На Фейсбуке размещено бесстрастное послание историка Натальи Нарочицкой о жертвах разных режимов. Как на чаши весов уважаемая историк выкладывает преступления Медичи и Ивана Грозного. И на сторону Ивана добавляет гирьки, ибо ему за десять лет не удалось убить столько народа, сколько во Франции погибло в одну Варфоломееваскую ночь.
Надо так понимать, что мы теперь убитых считаем не отдельными человеческими жизнями, а скопом. А потому как можно говорить о злодениях Ивана Васильевича, если их европейскеи короли куда как кровожаднее!
Вообще, от женщингы, даже историка, такие рассуждения выслушивать страшновато. Я вспомнинаю одну телепередачу с её участием, где речь шла о вкладе Сталина в Победу. Там участники - все такие холеные доктора наук, как мачиком, перебрасывались миллионными цыфрами потерь. Из всего этого получалось, что вклад Советского Союза в разгром фашизма самый значимый потому, что совесткого народа в войне погибло больше, чем всех других народов, вместе взятых.
Это звучало с гордостью.
И дальше шло выяснение : вот погибло более сорока миллионов человек. Это свидетельство военного гения Сталина? И сколько ещё миллионов надо было закатать в землю, чтобы это считалось государственнным преступлением?
Доктора ученых наук сошлись на том, что Сталин границы между гениальностью и безумием не переступил. И потому он Победитель, а не Преступник.
И я вижу, что всей своей деятельностью ученая Напрочицкая , как раз, и доказывает, что лемит убийств государством своих граждан далеко не исчерпан.Значит - Сталин велик, и государство наше вполне гуманное. Потому все эти ученые и бьются за уменьшение страшного показателя. Потому и призывают себе в союзники Варфоломеевскую ночь и клан Медичи.
В средние века цех палачей регулярно проводил акт легитимизации топоров, которыми отсекались головы. С тем, чтобы инструмент правосудия не превращался в орудие убийств. Собственно, тем же занялся и Нюрнбергский процесс, определивший, когда Закон превращается в Беззаконие. И ответивший, что это случается тогда, когда государство вводит Беззаконие в ранг Закона.
Г-жа Нарочицкая оперирует большими массами народа.Попробуем и мы поступить почти так же. Вот, представьте, середина пятидесятых годов прошлого века. В Советском Союзе полным ходом идет реабилитация сидельцев и убитых. И вы, скажем, прокурор Петров. И у вас на столе лежит список расстреленных в 1937 году офицеров и генералов. И все дела на них, шитые белыми нитками. Что для вас, как юриста, хорошо видно. И вы раскрываете дело какого-нибудь капитана Шишмарева, расстерленного по приговору Особого Совещания, и ставите штамп. "Реабилитировать".
Вот вы, прокурор Иванов, что обязаны сделать дальше, как юрист? Приступить к новому делу?
Тогда вы не юрист, а канцелярский крючкотворец.
А настоящий юрист просто обязан возбудить уголовное дело по факту убийства капитана Шишмарева. Ведь, если в его деле не было соствава преступления, то его не казянили, что влялось бы актом государтсвенной справедливости, а попросту убили. А это уже уголовное преступление. И в силу неизбежности наказания вы, прокурор Петров, просто обязаны поставить перед праведным судом тех, кто убил капитана Шишмарёва
И кто это?
А вот, в деле, все имена, фамилии, должности и воиские звания. И вы, прокурор Петров, обязаны отыскать и допросить каждого из них - начиная от лейтенанта Петухова, выстрелившего Шишмарёву в голову, до председателя Особого Совещания подполковника Скотникова, приговорившего невинного офицера к смерти.
Да более того. Вы, прокурор Петров, обязаны идти дальше, ибо на расстрельном списке офицеров и генералов стоят подписи Членов Политбюро и самого Сталина. По главному счету - именно они являются главными убийцами, потому что без этого списка не было бы и выстрела лейтенанта Петухова.
А поскольку подписанты составляют сговор, то вы, прокурор Петров. обязаны завети ещё одно уголовное дело - о создании преступной группы "Политбюро", ибо участие в преступном сообществе является отягчающим вину обстоятельством и влечет за собой более суровое наказание. А теперь представьте, что все прокуроры Совесткого Союза, занимавшиеся вопросами реабилитации, завелим бы уголовные дела по каждому (!) из миллионов отдельному убийству.
Я думаю - это был бы наш, советский Нюрнбергский процесс. И у влиятельных убийц нынче не было бы защитников в лице полных неучей и докторов исторических наук. И вместо кровавых Медичи и Варфоломеевский ночи мы бы брали пример с Галлилея, Гутенберга и Иоанна Павла Второго...