Выйти поутру из теплого дома в окружении роскошного сада, вдохнуть осенней свежести, затопить баню, посидеть на лавке под ранними лучами все еще летнего Солнца, улыбнуться, погладить сонного пса, сорвать гроздь рябины с нависшей над головой ветки и вкусить терпких ягод:
- Жив.
Слабый ветерок ласково пыхнет дымком из трубы и навеет воспоминания: родители, отчий дом, сестры, братья, соседи, друзья детства, первый стишок, написанный на крыше сарая после окончания школы, и вопрос:
- Что дальше?
А дальше была любовь.
Прошли годы. Витька закончил школу почти отличником. Одна-единственная "четверка" по русскому и литературе в аттестате была «предопределена планом на отличников, спущенным сверху». В тот год отменили серебряные медали, а золотых по плану оказалось всего три на класс, а он претендовал на четвертую, поэтому ему и поставили "четверку".
Витька поехал вслед за своей первой школьной любовью в Казань и поступил в университет. Анна не прошла по конкурсу и осталась учиться в том же городе в техникуме. Он долго не мог признаться ей в любви. А потом встретил ее во время каникул. У кассы на вокзале их маленького городка. Они купили билет на одну и ту же дату и на один и тот же самолет - вместе!
Она сидела рядом. Такая близкая! Вот-вот он готов был уже сказать ей главные в их семнадцать лет слова. А самолет все никак не мог совершить посадку и кружил над аэропортом, кружил-кружил и, кажется, падал.
Народ волновался, были слышны вскрики после новой встряски. Дети сидели молча и не плакали.
Она вцепилась рукой в левую ногу Витьки и сжала ее до боли. В жизни его больше никогда не будет такой сладкой боли! Она произнесла будто виновато и еле слышно:
- Ой, - и стала белой, как нетронутый лист черновика на круглом, как иллюминатор столе перед первой заглавной фразой и еще сильнее сжала его бедро, отчего у Витьки произошло постыдное шевеление выше.
- Ты любишь меня, Витя? Скажи, я же знаю, - и не дождавшись ответа, тут же продолжила:
- А вчера мне приснился.. Бог, - и в глазах ее появились слезы.
Улыбка Витьки поразила ее:
- А ты сильный! Улыбаться в такой момент..
- Нет, я просто.., - и неожиданно обнял ее за плечи: - Все будет хорошо, обещаю.
Самолет приземлился через полчаса, но в ужасной тряске с грохотом. Почудился запах гари, соседка сзади произнесла со страхом:
- Пожар?
Её успокоил голос из динамика:
- Уважаемые пассажиры! Наш самолет совершил посадку в аэропорту города Казани, температура воздуха за бортом минус 28 градусов. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся еще раз увидеть вас на борту нашего самолета.
- Да, я люблю тебя! - шепнул Витька ей в ухо - Остальное неважно! Пойдем? - и взял ее за трясущиеся руки.
- А еще мне приснился наш дом. А вокруг большой роскошный сад и деревья с яркими-яркими ягодами. Ты любишь рябину?
* * *
Анна умрет от рака через год после того удивительного рейса в далеком 1987 году. После крещения в 1997 году на левом бедре ноги Витьки чуть выше колена появится красное пятно, похожее на сердце или.. ладонь. С тех пор каждый раз перед Рождеством оно всегда будет жечь, как после ожога.
- Да, ты знаешь, я полюбил эти ягоды в нашем саду, любимая! Молюсь о тебе. Жди.
*_*_*
Поступив в университет в Казани, Витька был вынужден сбежать из него по причине забавной с точки зрения взрослого человека - из-за случившийся от голода приступа метеоризма на одной из лекций, страшно громком и разнотонном. тот позорный, как ему казалось, приступ похоронил все его детские мечты о высшем образовании, и он сбежал от стыда из университета в привычную с детства жизнь.
Сбегал он по глупости и от многого другого в жизни, от многих возможностей в ней. И не было рядом никого, кто мог бы изменить очередное сумасбродное решение Витьки. Остановить и развеять всю эту чепуху, не слагаемую ни в танец, ни в доброе от людей, ни в светлое-светлое, как рассвет. А если бы рядом был Бог?
Бог? А ведь и Его он никак не мог передать никаким движением, кроме одного – пламени свечи у икон, у которых мама читала молитвы о здравии тех, кто жив, и упокоении тех, кто вечно жив у Бога.
Проработав три года на заводе, он все-таки поступил в новое учебное заведение, но в культурной столице - граде Петра Великого. В армию его не взяли по болезни и плоскостопию. Сверстники его прошли огонь Афгана, многие стали наркоманами. Не один, и не два, и не три из них стали в 90-х годах верными помощниками криминальных авторитетов. Пацаны и братаны стали править несчастной Россией.
А пока все еще длились и длились счастливые для него 80- е.
Каждый год он приезжал на каникулы в отчий дом. За праздничным столом, уставленным вкуснейшими яствами, испеченными с молитвами матери его в деревенской печке, Витька важно и с гордостью по-городскому рассказывал своей родне о жизни в самом красивом городе на Земле. Потом выходил из дому, проходил по тропинке у самого края картофельного поля в огороде - к зарослям вишни по его периметру, чтобы вновь наестся вдоволь волшебно вкусных ягод.
А на следующее утро он выходил спозаранку, садился на уличную скамейку за огромными деревянными воротами, вспоминал о первом в его жизни подарке - от отца: первом его "отвесвеном" деле и о первом в его жизни умении – красить заборы.
Снова, как в далеком детстве Витька встречал рассвет и думал о.. бесконечности. Активный коммунист в техникуме, председатель студсовета, хорошист в учебе, - он, как никто другой, мог претендовать по окончании учебного заведения на получение распределения в Питере, с местом в общаге и лимитной пропиской. А потом жить ожиданием бесплатной квартиры после долгих-предолгих лет работы на одном предприятии. Но, увы, именно в год успешного окончания им техникума, была отменена лимитная прописка. Для прохождения обязательной двухгодичной отработки после учебы в техникуме он был вынужден выбрать сам другой город и предприятие. Этим городом стал Сыктывкар. Поначалу он не мог выговорить это сложное название и называл его про себя Сызыкаром.
Сначала неудача с золотой медалью в школе, а теперь вот незадача с распределением. Непонятно по какой причине, но он был единственным в семье некрещеным ребенком.
После смерти его родителей, братья его, оставшиеся единственными жильцами в отчем доме, спились, переругались, стали жить врознь и питаться врозь. Как злейшие враги. Молился ли о них в те времена кто-либо из его родни? Вряд ли. Ведь многие в нашей стране хоть и были тайно крещены в большинстве своем, но остались безбожниками и без молитвы. И продолжали следовать традициям советским, безбожным, а не тем, что из глубины веков, от корневой глубинной молитвы, переданной нашим душам предками нашими, переданными как ген, но не в физическом теле, а в духовном.
Роскошные вишневые заросли по периметру огорода их родного с братьями дома с изумительно вкусными и полезными ягодами, которых в некоторые годы можно было набрать аж тридцать ведер, - они остались только в воспоминаниях, их не стало. Брат-алкоголик,ставший хозяином в их родном доме, наконец-то, осуществил свою давнюю мечту - спилил и выкорчевал ненавистные кусты вишни, не оставив ни одной ее поросли. Приезжать в отчий дом стало как бы незачем. Только к добрым сестрам, их мужьям и детям. В других домах, где, увы, ни в одном из них уже не горели свечи у икон в красном углу, с любовью украшенном занавесками с красивыми узорами в красном, бирюзовом и зеленом цветах на светлом. Таком же светлом, как тогда, на первой детской встрече рассвета. Да и самих икон в доме не было ни в одном из домов.
Нет-нет, но после очередных жизненных катаклизмов в памяти Витьки-коммуниста все чаще вставал образ покойной матери, стоящей по утрам и вечерам у зажженной лампады перед иконами и молившей Бога о здравии и благополучии всех детей ее беспутных, и о супруге её, и о родне, и о соседях и о всех добрых людях на земле.
Некрещеный Витька во время празднования 1000-летия Крещения Руси однажды оказался по какой-то непонятной надобности внутри храма... Вспомнил он снова свой первый рассвет, сомкнутые вместе створки трюмо, которые открыли ему впервые .. бесконечность. И Бога?
В Сыктывкаре от тоски по Питеру начал Витька писать никчемные стихи. Однажды, находясь в гостях у друга Жени Попова и его супруги Татьяны, он был оставлен на минуты в квартире один – хозяева ушли в соседний магазин, купить продукты. Что-то заставило его подойти к красному телефону в их квартире, взять в руки его трубку и позвонить в … Министерство культуры республики:
- Здравствуйте! Я поэт. Скажите, пожалуйста, есть ли в нашем городе объединения творческих людей, куда и я мог бы приходить и читать мои стихи?
Этот сумасбродный звонок привел его в местный литературный кружок, где он познакомился с людьми удивительными, не похожими ни на одного из прежних его друзей-подруг-знакомых.
Один из поэтов, узнав, что Витька - коммунист, под клятвой о неразглашении тайны, дал ему почитать одну странную книгу. О советском ГУЛАГе. Потом другой пожилой писатель из их литобъединения рассказал ему о непростой жизни его родственников, отнесенных советской властью к врагам народа и прошедших все ужасы сталинских репрессий. Так Витька впервые узнал о советских лагерях для политзаключенных. Конец 80-х и начало 90-х стали открывать ему страшную тайну о настоящем коммунизме, а не о том, о котором ему "заливали" героические сказки парторги на собраниях и пропагандистский телевизор с дьявольски гениальным и убедительным советским кино.
В 1991 году Витька положил свой партийный билет на стол парторга, чем вызвал немалый переполох среди бывших "товарищей". Почему-то в этот ключевой момент его жизни он вспомнил о вишневом саде отчего дома, о роскошных кустах вишни, безжалостно срубленных и выкорчеванных с корнями его братом-алкашом. И о свече у икон со стоящей рядом с ними мамой, шепчущей молитвы.
Крестился Витька в 1997 году. С тех пор молится он и о покойных родителях, и о братьях, и о сестрах, и о всех добрых людях на земле. О тех, кто, слава Богу жив, и о тех, кто вечно жив у Бога. Так же, как его покойная мама когда-то давным-давно, молится. На рассвете.
Валерий Иванов-Р
Санкт-Петербург
06 сентября 2017 . Отредактировано 12 ноября 2021 г