Глава 1
«Тук-тук, тук-тук». Так растрепанный Валерик забивал гвозди, не жалея дрожащую стенку. Молоток в его сильной руке стучал ритмично, гвоздь всё углублялся и углублялся. Еще чуть-чуть и можно будет повесить ватман с яркой надписью «Виват победителю!». Приходилось мучить стену лестничной площадки гвоздями, потому что клейкая лента у всех закончилась.
«Да-вай! Да-вай!». Так Маша волновалась. Совала гвозди в рот, за что получала подзатыльники от Розы. Подзатыльники Маше пришлись не по нраву, поэтому она сорвала с сестры очки и начала носиться туда и сюда. Серьезной девятнадцатилетней Розе было плевать на отчаянные попытки этого десятилетнего монстра привлечь внимание. А Валерику, который еще на два года старше Розы, и подавно.
«Пш-ш-ш». А это из распахнутой двери нашей квартиры доносилось шкворчание, сопровождающее рождение обеда. Мама старалась. Полненькая, как классическая хозяюшка, темноволосая и кудрявая, как четверо ее детей, она стояла в косынке над плитой, что-то солила, помешивала, улыбалась. Пахло мясом на всей лестничной площадке. И на улице тоже.
Я никаких особенных звуков не издавала. Сидела на ступенях подъезда вместе с соседкой Саней Карадзе и следила за углом противоположной двухэтажки. Там находилась дорога и автобусная остановка. Оттуда должен был появиться нарушитель всеобщего спокойствия, но что-то он задерживался. Наш с Саней одногодка, семнадцатилетний Эдик. Ну, между нами. А как положено - Эдуард Кашин. Большой молодец и умнчика, поехал на конкурс молодых фотографов, к которому готовился больше полугода. За такое упорство у меня к нему впервые появилось уважение. Отличником-то он значился только из-за любви учителей к его спокойной натуре.
Я любила такие дни, когда все обитатели нашего маленького дома в четыре квартиры занимались одним делом. Все сразу становились услужливыми и вежливыми, протягивали друг другу руки помощи. У каждого загорался огонек искренности в глазах. Мне аж хотелось поверить в победу добра в нашем, как говорится, прекрасном и яростном мире.
- Идет? - закричала вымотанная эмоциями Маша, перегнувшись через перила.
- Нет, - ответила я. - Не ори сильно, когда он придет, лады?
- Я не могу не орать, - Маша вернулась к терроризированию брата и сестры.
Валерик и Роза повесили ватман и вместе с мамой вышли к нам с Саней, а еще к встречающей компании присоединился Санин папа и родители Эдика. А в четвертой квартире жильцов не было.
Папа Сани, мускулистый высокий дядя Вано, репетировал задорные крики «Олеее! Олее-оле-оле!». Он всегда был веселый и заводной, Сане с ним очень повезло.
Мы услышали, как наверху в квартире Кашиных звонит телефон. Принципиальная мама Эдика, тетя Элла, не смогла проигнорировать и понеслась отвечать, молясь, чтобы без нее встреча не состоялась. Дребезжание прекратилось, тетя Элла у цели. И через пару мгновений создавшуюся тишину нарушил ее отчаянный вопль: «Каааак?!».
- Кто там? - настороженно забасил папа Эдика, дядя Витя. Такой же высокий, как сын, и тоже в очках. Только коротко стриженный и без челочки «штрих-код».
- Виктор! - закричала в ответ тетя Элла. - Поехали! - и почти кубарем скатилась обратно к нам. Лицо покраснело, волосы из аккуратной прически выбились, она часто дышала и, казалось, была готова упасть в обморок. Я ее такой никогда не видела.
- Что случилось? - вмешался дядя Вано. Все мы высунулись из-за его широкой спины, испугавшись внезапно возникшей истерики соседки.
- Эдуард... Эд... Эдуард в больнице! Виктор, заводи машину! - и тетя Элла сорвалась на булькающий плач, как ребенок. Побелевший дядя Витя молча побежал к припаркованной у цветущих клумб «Волге».
- Дети, идите домой! - махнула на нас мама и, схватив тетю Эллу за узкие плечи, осторожно повела ее к машине.
Ватман на лестничной площадке смотрелся вызывающе гротескно. Почему-то никто до вечера его так и не снял.
Почти месяц мы не видели несостоявшегося победителя конкурса молодых фотографов, хотя он вернулся домой через пару дней после того происшествия. Я и Саня отдыхали в лагере по бесплатным путевкам от школы.
По приезде я увидела у соседней двери три пары резиновых сапог и сообразила, что Кашин-младший уже дома. Но ломиться с расспросами не стала. Лишний раз надоедать этой семье не хотелось, потому что мое редкое общение с тетей Эллой и дядей Витей всегда сопровождалось жгучим чувством стыда.
Кажется, я упоминала, что любила дни сплочения всех нас ради общего дела. Это показывало мне, какие члены нашей семьи все-таки хорошие и душевные. Но...
В остальные дни, свободные от рабочих смен, мама (она была уборщицей в поликлинике) часто напивалась с товарищами из соседних дворов и материлась на всю Кленовую улицу, крича и плача.
Роза один раз как-то глотнула с ними и чуть не вскрыла себе вены. Поэтому она зареклась даже не смотреть на бутылки и после того случая стала совсем замкнутой.
Валерик тоже пил. Потому что его бросила жена спустя три месяца совместной жизни. С мамой и ее братанами они заседали редко, Валерик больше любил обсудить проблемы с коллегами после работы на автомойке.
Перед Карадзе я не чувствовала стыда. И дядя Вано, и Саня были понимающими людьми, которые и поддерживали, и помогали, и успокаивали. А Кашины породистые. Смотрели свысока, чуть ли не брезгливо. Одного я понять не могла - как этих образованных интеллигентов занесло в наш городок. Кашины переехали в этот дом на Кленовой улице лет пять назад и поначалу никак не могли смириться с тем, что придется жить бок о бок с маргиналами.
Глава 2 http://www.proza.ru/2017/09/08/1767