Дома мы не нужны. Книга 6. Глава 11

Василий Лягоскин
ДОМА МЫ НЕ НУЖНЫ
Книга шестая: «В краю Болотного Ужаса»

                Глава 11. Полковник Кудрявцев. Мы строили, строили…

   - Ну, и как тебе борщ?
   Александр невольно улыбнулся. В вопросе профессора Романова, обращенного к Никитину, явно чувствовался какой-то подвох.
   - До настоящего украинского не дотягивает, - тут же отозвался тракторист, сейчас водитель могучей разведывательной машины, - чего-то не хватает.
   - Это тебя Зинаида Сергеевна набаловала, - рассмеялся Романов, - вот тебе все «чего-то не хватает».
   - Я вот о чем сейчас думаю, - расплылся в еще более широкой улыбке Анатолий, - что бы такого стребовать с Зины за весть о том, что у римлян вполне себе спокойно растет капуста? Она уже и ныть перестала, что такого важного овоща нет в нашем рационе.
   - Кстати, - посерьезнел рядом Александр, через голову которого и переговаривались два друга, - таким вопросом вы не задались: «А откуда здесь взялась капуста – если у нас ее не было?». Или кто-то (полковник покосился на Анатолия) своим могучим интеллектом смог «распечатать» ее? По той самой три-дэ технологии, о которой ты нам рассказывал.
   - Сейчас, наверное, дома уже не три, а пять-дэ, если не десять используют! – попытался отшутиться тракторист.
   На эти пока вполне безобидные разговоры идеально ровная и гладкая дорога позволяла отвлекаться; от всех остальных опасностей болот боевую машину и его экипаж охраняла дежурная смена в башне.
   - Думаю, - Кудрявцев чуть изменил тембр голоса, добавляя в него серьезности, и профессор с Никитиным тут же выпрямились в креслах, - что никаких технологий нашего с вами мира не будет, как и самого мира…
   - Как это, товарищ полковник?! – чуть не вскочил на ноги за рулем Никитин, - как это не будет нашего мира?
   - Ты сначала дослушай до конца, - чуть нахмурился Александр, - а потом дергайся. И ногу с педали газа убери – ребята на «Эксплорере» отстали. А мира не будет в случае, если мы не решим эту проблему.
   Полковник дернул головой в сторону двери, которая вела в пассажирский отсек, и где кроме обычного экипажа сейчас жались в уголке шестеро римских ребятишек и один болотник. Александр вспомнил, как совсем недавно Никитин шумно возмущался по поводу этого дикаря – когда тот попытался влезть в салон «Варяга» следом за детьми.
   - А этот тут что делает? - обрушил он возмущение на голову Левина, который принял Марко у римлян, и конвоировал его в машину.
   - Приказ товарища полковника, - пожал плечами сержант.
   Возмущение тракториста тут же сдулось, а скорее (как догадался Кудрявцев) спряталось глубоко внутри; чтобы вырваться наружу в подходящий момент. Теперь же на лице Анатолия проявилось недоумение.
   - Как так, товарищ полковник? Какое отношение эта магия, что дикарь запихал в мальчишек и девчонок, может помешать миру в параллельной вселенной; может быть, даже в другом временном измерении.
   - Начитался тут всякой фантастики, - пробормотал профессор совсем не обидно.
   Александр лишь усмехнулся; он знал, что к бездонным знаниям тракториста, почерпнутым из книг без всякой системы (к чему привык сам Алексей Александрович) Романов относился с искренним уважением. Этот тандем великолепно дополнял друг друга. И сейчас полковник хотел в считанные минуты, за которые широкие колеса «Варяга» должны были поглотить дорогу до города, загрузить их умы очередной загадкой.
   - А вы не думали, друзья, почему мы оказались именно здесь, и именно сейчас?
   - Случайность? – водитель ухитрился пожать плечами, и не изменить идеально ровного хода «Варяга», - агония Спящего бога.
   - А если не случайность? Если все было так задумано? Один раз мы выступили в роли провидения; не дали цивилизации свернуть с начертанного пути…
   - Так ты думаешь, Александр Николаевич, что нас сюда тоже забросили с миссией?
   Профессор в возбуждении действительно вскочил на ноги. В просторной кабине внедорожника, несущегося плавно, без единого толчка, сделать это было просто и безопасно.
   - А почему нет? – Александр вскакивать рядом не стал; напротив – дернул за камуфляж Романова, заставив того плюхнуться в кресло, - разве мы не должны учитывать такую вероятность. И если мы не справимся с «миссией», как ее назвал уважаемый профессор Романов, быть может, никакой мир не возникнет. И насчет параллельной вселенной ты, Анатолий, наверное, загнул. Скорее всего, мы по-прежнему на Земле – в далеком прошлом… или будущем.
   - Вот и я что-то такое чувствую, - согласился с командиром Романов, - Земля это.
   - А эти ребята, - полковник опять кивнул на дверь, - могут помешать нам.
   - Так зачем же мы их взяли с собой! – вырвалось у Анатолия, - и этого дикаря тоже?
   - Во-первых, - принялся терпеливо объяснять полковник, - и это самое главное – это дети. И бросить их в беде, даже ради целого мира, мы не вправе. А помочь им можем только мы. Не знаю как, но должны. Во-вторых, мы обязаны были взять с собой и ребятишек, и приставленного к ним дикаря – по соображениям безопасности. Они будут под постоянным присмотром; изолированы от внешнего мира так, чтобы никто и ничто не могло воздействовать на них. И они тоже.
   - Что тоже? – не удержался от вопроса Никитин, - воздействовать?
   - Именно так, - кивнул командир, - и, наконец, третье. Вот.
   Он нащупал во внутреннем кармане нагретый теплом его тела огромный рубин, и вытащил его, показав изумленным товарищам. Камень на ладони, размером с крупное куриное яйцо, и насыщенным цветом крови, завораживал.
   - Анатолий, - командир резко одернул водителя, забывшего на мгновения о руле, и едва не отправившего «Варяг» в болото.
   - Что это, товарищ полковник? - почему-то шепотом, с явным оттенком благоговения, спросил Никитин, - это копия тех, с болота?
   - Камень Будущего – так его называют местные жители, - начал объяснять Александр, - главная реликвия римлян. И шесть других Камней, которые хранились в племенах болотников. Вергий, жрец, рассказал, что когда-то давно их называли Ключами.
  -  И какую дверь они открывали? - не удержался еще раз от вопроса Анатолий.
   - Он не знает, как и вожди римлян. Думаю, что дикари тоже не знали. По сути же этот камень – хранилище информации. Такая вот красивая флешка. Сдается мне, что информация эта предназначалась для нас. Я смог ее прочесть… точнее, скопировать – но не расшифровать.
   - А остальные шесть? – это спросил уже профессор.
   - Если верить жрецу, - чуть поморщился Александр, - сейчас они в детях. В какой форме, даже не хочу себе представить. Но то, что их нужно достать, без ущерба для самих ребятишек – не сомневаюсь. Это и для их жизни и здоровья, думаю, будет полезно, и для нашей миссии… если последняя, конечно, существует!
   Все, Анатолий, хватит разговоров. Рули к Южному посту.
   Впереди действительно уже была полностью видна цитадель; ее изумрудный шпиль полковник заметил, еще только когда приступил к этому разговору. Теперь же «Варяг» даже не притормозил рядом с реденькой толпой встречающих. Александр еще раньше распорядился подготовить пустующее здание Южного поста; до того, как огорошил товарищей известием о том, что римским детишкам какое-то время предстоит прожить в городе. И сейчас – он был уверен – Валера Ильин сделал все для того, чтобы не ударить в грязь лицом. А в том, что комендант знает потребности юных организмов, командир не сомневался.
   - А чего не знал – Лариса подсказала, - ухмыльнулся он в душе, - недаром они меньше года назад были бабушкой и дедушкой. А их внучок еще поиграет с маленькими римлянами.
   На этой оптимистической ноте Александр спрыгнул из кабины «Варяга», двигатель которого заглох только, когда огромные двери ангара захлопнулись, отрезая город от этой «детской тюрьмы».
   - Да, - признался самому себе полковник, - это тюрьма. Какой бы комфортабельной она не была. И сейчас я сюда назначу надзирателей.
   Кудрявцев не меньше остальных был поражен той метаморфозой, что претерпел пустой еще сегодняшним утром ангар. Теперь это был детский мир – каким, наверное, представлял его себе великий волшебник Уолт Дисней. В сердце полковника даже кольнуло ревностью – комендант так не старался даже для своих, русских детей.
   - А будет - еще лучше, - проворчал рядом тракторист, тоже впечатленный увиденным, - когда за дело возьмется товарищ полковник.
   Изобретательный, не терпящий безделья ум Анаатолия наверняка уже принялся представлять себе, что можно тут будет изменить; какой волшебный мир построить, используя чудо-пластмассу. Это Никитин жарко шептал в рацию, настроенную на прием командиру. А больше тут делиться идеями было особо не с кем. В ангаре, оборудованном для жилья шестерых ребятишек и одного взрослого, не было никого. Кроме их самих, конечно, и экипажа "Варяга". Это было приказом полковника.
   - Перестраховочка? - задал он вопрос себе, кивая на шепот Анатолия, - нет! В этом деле, в магии, лучше сто, тысячу раз перестраховаться. Потому что исправлять ошибку, может быть, будет некому.
   - Сержант Левин!
   Огромный разведчик тут же подскочил к Кудрявцеву, вскидывая руку в голове, закрытой шлемом. Это тоже было приказом командира; еще одной страховкой. Александр помедлил, а потом скомандовал, загоняя внутрь себя сомнения, и давно забытое чувство вины. На войне таким чувствам места не было; война же для полковника началась, как только город оказался в новом мире. Теперь же определился враг - тот самый, что сейчас чуть ворочался, скрытый водами болотного озера. И его шесть ("Нет - семь!", - поправил себя Кудрявцев) лазутчиков, сейчас с понятным изумлением и опаской во взглядах осматривающих и огромное помещение, и (украдкой) фигуры разведчиков, разбежавшихся по ангару согласно боевого расписания.
   - Борис, берешь с собой одного бойца, и остаешься здесь - до особого распоряжения. Будете, так сказать, нашими глазами и ушами здесь. А еще... няньками для ребятишек.
   - А то они не знают даже, как правильно сходить на горшок, - прыснул рядом (тоже в рацию) Никитин.
   Полковник стремительно повернулся к нему, уже определив наказание на такое нарушение устава. Самым страшным наказанием для Анатолия должна была стать отсрочка его свидания с  женой; и это должно было произойти - после очередной команды Александра: "Вот, сержант, тебе напарник". Но такой напарник уже отыскался сам - Спартак. И полковник, отложив в памяти пару нарядов вне очереди для чересчур разговорчивого тракториста, кивнул. Действительно, эта связка была давно спаянной; и в бою, и в быту. К тому же, оба прекрасно говорили на латыни, родном языке юных гостей.
   В один ряд с разведчиками шагнули их подруги; в далеком прошлом тоже римлянки. Полковник без слов понял, что они хотели выразить таким подчеркнутым жестом. И помедлил, не стал принимать решения единолично. Он остановился долгим взглядом на лице сержанта Левина, бывшего римлянина Марка Туллия. Тот ответил кивком. Но прежде гигант ловко отстегнул шлем, заставив ребятишек испуганно и чуть восторженно вскрикнуть. Ведь перед ними стояла увеличенная копия легата. Полковник заметил даже, что один из юнцов - сын предводителя римлян - едва не бросился к сержанту.
   - А может быть, и бросился бы, - решил командир, - если бы не они.
   Рядом с сержантом снимали шлемы - много медленней, но так же решительно - трое его товарищей.
   - Точнее, - двое товарищей, и жена, - поправил себя Кудрявцев, чувствуя, как в груди расплывается тепло, вызванное, прежде всего, самоотверженностью двух женщин.
   Их лица, впрочем, никакой жертвенности не выражали. Скорее, в них была глубокое сочувствие к детям, и желание им помочь. Даже ценой...
   - Никаких жертв! И никакого сюсюканья, - подумал полковник, и уже вслух скомандовал, постаравшись добавить в голос побольше сухости и командного тона, - сержант! Помнить всем, каждую секунду - вы на боевом задании. В поиске. Фиксировать все, до мельчайших мелочей. Может, в одной из таких мелочей и будет скрыто спасение для детей.
   - И для города, - эту мысль командир тоже не стал озвучивать, но контекст был понятен.
   Разведчики напротив вытянулись по стойке "Смирно!", и так, поворачивая лишь головы, проводили взглядами "Варяг", который медленно, задом, выехал из ангара, отрезая четверых гигантов от остального мира.
   Уже снаружи командир велел всем принять все возможные гигиенические процедуры, решить неотложные дела (у кого они есть), и через полчаса собраться в комнате Совета. Членам Совета, естественно.
   - А все остальным, - командир помедлил, оглядев напряженные лица разведчиков, - ждать распоряжений. Все, свободны!
   Первым, естественно, исчез из поля зрения тракторист. Полковник улыбнулся, и поспешил в том же направлении вместе с профессором Романовым. Ведь три семьи жили по соседству.
   - Может быть, Александр Николаевич, надо было всех собрать?
   - И что мы им скажем? Что попали черт знает куда, и что не знаем, что делать? И что у нас появился враг, какого прежде не было? Так с врагами должны сражаться специалисты. Такие, как мы с тобой, Алексей Александрович.
   Профессор гордо вскинул подбородок, и постарался пошире расправить плечи. Александр в душе улыбнулся такой метаморфозе; потом еще шире, уже не скрывая радости – ведь из дома выскочила Оксана. Несмотря на восьмой месяц беременности, израильтянка передвигалась удивительно шустро и грациозно.
   - Почти также, как в первой юности на биатлонной трассе. И я даже знаю, к какому финишу она спешит!
   Объятия были крепкими, хотя весьма необычными. Ведь приказа полковника Кудрявцева никто не отменял, и за пределами помещений все передвигались только в камуфляже…
   Оксана, как оказалось, ждала мужа с готовым ужином. Обычно Кудрявцевы, как и многие другие, питались в общей столовой; там и готовили вкусно, и обижать Зинаиду, главную кормилицу города, не хотелось. Кудрявцева готовила лишь по особым случаем, и сегодняшний день, как оказалось, стал для нее именно таким. Александр не был голоден, но сказать об этом ни за что не решился бы. Быстрый, по-курсантски, душ, и в его с Оксаной распоряжении осталось целых двадцать минут спокойной, душевной беседы, или просто молчания под чуть слышный стук ложки.
   Сейчас! Словно буря ворвалась в столовую, повиснув на полковнике двумя детскими тельцами. Это проснулись, и прибежали из своей спальни Даша с Машей. Александр, прижав хрупкие, такие родные и теплые ото сна тельца к своей широкой груди, решил, что Оксана не сильно обидится, если он не станет доедать ее пельмени. Восемь оставшихся минут до установленного самим срока полковник рассказывал дочкам о чудесах, с которыми пришлось столкнуться в сегодняшнем поиске.
   - И, в общем-то, почти ничего не сочинил, - чуть погордился он собой, относя детей наверх, в спальню.
   На жалобы Даши о том, что заснуть в этом вечном полусумраке заснуть невозможно Александр лишь заботливо подоткнул одеяло, да постарался устроить в спальне посредством толстых портьер настоящую ночь. Да еще занес в память эту проблему…
   - Ну, вот и все! – закончил полковник доклад.
   Совещание, как и всегда, проходило на последнем этаже цитадели. Портьер тут не было, так что в большом зале, где командира внимательно слушали два с половиной десятка соратников, царил необременительный для глаз полумрак. Полковник почему-то не стал включать электрических ламп, хотя обычно корректировал свою речь, вглядываясь в лица слушателей. Теперь же атмосфера располагала к чему-то таинственному, с элементами ужастика.
   - Режиссер, блин, - даже развеселился Александр, - прямо по Стивену Кингу.
   Он нажал кнопку на пульте, и комнату залил мягкий свет. Лица вокруг были задумчивыми, но ничуть не испуганными. Скорее напрягся сам полковник. Потому что во взглядах, что устремились на него, больше всего читалось уверенности: «Уж он-то, полковник Кудрявцев, что-нибудь придумает; не даст врагу одолеть!».
   - Возникают сразу три вопроса, - продолжил он так же спокойно, как прежде, -первый, и главный: «Безопасность. Как ее обеспечить, учитывая, что возможностей монстра, который – если верить жрецу римлян – родился в болотах, мы не знаем?».
   Анатолий Никитин дернулся было с места – явно с готовым ответом. Но полковник не закончил своей речи. Так же размеренно он задал второй вопрос, и неугомонный тракторист так и не успел оторвать своего зада от одной из скамей, что чуть отстояли от стен зала, и на которых расположились все участники Совета. Бэйла рядом с ним что-то чуть слышно сказала, и Никитин послушно кивнул, расслабляясь.
   - Второй вопрос вытекает из первого, - продолжил командир, - как, и куда мы будем драпать, если не совладаем с силой чудовища?
   Собравшиеся недоуменно зароптали: «Как это не совладаем? Как это ВЫ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК, не совладаете?!». Александр не стал разъяснять прописных истин, что врага нельзя недооценивать, что всегда нужно быть готовым к любым неожиданностям; перешел к заявленному третьему вопросу:
   - Наконец, третье, решающее. Как нам совладать с врагом, уничтожить так, чтобы даже  болото забыло о нем?
   Тут уж тракторист не выдержал, вскочил с места:
   - А что тут думать, товарищ полковник?! Навалиться всей мощью, долбануть со всех стволов! Разнести в клочья вместе с оэером.
   - Ага, - поднялся рядом доцент Игнатов, признанный специалист по биологическим объектам, - и разнести заразу по всем окрестностям. Может, этот монстр спорами размножается? Или корешками?
   - Корешками! – фыркнул Никитин, - вот мы тут гипотезами обмениваемся, а он там действительно размножается. В смысле растет. Может быть, уже и под цитаделью пророс, и сейчас нас подслушивает. Я за силовое решение проблемы. Накрыть озеро одним залпом – всем, чем располагаем, а потом добивать, где только обнаружим.
   - Нет! – поднялся рядом с ним Кудрявцев, - давайте примем совет специалиста. Вы, Роман Петрович, абсолютно правы. Назначаетесь старшим группы по изучению болотного феномена. Особое внимание прошу обратить на эффект поглощения энергии – посмотрите в «Википедии», есть ли примеры. Не стали бы наши удары, Анатолий (он положил руку на плечо тракториста, и тот послушно уселся на место) подарком монстру. Сейчас он переваривает то, что успел поглотить; скорее всего, строит общий организм – из частей. И тут, я надеюсь, его ждет достаточно неприятный сюрприз.
   Полковник усмехнулся, движением руки останавливая сразу нескольких товарищей, готовых вскочить на ноги с вопросом: «Что за сюрприз?!»:
   - Но об этом потом. А сейчас, Анатолий, давай-ка подробней о летающем шаре; о том, как ты собрался целый город спрятать внутри такого «шарика». Если твоя идея сработает – то мы, надеюсь, ответим сразу на два первых вопроса; причем ответим положительно…
   Сразу три десятка контейнеров, или цистерн с жидкой пластмассой выстроились в ряд в ангаре под Северным постом. Сейчас это помещение невозможно было узнать. Километры труб вели внутрь – с плантации - заканчиваясь в приемнике, откуда жидкое чудо должно было пополнять растущий в толщину купол.
   - До тех пор, пока внутренний голос не подскажет: «Хватит!», - усмехнулся Александр, осматривая цех с верхней ступени лестницы, ведущей в Северный пост, - потому что это действительно тревожно – подняться высоко в небо, сознавая, что миллиарды тонн держит лишь тонкая пленка пластмассы, которую в масштабе несравнима толщиной даже с мыльным пузырем!
   Еще он вспомнил сейчас, через пару недель после памятного совещания, о споре с Никитиным; о его горячем напоре – в этом случае никто не был для тракториста авторитетом. Кроме Кудрявцева, конечно.
   - Ну чего ждать, - почти кричал Анатолий, - давайте начинать прямо сегодня – с утра! Пусть защита будет толщиной с…
   - Чуть меньше десятой доли миллиметра, - подсказала тут же Маша Котова, - это если использовать одну десятикубовую цистерну пластмассы.
   - Вот, - тут же подхватил полковник, - а если монстр навалится всей своей силой на эту пленку? Если он поймет, что мы готовы отгородиться от него стеной, которая с каждой секундой становится все неприступней?
   -  Как он это поймет?
   - Поймет, - со всей возможной убедительностью в голосе кивнул Кудрявцев, - поймет, как только прервется его связь с детьми.
  - А она есть? – высказал Никитин недоумение  и свое, и стоящих рядом друзей.
   - Конечно, есть, - еще раз кивнул Александр, - наблюдение показывает на это. Да и наши ребята – я имею в виду Бориса со Спартаком и Ирину со Светланой – подтверждают это.
   Полковник не стал сейчас рассказывать о тревожных сигналах сержанта и его команды; об  участившихся фактах необузданной агрессии со стороны римских ребятишек. Пока там, в ангаре под Южным постом, команда сержанта Левина «держала оборону». Пресекала эту агрессию, и только. В наступление, с новыми силами, командир предполагал перейти только после того, как будут оборваны все нити, питающие эту агрессию.
   - А как же стены ангара? – недоумение Анатолия не сходило с его лица, - я думал, что они защищают от всего, от всех опасностей.
   - Значит, не от всех, - жестко ответил ему, и остальным, командир, - и наша задача состоит именно в том, чтобы новая стена – тот самый «мыльный пузырь» - действительно стал абсолютной защитой. Если это, конечно, возможно. По крайней мере, от ментальных атак болотного монстра она должна защитить стопроцентно. Иначе городить ее нет смысла. Одновременно этот купол должен обеспечить нам максимально комфортную жизнь.
   - Как в нашем мире! – воскликнул тут же Никитин.
   - Лучше, - улыбнулся Александр…
   Именно поэтому сейчас в ангаре ждали своей минуты сразу тридцать контейнеров – по одному на каждого члена Совета. Впрочем, командир, готовый уже начать последнюю перед действом речь-инструкцию, не называл сейчас друзей так официально. Это были самые близкие люди; проверенные и в боях, и в мирной жизни. А последнее, как показал последний год, было не менее важным и трудным.
   - Итак, друзья, - начал он, спустившись до последнего лестничного пролета, - наша задача очень простая, и сложная одновременно. Нужно подойти к любому из контейнеров, и представить себе мир, в котором каждый из вас хотел бы жить. Не абстрактный рай, а вполне реальный мир в пределах нашего города. Простой, надежный и удобный. С привычной сменой дня и ночи; комфортной температурой. Дождиками по четвергам, если захочется…
   - Захочется, - задорно перебила его Люба Ульянова, - особенно над полями и садом. Потому что настоящий дождь никакой искусственный полив не заменит.
   - И чтобы солнышко настоящее светило, - это попросила уже Оксана, стоящая рядом.
   - А еще!... - сразу несколько голосов слились в один нетерпеливый хор, который тут же умолк, когда полковник Кудрявцев поднял руку.
   И опять показал себя неугомонный характер Толика Никитина.
   - А вы сами, товарищ полковник, - выкрикнул он прежде, чем Александр открыл рот, - вы сами как представляете себе наш новый мир?
   Кудрявцев улыбнулся. О, конечно, для себя выбрал картинку – из юности; первой, настоящей. Из курсантской жизни, из долгого поиска в предгорьях гор, отделяющих от мира жемчужину природы – Ферганскую долину. Единственное уточнение в этой картинке было связано с Оксаной Кудрявцевой, и детьми – нынешними и будущими. Без них Александр не представлял для себя ни настоящего, ни будущего. Но делиться своими мечтами сейчас не стал. Отговорился:
   - А моя задача, Анатолий, намного проще. Я постараюсь «уговорить» пластмассу прислушаться к вашим просьбам; вашим мечтам.
   Теперь Александр смотрел в лицо сержанта Левина, возвышавшегося над толпой. Это лицо было измождено, как никогда прежде.
   - Даже как в другом поиске, - вспомнил полковник другой эпизод их общего прошлого, - когда почти две недели без припасов гоняли душманов по горам. Главное – догнали и уничтожили. А теперь…
   А теперь перед сержантом Левиным был такой «враг», уничтожить которого не поднималась рука. Невозможность изгнать частичку монстра из душ и тел римских детишек угнетала громадное тело сильнее физических нагрузок; голода и холода. Кудрявцев не сомневался, что главной «просьбой» Бориса будет именно безопасность города и его обитателей. Римлян в том числе. Полковник и сам предполагал присоединиться с такой мыслью в те десять минут, когда пластическая субстанция готова была воспринимать мысли и чаяния людей.
   - А лучше – все полчаса, - щедро отмерил командир; впервые в его голову пришла мысль, что изменения, что происходили в этом удивительном материале, вполне можно было корректировать все долгие минуты его трансформации, - а может, и позже! Потому попрошу-ка я ее не останавливаться в своем развитии, продолжить трансформироваться – по мере поступления новых данных, и новых задач.
   - Ну что, друзья, - с энтузиазмом воскликнул он, - начнем?!
   Александр первым подступил к огромному резервуару, упершись в него руками так, словно желал сдвинуть с места десять тонн субстрата; одним лишь физическим усилием размазать его по воображаемой сфере. Чуть слышный стук подошв по пластиковому полу ангара подсказали ему, что уже тридцать душ трепетно прильнули к общему биополю, преобразуя его, и ставя на службу городу. Потому что облик нового мира в ограниченном сферой пространстве должен был родиться общими усилиями. А насколько он станет органичным, и цельным – это уже зависело от него, о полковника Кудрявцева.
   Тридцать минут пролетели как один миг; удивительный и прекрасный, наполненный ожиданием чуда, и некоторой (самой крохотной) долькой тревоги – а вдруг не получится. Получилось! Что-то, но получилось. Это сам Кудрявцев прочувствовал всей душой, а потом и сознанием.  Он не открыл глаза, даже когда услышал ликующий возглас Анатолия – тот первый скакнул воротам ангара, и нечеловеческим усилием распахнул их, впуская в огромное помещение целый океан солнечных лучей. Следом ангар заполнился ликующими криками людей – и внутри него, и снаружи. Ведь результатов этого грандиозного эксперимента ждал снаружи весь город. Кроме, естественно, дежурной смены.
   И только полковник Кудрявцев стоял, не открывая глаз, и по-прежнему обнимая руками теплый бок цистерны. Он сейчас ощущал, как по трубам, словно по его собственным кровеносным сосудам, течет живительный сок, добавляя крепости сфере. А еще – как за ее пределами совсем рядом заворочался кто-то (или что-то) крупный и могучий. А еще – нестерпимо злой и раздраженный, который взревел словами, которые Александр перевел для себя:
   - Кто?! Что?!! Почему?!!! Кто посмел? Ах ты!!
   В следующее мгновение на сферу – в той ее части, что была утоплена вглубь на полсотни метров («До самого дна болота», - успел подумать Кудрявцев) – обрушился удар, внешне незаметный для всех, но отозвавшийся стоном и в пластмассовой сфере, и в душе человека. Полковник зримо представил, как стеночка толщиной в мизерные три миллиметра трещит, готовая разлететься в мелкие куски, и поспешил добавить в защиту, готовую пасть перед натиском врага, свою силу, и свою волю. А еще – целую россыпь команд, родившихся только что. И о том, чтобы сфера обратила не утихавшие толчки злой силы во благо, поглощая ее, и трансформируя в те «плюшки», что заказали в общем молении тридцать избранных горожан. И о том, чтобы не забывало о толчках изнутри – о болоте, попавшей внутрь сферы, пронизанной злой волей монстра, как больное дерево гифами гриба.
   - Или раковыми клетками, - вспомнил он вдруг о собственном недуге, который так круто повернул его жизнь.
   В те недолгие недели, разделившие его жизнь на «до» и «после» страшного диагноза, и закончившиеся роковым выстрелом из «Стечкина», он успел прошерстить весь Интернет, по теме, болезненно интересующей его. И теперь сфера, как самый настоящий излучатель ядерных частиц, принялась бомбардировать эти сгустки злой ярости внутри себя, пока последний из них не развеялся, отдав свою энергию защите города. Снаружи толчки тем временем становились все слабее и слабее. Кудрявцев неведомым способом читал в них сейчас неуверенность, злобу и страх; наконец – дикую ярость, с которой монстр в последний раз ткнулся в несокрушимую преграду, и убрался в свое логово. Которое, наверное, считал таким же неодолимым. Но ему противостояла воля, сравнимая по своей силе, и много опытней в профессиональном отношении. Волею полковника Кудрявцева вслед за монстром в глубину озера скользнули невидимые тончайшие нити, толщина которых не превышала молекулу пластмассы. Скорее всего, о таких ничтожных величинах существо, руководившее коллективным разумом болотного чудовища, даже не знало. Потому ничего, кроме раздражения, и обещания вернуться и показать этим русским их же «кузькину мать», Кудрявцев не различил. Он решил убраться поскорее из логова, и мыслей монстра, оставив там лишь бесстрастных наблюдателей: «Пусть записывают, потом посмотрим», - и открыл глаза.
   Ангар был полон. В глазах людей, только что вопивших от радости, теперь читалась тревога и ожидание. И полковник оправдал ожидание товарищей. Широко улыбнувшись, он успокоил их одной фразой:
   - Все! Теперь полный порядок!