Ночная охота.
Тощая лиса, в наступающих вечерних сумерках перебегала из оврага в лесополосу через недавно засеянное поле. Вдруг насторожилась, и медленно легла, вжимаясь всем телом в тёплую землю. На крайнем дереве взбаламошно застрекотала сорока. Вскоре к ней присоединилась вторая, потом подлетели ещё сразу две. Громкий тревожный стрёкот давил на нежный слух. Она уже была не рада, что рано вышла из норы. Судя по отвисшим соскам, её вынудили сделать это голодные лисята, которым не хватило молока.
Сороки продолжали стрекотать, прыгая по веткам и глядя при этом вниз. Лиса пристально вглядывалась под дерево. Оттуда вдруг послышался ответный стрёкот. Может быть это сорочонок-слеток? Тогда это неожиданная добыча! Но нет, голос не такой резкий. Лиса слегка приподнялась. Трава под деревом зашевелилась, и из неё выскочил небольшой зверёк. Он взглянул наверх, на беснующихся сорок и толи зацикал, то ли застрекотал. Лиса безошибочно опознала хорька. Ей приходилось встречаться с ним и не раз. Степной хорёк был её пищевым конкурентом, потому, что охотился на ту же дичь, что и лиса. В первую встречу она хотела придушить вроде бы небольшого для неё зверька, но не тут-то было. Хорёк не только защищался, он нападал! При этом испускал такое зловоние, что у лисы начинали слезиться глаза и она бросила эту затею.
Лиса поднялась и отряхнулась. Вместе с крошками земли с неё густо полетела линялая зимняя шерсть. Облизнувшись и потеряв интерес к происходящему под деревом, кумушка потрусила дальше. В животе у неё урчало.
Хорёк заметил лису и проводил взглядом, даже не насторожившись. Он лисы не боялся. Ему больше докучали сороки, своим поведением и криками оповещавшими округу о его присутствии. Зверёк ещё раз злобно чирикнул и скрылся под пышным кустом золотистой смородины. Не видя некоторое время своего врага, сороки постепенно успокоились и одна за другой разлетелись. Только тогда хорёк выбрался из-под куста, огляделся и поскакал дальше, вдоль лесополосы.
Степной хорёк, самый крупный представитель рода хорьков, достигающий веса до двух килограммов, грациозен и по-своему красив. Всё туловище песочного цвета. Горло, грудь, лапы и хвост – тёмно-бурые, почти чёрные. «Лицо» и небольшие округлые ушки белесые. На глазах – чёрная маска. Как любой хищник, он неутомимый охотник.
Вот и сейчас он длинными и мягкими скачками бесшумно продвигался в тени деревьев, чутко вслушиваясь в окружающую обстановку. В корнях грецкого ореха послышалась возня и писк. Хорёк резко остановился и поджал лапы, исчезнув в низкой траве. Едва различимый, шум продолжался. Кто-то что-то не поделил, и возникла драка или детёныши играют-резвятся. На полусогнутых, осторожно приблизился к источнику. Под корнями действительно что-то происходило. Мелькали буровато-серые тени. В три прыжка хорёк достиг ниши и запустил в неё когтистую лапу, придавив кого-то живого. Быстро работая второй лапой, он расширил отверстие, засунул в него голову и вытащил наружу полёвку. Второй драчун успел скрыться. Урча от удовольствия, зверёк разрывал добычу и проглатывал тёплое мясо. Конечно, одного грызуна было недостаточно, чтобы насытиться, но было приятно чувствовать тяжесть в желудке. После еды хотелось немного отдохнуть, подремать в норке или каком либо другом уютном убежище, но долг отца семейства гнал хорька дальше.
Недавно у него появилось потомство из восьми голеньких розовых щенков. Его подруга заранее построила гнездо в большом омёте соломы, брошенного почему-то людьми внутри лесополосы. Она прорыла ход внутрь омёта и утрамбовала солому. Получилась обширная пещерка. А чтобы острые края соломин не поранили нежные тельца будущих щенков, натаскала на подстилку мягкой сухой травы. Появившееся потомство требовало тёплого густого молока, но мать не покинет малышей до того времени, пока они не обрастут густой шёрсткой. Она будет не только кормить, но и согревать и защищать щенков. Вот поэтому у главы семейства появилась новая обязанность – кормить самку. А когда молодняк немного подрастёт, они уже вместе с подругой будут добывать для них пищу.
Хорёк резко затормозил и приподнялся на задних лапах. Ему послышался невнятный многоголосый писк. Это явно были не грызуны. Ещё не стемнело, и писк может доноситься из гнезда какой-либо птицы. Так пищат птенцы, которым родители принесли корм. Звуки доносились с противоположной стороны лесополосы. Зверёк пересёк линию деревьев и кустарников, выскочив на другое поле, и остановился. Писка больше не слышно. Видимо, птенцы получили пищу и успокоились. Где и как искать гнездо? Солнце ещё золотило вершины деревьев, и хорёк надеялся, что взрослые птицы прилетят с кормом хотя бы раз. Взобравшись на ствол упавшего дерева, он встал столбиком и принялся ждать.
Пришлось ждать недолго, не успел устать. Небольшая, серенькая птичка с широкими крыльями, неожиданно появилась из-за спины и спланировала прямо в строчки посева. Раздался многоголосый писк. Хорёк едва сдержался, чтобы не кинуться на звук, но смирил себя и подождал. Сзади послышался приглушённый шорох. Зверёк даже не повернул голову. Всё его внимание было обращено в поле. Птица, из того места, где она села, взвилась в воздух.
Но писка не послышалось…. Хорёк поскакал на старый звук. Между уже высоких рядков пшеницы он по запаху быстро обнаружил гнездо полевого жаворонка с его голенькими птенцами.. Пятеро птенцов даже для него было много. Он не разжёвывая проглотил двоих , и собрав за шеи оставшихся троих скачками поскакал к старому омёту. Самка встретила его благосклонно, моментально проглотив добычу, но едва он только пристроился подремать, куснула его за ухо. Видимо, она не насытилась. Дрёма мгновенно исчезла, и папа-хорь вынужден был вновь приступить к своим обязанностям.
Недовольно урча. он выбрался из омёта и лениво побрёл в обратную сторону. Мечтал подремать, но трава перед ним ворохнулась, из неё с треском вылетел зелёный кузнечик. Хорёк заметил место посадки и поскакал к нему. Кузнечик опять взлетел, но зверёк был настороже. В два прыжка он догнал насекомое и сбил его на землю. Затем откусил и выплюнул жёсткую голову. То же самое проделал с крыльями, и хотя чувствовал себя сытым, проглотил мягкое тельце.
Темнота наступила быстро. Казалось, только что виднелась узкая линия лесополосы на противоположном краю поля и вот уже в двух шагах ничего не видно. Ночь накрыла всё чёрным покрывалом. Но жизнь вокруг продолжалась. Слышались неясные шорохи, приглушённое потрескивание, лёгкий скрип, непонятная возня. Хорёк ни на что не обращал внимания. Он добрался до ствола лежащего дерева, одним грациозным прыжком вскочил на него и растянулся во всю длину своего гибкого тела. Всё говорило о том, что он чего-то ждёт. И, наконец, дождался.
Край неба на востоке посветлел, и из-за горизонта выплыла почти полная луна. Её света было вполне достаточно, чтобы глаза зверька, приспособленные к ночной жизни, различали малейшее движение далеко вокруг. Но хорёк продолжал лежать, только приподнял голову и поводил ушами. Вскоре они засекли слабый шорох прыжков под деревьями. На кромку поля выдвинулась размытая тень и замерла. Хорёк напрягся.
Молодой русачок только неделю, как покинул уютное логово под кустом. Он здесь родился вместе с шестью братьями, и сёстрами и мать-зайчиха впервые напоила их тёплым, густым молочком. Она каждый вечер убегала куда-то и, возвращаясь до рассвета, ложилась возле них набок. Зайчата досыта насасывались молочком и засыпали, прижавшись друг к другу. Молодые зайчата росли быстро, и вот настало время, когда молока не стало им хватать. Один из братьев решил «позубрить» травинку, и нежная сочная зелень понравилась ему. Его примеру последовали другие и вскоре, после материнской кормёжки, они начали выбираться из-под куста на ближайшую полянку. Наевшись молодой травки, они возвращались обратно. И вот настало утро, когда зайчиха не вернулась в логово. Зайчата напрасно прождали её до вечерних сумерек, но она так и не появилась. Голод заставил их выбраться из их временного убежища и покинуть его. Зайчишки, в поисках корма, разбрелись кто куда. Выводок распался, чтобы начать новую самостоятельную жизнь, где каждый отвечает только за себя.
Однажды русачок попал на озимое поле. Нежные листья злаков так понравились ему, что он стал посещать поле каждый вечер. Вот и на этот раз, он осторожно подскакал к кромке посевов и замер, поднявшись столбиком. Долго принюхивался и прислушивался и, не почуяв опасности, принялся за трапезу.
Хорёк только этого и ждал. Мягко спрыгнув со ствола, медленно переставляя лапы и вжимаясь в землю, приближался к спокойно жующей жертве. В самый последний момент зайчишка что-то заподозрил, перестал грызть листок, и начал приподниматься. Но было поздно. Хорёк молнией метнулся ему на спину, и острые клыки вонзились в шею. Зайчонок был раза в четыре легче хорька и тот легко справился с ним. Слегка потрепав добычу, а затем волоком потащил к омёту с норой. Это оказалось не таким простым делом. В лесополосе длинные заячьи ноги постоянно цеплялись то за кочки, то за отпавшие ветви. Пришлось выбираться на ровную кромку поля. Здесь стало намного легче, хотя зверёк опасался нападения совы или лисицы. Он уже совсем выбился из сил, когда показался знакомый омёт. Хорёк устало заурчал, потом ещё. Самка выбежала навстречу и помогла подтащить тушку к норе, и здесь принялась за пиршество. Глава семейства, довольный успешно выполненным долгом, улёгся у входа в нору и крепко заснул…