Марийка лежала в кровати за открытой дверью и прислушалась. С дивана, что стоял в этой же комнате у окна, не доносилось ни звука. "Не спит",- подумала Марийка. На душе было грустно и как-то нехорошо. Она пыталась прогнать неприятное чувство, но оно наваливалось на неё со всех сторон, проникало внутрь, давило и мешало дышать. Зачем он пришёл? И к чему эта тяжесть на сердце? И чувство вины...
Что бы там ни было, а перед ним-то она чиста. С дивана донёсся еле сдерживаемый вздох. Марийка тоже еле слышно вздохнула. А ведь когда-то она любила его. Очень любила.
Её малышке было тогда года четыре. Муж работал на этом же заводе. Жили они, надо сказать, совсем неважно. И в этом Марийка винила только себя. Надо было думать головой, прежде чем выскакивать замуж за первого встречного, когда она, попав по распределению на этот завод, не успела толком даже оглядеться.
И вот, когда стали внедрять новую технологическую линию, прислали консультанта по наладке оборудования. Конечно, если бы у неё всё было в порядке в семье, возможно, они так бы и остались добрыми знакомыми. Ведь ей в ту пору не было и тридцати, а ему уже порядком за сорок. К тому же он имел жену, двоих ребятишек и тестя с тёщей. И красавцем не назовёшь. Так, обыкновенный...
И хотя Марийка не допускала вольностей, отношения между ними становились всё теплее и теплее. К тому же он оформил совмещение, появился реальный повод для его еженедельных посещений.
Марийка выросла без отца, поэтому из всех сил старалась сохранить брак. Хотя бы ради дочери. Так прошёл год, затем второй, наступил третий...И в отношениях с Павликом, как она теперь его называла, тоже ничего не менялось. Он по-прежнему оказывал ей знаки внимания, иногда дарил кое-что по мелочи, а когда подвозил с работы, так же звал на свидания. Марийка всегда отказывалась, ссылаясь на отсутствие чувств, смысла и долг перед семьёй.
Но как-то после очередной ссоры с мужем, когда тот, не дождавшись задержавшуюся на работе из-за срочного отчёта жену, съел оставленную для малышки еду, запив остатками молока, Марийка окончательно поняла, что семья не получилась. Она устала. Устала от мелочных упрёков, от постоянного требования внимания к мужу, необходимости постоянного заглядывания ему в глаза, стараясь угадать желание и предотвратить очередную ссору. И эта усталость достигла таких размеров, что казалось больше нет сил. И что если она не сбросит с себя эту ношу, то она просто не выдержит. Отдать же себя в жертву прихотям мужа, поправ интересы дочери, она считала делом неправильным и недостойным, поэтому Марийка предпочла развод.
Мужу решила пока не говорить, чтобы сначала самой привыкнуть к своему будущему статусу разведённой женщины, примириться с неизбежным, подготовить дочь, родителей.
И надо ли удивляться, что после очередного приглашения со стороны Павла она согласилась на встречу, а потом ещё на одну и ещё... Позже, когда они стали любовниками, она, принимая его ласки, нежные и страстные объятия, всегда жалела, что так долго не могла переступить эту невидимую черту между порядочностью и так называемым падением, которое, впрочем, она таковым и не считала.
Она просто любила. Сила её любви была столь велика, что она чувствовала его присутствие задолго до его появления.Это было необыкновенно и загадочно. Сначала Марийка ощущала лёгкое и нежное, почти неуловимое движение, подобно дыханию спящего грудничка. Она, говоря себе, что это невозможно, что он уже был на заводе позавчера, а, значит, приедет только на следующей неделе, всё же смотрела на часы и засекала время."Дыхание" на щеках становилось всё ощутимей и ощутимей... Наконец открывалась дверь, появлялся сначала огромный портфель, а уж потом показывалась высокая фигура её Павлика с его неизменным:"Здравствуйте!" Пятнадцать минут!
А когда она видела на улице его машину, у неё просто подкашивались ноги. Однажды ей даже пришлось ухватиться за руку шедшей рядом старушки. "Тебе плохо, детка?",- встревоженно спросила та. "Нет-нет, немного оступилась, всё хорошо!",- скороговоркой пробормотала Марийка и поспешила спрятаться в первой же подворотне.
Через год, когда она после развода подыскивала варианты для размена квартиры, Павел как-то вслух упрекнул себя в развале её семьи. "Господи, да ты-то тут при чём!",- рассердилась Марийка. Но он так и не понял, что его появление в жизни Марийки было всего лишь следствием её неудачного замужества, а не причиной развода.
Хотела ли она за него замуж? Конечно! Но она об этом даже не заикалась. Не просила, не требовала, не упрекала, а просто любила. И только однажды, когда он сидел на том самом диване у окна, она, стоя перед ним на коленях, со слезами на глазах умоляла дать ей возможность родить. Он поднял её с пола, вытер своим платком заплаканное лицо и обстоятельно, пунктик за пунктиком, очень популярно начал объяснять, почему это невозможно. Больше они к этому вопросу не возвращались.
А с ней стало происходить нечто непонятное. Впервые после двенадцати лет общения она вдруг увидела его как бы со стороны. И редкие волосы, гладкие, чёрные с проседью, маленькие, прижатые к круглой голове уши без мочек, близко посаженные глаза и не очень складную фигуру с уже заметным брюшком...
Через несколько месяцев они расстались. Вернее, он приходил ещё много-много раз, но отношения как-то незаметно переросли в приятельские, а после и вовсе прекратились. Правда, при случайных встречах оба искренне радовались, но эта радость была уже совсем не такая, как раньше.
А потом Марийка вышла замуж за хорошего человека, но как-то быстро овдовела. Дочка выросла, вышла замуж и жила отдельно. Прошло ещё какое-то время и этот звонок в дверь... Перед ней стоял Павел. "А я ведь свататься пришёл!" "Да что ты, Павлик!",- только и сумела вымолвить, приглашая войти.
После, разговорившись за ужином, Марийка узнала, что его мальчики давно живут своими домами, тестя с тёщей не стало, а жена ещё в те далёкие годы давно жила своей жизнью. "Может, и я в его жизни тоже появилась, как следствие?",- подумала Марийка, но ничего не сказала.
И теперь, прислушиваясь к лежащему у окна Павлу, Марийка вспомнила, как накануне Павел сделал попытку её обнять, и как ей были неприятны его прикосновения. "Вот и сбылись мои мечты",- с горечью подумала Марийка, вставая, чтоб приготовить завтрак. Больше они не виделись. Никогда.