Хотелось непременно в воду прыгнуть,
Иль прикоснуться с нежностью рукой.
Давид не просто чувствовал волненье –
В нём рос необъяснимый непокой.
И было это словно наважденье.
Но юноша себя сумел сдержать.
Он, во спасенье, взял смычок и скрипку
И стал чудесно, сказочно играть,
При этом всё же взгляд не отрывая
От нежного свечения воды,
Он почему-то очень был уверен,
Что вскоре станет «пожинать плоды».
И в самом деле, озеро забилось
О берега кипучею волной.
От чаши шли круги и рядом с нею
Вдруг появился «житель коренной».
То Джин был, с виду страшный и ужасный,
И более того, он быстро рос.
На нём была повязка травяная,
Он лыс был, гол, возможно даже бос.
Свисали по бокам большие руки,
Что были очень редкостной длинны,
На них под стать тонюсенькие пальцы,
А ногти крючковаты и черны.
Глаза напоминали больше рыбьи,
Над ними брови из зелёных трав,
Рот с крупными, неровными зубами...
Джин сразу показал недобрый нрав.
Он мог, похоже, сжечь одним лишь взглядом,
Но норов свой немного удержал,
И, повертев чуть мутными глазами,
При недовольстве юноше сказал: