Не буду самоистребляться.
Живу с особой осмотрительностью.
Душа устала содрогаться
От унижения действительностью.
Чужого больше не хватаю
По ненаписанному праву,
Но так хотелось сдвинуть к раю
Нашу планетную державу!..
Теперь карабкаюсь неспешно
На пик великой популярности.
И жизнь не называю грешной
В её божественной полярности.
Не переври, осведомитель,
Что стал я уподоблен бесу.
Но зря драть горло, мой Властитель,
Во мне нет больше интересу.
Позволь расслабить мне на пенсии
Язык, разболтанный в дидактике,
И дай читателя без спеси мне
Из сопряжённой к нам Галактики.
Не брата по перу – попроще,
Почеловечней что ли, вроде,
И будем с ним в зелёной роще
Стихов водить мы хороводы.
Я знаю, что поймём мы больше
Друг друга, чем мои коллеги.
Книгохранилище всё толще –
Всё тОще книжечки-калеки.
И жаль мне дерева зелёные,
Весёлые, родные, русские!
Что будут срублены на новые
Книги негодные, паскудские.
Об этом думали когда-нибудь?
А я, из глухомани, ведаю
Как говорит берёзы грудь,
Когда я тихо с ней беседую.
И вот Ты взвесь тут, милый Боже,
О чём открыто я кумекаю,
И то пошли, что Тебе гоже.
А над духовными калеками
Я не смеюсь, я плачу, Господи…
Как над святой березой плачу
Над книгами, что в книжном городе
Можно давать по сто на сдачу.
Но не взрастёт из книги дерево,
Не побежит ветвями к солнышку…
Я всё тут, чтоб болело стЕрвенно,
Сказал, до самого до донышка.
2012