Осенняя сказка

Начиная сказку, как и год назад,
я хочу рассказать ещё одну историю.
Я не знаю, что тут правда,
а где затерялся вымысел,
но знаю, что это сказка о любви.


Вот я задумалась! И надо же было такой непродуктивные мысли прийти в такой неподходящее время! У меня нет ни одной осенней сказки! Даже «Колдунья и оборотень» это конец лета, а Осень? Бабье лето? Золотая пора с медным налётом очарование очей и души? Что можно сказать про осень ещё? Чем может она удивить, какое чудо может случиться в то время как умрёт всё, что радует взор.

Ещё в середине августа почернели верхушки тополей, и ветер заскрежетал пожухлыми от первых заморозков листьями. Всё также ещё задорно и красиво выводили трели дрозды и соловьи, по вечерам надрывались кузнечики.  Когда небо освобождалось от тяжести туч, как пузо огромной серой брюхатой слонихи, висевших над землёй, угрозой неминуемого ливня, становилась видно всё его хрустальная величие возвышающаяся лазурным куполом…

Всё это так прекрасно – и дожди, долгие и томительные, как ожидание нежного свидания с любимым, и яркая раскраска листвы, будто специально придуманная кем-то, чтобы подарить счастье одним своим видом, и последние тёплые деньки без мух и комаров, но ещё под песни птиц и ветра, всё в осени красиво и упоительно, но где же в ней сказка?
Я просто попробовала поискать её…. Могу только заметить, что скоро наступит осеннее равноденствие - время, когда вступит в свои права древняя богиня Мара, а 23 сентября будет праздновать свои именины чувственная красавица – Рябина…

               
                Дэн.


В этот день только мы и Осень.
Ты и я над листвой взлетим.
Или вьётся над вечером просто
Синеватый от листьев дым.
По дождям, как по строчкам книги,
Можно смело читать судьбу.
Я тебя позову – откликнись.
Ты меня позовёшь – приду.
Расцветает надеждой вечер
По ажуру дождей и слов,
В эту ночь только мы на встречу
Вместе с Осенью ждём Любовь.


Он проснулся с первыми лучами солнца, посмотрел в окно, поприветствовал началом нового дня. Теперь, хоть поспать можно было до полседьмого, не то что пару месяцев назад, когда жгучий луч восхода будил его уже в начале пятого, а вечные дела не давали уснуть до двух часов ночи. Что будет сегодня?

А что тут думать, сейчас встану включу комп и всё увижу. Дэн тяжело вздохнул, но тут же отдернул сам себя – радуйся, что тебе удалось уговорить его оставлять послание в компьютере, не то что раньше, когда он разрисовывал стены и потолки чем ни попадя и тебе еще, кроме его заданий, приходилось отмывать квартиру, закрашивать или менять обои. Сейчас комп побулькает, загрузит винду и выдаст тебе новое задание. Всё проще чем бежать «хозтовары» за кисточкой.  Дэн встал, вышел на кухню, открыл балкон, включил чайник, что еще? Ах, сортир…  Ну да, потом зарядка, бегать не хотелось, а надо… любопытство подталкивало его к столу, а дух противоборства заставлял тянуть время. Можно, например, ещё полы помыть, очень даже нужное занятие! Но, всё равно, нужно включать комп и принимать на себя роль послушного исполнителя. Потому, что тот, кто даёт ему задания на день, довольно пристально следит за их выполнением и наказывает за неповиновение. Это факт уже давно проверенный и рисковать Дену больше не хотелось. Он передёрнул плечами, вспомнив, как его шибануло током после того, что он не стал писать как-то сказку, которую хотел видеть его требовательный, но невидимый партнёр.

Винда загрузилась. Приветствие... О! Но это уже совсем легко, махнул рукой Дэн и обернулся к окну. Подумаешь, задание - сказка про осень! Про осень? Сколько их было, этих сказок… Про ангелов и демонов, про королей и фей, про животных и оборотней с вампирами, а вот теперь ОН захотел сказку про осень? Про осень? Всего-то? Делов-то! Сейчас сяду напишу. Рука взлетела над клавиатурой и зависла… А что писать-то? Унылая пора очей очарованье? Дэн опять обернулся к окну. Солнышко, а что ты можешь сказать мне про осень?
 Просидев полчаса, так ничего и не придумал, он взял куртку и вышел за дверь. Что толку тут сидеть, если в голове пусто! В следующий раз пошлю этого шутника куда подальше!  Но мысль уже скреблась на душе… А азарт подстёгивал любопытство. Вот неужели ты не в состоянии написать хотя бы что-то об осени, такой яркой, вызывающей, и смертельно опасные красотки. Вот и думай! Думай, чтобы штаны зря не просиживать.
 Где же поискать это невероятно шикарную незнакомку, скрывающуюся от жестокости и равнодушия людей?
Он отправился в парк.  Надеясь там найти тему для очерка или эссе. Хотя, он знал, что его заказчик будет требовать реальной, полноценной, красивой сказки и не оставит его в покое, пока новая сказка не появится на свет. Несмотря на тепло, осень во всю хозяйничала в парке. На всю еще зелёных газонах уже шуршали пожухлые черноватые листья.

 В этом году тополям и березам точно не стоять желтыми, еще две недели назад мороз испортил верхушки тополей, а июльские дожди и град продырявили мелкие березовые листочки, и пропуская стадию пожелтения, они уже почернели. Неяркая будет осень нынче. Вся надежда на краснеющий рябины. Вот они в полном порядке! Багровеющая, как барыня, яркая рябиновая ветка вдруг шевельнулась навстречу, будто приветствия, проходящего мимо Дэна.

- Ну привет, красотка! В какой стороне тут у вас сказка? – а у кого ещё спрашивать? Ни у бегающих же по дорожкам парка людей.  Хотя, очень хотелось спросить всех подряд, пока кто-нибудь не расскажет лучшую сказку. Дэн обернулся, в надежде увидеть кого-то подходящего на роль интервьюируемого. Но, оступившись, укололся о ветку шиповника, на котором, как дорогие бусы висели розовеющие ягоды. Вот как можно было не заметить такую красоту! Как-как? На рябину засмотрелся!

- Эй проходите мимо ничего тут топтаться, - заговорил Куст Шиповника, - Сказку ему подавай! Ты сам-то, как думаешь откуда сказки берутся? - Дэн настолько опешил, что сразу не сразу сообразил, что ему задали вопрос. Нет, ну хоть бы пил вчера! Ну, пусть спал мало, пусть ещё утро, и гуляющих тут околачивается ещё не много, ну пусть у него с недосыпа глюки. Но точно не пил! -  Простите, - ответил Дэн, - Я не нарочно, я не знал, что кусты могут говорить, - его замешательство было слишком явным, а Куст Шиповника очень умным потому, что понял даже то, чего не сказал Дэн.
 - Да ничего, не ты первый, много вас тут ходит, под ноги не глядя, всем Рябина в глаза кидается, а про меня узнает только, когда наткнутся на шипы, а уж этого у меня в избытке!
- А что вы там про сказку говорите?
- Говорю, если хочешь сказку узнать, так смотри подальше и слушай получше!
- Ну, это я уже понял, - протянул Дэн, - а, как узнать-то, куда смотреть, -  завертел головой Дэн, правда надеясь найти сказку или её тень…
Даже Алиса в стране чудес говорила с кроликами, с котами или бубновым королями и королевами, но не с кустом шиповника, и ей не было 30 лет, и она вообще уснула на свежем воздухе. А тут здоровым трезвый адекватный мужик с утра в парке среди современного города говорит с Кустом Шиповника! Только бы никто не заснял это на камеру! Но, слава Богу не было рядом охотников снять сенсацию на телефон…
 Дэн выдохнул. В ста метрах по проспекту выстроились ряды машин перед красным светофором. Вот на что похожа осень! На светофор! Как раз красный, жёлтый, зелёный, чуть что и ты застрял в ожидании своей очереди к выдаче счастья. Погожие дни в мгновение ока становится пасмурными и дождливыми, а чуть выглянет солнышко, надейся, что это надолго.

Дальше…  Что значит дальше? Дальше дороги - старая советская застройка. Зимой и летом одним серовато-расплывчатым цветом. Если не считать развивающегося на балконах белья. Какая там сказка? Ясно-понятно, что никакой! С другой стороны, тоже через зону парка опять проезжая часть. влево-вправо парк разворачивается дольше чем 150 метров. Ну что там сказочного? И Дэн уже собрался было обратиться к Кусты Шиповника, но проведя рукой по веткам, получив несколько шипов в ладонь, он не услышал больше ни слова. Вот и всё, кончилось это маленькая сказка, которая и начаться-то не успела, а он уже поверил, что такое может быть на самом деле. Дэн обошел Куст Шиповника, чтобы дотронуться до рябины. Очень уж привлекала его эта красавица.

Сколь ярки были ягоды рябины,
Когда одним дыханьем стали вдруг
Любовь и ожидание любимых
В бесправно вечной горечи разлук.
Качнула веткой, словно бы навстречу
Она могла бы побежать сейчас,
Накидывая, словно шаль на плечи,
Горчащих ягод кружевной наряд.
Веками ждут восторженно любимых
Под, равнодушным к горечи потерь,
Небесным сводом, красные рябины,
Резные кружева свои надев.

И только потом, оглянувшись, он увидел ЕЁ! Безупречно прекрасную, огненную, шальную и чувственно-нежную. С манящими чёрными глазами, в платье из огненно-золотых листьев. И всё вокруг преобразилось, ожило, пришло в движение. Точно так же, как и платье Незнакомки, развивающиеся на ветру золотистые волосы, казалось звучали будто свадебные колокольчики. С платья, в котором она закружилась по поляне, стекали во всё ещё зелёную траву к его ногам, листья, постепенно делая платье всё более прозрачным и призрачным. Краски бледнели и тускнели, а Незнакомка становилось старше и ещё могущественнее. От одного движения её руки деревья умирали, будто лишаясь всех жизненных сил. Вода застывала под взглядом, ставшим смертельно-ледяным. И ему уже казалось, что всё её пленительное очарование превратилось в безрассудный и безжалостный гнев, что как только она обратит на него свой взор, и он превратится в окоченевшую мумию, годную разве что на роль статую в заброшенном саду.

Он отступил на пару шагов в тень рябины. Не стоило тут оставаться, но что-то держало его на месте. Какая-то неведомая сила не давала ему возможности повернуться и бежать, что есть сил куда подальше, лишь бы ноги унести. Он не знал, что это за сила, не знал, что это за Незнакомка, но смотрел на неё не отрываясь, будто пытаясь запомнить всё в мельчайших деталях. Ну хорошо, если ты вырвешься живым из этого богом забытого сада, тогда может быть и пригодятся тебе все эти детали, а если она посмотрит на тебя и превратит в чурбан? Что тогда? Зачем тебе видеть всё это?

Но как зачарованный он наблюдал, как её рука, совершая все эти страшные и безумные превращения, приближается к нему. Вот ещё чуть-чуть, и ему уже не спастись… Но, вдруг, она остановила свой чудовищный аттракцион. Её рука опустилась, словно и не она только что была так могущественна и горда.
- Кто ты? – надтреснутый голос старухи был слишком зловещим, чтобы хотя бы попытаться отшутиться. Но Дэн попробовал:
- Я человек, - что ему ещё было сказать? Я – Дэн? Я – писатель? Я – мужчина? Чем любой из этих вариантов безопаснее сказанного?  - Я хотел найти сказку в этом саду. Но увидел Вас и засмотрелся. Вы были так очаровательны…- Дэн осёкся, стоило ли говорить женщине, а как ни крути, перед ним всё равно женщина, кем бы она не являлась ещё – богиней или колдуньей. Всё равно – она женщина. Стоит ли говорить женщине, что она БЫЛА очаровательна, а что теперь? Теперь это смертоносное страшилище убьёт его за несколько слов, сказанных невпопад? – Мне даже показалось, что я мог бы влюбиться в Вас… - ну вот ещё два слова, и ты труп!
- Даже так? Хотела бы я посмотреть, как тебе это удастся! Убеди меня в этом! Заставь меня поверить в такую чушь!  - и она вдруг возвысилась над ним, будто пытаясь срастись со свинцово-серыми тучами, нависшими над садом. Дэн отчётливо видел, что за пределами этого сада светит солнце и разгорается красками новый день. И как его угораздило прийти сюда. Как он мог подумать, что найдёт тут то, что ему нужно? Что она сказала? Заставить её поверить? Во что?  А дама, будто читая в его глазах недоумение, повторила, склоняясь к нему, шепотом, - Если ты заставишь меня поверить, что есть на земле человек, который умеет любить, я не просто оставлю тебе жизнь, но ещё и награжу тебя. Но сначала, ты. Давай, расскажи мне свою слюнявую сказочку про любовь, а я послушаю и подивлюсь твоему умению врать!

Старуха поправила своё, ставшее больше похожим на дырявую грязную тряпку, платье, хорошенько встряхнув его, так, что Дэн ощутил убогий запах затхлости и смерти, и покалывание острых иголок льда, слетевшего с её юбок. Надо же было так влипнуть сегодня! И этой старой ведьме тоже подавай сказку! Да где ж их набраться то! Дэн вздохнул, глядя, как она присаживается на ближайшую скамеечку, будто разделяя время, слева, где она уже похозяйничала, стояла вымершая удручающая мрачно-угловатая картина в стиле минимализма, ничего лишнего - ни листочка, ни травинки, ни птиц, ни солнца, а справа под высоким бирюзовым небосводом всё ещё горела золотая осень. А позади него Красная Рябина, покрытая как будто кружевным ажуром, сплетением листьев и ягод, уже почти созревших, но всё ещё горьких, как нескончаемое горе разлуки длинною в вечность. И только она и Дэн могли сейчас изменить всю эту перекошенную картину, либо заставить её вновь заиграть красками, либо бросить весь мир под леденящую давку жаждущих смерти свинцовых туч, которые только и ждут своего часа. Вон как дрожат, словно от обиды за задержку, того и гляди, слезами разразятся.
 Дэн посмотрел на старуху, что же в ней показалось ему таким завораживающим? Может быть дыхание смерти, грозящее уничтожением или сила, способная преобразить весь мир?
 - Ты к ней пришел? – спросила старуха, глядя за спину Дэна.
Он оглянулся, позади него стояла девушка в подвенечном платье и бархатной красной шали, накинутой на плечи. Дэн был просто сражен её появлением, и куда делась рябина?
    - Он ко мне, матушка, ко мне, я так долго его ждала, что поспешила навстречу! – её голос зазвучал у самого уха Дэна, будто шелест листьев, и нежно-пряный запах коснулся сознания Дэна, да это же и есть Рябина! Это она стала девушкой, чтобы спасти его от старухи??? Или всё это жуткий бред!
- Ты здесь из-за неё? – спросила старуха.
- Да! – Дэн постарался вложить как можно больше уверенности в это утверждение, и всё ещё помня о сказке, добавил, - Я очень долго искал её, я просто не знал где искать, а тут, вдруг, вы… Мне показалось…
- Тебе сначала показалось, что я это она? Не мудрено было спутать… - старуха встала, оправляя платье, чуть встряхнув тряпьё, она, вдруг, обернулась, вызывая вихрь, кружившихся за ней листьев, дождинок и снежинок…
 Дэн, за спиной которого всё ещё стояла Рябина, оглянулся на неё, улыбнувшись, будто желая успокоить, приободрить её, взял её за руку...
- Как тебя зовут? – едва слышно шепнул он
- Ева, - одними губами прошелестела женщина в обычном ситцевом платье… Платье, которое вполне бы подошло для венчания, да и большая бархатная накидка была явно очень дорогой, хотя, оторочена была не мехом, а длинными кистями. На груди девушки красовались яркие рябиновые бусы. Дэн посмотрел ей в глаза, пытаясь уловить чистоту и простоту её притягательности. Лицо казалось слегка бледноватым для осенней поры, обычно к этому времени почти весь народ уже обзавёлся крепким бронзовым загаром, даже если и не побывал не море, но от этого её алые губи и зелёные глаза казались чуть ярче, сочнее, чувственней… В обычное время, будь она в другой одежде, Дэн, скорее всего прошел бы мимо… Она улыбнулась в ответ, спокойно вложила свою ладонь в его и прошептала:
- Ничего не бойся, если я с тобой, всё будет хорошо.
- Да я почти и не боюсь… Удивлён, ошеломлён… Столько всего в одно утро, что ещё днём будет!
- Всё в порядке будет, только матушке Маре не перечь. Хотя если она тебя сразу не забрала, значит и не заберёт уже. Но следить будет. Помни об этом.
 - Матушке Маре?

Но договорить Дэну не пришлось. Ева указала на то место, где была незнакомка.
Грязные лохмотья старухи превратились в безупречно белоснежный наряд, отороченный горностаем, и переливающийся россыпью бриллиантов. Чёрная тугая коса, спускавшаяся из-под высокой блистающей короны через плечо до самой земли. Чёрные глаза были возможно чуть великоваты для слегка вытянутого лица, но в них было столько страсти и силы, что только художник или писатель и смогли бы заметить некоторое нарушение почти идеальных пропорций. Губы казались слишком бледными, почти синими, но тонкие и ровные, они были крепко сжаты в надменную улыбку. Будто чуть свысока, она посмотрела на пару ...
- Я поверю тебе человек. Ещё раз поверю, что человек способен любить… Но не жалей уже потом, если соврал мне!

Её вытянутая рука, будто очерчивала границу между бредом и явью. Между странно-непонятной сказкой и реальностью, в которой остались Дэн и Ева. Он крепко держал за руку девушку, которую видел в первый раз в жизни. И непонятно откуда взявшегося чувства близости души Дэн не испугался, а наоборот, был спокоен, почти счастлив. И ничто не могло помешать этому счастью. Даже чувство панического трепета, которое вызвало появление древней богини, и то ушло с появлением Рябины.
Её рука чуть дрогнула в его ладони, будто почувствовала, что он думает о ней… Дэн заглянул в её глаза и снова ощутил то притяжение, которое возникло, когда рябина качнула веткой ему навстречу. Казалось, что он уже видел когда-то эти глаза, что всю жизнь только и делал что ждал этой встречи, искал её, приближал её, как мог. Да, наконец, он проходил по этому парку по несколько раз в день… Почему она не появилась раньше? Или её появление здесь связано с появлением древней богини? Или со всем стечением обстоятельств? Хотя, Дэна сейчас меньше всего интересовали причины её появления тут….

Богиня закончила своё превращение, и как настоящая хозяйка ситуации, пролетела в воздухе, описав вокруг пары обширную окружность...
- Вы понравились мне. Оба. Но человек не вызывает у меня доверия. Я прослежу за тобой, будь внимателен. А главное – будь честен. – эти слова были сказаны без тени угрозы. Так, обычное дело, подумаешь, человек… сколько их тут ходит…
Подняв невероятный вихрь листьев и снега, неизвестно откуда взявшегося здесь, богиня исчезла, будто и не было её.  Хотя, нет. Она кое-что оставила после себя. В руке у Дэна каким-то чудом загорелись два рубиновых сердца на золотых цепочках. Они будто обожгли ладонь, но следа ожога не осталось…

Дэн отдал один кулон Еве, и они надели эти чудесные дары друг другу одновременно. Дэн, правда, чуть замешкался глядя на вспыхнувшие румянцем щеки девушки. Неужели она и целуется в первый раз? И вообще, кто она, откуда взялась? Вопросов было много, но алые, как рябиновые гроздья, губы манили своей чистотой. Сколько прошло времени с тех пор как Дэн не отводил от них взгляда? Секунда, год или вечность? Она боится шелохнуться, но не уходит, не освобождается из его объятий.  Она едва дышит, но терпеливо ждёт. Одним движением, будто кто подтолкнул, Дэн накрыл своими губами её рот. Первое касание было лёгким, как ветерок, потом ещё раз, будто пробуя на вкус, потом ещё чуть дольше, задержав её губы в своих, потом больше… Наконец , будто пригубив священный Грааль, Дэн пил мёд её губ и пьянел от безмерного ощущения полёта. Ему казалось, что они уже парят над землёй, где-то по пути к облакам… Вот теперь Дэн точно потерял ощущение пространства, тем более, что так оно и было. Когда он наконец оторвался от этого источника наслаждения, в двух шагах от них был его подъезд.

- Пойдём? – Дэн не был уверен, что она согласится, но не пригласить её он не мог. Да и куда же ей было идти, не в парк же обратно. Там она была деревом. Красивым, ярким, чутким, но деревом! А сейчас её нужно где-то жить. Она кивнула, будто боялась что он передумает. А он повёл её в свою берлогу…


                Рябина.

Она выросла в небогатой семье. И шансов выйти замуж по любви у неё почти не было. Но нужно было знать характер Евы. Её вовсе не устраивала жизнь, которую уготовила ей судьба вместе с расторопным отцом и братьями. Конечно они знали., что она полюбила соседского парня, но как только тот отправился на военную службу, родственники начали активный поиск выгодной партии. И конечно, кто ищет, тот всегда найдёт. Не прошло и месяца, как нашелся не только богатый старик, желающий взять её в жены, но и готовый выплатить кругленькую сумму колыма её семье. Такую, что отец всерьёз рассчитывал поправить финансовое положение семьи.

 Проплакав неделю после того как познакомилась с будущим мужем, Ева была уже готова броситься из окна своей комнаты, благо это было довольно высоко, да и дом находился в такой глуши, что ни один доктор не доедет и не спасёт. Да и не станет отец звать докторов. Как тогда, когда умирала мама. Отец и пальцем не шевельнул, чтобы спасти её. Мама умерла в родах. Через три года после рождения Евы, когда на свет появился её младший брат. Единственный в семье, кто нежно любил её. Кто не забывал позаботиться о ней, может быть в благодарность за то, что маленькая девочка тогда заменила ему умершую в страшных муках мать? Но и Ева жалела его. Прекрасно понимая, что отец не погнушается продать нежного юношу в такое же рабство, как и её, лишь бы заполучить кучу денег. А мальчики ценились даже больше девочек в некоторых кругах. И это был лишь вопрос времени. Отец конечно будет искать возможность подзаработать деньжат за чужой счёт. Троих старших сыновей отец воспитал такими же жестокими бездушными мужланами. Они частенько засиживались в пивных до позднего вечера и совершенно не хотели работать. Но законным источником дохода могла стать единственная дочь, так как других девочек в семье не было.
Её берегли. Очень. С неё готовы были сдувать пылинки, лишь бы она была нетронута до замужества. Но уж никак не потому, что её любили или ценили, как прекрасную девушку. Над ней бы давно надругались собственные братья или отец, если бы не возлагали такие надежды. Тем более что она была мила, добра, стройна, и её прелестное личико ещё несколько лет могло пленять самого прожженного циника. Это ли не причина охранять её от любого посягательства?
Слёзы текли по щекам девушки жемчужным потоком, и остановить его она не могла. Она же видела, что и её отец, и тот старик, говорят на одном языке, буквально понимая друг друга с полуслова. И быстро поняла, что жизнь её превратится не просто в ад. Об аде ей придётся только мечтать. Этот сальный взгляд старика на её грудь и талию вовсе не был двусмысленным. Отец даже приказал ей подойти поближе к жениху, чтобы тот мог пощупать товар. В самом деле нельзя же отдавать такие деньги незнамо за что! И близорукий старик смрадно дышал в её рот, не скрывая желание поскорее заполучить этот цветок, при этом скрупулезно проверив даже красоту зубов избранницы, не говоря уж о её теле. Он бы и одежду снял, но от чего-то не стал этого делать. Неужели присутствие в комнате её четырёх братьев как-то повлияло на это? Вот чему девушка бы не поверила. И конечно она плакала, смывая после с себя эти грязные прикосновения в душе.

Когда вслед за погасшими огнями, в доме наступила звенящая тишина, Ева подошла к окну. Стараясь сделать это абсолютно бесшумно. Но прыгнуть ей не удалось. Один Бог знает, как это случилось, но видно Он есть на свете. Потому что в ответ на её молитвы в комнате появилась довольно странная женщина. Хотя девушка сразу поняла, что это не её умершая мать пришла за ней, и не её бред, потому что женщина была так реальна, что её отражение в зеркале и то казалось тёплым и родным.
- Добрый вечер, милочка. Уж не прыгать ли ты собралась? – голос был чуть скрипучим, но не отталкивающим. Дама предстала перед ней в лиловых одеждах, развивающихся будто паруса. Казалось ещё чуток, и она взлетит… хотя, как же ещё она могла бы попасть сюда, если бы не могла летать?
- Добрый вечер! - Ева едва дышала, но уж точно не от страха. Весь свой страх она приберегла для старого похотливого мужа. Девушка была взволнована, что их разговор услышат, и ей не удастся избавиться от этого страха хотя бы таким способом. Ведь до злополучной свадьбы осталась одна ночь. И больше шансов вырваться на свободу у неё не будет. – Я не хочу! Я не могу выйти замуж за этого старика! Я люблю другого! Но что мне делать? Если я не соглашусь, отец ещё чего доброго продаст брата, лишь бы заполучить денег. Если соглашусь, то любимый всегда будет думать, что любовь можно просто купить. Что у неё есть цена.
-  Но, ведь у неё есть цена. – ответила женщина, - И эта цена – твоя жизнь. Не так ли?
- Возможно, но пусть это будет лучше моя жизнь, чем моя честь. Я не могу представить себя рядом с этим… - и девушка опять заплакала… - с этим…
- Ну, довольно разводить тут сырость. – раздраженно проворчала дама. Едва сдерживая слёзы. Уж кому, как ни ей знать, что значит обнимать нелюбимого… - Я помогу тебе. Помогу. И не просто помогу, но устрою всё так, чтобы ты не просто избежала этой свадьбы, но и дождалась своего любимого…
- А брат? Его можно спасти?
- Ты слишком многого хочешь, - дама была не просто раздражена… но это раздражение не было направлено против девушки… что-то другое тревожило её…. – У меня не так много власти и не так много времени, как тебе может показаться. Я буду присматривать за тобой, а присмотреть за братом придётся попросить Бабу Ягу, другого выхода пока нет… Но если я почувствую, что кто-то из вас пользуется моей добротой… - её лицо на миг стало иссиня-чёрным, будто тень смерти легла на него – не дай вам Бог обманывать меня…
- И что я должна сделать? – девушка была взволнована, впервые за шестнадцать лет своей жизни о ней кто-то заботился, но кто? Откуда её тогда было знать, что своими слезами она пробудила жалость богини Мары. А ей было несвойственно проявлять жалость. Скорее – справедливость. Если ребёнка обижают совершенно незаслуженно, то должен же кто-то его защитить? Но брату девушки Мара помочь не могла, в её подчинении были лишь девушки, по этому, она надеялась на помощь жены Велеса, мудрой и чуткой Бабе Яге не впервой спасать молодых людей от злодеев.
- Ты? Как только отец войдёт в твою комнату, ты прыгнешь в окно. Только смотри внимательно, чтобы он видел, что ты упала, но не успел прикоснуться к тебе.
- А дальше? Я умру? А брат? – Ева и в самом деле не могла понять в чём будет заключаться помощь Мары? И как это поможет брату?
- Ты не умрёшь. Твои родственники найдут твой тело, но ты к тому времени уже будешь в безопасности. А брата … Брата унесут гуси-лебеди… К Бабе Яге попадают только так… в суматохе это будет довольно просто сделать… - Казалось Мара придумывала сценарий действий на ходу, но вышло что всё это давно известные действия. Такие простые вещи, всем давно известные, до такой степени, что никто в них уже тыщу лет как не верит… - Надеюсь, ты не будешь против, если я спрячу тебя на столько надежно, что всю жизнь тебе придётся ждать только того, кто увидит тебя? Того, кому ты будешь дорога на самом деле, ведь этого же ты хочешь? Чтобы ты любила и чтобы тебя любили? Но сколько времени понадобится, чтобы нашелся такой человек, я не знаю. Знаю только, что это будет красивая сказка…
- Я не буду против... – твёрдо сказала Ева, если бы она могла себе представить, на что она согласилась… 
Дело в том, что Мара могла сделать много чудес. Могла забрать жизнь, могла подарить её. Могла лишить бога бессмертия, могла сделать человека бессмертным. Могла ткать полотно мира из нитей судеб людей и всего сущего, но всё это должно было иметь начало… Нить судьбы тянется бесконечно, и только из неё одной Мара может брать рисунок жизни души… Нить судьбы Евы тянулась из древнего Сада, в котором когда-то она была прекрасным сильным деревом. И только в это дерево и могла Мара превратить Еву. Она ничего не делала из воздуха. Вся её власть была всегда  и будет всегда. Нужно только увидеть эту связь времён и судеб.

Утром, как только первый луч рассвета сделал красной полоску горизонта, отец поспешил в комнату Евы, чтобы увезти свою дочь к жениху. Но открыв дверь в комнату, но лишь увидел, что девушка оттолкнулась от подоконника и прыгнула в раскрытое окно. И чёрт дёрнул его когда-то остаться жить в доме её матери. Польстился на богатство её семьи. Жили бы они в лачуге его родителей, как бы она прыгнула тогда в окошко? – Не смей, чертовка! Не вздумай! – он орал, ругался, но было уже поздно. Подбежав к окну, он увидел лишь её распростёртое тело на плитах тротуара возле дома. Пока он спустился во двор, пока подбежал к ней, всё было уже кончено... Всё! Все надежды на поступление денег пошли прахом! А ведь он потратил уже задаток! Как, чем его возвращать!? Его взгляд скользнув по дому устремился на окно комнаты младшего сына, из которого…. Кто бы поверил ему? Все решат, что бедный папаша свихнулся от горя, но из окна комнаты младшего сына вылетели гуси-лебеди, на шее у вожака сидел мальчик. И хоть ему уже было 13 лет, но огромная птица вполне спокойно удалялась из виду, унося последнюю надежду на богатство, а ведь у него почти получилось договориться о продаже мальчика. Ведь всё было так замечательно! И уж от горя или от злости, но он даже не заметил, что как раз на том месте, где лежала его дочь, появилось тоненькое деревце. Его резные листочки нежно шептали что-то вслед улетающим птицам и слёзы облегчения катились по тонкому гладкому стволу… её было тогда всего несколько минут от роду…
 и сколько веков прошло, пока ей улыбнулся молодой человек, и сказал:
- Здравствуйте! В какой стороне у вас тут сказка?


Как зарумянилась рябина,
Накрывшись белой шалью снега.
Пока ещё зимы не видно,
Но темнота терзает небо.
Газон зелёный, кромка леса,
Всё было в снежных кружевах.
В уборе белом, как принцесса.
Берёза собралась на бал…
Вот сосны заиграли вальсы,
Смычки едва коснулись струн…
И всё вокруг, что видно глазу,
Предчувствует зимы триумф.

                ОН.


Вставать не хотелось… Дэн посмотрел на часы . 9:00! Вот это да! Как долго он не спал столько времени… Хотя, нет же. Это просто они с Евой говорили пол ночи… С Евой? А где тогда Ева? Дэн сел на кровати. Рядом её не было. Что она тогда сказала? До свадьбы ни-ни? Вот удивительно, она всё ещё верит, что свадьба как-то влияет на секс… Дэн усмехнулся, но отправился искать её. Ведь он должен был знать, что творится в его доме. Да и искать долго не пришлось, не царские палаты, чай, а всего-то двушка в хрущевке. Ева спала на небольшом диванчике в соседней комнате. Выбившиеся из русой косы пряди волос, обвивали контур лица, плед, натянутый до подбородка, скрывал фигуру, но Дэн и так вчера понял, что девушка прекрасна. А всё остальное… Кто знает, они мило болтали ночью, потом он отключился, казалось не в своей постели, но ладно, пусть он успел дойти до кровати, прежде чем мозг даровал ему отдых, а она видимо ещё некоторое время не спала. Вот и чашки остались на столе, а он точно помнил, что убирал посуду, когда они поужинали. Дэн фыркнул, но будить гостью не стал, собрав чашки и сахарницу, потащил всё в раковину на кухне. Его маниакальная страсть к чистоте раздражала многих, но не его самого. В общем почти обычное утро, если не считать, что пока нельзя включить музыку по громче. Убрав все напоминания вчерашнего дня, приняв душ, Дэн подошел к компу. Сейчас начнётся… « Где сказка?», «Когда же ты научишься быть пунктуальным?», «Как не стыдно не выполнять задания?», в общем обычное дело. Не впервый раз. Но то что он увидел вместо приветствия поразило его больше, что удар тока… лучше бы это был он… Но на весь экран монитора красовалась : «У тебя хороший вкус! Мне понравилась твоя девушка! И очень понравилась эта сказка!»

 Прекрасно! Значит с ним до свадьбы ни-ни! А с каким-то проходимцем – это пожалуйста? Негодование Дэна было сродни клокочущей лаве вулкана! Он взвился с кресла, подбежав к дивану, принялся тормошить Еву. Ничего не понимающая девушка кое-как сообразила, что он хочет, чтобы она пошла с ним. Но что ответить на вопрос: «Что это такое?» и указание на надпись на экране, она долго не могла. Да и как ей было сообразить о чём идёт речь? Ведь и компьютер, и Дэна впервые в жизни она увидела только вчера. Откуда ей было знать, что значат слова на экране? Но вот только Дэну втолковать что-то было бесполезно. Он просто был вне себя. Привёл в дом девушку! Конечно! И кто она? Шлюха? Вот так просто? Стоило ему задремать, как сразу нашелся тот, для кого у неё не нашлось запретов? Поток его обвинений обрушился на неё, обжигая каждым словом, каждым звуком. Ева плакала, совершенно не понимая что происходит. Её робкий лепет что никого постороннего в квартире не было, что они с Дэном провели эту ночь вдвоём, не возымели никакого эффекта. Дэн продолжал обвинять её в вероломстве, будто она могла понять, что вообще происходит. А когда он стал выталкивать её за дверь, выскочила на улицу вся в слезах, поняв только одно – тут ей больше делать нечего. Но куда ей идти, она тоже не знала. Что делать ей на этой земле, в этом времени, куда идти, когда она только и знала, что молодого человека, который улыбнулся ей вчера в парке…. Но что с ним стало за те пару часов, которые он проспал, она понять уже не могла.
 
Ничего себе доброе утро! Как в таком состоянии идти на работу один Бог знает. Ещё хуже то, что начальник твой лучший друг. И вопросов избежать не удастся. Как от ответов, потому что можно послать ко всем чертям лучшего друга – он поймёт и отстанет, но послать к чертям главного редактора журнала на кануне верстки нового номера, это уже равносильно самоубийству. Холодный душ конечно чуть остудил тело Дэна, но гнев всё ещё метался в мозгу испепеляя огненными вспышками душу. Хорошо же начинается эта неделя. Новой сказки нет. Писать её времени тоже нет. Девушки нет. Даже чая в доме нет, хорошо хоть можно заварить чай на работе. Костик привозит шикарный английский чай каждый раз, когда возвращается из поездок за границу. Да и Дэн как-то побывав в Англии, первым делом закупил несколько пачек хорошего чая, а уж потом наше  пару стильных джинсов  в каком-то, запрятанном на задворках площади Пиккадили, бутике.

В редакции все носились в обычном сумасшедшем ритме, так что опасаться распросов можно было только после планёрки, когда Костик попросит его задержаться… Если бы он знал, что ответить на это главному редактору… А ещё хуже – лучшему другу, который на то и лучший друг, чтобы знать когда и что стоит спросить… Потекли томительные минуты… время планёрки  уже вот-вот наступит… Дэн сидел перед горящим экраном монитора, не видя и не слыша ничего. Он даже вздрогнул, когда Лидочка, секретарша Костика.. Лидочка… Лидочке зимой исполнилось 50. Чуть полноватая, седая женщина с пятью внуками и тридцатью годами стажа работы в журнале. Вот кто такая Лидочка. Она знала всё. И даже лучше Костика, который доверял ей целиком и полностью. Как можно не доверять человеку, который вырос тут как специалист, и выростил этот журнал.  Так вот Лидочка, посмотрев внимательно на Дэна, сказала:
- Ты посиди так ещё часок, и иди домой. Костика не будет сегодня. Всё необходимое для номера он подписал. А ты в таком состоянии всё равно тут ничего не сделаешь. Когда станет полегче – тащи новую сказку. Костик, глядишь, и не вспомнит что ты исчез…
- Спасибо, я постараюсь… знать бы ещё чего стараться… - потерянный голос Дэна дополнял кислый вид.
- Может чем помочь? – Лидочка всегда была готова помочь, не дожидаясь когда её об этом попросят.
- Да знать бы.. –опять промямлил Дэн. – То ли барабашка в квартире поселился, печеньки тырит…
- Фу ты, проблема! Камеру поставь и узнаешь! – И уже разворачиваясь, чтобы уйти, Лидочка хлопнула Дэна по спине. У неё всё так просто… ну, хорошо, идиоту можно было давным-давно поставить камеру, и узнать наконец, кто колдует в его компе, когда он спит. Допустим. Но он выгнал на улицу бездомного человека. И где теперь искать Еву даже представить нем мог. Это всё равно, что притащить котёнка, а потом выбросить его за то лишь, что он испортил тапки. Ведь когда он пригласил Еву в дом, она же не клялась ему в вечной любви и не обещала стать его женщиной. Да и он даже не спросил зачем она пошла за ним. Она ничего не должна была ему. И что он сделал? Вытолкал на улицу женщину, которая спасла его. Молодец! Что ещё сказать. Следуя рекомендациям Лидочки, Дэн вышел из дверей редакции перед самым обедом, прихватив у электронщиков пару микрокамер, обещая вернуть всё в целости и сохранности. Но домой он не пошел. Совесть загрызла его уже до предела, и первым делом он отправился в парк. В идиотской надежде, что Ева там. Конечно там не было никого. Ни Рябины, ни Евы, ни, слава тебе, Господи, Мары. Хотя медальон, что оставила после себя Мара уже ощутимо раздражал кожу на груди. И в парке это стало уже серьёзно беспокоить Дэна. Он оттопырил край футболки, чтобы понять, что так жжет кожу, но и сам медальон, и кожа на вид были абсолютно нормальными.  Дэн ещё раз дотронулся рукой до кожи. Тоже, кажется, всё в порядке. Что ж тогда так скребёт по душе… что не даёт покоя? Чуть покружив по парку, незадачливый молодой человек отправился домой. Может техника будет продуктивнее субъективных ощущений?
 
Всё, что произошло дальше, нормальный человек мог бы увидеть только в кино, или, на крайний случай, в страшном сне…



                В царстве Нави.


Мара пряла.  По её величественному хрустальному дворцу кругом была пряжа. Нити судеб свивались в замысловатые узоры.

- Зачем пришла? Твоя нить давно готова, мне нечего добавить, - когда Мара была занята, она  всегда была резка, хотя все знали – они добра и справедлива.
- Он прогнал меня, а идти мне некуда, что делать, матушка?
- Вот знала же, что нельзя доверять мужчине! Нужно было превратить его в дуб!  – Мара встала из-за прялки и подошла к ларцу из обсидиана. Крышка ларца открылась и в руку богини вплыло веретено, свитое красной и зелёной нитью. Мимолётного взгляда хватило ей, чтобы понять в чём дело. Зелёная нить, будто поеденная молью доха, стала похожа на пунктир, но всё же была крепкой, не обрывалась и не развивалась от красной.
- Всё будет в порядке. Он сам всё поймёт и придёт за тобой. А ты отправляйся-ка навестить брата. Думаю, твой суженый достаточно умён и добр, чтобы ему составило много труда найти тебя и твоего брата взять на воспитание. Тем более мальчику нужно учиться. Умный же ребёнок! Я предупрежу Бабу Ягу о твоём приходе. Отправляйся!  -  и в руки Еве полетел клубочек ниток.
- Надеюсь я ничью судьбу не размотаю? – улыбнулась девушка.
- И не надейся! – отшутилась Мара, возвращаясь к своей прялке.
Ева поклонилась уже занятой работой богине. Не сказать, что Мара успокоила её, но вселила надежду. Да и брата повидать давно хотелось. А когда будет ещё такая возможность? Хотя,  матушка уверяет, что очень скоро они вообще всегда будут вместе. Знать бы, когда!
Выйдя из дворца, Ева кинула клубочек на землю. Тот будто замер, закрутился волчком, потом покатился по траве. Вот и всё. Скоро она будет у Яги. Ева спешила за клубочком, стараясь не думать о Дэне, не вспоминать его глаза, в которых светилось что-то нежное и притягательное. В которые хотелось смотреться бесконечно… ну как можно не думать о нём? Ева тряхнула головой, прогоняя наваждение, от этих мыслей ноги становились ватными и идти было невозможно, а ей нужно успевать за клубочком, и не выпустить ниточку из рук… Но как ей прогнать все эти мысли о Дэне, если все они крутятся хороводом в голове, не давая опомниться, не оставляя и малюсенького шанса на покой и безмятежность….
 А тем временем заветный клубочек уменьшился, а лес вокруг больше стал походить на чащобу. Сосны росли так часто, что пройти сквозь этот частокол было невозможно, и лишь один клубочек то ли находил один возможный проход между ними, то ли заставлял их раздвигаться, давя пройти, а после они опять смыкали ряды, и вернуться обратно было невозможно. Ева знала, что оглядываться нельзя, тем белее, ей тут нечего опасаться. Сколько бы за её спиной не выли мороки, как бы не хлестал ветер, намокшие от дождя хвойные ветки, ей всё равно ничто не угрожало. Любимицу Мары в этом мире никто не тронул бы, и вся эта какофония была скорее, проявлением любви и внимания к ней, чем угрозой или проклятьем. Клубочек размотался до конца как раз перед ручейком, журчашим у опушки леса.

      Избушка Бабы Яги не имела изгороди, но подойти к ней всё равно мог не каждый. Не всех пускала к себе своенравная и осторожная жена Велеса. Мало ли кто может шастать по лесу, чтобы всех подряд в гости звать. А если честно, в этой избушке она жила только когда повздорит с божественным супругом. Вот и ставила барьеры и ловушки, чтобы обратившись в лесного зверя, Велес не мог добраться до её убежища. Вот когда она сама соскучится, тогда и примет его просьбы о прощении и клятвы о вечной любви, а до тех пор – ни-ни! Места в избушке на курьих ножках было немного, но ей хватало. Правда в услужении у неё всегда кто-то жил. Ну мало ли у кого какие трудности в жизни, а тут мальчонке надо было помочь. Вот и остановила Ледяная Мара для него время, чтобы устроившая свою судьбу, его сестра могла потом забрать и его к себе жить.  Так время и шло – кругом, да вокруг, а тут, будто навсегда чуть расцвеченная золотом и медью, яркая, словно девичье платье, пушистая и шелестящая слетающей листвой, Осень. Бабе Яге нравилось это время. Это было ЕЁ, Бабье Лето!  Яркое, лучистое, тёплое, бархатное, как ночь, спускающаяся с небес, чтобы окутать нежностью и счастьем, помигать серебряными звёздами над верхушками деревьев просто для того, чтобы была отрада для глаз. Чудесное, полное очарования и восхищения для глаз время – вот что это было.

Одна беда, когда наступало полнолуние, Велес, обратившись в волка и обретя всю силу оборотня, мог обойти все барьеры и ловушки и найти это прекрасное место и чудесное время. А дальше… Дальше уж, как он будет уговаривать свою жену. Возможно она и согласится принять все извинения мужа, да и простит его, ведь любит же окаянного! А пока до полнолуния ещё есть время то можно насладиться тишиной и покоем.

Вот в это место и привёл Еву клубочек путеводных ниток. Она хлопнула в ладоши, нить вновь смоталась в клубок и опустилась в карманчик её платья. Как хорошо жить в заколдованном месте – некоторые вещи вообще можно не делать. Но лёгкость существования тут – это лишь видимость, если не считать других мелочей. Ей, например, ещё предстоит выбраться отсюда, а для этого понадобится чудо, потому что иначе никак невозможно перенестись из мира Нави в мир Яви.
Конечно, в крайнем случае могут пригодиться Гуси-лебеди, но это не сейчас…
Мара сказала, что она может погостить у брата, но ничего не сказала о хозяйке логова. А с Ягой Виевной шутки плохи.  А вдруг она не захочет отпускать брата? Или вдруг, ему тут плохо живётся? Хотя, кто сказал, что тут может быть обязательно плохо? Ева чуть толкнула дверь, сейчас она увидит брата…




                Велес.

Дэн проснулся будто от кошмара, весь в поту, сердце колотилось, как взбесившееся, дыхание прерывалось… Боже, что же это было? Что? Дэн закрыл глаза, пытаясь вспомнить то, что видел. Вся беда в том, что у него не создалось ощущение сна, будто это было на яву, и он стоял и наблюдал, будто он обнимает Еву, одетую в чудесное, роскошное, расшитое жемчугом подвенечное платье. Потом поцелуй. Долгий. Страстный. И Ева отвечает на этот поцелуй. Он уже чувствует, как её язык проникает в его рот, как взлетают её руки, едва коснувшись плеч, обхватывают его голову, и он обнимает её, прижимая к себе сильнее и крепче, будто боится потерять, а поцелуй всё длится… Дэн нащупывает застёжку платья, осторожно тянет замочек молнии вниз, освобождая её тело от лишней одежды. И Ева, почувствовав свободу, вздыхает, и ещё ближе прижимается к нему. Потом понимая, что он всё ещё в свадебном костюме, начинает стягивать с него фрак. Дэн помогает ей, расстёгивает свою рубашку, отбрасывает её куда-то в угол… И всё это они делали, не прерывая этого долгого нежного сладкого поцелуя, будто опасаясь, что это их последняя минута в жизни. Дэн сбрасывает туфли и брюки, и подхватывает Еву на руки… То, что произошло дальше, ни видеть, ни чувствовать Дэн не хотел бы. Но видел, и самое странное – чувствовал. Он метался в кровати, разрываясь между желанием увидеть всё и ощутить этот сверхестественный, божественный трепет и проснуться, прогнать навязчивое, будоражащее сознание сновидение. Но всё же ещё не мог вырваться из него, принимая весь сон, как жуткий фарс, но от этого его чувства не стали ему неприятны. Напротив, всё его существо наполнило понимание невероятной любви и страсти. И он опять, в безумном наслаждении принимал ласки Евы или одаривал ласками её. Ему удалось вырваться из пропасти этого сновидения лишь к утру, на самом пике страсти.
       И вот теперь, он не может понять, что это было – выдох облегчения или сожаления… Он взъерошил волосы, тряхнул головой, прогоняя остатки сонной тайны. Пусть всё останется там, хотел было промолвить он, но вдруг понял, что он неистово желает, чтобы всё это было на самом деле. И без того тёмные глаза потемнели от желания, и глядя в потолок, Дэн тихо шепнул:

- Господи, я люблю её! Помоги, Боже! Помоги мне найти её!

Бог, конечно, не ответил, только грудь обожгло рубиновое сердечко, висящее там с того утра, как Ева надела его ему на шею. А её медальон на месте? И рубин, чуть заметно, засветился. Дэн накрыл его рукой, чувствую, что медальон продолжает светиться и греть сердце.
А потом в сознание пришла мысль – нужно идти. Срочно. Быстро. И Дэн начал собираться. Раз уж Лидочка дала ему такую возможность, он употребит эти пару дней с максимальной пользой. А вдруг и правда Еву ещё можно найти. С этой мыслью Дэн открыл входную дверь, вышел и захлопнул её с другой стороны.


Привычная дорога в парк казалась вечностью, настоящим испытанием терпения и воли. Дэн не знал зачем он идёт туда, не понимал, как это может помочь в поисках Евы, ведь вчера он уже был здесь и не увидел ничего, а сейчас ещё почти ночь. Полная луна горит, как яркий красноватый фонарь, скатившийся к восточному углу неба. Но каким-то шестым или десятым чувством, он чувствовал, куда нужно идти. Дэн всё не мог вспомнить бывал ли он там ночью. Но так хорошо знакомый, тысячу раз исхоженный вдоль и поперёк парк было не узнать. Казалось тут смешались все погоды всех сезонов, и подгоняемые ветром листья метались от зелёных газонов к заснеженным веткам деревьев. А в равнодушном небе висело уставшее лицо луны. Дэн засмотрелся на эту холодную красотку и вздрогнул, когда вдруг услышал:

- Чего ждём-то, второго приглашения? Едешь ты или нет? – Дэн оглянулся. Около него стоял мужик. Довольно странного вида. Его одежда вышла из моды слишком давно. На столько давно, что казалось волчья голова, свисающая за спиной этого человека на столько старая, что её даже моль есть не станет.
- Куда? Куда ты меня зовёшь? – Дэн чуть ошалевшим взглядом окинул пришельца.
- Вот и я не понимаю, какого лешего нужно было переться в ночь равноденствия сюда, если ты не хочешь найти свою возлюбленную. Я лично хочу, но в отличии от тебя, даже знаю как это сделать. Но раз ты против моей компании, то – хозяин барин, навязываться не стану. – и мужик развернулся, чтобы уйти.
- Стой! Стой, я тебе говорю!  - Дэн схватил его за шкуру, висящую за спиной.  Дэн вообще бы не удивился, если бы под этой шкурой, болталась бы прикреплённая к поясу палица, меч или кистень.  – Я пойду с тобой! Пойду куда угодно!
Мужик обернулся
- Эх! Уговорил его на свою шею! Ну будь по твоему, только держись покрепче, а то свалишься, а я и не замечу где, а искать мне тебя некогда. И так уйму времени потратил на уговоры. Глянь на луну – она рада, что ты согласился!
 А дальше… То, что Дэн увидел дальше, он то ли читал, то ли представлял, ещё в детстве, как Серый Волк превращается в Ивана–царевича или Иван-царевич превращается в Серого Волка. И вот он увидел, как волчья шкура за спиной мужика зашевелилась, обхватывая хозяина, голова, будто живая, поднялась, глаза загорелись, ещё мгновение, и только что, стоявший рядом, говоривший с ним человек, стал настоящим огромным Серым Волком.
 Волк встал перед Дэном на четыре лапы, пригнул голову пониже, чтобы  человеку было удобнее садиться ему на шею. Пока Дэн сообразил наконец, что ему нужно делать.
А ведь точно, он же говорил: «На свою шею», и «держаться покрепче»…  Дэн быстренько взгромоздился на шею зверя и схватился в ещё недавно болтавшуюся, как тряпка, шкуру. Даже если бы Дэн не сообразил ещё и зажмуриться покрепче, всё равно поднявшийся ураганный ветер, заставил бы его закрыть глаза и прижаться к зверю покрепче.  Волк двинулся навстречу ветру. Может быть это было единственное верное направление движения, может быть скорость создавала ощущение урагана, Дэн не мог разобраться в этом с закрытыми глазами, как не мог заметить того, что пейзаж вокруг изменился.

 Очень скоро парк в центре города, да и сам город остались позади,  огромный Серый Волк, будто в одном прыжке преодолевал десяток километров, оставляя позади деревни, города, леса и реки.

 Вдруг Дэн понял, что ветер прекратился, и судя по теплу, ласкающему лицо, светит солнце. Почему бы не открыть глаза? И Дэн открыл глаза. Вокруг был яркий, золотистый с красным лес. И на самом деле светило солнце. Дэн улыбнулся, подставляя лицо пол ласковые лучи.  И тут, кажется Волку надоело быть волком. Дэн едва успел спрыгнуть с его шеи, как зверь встал на задние лапы, и шкура его разошлась, уменьшилась, опять повисла на плечах хозяина словно плащ. Дэн наконец разглядел мужика, который вот так просто может превращаться в волка.

 - У моей женушки тут логово на случай наших ссор. Так что не удивляйся, если встретишь её. Она вообще-то очень добрая, но иногда лучше не попадаться ей на глаза.
 - А кто у тебя жена? – не то, чтобы у Дэна разыгралось любопытство, просто , чтобы знать с кем имеешь дело…
 - Баба Яга, - чуть мечтательно ответил мужик.
- Баба Яга???!!! – глаза Дэна наверное стали огромными, - Баба Яга? В смысле? Та, что живёт в избушке на курьих ножках?
 - Ага, она самая. – мужик широко улыбнулся, - Это чтобы я не нашел дорогу к ней, когда она тут прячется. В обычное время это помогает, но в полнолуние, когда оборотень может чувствовать в десять раз больше и острее, я нахожу её укрытие, так что даже курьи ножки не помогут ей спрятаться.
- Ничего не понял, - помотал головой Дэн, - да, Бог с ним. Ты-то кто такой?
- Ну ты даёшь, сказочник!  - мужик даже обиделся, будто Дэн не узнал брата, - Подумай хоть минуту! Вот и помогай после этого людям!
Дэн всмотрелся в товарища по несчастью….
 - Велес? Ты – Велес?- Дэн был в шоке. Тут и выбор-то невелик – либо свалиться в обморок, либо спокойно поверить, что сидел на шее у бога. Его сознание отказывалось переваривать текущую информацию.  Но судя по всему это было именно так, особенно если взять во внимание гордую улыбку бога. Его узнали, ещё бы не гордиться.
- Ну, хоть сам сообразил, ничего не нужно доказывать.  – Велес присел на пенёк – устал я и шея затекла что-то…
- Но почему ты помогаешь мне?
 - Да Мара сказала, что отправила твою девушку к моей жене, а моя, когда зла на меня, может чего угодно вытворить. Вот я и решил прихватить тебя, вдруг чего, а у нас уже готов Иван-царевич.

Дэн слушал и ушам своим не верил, если бы его глаза не видели того же, что слышали уши…  но тут всё правда и ему действительно хотят помочь, да ещё с таким размахом! Но почему так сжалось сердце, когда Велес сказал о своей жене? Ведь Дэн не любил Еву. Не мог полюбить за одну ночь, в которой и было, что разговоров обо всём и ни о чём. Не мог полюбить и за эти пару дней, что не видел её. Он даже не соскучился, или это не так? Или он полюбил её с первого взгляда, просто у него не хватает духу признаться в этом даже себе? Пока Велес с вожделением и нежностью разглядывал ту самую избушку на курьих ножках, пытаясь угадать чем на этот раз встретит его любимая женушка, Дэн пытался понять, что за сила притащила его в парк среди ночи, и что теперь за сила сжимает его сердце так, что кажется и шагу ступить не получится, но он делает этот шаг вслед за Велесом, решившим, что ожидание и без того затянулось.

           Но далеко зайти не получилось - Велес вдруг остановился, расплываясь в совершенно идиотской улыбке. Дэн посмотрел на него потом проследил за взглядом. Это она, его несравненная, чудесная, а ещё волшебная на всю голову, жена! На её прекрасном (как это ни странно, но Яга Виевна была невероятно хороша собой, если бы не её железные зубы, и когти, которые вообще невозможно было скрыть! Ещё бы! Когда-то она была великой воительницей, пока из всего царства Нави, не нашелся Велес, который единственный из всех, одержал над ней победу, и она сдалась… на милость победителю… которого уже полюбила всей душой… И он полюбил её… Он был тогда так счастлив… Они оба были несказанно счастливы. ) улыбки не было, только тревога металась в глазах.  Точнее – подлетая к мужу, она коротко и тепло улыбнулась, взглянула на Дэна и опять на мужа.
- Это он? – спросила она Велеса всё ещё не сводя с него тёплого взгляда. И опять  в её взгляде мелькнула тревога. – Прости, дорогой, я всё испортила. Её взгляд, её голос, её тело, всё в ней показалось Дэну довольно знакомым, или это просто показалось?
 - Что? – Дэн решил, что ему хватит изображать мебель, - что вы сделали с Евой.
Рубиновое сердечко на его груди вдруг дрогнуло и загорелось. Дэну опять непреодолимо стало нужно идти.
- Я заколдовала её! Заколдовала, понимаешь ты это?  - крикнула в отчаянии Яга Дэену, а потом повернулась к мужу, - Я думала, что это ты, а я так была зла на тебя! Вот и крикнула со зла: «Стань, кем был!»
- И что теперь, - хотя, Дэн и так знал, что теперь. Теперь он был зол больше чем Яга, но что с этого толку. Ни заколдовать, ни расколдовать он не мог.
- Теперь я не смогу её вернуть просто так. Нужна живая и мёртвая вода. А у меня только живая! За Мёртвой Водой надо идти!  - Яга опять посмотрела на мужа, который едва начал соображать. Вот уж кто бы подумал, что можно так любить свою жену, что которую тысячу лет подряд шалеть только от одного ощущения встречи с ней. – Милый, ты помнишь, где это? – при обращении к супругу, её глаза и голос делались мягче и нежнее, и заметно было, что и она бы сейчас с удовольствием сошла бы с ума, если бы не ошибка, которая может быть опасной?
- А что с ней станет, если не принести Живой Воды? – Дэн должен был знать всё.
- Мёртвой. Запомни. Это важно. – Яга опять отвлеклась от вожделенного созерцания мужа. – если за ночь полнолуния не снять заклятье, она так и останется Рябиной. И больше никогда уже не сможет стать человеком. Но вам надо торопиться. – И Яга опять взглянула на мужа. – Ты же помнишь, где это. Времени мало. Но я надеюсь вдвоём вы управитесь быстрее. Торопитесь, я буду ждать тебя, милый. Баба Яга сделала шаг, поцеловала божественного супруга, хотя Дэну показалось, что она едва коснулась мужа. Лишь лёгкий ветерок тронул край куртки, а Яги уже не было рядом. Она улетела или ушла по воздуху. Так необычно она передвигалась. Хотя кто тут передвигался обычно?  Можно подумать, лететь по небу на шее огромного волка вполне обычное дело для Дэна. И похоже это было только начало. Дэн перевёл взор на Велеса, тот наконец пришел в себя.
- Нам нужно отправляться. Путь не близкий, а времени одна ночь.
- Это ж куда нужно ехать, и как мы за одно ночь успеем вернуться? - Дэн был удивлён.
- Это в другой мир, - буркнул Велес, расправляя волчью шкуру – ты ничего не слышал разве о других мирах?
- Ты опять станешь волком? – Дэн и не был против, но неужели нет других средств передвижения… - параллельных? Облаках, например... летают же в мультиках на облаках...
- Пока буду волком, но возможно понадобятся иные воплощения.. Ты вроди сказочник, а посмотришь, как вчера на свет народился. Ты же знаешь, что есть мир Прави, Яви и Нави. Мы сейчас на границе Яви и Нави. Нужно пресечь все три царства Нави, взять у Кащея Бессмертного Мёртвой Воды и вернуться назад, можешь сделать это быстрее – милости прошу! –Велес махнул рукой в сторону, отступая на шаг назад, будто уступая Дэну дорогу.
- Нави? Нам в Навь? – Дэн, видимо, всё ещё не мог осознать куда он попал. – И что там, в Нави? Я-то вообще смогу оттуда выйти? - вопрос был вполне закономерным и оправданным.
- Со мной – обязательно, и если мы не будем терять время, то ещё и с невестой на руках. – Велес, видимо, передумал превращаться в волка, - Раз уж тебя коробит передвигаться на шее волка, то может быть полетим на облаке? Какое тебе поймать?
Велес озорно блеснул глазам, вытягивая из-за пояса плётку, размахнулся, щелкнул плетью, и вот – облако на привязи. Дэн даже удивляться не стал, пусть будет облако, может быть это действительно получше, чем шея волка.
- Хорошо, хоть не на кочерге, - усмехнулся Дэн, забираясь на подтянутое к нему средство передвижения, - Может тогда хоть расскажешь мне, что там к чему, а то раз дорога длинная, нужно же как-то время коротать…
Велес запрыгнул на облако, уселся, как в кресле, будто в день по сто раз так катался…
- Так расскажу, почему бы и нет? Присаживайся, нам уже пора, - протянув руку, он помог Дэну сесть поудобнее, и отпустил плеть. Облако поднялось над землёй, открывая чудесный обзор путешественникам. Золотисто-медное море тайги под ним стало похоже на небольшое озерцо, Дэн едва и успел увидеть избушку Бабы Яги и одинокую рябину около неё. Вот сюда ему нужно вернуться через несколько дней… ну хоть теперь он знает, куда вернуть. Пришла пора узнать, куда же они отправились…
 - Там недалеко лежит граница Верхнего Царства Нави. – начал Велес, указывая вперёд рукой, всё-так и смахивающей на лапу медведя… - Это наши с Ягой владения. Если уж быть совершенно точным, то её, Яги Виевны. Когда-то она владела им безраздельно. Ягуся моя не просто прекрасная богиня и превосходная ведьма, но и великий воин, охраняющий мир Яви от зла.
И побеждала она всех, кто решался ступить в её владения.
- А ты?
-А я.. – Велес стал похож на сентиментального юношу, вспоминая те далёкие времена, когда он… -  А я после того, как Додола родила мне сына, был проклят Перуном. И отправился я из мира Прави искать счастье. Только и осталось мне, что любоваться на прекрасного Ярилу, жгучее яркое весеннее солнце. Поскитался я по Яви, да и отправисля в Навь. А там – Ягуся. Высокая, чистая, красивая, грозная и жгучая, - буря, одним словом, а не женщина. Славная была битва. – глаза Весела опять заволок туман ностальгии.
- А что дальше? – может быть в другой раз Дэн был бы более спокоен, но сейчас его тревога только нарастала.
 - А дальше, одолела она двух моих побратимов, служивших мне верой и правдой, и съела их. А потом  мы сражались, долго наши силы были равны, и никто из нас не мог одолеть другого. Тогда Ягуся и полюбила меня…
- А ты её?
- Можешь не верить, но любовь настигла нас, словно дикий зверь, и мы уже ничего не могли поделать…
- И вы с тех пор вместе?
Взгляд Велеса омрачился...
- Мы были счастливы вместе, но моя матушка узнав о моей избраннице, разозлилась и умертвила Ягусю. заковала её в железный гроб и бросила в океан. - Дэн аж присвистнул от такого коварства, - Да, - вздожнул Велес, - много трудов и  сердца мне стоило найти мою лбимую, разбить её оковы и оживить её. Вот тогда-то я и пользовался Мёртвой Водой. Уж поверь, добыть её не такое простое дело, нужно пройти все три царства.
- А что за границей Верхнего Царства? – Дэн, конечно видел, что эти двое влюблены друг в друга как дети, но он и предположить не мог, через какие испытания прошла их любовь.
- Там обитает мой тестюшко. Вий. В Среднем Царстве распоряжается он. Он так же может выходить в Явь. Но ему не до того, да и незачем. Слишком уж хлопотное дело – передвижения Вия.
- А есть ещё и Нижнее Царство, как  я понимаю?
- Да, вот туда нам и надо. В Нижнем Царстве правит брат Вия, Кащей Бессмертный и его знаменитая жена Мара. Но к ней мы не пойдём. Уж очень она не любит докучливых посетителей. А на тебя, думаю, и подавно зла за то, что ты слово не сдержал. Тебе вообще-то трудно будет тут, потому что в мире Нави главное – чтобы душа была чистой и сильной.
Вот и настало время задуматься, кто ты есть такой, Данил Родионович Хоросов, человек ли с чистой душой и сильным духом или просто так погулять вышел.

-Значит Мара – жена Кащея. А он об этом знает?
 -Хороший вопрос, - усмехнулся Велес, - Знает. Она ни одну тысячу лет уговаривала его жениться на ней.
- И уговорила? – брови Дэна взлетели вверх. Нет, тот факт, что женщина уговаривает мужчину взять её в жены не был откровением в наше время, но чтобы прекрасная богиня, равная по красоте и могуществу Ладе и Живе уговаривала жениться на ней? Для чего?
- Ей очень нужно было Нижнее Царство. Она властительница Жизни. В её руках серебряные ножницы, которыми она перерезает все нити судеб. Мара может свободно передвигаться во всех мирах, чего не скажешь о Кащее. Именно эту возможность она и пообещала ему, за то что он женится на ней.
- И?
- И обманула его, - усмехнулся Велес. Вот воплощение настоящей женщины, много обещать и мало давать. Хотя она и подружка моей ненаглядной Ягуси. Иногда они вдвоём такого наколдуют….  Ещё Мара может остановить время, - тут Велес хитро усмехнулся, - За то я могу заставить мир двигаться и восстановить ход времени.
 - А почему тогда так с женой?
- Ты про вечное Бабье Лето? А чего не сделаешь для любимой женщины? Пусть забавляется со своей любимой осенью, если ей так хочется.
- А Кащей?
 -  А Кащея Мара обманула и заковала чародейскими цепями и заточила его в Нижнем Царстве Нави, чтобы оградить мир от абсолютного зла. Ведь Кащей Чернобогович - младший сын Чернобога.
- Видать зря Кащеюшка женился на Маре, - присвистнул Дэн.
- Дааа.. – протянул Велес, - Женился Кащеюшка на Маре,  в обмен на обещание проникновения в Явь, да Мара и заперла его в железных цепях в его железном тереме. Чтобы он и по Нави-то не особо мог передвигаться.
- А Мёртвая Вода?
- Это Живой Водой владеет моя жена, а вот за Мёртвой Водой нам как раз в тот железный терем.
- Ну, хорошо, долго нам ещё ехать на этом облаке?
- А не долго осталось, не спеши, набегаешься ты. Да и я вместе с тобой. Потом обратно ещё поспешать.

Увлечённый разговором Дэн и не заметил, что остались далеко позади красоты осеннего заколдованного леса, что Явь перестала существовать, а в Нави далеко всё не так, как он представлял раньше. Оказывается, по небу тут можно ходить так же, как и по земле. А на земле нужно быть втрое осторожнее, чем в Яви.
- А ещё тут о чём подумаешь, то и появится, - раздался голос Велеса.
- Как это? – недоумённо спросил Дэн, даже не успев удивиться тому, что Велес говорит с ним, как будто читает его мысли.
- А – так! О чём подумаешь, то и будет. Мысль материальна, разве вас этому не учили? Так что советую забыть о страхах, лени и упадке духа. Думай лишь о том, что тебе нужно для достижения цели, что тебе пригодится, поможет.
- Это по этому мы на облаке летим? Потому что я подумал, что чем на шее волка, лучше уж на облаке полетать?
- Ну, значит тебе уже понятно, что и как нужно подумать, чтобы получилось то, что нужно тебе.
- Понятно, - откликнулся Дэн.
- Да ты запоминай, я же не просто так говорю. Я говорю это, чтобы ты знал, что делать, когда меня не будет, и чего делать ни в коем случае нельзя.
-  А тебя может не быть? – удивился Дэн.
- Ещё как может! Ты случаем не забыл, что я Бог, а не твой личный экскурсовод?
Дэн внимательно посмотрел на Велеса. И почему ему всё время кажется знакомыми его глаза, лицо, жесты, голос? Да и женушка его выглядит очень уж родной. Странное чувство… Будто бы всё уже было, а где, когда и с кем… Вспомнить бы…



Единственное, что успела разобрать Ева, когда открыла дверь избушки Бабы яги, это слова:
- Стань, кем был!, - и вспышка.

Так ничего и не изменилось в царстве вечного Бабьего Лета, только вдруг около самой избушки на курьих ножках появилась ярко красная рябина. И прозрачной слезой стекала горьковатая капля сока по её стволу.
 
А где-то высоко в лазурно-голубом небе
Кричали Гуси-лебеди, как плачь,
Свою молитву или просто небыль
Немилосердным и слепым ветрам.
В истошном крике и не прочесть, конечно,
Всех нитей сказки, правды не узнать.
Цветная шаль её согреет плечи,
Когда ты  отличишь добро от зла.
Рябина плачет, разве это странно,
Ей не найти покоя без любви.
И только Гуси-лебеди растают
Над плачущей от горечи рябиной.


Рябина плакала… А что оставалось ей, когда тот, для кого она была готова на безумство, просто выгнал её на улицу. Что ей оставалось, когда её настигло заклятье, вовсе не предназначенное ей… Что ей ещё оставалось, кроме горечи, наполнившей её душу…


Не оставь меня на съедение,
Ох, ты, гой еси , добрый молодец!
На съедение черным воронам,
Чёрным воронам да воронушкам.
Ворон бьёт крылом , надрывается,
А воронушки – тётки бравые.
То поют про вольную волюшку,
То плетями бьют да верёвками.
Вот натешились, пировать взялись,
Пировать взялись день да ноченьку.
И грохочет гром и летят стремглав
Белы молнии, чёрны вороны.
Как тебя спасла я от смертушки,
Ой, ты гой еси , добрый молодец.
Я спасла тебя, ты же прочь прогнал…
Ты же прочь прогнал да прогневался.
Вот и вышло мне наказание.
Казнь жестокая, небывалая-
Чёрны вороны изиваются,
А воронушки бьют да в кровь клюют.
Что не плакать мне, не кручиниться,
Если ветры рвут косы русые,
Если солнце жжет и вода тверда,
Если связаны руки белые.
Ой и страшно мне добрый молодец,
И дрожит душа вся листочками,
А листочков тех –шаль цветастая.
Шаль цветастая,   доля горькая.

Когда она увидела мужчину в парке, ей показалось, что он тот, кого она ждала много веков. Она бросилась защищать его, только бы почувствовать тепло его рук… Но как же быстро он забыл обо всём, просто вытолкав её на улицу. Куда ей было идти? Конечно туда, где ей всё знакомо. В этом мире она не знала ничего. Как ей было тут остаться? И вот что из этого вышло. Ягуся перепутала её с мужем. Это древнее заклятье, которое услышала Рябина не навредило бы только Велесу, потому что его способности к оборотничеству, помогли бы ему вернуться в любой облик. А вот рябине не повезло. Она могла быть только рябиной. Потому что никем другим не была. А рябина не может сама себя расколдовать. Что ей остаётся? Только плакать на ветру и ронять горчащие слёзы в ручей, журчащий у края полянки….


Долго ли, коротко ли они летели, но Дэну вдруг показалось, что всё изменилось вокруг. Он посмотрел в низ.
- Да, ты правильно соображаешь. – отозвался на его порыв Велес. – Мы сейчас над Средним Царством. Но пока нам не о чем переживать. Тестюшко мой Вий нам не помеха.  Вот доберёмся до Нижнего Царства, посмотрим, как удача повернётся.
- Послушай, а Вий, он что может?
- Да много чего. Главное, чтобы рядом его вурдалаков не было, чтобы поднять его веки. От одного его взгляда смертный умирает, а бессмертный превращается в камень.
- А если обратно, то как?
- Говорят, можно и обратно, но я лично не знаю такого случая.
- И что? Все вокруг прям так и падают замертво? Там поди народу полегло, - протянул Дэн.
Велес усмехнулся.
- На то она и Навь, чтобы мёртвые тут были. А много ли, мало ли – не мне судить, а только не все подряд, как у Кащея. Вий сначала испытает человека. А уж если человек слаб телом и духом, то позовёт он своих слуг – вурдалаков, поднимут они ему веки, и поминай, как звали…
- Вот, значит, как… А Кащей?
- А что Кащей? Зло оно и есть зло. Абсолютное и неприкрытое. Во всей его красе…
- Он убивает?
- Кащеюшко? Я уже говорил тебе про мысли? Тут главное самому не подкачать. А то придёт богатырь, а сам думает, что вот сейчас убьёт его Кащей.  Или начинает перебирать в уме все страхи свои. Тут они его и убивают. Кащею даже ничего и делать-то не надо. А ты для разнообразия думай, что он тебя сейчас пирогами накормит. Глядишь, всё по другому и выйдет.
- Мысль – это, конечно, хорошо. Но подумать её не помешает…- усмехнулся Дэн.

До Нижнего Царства они добрались благополучно, но дальше Велес вовсе не собирался вмешиваться в личные дела Дэна.
- Иди, сказал он,  - подавая серебряную фляжку Дэну, -  И помни, что тебе нужна Мёртвая Вода, а не какая-нибудь другая.
Дэн удивился такой перемене настроения, но ведь Велес уже упоминал, что он бог, а не его личный экскурсовод, а значит и не посыльный, и не слуга, не исполнитель его желаний. И вообще, тут желания может исполнять своя собственная мысль. Так  что нет смысла ждать чьих-то услуг, если всё в твоих руках.
- Как отличить Мёртвую Воду от любой другой? - спросил Дэн, - Там же, поди, всё продуманно..
- Отличишь, на то она и мёртвая, чтобы убивать всё живое вокруг себя. Учись соображать быстрее - пригодится. - буркнул Велес и  отступил в тень облака, будто его и не было.

 
И Дэн отправился в терем Кащея. Что-то здесь всё не так уж мрачно, как он когда-то читал в сказках.  Вдоль дорожки из желтого кирпича стояли вполне себе приятные вазончики с тоненькими цветочками.
Дэн улыбнулся игривой мысли, что при таком убранстве дома, и сам хозяин мог бы встретить гостя хлебом-солью. Подумал и тут же понял, что лучше бы было его воображению искать вовсе не гостеприимного хозяина, а Мёртвую воду.  Но мысленно он уже пил чай с Кащеем, тем более, что с Велесом так и не удалось перекусить.
В общем, встречал его Кащей стоя у порога на той самой желтой дорожке с подносом в руках, на котором источали аромат свежие булочки и калачи. А у дорожки, в беседке из ивовых прутьев, уже пыхтел кипящий самовар с чаем.
Вот тебе и Кащей. А говорили мерзкий, страшный, неприветливый….
- Здрав будь, гостюшко. Откуда-куда путь держишь? Чего в моих краях надобно? – Кащей налил в чашки ароматный чай и пододвинул чашку ближе к Дэну.
На точеном столе в ажурной ивовой беседке было тихо и пахло корицей. Дэн прикрыл глаза, вдыхая аромат и прислушиваясь к отдалённым звукам. Может Велес хоть знак подаст – можно пить чай с Кащеем или нет?
- А я к тебе, Кащеюшко. Послала меня к тебе Баба Яга за Мёртвой Водой. Говорит, у тебя есть … а ты вовсе и не страшный, как все кругом говорят…
- Ах, она, плутовка! Да разве она не сказала тебе, что нельзя взять Мёртвой Воды за просто так? Службу надобно сослужить. Не иначе!
Дэн икнул. Да… что блин за сказка такая? Щас ещё, как в сказке, коня попросит… Дэн прикусил, было, язык, но мысль уже обрела очертания…
И Кащей уже заговорил…
- Ой, да ты , молодец, нужен мне Конь Златогривый. А есть такой конь знамо где. Один он на все три царства.. и держит его Вий в невидимых конюшнях. Там, в царстве Вия Златогривый Конь без воли застоялся. Вию-то тот конь без надобности теперь. А вот я бы уж покатался на нём. Оживил бы душеньку…. Да и тебе бы Мёртвой Воды нашел. От чего ж не найти?

Мысль о том, что Кащей только и умеет, что обманывать. Всплыла в сознании Дэна совсем нежданно-негаданно. Он ужаснулся, но было поздно. Он уже дал слово, что заберёт Златогривого Коня у Вия и вернётся.
Данное слово вернуть нельзя. Так же как и утешиться мыслью. Что невозможно врать постоянно. Кащей абсолютное зло. А ложь – одно из проявлений зла. Так почему бы им не быть связанными друг с другом, как ниточка с иголочкой.
Велес как будто и не удивился появлению Дэна и его словам о том, что нужно навестить Вия.
- Ну, что же ты мыслями своими так плохо управляешь?  Мне можно хотя бы надеяться, что ты научишься это делать или вовсе дело безнадёжное?
- Сам вот в шоке. Но я надеюсь, что справлюсь. В царстве Вия дела обстоят так же? – Дэн с надеждой посмотрел на спутника.
- Я бы сказал, что хуже. Если Вий прикажет поднять его веки, а это как ты понимаешь, зависит от того не вздумаешь ли ты допустить такую мысль, то тебе уже никогда не увидеть ни того коня, ни свою невесту, ни Явь.
- Ну и как же мне добыть коня у Вия, да ещё и не думать про его веки?
- Ну ты уж придумай. Ты же сказочник, не я! – усмехнулся Велес. – Неужели тебя нужно всему учить, не ребёнок, чай.
- Да, что толку, что не ребёнок, если вон из сказки выбраться не могу!
- Ну подумай, пока время есть. Голова же твоя ещё на месте, пока Вий ещё не посмотрел на тебя.
- Спасибо, чтобы я без тебя делал! Да вот только не пора ли нам?
Видимо и процессом превращения Велеса в Волка тоже можно было управлять мыслью. Потому что стоило только Дэну подумать об этом, как Велес обернулся в огромного Чёрного Волка. И оседлавший его Дэн, только и успел, что покрепче схватиться за шкуру. Оттолкнулся волк лапами и взлетел над землёй. В два прыжка покинули они тёмное, отдающее ржавым железом, заросшее тиной царство Кащея Бессмертного. Дэн изо всех сил вглядывался вперёд. Надеясь побыстрее достичь границ владения Вия, но к его огорчению этого не случилось. Вот так. Было довольно странно потому, что мыслями он уже был там. Почему же не сработала это правило сейчас? И спрашивать об этом волка было бесполезно, всё равно ведь он не ответит.
- Да, отвечу я! – раздался хриплый голос в его голове. – Это я специально заложил круг побольше, чтобы ты за это время научился управлять мыслями. А то страшно тебя отпускать одного к Вию. А я с тобой пойти не могу. Постараюсь, конечно проследить за тобой, но издалека это на много сложнее. Давай-ка поработай головой. Чтобы мне поспокойнее было.



Навь.

Навь это не Ад. Не загробный мир. Навь мало чем отличается от Прави и Слави. Там тоже живут Боги и души.  Души наших предков… или потомков. Живым туда дороги нет, если, конечно, предусмотрительно не завести проводника. А Дэн обзавёлся необыкновенным проводником. Мне бы такого хоть на часок… Велес могущественный Бог... Покровитель поэтов, художников и музыкантов. Владыка чародейства. Бог, давший движение вселенной. Бог-оборотень.
Правда, чуть позже, жена его Яга Виевна научила Бога Волха оборачиваться волком. Многие боги нашим предкам представали в различных обличиях, но Велес отличался от всех богов и происхождением, и судьбой.  Рождённый в Прави, он так и не нашел там ни счастья, ни пристанища. За то в Нави ему посчастливилось. Его встреча с Ягой Виевной была действительно судьбоносной. Чувственная воительница пленила его сердце и поделилась владениями в Нави. Что вполне устроило Бога-оборотня. А Баба Яга была действительно хороша собой. Волшебный взгляд её зелёных глаз мог покорить любого, кто бы осмелился поглядеть в них, но таких смельчаков было мало. Богиня-воительница была сильна не только невероятной красотой, но и боевым искусством, равных которому не находилось долгое время, а ещё колдовством и знахарством. До появления Велеса ей приходилось одной править Верхним Царством Нави. И одной справляться с желающими покорить её себе. Уж не тут-то было. Яга Виевна ждала того, кто будет равен ей по силе, духу и любви.



А что было делать Дэну?
Легко сказать – поработай головой! Дэн и без того изо всех сил пытался думать только о том, что вот сейчас он войдёт во дворец Вия, спокойно, как к себе домой, возьмёт коня и уведёт его… Ага, прям. Дома он чувствует себя спокойно… кто бы говорил… Что ещё? Что… нужно научиться управлять мыслями, будто своей рукой. И всё это за минуты. Ну, хорошо, пусть не минуты. Но времени нет даже дня. Луна скоро начнёт худеть. Велес не сможет быть волком, не сможет найти пристанище жены, Рябина навсегда останется просто горькой, красной ягодой. Горькой лишь от того, что её возлюбленный оказался слишком малодушным и недалёким, к тому же. А Вий чувствует, когда человек слаб. Только сильный духом может вернуться живым из дворца Вия. И это касается не только людей. Богам там тоже не слишком уютно.
Волк приземлился у маленькой, заросшей шиповником калитки.
- Тебе пора. Зайдёшь в конюшню, накинешь на коня петлю и уведёшь. – Велес старался быть убедительным. Он, как никто понимал, что Дэн должен пройти испытание, но и видел же, как никто, что для его это невозможное испытание. А как иначе? Он должен сам взять коня. Иначе толку не будет. – И помни о своих мыслях. Управляй ими, чтобы они не начали управлять тобой. Это хоть понятно?
Дэн кивнул и тронул калитку. Куст шиповника запрчитал:
- Ой, кто енто тут меня хочет сломати? Надо же какой смелый. Посмотрим, как ты обратно возвращаться будешь!
- И вам добрый вечер, - отозвался Дэн, - Я очень рад встречи с вами!
- Ах, это тыыыы!- протянул Куст Шиповника, - Ну, тодысь, добрый вечер, ждём на коне! Не иначе!
И куст расплёл свои колючки, словно силки, укутавшие калитку,  чтобы Дэн мог пройти.

  Дворец Вия.

В отличии от Кащея, Вия не может обходиться без посторонней помощи. Мало того, что после того, как он посмотрел на Додолу, Перун проклял его, так ещё и сделал непомерно огромными его веки, которые он не мог поднять без кого-то из придворных. Они стали на столько тяжелыми, что целой куче чертей и вурдалаков приходилось поднимать и держать их громадными вилами. И к тому же располневшее от поедания гниющей плоти тело Вия кое-как держалось на тоненьких кривых ножках. И хотя он было огромным и ужасным с виду, необъяснимый, всепоглощающий страх могла вызвать только его способность убивать взглядом, если, конечно, есть кому приподнять веки. В остальном же тестюшко Велеса, Вий, был довольно милым, обворожительным, беспомощным стариканом. И все черти давно поднаторели в способности обманывать его по чём зря, обретая себе не малую выгоду. Вот Велес и посоветовал Дэну обратиться к его слугам, да и просто выкрасть Златогривого Коня.
 Дэн направился было в конюшни. Но увидев всё великолепие этого коня, счёл невозможным воровать такого красавца. А конь действительно был необычный. Он весь, от кончиков ушей до копыт излучал свет. А хвост и грива позвякивали, словно золотые волны развивались на ветру, хотя тут в Нави и ветра –то не было.
- И, что? Он действительно может перенести седока из Нави в Явь? – спросил Дэн, завороженно разглядывающий непревзойдённое по красоте и совершенству чудо, старенького черта, испокон веку служившего при конюшне.
- Да, правда. Стоит тебе захотеть, и он станет твоим проводником в другой мир. Да только этот конь кому попало не служит. Не всяк его оседлает.
- Вот. Точно! А где седло-то?
- А седло в тронном зале в чертогах Вия, на почетном месте, чтобы все знали, чем он владеет!
- Вот и я говорю: не гоже такого скакуна воровать, да ещё и без седла! Пойду я к Вию сам. Пусть он отдаст мне коня и седло.
Чёрт глянул на него, как на умалишенного, да и указал тропинку к дворец Вия.

Главное следить за ходом мыслей и контролировать ситуацию, уговаривал себя Дэн, ступая на тропинку. Как было просто на войне... тут – ты. Там – враги. Стреляй и уходи с линии атаки. Сколько раз он вспоминал те времена, когда всё было проще. Сколько раз зарекался иметь дело с женщинами, влюбляться, привязываться, нуждаться в них… Ну зачем это было нужно? Ведь жил же прекрасно без всякой этой лабуды про любовь и счастье… как будто сейчас он влюблён! Да ни за что на свете! Ну и что ты тогда тут делаешь? Какого чёрта тебя понесло в потусторонний мир? Просто так прогуляться, ради сказки?

Как описать дворец Вия? Как увидеть то, чего нет, и вообразить невозможно?



Дворец, которого не видно,
Из тьмы и света – взрыв теней!
Вместилище адреналина
И обходительных манер…
Чертям там, может быть вольготно
И вурдалакам в самый раз.
Под сводами дворца свободно
Движение его палат.
Чуть изменилось настроенье -
И кухня стала тронным залом.
И тень желания изменит
Смертельный лёд на смерч пожара.
Резные башни для дозора
Ещё чуть-чуть, и станут дымом,
И станет тысячей иголок
Великолепие гостиных.
Он возвышается над миром
И помещается в кармане.
Дворец, которого не видно,
Из тьмы и света – взрыв туманов.


 Но, зачем идти во дворец, в котором полно слуг, чтобы в любой момент открыть глаза хозяину. Не проще ли встретиться с ним на прогулке по саду из рассыпавшихся песочных дворцов и разрушенных воздушных замков. Вию нравилось гулять в этом саду разбитых надежд и пустых мечтаний. Чувствовать боль людей и радоваться их горю. Упиваться их слезами и насыщаться их обречённостью. Как же было приятно ему наслаждаться плескающимся вокруг несчастьем.

Дэн увидел его сразу. Да и то сказать, такое зрелище трудно было не заметить.  Неказистая фигура Вия возвышалась над разрухой и хаосом так органично, как будто они были созданы друг для друга. Возможно, так и было. Если бы не неотвратимая месть Перуна, то и всей разницы то было бы, что он мог бы самостоятельно открывать глаза. Но Перун очень озлобил Вия, сделав его взгляд смертоносным. Озлобленность делает его и без того жестокого, ещё более безжалостным и жаждущим причинять страдания.

- Доброго здоровьеца, уважаемый, - подал голос Дэн, собравшись с духом.
Главное, направить мысли в необходимое русло. Да только Вий, хоть и не может открыть глаза, но почувствовать силу человека, стоящего перед ним, он вполне может.
А сейчас Вий замешкался.
- И тебе не хворать, коли не шутишь. – Проговорил он в сторону Дэна. – Какими ветрами в наши края занесло?
- Да, Кащеюшко послал. – начал свой рассказ Дэн, а Вий встал так, словно собирался ловить каждое слово гостя, что вполне так и было. – Баба Яга заколдовала мою невесту, и послала меня к  нему за Мёртвой Водой. А он попросил, чтобы я добыл ему Коня Златогривовго. Вот я и пришел к тебе, Вий, помоги, отдай коня, век благодарен буду, - пылкая речь Дэна даже ему самому казалась невероятной. Неужели, это он говорит такое? Насколько он вообще в своём уме?  Мало того, что просить Вия об одолжении полный бред, так ещё и словно сказочный царевич,  осталось поклониться в ноги и пообещать пол царства. Только его нет. Двушка на пятом этаже, думаю, не особо заинтересует божество, каким бы оно ни было…

Дэн посмотрел на Вия… Да, с ним ещё непонятнее, чем с Кащеем, тому хоть можно было посмотреть в глаза и почувствовать настроение… Хотя, этому лучше в глаза и не смотреть…
- А что век-то зачем ждать? Отслужи сразу, и бери коня, - расщедрился Вий.
Ну, да, чего ещё было ждать? Сказки хотел? Вот она и есть… интересно даже, чего этот потребует… Дэн посмотрел на небо, ему нужно торопиться. Время-то идёт, а тут беготня одна. Прав был Велес – набегаюсь я тут…
- Да, чего ж не отслужить? Скажи – я и отслужу, - с поклоном-таки ответил Дэн. Нет, нужно было костюмчик сменить. Джинсы и черная рубашка ну никак не подходят для сказки…

Вий обвёл рукой свой сад.

- Вот посмотри сколько тут всего, как думаешь, чего тут не хватает?
 - Вот уж не знаююю – начал Дэн и осёкся…
- Ну, будь по твоему. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, и конь твой! – Вымолвил Вий, и развернулся, чтобы уходить.
- Постой, Владыко, я тут подумал, есть у меня то, чего ты не знаешь, - произнёс Дэн, вытаскивая из заднего кармана джинсов айфон.  А что ещё? Не бегать же по всей Нави в поисках незнамо чего, правда зарядки осталось чуть, интернета тут не словить, но пара-тройка закаченных игр должны решить ситуацию. А цена? Да, бог сней, потом придумается что-нибудь...

Дэн подал айфон Вию в руки. Липкие морщинистые пальцы божества ощупали аппарат.
- Дорогая вещица? – поинтересовался он.
- Да уж, - откровенно признался Дэн, - Несколько месяцев расплачивался. Да за коня не жалко. Бери. Тебе понравится, Владыко.
- А что с ней делать-то! Ты уж покажи, мил человек!
О, господи, это вообще, возможно – съэкономить время? И Дэн стал подробно рассказывать что и как делать с айфоном...



А Велес волновался.

И то ему было не волноваться. Дело затягивалось. А толку ещё не получилось. Как давно он не видел брата? Кто знает? Но вот появился шанс повидать Хорса.  Разве мог он не воспользоваться этим шансом. Но, как всегда, когда всё дело зависит от человека в мире богов, слишком уж велик риск. Да и Велес привык не подставлять человека, а наоборот, давать ему такой же шанс на счастье, как и любому существу. А в этот раз человек и его брат Хорс слились воедино так, что и разделить их почти невозможно. Вся надежда на Вия. Тестюшко хоть и почти безобиден, когда глаза его закрыты, но без Златогривого Коня нет Хорса. А без Хорса нет на свете РАДОСТИ. Только Хорс даёт людям настроение, свет солнца, радость, счастье, мечты. Его сказки наивны и милы. Его свет тёплый и мягкий. Его шепот трепетный и желанный.


   
Велес прикрыл глаза, представляя эту великолепную пару.
Маре должен пригялнуться Хорс. Мужественный и решительный. Горячий и яростный. Волнующий и пленительный. В его глазах вся сила солнца и достоинство труженика. Как раз под стать ей – вечной труженице.
Хватит уже Маре быть затворницей Кащея. Ещё Ледяной Дворец давно требует настоящего волшебства. А ей давно пора вспомнить о любви и страсти.  Оборотень улыбнулся. Вот Ягуся будет рада, когда узнает, что у них получилась ещё одна сказка. Да и сам Хорс ведь не просто так заставляет этого сказочника писать дни и ночи – ему нравятся запутанные волшебные истории. Вот пусть и порадуется вместе с ними. Лишь бы  всё получилось. Главное – собрать всех персонажей в нужное время. Но Велесу всегда удавался этот трюк. Да и в этот раз всё идёт как надо…

- Ну, порадуйся за  меня, - услышал он голос Дэна, - Вий посмотрел на меня, а я не просто живой вернулся, да ещё и с конём! – Рядом с Велесом стоял Дэн, держащий в руках под повод Златогривого Коня. 
- Посмотрел? Вий посмотрел на тебя? И ты думаешь, что ты остался жив? – Велес даже забыл, что хотел сделать, так вырвала его из мечтаний эта новость, - Ещё  не легче! Успеть бы!
Небо пылало полной луной. Ну, что ж, теперь придётся всё делать самому.
- Поехали! Нас Кащей ждёт! – рявкнул Велес, подхватывая падающего Дэна и закинув его через седло, сам оседлал коня. – Давай-ка, родной, выручай! - ноги влетели в стремена, и подхваченные из слабеющих рук Дэна поводья, дали сигнал к движению. Ну вот.. размечтался. Теперь всё делать самому да ещё и как можно быстрее. Ну, да не в первый раз. Главное – конь есть. Того и гляди, братец очухается.


 Они добрались до терема Кащея как раз в тот момент, когда, убрав со стола чашки, он собирался унести и почти остывший самовар…

- Братец, ты не мог бы уже очнуться, а то парня-то выручать нужно, - Весел тормошил тело Дэна, ожидая вызвать к свету своего брата – Бога Хорса.
- Ну и что ты его теребишь? – раздался голос брата за спиной. Бог вздрогнул, обернулся..
- Ты как туда попал! – обратился Велес к коню.
- Как-как! А что было делать. А что было делать, когда этот растяпа начал нахваливать Вию свою игрушку? Да ещё и приговаривая: «Это надо видеть! Это надо видеть!» Ну вот пока вурдалаки бежали к Вию со своими вилами, я и метнулся в коня. Да ты не волнуйся, он вовсе не против, - отшутился конь.
- Знаешь, нам пора пошевеливаться, если ты ещё помнишь, времени осталось совсем не  много. Давай-ка переходи опять в человека, да отправляйся за Мёртвой Водой. Нам ещё этого красавца оживлять вместе с его невестой, - заворчал Велес на брата, пока тот резвился в виде Златогривого Коня. Благо и в Нави места хватает…


Самовар пыхтел тягучим ароматом мяты и малины. Хорс шел, озираясь, по дорожке из желтого кирпича. Кажется, тут всё так, как было. Значит не опоздали.

-  Всё приходится делать самому, - ворчал Хорс, шагая в теле Дэна. – вот просто же попросил написать сказку, так он не то чтоб написать историю, он ещё и вляпался в неё!  Ну, ничего. С Кащеем справиться не велика задача. Главное, чтобы он сам Водицу-то в клюве принёс, а дальше – дело техники, - Хорс ухмыльнулся, представив, как сейчас будет суетиться Кащей. Как будет предупредителен, мил и вежлив. А главное, как он сам предложит ему, в знак самых лучших намерений, Мёртвой Воды…

- Да что за бред! – возмущался Кащей, подкидывая щепок и шишек в самовар, - У меня ощущение, что чай я уже пил, почему же, словно проклятый, я опять кипячу этот самовар и тащу чашки в беседку? – недоумение и ощущение дежавю не давали Кащею покоя. Его костлявые ноги скрепели от беготни, ведь кроме чая он ещё и пироги готовил для гостя. Весь перемазавшись в муке и повидле, чертыхаясь и ворча, он уговаривал Печь не капризничать, а хорошенько постараться, чтобы угодить гостю, который должен прибыть с минуты на минуту. Печь, непривыкшая к уговорам и тёплому отношению к себе Кащея, улыбнулась и пообещала, что ему не придётся краснеть за пироги. И впредь, если он всегда будет так мил и вежлив, она будет кормить его, как родного. Кащей икнул, потом расплылся в улыбке, поблёскивая зубами, и пообещал больше не орать на Печь никогда.
- Вот и славно, - ответила она, - А то угрозами хороших пирогов не выпечь, – и выдала Кащею целый противень ароматных, румяных пирогов.

Тот даже почувствовал приступ голода от такого аппетитного зрелища. Может быть у него в самом деле маковой росинки во рту не было, а сейчас как раз пришло время поесть? Но Кащею уже некогда было думать об этом. Он ковылял на своих скрипящих ногах к беседке, чувствуя, что его уже ждут.

- Будь здрав, мил человек, - обратился он к гостю,  - Каким ветром в наши края занесло? – оглядывая его с головы до ног, проговорил Кащей, - А ты, милок, часом, со мной чаёк из блюдца не потягивал?

Хорс недоумённо вскинул брови.

- Доброго здоровьеца, Кащеюшко, как же я мог с тобой чаёк из блюдца потягивать, если меня тут не было? – Хорс сочувственно покачал головой, - Стареешь, Кащеюшко? И память, поди, не та, и ноги не те?
- Ох, проскрипел Кащей, разливая чай по чашкам и раскладывая пирога на блюдо, - Ох не те ноги, ох,  не те… Помню бывалоче… -  мечтательно закрыл глаза Кащей,…. И тут же открыл в полном недоумении, - Или не помню? А ведь ты прав, гостюшко, не та память… Ох! Забыл совсем! Как звать-величать тебя, гостюшко?
- Зови меня Данил Родионович, может и я тебя повеличаю Кащей Чернобогович.
- Ох и мало же кто помнит как меня величают, - удивился Кащей, - Ты пей чаёк-то, угощайся пирогами, Печь сегодня на славу постаралась.
 Хорс взял было пирожок, да поднял голову и посмотрел чуть выше и дальше , за терем Кащея.
- Что это там? – спросил он, кладя пирог обратно на блюдо, - Что это сверкает там, будто россыпи бриллиантов?
Кащей содрогнулся.
- Лучше бы мне не знать!
- Почему? – удивился Хорс.
- Да потому что там ледяные чертоги моей жены Мары! Ужасная женщина! – Кащей передернул плечами, - Сколько веков она уговаривала меня жениться на ней! Чего только не обещала! И надо же было мне согласиться на этот кошмар!
- Что, Кащеюшко, слишком уродлива оказалась женушка?
Кащей глянул на Хорса, как на умалишенного.
- Напротив – необыкновенной красоты! Богиня, да и только! – пояснил он. – Да что толку? Я и видел-то её после свадьбы один раз! – округлившиеся от ужасных воспоминаний глаза Кащея вылезли из глазниц. – Она приковала меня в подвале моего терема железными цепями, чтобы я и выбраться-то не смог. А ещё и полила цепи заговорённой водой, чтобы их никто не видел…
- А как же ты выбрался, ведь сейчас на тебе нет цепей?

- А кто сказал тебе, что я выбрался. – Зарычал Кащей, преображаясь в закованного в железные цепи узника подвалов своего же собственного терема. Измождённое лицо Кащея покрылось бородами глубоких морщин, будто и не стояло перед Хорсом радушного хозяина Кащеева Царства…

Чуть опешив, едва успев сообразить, что и Кащей может управлять реальностью только силой мысли, стоит только пустить сказку на самотёк, Хорс оглядывал железный каземат в подвале терема Кащея. Вот значит как, Дэн попался. Ну, что ж, если Кащей прикован и никуда не денется из надёжных оков…

- А ты ведь тут крепко прикован, Кащеюшко? –подмигнул ему Хорс, с удовольствием прислушиваясь к звону железных цепей, - Вот и чудно. А я хотел бы взглянуть на ту, которой удалось тебя так лихо провести.

 Но Хорс едва успел это произнести, как по его спине пробежал холодок. И это уж точно не от леденящей метели, вдруг пролетевшей по терему, насыпая полные углы в нём хрустящих снежных крошек.

Её взгляд буквально парализовал его.
 Как завороженный, он наблюдал за преображениями, происходившими в тереме по одному лишь движению её руки. Безукоризненно одетой в сверкающий белый, как снег, с голубой меховой оторочкой наряд, предстала перед ним она. Та самая женщина. Мара. Богиня Мрака. Это она, понял Хорс, никто другой не смог бы нагнать столько ужаса и холода, кроме неё. Никто не смог бы сделать свет сияющего снега таким серебристым, кроме неё, если только он сам. Но не сейчас. Никто не смог бы выглядеть столь привлекательно и устрашающе одновременно. Хорс дал Маре в волю насладиться своим величием и совершенством. Да и сам, признаться, с безмерным удовольствием любовался ею. Ведь буквально всё в ней от сверкающей одежды до горящего невиданной страстью взгляда нравилось ему. Как путник в пустыне, ощущая нескончаемую жажду, он смотрел на неё, пока его взгляд не остановился на губах Мары. Хорс судорожно сглотнул. Мара улыбнулась. И хотя её улыбка могла любого обратить в глыбу льда, Хорс загорелся невероятной страстью, представив только как его губы касаются её…
- Кто ты? – будто сквозь вату, прозвучали её слова, - Ах, я вспомнила, ты человек! Как ты здесь оказался, человек, и, главное – зачем?
- На тебя хотел полюбоваться, - глотнув воздуха, ответил Хорс.
- На меня? – бровь Мары взметнулась вверх, - На ме-ня?
- И не стоит так кричать, - уже спокойно ответил Хорс. – Ты, моя дорогая, не хуже меня можешь видеть мысли и знать правду тебе говорят или нет. Разве ты не видешь, что я действительно здесь, для того, чтобы встретить тебя? Ах, да! Ещё спасти пару людей, а то без меня им нет дороги назад..
- Кого спасти нужно? – нахмурилась богиня.
- Да, Баба Яга заколдовала девушку, и нужно поскорее снять чары. Не век же ей опять быть Рябиной.
- Ах, Рябина! Ну я Ягусе задам! – проворчала Мара.
- Да хоть задам, хоть нет, а без Мёртвой Воды не обойтись. – грустно сказал Хорс, глядя на богиню.
- Да знаю я все заклинания Яги! – встревоженно ответила  она. – Кто ещё?
- Её жених, которого твой супруг послал к Вию за Златогривым Конём, а тот взял, да и посмотрел на человека. Вот теперь они оба и мертвы.
- Не может, значит Кащей угомониться, всё так и наровит вырваться отсюда! – громынула со злостью Мара, - Всё надеется проникнуть в Явь, а ведь знает же, что нельзя ему туда.
- Знает, но что толку, его не изменить, - кивнул Хорс.
- Если человек мёртв, то  кто ты такой?
- Я – Хорс. Я пришел за тобой.
- И ты думаешь я поверю тебе, после того, как ты отвернулся от меня однажды?
- Я знаю, ты хочешь быть любима. Все на самом деле этого хотят. Но есть страх. А что, если я полюблю, думают они, а мой избранник окажется не тем, за кого я его принимаю? Что, если я ошибусь? Разочаруюсь? Что, если он причинит мне боль? И не позволяют себе испытывать чувства, закрываясь, отгораживаясь от чувств другого человека. Так ты воздвигла крепость, отгородившись от меня. Но я не отступлю. Я нашел тебя. Нашел тебя однажды. Потом едва не потерял по собственной глупости. Но вот я здесь. И ты здесь. И я говорю тебе. Я люблю тебя. Я не откажусь от тебя больше. Никогда. Я сделаю все, чтобы ты была счастливой. Пока не знаю, как, потому что я очень мало тебя знаю. Но дай мне шанс тебя узнать. Полюбить еще больше. Я знаю. Чем лучше я буду узнавать тебя, открывая все новые и новые твои грани, тем больше я буду в тебя влюбляться. И любить. Любить бесконечно. Пока бьется мое сердце. Будь моей. Пожалуйста.

- Слова. Всё это лишь слова. Можешь говорить сколько будет угодно, но все твои слова пусты. Я не верю уже ни одному из них. – взгляд Мары опять стал таким же леденящим, как и метель, летающая по терему её мужа.

Что оставалось Хорсу? Ударился он о землю и обернулся собой. Высоким молодым мужчиной в красных одеждах с золотыми волосами. От одного его взгляда растаяла смола болотная и поглотила Кащея.

- Я освобожу тебя не только от твоего ненавистного мужа, но и от леденящего твою волшебную душу неверия. Я разрушу все льды, которые ты воздвигла, чтобы никто не узнал твоего горячего и справедливого сердца. Только давай найдём сначала Мёртвой Воды, а то времени у нас слишком мало осталось. Мой Конь Златогривый ждёт нас за границей этого царства.

- Хорошо, я пойду с тобой, - дрогнувшим голосом ответила Мара. Ещё никому за все века не удавалось растопить её льдов так, чтобы дрожал от надежды на счастье её голос, -пошли, я покажу где источник Мёртвой Воды.

Мара взмахнула рукой, и оказались они у чёрного камня перед теремом Кащея. Хорс огляделся. Да он тут два раза пил чай с Кащеем!  Всего-то и нужно было обойти беседку, чтобы зачерпнуть  из ручейка, тоненькой струйкой  текущего из-под камня. Только когда он пил чай, всё вокруг цвело и благоухало, как он и хотел. А сейчас вокруг мёртвая тишина и ни одной зелёной травинки. Вот оно как. Нужно было только захотеть увидеть этот источник, а не уютную беседку.  Хорс вытащил из за пазухи железную фляжку, набрал воды. Его черный плащ скрывал под собой кольчугу, щит и меч, а его карие глаза лучились золотым огнём. В своём обличии он не мог уже скрывать огня своей души.
- Теперь нам пора торопиться, дорогая, - Произнёс бог и засвистел, как будто воздух разрезал своим свистом.
Велесу не пришлось долго ждать в этот раз, вскоре он услышал призывный свист брата. Пора. Да и держать Златогривого Коня было уже невозможно. Услышав свист Хорса, чёрный скакун встал на дыбы и заржал в ответ, возвещая о своём желании лететь навстречу хозяину. Велес вскочил на коня и через мгновение уже стоял перед Хорсом и Марой. Улыбнувшись, он соскочил на землю.
- Здорова ли сегодня  Мара Моревна? - поклонился Велес подруге своей жены, - Не пора ли нам в путь? – обратился он к брату, а увидев, что брат стал собой, спросил, - А где же человек?
- Нам пора, посади – мою жену на скакуна, а я вынесу человека. – сказал Хорс, отдавая фляжку с Мёртвой Водой Велесу.
Мара кивнула в знак почтения Велесу.
- Вот сейчас научу твою женушку, как колдовать нужно, и буду здорова, что-то огорчила она меня… - Говорила она, пока опершись на руку Велеса, садилась  на горячего ретивого скакуна, нераздельно связанного с Хорсом.
А Хорс тем временем вынес из терема тело Дэна и, положил его на спину Велеса, обернувшегося чёрным волком. Они неслись по небу, обгоняя друг друга, торопясь опередить время, устанавливая новый порядок жизни.
Если бы за дело взялся кто другой, а не Велес, то может быть и не успел бы к концу ночи полнолуния, но на то он и бог, чтобы ему подчинялось всё вокруг.
Яга ждала мужа около тонкой, дрожащей на ветру Рябины, тревожно глядя на горизонт, из-за которого вот-вот должно было появиться солнце. Она уже произнесла все заклинания. В кармане её платья лежала фляжка с Живой Водой. И всё, что е было нужно для завершения колдовства – это несколько капель Мёртвой Воды.
Она увидела их издалека. Да и как было не заметить такое зрелище. На Злотогривом Коне её деверя Хорса, сидела Мара, позади неё сам Хорс, и перед ними летел её супруг, в образе волка, а на нём мертвое тело Дэна. Баба Яга всплеснула руками. Значит и этого оживлять! Ну, это дело поправимое.
Спешившись, Хорс помог сойти с коня Маре, потом снял с волка тело Дэна и положил на землю рядом с дрожащей Рябиной. И подал фляжку с Мёртвой Водой Яге.
- Пора, дорогая, -- произнёс обратившийся собой Велес.
- Да, уж, Ягуся, времени больше нет, - нетерпеливо прошептала Мара, обнимая подругу. – в этот раз их душам нужно вернуться в их тела, ты же понимаешь, без их счастья не будет нашего. – закончила Мара, коротко или кротко, взглянув на Хорса. Слишком уж невероятно было её счастье, да ещё и с богом, младше её по возрасту. Но она так долго ждала любви, может быть именно потому, что её суженого ещё и на свете не было. И только теперь он нашел её.
Что оставалось Яге? Она и так знала, что в этот раз от её колдовства зависит так много… Она окропила Мётвой Водой тело Дэна и Рябину.
- Стань мертвее мёртвого, белее белого!

Они лежали на земле в подвенечных нарядах. Ева в белом платье с зелёной каймой, покрытая шалью с красными кистями. Дэн в чёрном костюме и белой рубашке. Даже мертвенно бледные они были прекрасны.
- Хорсу пора на небо… Время…



Слова Велеса, как будто запустили ход времени, Хорс подхватил Мару, запрыгивая на коня. С первым лучом восхода, Яга брызнула  Живой Водой на тела людей.

- Живи, как никогда не жил.
Люби, как никто не любил.

Заклинание сказано. Дело сделано.  Почти ничего не изменилось в царстве Велеса и Яги Виевна. Лишь поляка около её избушки покрылась утренней росой. 
Глядя на исчезающие тела людей, Яга шагнула в объятья мужа.
В первый раз в жизни ей было страшно. Сделай они, что не так, и не случится счастья ни у них, ни у людей, который полностью находятся в их власти.
Яга подняла глаза на, сомкнувшего руки на её талии, мужа,
- После этой ночи ты даже похудел, милый, - ласково проговорила она, стряхивая пылинки с волчьей шкуры. Потом заглядывая в его зелёные, как её кожа, глаза, спросила, - Ты доволен нашей сказкой?
Велес, и без того теряющий голову в присутствии жены, улыбнулся, коснулся губами её лба и сказал:
- Мне нравится всё. Что ты придумываешь, всё, что мы делаем вместе, родная. Только в следующий раз будь повнимательнее, Бурюшка моя! У нас хоть и большие возможности, но не безграничные же. А то ещё придётся Семаргла на помощь звать!
- Семаргла? – протянула Яга, в предвкушении новых приключений. – Это ж какой страшной должна быть сказка, чтобы понадобилась помощь самого Бога Огня!  Ой, ой, ой, как интересно, - её глаза уже сверкали искрами азарта и колдовства.  Она чуть не подпрыгнула от восторга, но тут из избушки на курьих ножках вышел мальчик, о котором в суматохе этой волшебной ночи все забыли.
- А где сестра? – спросил он, озираясь и потягиваясь, - Ты же, Ягуся, говорила, что скоро в гостях будет сестра.
- Сестра! – всплеснула руками Яга, - Милый, мы совсем забыли про брата! Ты ещё не разучился оборачиваться медведем?
- Разучишься тут с вами, - проворчал Велес, скидывая волчью шкуру, - Хорошо хоть прошла ночь полнолуния, и волк может отдохнуть спокойно. Полетели, милые вы мои, а то про нас ещё забудут, чего доброго! – Крикнул Велес, оборачиваясь огромным бурым медведем.  Дэн не ошибся, предполагая под волчьей шкурой наличие оружия. Но он забыл о том, что Велес Бог – Медведь. И медвежья шкура всегда с ним.
Яга улыбнулась.
- Нет, нас точно не забудут теперь. Но мальчонку нужно вернуть сестре, а то ведь так и не увиделись. А потом как захочет. Может и сюда вернуться, если там не понравится.

Яга села на шею Медведя, крепко держа на руках брата Евы. Она так любила и сама, обернувшись волчицей бежать с мужем между звёзд в ночь полнолуния. Но в этот раз всё случилось не так. Им только и оставалось, что подстраиваться под ход событий.
Велес нёс жену и мальчика, чтобы ещё раз встретиться с Дэном и Евой, которые вот-вот должны были проснуться. 
Хорс и Мара летели по небу - это солнечный свет пролил сверкающее сияние на просторы земли, одетой в золотисто-пунцовый наряд. Сегодня был их день. Осеннее равноденствие открывало время правления Хорса и Мары. А горчащие до сих пор ягоды рябины, чуть тронутые первыми заморозками, станут сладковато-терпкими на вкус, как сама любовь.

 Хорс и Мара были созданы друг для друга. Как Велес узнал об этом? Может и не узнал бы, если бы не жена. Она вдруг решила поколдовать, в результате чего объявила, что только его брат Хорс способен сделать её подругу Мару счастливой. Велес вспылил. С чего бы это брату связываться с Марой, если у неё есть муж. Скандал был грандиозный. Навь сотрясалась целую неделю. Баба Яга хлопнула дверью их безупречно-ладных хором и сбежала в свою любимую избушку на курьих ножках, дорогу к которой Велес мог найти только в ночь полнолуния перед осеним равноденствием. Что ещё оставалось Велесу? Только проследить за Марой и Хорсом, чтобы убедиться, что жена была права. И затеять эту сказку.

Дэну показалось, что его сон был длинной в вечность. Но, когда, открыв глаза, он увидел Еву, сердце пропустило удар, а потом заколотилось, будто намеривалось разорвать грудную клетку. Обрывки сна плавали вокруг, приводя в движение воздух. Это удивило Дэна. Обычно он не чувствовал присутствия того, кто заказывал сказки. Лишь следы его существования в виде перевёрнутой мебели, разбитой посуды и расписанных стен, говорили, что всё происходило в реальности. Уже через несколько секунд  Дэн уже был на ногах, осторожно прикрыв Еву мягким пледом. Боже! Он знает эту девушку не больше трёх ночей, и ни одна из этих ночей не была похожа на тихое семейное счастье.  А что ждёт его дальше? Дэн вспомнил свой сон. Нет. Не сейчас. У них всё будет позже и прекрасно. Он был в этом уверен.
Чуть пошуршав, компьютер загрузил винду.

Приветствие:
Живи, как никогда не жил.
Люби, как никто не любил.

Странное ощущение, что он уже слышал эти слова, обожгло лицо. На весь экран монитора красовалась ещё одна надпись:

 Береги любовь! Боги даруют её не всем!

Больше ничего. Про сказку ни слова. Давно привыкшему к определённому порядку вещей Дэну стало немного грустно. 
За окном разливался золотисто красный рассвет. И опять возникло ощущение, что он видел уже этот рассвет. Именно таким, чувствуя именно так же грусть. Светлую, чувственно - нежную, будто окутанную мягким пледом. Дэн посмотрел на Еву. Вот же она. Его судьба… и рубиновое сердечко согрело грудь. Всё так просто…
Пока любимая не проснулась, Дэн решил удалить камеры видеонаблюдения. Тем более, что на записях не было никого, кроме него, уставшего и одержимого работой за компьютером.


Первое, что увидели Дэн и Ева, едва перешагнув порог редакции, целующихся Лидочку и Костика. Ева улыбнулась, застав милую сцену, а вот Дэн был шокирован. И отвисшая нижняя челюсть говорила об этом не двусмысленно. Он перевёл взгляд с, сомкнувшихся в поцелуе, губ на тела, явно с привычной нежностью, прильнувшие друг к другу. Костик был великолепен, как всегда. В чёрном офисном костюме из Лондонского модного бутика, делавшим его стройную фигуру ещё более брутальной.  Русые волосы отросли чуть длиннее обычного и завивались мягкими завитками, придавая лицу чуть больше выразительности. Лидочка в мерцающем изумрудном платье и классических лодочках на венском каблучке была изящна и торжественна.
Наконец-то они оторвались друг от друга и обратили внимание на тех, кто вошел.
- Вы, - ошеломлённо выдохнул Дэн, - Пара?
- Господи, Дэн! Ты мог бы и раньше это заметить! – ухмыльнулся Костик, обнимая Лидочку за талию.
Только сейчас Дэн заметил, что Лидочка кого-то ему напоминает, а она улыбнулась и обняла Еву.
- Ну, хоть ты-то меня узнаёшь?
- Разве же я могла бы тебя забыть, Ягуся! Мы столько лет знакомы!
Женщины готовы были расплакаться от счастья.
- Вот, хоть ты меня понимаешь, - пробормотала Лидочка, незаметно стряхивая слезу. – Да мы ведь не просто так сюда наведались. – как будто вспомнив о самом главном сказала она.
- Тимофея привезли! – обрадованно всплеснула руками Ева, - Как я рада! А я Дэну все уши прожужжала про брата, а сама так его и не видела! Соскучилась жутко! Где он?
- Да спит он в моём кабинете, - ответил Костик, пожимая руку всё ещё ошарашенному Дэну. Но потом мужчины, всё же обняли друг друга. Слишком уж много их связывало. Не только обычная мужская дружба и совершенно необычные, волшебные абсолютно на всю душу, жены. Но и нечто необыкновенное, приводящее весь мир в движение.
 Все четверо направились в кабинет главного редактора, где на большом диване, застеленным медвежьей шкурой, мирно посапывал утомлённый дорогой из другого мира, Тимофей. В этот раз его путешествие по сказке было ещё более захватывающим.
 
Хорс обнимал Мару, отражающуюся в его глазах бриллиантовым блеском.
- Милый, как же долго я тебя ждала. – выдохнула Мара, прильнув к груди любимого, - Согрей ледяную богиню. Ей так давно хотелось тепла, что она почти забыла, что это такое.
Хорс улыбнулся, обнимая любимую, целуя её пахнущие морозной метелью волосы.  От тепла его руки, её бело-голубой наряд сменился на бордово-огненный, чёрные волосы рассыпались по плечам и спине неистовой жгучей волной. Как мало нужно женщине, чтобы светиться от счастья. Всего-то чтобы любимый смотрел полным желания взором и согрел теплом своей души.