорогой. Я даже сделала шаг вперёд, но тут же себя одернула. Постояла ещё несколько секунд в нерешительности, затем наклонилась вниз, подхватила стопку одежды и вернулась в зал.
 Всё это я упаковала в приличных размеров шерстяной рюкзак с этническим рисунком и одной лямкой – наследие нашей поездки в Индию, в прошлом году, и заспешила на кухню готовить ужин и собирать продукты в дорогу.
 Внутри, в области солнечного сплетения, появилась какая-то тяжесть, словно у меня там был карман, и кто-то положил туда камень. При поворотах корпуса и наклонах даже возникала кратковременная, тупая боль, но в целом это меня не сильно беспокоило. Я подозревала, что природа этого ощущения не физическая, а прежде всего психологическая и оказалась права. Чем больше вечер вступал в свои права за окном, тем тяжелее становилось в груди. Теперь даже при глубоком вздохе я ощущала что-то чужеродное, мешавшее диафрагме. Но стоило мне освободить голову, выгнав словно метлой все мысли и коротко, часто подышать, тяжесть, как будто, растворялась, оставляя в груди лишь небольшие следы, выражавшиеся в виде некоторого дискомфорта. Когда-то я пробовала йогу и дыхательные практики Цигун, но всё благополучно забросила, погрязнув в бытовых и материальных делах и заботах. И всё же навык и память остались, и иногда я прибегала к этим упражнениям.
 Ощущение неизвестности и элементарный страх порождали эту тяжесть, перерастающую в ноющую, тянущую боль. До выхода оставалось всего ничего – каких-нибудь три-четыре часа.
 Посидев несколько минут на табурете, я пришла в себя. Сердце билось чуть быстрее обычного, но сосущая пустота внутри меня перестала разрастаться.  Я занялась приготовлением ужина, гоня от себя мрачные мысли и чуть ли не физически выталкивая их из головы. Как следствие моей отвлечённости, кашу я пересалила и переварила. Кое-как спасали положение сардины в томате, последние консервы из нашего арсенала, который мужчины ели прямо из банки вилками.
 Но ни Никита, ни Андрей Ильич не сказали ни слова. Один, младший подмигнул на выходе и, как мне показалось, с удовольствием ущипнул бы меня за мягкое место, если бы не командир. Сосед выглядел неважно. Даже в полумраке кухни тёмные мешки под глазами были отчётливо видны. Лицо осунулось и черты обострились как будто у покойника. Проходя мимо меня он коротко кивнул и уже в проёме двери спросил негромко, чуть развернувшись корпусом.
- К выходу всё готово?
 Я кивнула поспешно, но сообразила, что он не видит моего немого «да».
- Почти всё готово. А во сколько выступаем?
 Андрей Ильич вскинул левую руку и приблизил запястье почти вплотную к лицу.
- Через три часа, - так же тихо и не поворачиваясь произнёс он и его поглотил сумрак. Через несколько секунд щёлкнул замок на входной двери.
 Я устало опустилась на стул и стала ждать вторую партию – Дамира и Жору. В голове даже немного прояснилось от моего недавнего, панического состояния, чему я по-настоящему была рада. Мне не хотелось, чтобы Дамир видел меня такой – поникшей и испуганной.
 И снова щёлкнул замок на двери и в кухню ввалились два здоровяка.
- Говорят сегодня кто-то пересолил кашу? – весело пробасил Дамир.
- Кто говорит? – сердито вскинулась я, резко поднимаясь и уперев руки в бока.
 Жора обогнул моего мужа и самостоятельно стал себе накладывать тарелку.
- Сорока на хвосте принесла, - улыбаясь добавил супруг. Настроение у него было игривое, но я почувствовала наигранность.
 В миг весь груз свалился с моих плеч и даже дышать стало легче. «Он тоже боится, боится, как и я, как и все. Только каждый прячет свой страх по-своему» - подумала я и сделала к Дамиру шаг навстречу.
- Никита, наверное, пожаловался, да?
- Никитос, он самый, - пробубнил из-за спины Жора с набитым ртом, - Он вообще такой.
- Ну чего ты на парня наговариваешь, - вступился за молодого мой добряк муж.
 «Знал бы ты дорогой, что мне этот парень тут предлагал!» - подумала я про себя, полностью поддерживая Жору.
 Накладывая супругу кашу, я вновь мыслями вернулась к эпизоду четырёхдневной давности, который произошёл здесь, на кухне. «На самом деле Никита не намекал, он приставал, а это две большие разницы!».
- Хватит, хватит, - донеслось из-за спины, и я вернулась в действительность.
 Тарелка у меня была до верху «набита» кашей.
- Ой, - произнесла я и поспешно стала сталкивать верхушку горы обратно в кастрюлю.
 Прощальный ужин и правда вышел скомканным. И Жора, и Дамир не хотя ели его, первым делом выловив редкие кусочки консервированной рыбы. Каша всё время сдвигалась к краю. Когда же на тарелках осталась она одна, темп ужина резко замедлился.
 Посмотрев некоторое время за «мучениями» мужчин, я шумно вздохнула и отдала им свою порцию сардин. Вначале они как истинные джентльмены отнекивались и хмурили лбы, но после того как я сказала, что в принципе, не люблю рыбные консервы и мне будет достаточно каши, молча набросились на три маленьких кусочка и вмиг их «умяли».
 Как и первая партия, эти двое отказались от чая и словно тени растворились в тёмной прихожей.
- Как управишься и приготовишь в дорогу еду, приходи к Андрею Ильичу, устроим финальную репетицию, - шепнул мне на ухо Дамир перед уходом и чмокнул в губы.
 Я машинально кивнула, а оставшись одна, закипятила воду и сделав себе сладкий чай, принялась за пересоленную кашу. Какое-то время я смотрел на синевато-красный цветок огня, вырывающийся из газовой конфорки ровными язычками. Затем отвела глаза, но газ выключать не стала. В кухне и так было темно, несмотря на две больших свечи, стоящие на полу и на столе.
 Мы старались поменьше зажигать свечей в тёмное время суток, и ставить их так, чтобы света не было видно снизу, с земли. Но ночью, да и вечером без света никак, так что приходилось рисковать. Андрей Ильич как-то сказал, что он сильно сомневается будто натовцы поставят своих наблюдателей или снайперов в домах.
- Боятся они нас. Всегда боялись. Мы для них будто с другой планеты. Даже в пустые дома не решатся лишний раз заходить. Я почти уверен в этом.
 Но риск всё же оставался, и мы могли быть обнаружены в любой из вечеров.
  Поэтому я потушила обе свечи и почти впотьмах, лишь при свете слабого газового огня стала собирать продукты в дорогу.
 Чай так и остался недопитый, а пересоленная каша неровной кучкой топорщилась на тарелке. Аппетита не было. Хотя я и понимала, что как раз сейчас нужно плотно поужинать, потому что дорога в неизвестность неизвестно сколько может занять времени и когда в следующий раз появится возможность что-нибудь проглотить, тоже неясно. Но всё же я не съела и половины порции, и дело было не только в том, что каша была пересолена. Внутреннее напряжение и волнение накладывало отпечаток на все мои желания и чаянья в это время. Собирая шоколадные батончики и заворачивая их в полотенце, как учил сосед, чтобы не шелестеть кульками на вражеской территории, я отгоняла назойливые мысли. Но они настойчиво и как-то фанатично-обречённо лезли обратно в мою черепную коробку, сбивая мою внутреннюю программу. Со стороны я, наверное, была похожа на заглюченного робота. Руки мои вдруг застывали на разной высоте, голова замирала в одной точке и взгляд становился стеклянным. Затем через мгновение или чуть больше я «отходила», возвращаясь к ранее запланированным действиям и продолжала собирать сумку с продуктами. В моменты «зависания» в голову вихрем прорывались мысли и начинали кружится внутри в бешенном водовороте-хороводе, постоянно бомбардируя мой мозг фразами типа: «Куда идти? Зачем, там страшно. Там смерть. Там убьют. Здесь тихо. Здесь спокойно. В квартире сто тридцать один три трупа. Три разлагающихся трупа. Мне нужен душ. Мне нужен свет».
 От всего этого мозг мой начинал каратить и «виснуть».
 С горем пополам и с маленькими перерывами я собрала всё что планировала заранее. Продукты и вода поместились в два больших кулька. Порции же, завёрнутые в тряпки и полотенца аккуратно лежали в них. Я попробовала поднять оба кулька и была приятно удивлена – вес был довольно лёгким.
 Кроме бутылочек с водой, куда я добавила сироп для питательности и батончиков типа «марс-сникерс», в дорогу я собрала нарезанную тонко сырокопчёную колбасу, две пачки диетических хлебцов, а также пакетики изюма, лесных орехов и засахаренных цукатов.
 Оставив кульки в углу я потушила газ и вышла в коридор между квартирами. Здесь было пусто, хотя у входной двери горела свеча в стеклянном подсвечнике. Я подошла к двери и приложила щёку и ухо к металлическому полотну.
  «Совсем скоро нам предстоит туда выйти» - подумала я, вслушиваясь в тишину пустого подъезда. «Что я хочу услышать?» - спросила я у себя. Ответ был очевиден – ничего. Я так бы и хотела, чтобы по ту сторону двери была тишина.
 «Но стоит нам спуститься…» - мысли мои, на миг выпущенные из крепкого кулака моей воли, вновь начали плясать и рисовать разные картинки в моей голове, одна страшнее другой.
 Я тряхнула головой и ударилась подбородком о дверь. Удар был несильный, просто неожиданный и я чуть не рассмеялась. Но за смехом ощущался страх и с этим я ничего не могла поделать.
 Надо было собрать ещё какие-нибудь медикаменты в дорогу, но это я решила сделать позже, после того, как услышу план нашего командира. Я открыла дверь в квартиру Андрея Ильича и чуть не споткнулась о Жору. Он сидел ближе всего ко входу, а остальные мужчины расположились неровным полукругом прямо на полу прихожей. В центре стояли три разнокалиберные свечи и лежали листы бумаги с нарисованными на них линиями.
 Когда я вошла, все подняли на меня головы, а Жора чуть посторонился, впуская меня в квартиру.
 «Фейсник» коротко кивнул мне, а Дамир тепло улыбнулся. Я молча села между мужем и Андреем Ильичом и посмотрела на изрисованные листы.
 Командир внимательно посмотрел на меня своим фирменным, как я его про себя называла «чужим» взглядом. Будто бы он смотрит и не на тебя вовсе, а куда-то сквозь. Будто бы тебя и нет.
- И так, что мы имеем: пять человек, четверо мужчин, одна женщина. Продуктов на сутки максимум, воды… Воды сколько? – он обратился ко мне.
- Восемь пол-литровых бутылок.
- Угу. Воды чуть меньше. Из оружия у нас два «макарова» с двадцатью патронами. Две биты, топорик и ножи. Все подобрали себе одежду для похода?
 Сидящие полукругом мужчины в разнобой закивали. Кивнула и я, а потом посмотрела на Жору и подумала – а он-то, что собрал? Вся его одежда осталась внизу, в его квартире.
 Жора, как будто прочитал мои мысли.
- Я спустился и собрал себе рюкзак в дорогу, - негромко произнёс он так тихо, чтобы слышно было только мне.
- Проверять я не буду, рекомендации для похода я озвучивал ранее.
 «Хм. А я ничего такого не слышала?» - подумала я, вновь поворачивая голову к командиру.
- Сейчас наша задача проговорить в сотый раз маршрут и возможные отклонения от него в виду непреодолимых препятствий.
 «Да, всё это они решали без меня» - чувствуя, что злость начинает наполнять меня будто пустой сосуд, я сжала ладони в кулаки.
 Андрей Ильич, Никита и Дамир наклонились вперёд, и командир стал указывать карандашом на какие-то линии на одном из листов, разложенных на полу. Жора наоборот сидел чуть откинувшись назад, и его голова была повёрнута к входной двери.
 «Слушает» - догадалась я. Жора или был дежурный, или вообще его задачей было следить за входом.
- А зачем нам вообще надо уходить? – спросила я, пытаясь в неровном свете чуть дрожащих свечей ухватить все три мужских лица сразу.
 Они, как по команде, посмотрели на меня и даже Жора, как мне показалось, перестал санировать пространство за дверью.
- Зачем нам вообще идти куда-то? – повторила я свой вопрос, - Еда у нас есть, воды увы немного, но можно сделать вылазку в другую квартиру… квартиры, - поправилась я, - можно и перебраться ниже, так как у нас, - я посмотрел на стену за спиной Дамира. На мой взгляд в той стороне располагалась квартира убитых ребят.
 Я старалась, чтобы мой голос не дрожал.
- «Натовцы» уже не проверяют дома. Стоят себе на улице и стоят, - я пожала плечами.
- Ты сдохнуть здесь хочешь? – проворнее всех оказался Никита. Его лицо исказила гримаса гнева, а тени от огня свечей падали под разными углами и дрожали, и он был похож на какого-то монстра из фильма ужасов.
- Нет, наоборот, сдохнуть я не хочу, - как можно спокойнее произнесла я, глядя прямо в лицо парня, - Но там, на улице, шансов сдохнуть у нас больше чем здесь.
 Никита хотел что-то возразить, но властный голос Андрея Ильича заставил его умолкнуть.
- Стоп. Стоп, я сказал, - ему пришлось повторить команду, прежде чем Никита успокоился и откинулся назад.
- Мы можем конечно здесь остаться и возможно продержаться неделю или даже две, как ты говоришь, перебираясь с этажа на этаж в поисках воды, еды и безопасного укрытия.
 Я смотрела на командира и видела, что ему трудно говорить. Трудно и даже больно. Но он говорил – неспешно, тихо, проговаривая каждое слово.
- У нас нет никакой уверенности, что солдаты скоро уйдут. Они выполняют функцию кордона, так сказать пассивной оккупации. В первые дни, ты же помнишь сама, они входили в квартиры и просто убивали людей. Так были убиты Мигель и Лиля, - Андрей Ильич на миг умолк. Я видела, как он сглатывал и как его кадык гулял на худой шее.
- И их маленький сын. Мы были на нижних этажах и там точно такая же картина. И так в каждом доме вокруг. Ещё день-два и дышать мы будем с трудом от вони разлагающихся тел. Даже наших ребят, завёрнутых в полиэтилен и оставленных в запертой квартире, мы уже чувствуем.
 Я тут же вспомнила, как пахнет в тамбуре, когда выходишь из квартиры, где мы сделали кухню и невольно кивнула, соглашаясь.
- Пока у нас есть такая возможность, мы не ослаблены голодом и жаждой и есть силы, нужно уходить из города. Больше недели «натовцы» стоят кордоном. По моему военному опыту прошлых лет, в городских столкновениях и оккупации, именно сейчас солдаты внимательны менее всего. Они устали стоять и бездействовать. Живность они уже всю перестреляли, как и живых людей, сумевших как-то спрятаться. Что делать дальше, и что будет дальше, они не знают, - Андрей Ильич исподлобья обвёл всех тяжёлым взглядом.
- И именно сейчас у нас есть наибольший шанс вырваться из города.
- А что потом? Куда потом? – не унималась я.
- Главное выбраться, - вмешался Дамир, - и добраться до маминого дома. А там видно будет.
 Я внимательно посмотрела на мужа. Может мне и показалось, но будто бы в его взгляде застыл немой вопрос: Разве ты не видишь, что ещё день, и он сляжет? Начнутся необратимые процессы – сепсис, гангрена и всё, мы потеряем его.
 Я перевела взгляд на Андрея Ильича. Он и правда выглядел паршиво. В нечётком свете пляшущего пламени свечей черты его лица и без того островатые стали ещё острее. На лбу выступила испарина и тяжёлый запах достиг моего носа.
 Я какое-то время молча разглядывала мужчин, переводя взгляд с одного на другого. Только Жора выпадал из моего поля зрения.
- Хорошо. Я поняла, - согласилась я и приготовилась слушать дальше.
- Итак, - командир, так же выдержал паузу, но скорее по причине своего скверного самочувствия, а не по необходимости ещё сильнее сгустить краски.
- Итак, - повторился он, - идём цепочкой: первый я, второй Дамир, третий Никита, затем Лена, замыкает Жора.
 Я хотела было возмутится, что мол хочу идти рядом с супругом, но в последний момент передумала и промолчала.
 «Ни к чему сейчас припираться» - подумала я. «Ему и правда хреново» - редкое слово в моём лексиконе чётко характеризовало состояние Андрея Ильича.
- Идём молча, внимательно смотрим под ноги и периферийным зрением по сторонам. Не наоборот. Идём с дистанцией друг от друга в два-три шага. Пистолет у меня и у Жоры. Дамир и Никита несут основную поклажу. Теперь по маршруту, - сосед склонился к разложенным на полу бумагам.
- Как только выйдем из подъезда, нужно перебраться в лесок по ту сторону дороги. Переходим по одному, смотрим по сторонам. Мы пройдём от ближайшего транспорта противника в нескольких метрах. Солдат не расселяют, и они живут в своих машинах, поэтому они злые и уставшие. Если кто-то попадётся пощады не ждите, - командир взглянул на меня, - Особенно ты. Сама понимаешь, не маленькая.
 Я поджала губы и нехотя кивнула. Спускаться вниз, в ночь, мне хотелось всё меньше и меньше.
- Я видел, как некоторые пиндосы селятся на первых этажах в домах, - вставил своё слово Никита.
- Это они делают по своей инициативе и на свой страх и риск, - после некоторой паузы произнёс Андрей Ильич.
- Дальше, по ложбине вдоль реки мы добираемся до Щепкинского леса. Это естественный заповедник, если кто не знает, на северо-востоке, примерно в пяти километрах отсюда. Там делаем первый привал и прорабатывает путь дальше.
 Я вдруг ощутила какую-то неестественную лёгкость во всём теле. Будто бы ещё чуть-чуть, достаточно мимолётного дуновения ветерка и я взлечу и поднимусь под самый потолок, будто шарик, наполненный гелием. Мне захотелось засмеяться, не скрываясь и не сдерживая себя. Тут же мне почудилось, что и все вокруг, все мужчины, сидящие рядом тоже улыбаются и почти смеются. Глаза их блестели в свете свечей и изо ртов будто бы доносился монотонный на одной ноте гул, как будто они читали какую-то индийскую или тибетскую мантру.
- Лен, что с тобой? – спросил сидящий рядом Дамир, тронув меня за предплечье.
 Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.
- Ээ… ничего. Голова чего-то закружилась, - промямлила я и новая волна фантасмагории захлестнула меня.
 Я вдруг поняла, осознала, почувствовала, что всё происходящее вокруг сон, иллюзия, розыгрыш, неправда. Мне захотелось вскочить на ноги, закружиться в безумном танце, порхая по комнате, словно бабочка. Кто-то звал меня откуда-то снизу, кто-то тянул за руку, но я не обращала на всё это внимание, я старалась воспарить подобно птице вверх и узреть…
 Мелькнула тень, и яркая вспышка обожгла щёку. Я моргнула несколько раз, настраивая фокусировку. Передо мной стоял Андрей Ильич, сразу за ним Дамир и третий, чуть правее Жора. В тот же миг я поняла, что только что получила пощёчину. Я прижала ладонь к горящей щеке и попятилась назад. Оттолкнув командира, ко мне шагнул муж. Он прикрыл меня своим телом и приобняв за плечи, ненавязчиво развернул и подтолкнул к выходу.
- Пойдём, пойдём милая.
 Я покорно пошла, не говоря ни слова.
 Очнулась я только в нашей квартире. Дамир усадил меня на диван и всучил в руки стакан столь драгоценной воды.
 Я сделала маленький глоток.
- Что это было? – спросила я, в темноте зала угадывая по контурам где сейчас находится супруг.
- Не знаю, - по-видимому он пожал плечами, - похоже на нервный срыв.
- Да нет, я видела и чувствовала себя по-другому. Будто бы этого ничего нет, понимаешь?
- Я и говорю, нервный срыв. Твоя психика не выдержала, так сказать не справилась с реальностью происходящего и бац… включилась резервная система.
 Я ничего на это не возразила, и мы какое-то время сидели в полной тишине. Я пила маленькими глотками прохладную, чуть затхлую воду.
- Зачем всё это? – наконец произнесла я еле слышно.
- В смысле? – диван скрипнул и Дамир повернулся ко мне.
- Вот именно, в чём смысл такого существования? Что дальше? Ну доберёмся мы до твоей мамы, или куда-нибудь ещё, что дальше?
 В зале повисло тягостное молчание. Супруг сопел рядом, и я прямо физически ощущала, как его не слишком быстрый, но надёжный мозг обрабатывает информацию и ищет ответ.
- Что бы жить, - наконец выдал он.
 Я горько усмехнулась.
- Ради чего жить? Прятаться всю оставшуюся жизнь? Цедить воду столовыми ложками и ходить в лохмотьях?
- А что предлагаешь ты? – Дамир тоже «завёлся», - Что конкретно ты предлагаешь? Прыгнуть с тринадцатого этажа? Выйти к пиндосам с поднятыми руками, надеясь, что тебя убьют сразу. Или может быть не убьют, а отправят в какой-нибудь контрационный лагерь? Что ты предлагаешь?
 Я не знала, что сказать на это. Не знала и поэтому молчала. И никто не знал, ни супруг, ни Жора, ни славный наш и всезнающий командир. Никто.
- А кто мне отвесил пощёчину?
- Андрей Ильич.
- Тяжёлая у него рука, - я потёрла всё ещё горящую щёку, - Ладно, пойдём. Скоро, наверное, выходить.
 Мы вернулись в квартиру фейсника. Мужчины уже не сидели на полу. В дрожании пламени свечей, я увидела, что все они собраны – на всех троих были куртки с длинными рукавами. Никита примерял небольшой школьный рюкзак. Жора вертел в руке «Макаров».
 Мы переглянулись с Дамиром.
 «Значит уже скоро выходить?» - спросила я сама у себя.
- Скоро выходим, - произнёс командир в подтверждение моих слов.
 Мы с мужем вернулись в свою квартиру и в полной темноте, лишь слабый лунный свет лился из спальни, стали переодеваться.
 Каждый из нас замер возле своей кучки. Я, совсем не стесняясь супруга разделась до нога и оделась во всё чистое: трусики, бюстгальтер, футболка с длинным рукавом, джинсы и так дальше по нарастающей. Дамир сопел в нескольких метрах от меня. Мы оба молчали и создавалось ощущение, будто какое-то животное копает ямку или роется в мусоре.
- Ты готова? – Дамир успел первым.
- Почти, - ответила я, запутавшись в свитшоте с капюшоном.
 Он помог мне надеть свитер правильно, но старался не касаться меня. Я заметила это, потому в свою очередь тоже подсознательно пыталась избежать какого-либо контакта с мужем. Это сложно было объяснить, да я и не пыталась. Просто не касалась мужа и всё. И он в свою очередь делал тоже самое.
 «Как прокажённые» - мелькнула у меня мысль.
- Всё, я готова, - чуть громче, чем того требовали обстоятельства и обстановка, произнесла я.
 Будто бы мечом рассекают ткань, так мой неуместный звонкий голос прозвучал в тишине и темноте квартиры.
 Я на миг замерла, затаив дыхание. Рядом молчал Дамир, будто бы почувствовав что-то. Я уставилась в темноту перед собой и медленно повернулась, оглядывая всё зримое пространство. Пятно рассеянного света проникало в зал из спальни, но от этого в квартире не становилось светлей. Будто бы лунный свет остановился на границе тьмы и никак не мог проникнуть в её владения. Мне вдруг стало жутко, и я поёжилась.
 Супруг взял меня за руку.
- Пошли.
 Я чуть не закричала от неожиданности. Он потянул меня, и я послушно пошла следом. Рука у Дамира была тёплой и это немного успокаивало. Одна единственная мысль настойчиво стучалась ко мне в голову – сюда мы больше не вернёмся. НИКОГДА. Но я сдерживала её изо всех сил. На пороге я чуть не повернулась и не посмотрела в темноту зала. Это было бы роковой ошибкой – тогда бы я никуда уже не ушла.
- Мы готовы, - негромко произнёс супруг, обращаясь ко всем столпившимся в тамбуре мужчинам.
 Я промолчала, слишком подавленная, чтобы что-то ещё говорить. Впереди нас ждала неизвестность, полная опасностей, смертельных опасностей, но останься мы здесь, жизнь наша была бы сочтена. Я кивнула своим мыслям, соглашаясь с ранее сказанным Андреем Ильичом.
- Что? – Дамир всё ещё держал меня за руку. Он будто почувствовал моё состояние, или скорее всего сам находился в том же.
 Я улыбнулась ему в полумраке.
 Жора отошёл от двери и кивнул командиру. Видимо он прослушивал пространство лестницы и ничего подозрительного не услышав, «дал добро» на выход.
- Идём гуськом, как и договаривались, в такой последовательности, - Андрей Ильич говорил тихо, - Лена, что предпочитаешь топор или биту?
 После недолгого колебания я выбрала биту. Я бы с удовольствием взяла пистолет, но их было всего два и поэтому я не настаивала на огнестрельном оружии. А вот холодное оружие никогда не любила.
 В темноте тамбура мы выстроились в цепочку будто парашютисты перед внешней дверью самолёта. Дамир умудрился меня чмокнуть в скулу и сжать мне руку, и я была ему за это очень благодарна.
 Страшно не было, хотелось уже скорее покинуть это душное, давящее помещение. Секунды превращались в длинные, тягучие минуты. Мы стояли друг за другом, затаив дыхание. Наконец тихо щёлкнул замок, и Андрей Ильич толкнул дверь вперёд. Мы, как по команде, двинулись вперёд и я, впервые, более чем за десять дней, вышла в подъезд на площадку нашего этажа.
- Быстро, не отсвечивайте возле окна, - негромко бросил командир и заспешил вниз по лестнице.
 Мы устремились за ним. Жора отстал на несколько секунд, чтобы прикрыть дверь.
 «Всё, мы больше сюда никогда не вернёмся» - стучала в висках мысль, но я держала губы плотно сжатыми, а в правой руке сжимала биту.
 Мы словно скользили вниз – двенадцатый, одиннадцатый, десятый.
 Андрей Ильич вскинул вверх руку со сжатым кулаком, и мы замерли. Я уткнулась в спину Никиты и невольно отшатнулась, наступив тут же Жоре на ногу. Но никто не возмущался и не шикал, все молча и напряжённо следили за фейсником. Сердце моё стучало так сильно, что мне казалось этот стук было слышно и на улице.
 Рука Андрея Ильича опустилась вниз, и мы продолжили спуск. Через минуту я потеряла счёт этажам, голова слегка кружилась от быстрых и постоянных поворотов направо. В окна на лестничных площадках я не смотрела, просто не успевала. Понимала, что если отвлекусь, могу оступиться или толкнуть Никиту.
 Вновь рука командира взлетела вверх и снова мы замерли на лестнице. В этот раз я заметила сжатый кулак сама и поэтому не врезалась в парня. Ладонь, держащая биту вспотела и у меня возникла шальная, паническая мысль, что я могу её уронить. Я представила, как она катится вниз, со ступени на ступень, издавая характерный деревянный стук. Стук, подобный грохоту тысячи дверей, или церковному набату. Я тряхнула головой, прогоняя навязчивое наваждение и ещё крепче сжала рукоятку.
 В этот раз мы стояли дольше обычного. У меня затекли ноги, и я переносила вес с одной на другую по очереди. Все молчали и смотрели вперёд на Андрея Ильича, а тот будто застыл как изваяние, весь превратившись в слух.
 Наконец он махнул рукой, и мы заспешили за ним.
 Меньше чем через минуту мы столпились в предбаннике подъезда. В нескольких метрах от нас чернела объёмным контуром внешняя дверь. За ней была улица и… враг. Слева от двери было расположено узкое окно, куда сейчас осторожно выглядывал командир. Мне вдруг стало холодно. Правда, была ночь, но летняя и я была тепло одета. Я решительно сжала губы и прикрыла глаза. «Это нервное, это нервное. Успокойся, успокойся» - твердила я про себя, как мантру.
 Помещение, всегда довольно просторное на мой взгляд, стало вдруг тесным от пятерых человек. Мы скучковались все у входа на лестницу, и я чувствовала дыхание Жоры у себя на затылке.
 Андрей Ильич всё выглядывал в окно, а мы стояли молча, и я испытывала чудовищное напряжение. Думаю, с другими было тоже самое. Было очень темно и лишь силуэт «фейсника» на фоне более светлого окна был виден всем нам чётко.
 Наконец командир вернулся к нам и еле слышно зашептал.
- Выходим по одному, Жора держит дверь. Доходим до угла, оглядываемся и выглядываем за угол, потом тенью через дорогу и в лощину. Ясно?
 Мы усердно закивали.
- Смотрим под ноги и если не дай бог что – не кричим. Понятно?
 Мы вновь закивали в темноте.
- Ну, с богом, - Андрей Ильич первым подошёл к входной двери. За ним протиснулся Жора.
 Полоска света заползла в тёмный тамбур, и я поняла, что дверь открыта. Сердце застучало как бешенное, качая кровь с сумасшедшей скоростью.
 Первым на улицу выскользнул командир, за ним Дамир, затем Никита. Я осталась одна. Жора стоял рядом, придерживая дверь.
- Давай, - прошептал он одними губами.
 Я зачем-то зажмурилась и протиснулась в зазор.  Ночь встретила меня июньской прохладой и тишиной. Тишиной, как будто, ничегошеньки и не случилось. Я прижалась к стене и посмотрела на соседний дом, возвышающийся тёмной громадой в ста метрах передо мной. Конечно же ни одно окно не светилось.
 Рядом к стене прижался Жора, и я в миг осознала, что дверь, которую он придерживал для нас, закрылась. Всё, нет больше квартиры сто тридцать два. Точнее, нет нас в этой квартире. Её жильцы навсегда съехали. «Адьюс амигос». Я сжала всё лицо, будто в кулак и затем резко открыла рот. Жора, стоящий рядом ничего этого не заметил, он легонько подталкивал меня к углу дома, где сейчас тёмной бесформенной тенью застыли ребята.
 Я ещё сильнее вжалась в стену и, опираясь на неё, как на основание, «поползла» в нужном направлении. Я старалась не глядеть по сторонам и не пытаться высмотреть где же находятся солдаты-оккупанты и их техника. Вчера, ещё из квартиры, я аккуратно рассмотрела местоположение их танков – все они стояли на дороге, с равными интервалами, метров в сто. Во дворе «натовцы» лишь жгли костры и кое-как обустраивали квартиры на первых этажах себе под жильё.
 К тому моменту, когда я добралась до угла, там был только Никита. Дамир и Андрей Ильич уже скрылись в пролеске, а так как никто не стрелял и не кричал, сделать им это удалось оставаясь не замеченными.
- Страшно? – негромко произнёс Никита, когда я нечаянно коснулась его руки. Он улыбнулся и его зубы блеснули в темноте.
 Я не стала отвечать на вопрос, так как посчитала его риторическим. С другой стороны стены меня прижал Жора. Сердце моё колотилось всё сильнее и сильнее. Я старалась дышать ровно и таким образом пыталась успокоить сумасшедший сердечный бег. Ладонь, державшая биту, вспотела.
 Никита несколько раз выглянул за угол, а потом резко сорвался с места и исчез в темноте. Я смотрел ему вслед, пытаясь разобраться хоть в каких-нибудь ориентирах, куда бежать и как долго. Живя в этом районе не первый год, я представляла какой ширины дорога и что сразу за ней начинается чахлый лесок, круто уходящий вниз. Но одно дело видеть это днём, совсем другое дело представлять тёмной ночью, когда в нескольких метрах от себя ничего не видно.
 Я подобралась к самому краю и выглянула за угол. Танк чёрной громадиной возвышался над асфальтовым полотном в нескольких десятков метров от нашего дома. Я внимательно вгляделась в тени и заметила блестящий красновато-тусклый огонёк вверху. Будто он парил в нескольких метрах от дороги.
 «Кто-то курит, сидя на башне» - догадалась я и посмотрела в черноту ночи, пытаясь разглядеть хоть один ствол дерева или каких-нибудь кустов, по ту сторону дороги.
 «Надо бежать, надо бежать» - запульсировало у меня в голове. Но я не могла оторвать взгляда от этого блестящего огонька, словно заворожённая.
- Ну чего ты? – шепнул мне в лицо Жора.
 От неожиданности я чуть не ойкнула. Его несвежее дыхание было тёплым, почти горячим. Я понимала, что надо бежать, но никак не могла заставить себя сделать первый шаг. Страх вновь, будто утренний туман, начал заползать в моё сердце. Я на миг зажмурила глаза, а в следующее мгновение уже стремглав «летела» через дорогу, нелепо сложившись почти пополам и прижимая биту к груди. Рюкзак ухал по спине и мне было трудно бежать, но дорогу я проскочила за несколько секунд ни во что не врезавшись и ни на что не наступив.
 Кулем свалившись под одно из чахлых серых деревьев, я чудом ничего не ударила и не подвернула. Стараясь дышать как можно тише я в тоже время старалась восстановить дыхание. По-видимому, меня не заметили. Теперь на той стороне остался только Жора. Кое-как придя в себя я стала отползать на четвереньках подальше от дороги, когда за моей спиной раздался одиночный выстрел. Он разорвал ночную тишину, словно раскат грома. Я упала ничком и почти зарылась лицом в какой-то мусор, перемешанный с комьями земли.
 Снова прозвучал выстрел, ещё один и вслед ему поплыл грубый мужской смех. Затем кто-то на танке что-то выкрикнул по-немецки и вновь засмеялся. От испуга я не могла пошевелиться, руки и ноги вдруг стали чужими, а страх уже не туманом, а приливной морской волной окатил меня всю – с ног до головы.
 Рядом упало тело, почти коснувшись меня. Я сдержала, рвущийся из груди крик только неимоверным усилием и повернулась. Это был Жора. Он лежал на боку, неловко и неестественно поджав руки и раскидав ноги. Я подползла к нему и толкнула его в плечо. Тело перевернулось на спину и мёртвые, застывшие глаза соседа уставились в ночное небо. В свете выглянувшей из-за облаков луны лицо его блестело неестественным, каким-то волшебным светом. Я приподнялась на локте и склонилась к Жоре. Страх в тот момент отступил и все действия мои поддавались неизвестным ранее рефлексам. Тёмное пятно расплывалось на его тёмной куртки в районе груди. Я попробовала пощупать пульс на шее вновь «появившейся» рукой, но не смогла его найти. Затем поднесла свою ладонь к губам Жоры, настолько близко, насколько это было возможно. Он не дышал.
 Снова с дороги донеслась немецкая речь. Я собралась было уже уходить, точнее отползать, когда вспомнила, что один из пистолетов Андрей Ильич отдал как раз Жоре, как замыкающему. Свободной рукой я провела по животу уже мёртвого соседа, далеко обходя кровавую лужу, пропитавшую ткань и нашла пистолет в левом кармане куртки. Тускло блеснул воронённый металл и развязав лямки своего рюкзака, схватывающие горловину, я сунула «Макаров» туда. С пистолетом обращаться я не умела, правда знала, как его заряжать, в тире мне это показывал товарищ Дамира.
 Не теряя больше ни секунды я поднялась на корточки и поползла к спасительному леску. Подниматься во весь рост я не решилась и поэтому пришлось оставить биту недалеко от мёртвого товарища. Под руками хрустели мелкие палочки и какие-то бумажки, но я упорно ползла вперёд. Вдруг земля резко ушла куда-то и ладони поймали пустоту. Я кувыркнулась вперёд и … оказалась в объятиях мужа.
- Это ты? Ты жива? – он шептал мне встревоженным голосом все эти слова, я молчала и лишь вжималась в него сильней и сильней.
 Мне захотелось разрыдаться, уткнувшись в его широкую грудь, но снова проявив волю и совершив над собой усилие, я через время лишь шепнула в ответ.
- Надо уходить и как можно скорее. Жора мёртв.
 Следующие полчаса, что мы пробирались по ложбине на север, я помню смутно. Будто на старой плёнке засвеченное пятно, длинной в километр. Организм и разум продолжал держать меня под своим собственным контролем не пуская в мою голову предательские, жалостливые мысли.
 Но через полчаса я сдалась. Только что я шла, зажатая между Никитой и Дамиром и вот уже я на земле, зажимаю лицо руками, а слёзы, горячие жгучие слёзы извергаются из меня, сделав щёки вмиг мокрыми. Никто меня не успокаивал, даже супруг, и слава богу. Иначе бы мой эмоциональный выплеск трансформировался бы в затяжную истерику. А так я просто выплакалась, сидя на земле. Мужчины возвышались надо мной, словно молчаливые колоссы-статуи.
 Немного успокоившись, я подняла взгляд вверх. Луна то пряталась за тёмно-серыми тучами, то вновь показывала нам свой ущербный лик.
- Ты устала? Хочешь отдохнуть? – спросил командир, подойдя ко мне почти в плотную.
 Я не раздумывая затрясла головой, - нет, мол, не хочу.
 Он присел передо мной на корточки и вгляделся в моё заплаканное лицо.
- Точно? Ты уверена?
 В этот раз я кивнула один раз.
- Тогда подъём. До Щепкинского леса ещё с пяток километров.
 Я поднялась, поправила рюкзак и вновь кивнула.
 Андрей Ильич занял место во главе нашего маленького отряда, я же вернулась в зазор между Никитой и Дамиром, который прикрывал нас.
 Шли мы осторожно, поэтому и медленно, порой замирая после нескольких шагов. Идти было трудно, лесок был естественным зелёным насаждением и про уборку и прореживание деревьев администрация района вспоминала только по большим праздникам и то лишь, чтобы «пустить пыль в глаза» какой-нибудь комиссии или иностранцам. Когда-то мы с мужем мечтали, чтобы из маленького, зажатого между двух жилых, спальных районов леска, сделали культурный и красивый парк с дорожками и скамейками. Но шли годы, а всё оставалось по-прежнему. Лишь ближе к центру от леса, похожего на лисий язык начали «откусывать» куски предприимчивые предприниматели и строить разные сауны, бассейны, гипермаркеты.
 Я старалась идти и быстро, и в то же время тихо, всматриваясь в землю у себя под ногами. Увы, это не всегда удавалось и порой треснувшая ветка или раздавленный пластиковый стаканчик, заставляли нас замереть, обратившись в слух. В такие моменты я почти не дышала и даже начинала про себя молиться, читая скороговоркой единственную молитву, что знала – «Отче наш».
 Ещё через полчаса и справа, и слева начался частный сектор. Дома теснились у самого края косогора плотно прижавшись друг к другу боками. Луна надолго спряталась за своей естественной ширмой из туч и в воздухе запахло дождём. Скорость нашего передвижения упала до минимума, мы не шли, а ползли вперёд с упорством улиток, которым во что бы то ни стало, надо перебраться на ту сторону тропинки. Ног я уже не чувствовала, но просить о привале не решалась. В той, прошлой, обычной жизни я не особо баловала спорт и всякие там прогулки-пробежки. Нет, погулять с мужем по Пушкинскому бульвару или по набережной я любила, но ключевое слово здесь было «прогуляться».
 Сейчас же мы шли не переставая более часа по трудной, пересечённой местности каждое мгновение боясь быть обнаруженными. Это ощущение, словно дамоклов меч висело над нами, и в купе с усталостью и смертью Жоры, погибшего практически у меня на руках, наконец-то доконало меня. К тому же начал моросить еле заметный, мелкий дождик. Я уже собиралась громогласно заявить о том, что больше не могу идти и требую привал, как ложбина, по которой мы продирались, резко вильнула вправо, выводя нас на просёлочную дорогу и на… танк.
 Не знаю, что нас спасло – невнимательность солдат-оккупантов, профессиональная реакция Андрея Ильича, или всё усиливающийся дождь. Возможно наше спасение возникло от совокупности этих факторов. Мы, как подкошенные, рухнули в прибитую каплями придорожную пыль и замерли, боясь пошевелиться и даже вздохнуть. Танк чёрной горой возвышался перед нами, не более чем в пяти метрах на дороге. Луна-попутчица, последние полчаса, светившая нам, как хорошая лампа, честно спряталась за тучи, уступив место музыкальному сопровождению. Капли всё усиливавшегося дождя, шуршали по листьям и мелодично барабанили по броне танка.
 Этот чёрный колосс казался покинутым, брошенным, но, наверное, никого из нас это не ввело в заблуждение – испытывать судьбу мы не стали, а просто медленно, будто бы черепахи на прогулке, стали пятится назад, отползая за спасительный поворот.
 Лишь, когда расстояние между нами и танком увеличилось до двадцати метров (во всяком случае, так мне показалось), мы перестали пятиться назад словно каракатицы и остановились, чтобы отдышаться и прийти в себя. Все молчали лёжа на спине. Я сделала приличный глоток из пластиковой бутылочки и подняв её перед глазами, чуть взболтнула. Воды осталось меньше четверти бутылки. Хотелось ещё пить, но сделав над собой усилие, я воздержалась. Сколько нам ещё идти, я не представляла, а возможность пополнить запасы столь необходимой нам живительной влаги, вообще представлялось нереальным.
 Вместо второго глотка я открыла рот и высунула язык в надежде поймать несколько капель.
- Ты как? – прошептал оказавшийся рядом Дамир.
 Я коснулась его руки, потом провела пальцами по его небритой щеке.
- Нормально, - соврала я и протянула ему бутылку, - Хочешь?
 Супруг несколько секунд колебался, затем с благодарностью взял предложенную воду. Свои первые пол-литра он выпил ещё четверть часа назад. Одним глотком осушив бутылку он улыбаясь вернул её мне.
- Странно, что за нами не отправили погоню? – голос Никиты был чуть хриплым и натужным.
 Видимо вопрос был предназначен мне, ведь я последняя виделась с Жорой. Но я не успела ничего ответить, заговорил командир.
- Это сейчас не важно. Нужно отсюда побыстрее уходить, - голос его был еле слышен, и я невольно всмотрелась в тёмный силуэт правее меня.
 «Да он же еле жив!» - мелькнула у меня внезапная мысль и первым порывом было подойти к Андрею Ильичу поближе, но только я собралась это сделать и уже даже начала подниматься, как чья-то рука удержала меня на земле. Я повернулась и увидело близко лицо Дамира. Он удерживал меня за локоть и отрицательно мотал головой.
- Все про себя досчитали до ста и в путь, - добавил «фейсник» через несколько секунд.
 Мой внезапный порыв тут же исчез, и я снова почувствовала, что смертельно устала. Ноги горели изнутри по всей плоскости стопы и нездоровый жар поднимался уже выше к коленям, заполняя икры и голени, делая мышцы деревянными и мало подвижными.
 Вражеский танк мы обошли по широкой дуге, спустившись к самой речке, закованной в бетонные берега. Дождь как по команде прекратился и было слышно, как журчит вода, пробиваясь через естественные наносы и плотинки из мусора и веток.
 «Эту речку не чистили, наверное, с момента создания её современного русла» - подумал я.
 Дамир и Никита спустились к самой воде и даже умылись. Я же побрезговала так как очень сомневалась в безопасности данного поступка. Андрей Ильич тоже воздержался и полусидел на самом верху склона, следя за темнотой одним ему ведомым способом.
 Ребята нарезвились и поднялись к нам. Я же чувствовала, что надо идти, иначе в следующий раз я могу не подняться. По сути лёгкий рюкзачок за моей спиной превратился в почти непосильную ношу и у меня даже пару раз мелькнула мысль украдкой выбросить пистолет.
 Дождь вновь «зарядил» с удвоенной силой, правда на несколько минут уступив место скромно выглянувшей луне, ровно для того, чтобы высветить нам дальнейший путь.
 Не знаю, сколько прошло времени, но мы всё шли и шли. Больше нам не попадались патрули «натовцев». Мы обходили большой район частных домов, называемых у нас «Полем чудес» по самому краю. Я практически не смотрела по сторонам, уткнувшись в ноги впереди идущего Никиты и в землю перед собой. Если бы я подняла голову, то увидела бы тёмные остовы мёртвых домов, больше похожих на поместья баронов и графов девятнадцатого века, или на восточные дворцы из сказок Шахерезады. Все они теперь были смирные и безмолвные, утопающие в чернильной темноте ночи. 
 Мысли мои превратились в тягучий сироп без вкуса и запаха. Все они были практически обо дном – когда привал? Или, когда мне дадут сесть и умереть?
 Кофта моя промокла, как и кепка на голове, но я не обращала на это внимания. Мой взгляд был сфокусирован на мелькающих ногах впереди идущего человека и на совсем не заметной тропинке, по которой ступали мои ноги.
- Тихо, - донеслось спереди и мы, как тренированные охотничьи собаки, замерли на месте, ожидая, когда очередная команда позволит нам двигаться дальше.
- Пошли, - выдыхал Андрей Ильич и так несколько раз за всё то время, что нам понадобилось, чтобы добраться до Щепкинского заповедника.
- Привал, - наконец услышала я заветное слово, но не сразу в него поверила.
 «Может это фантом? Фантом моей мысли и моего желания?» - в первые секунды подумала я, но затем тяжёлая, стокилограммовая рука супруга легла мне на плечо.
- Давай помогу снять рюкзак, - предложил он уставшим голосом.
 Я молча повернулась к нему спиной, еле держась на ногах. Когда рюкзак был снят, я кулем повалилась на землю и, наверное, с четверть часа лежала неподвижно, не смотря на сильный дождь и на не удобную позу. Зато в голове не было ни одной мысли, ни своей, ни чужой. Находясь в состоянии полной прострации, я всё же потихоньку приходила в себя и возвращалась к жизни.
 Дамир полусидел-полулежал рядом. Он шумно дышал, будто бы только что пробежал сто тысяч километров на приличной скорости.
 Когда я смогла адекватно оценивать себя и окружающее пространство, я заметила Никиту, сидящего под большим деревом слева от меня. Он по-видимому спал, потому что вглядевшись в его лицо я заметила, что глаза у него закрыты. Командира нигде не было видно.
- Солнышко, ты как себя чувствуешь? – услышала я тихий и ласковый голос мужа.
 Я повернулась на голос и волна нежности, несмотря на адскую усталость, захлестнула меня. Мне захотелось обнять своего суженного, любимого мужчину, но сил на это не было, и я лишь ограничилась вымученной улыбкой.
- Как будто умерла. Это рай, или чистилище? – попыталась пошутить я. Ноги горели диким огнём и всё тело ныло и ломило. В этом состоянии был один лишь плюс – мне было сейчас совсем наплевать на дождь.
- Ни там, ни там, - третий участник в лице Андрея Ильича вступил в разговор.
 Я не заметила, как и откуда он появился, но это было неудивительно, я себя-то ощущала с трудом.
- Мы добрались до заповедника, а это уже часть дела.
- Сколько мы прошли? – не удержалась я от вопроса.
 Командир что-то прикидывал в уме.
- Километров семь, не больше.
 «Семь? Да, наверное, все семьдесят! Но тучно не меньше тридцати!» - подумала я и хотела было озвучить свои мысли, но вот сил на это совсем не было.
- Сейчас перекусим и отдохнём с полчаса. Затем поднимаемся и двигаемся дальше. Идти будет сложнее, здесь много бурелома, но правда есть и тропинки. Зато здесь навряд ли есть вражеские патрули, - мне показалось, что Андрей Ильич улыбнулся.
 Я не стала спорить с ним по поводу дальнейшей дороги и похода. Сил и на это не осталось. Я просто была уверена, что после позднего, ночного ужина и небольшого отдыха никуда не пойду.  Никуда.
 «Я остаюсь здесь и гори оно всё синем пламенем» - спокойно и как-то отрешённо решила я и полезла в рюкзак Дамира за провизией.
 Еда была безвкусной и ела я больше по необходимости, чем по желанию, просто понимая, что пища это топливо для тела. Дамир же и Никита уплетали всё что было в рюкзаке за обе щеки. Андрей Ильич вообще ничего не ел.
 Мы забрались в густой ольшаник, чтобы дождь хоть на некоторое время перестал нас беспокоить. Через какое-то время я почувствовала, что замёрзла и зубы начали мелко стучать друг об друга, выдавая неровную композицию без начала и конца.
 «Всё бы сейчас отдала за кружку горячего чая» - с грустью подумала я, обхватывая себя руками. Я сжала себя, насколько позволяли силы, но теплее от этого не стало. Я продолжала дрожать. Командир чёрной тенью метнулся куда-то из-под укрытия и растворился в ночи. Он ничего не ел и ничего не говорил и почему-то от этого становилось тоскливо и неуютно на душе.
- Куда это он? – спросил Никита с набитым ртом.
 Супруг заметил наконец, что я дрожу как осиновый лист на ветру, отложил трапезу и приблизившись ко мне в плотную, обнял меня спереди, завернув пусть и частично в распахнутую на груди куртку.
- На разведку, наверное, - предположил Дамир, обнимая меня за талию.
 Моя щека уткнулась в его свитер, и я тоже обняла его за поясницу, пряча руки под куртку. Для этого нам пришлось встать и на короткий миг я испугалась, что не смогу этого сделать. Но я встала, точнее мы встали оба, со стороны, наверное, напоминая двух борцов, вцепившихся в друг друга мёртвой хваткой.
 Никитос продолжал есть, не обращая на нас никакого внимания. Я не видела его, лишь тёмный силуэт в метре от меня, но отчётливо слышала, как шуршала упаковка орехов, когда он её открывал.
 Внезапно вернулся Андрей Ильич – он просто появился в ольшанике так же не заметно, как и уходил.
- Перекусили? Пятнадцать минут на отдых и идём дальше. Там есть тропинка и довольно сносная, так что выйдем к краю леса через пару часов.
 Я хотела возмутится и сказать, что четверть часа — это мало, очень мало для отдыха и скорее всего я никуда не пойду, но вместо этого спросила.
- Почему вы ничего не кушаете?
- Не хочу, - коротко отрезал командир.
- Но… - начала было я.
- Нет аппетита, - добавил «фейсник» тихо и устало и мне тут же вспомнилась его рана.
 Никита закончил трапезу и сладко икнул, не обращая ни на кого внимания. Андрей Ильич присел и облокотился спиной о гибкий ствол. Мы тоже опустились на землю, не выпуская друг друга из объятий. Я согрелась и меня потянуло в сон. А ещё захотелось в туалет по-маленькому, но я терпела, боясь отпустить мужа и выпустить из тела с таким трудом накопленное тепло.
 Ноги продолжали ныть, но уже не так сильно, как в начале привала. Тело всё же ломило, и я подумала, что так не долго и заболеть. Аптечка у нас дома была никудышная и всё что мы взяли с собой, это начатую упаковку аспирина, из личных запасов командира, бинты, флакончик йода, три таблетки «Спазгана» и коробку лейкопластыря.
 Пятнадцать минут пролетели как одна секунда и я вроде даже задремала.
- Подъём. Пора, - бросил Андрей Ильич из темноты и первый поднялся на ноги, своим примером вдохновляя остальных.
 Никита словно пружина подскочил, как будто и не устал вовсе. Мы с Дамиром вставали медленно, будто старики, задремавшие в солнечный день и резко разбуженные посторонним шумом.
 У меня даже на глазах выступили слёзы. Я отвернулась от мужа, сомневаясь, что он может увидеть в такой темноте, но всё же рисковать я не хотела. «Хотя, что плохого в проявлении моих слабостей?» - подумала я, раздражаясь на всё на свете. «Тем более в таких сумасшедших условиях любой разревётся, да и просто истерику закатит!» - я улыбнулась, про себя удивляясь такой быстрой смене настроения.
 «Почти сумасшедшая!» - подытожила я, шаря рукой в темноте в поисках своего рюкзака.
- Вот он, - прозвучал голос супруга рядом и сразу же в спину мне упёрлось что-то твёрдое.
Ни с первого раза я попала руками в лямки. Рюкзак вдавил мне в спину промокшую кофту и сразу стало неуютно.
- Идём так же – я первый, за мной Никита, Лена, замыкает Дамир. Дистанцию держим чуть больше – метра три-четыре. Сомневаюсь, чтоб здесь есть «натовцы», но всё же держим ухо востро.
 Я кивнула и взялась ладонями за лямки. Дождь продолжал идти, шелестя по листьям словно чей-то шёпот. Желание спорить и возмущаться у меня пропало напрочь. Не знаю уж, что повлияло на это, но во мне вдруг проснулась жажда к жизни. Будто кто-то там внутри включил доселе скрытую, секретную кнопку и какой-то гормон или вещество впрыснули мне в мозг. Внутренний разговор о том, что сил идти совсем нет и лучше остаться здесь, и умереть, был благополучно забыт.
- Ты как? – шепнул в лицо несвежим дыханием муж.
- Нормально, - совершенно искренне ответила, сама себе удивляясь. Куда делись боль, и ломота во всём теле?
 Мы тронулись в путь. Пропустив вперёд «свеженького» Никиту, я зашагала за ним, вглядываясь в тропинку у себя под ногами. Темень стояла хоть глаз выколи. Я старалась идти быстро и в тоже время больше по наитию, отдавшись женской интуиции, пыталась не наступать на различные мелкие веточки и камни, которыми была усыпана тропа.
 «Не хватало ещё ногу подвернуть» - подумала я и тут же споткнулась, наступив на что-то твёрдое и округлое. Невольно меня потянуло вперёд и уткнулась лицом в рюкзак Никиты, а руки, инстинктивно выставленные вперёд, упёрлись ему в ягодицы.
- Я не против конечно, но что-то поздновато ты спохватилась, - тут же нашёлся парень и негромко засмеялся своим неприятным дребезжащим смехом.
 Я резко качнулась назад, убирая ладони с его задницы. Дамир, услышавший его слова, тут же стал протискиваться мимо меня с определённой целью, но я схватила его за руки и почти всем весом повисла на нём.
- Нет, нет дорогой.
 Супруг какое-то время двигался вперёд, тянув меня с собой, но затем его порыв иссяк, и он остановился. Я выдохнула. Не хватало нам сейчас ещё разборок. Мне показалось, что Никита обернулся на ходу и улыбнулся, блеснув белыми зубами в темноте.
- Брось Мир, глупости он говорит, потому что молодой.
 Дамир стоял, как вкопанный, и молча сопел. Голова его была повёрнута в сторону уходящего вперёд Никиты.
- Урод, - еле слышно выдохнул он, но я чувствовала, что его гнев практически сошёл на нет.
- Как твоя нога? Подвернула?
 Я пошевелила стопой и с радостью обнаружила, что всё в порядке.
- Нет, слава богу, всё в порядке, а то пришлось бы вам Дамир Равилевич нести меня дальше на руках, - я лукаво улыбнулась, во всяком случае, надеясь, что моя улыбка со стороны выглядела именно так.
- Тогда пошли дальше, но не спеши, догоним, - супруг сжал мне кисть и развернув, чуть подтолкнул вперёд.
 Я утроила своё внимание и старалась ни о чём не думать, а «во все глаза» смотреть себе под ноги.
 Совсем скоро границы времени стёрлись, стали эфемерными – сколько прошло с момента выхода я не знала. Это могло быть полчаса и час, и два. Тяжесть вновь навалилась на меня, будто бы я несла за плечами не небольшой рюкзак с вещами, а такого же как я человека, такой же комплекции и веса. Ноги ниже колен вновь начало ломить, а ступни в кроссовках горели огнём.
 Вокруг ничего не менялось, всё тот же однообразный пейзаж, который я совсем не видела, потому что темнота оставалась полной. Луна окончательно спряталась за тучи, уступив место на эту ночь «осенней» непогоде. Дождь то усиливался, то замирал, будто зверь перед броском. Лес был густой и капли не долетали до нас, застревая в кронах и листьях деревьев Щепкинского заповедника. Я слышала лишь монотонный, убаюкивающий шелест, превратившийся для меня со временем в настоящий шёпот. Будто бы сверху кто-то что-то непрерывно шептал множеством голосов.
 Я несколько раз тряхнула головой, прогоняя наваждение. «Так недолго и с ума сойти» - одна единственная мысль пробилась сквозь усталость и отупение. Я продолжала идти вперёд, преисполненная мрачной решимости дойти куда-нибудь наконец. Моё внутреннее упрямство толкало меня в спину, помогая мне не хуже какого-нибудь помощника.
 Спереди послышалось глухое рычание и ругательство. Я по инерции прошла ещё несколько метров вперёд пока вновь не уткнулась в рюкзак Никиты. В этот раз я удержалась от того, чтобы лапать его пятую точку, руки мои держались за лямки рюкзака. Сзади на меня налетел Дамир.
- Что такое? – спросила я, выглядывая из-за Никиты.
 Перед ним на земле темнело пятно, которое через мгновение превратилось в Андрея Ильича.
- Что случилось? – спросил из-за спины мой муж.
- Да вот, не углядел. Наступил на какую-то корягу и подвернул ногу.
- Идти-то можете? – Никита присел перед командиром на корточки.
- Куда деваться? – невесело усмехнулся сосед, - чуть отлежусь и пойдём дальше.
 Я обошла Никиту и присела к командиру, с другой стороны.
- Давайте я посмотрю.
- Да нет, не стоит, я…
- Стоит, стоит, - поддержал меня Дамир, - пусть Лена посмотрит и сделает вам тугую повязку, чтобы максимально зафиксировать стопу. Поверьте, я за свою тренерскую карьеру насмотрелся на такие травмы и растяжения.
 Я сняла со спины рюкзак и открыла замок. Запустила во внутрь руку и тут же наткнулась на холодную сталь пистолета. Провела пальцами по его ребристой рукоятке и зачем-то украдкой посмотрела на Никиту и супруга. Лица мужчин белели размытыми пятнами в нескольких метрах от меня. С каким-то сожалением, оставив «Макаров» в покое, я стала рыться дальше в вещах в поисках подходящей вещи.
 «Чтобы сделать фиксирующую повязку, нужна крепкая и плотная ткань» - размышляла я, продолжая поиски. Наконец я нашла, что искала – довольно плотную футболку, которую тут же разрезала пополам при помощи ножа, который мне любезно протянул Никита.
 Пока я перевязывала чуть распухшую лодыжку командира, за спиной у меня о чём-то шептались Дамир и Никитос. Я не прислушивалась, зная, что всё равно всего не разберу. «Потом будет возможность узнать у мужа о чём это они шептались» - решила я, сосредоточив всё своё внимание на ноге Андрея Ильича. Опыта в таких делах у меня совсем не было, но я была единственная женщина в отряде и, как бы само собой, складывалось, что такими вещами должна заниматься я.
- Не туго, не перетягивает ногу? – спросила я, с сомнением глядя на наложенную повязку.
- Всё хорошо. Спасибо, - голос командира был еле слышен.
- Вы вообще, как себя чувствуете? – спросила я участливо, вспомнив вдруг про «огнестрел» в груди соседа.
 Андрей Ильич чуть замялся.
- Ничего, жить буду.
- Давайте я посмотрю, может быть надо повязку сменить? – я протянула руки в темноту.
- Может и надо, да только не сейчас и не здесь, - в тихом, болезненном голосе командира зазвучали металлические нотки.
 Они-то и заставили мои руки замереть на пол пути.
- Позови этих шептунов, - через мгновение добавил Андрей Ильич, но уже обычным голосом.
- Чуток отдыхаем и идём дальше. Желательно до рассвета добраться до кромки леса.
- А там что? – спросил Никита.
 Командир ответил не сразу.
- Там надо будет найти укрытие и переждать день.
- Целый день? – вопрос вырвался у парня, но Андрей Ильич не удостоил его ответом.
- Теперь первым идёт Никита. Смотри под ноги и не сходи с тропинки. И шибко не торопись, а то я поспевать не буду. Елена, ты идёшь следом, а уж затем мы с Дамиром. Ну-ка, помоги мне подняться, - командир обращался к моему мужу.
 Тот аккуратно взял его под руки и помог подняться.
 Мы снова тронулись в путь. Дождь то переставал, то вновь начинался, барабаня по кронам деревьев как по крышам. Его капли почти не добирались до нас. Теперь мы шли медленнее, существенно медленнее. Я довольно часто оборачивалась назад. Никита, идущий первым в силу своего темперамента и молодого здоровья, часто увлекался и отрывался вперёд. Затем ему приходилось останавливаться и дожидаться нас, и я слышала, как он бормочет себе под нос ругательства, выражая тем самым своё недовольство.
 Я молчала, не показывая, что слышу его и вижу в каком он состоянии. Честно сказать, я немного его побаивалась. Было в нём что-то неуправляемое, варварское, глубинное. Будто законы общества и человеческие эмоции были ему не указ и не подвластны для понимания. Как мне казалось, Никита не задумываясь переступит через умирающего товарища и пойдёт дальше, если решит, что так лучше для его выживания и спасения, а может и того хуже, просто убьёт нас и всё.
 Мороз пробежал у меня по коже после таких размышлений, когда мы с Никитой в очередной раз ждали Дамира и командира. Странно, но парень перестал приставать ко мне, даже намёка ни разу не высказал, хотя сейчас было самое время, ведь мы часто были одни.
 Я подумала про пистолет, лежащий у меня в рюкзаке среди вороха чистой одежды и про второй пистолет, что был у Андрея Ильича. Никита и мой супруг были вооружены только холодным оружием.
 Стоя рядом с белобрысым молодым человеком, нетерпеливо выстукивающим пальцами какую-то незамысловатую мелодию у себя на кулаке, в ожидании, когда нас догонят отстающие, я была рада, что у Никиты нет пистолета. Его нетерпение нарастало, и я это чувствовала, своим женским чутьём.
 «Как бы сказать от этом Дамиру?» - раздумывала я, понимая, что скоро может что-то произойти.
 Ещё примерно через час мы снова сделали привал. Запасы воды подходили к концу, в рюкзаке у Дамира осталась последняя полуторалитровая бутылка. Я предложила мужчинам перекусить, но все отказались, даже мой муж. У меня тоже напрочь пропал аппетит. Я хотела посмотреть не сбилась ли повязка на ноге у командира, но Андрей Ильич жестом остановил меня.
- Лен, всё нормально, не беспокойся. Осталось совсем не много…
- До чего? – перебил его Никита. Голос у него был злой и почему-то немного вибрировал, будто бы он испытывал сильное внутреннее напряжение.
- До конца леса, - не замечая напряжение в голосе парня, ответил командир, - Найдём хорошее укрытие на опушке и устроим длительный привал до следующего вечера. Отдохнём, отоспимся, а потом двинемся дальше.
- Почему не добраться туда, куда мы собирались, сегодня? – не унимался Никита.
- Потому что не дойдём, - вмешался в диалог Дамир. Голос у него тоже был раздражённый. – Далеко ещё, а до конца ночи осталось несколько часов.
- Ну так давайте поторопимся.
 Я чувствовала, что напряжение между мужчинами растёт, но вмешиваться не спешила. А что бы я им сказала? Я согласна была с Никитой только в одном – проводить ещё целый день в таком состоянии не было никакого желания. Где-то лежать, прятаться, в грязи и холоде, возможно и под дождём. Меня никогда не прельщало почувствовать на себе, что значит быть «разведчиком», или там диверсантом, как показывают в военных фильмах. Я хотела, как можно быстрее добраться до какого-нибудь полноценного укрытия, где можно обсохнуть, помыться и просто отдохнуть. Но в тоже время я понимала, что быстрее чем мы сейчас движемся, двигаться мы не в силах – и из-за подвёрнутой ноги командира, и из-за темноты, что хоть глаз выколи, которая нас окружала. Да к тому же, мы все, может только за исключением Андрея Ильича, были городскими жителями и наш опыт длительных походов ограничивался прогулками в парке или по набережной в тёплую и сухую погоду.
 И поэтому я молча слушала перепалку мужчин, чувствуя, что силы покидают меня, вытекают из меня бурным потоком, целой рекой, и если мы тот час не двинемся дальше, я просто свалюсь в грязь и навряд ли сегодня уже смогу подняться.
- Перестаньте спорить, пойдёмте дальше, - устало и тоже раздражённо сказала я.
 И Никита, и мой супруг в миг умолкли. Затем Никитос повернулся к нам спиной и двинулся вперёд, а я за ним.
 Мысли мои вновь стали тягучими и расплывчатыми. Ноги налились свинцом, в голове шумело. Вдруг захотелось есть и желудок на эту мысль ответил острым, болезненным спазмом. Но останавливаться сейчас было нельзя. Нельзя ни в коем случае. Я механически переставляла ноги, не думая даже о том, чтобы идти только по тропинке и не наступать на камни и кочки, во множестве лежащих и торчащих по краю дорожки. Пальцы на руках у меня замёрзли, и я сжала кисти в кулаки, а про себя начала считать шаги. Доходя до ста, я обнуляла счёт и начинала вести его заново.
 В какой-то момент я почувствовала, что у меня поднялась температура. Лоб и виски горели, а затылок сковала тупая боль, качающаяся в такт каждому шагу. Мир перестал для меня существовать, я где-то и куда-то шла, шепча сухими, воспалёнными губами: сорок один, сорок два, сорок три… ладони сжимались и разжимались механически, будто бы когда-то запущенная программа стала автономной.
- Лена, Лен, Ленка – кто-то тормошил меня за плечо.
 Я тряхнула головой и повернулась к источнику беспокойства.
 Рядом со мной стоял Дамир и хмурился. Я чётко видела его наморщенный лоб и трёхдневную щетину, укрывающую пол лица. Вокруг было светло. Листья деревьев продолжали скрывать от нас небо зелёным ковром.
- Мы пришли, всё стоп. Привал.

День двенадцатый
 Я не помнила, когда и где уснула. Будто бы просто кончился завод, как на часах. Вначале стало светло, это рассвет осветил нас уставших, измученных и грязных, а потом и этот свет померк, и я провались в бездну.
 Словно Алиса в стране чудес я долго летела куда-то вниз в кроличью нору. Летела, летела, испытывая настоящее чувство падения. Потом падение прекратилось и вновь меня поглотила темнота. И так несколько раз за всё то время, что я спала – то я включалась и куда-то бежала, или вновь падала. И всё время это было движение вниз.
 В одно из «включений» я увидела рядом с собой большого кролика с лиловой шерстью. Два его зуба торчали вперёд и расходились по бокам, как клыки саблезубого тигра. Кролик подошёл ко мне, странно раскачиваясь и в этот раз я не падала и не бежала, я просто сидела на ворохе сухих коричневых листьев и смотрела на гипертрофированного кролика.
 Лиловое чудо коснулось моего плеча своей лапой и что-то сказало, но я не поняла. Тогда кролик толкнул меня и вновь что-то произнёс.
- Леенаа…
 Я нахмурилась и хотела уже отвернуться от чудного зверька, когда глаза кролика стали глазами Дамира.
- Ленка, просыпайся. Давай вставай, пора выдвигаться дальше.
 Я рывком села. Дома или где-то на отдыхе я всегда просыпалась медленно, не спеша. Порой между просыпанием и подъёмом у меня могло проходить до получаса. Сейчас же я вернулась в реальный мир мгновенно. Кролик пропал, как и ворох сухих листьев.
 Сквозь густую листву сочился лунный свет. Я потянулась, чувствуя, как тело болезненно отреагировало на мои «потягушки».
- Я хочу есть, - прохрипела я, голосом заядлого курильщика. Затем прочистила горло и повторила фразу.
 Дамир улыбнулся. Он сидел ко мне в пол-оборота, и луна высвечивала лишь половину его лица. Когда улыбка озарила его круглое небритое лицо мне показалось, что передо мной сидит Покер из фильма про Бетмена. Я невольно вздрогнула. Видимо сон с гротескными кроликами и другими ужасами, ещё не оставил меня окончательно.
- Холодно? Ты замёрзла? – участливо спросил супруг.
- Хочу есть, - словно робот повторила я в третий раз.
 Дамир молча полез в свой рюкзак и через пару минут мы уже трапезничали. К нам тут же присоединился Никита заспанный и всклокоченный. Синяк на его лице темнел неровным пятном, покрывая треть лица. Ели мы быстро и молча.
 Когда мой желудок перестал обиженно урчать, я спросила.
- А где Андрей Ильич?
- В дозоре, - усмехнулся Никита. Он тоже окончательно проснулся и былая самоуверенность, и подростковая наглость вновь наполнили его голос знакомыми нотками.
- Да, точно, пошёл вперёд к кромке леса, - подтвердил Дамир кивая, когда я посмотрела на него, ожидая подтверждения слов Никиты.
- Точнее, попрыгал, - добавил молодой.
- Я что проспала весь день? – спросила я, разглядывая ночное небо сквозь шапку листвы над головой.
- Да, - усмехнулся Дамир, - И не ты одна. Молодой тоже дрых без задних ног, да ещё такие рулады выдавал, что мы с Ильичом реально переживали, чтобы вдруг его кто-нибудь не услышал.
 Супруг негромко и беззлобно засмеялся. Улыбнулась и я, но вот Никита наоборот насупился и не сказав ни слова, куда-то ушёл в сгущающихся сумерках.
- Странный он, - произнесла я, глядя в след парню.
- Более чем, - согласился Дамир тоже провожая Никиту взглядом.
- К тому же непредсказуемый, - добавился ещё один голос в наш разговор.
 Это вернулся командир.
- Так что Лена, ты приглядывай за ним. Он идёт первый, за ним ты, мы же с Дамиром больше сосредоточены, чтобы не отстать, - Андрей Ильич присел возле разложенных на тряпке продуктов.
 Я рассматривала его лицо в профиль. Черты и без того длинные и тонкие сильно заострились, и командир стал похож на Кощея Бессмертного из детской сказки. Только вот бессмертием тут и не пахло, а пахло по-другому, не хорошо. Командир находился от меня на расстоянии вытянутой руки и мой нос, простуженный и забитый, чуял этот тяжёлый запах – запах заражения и гниения плоти.
- Как… как ваша нога? – спросила я совсем не то, что хотела спросить.
 Андрей Ильич усмехнулся.
- Терпимо, - в горле у него что-то забулькало, и я не сразу поняла, что это он так смеётся.
 Пока командир ел, медленно, не хотя, перебирая остатки продуктов, я взяла Дамира под локоть и отвела в сторону. Пах мой муж как заправский бегун после марафонской дистанции, да к тому же вываленный и вымоченный в помоях. Я поморщила нос и невольно улыбнулась. Думаю, я и сама «благоухала» не на много лучше.
- Ильич совсем плох, - начала я, перенимая привычку мужа называть нашего командира по одному отчеству, - чувствуешь, как он пахнет?
- Мы все сейчас воняем, как свиньи, в хлеву, - усмехнулся Дамир.
- Да нет, мы именно, что воняем. А он болезнью пахнет, как будто гниёт заживо, - я зажала нос пальцами и помотала головой из стороны в сторону.
- Согласен, и выглядит он не очень, и пахнет не очень. Я же держу его всю дорогу.
- А ты уверен, что твоя мама сможет оказать ему квалифицированную помощь?
- Нет, совсем в этом не уверен. Она же фельдшер, - супруг пожал плечами, - Но куда нам ещё идти? Я не уверен, что и с мамой-то всё в порядке.
 Дамир умолк, уставившись куда-то в сгущающуюся темноту.
- Хотя бы там есть крыша над головой и еда.
 Я коротко кивнула. Мне вдруг захотелось рассказать мужу про пистолет у себя в рюкзаке, но в самый последний миг я передумала. Как-будто что-то извне накрыло мне рот невесомой ладонью.
 Ночь была тихой и ясной. Звёзды обрамляли яркую луну ореолом тусклых, блекнувших на её фоне, огней.
 Оставив супруга с командиром, я чуть отошла в сторону и найдя широкий просвет в листве, долго смотрела на небо. За день я вполне выспалась и отдохнула, если конечно валяние в грязи под каким-то деревом бесчувственным трупом можно назвать отдыхом. Я чувствовала, что с ног до головы покрыта тонкой плёнкой странного состава из пота и грязи. Волосы мои под бейсболкой свалялись и нестерпимо чесались. Под ногтями ровными полукружьями притаилась грязь. Но я старалась держать себя в руках, обнадёживая и даже мечтая, что добравшись до домика в деревне мне будет дозволено принять ванну. У мамы Дамира на участке была скважина и поэтому я не переставала верить, что ванна всё же будет. С пеной и свечами.
 Я невольно улыбнулась и тут рядом хрустнула ветка. Я дёрнулась и резко развернулась. В нескольких метрах от меня стоял Никита. Его лицо светлым пятном выделялось на фоне тёмной листвы и стволов деревьев.
- Ты как? – спросил он мягко.
- Нормально, - я вдруг напряглась, ощущая себя уязвлённой и незащищённой.
 Никитос посмотрел на небо.
- Красивоо, - протянул он и улыбка, как ни странно, осветила его избитое лицо. Белые зубы блеснули жемчужинами в лунном свете.
- Угу, - буркнула я, всё ещё испытывая напряжение. Парень вёл себя спокойно и естественно, но мне наедине с ним было неуютно.
- Как там Ильич? – он тоже стал называть командира одним отчеством.
 Мне хотелось сказать нормально, но врать почему-то я не хотела.
- Думаю плохо, я правда не сп…
- Да это и так видно, - перебил меня Никита, - идёт на последнем издыхании. Ходячий труп. Он будет нас сильно задерживать.
 Парень посмотрел на меня и мне показалось, что глаза его прищурены.
- Мы не бросим его, - почти выкрикнула я и испугавшись звука своего голоса, добавила горячим шёпотом, - Мы его не бросим, без него мы не дойдём сами, понимаешь?
 Никита усмехнулся, но ничего не ответил, а только снова задрал голову и уставился в выбеленное лунным светом небо.
 Напряжение чуть отпустило меня, но тут снова заговорил белобрысый и вновь моё тело напряглось, будто пружина.
- А как убили Жору? Ты видела?
- Жору? – к своему стыду я уже и думать забыла про высокого молчаливого соседа.
- Нет не видела… Слышала, - я немного опешила от такого вопроса и к тому же волна воспоминаний захлестнула меня. На глазах стали наворачиваться не весть откуда взявшиеся слёзы, и я часто-часто заморгала, пытаясь остановить их.
- Но ты же убедилась, что он мёртв? – Никита подошёл ближе, почти в плотную. От него тоже сильно разило потом.
- Да, убедилась, - подтвердила я, наконец справившись с зарождающейся истерикой.
- И? – парень почти навис надо мной. Он был выше меня на целую голову. Его несвежее дыхание вырывалось мне в лицо и заставляло меня морщиться.
- Что и? – я отступила на шаг и упёрлась спиной в ствол какого-то дерева.
- Куда попала пуля?
- Сюда, - я показала на себе, приложив ладонь чуть выше левой груди.
- Он точно был убит?
- Точно, - я не понимала куда он клонит, но начала злиться и раздражаться, - Я проверила его пульс и дыхание. Ни того, ни того не было. Он был мёртв.
- Странно, - пробормотал Никита и сделал шаг в сторону.
 Он перестал нависать надо мной и мне стало сразу легче дышать.
- Что тут у вас? – из темноты возник Дамир и внимательно посмотрел на Никитоса, а затем на меня.
 Видимо, ему совсем не понравилось, то что он увидел и расценил происходящее по-своему – сделав решительный шаг в сторону парня, супруг мой стал поднимать руки.
 За секунду до того, как Дамир схватил бы Никиту за грудки, я дёрнула его за руку, невольно разворачивая в свою сторону. Мой муж удивлённо воззрился на меня, и я услышала, тающий в сумерках, смех нашего белобрысого компаньона.
- Что? – Дамир не собирался сдаваться.
- Ничего, - ответила я резко, возможно резче, чем того заслуживал мой супруг.
- Он не приставал ко мне в том смысле, что ты понимаешь.
- А чего он тогда хотел?
 Я посмотрела туда, где несколько мгновений назад стоял Никита. Он ушёл, это ясно, но вот насколько далеко? И слушает ли он нас сейчас из темноты?
- Он спрашивал про Жору.
- Что про Жору?
 Дамир иногда был настоящим тугодумом.
- Уверена ли я, что Жора был мёртв.
- И ты уверена?
 Я снова начала заводиться. «Ну вот, если мне муж не верит, чего я хочу тогда от почти незнакомого человека?»
- Конечно же мёртв, я ведь проверяла. Пуля попала ему прямо в сердце.
 Дамир тоже повернул голову в ту сторону, где стоял Никита. Супруг довольно долго молчал, а затем лишь бросил: Странно.
 «Вот и я думаю, что странно. Какого чёрта он спрашивает меня про соседа?»
- Ладно, пора выдвигаться, - Дамир намеревался пойти вперёд, но я его удержала.
- Мир, подожди, как там командир?
 Я услышала тяжёлый вздох.
- Плох командир, плох, - Дамир махнул рукой.
 Затем он резко поднял только что поникшую голову и уставился на меня из темноты.
- Но мы не бросим его, слышишь? Не бросим.
- Не бросим, - подтвердила я твёрдым голосом, но нотки сомнения, посеянные Никитой нашли свою почву.
 И снова дорога. Как и сказал Андрей Ильич мы идём всё по той же схеме – первым Никита, за ним я, с большим отставанием Дамир и совсем слабый командир. Мне не до усталости и внезапно проснувшегося аппетита, а значит голода. Я должна смотреть себе под ноги, смотреть по сторонам, за Никитосом, чтоб он чего не выкинул и ещё оглядываться назад, и останавливаться, чтобы дождаться медленно бредущих мужа и Ильича.
 Эта ночь сильно отличалась от вчерашней. На небе ни облачка. Луна, словно ночное солнце или огромный галогеновый фонарь, подвешенный где-то в стратосфере, высвечивал всё вокруг будто днём. Звёзды, усыпав небосвод будто светлячки в траве, помогали Луне освещать землю.
 Вокруг стояла неестественная и какая-то трагичная тишина. Даже ночные птицы и животные молчали, будто затаились в ожидании. «Может их тоже всех вывели? Перестреляли, как собак в нашем районе?» - раздумывала я, держась за лямки своего рюкзака. Он стал несколько тяжелее, потому что рюкзак моего мужа мы разобрали и распределил между мной и Никитой. Парень взял конечно большую часть поклажи, в основном вещи. Я же положила к себе оставшиеся продукты. Никто из нас троих не доверял Никите и мне кажется он это знал. Знал и молчал, и не стал препираться, когда я засунула к себе несколько шоколадок, последнюю банку газировки и начатую пачку хлебцов.
 Где-то в середине ночи мы вышли к федеральной трассе. Луна, почти полная, надкусанная с одного края, степенной походкой прошла по небосводу уже половину своего пути.
 Миновав новые стеклянные корпуса нескольких авто салонов, расположенных у самой дороги, мы залегли в неглубоком кювете, чтобы передохнуть, перекусить и оглядеться.
 Сняв рюкзак, я вытянулась на спине и закинув за голову руки, уставилась в небо. Хотелось пить, но воды уже не было. Голод, как ни странно, не терзал меня больше, да и усталость не накатывала тяжёлой приливной волной, как в первую ночь похода.
 Через пару минут рядом рухнули командир и Дамир. Супруг мой был мокрый от пота и тяжело дышал. Лоб его блестел, как и щёки, и нос. Андрея Ильича со своей позиции я не видела, его полностью закрывало тело Дамира. Я коснулась руки мужа, а когда он повернулся ко мне, сжала его кисть с внешней стороны ладонью. Говорить не хотелось, да и опасно было, вдруг где-то сидят «натовцы», но поддержать супруга было нужно.
 Дамир улыбнулся и вывернув кисть, не сильно сжал мою руку в ответ. Так мы и лежали держась за руки, пока Андрей Ильич не подал голос.
- Надо сходить на разведку. Метров двести на север за поворот на Аксай и метров на двести вернуться к городу.
 Не успела я ничего сказать, даже толком обдумать эту мысль, как лежащий справа от меня Никита громко прошептал.
- Я пойду.
 Повисла пауза, затем командир добавил.
- Хорошо, только будь осторожен. Не спеши и не торопись, по…
- Я понял, - перебил его Никитос, - дайте пистолет.
 Я мгновенно напряглась и тут же почувствовала, как буквально окаменела рука мужа. Андрей Ильич молчал и мне показалось, что его молчание длиться уже целую вечность.
- Умеешь с ним обращаться? – наконец произнёс командир.
 Я увидела его поднятую голову.
- Умею, - усмехнулся парень и протянул руку в мою сторону.
 Его пальцы почти касались меня – длинные, чуть узловатые, с грязью под ногтями.
 Я посмотрела на Дамира, а он в свою очередь на Андрея Ильича. Тот протянул моему мужу пистолет рукояткой вперёд. Дамир взял и тут же передал его мне. Я ощутила тяжесть оружия, а вместе с ней и какую-то надёжность, защищённость. Будто бы какая-то невидимая энергия разливалась от пистолета и втекала в моё тело. Мне в мгновение ока перехотелось расставаться с пистолетом и ещё бы миг, я бы без боя не отдала оружие. Но Никита не дал мне этого мига, он почти вырвал пистолет у меня из руки, затем как-то хищно улыбнулся и скрылся в темноте канавы. Мы остались втроём. Я какое-то время прислушивалась, пытаясь обнаружить где Никита и куда он направился, но вокруг было тихо и мне оставалось только догадываться и надеяться, что парень и правда отправился на разведку, как говорил Андрей Ильич.
- Зачем вы отдали ему пистолет? – горячо зашептал Дамир, отвернувшись от меня. Но я всё равно расслышала каждое слово.
 Командир ответил не сразу.
- Он вернётся. Точно тебе говорю. Мы ему нужны, во всяком случае пока.
- Сколько патронов в обойме? – спросила я, перевернувшись на живот и подползая к разговаривающим мужчинам, как заправский разведчик.
- Полная обойма, - Андрея Ильича видимо удивил мой вопрос.
 Я еле заметно кивнула. Мне вдруг вновь захотелось поведать и мужу, и раненому командиру про второй пистолет в моём рюкзаке, но снова что-то удержало меня от этого признания. Я уже было хотела спросить, а сколько патронов было в Жорином оружии, но вовремя удержалась, это было бы уж очень очевидно.
- Ты это к чему спросила? – подал голос Дамир.
 В темноте я пожала плечами. «Для чего я спросила?» - поинтересовалась я сама у себя, прежде чем ответить в слух. Но ответа у меня не было, точнее конкретного ответа. Просто было интересно, сколько же пуль теперь уже в Никитином пистолете. Поэтому я промолчала, а так как супруг не повторил вопрос, я решила, что разговор на эту тему исчерпан.
- Давайте перекусим? У меня уже живот к спине прилип, - предложила я, совсем не голодная.
 Так как теперь молчали мужчины, я расценила это молчание как согласие.
 Поздний, ночной ужин был незамысловат – три последних глазированных батончика, завёрнутых в тряпки, разломанные почти в труху ржаные хлебцы и мясные крошки «сырокопчёнки». Воды не было вовсе, лишь одна банка сладкой газировки «Спрайт». Её я тоже оставила, после того как по очереди предложила мужу и командиру. Те как по команде отрицательно помотали головами, и я вновь спрятала её в свой рюкзак.
 Еле молча и лёжа. Я медленно пережёвывала сладкий батончик, держа его двумя пальцами. Осилив половину батончика, я почувствовала, как слюна становится тягучей, похожей на сироп и что сглатывать её всё сложнее и сложней. Но я заставила себя доесть мягкий шоколад с нугой и орехами. По-моему, это был батончик «Натс». Хотелось нестерпимо пить, и я подумала, что будь рядом лужа я бы рискнула сделать пару глотков. От этой мысли губы мои, сухие и потрескавшиеся, поползли вверх и я невольно хрипло усмехнулась.
- Ты чего? – спросил лежащий рядом супруг.
- Представила, что будь рядом лужа, я бы рискнула выпить оттуда.
- Согласен, - по-моему Дамир тоже улыбнулся.
 Мы опять замолчали, погружаясь каждый в свои мысли. Не знаю о чём думал мой муж, но мои мысли были о горячем душе, шампуне и расчёске, которыми бы я расчёсывала мокрые и чистые волосы, сидя перед зеркалом. Я бы даже не сушила их, наслаждаясь прохладой мокрых волос и запахом чистоты, который исходил бы от всего моего тела, после того, как я бы час провела в ванной комнате. Я снова невольно улыбнулась, чувствуя, как моё тело от долгого лежания в одной позе начинает неметь.
 Я перевернулась на спину и снова уставилась в небо. Так много звёзд, мне кажется, я никогда не видела. Даже не смотря на яркий свет почти полной луны, они усыпали небосвод так густо, что если прикрыть оба глаза до щёлок, казалось, что вместо неба один сплошной светящийся ковёр.
- Долго Никитоса нет, - услышала я Дамира.
- Придёт, - тихо ответил ему Андрей Ильич. И столько было уверенности в его слабом, еле живом голосе, что я ему поверила и поверила, что «неудобный» прежде всего для меня парень, вернётся и расскажет, где он был и что видел.
 Разговор вновь прервался, и тишина почти обезлюдевшего мира обрушилась на нас всем своим весом. Если бы не редкие вскрики каких-то птиц совсем рядом и не шуршания в траве чего-то, я бы, наверное, сошла с ума. Привыкшая, как и все мы, к суете большого города и его постоянному шуму, сейчас я чувствовала себя будто голой. Усталость от двух ночных переходов и голод, который не возможно было утолить сладким и хлебцами, притуплял моё восприятие, замедлял поток мыслей и соответственно, держал мой разум на приличном расстоянии от скользкого спуска в небытие.  Ещё дома, находясь в квартире, я с трудом находила для себя причину оставаться живой в мгновенно изменившемся мире. Нет, прямых мыслей о самоубийстве у меня не было, но и продолжать жить, бороться, цепляться за «такую» жизнь, я не видела никакого смысла.
 Сейчас же, грязная, усталая и голодная, я вдруг осознала, почувствовала, что хочу, хочу и дальше дышать этим воздухом, хочу смотреть на голые, не прикрытые ничем звёзды, слушать птичью перекличку и ощущать себя живой. Плевать на всё остальное – главное жить.
 Ход моих мыслей прервал какой-то звук справа, будто бы кто-то приближался, стараясь идти незаметно. Моя рука невольно потянулась к рюкзаку, лежащему у ног. Миг и передо мной проявился Никита. Его чумазое израненное лицо улыбалось, демонстрируя в очередной раз нам свои белые крупные зубы.
- Соскучились? – он продолжал лыбиться и стоять в полный рост.
 Я потянула его вниз за руку.
- Сядь, тебя могут заметить, - зашипела я сквозь зубы.
- А некому замечать-то, - Никита всё же присел, упёршись коленями в землю, - Я прошёл больше километра вдоль трассы на север за старый пост ГАИ и затем вернулся по той стороне почти до поворота на «Классик».
- И что, ни одного поста? – не выдержал Дамир. Он придвинулся ближе ко мне.
- Нет, ни одного. Вообще никого, только собаки.
- Странно, - подал голос Андрей Ильич. В нём явно звучало удивление и недоверие.
 Видимо не только я это почувствовала.
- Не верите? А зачем мне врать? – Никита начал заводиться.
 Я снова коснулась его голого предплечья. Он дёрнулся как от удара током.
- Говорю же никого нет, ни там, ни там.
- Странно, - повторил командир, - очень странно.
 Не знаю поверил он ему в конце концов, но больше не стал расспрашивать парня.
- А есть чего поесть? – Никита смотрел на меня и снова улыбался.
- А… ну да… - я вдруг почувствовала стыд от того, что мы всё съели и совсем ничего не оставили нашему добровольному «разведчику».
- Нет… Ничего не осталось, - я виновато наклонила голову, невольно ожидая приступа гнева.
 Но вместо этого Никита пожал плечами. Я больше догадалась про этот его жест, чем увидела. Его силуэт высветляла луна, светившая ему в спину.
- А попить, попить-то есть?
- Попить? – я встрепенулась вспомнив про банку «Спрайта», - попить есть, - и я полезла в свой рюкзак.
 Парень с жадностью пил, не отрывая губы от банки. Через несколько секунд она пустая и смятая полетела в придорожный чахлый кустик. Никита не стесняясь никого, радостно рыгнул и вытер рот рукавом куртки.
- Ну что, пойдёмте? – он. как будто, и не устал вовсе.
 «А ведь Никитос, пока мы лежали-отдыхали, сделал марш-бросок в несколько километров! Он что железный?» - с явным подозрением подумала я, пытаясь разглядеть парня. «Может быть наркотики?» - мелькнула у меня крамольная мысль, но я тут же её отогнала.
 Дамир рядом со мной начал подниматься.
- Пистолет отдай, - прозвучал голос командира. Он хоть и был тихий и слабый, в нём чувствовалась воля и сила.
 «Ясно, что просто так он не сдастся» - резюмировала я, тоже поднимаясь на ноги.
- Зачем он вам? Вы и так еле идёте. Здоровяк занят тем, что помогаем вам же, - Никита был совершенно расслаблен.
- Даме я оружие не доверю, - парень посмотрел на меня и щёки мои вспыхнули в темноте от возмущения.
- Так что не переживайте, ваш пистолет в надёжных руках, - Никита воздел руки к небу, словно шаман, творящий заклинание.
 Мы с Дамиром переглянулись, но промолчали. Я вообще ждала продолжения от командира, но Андрей Ильич никак не отреагировал на слова парня. Он с трудом, но самостоятельно поднялся и протянул руку в сторону Дамира. Я же с ужасом вспомнила про его растянутую ногу и то, что на привале даже не попыталась её посмотреть. Сейчас предлагать «свои услуги» было уже поздно. Мы вновь выстроились в уже привычную цепочку – Никита, я и мой муж, поддерживающий командира за талию.
 Дорогу мы переходили быстро, воровато оглядываясь по сторонам. Во всяком случае я. Хотя наш разведчик и сказал, что вокруг он не заметил ни одного вражеского солдата, я всё же предпочитала не светиться во весь рост, спокойной и ровной походкой преодолевая шоссе, будто на променаде.
 Луна, яркая, как никогда, будто бы вселенская лампочка, подвешенная над всей Землёй, торопила нас. Я лично чувствовала себя, будто на сцене. Софиты и прожекторы бьют в ноги и лицо, а зал тёмен, но точно не пуст. Вот и я ощущала, будто бы сотни глаз следят сейчас за нами и просто ждут удобного момента, чтобы напасть или открыть огонь.
 Когда я оказалась на другой стороне трассы, я почувствовала, что вся взмокла, и причина была не в тяжёлом рюкзаке за спиной.
- Ты как? – негромко произнёс стоящий рядом Никита.
 «Что это он стал проявлять обо мне такую заботу?» - задумалась я, но промолчала и лишь кивнула головой, пытаясь восстановить дыхание.
 Через пару минут через шоссе перебрались и Дамир с командиром. Андрей Ильич был совсем плох. Он буквально висел на плече моего мужа. Никита же не стал дожидаться мужчин, а лишь завидев их силуэты, исчез в придорожном кустарнике.
 «На разведку» - констатировала я про себя. Но мысль о том, что этого циника и анархиста нового, молодого поколения, вдруг заинтересовало моё состояние, не давала мне покоя.
 «Может он влюбился?» - украдкой от самой себя спросила я и почувствовала, как зарделись щёки. «Блин, девочка, что за глупости у тебя в голове, а?» - одёрнула я себя. «Мир катится в тартарары, а ты принцессу из себя изображаешь» - рассердилась я. «Ты себя в зеркало-то видела? Грязная, уставшая особа неопределённого возраста и всё туда же – Может он влюбился?».
- Что такое? – спросил Дамир, пристально глядя на меня.
- Что? В смысле?
- У тебя сейчас было такое выражение, - супруг поднял вверх брови, и они треугольником полезли на лоб.
 Я чуть не рассмеялась. У него это так смешно получалось, будто бы в нарисованном мультике из далёкого детства.
- Да нет, всё нормально. Просто устала очень и задумалась. Зависла, - я улыбнулась мужу.
- Помоги мне его опустить на землю, - попросил Дамир, и мы вдвоём бережно положили командира на вытоптанную траву.
 Командир прочистил горло и открыл глаза.
- Долго ты меня не пронесёшь, - голос у него был тихий, словно шелест ветра в кронах деревьев и какой-то сухой.
- Сколько надо, столько и пронесу, - немного резко огрызнулся супруг, и глубокая морщина резкой полосой прочертила его лоб ровно посередине. Но тут же его черты разгладились, и он выдавил из себя усталую улыбку.
- Я не брошу вас, вы же знаете. Так что и не просите, ладно? – он присел на корточки перед лежащим командиром.
- А я и не прошу. Ладно, - осунувшееся лицо Андрея Ильича было похоже на печёное яблоко.
 «Так странно, только был живой, пусть и не здоровый, но всё же говорил, ходил практически сам. А сейчас посмотришь и жуть берёт» - я тоже украдкой посматривала на странного соседа.
- Где Никита? – спросил командир.
- Где Никита? – продублировал Дамир, поднимая на меня взгляд.
 Меня почему-то раздражало такое повторение и мне даже захотелось передразнить мужа, но я сдержалась.
- На разведку ушёл.
 Я чувствовала накатывающую усталость, хотя только, что мы довольно долго отдыхали по ту сторону дороги. Усадив, а точнее уложив, командира мы тоже присели чуть в стороне.
- Не много осталось, - ободряюще начал Дамир.
- А потом что? – настроение моё вмиг испортилось и выделить какую-то одну причину было сложно. Скорее всего это была совокупность причин и поэтому моё моральное состояние так же обещало желать лучшего.
- Потом? Потом… Потом посмотрим, - супруг явно не знал ответа на этот вопрос.
 Вообще всё было более чем странно. Сквозь свой уставший разум в купе с телом, пробилась одна редкая мысль – «Почему же здесь на трассе никого нет? Ни одной брошенной машины, ни одного поста «натовцев»? Никого». Я пожала плечами и Дамир заметил.
- Что?
- Странно это как-то. Посмотри вокруг. Что видишь?
 Муж мой завертел головой.
- Ну лесок, вижу. Дорогу. Тебя вижу.
 Я улыбнулась. Мне всегда нравилось в Дамире, что он никогда не терял присутствие духа и никогда не упускал момента пошутить.
- Дорогу. Вот именно дорогу. Пустую дорогу, понимаешь?
 Он молча смотрел на меня. Тень закрывало его лицо, и я не могла рассмотреть его глаза.
- Эта дорога – трасса, которая ведёт на север к Москве. Федеральная трасса, понимаешь? – я перевела дух.
- Она должна быть забита машинами граждан, пытающихся вырваться из города. Ну, как у нас возле дома. А здесь ни одной машины. НИ ОДНОЙ!
- И ни одного поста пиндосов, - подхватил Дамир мою мысль и теперь я уже кивала в знак согласия.
 Наш диалог прервал вернувшийся Никита.
- Ну что там? – спросила я, мотнув головой на юг.
- Я далеко не ходил, дошёл только до развилки. На трассе пусто, как и здесь. Зато на дороге, ведущей в Аксай стоит типа БТР. Он перегораживает дорогу, но никакого движения я не заметил, хотя и наблюдал минут пять.
- Надо идти полями, - подал голос командир. Он лежал на спине и его взгляд был обращён в безоблачное небо.
 Я посмотрела на Никиту и быстрый укол женской интуиции кольнул меня под лопатку. «Что-то не так. Какой-то он не спокойный, дёрганный».
 И правда от былого мальчишеского задора и бесшабашного веселья не осталось и следа.
 «Может устал? Он-то больше всех тут бегает. Туда-сюда, туда-сюда». Я украдкой посмотрела на парня, делая вид, что копаюсь в своём рюкзаке.
- А как ты так быстро добрался до поворота и обратно? Здесь не меньше двух километров в одну сторону, - видимо Дамир тоже что-то заподозрил.
- Хм… Не знаю, - Никита ответил не сразу и я, находившаяся к нему ближе всего, заметила, как дёрнулись влево его глаза, - Я же бежал почти всё время.
- По подлеску? – не унимался мой супруг.
- Нет, вдоль дороги, - по-видимому к Никите вернулось всё его самообладание, и он вновь стал самим собой, развязным и наглым юнцом, - А что за вопросы, я не понял? Тебя что-то не устраивает, а?
 Никита сделал шаг по направлению к Дамиру и одновременно потянулся за пояс. Я поняла, что обозначало это движение – он потянулся к пистолету. Я подскочила, будто распрямляющаяся пружинка, совершенно забыв про усталость и вклинилась между двумя мужчинами. Ладонь моя легла на руку Никиты, и я прошептала ему почти в лицо: Не дури.
 Губы мои потянулись к нему, и я увидела смятение, а затем и смущение в глазах парня. Всего этого не видел Дамир, так как я стояла к нему спиной. Я же решила сыграть на интересе Никиты ко мне, как к женщине. И думаю, дело было не только и не сколько в моей привлекательности, а сколько в его возрасте. Для него все особи женского пола сейчас являются привлекательными и вызывают интерес. Я когда-то ради любопытства изучала Юнга и много, что прочла по этой теме.
 Я чуть сильнее сжала его руку, почти лёгшую на рукоять пистолета, торчащего из-за пояса джинсов.
- Не дури, - повторила я таким голосом, будто бы говорила «Возьми меня».
 Глаза Никиты округлились, я же старалась изо всех сил, чтобы не рассмеяться.
- А что… Ну… Он сам же… первый, - наш «разведчик» начал заикаться и отступил на шаг назад.
 Я отпустила его руку и повернулась к мужу.
- Пора идти. Поднимай командира.
 Дамир несколько мгновений смотрел на меня и мне было неуютно под его взглядом, хотя я и не видела его глаз, тень как раз загораживало лицо. Затем он хмуро кивнул и отошёл к Андрею Ильичу, протягивая на ходу руки.
- Давай, как обычно. Ты первый, я за тобой, мужчины последние. Только не торопись, ладно? И поглядывай иногда назад, может мы отстанем, - я вновь повернулась к Никите.
- Хорошо, - он улыбнулся мне, и я вынуждена была улыбнуться ему в ответ.
- Только идём не вдоль дороги, а через поля. Примерно под сорок пять градусов, - я указала рукой в темноту, - Ориентиром будет гипермаркет «Магнит».
- Такой же, как и на Темере? – удивился парень.
- Да, только чуть меньше и одноэтажный.
 Никита вновь кивнул и принялся одевать лежащий на земле рюкзак.
- Давай помогу, - слова вырвались у меня непроизвольно.
- Давай, - он повернулся ко мне спиной в ожидании, что я поправлю ему лямки.
 Я именно так и сделала.
- Всё, я пошёл, - он посмотрел на меня, сложил губы бантиком и послал мне поцелуй.
 Я махнула рукой в ответ и в свою очередь наклонилась за своим рюкзаком. Когда я выпрямилась, то увидела лишь голову Никиты и светлое пятно рюкзака за спиной, и именно в тот момент я поняла, что что-то не так, что Никита нам врёт.
- Чего это ты с ним кокетничаешь? – словно гром среди ясного неба прозвучал над головой голос Дамира.
 Я чуть не подскочила от страха и неожиданности.
- Да с чего ты взял?
- У меня, что глаз нет? – супруг чуть повысил голос. Я поняла – начал заводиться.
 Я поднялась и сделав шаг, вплотную оказалась рядом с мужем.
- Не доверяю я ему, понимаешь?
- И поэтому глазки строишь?
 Я сжала губы. «Ну как, блин, ему объяснить?» Неожиданно на помощь мне пришёл Андрей Ильич.
- Оставь это Дамир. У тебя умная жена, если она это делает, значит так надо, - чувствовалось, что говорил он с трудом. Слова шипящими, еле слышными звуками, вырывались изо рта. Но как ни странно, супруг мой успокоился.
 Он поудобнее ухватил командира, и они медленно зашагали вниз по склону. Я решила было надуться и обидеться на мужа, он мол мне не доверяет, не слушает меня, а соседу достаточно было лишь сказать, что да, как и Дамир сразу успокоился. Но дуться я передумала и поудобнее расположив рюкзак на спине, заспешила вслед за мужем и командиром.
 Я их сразу обогнала и стараясь не забывать смотреть по сторонам, всё же сосредоточила своё внимание на дорогу перед собой. Лунный свет служил хорошим фонарём для меня и уже через пару минут я увидела спину Никиты. Я оглянулась – метрах в десяти за мной тянулись будто бы сиамские близнецы – Андрей Ильич и Дамир. Мне на миг стало жаль своего мужа, я понимала, что ему сейчас очень тяжело, но с его ношей я помочь ему не могла. Я могла помочь в другом, а именно отследить и понять, что задумал Никитос и в том, что он что-то замыслил я была уверена почти на сто процентов.
 Сетку небольших дорог мы преодолели быстро и совсем без помех. Здесь, как и на федеральной трассе не было ни одного заслона. Мысли мои постоянно вертелись вокруг этого «феномена». Мне, как и мужу, да, наверное, и командиру, было не понятно, почему здесь нет вражеской техники и передвижных постов. Но ответа у меня не было, и я старалась не задумываться над этой тайной.
 С опозданием я вспомнила, что вновь не посмотрела стопу Андрея Ильича. «Дед совсем плох» - подумал я и удивилась, что впервые назвала его дедом. Задумавшись, я умудрилась наткнуться на Никиту, буквально врезаться в него.
- Ой, извини, - я невольно качнулась назад, но парень лишь молча показал мне палец, приложенный к губам.
- Чего там? – я попробовала протиснуться мимо Никиты и удовлетворить своё женское любопытство.
 Парень нехотя подвинулся, освобождая мне место и в то же время придержал меня за талию, якобы для того, чтобы я не упала. Я стерпела проявленную им заботу и посмотрела вперёд.
 На пересечении дорог стоял танк. Не такой массивный, как виденные нами раньше, но тоже большой. В лунной свете его округлая башня блестела и лоснилась как шкура какого-то морского животного, кита или тюленя. На башне был прикреплен пулемёт, а у пулемёта, навалившись на него всем телом сидел солдат. Точнее он лежал, и голова его была опрокинута на бок.
- Спит урод, - выдохнул мне в лицо Никита.
 Мы прятались от танка в десятке метров и всё же, если прислушаться, можно было различить храп «вояки».
- Храпит? Он храпит! – я вначале не поверила своим ушам. Для меня военные люди всегда почему-то ассоциировались с дисциплиной и порядком. А тут…
- Ещё как, - улыбнулся парень.
 Подошли Дамир и командир.  Они устало повалились на землю и лишь после этого мой супруг подошёл выяснить причину нашей задержки.
 Никита благоразумно убрал руку с моей талии, и я не без злорадства подумала, что этот молокосос всё же опасается моего мужа.
- Что тут у вас? – спросил хмурый Дамир, выглядывая в просвет между придорожными кустами.
- Пост, - тихо произнесла я, - но он спит.
- Кто спит? – не понял супруг.
 Вообще-то у него бывает позднее зажигание и в обычной, мирной жизни я как-то свыклась с ним. Но сейчас…
 Только я хотела сказать что-то резкое и обидное, но меня опередил Никита.
- Пиндос спит, - он тоже перенял дамирову привычку называть солдат НАТО «пиндосами», - а может дремлет просто? Сам посмотри, прямо на пулемёте.
 Дамир протиснулся между нами и довольно долго смотрел на танк.
- Хрен его знает, - он пожал плечами вдоволь «насладившись» созерцанием врага, - Но в любом случае рисковать не стоит и надо обходить.
- Куда? – усмехнулся Никита, - Посмотри сам, густые кусты только здесь растут. Вокруг голимое поле.
 Я молча переводила взгляд с одного мужчины на другого.
- А вообще-то у меня есть идея получше, – не дождавшись ответа Дамира, вновь заговорил Никита.
- Какая? – теперь уже я не удержалась от вопроса.
- А давайте нападём на них и захватим танк! А что, по-моему, великолепная идея!
 И я, и мой муж вытаращились на парня.
- Нет? Не хотите? Аа, боитесь! – он усмехнулся, - А чего боятся? Этот урод спит. Внизу, думаю тоже. Время-то позднее.
 В начале у меня мелькнула мысль, что Никитос просто шутит, разыгрывает нас. Ну, или решил поднять нам настроение таким экстравагантным образом. Но видя, как проникновенно и с воодушевлением он громко шепчет об этом, я поняла, что он говорит всерьёз. Я испугалась.
- У нас есть оружие и на нашей стороне внезапность, - не унимался «разведчик», - захватим танк и дальше поедем, а не пойдём.
- Куда поедем и как? – Дамир был обескуражен не меньше моего, - Ты что, умеешь его водить?
- А что, думаешь сложно? – вновь усмехнулся Никита, - По любому, не сложнее машины. Да и вам с командиром полегче будет, а то ведь вон какой уставший, еле стоишь на ногах, качаешься.
 Я всерьёз начала переживать за психическое состояние парня. Идея, высказанная им была фантастической и… не выполнимой. «Да и зачем нам танк? Правда, куда мы на нём поедем-то? К маме в деревню?».
 Наше общее молчание Никита расценил по-своему.
- Ну если боитесь, давайте я сам. Легко, - он сжал ладони в кулаки и несколько раз разжал их и вновь сжал.
- Дурацкая идея, - подал голос до сель молчавший Андрей Ильич. Он сидел чуть поодаль от нас и от дороги, там, где его оставил Дамир. Голос его был тихим и слабым, еле слышным. Но его слова во внезапно возникшей тишине прозвучали довольно отчётливо.
 Мы все втроём повернулись в его сторону.
- Дурацкая идея, - фраза повторилась, но говорил её уже не командир.
 В лунном свете, чуть ниже по пригорку, над нашим соседом стоял невысокий, но коренастый мужчина. Руки его спокойно свисали вдоль туловища, а лицо было обращено в сторону поля.
- Ты кто? – выдохнул Дамир.
 Мужчина повернулся к нам, и я чётко, как днём разглядела его лицо – квадратное с большим перебитым у переносицы носом, узким лбом и большими коровьими глазами на выкате.
- Конь в пальто, - «забулькал» он каким-то потусторонним грудным смехом, - Что не признал старых знакомцев?
- Ты? – Дамир сделал шаг вперёд, вытягивая перед собой руки.
 Я стояла как вкопанная, видимо одна не понимая, что тут происходит. Краем глаза я заметила, как Никита сместился чуть в сторону, так чтобы оказаться за спиной моего супруга.
- Я, конечно же я. А что, скучали по мне? – незнакомец продолжал посмеиваться и не двигался с места. Но когда Дамир приблизился к нему на расстояние вытянутой руки, крепыш быстро сделал шаг навстречу и резко выбросил правую руку вперёд. Удар пришёлся в лицо Дамиру.
 Голова моего мужа дёрнулась назад, но крепыш не дал ему опомниться. Он тут же чуть согнулся, а затем со скоростью молнии обрушил два удара на живот Дамира. Супруг мой качнулся вперёд и с глухим стоном стал заваливаться на бок. Я было шагнула к нему, больше инстинктивно, чем понимая, что же происходит, но рука Никита легла мне на плечо.
- Стоять, - выдохнул он мне в ухо.
 Дамир упал на землю, и незнакомец тут же пнул его ногой. Я вновь дёрнулась, но наш «разведчик» повторил «Стоять» и теперь уже ствол его пистолета уткнулся мне в шею.
 Происходил какой-то кошмар, и я была на грани истерики. Никита держал пистолет, уперев холодный ствол в меня, чуть пониже уха. Незнакомец ещё пару раз ударил лежащего Дамира ногой. Из темноты появился ещё один мужчина, в руках у него тоже было оружие – короткоствольный автомат, который он держал на перевес у груди и направлял на сидящего на земле Андрея Ильича.
- Ну вот, Никитос, а ты говорил сложно будет, - «крепыш» оставил моего мужа в покое и подошёл поближе к нам.
 На его лице блуждала лёгкая улыбка, искажая его полные, чувственные губы неровной дугой. Глаза у перебитого носа буравили меня довольно долго. Я же сжала зубы до ломоты, а руки мои непроизвольно сжались в кулаки.
- Ты прав, симпатичная тёлочка. Пойдёт с нами.
- Она моя… моя! Мы же договаривались? - голос Никиты вдруг стал тонким и почти просящим.
 Мне стало противно и даже сквозь свой страх, гнев прорвался наружу, и я резко развернувшись, плюнула «разведчику» в лицо.
 Никита опешил и отшатнулся. Пистолет опустился вниз, и я поняла, что это шанс, но мгновения были упущены, тем более рядом стоял их командир. Бывший член нашей команды, а ныне предатель, исказился в лице и свободной рукой шлёпнул меня по щеке. Пощёчина получилась звонкой, и щека моя в мгновение стала пунцовой.
- Ха, девочка-то с характером, - «крепыш» тоже шлёпнул меня, но уже по заднице, - Не боись паря, как договаривались – тёлка твоя. Ты это только не шуми так, то боров на танке-то проснётся.
 При этих словах я замерла, сразу же перестав обращать внимание на боль. У меня возникла безумная идея, как закончить весь этот кошмар и быть может после этого выжить. Я отвернулась от разгневанного Никиты и посмотрела на лежащего на земле Дамира. Супруг мой вяло шевелился. Андрей Ильич всё так же сидел под направленным на него стволом автомата.
- Что вы хотите? – неожиданно крепким голосом произнёс он, обращаясь к командиру бандитов.
- Мы-то? – тот закрутил головой, разминая шею привычным «борцовским» способом.
- Да ничего особо и не хотим, да парни, - «крепыш» осклабился, - Заберём всё годное добро, вот ту леди, - он ткнул в меня пальцем, - Сломаем вам ноги и уйдём.
- Ноги-то зачем ломать? – спокойно сказал Андрей Ильич, поднимая голову и внимательно рассматривая старшего бандита.
- А у тебя я смотрю страха нет. Старая мусорская школа, ещё кгбешная, да?
 Наш командир кивнул, продолжая смотреть на здоровяка.
- Сеня, проверь рюкзаки этих доходяг. Да никуда он не денется, видишь же старик на ладан дышит.
 Бандит вновь посмотрел на Андрея Ильича.
- Ноги затем перебить вам надо дедуля, чтобы мыслей дурных не возникло у вас в дальнейшем, типа, надо догнать пацанов и отбить красавицу-жену, - он снова осклабился и резко пнул под дых поднимающегося Дамира. Муж мой рухнул в мокрую грязь и затих.
 Я стояла в нескольких метрах от супруга и старшего бандита, разговаривающего с нашим командиром. Никита стоял у меня за спиной и пистолет всё ещё упирался мне, но уже не в шею, а в лопатку. Сердце моё колотилось, словно бешенное. Я ждала, ждала подходящего момента, но не знала, когда он наступит. Мне вдруг стало страшно, что я могу его пропустить и тогда… тогда. Я снова сжала руки в кулаки больно впившись грязными ногтями себе в ладони.
 Второй бандит, которого «крепыш» назвал Сеней быстро вытряхнул всё из рюкзака Дамира и теперь отбирал нужное, что-то бормоча себе под нос. Их старший присел перед Андреем Ильичом на корточки и что-то негромко ему говорил, я не слышала. Мы с Никитой стояли будто влюблённые, тесно прижавшись друг к другу. Точнее парень вжимал мне в спину ствол, а другой рукой обнимал меня за талию. Может мне и показалось, что у него эрекция и я чувствую его член, сквозь ткань джинсов. Но этого хватило, чтобы снова паника захлестнула меня, а воображение услужливо подкинула картину, как он срывает с меня одежду и…
 Ногти мои ещё сильнее впились в ладони, а зубы и верхней, и нижней челюсти стали монолитом.
- Снимай свой рюкзак, - Сеня закончил перебирать «добро» из рюкзака Дамира и теперь тянул руку ко мне.
 «Момент настал» - мгновенно поняла я и взялась за лямки своего рюкзака.
- Ну, быстрее давай, - начал поторапливать меня Сеня.
 Я сделала короткий шажок вперёд и одним взглядом окинула пространство передо мной. Командир и старший из бандитов «мирно» беседовали и были от меня дальше всего. Дамир не подавал признаков жизни, Никита видимо тоже сделал шаг, но в сторону, так как я больше не ощущала его пистолета, упёртого мне в лопатку. Сеня же сидел на коленях передо мной и тянул руку.
 «Будто бы предлагает замуж» - мелькнула у меня озорная мысль и вся картина, как бы застыла передо мной одним мгновением и только я продолжала двигаться и думать.
 Не обращая внимание на поторапливания Семёна, я сняла рюкзак с плеч и перевела его со спины на грудь. Одной рукой я держала рюкзак и даже стала протягивать его Сене, а второй судорожно шарила внутри в поисках пистолета. На какой-то миг я испугалась, что бандит выхватит у меня из руки рюкзак раньше, чем я найду пистолет среди вороха одежды и всякого другого барахла, но вот моя рука ухватила рукоятку и прохладный металл придал мне уверенности.
 Я резко развернулась и толкнула что есть силы рюкзак в сторону Никиты, а затем навалилась всем весом на парня. Тот от неожиданности оступился назад и обо что-то споткнулся, а затем вместе с моим рюкзаком полетел на землю. Руки у меня были свободны и в одной из них я держала пистолет, направленный на Семёна.
 В тот же миг Сёма попятился и это выглядело смешно, потому что он до этого стоял на коленях, а вот их командир не растерялся. «Крепыш» оттолкнул еле живого Андрея Ильича и будто пружина стал разгибаться, поднимаясь вверх. Одна рука его потянулась к поясу за спину, а лицо стало похоже на маску. Боевую маску индейцев чероки - именно такая маска висела у нас в кабинете, когда-то один из друзей Дамира привёз её с американского континента.
 Но стрелять я не стала, ни в Сёму, ни в старшего из бандитов. Я закричала, а точнее завизжала. Мой визг взорвал тишину окружающей ночи, подобно крику какого-то ночного хищника где-нибудь в дебрях Амазонии. «Крепыш» застыл, как и отползающий от меня на коленях Семён. Я же не раздумывая шагнула вперёд, мимо бандита и рухнула на тело мужа, распростёртого в пыли.
 В то же мгновение едва успокоившуюся тишину прорезала пулемётная очередь. Землю перед нами взмыла вверх, будто бы изменились законы физики, и я успела увидеть, как тело старшего бандита несколько раз дёрнулось, напоминая гротескный танец какого-нибудь африканского племени.
 Уши мои заложило. Мимо промчался вскочивший, наконец, на ноги Семён. Ещё одна очередь разорвала ему спину кровавым пунктиром ровно посередине. Я перевернула Дамира и, что есть силы, ударила его по лицу ладонью. Глаза моего супруга широко распахнулись, а рот начал открываться в непроизвольном крике. Но я зажала его рукой, в которой держала пистолет, неуклюже и стуча ему по зубам металлической рукояткой.
 С дороги донеслись голоса. Чужие голоса, взволнованные и многочисленные.
 Я дернула Дамира за ворот куртки и по собачьи, на четвереньках, поползла прочь и вниз, за спасительный кустарник, что в избытке рос на дне кювета.
- Стоять, - услышала я шипящий голос Никитоса у себя за спиной.
 Инстинктивно, будто заправский солдат или киллер, я повернула предохранитель и заведя руку с оружием себе за плечо, два раза нажала на спуск. Не знаю уж, попала я или нет, но голоса нашего бывшего «разведчика» я больше не слышала. Зато вновь застучал пулемёт на башне танка и пули легли так близко от меня, что я ощутила ветер, созданный их скоростью.
 По какому-то невероятному стечению обстоятельств ни одна пуля не попала ни в меня, ни в Дамира. Даже не зацепила, не чиркнула. Мы что есть мочи рванули к спасительному кювету. Буквально скатившись в канаву мы с мужем распластались на влажном дне. Вчера ведь всю ночь лил дождь.
- Ползи, - прошипел сзади супруг.
 Мгновение назад я мечтала о том, чтобы пусть минуту, но передохнуть. Но Дамир дал понять, что столько времени у нас нет. У нас вообще не было ни секунды. Через мгновение-другое в придорожные кусты ворвутся «натовцы» и обнаружат нас.
 Я ползла вперёд как умалишённая, зажав в левой ладони «Макаров». Он изрядно забился грязью, как, впрочем, и я. Испачканная в липкой грязи с головы до пят, я ползла вперёд, неуклюже, по-бабски. Дамир сопел следом.
 Ещё одна очередь из станкового пулемёта разрезала ночную тишину. Видимо немцы или кто там был в танке, не решались войти в кусты.
 «Боятся» - со злорадством констатировала я.
 Мы всё удалялись от места разборок с бандитами, но я чувствовала, что силы покидают меня. Меня вдруг ни с того, ни с сего, начали душить слёзы – горячие, крупные и солёные.
 Я ползла дальше, но всё замедляя свой темп.
- Что? Ползи Лен. Ради бога, ползи.
- Не могу, - всхлипнула я и замерла, уткнувшись в грязь лицом. Тело моё сотрясали глухие рыдания.
 Рука Дамира легла мне на спину в районе талии, затем переместилась к лопаткам и шее.
- Ну, ну, ты чего, котёнок? Ты чего? – зашептал он мне в затылок.
- Солнышко, ты умничка, ты спасла нас. Понимаешь, спасла?
- Да, - сквозь рыдания произнесла я, - пон…ним-ммаю.
- Но надо ползти дальше, пока нас не обнаружили, понимаешь? – Дамир гладил меня по волосам, медленно и терпеливо.
 Я шмыгнула, кивнула и поползла дальше.
 Через несколько метров канава закончилась и дорогу нам перегодили ещё одни кусты. Супруг опередил меня и аккуратно раздвинул ветки.
- Ещё одна дорога, асфальтовая. Надо через неё перебраться и дальше будет легче. Дальше можно будет отдохнуть.
 Я кивнула, чувствуя, как щиплют глаза.
 Дамир пролез сквозь куст и на миг я осталась одна. За спиной больше не стреляли, но я слышала нерусскую речь, правда обрывками и не чётко. Муж вернулся.
- Пойдём, там всё тихо.
 Мы согнувшись в три погибели, перебрались через асфальтовое шоссе. Мелькнули грязными тенями и спрятались за очередным кустарником, сев прямо на землю. Здесь не было кювета и сразу от дороги отходили поля.
 Сердце моё билось не ровно, скачками, будто норовистая лошадь. Дамир же наоборот был собран и спокоен. Лицо его было разбито, правый глаз уже изрядно заплыл, демонстрируя вместо себя разбухшую бровь.
- Ты как? – мы почти одновременно произнесли эти слова и затем не сговариваясь открыли друг другу объятья.
 Я снова начала плакать, но тихо, всхлипывая и шмыгая носом.
- Ну, ну, малыш, малышка, - Дамир всегда с трудом находил ласковые слова в мой адрес. И не потому что он не был нежен, или не любил меня. Нет, он просто не обладал этим словарным запасом и потому два подряд произнесённые им слова, в принципе означавшие одно и тоже, вызвали у меня улыбку.
- Нам же туда? – я указала на поле, подсвеченное лунным светом и казавшееся покрывалом из чистого серебра.
- Да, там за полем начинаются холмы. Наши холмы, - Дамир мечтательно протянул, а затем потрогал разбитую губу.
- А что с командиром? Думаешь Ильич спасся? – я успокоилась и в голове прояснилось.
 Взгляд мужа вернулся ко мне, а затем переместился на зелёную стену кустарника, отделяющую нас от дороги.
- Не знаю. Если успел отползти подальше и где-то спрятаться, то возможно и жив, - Дамир закусил губу, забыв, что она поранена.
 Он зашипел и оскалился.
- Сильно болит? – посочувствовала я, касаясь его руки.
- Нормально, - любимое слово мужа прозвучало из его уст. Он продолжал смотреть на кусты за моей спиной.
- Ты никуда не пойдёшь, - я вдруг поняла и осознала о чём задумался Дамир, - Слышишь? Никуда.
- Мы не можем его бросить здесь, понимаешь? – голос супруга был спокойным и лишённым какой-то эмоциональной окраски.
- Может он уже мёртв? Убит шальной пулей. Ты же видел какой там творился ад, - я настаивала.
- Но мы же выбрались. Ни одной пули в нас не попало, - не сдавался Дамир.
 Я умолкла не в силах больше спорить. К горлу подкатил комок. «Я не могу тебя потерять. Не могу! Что я буду делать без тебя? Нет, пожалуйста, не уходи!» - взмолилась я про себя и посмотрела на супруга. Глаза мои наполнились слезами и Дамир тут же обнял меня, прижав к себе так крепко, что мне стало трудно дышать.
- Я не уйду, перестань пожалуйста. Но так просто мы тоже не можем уйти, понимаешь?
 Я молчала. Слёзы застыли в глазах и дальше не потекли.
 Муж мой отстранился и заглянул мне в лицо.
- Давай найдём где-нибудь недалеко укрытие и подождём Ильича, - Дамир кивнул мне, призывая согласиться на этот компромисс.
- Где мы спрячемся? – я оглядела ровное поле за его спиной.
- Не знаю, - он тоже повернулся и проследил своим взглядом за моим, - придумаем что-нибудь. Подождём его остаток ночи и следующий день и если командир не появиться, то отправимся дальше, куда и планировали.
 Мне совсем не хотелось соглашаться, совсем не хотелось. Супруг мой любил это слово «компромисс», и считал, я была уверенна, что именно на него он сейчас соглашается со мной. Но я была другого мнения – надо было, как можно скорее, идти в деревню, и пытаться разыскать дом его матери. И даже если её там нет, или нет в живых, у нас будет кров и скорее всего еда и вода.
 Вместо этого Дамир мне предлагал ещё сутки лежать в грязи и пыли, будучи измотанными до нельзя, уставшими, голодными и без капли воды. К тому же Дамир был избит и пусть он бодрился передо мной, я-то знаю, что ему, как никому, нужен был отдых и медицинский уход.
 Я смотрела на мужа, а он на меня. В лунном свете его лицо преобразилось. Раны и кровоподтёки смазались и заретушировались, открывая красивое круглое лицо с крупным носом и еле заметной ямочкой на подбородке.
 Я почувствовала, что хочу обнять его, прижаться к его губам своими и так замереть на целую тысячу лет. И пусть весь мир с «пиндосами», «натовцами», неизвестно где лежащим или ползающим командиром, провалится в тартарары. Дамир был единственным человеком, который что-то значил для меня в этом мире. В этой жизни. И именно он был моей мотивацией брести по грязи и бездорожью дальше, куда-то вперёд. Именно он… Ну и сама жизнь конечно же.
- Любимый, - я так редко говорила это слово.
- Да, любимая, - тут же ответил он и открыл мне свои объятия.
 Мы сидели на земле и обниматься стали так же, не вставая. Это было не очень удобно, но и я, и он, боялись потревожить, спугнуть то состояние, что сейчас возникло в нас и вокруг нас. Я чувствовала его запах, сквозь всю эту грязь, пот и кровь. Сквозь дни ожидания и всё разрастающуюся безнадёгу. Он был самым-самым-самым для меня. И мне было совершенно всё равно, что твориться за краями нашего кокона.
 Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Дамир отстранился от меня и заглянул мне в лицо. Его глаз, заплывший и не видящий, выглядел и жалко, и комично одновременно. Я хотела поцеловать его в распухшую бровь, но супруг опередил меня и поцеловал в губы. Губы у него были мягкие и горячие, и лишь колючая несколько дневная щетина, да запёкшаяся кровь, смазывали эффект.
 Укрытие мы нашли сразу за полем. Толи шалаш, толи остатки какого-то строения. Он был почти не виден с дороги, так как выглядывал над спелой пшеницей или рожью совсем чуть-чуть. Во всяком случае, мы обнаружили его совершенно случайно.
 Я заползла в самую глубину хибары, туда, куда лунный свет, такой навязчивый и яркий, не добивал совсем. Мне хотелось раствориться в этой сырой темноте и даже чтобы тень моя пропала на время из этого мира. А ещё мне хотелось есть и при мысли о том, что условно, без крошки хлеба, нужно будет провести ещё как минимум день, живот начинало скручивать в тугой узел.
 Дамир лёг рядом и положил голову на внешнюю сторону перекрещенных ладоней.
- Устал? – спросила я и тут же поняла, как глупо прозвучал мой вопрос.
 Он не поднимая головы, буркнул: Угу.
 Я было хотела сказать ему про еду, но к чему задавать вопрос, если на него всё равно нет ответа.
- Как думаешь, будут нас искать? Ну, в смысле кого-то ещё, кроме убитых, - на меня напала словоохотливость. Не знаю уж, что это было, может реакция на пережитый стресс и испытанный страх. Но всё лучше, чем реветь как корова.
- Не знаю, - односложно ответил супруг всё так же не поднимая головы.
 Я уже хотела возмутиться его невниманию ко мне и моему интересу, между прочим, нашего будущего, но в последний момент передумала. «И правда, что я пристала со своими дурацкими вопросами? Будут искать, не будут искать – откуда он знает? Можно ведь только догадываться» - добрый самаритянин во мне взял вверх над любопытной женщиной, и я успокоилась, тоже попытавшись пристроить свою голову на скрещенные ладони. Но костяшки пальцев впивались мне то в лоб, то в щёку, в зависимости от смены положения головы и в конечном итоге, я прекратила попытки устроиться поудобнее на своих руках, а просто положила голову щекой на землю. Земля была влажная, но не мокрая, без жижи, и я даже какое-то время так лежала, слушая ночь в проём покосившегося входа. Но не прошло и минуты, как в голове моей вновь набухли вопросы, которые требовали пусть даже не ответа, но выхода и поэтому я задрала подбородок и повернулась к Дамиру.
- Может нам стоить выставить караул? – спросила я негромко и как-то неуверенно.
 Тут же я вспомнила про пистолет, который бросила где-то в темноте шалаша, как только заползла в него.
 Дамир молчал.
- Если ты устал, давай я первая. Потом ты, а? – я подтянулась на руках поближе к мужу.
 Тот продолжал игнорировать мои вопросы и предложения.
- Дамир, - сердито бросила я и уже хотелось выпростать руку, чтобы толкнуть невежливого молчуна в плечо, когда услышала ровное, монотонное сопение. Супруг мой спал, спал как младенец, который засыпает в любых условиях, если имеет такую потребность, или кошка, которая по мне так, может спать даже на потолке. Он спал, уткнувшись щекой в руки и отвернувшись от меня.
 Я всегда завидовала этому его умению засыпать мгновенно и где угодно.
 Перевернувшись на спину, я уставилась в тёмный неровный потолок. «Похоже, первой придётся дежурить мне!» - констатировала я про себя. Я тоже устала и чувствовала себя разбитой и голодной, но знала, что сейчас не смогу уснуть. После всего пережитого, погрузиться в сон для меня будет нереально. Я могу весь остаток ночи пролежать с закрытыми глазами, но так и не уснуть. Поэтому я решила покараулить на входе в нашу завалюху.
 Нашарив пистолет на полу шалаша, я взяла его в руку и почувствовала, что оружие в грязи. Чистить и разбирать «Макаров» я сама не решилась, да и, честно сказать, не знала, как. Я просто взяла пистолет с собой, когда продвинулась чуть вперёд к выходу. Дамир, сладко спавший, уткнувшийся в свои ладони, остался у меня в ногах. Я подтянула ноги села на голени, положив руки на бёдра. Моя голова, а соответственно и взгляд были вровень со злаковыми, что росли передо мной, в поле которой мы и прятались. Луна продолжала сиять, бледным прожектором высвечивая всё вокруг – само поле, кусты вдалеке, метрах в двухстах, окаймляющие дорогу. Ещё дальше спал мёртвым сном город. Я не могла видеть зданий, домов, но я могла представить их тёмные окна и серые стены. А может быть красные, из кирпича. У меня всегда была проблема с воображением, пусть и работала я в такой сфере как реклама. Но именно сейчас перед закрытыми глазами, вставала чёткая картинка.
 Тишина стояла неимоверная, ни птица, никакой ночной зверёк, не нарушали её. Даже солдаты от которых мы чудом убрались, больше не шумели. Всё опять накрыло саванном тишины – плохой, неуютной и враждебной для нас.
 Я сидела какое-то время так, но ноги затекли и замёрзли. Тогда я села на пятую точку и сложила ноги в позе лотоса, уперев одну ступню в другую. Я совсем не думала, что могу застудиться и заболеть, сейчас были дела и поважнее. Мысли мои, до этого настойчивые и беспокойные, куда-то делись и в голове было пусто, будто в новой квартире. Мне, наверное, впервые в жизни, было всё равно во что я одета и как выгляжу. Щека, по которой ударил Никита, периодически дёргалась, но в принципе не болела.  Я вспомнила про нашего предателя и злость, волной окатила меня, но тут же схлынула, оставив внутри только толику сожаления. Нет, я конечно же, не простила его – предательство, есть предательство, но тот факт, что мы с Дамиром остались живы, а Никитос возможно нет, нивелировали все грехи белобрысого парня.
 «Они были знакомы!» - вдруг осенила меня, когда я начала вспоминать события нескольких часов назад. «Точно. Дам узнал крепыша и даже произнёс «Ты?», я это чётко помню» - мне захотелось разбудить супруга и допросить его с пристрастием, но усилием воли я подавила в себе разгорающееся женское любопытство и продолжила смотреть на небо и поле, что расстилалось передо мной.
 Минут через пятнадцать однообразного сидения на сырой и влажной земле привело к тому, что я почувствовала, что зам ёрзла. Толстовка, в которой я была одета была влажной, да к тому же местами пропиталась жижей из придорожной канавы и холодила тело, так, как и футболка, поддетая под неё тоже промокла. Чистые, сухие вещи остались в моём рюкзаке, брошенном на месте схватки, так что о них можно было забыть. Можно было рискнуть и снять одежду, разложив её на траве, чтобы она подсохла и остаться в трусиках и бюстгальтере, но я не рискнула, боясь замёрзнуть ещё сильнее. Поэтому я лишь обхватила себя руками насколько это было возможно и крепко сжала, ухватившись за поясницу. Я было решилась прижаться к спящему мужу, но пожалела его будить, понимая, что ему нужно отдохнуть и выспаться.
 Так я и сидела, стуча зубами. Иногда меня пробирал озноб и тело начинало мелко дрожать, но я стискивала зубы и напрягала всё тело. Это помогало, пусть и всего лишь, на минуту.
 А когда небо на востоке начало бледнеть, и я уже куняла носом, несмотря на неудобную для сна позу, и моё личное неумение засыпать нигде кроме кровати, сильные мужские руки обхватили меня сзади и знакомые губы в колючем обрамлении щетины, уткнулись мне в шею.
- Привет, - прошептали они и я тут же очнулась.
- Привет, - ответила я, так же шёпотом, - Ты выспался?
- Да, спасибо, - Дамир ещё сильнее прижал меня к себе, и я вмиг перестала дрожать.
 Звёзды таяли в белёсом растворе надвигающегося тумана, а с ним и утра. Луна, пробежав свою дистанцию, ушла на покой до следующего вечера. Тишина стояла неимоверная. Ни птицы, ни зверки какие-нибудь, ни люди, которые точно были там за полем, на дороге – никто не подавал признаков жизни.
- Туман всё глушит, - подтвердил мои мысли супруг, - глотает звуки.
 Я коротко кивнула. Мне было немного трудно дышать от навалившегося на меня тела мужа, но я молчала, чувствуя, как тепло, оставившее меня где-то в середине ночи, вновь начало возвращаться в тело.
- Хочу кушать, - произнёс Дамир и получилось это у него так легко и непринуждённо, что я невольно рассмеялась. Смех мой проглотил туман, добравшийся уже и до нашего шалаша.
- Я тоже, - честно призналась я. Живот мой, как мне казалось, давно уже прилип к спине, но не болел, за что я была ему безмерно благодарна.
 Но больше чем есть, я хотела пить. Горло давно уже трансформировалось в кусок наждачной бумаги и каждый раз, когда я сглатывала слюну, мне было довольно некомфортно, если не сказать больно.
 Дамир снова будто бы прочитал мои мысли.
- Пойду ка я росу соберу.
- Как? – удивилась и обрадовалась я одновременно.
- Легко. Нужна только какая-нибудь тряпка, желательно чистая и хорошо впитывающая, - супруг отстранился и стал шарить по своим карманам.
 Я смотрела на него во все глаза.
 Наконец он извлёк из переднего кармана платок и с торжествующим видом воздел его над головой.
- Сто процентную чистоту не обещаю, но вода будет, - сказал он и попытался подмигнуть мне здоровым глазом. Выглядело это настолько комично, что я чуть не рассмеялась во весь голос.
И вовремя спохватившись зажала рот рукой. Заплывший глаз моего мужа за ночь чуть раскрылся и отёк спал, но кожа на брови потемнела и стала похожа по цвету на сливу.
- Как глаз? – спросила я участливо.
- Глаз? Какой глаз? – Дамир смешно, будто птица, завертел головой в разные стороны.
 Я улыбнулась, испытав к мужу мгновенный и мимолётный прилив нежности.
- Иди уже, - я игриво толкнула его в плечо, и он приставив ладонь к голове, типа отдаёт честь, скрылся за шалашом, ползя на четвереньках.
 Я снова закемарила, чувствуя, как утренний холод пробирается мне под кофту.
- Вот, - вывел меня из сонного транса вернувшийся супруг.
 Я посмотрела на платок в его руке.
- Что это?
- Это вода. Точнее утренняя роса. Запрокидывай голову.
- Но… - попыталась я было сопротивляться.
- Давай, давай. Ты пить хочешь, или нет?
 Я откинула голову назад и открыла рот. Сухие губы плохо слушались меня, а язык во рту вообще казался чужим. Я почувствовала, как на лицо упали первые капли, потом небольшая струйка потекла в рот. Я блаженно зажмурила глаза. Жизнь как будто возрождалась во мне с новой силой. Язык отлип от нёба и стал мягкий, и эластичный. Живительная влага потекла по гортани в пищевод и… тут же прекратилась.
- Что? Почему? – я открыла глаза и посмотрела на мужа.
- Всё дорогая, - он пожал плечами, - платок-то маленький. Надо ещё идти.
 Я кивнула и нахмурила лоб. Мне явно не хватило такой скромной порции.
 В общем, в итоге, Дамир ещё два раза ходил собирать росу. Почти насытившись и напитавшись водой, я забралась в глубь шалаша и свернулась калачиком прямо на земле. В животе урчало и что-то периодически чавкало, да так громко, что мне казалось будто мой организм поедает сам себя.
- Мир, я посплю чуть-чуть, а то ночью не удалось сомкнуть глаз.
 Дамир молча поцеловал меня в висок и погладил ладонью по волосам.
 Странно, но я не чувствовала холода ни от сырой земли, ни в воздухе. Подложив под щёку сложенные ладони, я закрыла глаза. Внутренне я настроилась долго бороться за возможность заснуть, но реальность оказалась куда прозаичнее – я почти мгновенно провалилась в какую-то черноту. Бездну небытия и тишины, как сказал бы поэт.
 Сон принял меня в свой мир одних вздохом, одним глотком, и я растворилась в нём вся, без остатка.

День тринадцатый (по-моему)
 Не знаю, но что-то меня потревожило и проснулась я не сама. Будто от толчка, от чьего-то незримого прикосновения. Я открыла глаза и тут же резко села. Перед глазами поплыли радужные круги. Голова болела в области лба, а во рту ощущался привкус сырого мяса. Дамир сидел чуть поодаль у самого выхода и смотрел на поле. Тусклый свет просачивался сквозь «рваную» крышу и заползал вовнутрь прозрачным туманом.
- Привет, - хрипло просипела я и откашлявшись, повторила: Привет.
 Супруг мой повернулся ко мне в пол-оборота и кивнул, улыбнувшись, а потом прижал палец к губам.
 Я отвела лопатки назад и вытянула вверх руки, косточки и суставчики заскрипели и защёлкали. Осторожно покрутила шеей, потом кистями и поразминала пальцы. Чувствовала я себя припаршиво. Странно, что ко всем нашим бедам и невзгодам я ещё и не простудилась. Дышала я через нос свободно и горло не першило, и не саднило.
 Окончательно проснувшись, я подползла на четвереньках к мужу и села рядом. Опухоль на правом глазу у него почти сошла и на её месте чернел приличного размера синяк. «Видимо, со знанием дела приложил моего Дамика тот здоровяк» - подумала я про себя.
 Супруг заметил, как я рассматриваю его лицо.
- Красавец?
- Ещё какой! – я подняла вверх большой палец.
- Ты тоже, - не остался в долгу Дамир.
- Ах ты, - притворно выдохнула я и шлёпнула его по плечу.
- Тихо ты, - супруг прикрыл свой рот ладонью, - пиндосы тут с утра чего-то активизировались. Ездят туда-сюда по дороге. За последний час я уже четвёртую бтрушку насчитал.
 Я посмотрела через поле на невидимую с нашего места дорогу.
- Дат так не видно, - он как будто догадался о чём я подумала, - Когда кто-то едет тогда только видно.
- А сколько сейчас времени? – спросила я, задрав лицо к небу.
- Не знаю, думаю дело идёт к обеду, - пожал плечами Дамир и тоже посмотрел на небо.
 Свои часы он где-то потерял, или быть может оставил дома. Я сразу и не заметила.
 Серые низкие тучи оккупировали весь небосвод. Ни лучика не пробивалось сквозь этот плотный облачный покров.
- Может и дождь пойти, - предположил супруг.
 Я невольно поёжилась. Не люблю я дождь, тем более в таких условиях, а точнее при их полном отсутствии.
 Мы какое-то время сидели молча. Я прильнула к плечу мужа и прикрыла глаза. Головная боль не отпускала, а наоборот, только усилилась.
 «Не хватало мне ещё мигрени» - с горечью подумал я потирая виски.
- Голова болит? – спросил Дамир, видя мои манипуляции.
 Я коротко кивнула.
- У меня тоже давит. Погода опять меняется.
 Мы снова на некоторое время умолкли, погрузившись в какой-то заторможенный ступор. Редкие мысли в моей голове почти совсем остановили свой бег. Голод, что я испытывала, перекрывался жаждой, а желание «смочить горло» нивелировалось разрастающейся головной болью.
- Кто они были? – вдруг спросила я негромко, выныривая из своего «болота».
 Дамиру понадобилась целая минута, чтобы в свою очередь вынырнуть из своего омута.
- Мы встретили их, когда возвращались от гипермаркета.
 Я кивнула понимающе. «Почему-то я так и думала» - подтвердила я свою догадку.
- Они убили старика…
- А ты убил одного из них, - закончила я за мужа.
 Он не ответил.
- А потом каким-то образом Никита с ними встретился и договорился, - продолжала размышлять я вслух.
 Дамир сплюнул и в этом плевке было столько ненависти и злобы, что мне стало страшно на миг.
- Надеюсь, он там сдох, этот урод, - выдохнул мой муж в душный воздух.
- Надеюсь, - эхом подтвердила я его желание.
 «Как мы вообще выбрались?» - задумалась я. «Как такое вообще оказалось возможным? И ведь не одна пуля не зацепила нас, ни меня, ни Дамира. Что это – божий промысел?» - я удивилась сама себе и тому, что я знаю такие слова. Мои отношения с богом, а точнее с нашей православной церковью всегда были более чем прохладные. Но после такого спасения, как не поверить в бога? В истинного творца и вершителя всех судеб на земле.
- О чём задумалась?
 Я рассеянно посмотрела на супруга.
- Думаю, как нам повезло, что мы вообще выбрались оттуда живыми.
- Не то слово, повезло. Это просто чудо! – согласился Дамир с моим мнением.
 В очередной раз между нами повисла тишина и образовался какой-то вакуум.
 У меня громко заурчало в животе.
- Ой, - я положила ладони на живот чуть выше пупка.
- Я тоже хочу, - кивком головы супруг согласился со мной.
 Я представила, как тяжело ему, если я, в принципе, не особый едок, так сильно хочу кушать. «Он, наверное, вообще с ума сходит» - подумала я и украдкой посмотрела на мужа. Но Дамир сидел с каменным лицом и смотрел на запад, через поле на дорогу.
 Часов у нас не было, ни у меня, ни у Дама, но время тянулось медленно, очень-очень. Я физически это ощущала. Может конечно я придумывала все эти ощущения, или они являлись плодом моей усталости, голода и ещё целого вороха проблем и забот. Но где-то глубоко-глубоко в душе, я была уверена в своих внутренних ощущениях.
 Мы с мужем сидели как замшелые каменные изваяния и смотрели прямо перед собой. Мы почти не разговаривали. Кругом шумела жизнь – щебетали разные птички, жужжали какие-то мухи, или пчёлы, а может быть осы. Кто-то периодически пересекал поле перед нами, шурша стеблями спелой пшеницы.
С какой-то неизвестной мне частотой я впадала в трансовое состояние, пока какой-нибудь слишком рьяный зверёк, или птица, своим криком или шумом, не выводили меня из него. Я, как будто, выныривала из-под воды, и возвращалась в реальный мир.
 Думаю, тоже самое происходило с Дамиром.
 Пару раз я замечала машины, проезжающие по шоссе в нескольких сотнях метров от нас. Однажды, я даже расслышала человеческую речь – резким порывом ветра до нас донёсся окрик на немецком.
 Находясь в таком состоянии, я к своему собственному удивлению, ни разу не подумала о том, что такая жизнь не по мне и быть может было бы лучше умереть вчера у дороги, или ещё раньше, как только это всё началось.  По молчаливому внутреннему соглашению, я стала ярой сторонницей жизни. Нет, это не выражалось в бурных эмоциях, типа «Вау, я жива. ЖИВА!!!», или в каких-то клятвах и обещаниях, данных самой себе – «Я буду жить вопреки, в любом случае. Буду грызть землю и т.д., и т. п.»
 Просто я приняла это, как будто одела пальто или свитер из этого ощущения, этого осознания. «Прав был Дамир, всегда прав. Жизнь — это такое чудо. Наверное, самое большое и великое из чудес, сотворённое Господом Богом».
- Не хочешь прилечь? – спросил супруг, вырывая меня из круга собственных мыслей.
 Я молча согласилась и медленно поползла вовнутрь шалаша. Выбрав местечко по суше, я улеглась калачиком, подставив под голову грязные ладошки. Закрыла глаза и почти перестала дышать. С закрытыми глазами звуки из вне стали ещё громче. Они обрушились на меня, как водопад из нот и тональностей, но я выдержала этот неожиданный первый натиск и глаза не открыла.
 Сон не шёл, да я и не рассчитывала. Рядом возился Дамир. По характерным звукам я поняла, что он разбирает и чистит пистолет.
 Русло моих мыслей поменяло направление, и я вспомнила Никиту, чужака, молодого парня, прибившегося к нам вместе со своим дедом в далёком прошлом, десять или двенадцать дней назад. Я не разбирала сейчас почему он так поступил и предал нас, что его побудило или что спровоцировало так поступить. Нет, я просто просматривала его будто слайд, слайды. За ним всплыл образ Жоры, моего молчаливого защитника и тайного телохранителя. Я почему-то именно так воспринимала нашего соседа с нижних этажей. Затем в памяти всплыл дед, ещё один чужак, имени которого я так и не запомнила. Да я и лица его уже не помнила, память стёрла его черты, смазав картинку и оставив лишь чуть длинные серые волосы, свисающие немытыми сосульками на шею сзади.
 Незаметно для себя я уснула. Провалилась в какой-то овраг или яму, в прямом смысле слова, и целую вечность пыталась выбраться оттуда. Но сухая земля под руками осыпалась, а прелые листья, разбросанные на склоне местами, выполняли роль льда – я скатывалась по ним обратно в канаву. Волосы мои растрепались, липкий пот покрыл всё моё тело, я сломала один ноготь на левой руке и разодрала ладонь правой руки в кровь об острые камушки. Я не могла выбраться. Безнадёга начала захлёстывать меня, словно проливной дождь, заставший путника в степи. Я снова и снова бросалась на неприступную земляную стену и в очередной раз сползала вниз. Слёзы боли, страха и ярости душили меня. Мне почему стало трудно дышать. Серый, пепельный свет уходящего дня, сменился у меня над головой фиолетовым, а затем и вовсе чёрным. Я уже не видела своих изодранных, измученных рук, но всё равно продолжала пытаться вылезти из этой чёртовой ямы. И тут я закричала, закричала во всю мощь своих лёгких, набрав в них как можно больше воздуха – «Помогитееее!».
 И в тот же миг дышать стало нечем. В глазах стало темнеть, я дёрнулась в одну сторону, в другую, но незримая сила крепко держала меня в своих объятиях.
- Тихо. Тихо, блин. Ленка, ты сдурела? – услышала я над самым ухом знакомый мужской голос.
 Я снова попыталась вырваться, но не смогла. Тут я поняла, что рот мне зажимает чья-то рука и я умудрилась цапнуть её.
- Айй, - услышала я тот же знакомый мужской голос. Только теперь он был удивлённым и раздосованным.
 Рот мой был свободен и я, набрал в грудь воздуха, снова закричала – Помог…
 И снова та же сама ладонь прижалась к моим губам, перекрывая доступ воздуха.
- Прекрати, что ты творишь? – я приготовилась бороться до последнего, но вдруг узнала этот голос. Это был голос моего мужа.
- Мммм? – промычала я скорее удивленно, чем испуганно.
- Да это я, - его рука исчезла с моего рта, и я смогла вздохнуть.
- Ты чего-раскричалась-то? Да ещё укусила меня.
- Извини, - я приподнялась на локтях и огляделась. Я по-прежнему лежала в шалаше, но вокруг было темно.
- Сон плохой приснился? – предположил Дамир, сидящий рядом и растирающий укушенную руку.
- Да, плохой, - подтвердила я, - такой дурацкий и такой страшный.
 Супруг приблизился ко мне и неловко обнял меня за плечи и шею.
- Главное, чтобы тебя никто не услышал, - произнёс он и я почувствовала, что он улыбается.
- Я кричала?
- Пыталась. Хорошо, я был совсем рядом и успел зажать тебе рот рукой.
Ух, - я выдохнула, представив, что было бы, если бы я разоралась тут.
 Наверное, целую минуту я приходила в себя и просыпалась. По мере того, как уходил сон, появлялась боль во всём теле, ломота и даже озноб, который, правда, быстро прошёл. Только резь в животе лишь усиливалась. Ещё бы, ведь я не ела уже больше суток.
- Андрей Ильич не появился? – неожиданно спросила я, глядя на мужа.
 Дамир отвёл глаза и ответил не сразу.
- Нет, не пришёл.
 Я протянула руки и взяла его левую кисть в свои ладони.
- Ты же понимаешь, что он уже не придёт?
 Супруг молчал, но руку забирать не стал, наоборот, подполз ко мне и обнял меня.
- Ещё час и идём дальше, - наконец произнёс он.
- Полчаса, - поторговалась я и мне вдруг стало противно от сказанного. Но добавлять я ничего не стала, понимая, что только усугублю ситуацию.
- Хорошо, - согласился Дамир.
 Как будто камень свалился с души и мне стало легче. Даже дышать.
 Какое-то время мы сидели обнявшись. Я почувствовала, что начинаю замерзать и сильнее прижалась к мужу. Дамир зарылся лицом в мои волосы – грязные, сальные, растрёпанные и умолк.
 Внутри ничего не было, кроме боли и усталости во всём теле, будто бы я превратилась в один сплошной комок страданий и адского голода.
- Как они вас ещё не заметили, удивляюсь, - услышали мы хриплый голос со стороны входа и оба подскочили как ужаленные.
 Я от испуга начала икать. Лунный свет перегородила тощая знакомая фигура. Дамир и я мгновенно расцепили объятия и в тот же миг заключили вновь прибывшего в другие объятия – горячие и выстраданные. Я расплакалась.
 Какое-то время происходила эта милая возня, что так любят показывать в голливудских душещипательных мелодрамах.
 В шалаше было темно и лица командира было не видно, но по всему чувствовалось, что он совсем слабый. Хотя его короткий, еле слышный с хрипотцой смех, всё же разносился под дырявой крышей ветхого строения, где мы укрылись в ожидании его возвращения.
- Есть у вас чего-нибудь поесть? – робко спросил Андрей Ильич.
- Нет, сами тут голодаем, - Дамир продолжал улыбаться. А что, его план оказался вернее моего – командир каким-то чудом, но всё-таки добрался.
- И воды нет… Извините, - почему-то извинилась я, почувствовав себя, нас, виноватыми.
- Ничего, - еле слышно выдохнул сосед, - Дайте мне полчаса, но от силы часок и двинемся дальше. Тут же осталось совсем не много, да?
 Взгляд Андрея Ильича устремился на Дамира и тот энергично закивал.
 Командир лёг чуть с краю, под стеночку и супруг мой заботливо укрыл его своей курткой. Мы выбрались на воздух, оставив Андрея Ильича одного в шалаше.
- Ну что я тебе говорил, а? – муж аж сиял весь и было не ясно, что светит сильнее – его довольная физиономия или почти полная луна.
- Говорил, говорил, - нехотя согласилась я. Я вообще не любила признавать свои поражения и маленькие, и большие. Но в этот раз я тоже была рада, что командир каким чудом добрался до нас.
 «Каким-то чудом» - повторила я про себя ранее высказанную мысль. Вообще, всё что произошла за последние сутки с нами иначе, как чудом не назовёшь. А если подумать, то и сам факт, что мы выжили в оккупированном городе и почти добрались по занятой врагом территории до деревни мамы Дамира, был настоящим божественным чудом. Распогодилось. Я задрала голову и сквозь звёзды, всмотрелась в небо.
 «Что там, выше всех звёзд и планет? Выше самой вселенной? Где он, этот пресловутый Бог, о котором так много говорят, но никто его не видел? Где его небесная канцелярия, в которой создаются списки кому жить, кому умирать?».
 Дамир притянул меня к себе и обнял за плечи.
 Тишина стояла неимоверная. Стрекотания сверчков и шелест пролетающих ночных птиц, совсем не нарушал этой идиллии тишины, а наоборот, только усиливал её.
- Дам, давай его будить, - я посмотрела снизу-вверх на мужа, - уж очень кушать хочется, а нам идти ещё о-го-го.
 Правда гарантии, что там куда мы идём есть еда, не было никакой.
 Супруг согласно кивнул и полез в шалаш. Я осталась снаружи, медленно погружаясь в уже знакомый кисель из замедленных реакций и мешанины мыслей в голове.
- Нет, - донеслось у меня за спиной, - Нет, - тональность возросла, - Не может быть, нет. Андрей Ильич. Андрей Ильич.
 Дамир почти кричал, и я поняла, что случилось самое худшее. Я резко развернулась и на четвереньках, настолько быстро, насколько это было возможно в моём состоянии, «ринулась» внутрь шалаша. Пред глазами предстала картина – Дамир склонился над телом командира и тряс его. И в тот момент, когда с его губ готов был сорваться крик, я зажала ему рот рукой и навалилась на мужа всем телом, увлекая его вниз на землю. Теперь пришла моя очередь спасать нас от эмоционального срыва супруга.
- Нет, нет, - шептал он сквозь мои пальцы.
 Я чувствовала, что Дамир плакал. Разревелась и я, но делала это молча и не отводя ладонь ото рта супруга.
- Он же был жив. Жив, понимаешь? Он добрался сюда, добрался сам, понимаешь? – слёзы душили Дамира, а мне было жалко его. Мне хотелось обнять его, прижать к себе, спрятать его голову у себя на груди и баюкать её словно младенца.
 Но вместо этого я сказала строго, во всяком случае, хотела, чтобы это звучало строго и жёстко.
- Прекрати. Слышишь? Прекрати. Он добрался сюда, а это уже было невозможно, - к горлу тоже подступил комок, - Может он и полз сюда с одной целью попрощаться с нами.
 Я больше не могла держаться и притянув мужа к себе, уткнулась ему в плечо. Слёзы хлынули неудержимым потоком у меня из глаз, и я зарыдала, больше не сдерживая себя. Рядом плакал Дамир, негромко всхлипывая. Плакал по-мужски, куце и будто чуть наигранно. Но я знала, что слёзы его были самыми искренними на всей земле в тот момент.
 Не знаю, сколько это продолжалось, но, по-моему, не долго. Да, мы скорбели, но у нас не было времени и сил делать это всю ночь. В миг зачерствевшие души отдали последнюю дань ставшему близким человеку и вновь переключились на события внешнего мира.
- Надо идти, - тихо сказала я, продолжая прижиматься к плечу супруга.
- Да, надо идти, - согласился он. Голос его чуть дрожал, но всё же был спокоен.
 Не сговариваясь, мы выбрались из шалаша и глубоко втянули в свои лёгкие прохладный ночной воздух. Затем, опять же не сговариваясь начали собираться в дорогу. Про мёртвого командира в шалаше никто не говорил.
- Подожди, - сказал Дамир, когда мы готовы уже были двинуться через поле к небольшому леску, за которым в низине располагалась деревня, в которой жила мама моего мужа.
- Что? – я почему-то напряглась.
- Надо закрыть ему глаза, - негромко и размеренно произнёс супруг и через несколько секунд добавил, - и проверить его карманы.
 Я согласная, кивнула.
 Может кому-то и покажется циничным, то что мой муж решил «почистить» карманы мёртвого товарища, но с нашей стороны в этом не было никакого кощунства или попытки надругательства над памятью. Ни в коем случае. Сейчас нам могло пригодиться всё что угодно – фонарик, спички, мятная конфета в конце концов. Может Андрей Ильич вёл какие-то записи, которые могли нам помочь в дальнейшем. В конечном итоге он был профессионалом и любой его совет принимался нами, Дамиром в большей степени, мною в меньшей, как руководство к действию.
- Ну что? – спросила я, когда Дамир вернулся.
- Вот, - он раскрыл ладонь, и я увидела маленький перочинный ножик с тёмно-красной пластиковой ручкой, тускло блестевшей в лунном свете.
- Швейцарский? – уточнила я.
- Точно, - кивнул супруг, и мы отправились в путь.
 За два следующих часа мы преодолели три неубранных поля, две лесополосы и одну крупную дорогу с асфальтовым покрытием. Дважды мы натыкались на патрули «натовцев» и оба раза обходили их на приличном расстоянии. Кроме швейцарского ножа, который Дамир отдал мне, у нас был «Макаров» с тремя патронами и маленькая бита, спрятанная у супруга в рукаве куртки. Пистолет я отдала ему, чувствуя, что сил тащить такую тяжесть у меня уже не осталось.
 Голова кружилась и постоянно подташнивало. Меня качало из стороны в сторону, и я всё чаще просила Дамира делать маленькие остановки. Ему тоже было плохо, но он держался из последних сил на морально-волевых.
 Луна осталась у нас за спиной, когда мы выбрались на лысый пригорок, за которым начиналась деревня. Ни один дом, и ни один фонарь не горели в селении. Собаки, если они и остались, тоже молчали. Я привалилась к мужу и обхватила его руками за талию. Дом его матери располагался в самом низу, за мостом, переброшенным через заросший камышом оросительный канал.
- Вот мы и дома, - с какой-то печалью выдохнул Дамир, глядя вниз на дома.
- Дома, - будто эхо повторила я.
- Скоро всё закончится, - мой единственный и неповторимый мужчина повернулся ко мне и попытался улыбнуться распухшими губами.
- Нет любимый. Это только начало, - улыбнулась я в ответ и взяв мужа за руку, потянула за собой вниз.