Лену Кузнецову я помню как особу с длинным, не поддающимся описанию подбородком. И при всем при этом я был в Лену страстно влюблен. Параллельно был влюблен в Лену Илья Локшин, носивший в ту пору подпольную кличку Сруль Клизман. Дело происходило в выпускном классе школы № 215 города Ленинграда, впоследствии скоропалительно сменившимся по случаю перемены места жительства семьи.
Лена была красавица. Длинный подбородок ее нисколько не портил. (Целовать шею ее запрокинутой головы было бы верхом блаженства). Портила Лену некая ее самовлюбленность и презрение к поклонникам.
Сруль Клизман проявил смелость, зажал Лену в школьном углу и схлопотал по морде. На всем на этом пристрастие Сруля к Лене кончилось и больше не возобновлялось.
Потом ввязался в атаку и я. Зажав Лену в школьном углу, я страстно облобызал ее и схватил за сиську (ох, до чего приятна эта сиська была). Лена Кузнецова хрясь мне по морде и на этом моменте вся моя любовь к Лене Кузнецовой аналогично кончилась.
Заканчивая школу в Комсомольске-на-Амуре, когда я был на удалении от Лены Кузнецовой эдак в 7000 км, я имел ее портрет размером 3/4 в ящике стола (где у меня еще хранились рогатки и пневматическая винтовка - все это в тайне от родителей).
И в какой-то момент, будучи вдалеке от дома, я вспомнил, что ящик стола не заперт. Меня не столь пугало обнаружение родителями рогаток и пневматической винтовки, сколь нахождение портрета Лены. Родители очень строго меня воспитывали и категорически запрещали всякие отношения с девушками.
Я давай драть домой семимильными шагами. Подозреваю, что в ту пору из меня получился бы отличный марафонец (но по стечению обстоятельств я стал пулевым стрелком, кандидатом в мастера спорта, призером Хабаровского края - отнюдь не марафонцем). Влетел в квартиру - - - родителей не было, я судорожно и лихорадочно схватил портрет Лены и тут же его сжег.
Елена Павловна Кузнецова, хоть Вы сейчас и старуха - откликнитесь, пожалуйста, на мой страстный рассказ.