День первый…
Облачённый в костюм для съёмки Бастер Китон пружинистым шагом, с пылающими глазами ворвался с утра на площадку и, едва успев поздороваться со всеми, громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.
— Так, ребята, срочно раздобудьте-ка мне пьянчугу, толстуху и мальчика. Есть идея!
Все с недоумением переглянулись. Эдвард Сэджвик (закалённый ветеран киностудии "Метро-Голдвин-Майер", прославившийся после работы над мелодраматическо-мистическим сериалом про Фантомаса), благодушно сидевший в раскладном режиссёрском кресле, от изумления чуть не выронил мегафон, который как раз собирался прочистить от пыли.
— А это для какой сцены? — уточнил, морща лоб, не знакомый со стилем Бастера оператор по имени Реджи Ланнинг.
Бастер посмотрел на него, будто на несмышлёныша.
— Причём здесь «сцены»? Отснимем несколько забавных кадров для разминки, а дальше посмотрим, как масть ляжет.
Седжвик, мрачнея, приподнялся из режиссёрского кресла.
— Бастер, сценарий «Стоп-кадров» ещё не утвердили в верхах.
— Да мы просто начнём, — отмахнулся Китон. — Сколько можно? Они всё тянут и тянут со своими согласованиями, совещаниями, уточнениями… А съёмки стоят!
— Всё правильно, — кивнул главный режиссёр. — Это СЕРЬЁЗНЫЙ проект. Нам поручено отрекламировать компанию кинохроники Уильяма Рендольфа Хёрста, а он, как ты знаешь, держит большую часть акций студии.
Бастер недоверчиво посмотрел на него исподлобья.
— Серьёзный проект? Комедия? Угу… — Потом огляделся и нетерпеливо спросил: — Ну так, вы пошлёте за нужными персонажами или нет?
— Кого? — переспросил Реджи.
Бастер не глядя ткнул пальцем в осветителя.
— Например, вот этого бравого парня.
— А… куда идти-то? — робко спросил осветитель.
Китон закатил глаза.
— Да хотя бы на улицу! У меня на студии такие вопросы решались минут за десять. Приволоките хоть на аркане!
«Бравый парень» совсем растерялся.
— Это как-то… нужно официальное заявление… их даже не пропустят сюда…
У Бастера опустились плечи.
— У вас на МГМ даже зубочистку не принесут без официального заявления в трёх экземплярах? — печально спросил он, не заметив, как помрачнел и переменился в лице Седжвик.
— Так! Кто у нас отвечает за кастинг? — рявкнул он на столпившуюся вокруг съёмочную группу.
— Вроде бы, Рейнольд, — неуверенно ответили из толпы.— Но его нет, он только завтра после обеда вернётся.
— Безобразие! — прорычал главный режиссёр.
— Ну так, сегодня и не планировали… — развёл руками кто-то.
Ещё несколько минут все переругивались, искали виноватых и выясняли, что делать. Тем временем Бастер опустился в режиссёрское кресло и обхватил голову руками. Он уже не слушал весь этот гвалт и не понимал, зачем вообще пришёл сюда. Тут ему на плечо опустилась рука. Китон поднял глаза.
— На пару слов, — бросил Сэджвик, указав подбородком в направлении своего фургона.
Когда режиссёры наконец оказались наедине, он грозно помолчал, сопя носом, а потом выпалил:
— Ты понимаешь, что только что опозорил меня перед всей командой?!
Бастер удивлённо приподнял брови.
— Не может быть! Если так — извини, не хотел, и в мыслях не было, я всегда так работаю, больше не повторится, — выдал он на одном дыхании.
— Привели! Привели толстуху! — донеслось снаружи. — Дальше что делать?
Китон сцепил пальцы за спиной и покорно склонил перед коллегой голову.
— Я молчу.
Ещё не остывший Сэджвик рывком открыл дверь фургона и крикнул:
— Не надо уже, уведите!
И сразу несколько голосов разочарованно протянули:
— Как это?!
Потом главный режиссёр обернулся к Бастеру:
— Дальше работаем исключительно по сценарию, БЕЗ отсебятины. Ждём указаний сверху. Так, как ты, сейчас никто уже не снимает. Забудь.
Прямой и ясный взгляд Китона заставил его отвести глаза.
— Хорошо. Надеюсь, что мы наконец-то друг друга поняли, — бросил Сэджвик на выходе.
Китон долго и пристально смотрел ему вслед из полутьмы фургона.
День второй…
«Мистер Китон!.. Мистер Китон!..» — только и доносилось со всех сторон.
Люди вокруг бросали свои дела. Бастер шёл на
работу.
Казалось, каждый служащий этой гигантской кинокомпании считал своим долгом остановить его фразой:
— Знаете, я придумал прекрасную шутку для вашего фильма!
Сценаристы, режиссёры, продюсеры, монтажёры, помощники монтажёров — все вдруг превратились в специалистов по юмору. Всем, от мала до велика, хотелось внести свой вклад в создание первой в истории МГМ комедии. Бастер вежливо благодарил и шёл мимо. Потом начал ускорять шаг, потом чуть ли не шарахаться от людей, и взгляд его мало-помалу принял несколько затравленное выражение.
Однако, едва за спиной захлопнулась тяжёлая, на мощных пружинах, дверь кабинета для совещаний, как Бастер попал из огня в полымя.
В кабинете сидело двадцать два сценариста. Сливки сливок писательского состава МГМ. Это были очень хорошие писатели и изобретательные сценаристы. Даже слишком изобретательные, по мнению Китона. Впрочем, как раз его-то мнение здесь мало кого интересовало. На все отчаянные мольбы не усложнять и без того перегруженный комедийный сюжет мэтры Львиной корпорации лишь отмахивались:
— Ой, Бастер, не напрягайся, мы всё придумаем.
И продолжали впихивать новые линии, новых героев: гангстеров, уличные отряды Армии Спасения, политиков из Тамани-Холла /штаб-квартира демократической партии в Нью-Йорке/, портовых грузчиков, похитителей дамских драгоценностей… Всех в одну кучу.
— Но комику нужен простор, в котором можно было бы двигаться! — взорвался однажды Китон. — Как вы не понимаете? Лучшие комедии всегда предельно просты!
— Брось! — усмехнулся в ответ круглолицый Сэджвик. — Зрителю нравится, когда лихо закручено. Правильно я говорю, парни?
Все синхронно кивали, словно их головы были привязаны на верёвочках. (Бастеру на миг показалось, что верёвочки всё-таки есть).
— Ну… если вы так уверены…
Сэджвик добродушно хлопнул его по плечу.
— Ты только не обижайся, приятель, твои методы несколько устарели. Но это не страшно. Потому что мы здесь.
— Мы тебя выручим, — хором подхватили другие. — Мы всё подправим, улучшим. Это твой звёздный час; ты ещё не узнаешь своих комедий!
Бастер чуть побледнел и закусил губу. Далее он сидел молча, только переводил глаза с одного говорящего на другого, из вежливости притворяясь участвующим. Или на самом деле пытаясь осознать, что происходит? Между тем собравшиеся всё более распалялись, входили в раж, восхищаясь сами собой и друг другом. Среди них царило полное единодушие. Разве что на новичка-Бастера никто не желал обращать внимания. Вернее, от него ждали активного участия, но почему-то все его предложения тут же встречали в штыки. В кабинете то и дело появлялись новые участники обсуждения; за недостатком стульев кто-то присаживался на подоконник, другие расхаживали, жестикулируя. Совещание прерывали взрывы дружного гогота. Бастер несколько раз возмущённо округлял глаза и пытался вмешаться, но его не слушали, и он окончательно замкнулся в себе.
Наконец он неловко поднялся из-за стола, пробормотав:
— Я… покурить…
Окружающие с готовностью переглянулись и прыснули: дым в кабинете стоял столбом.
— Мистер Китон, не туда! — хохотнул кто-то, увидев, как тот направляется мимо двери.
Бастер тихо, не оборачиваясь, поблагодарил и вышел.
Обсуждение тут же возобновилось.
В туалете Бастер вывернул кран на полную силу и долго, шумно остужал пылающее лицо ледяной водой. Плечи его почему-то вздрагивали. Сквозь плеск воды доносилось:
— Затолкали локтями… Навалились толпой… Боже, как тут верить в себя..? Фильм уводят, как девушку…
Через какое-то время он вытер глаза тыльной стороной руки, выключил воду и растерянно посмотрел на пустой держатель возле раковины: полотенца на месте не было.
Внезапно за спиной послышалось робкое:
— Мистер Китон…
— А?!
Бастер передёрнулся и чуть не подпрыгнул.
Худенький юноша в униформе уборщика, невольный свидетель разыгравшейся трагической сцены, виновато захлопал глазами.
— Вот… возьмите, — сказал он, запнувшись, и протянул посетителю чистое полотенце.
— Спасибо. Прости, парень, не заметил
тебя.
Бастер принялся яростно вытирать лицо и волосы надо лбом.
— Джонни, — представился молодой человек. — Я тут новенький.
— Очень рад, — отозвался Китон. — Я тоже… — Потом помолчал, задумавшись о своём, и с обречённым вздохом прибавил: — Ну, давай уже. Предлагай мне ПРЕКРАСНУЮ ШУТКУ для фильма.
Парень в смущении помотал головой.
— Я не умею шутить.
Он так и не понял, почему Бастер порывисто схватил его за плечи, крепко обнял, прижавшись холодной после умывания щекой к его уху, и с чувством промолвил:
— Мальчик Джонни! Ну, почему здесь не все такие, как ты?!
С минуту молодой человек оторопело смотрел на хлопнувшую за Бастером дверь, а потом расплылся в улыбке и, напевая под нос, продолжил заниматься своей работой.