Свирепый ветер волны драит,
как наждаком, и что ни год
богемность Ялты пропадает
средь перестроечных невзгод.
Стройбанды рвутся в центр и в горы,
всё продаётся – вот деталь,
и город Чехова напоры
такие выдержит едва ль.
Здесь небоскрёб, там виллы в парках,
растёт бетонная стена,
и вместо звёзд электросварку
всю ночь я вижу из окна.
Поэзию пейзажей южных
на нет, почти уже свели,
и стайка облаков недужных
над морем мается вдали.
Куда ей плыть? Она не знает,
чем занят ветер перемен.
Знакомый контур исчезает
гор средь высоток и антенн.
А нувориши, толстосумы
мильоны обещают благ.
Да, враг, враг новый, наглый, умный
у города сегодня враг.
Он власть берёт, он верховодит,
страшится, что Калиф на час,
и город Чехова уходит
в небытие уже сейчас.
Пойду к причалам. Близок вечер.
Дворов не стало проходных.
Как наждаком, свирепый ветер
сдирает пену с волн крутых.
Швыряет брызги, словно слёзы,
в лицо мне и на парапет,
и ясно, что от горькой прозы
поэзии защиты нет…