Когда читаешь о долгожителях, то невольно радуешься за людей. А когда они рядом с тобой – радость вдвойне.
Моей маме завтра 89 лет, и это замечательно. Когда думаешь о ее военном детстве, то невольно переносишь это на себя: а каким бы человеком стал я после таких испытаний. Мама не любит вспоминать о том времени, но кое-что проявляется в ее поведении. Например, она требует, чтобы на столе во время обеда было много хлеба – «в войну наголодалась». И еще не может есть рыбу, потому что в детстве она была почти единственным продуктом – братья с рыбалки приносили. А еще – мачеха, неласковая и грубая. И родной отец на войне.
То поколение не любит вспоминать – тревожно это. Мой дед, например, не рассказывал о войне – только редко-редко после рюмочки. Помню только его историю про окружение, про трупы на улицах Ленинграда, про первую встречу с европейскими городами. Молчал он, причем уперто молчал.
То поколение – духовно и нравственно здоровое. Им не знакома зависть, их души не заражены жадностью. А еще в них нет злобы и ненависти. И очень они ранимы – их обидеть ничего не стоит, и не потому, что возраст.
Ходит по квартире – все время одна и одна: нам некогда – дела. Уберет пыль, польет цветы, полежит. К нашему приезду сварит суп, а когда уезжаем – сует в сумки замороженные котлеты – сама приготовила. И спрашивает тревожно-тревожно: «А деньги-то у тебя есть? А то я пенсию получила».