Лапки Гришки были маленькие – с кофейную чашечку, проворные, вездесущие, жадные до всего вкусного, непознанного, запретного. Пухлость, выдаваемая ямочками у оснований неугомонных пальчиков, на скорости их манипуляций не сказывалась. Непредсказуемость действий и сиюминутного приложения лапок, пребывание в состоянии вечной занятости, неминуемо вводила окружающих в ступор. Повлиять на их поведение взрослому индивидууму не представлялось ни малейшей возможности. Этакая неуправляемая стихия бытового масштаба существовала сама по себе, меняя место, масштаб и предмет воздействия. Посоревноваться с изворотливостью и пронырливостью Гришкиных лапок могли разве, что лапки рыжего Тэдда.
«Чего от них ждать, когда вырастут?»- Интересовалось любящее сердце мамы, наблюдая беспредел их творений, обрывая тут же готовый распуститься букет фантазий сразу за вопросительным знаком. Куда они приведут? И мама терпеливо пыталась образумить лапки добрыми наставлениями, направляя в нужное русло. Стоит ли говорить, что нужное русло каждый индивидуум выбирает на собственное усмотрение, а совсем не на чужое?
Набор лапок в семье наличествовал наиразнообразнейший по виду, размеру, силе, набору индивидуальных навыков и способностей.
У папы - большие – с лоток малой пехотной лопатки, именуемой в простонародье сапёрной: сильные и умелые. Они могли разобрать и заново собрать настоящую большую машину, как новенькую! Или начистить за полчаса до блеска всю обувь в прихожке: и мамину, и свою, и Джакондину. и Гришкину! И даже перенести маму вместе с Гришкой через лужу зараз!
Мамины лапки были изящные, с тонкими пальцами и овальными ноготками в нежно-розовом лаке. Они умели вязать носочки и кофточки, шить Гришке штанишки или курточку, приготовить завтрак, обед и ужин, нарисовать забавные рожицы в Гришкином альбоме, баловать и гладить пухлые лапки сыночка и всех остальных домочадцев, включая рыжие царапки кота Тэдда. Потому как любили они всех родных безвозмездно и щедро просто так. Мамины лапки готовили исключительно вкуснятину: котлетки, пельмешки, вареники, сырники, плов, рататуй, запеканки, рулеты... И никогда манную кашу, которую никто дома не любил! Консервировали соленья и салаты, компоты и варенья! А какие торты, печенюшки и творожные рогалики пекли! А ещё они убирали дом, стирали и лечили всех домочадцев... Они же были лапками врача! Даже шкодливого кота Тедда просто ни за что баловали красной рыбкой и сметанкой! И хитромудрые царапки Тэдда мамины лапки никогда не царапали. Ведь Гришкина мама была и его мамой, раз называла Тэдда младшим сыночком? Хоть Гришка в близком родстве с усатым четвероногим другом очень сомневался, спорить с мамой не мог.
Как они могут быть братьями, если Тэдд волосатый, хвостатый и ходит на четырёх ногах? Даже лапки у Тэдда особенные: умело прячут острые коготки за мягкие подушечки. С «братом» Тэдд этим секретом не делился, но единственный из кровных родственников безоговорочно поддерживал Гришку во всех проказах, догонялках и прятках, никогда не оставляя один на один с Джакондой для выслушивания очередной просьбы о никем не виданном домашнем покое. «Где его взять, коль он невидимый?»- Спрашивал Гришка у рыжего брата. Тэдд мурчал, но, как и Гришка, сидеть на одном месте отказывался категорически. А супротив длинючей нотации дажеть начинал в знак протеста драть когтями ковёр на полу на безопасном расстоянии от бабули, вынуждая её махать руками и топать ногами. Драть когтями изо всех сил Джакондин ковёр под самым её носом было любимым занятием Тэдда. Удрать он успевал в долю секунды, когда Джаконда, не выдержав насилия над шерстяным шедевром, вставала со своего места и направлялась к хвостатому беспределу с мухобойкой.
Сидеть «братья» могли часок только с мамой, когда она читала им сказку, уместившись втроём в одном кресле: Гришка рядом, Тэдд - на коленях.
Лапки бабушки Джоконды были сухие и морщинистые в толстых извитых, как змейки, набухших венах. По рассказам мамы они и готовили когда-то в сто раз вкуснее её лапок, и чисто - начисто убирали. По-всему эта непонятная Гришке привычка к чистоте и привела Джаконду в тупик непонимания «порядка», сопровождающего важные неотложные дела Гришкиных лапок и Тэддиных царапок. Но что с ними можно было поделать? Ведь они не слушались даже самих их обладателей! А фирменная улыбка бабули, (подарив ей прозвище Джаконда), завораживающая когда-то любого смертного белоснежным рядом зубов, расставшись с оными, лично Гришке напоминала ухмылку колдуньи из сказки о семи богатырях. Посему дабы взрастить в фантазиях приятные чувства обожания к бабуле, Гришка планировал отведать вкуснейших пирогов с рыбой, капустой и яблоками, которые Джакондины лапки пекли когда-то всем на объеденье. Проверить достоверность мастерства Джакондиных лапок предстояло самому Гришке, пока они окончательно не ссохлись. А для этого следовало перво-наперво освоить необходимый словарный запас, чтоб решительным образом выпросить у Джаконды яблочный пирог! Для веры нужны вещественные доказательства? Нет их – нет веры! Говорить Гришка планировал научиться в ближайшем будущем… Полтора года - не срок! Успеется! А пока надо осваивать действительность всеми доступными способами самостоятельно! Потому на просьбу Джаконды посидеть, хоть часок, Гришка отвечал категоричным:
-- Неть!
Разводя руками и тут же убегая разгребать нескончаемую кучу накопившихся дел, дабы не откладывать в дальний ящик сокровенную просьбу. Это Гришка усвоил от папы.
- Не откладывай на потом то, что можно сделать сейчас!
«А то кто-то другой сделает за тебя то, что ты запланировал сделать сам!»- Добавлял про себя Гришка. И Джакондину поговорку: «Ещё успеешь набегаться!» переводил по-своему: «Ещё успею насидеться!»
Ох, и любил Гришка, а особливо его лапки мамины вкусные торты, рогалики и сырники с изюмом и сметанкой! Вот пирогов мама не пекла категорически. Говорила:
– Вредно!
Разве могут быть вредными яблочные пироги? А пирожки с капустой? Врачебные сказочки! Не умеет! А Джаконда умеет!
Лапки росли с Гришкой не по дням, а по часам, перелопачивая кучу дел без пехотной лопатки, моментально находя применение случайно оставленным кем-то из домашних или гостей на пару минут вещицам. Если и удавалось вещицу вернуть, то применить её к тому самому месту, к которому она была предназначена не представлялось никакой технической возможности. Зажигалка, тюбик клея или крема, помада или флакон духов, пачка сигарет или макарон – были разобраны, выдавлены, замочены, смешаны в кастрюльке, искрашены или вымазаны. Не поддавались трансформации только ключи, потому просто исчезали до поры до времени в дальних уголках Гришкиных тайников.
В полтора года по подсчётам мамы настало самое подходящее время обучения Гришки хорошим привычкам взрослой жизни. Например – делиться.
Усевшись вечерком в кресло, мама взялась расщёлкивать тыквенные семечки. А сырые тыквенные семечки не только от глистов лечат, но и очень полезны для мужского организма! Очищенные зёрнышки она отдавала пухлой лапке Гришки, каждый раз наставляя лапку поделиться лакомством с Джакондой. Гришка понять не мог, зачем беззубой Джаконде зёрнышки, но маме перечить не хотел. Джаконда восседала напротив кресла мамы на своём личном диване из подушек, одетых в молочного цвета льняные чехлы, собственноручно сшитые дочерью. Светясь беззубой улыбкой Джаконды, бабуля ждала зёрнышко от Гришки. «А у Джоконды в этом возрасте вряд ли были б зубы!»- Думал Гришка, наглядевшись на репродукцию картины настоящей Джоконды, висевшей на стене в папином кабинете и не отыскав в ней для себя ничего привлекательного. Гришка, не готовый к дележу, мотал головой, зажимая зёрнышко в лапке.
- Щё! – Он говорил это сразу обоим: маме и постаревшей Джаконде.
«Щё» для мамы значило: «Мне ещё парочку для вкусового кайфа!», а для Джаконды: «Ещё не время! Одного мало, чтобы поделить поровну! Вот накоплю, тогда…» Обе женщины смеялись и соглашались.
Когда зёрнышек собиралось три, что Гришку устраивало теоретически: одно - Джаконде, два - себе, Гришка нехотя подходил к Джаконде на безопасное расстояние. «Полметра – достаточно, если Джаконда протянет лапку к зёрнышкам, успею отбежать!» Гришка приоткрывал лапку, показывая край зёрнышек через узкую щель и смотря исподлобья в выцветшие зелёные глаза Джаконды, спрашивал:
- На?
«Старенькие узловатые пальцы вряд ли смогут, проникнуть в щель к зёрнышкам!» - Раздумывал Гришка, тут же вдавливая зёрнышки во вспотевшую от переживаний ладошку на всякий случай самовольно сжавшейся лапкой.
Джаконда хохотала беззубым ртом.
- Ладно, ешь сам. Я подожду следующих трёх.
«Какая хитрая!»- Думала лапкина голова.- «Почему следующих трёх? Откуда она знает, что их будет три? И почему я должна отдавать все три?»
Лапка торопливо запихивала зёрнышки в маленький рот на маленькие белые жернова. Там они перемалывались с ошеломляющей скоростью, проскальзывая в пухлый животик так быстро, что у мамы пока было готово только одно зёрнышко. Мама целовала Гришкину ладошку и просила лапку жалостливым голосом:
- Лапка, лапка, угости бабушку зёрнышком!- Укладывая в неё семечку.
Гришка, страхуясь от непредсказуемого поведения поцелованной лапки – а это был запрещённый приём! – перекладывал зёрнышко в другую и выжидал ещё два. Потом всё повторялось в точности до окончания тыквенного лакомства с непозволительными изменениями в сценарии, принятыми лично лапками, отстаивающих свою "точку зрения" на делёж.
Гришка подходил к Джаконде с зёрнышками в плотно зажатой лапке и настойчиво спрашивая: «На?» - лапку уже не разжимал. Зёрнышки, не показавшись Джаконде, благополучно переселялись в животик. Джаконда почему-то, так и не отведав зёрнышек, опять с мамой хохотала. А мама в очередной раз пыталась выпросить зёрнышки беззубой Джаконде. Но лапка, запихнув последние зёрнышки за хомячьи щёчки, гоняющие друг другу ямочки, показывала пустую ладошку. Гришка пожимал плечами:
- Птом. Неть.
Что означало: «Потом. Нет в наличии». И лапки вместе с Гришкой убегали по важным делам с заждавшимися царапками Тэдда, залазя в непролазные уголки существующей действительности пухлыми сытыми пальчиками.
О, какой они могли сотворить шедевральный замок из нескольких конструкторов на ковре в зале всего за пятнадцать минут! Домашние ахали, а лапки собирали уже другой ещё более красивый и грандиозный, никогда не повторяя архитектурную фантазию творца. Периодически, освобождая себя от игрушек, лапки забирались в папины инструменты или мамины рукодельные принадлежности, обогащая свои тайники нужной, неясно для чего, вещицей. Если папа с мамой как-то соглашались делиться с Гришкиными лапками, то Джаконда с пропажей личных вещей категорически не мирилась, изымая вещицу и пряча её под ключ в личном ящичке немецкого старинного серванта.
Утомившись от сборов и разборов замков, катаний по полу игрушечного транспорта, рисования абракадабр, лапки по понятной живым организмам причине испытывая сущий голод, выпрашивали у Гришки еду. А уж если мама пекла любимые всеми творожные рогалики с грушевым джемом собственного урожая – удержать себя в рамка положенного приличия, они себя не могли.
Творожных рогаликов мама пекла обычно противень – всем домашним на один чай. Рогалики были рассыпчатые, вкусные и на второй чай их никогда не оставалось.
И вот однажды лапки так проголодались, так изнервничались, играя с царапками кота Тедда, что испытали настоящий зверский голод Робина Бобина! Столько съесть они не могли, но хотели и Гришку не предупредили о своём постыдном намерении.
Мама, выложив подрумянившиеся хрустящие рогалики в белоснежное фарфоровое блюдо на кухонном столе, стала заваривать зелёный чай Тигуань. Лапки Гришки, стянув парочку рогатых, дабы перекусить до ужина, свершили это тайком за спиной мамы. Затем ещё, и ещё. «Ведь блюдо наполнено рогаликами с горкой и мама наверняка не заметит исчезновение двух- трёх!»- Подумали лапки. Но остановиться не смогли. Съеденный рогалик звал следующего, а следующий последующего.
Пару раз, поймав боковым зрением промелькнувшую над блюдом лапку, мама не придала этому значение. Она запаздывала с ужином, уйдя с головой в приготовление сытного узбекского плова, и понимала нахлынувший на лапки голод. Хоть Гришка и пытался повлиять на свои лапки разумом – договориться не получилось. Горка рогаликов исчезла в Гришке незаметно для него самого.
Когда вновь явившийся Гришка, пошарив лапками по пустому блюду, спросил:
- Неть?
Мама растерялась. Она стала бегать по комнате, заглядывая в Гришкины игрушки, под столик, под его кроватку и даже за диванные подушки. Не остались без внимания ванная, книжная полка и папин письменный стол с многочисленными ящичками, в которые Гришка любил прятать свои машинки. Мама решительным образом не могла поверить, что все рогалики уместились в маленьком животике. Гришка бегал за мамой следом, заглядывая в каждый уголок. Он тоже питал надежду на забытые лапками рогалики. Тщетно. Съеденные до последнего рогалики наконец-то уютно разместились в животике Гришки, упокоив чувство голода. Есть Гришка не хотел, и его лапки потеряли интерес к поиску лакомства. Они довольно поглаживали тугой животик, как это делала мама, когда он болел. Чтоб помочь пищеварению.
- Чай?- Спросила погрустневшая мама, заводя тесто на новую порцию рогаликов для домашних.
Гришка кивнул головой. Надо ж чем-то маму успокоить?
- Ничего удивительного не нахожу! Эти лапки на всё способны!- Изрекла беззубая улыбка Джаконды, довольно улыбаясь, успев таки выманить у лапок себе один рогатый. Изучив вездесущим оком непредсказуемость прожорливости лапок, Джаконда знала, что искать рогалики – пустое занятие.
Вот такие это были неуправляемые лапки. И чтобы их увлечь чем-нибудь интересным и познавательным мама отвела Гришку с лапками в художественную студию. Пусть там учатся рисовать, лепить и клеить абракадабры.
Лапки охотно учились и даже стали получать призы на конкурсе. К сожаленью призы в виде грамот были несъедобные и интерес к ним лапки потеряли. Зато Джаконда радовалась бумажным листкам, как своим.
А рогаликов мама теперь пекла два противня на всякий случай, чтоб их хватало не только Гришкиным, но и папиным, Джакондиным и маминым лапкам.
Только усатый Тэдд к рогаликам был абсолютно равнодушен. «И что они в них нашли? Ни рыбы, ни мяса – одно тесто!»- Мурчал рыжий «брат», вылизывая миску из-под красной рыбки. Её оставить своему «братцу» Григорию он был не в силах. Мур-р…
13 мая 2017г.