Тарелка с яичницей, пролетев сантиметров пятнадцать, с грохотом рухнула на стол передо мной, который был обильно покрыт крошками, пятнами жира и кислого пива.
- Жрать подано, господин, - Не скрывая презрения, сказал официант, который принёс мою еду.
Яичница была ужасной, желток растекся, белок по краям пригорел, а в центре походил на прозрачную слизь, выделяемую ядовитыми улитками с недержанием своих омерзительных желудков.
- Как можно было испортить такое простое блюдо? - Выходя из себя, произнёс я.
- Такое ли оно простое?- прозвучал хрипящий прокуренный голос от столика, находящегося возле меня, но скрывавшегося в тени.
Таверна в ночное время была освещена парой лучин, которых едва хватало на это помещение, и основная часть оставалась в тени, но как оказалось, углы были обитаемы, как и тот, что возле меня. Официант, который уж было собрался выдать мне десерт, состоящий из местных наречий и словесных, не совсем цензурных оборотов, заметно побледнел и поспешил удалится, так и не сказав ни слова. Резко вспыхнувшая спичка осветила моего соседа, длинные, наполовину седые волосы, острый хищный взгляд, густая борода и обветренная кожа, полностью покрытая точками шрамов. Раскурив трубку, он пустил плотное облако сизого дыма, который подобно туману стелился по моему столу.
- Простите, но не думаю что это так уж сложно готовить, - совладав со своим замешательством, произнёс я.
Хрипящий тихий смех с дребезжащим кашлем в конце долетел до моих ушей.
- Чёрт тебя дери, парень, я видел много тупых людей, но хвала Манру, ты не входишь и в десятку самых пропащих, - произнёс мой загадочный сосед по столику.
Я сидел молча, не зная что и сказать. А человек прокашлявшись продолжил.
- В этом деле важно всё, начиная от разбивания скорлупы. Чёрт дери твою глотку, это действительно важно. Каждая тварь обладает душой, и мы, пожирая плоть, на самом деле, поглощаем душу. Держится она в мёртвой плоти недолго, поэтому так ценится свежее мясо, в том числе, и яйца, без души остаётся сплошная гниль, - крепко затянувшись из трубки, он продолжил.
- Сковородка должна быть горяча, как котёл в самой дальней пещере Ада. Настолько горяча, чтоб сало вепря вопило во всё своё свиное горло, подпрыгивая на этой жаровне, - казалось, ему абсолютно плевать на меня, он просто из тьмы смотрел мне в глаза, но разговаривал сам с собой.
- Простите но...- хотел приостановить его рассказ и приступить к своей трапезе, но меня грубо перебили.
- Заткнись и слушай, парень, пока черти не утащили твою тупую черепушку своему Боссу в качестве солонки.!- строго произнёс он всё тем же хрипящим голосом.
- Яйца надо аккуратно разбить и вылить на это адово покрытие из жира так, чтоб желток остался целым, там и есть душа курицы, которой уже не суждено стать сочной, запечённой на углях тушкой, - и вновь смех сменился кашлем.
Я сидел как заворожённый, странное чувство страха переползло в желудок, напрочь лишив меня аппетита.
- Жир должен шипеть и брызгать раскаленными каплями, подобно огненным стрелам лучников при осаде замка, предвещающей обильный ужин стае воронов, состоящим из глаз и мозга павших воинов. Ведь в местах шкварчания сала, клянусь Манром, жарче,чем в заднице самого Дьявола. - вновь вспыхнувшая спичка ещё раз осветила моего собеседника и явила моему взору то, чего я сразу и не понял. Точки шрамов, покрывавшие не только лицо, но и руки, теперь-то я понимал причину их появления.
- Брызги Адовой жаровни, - пробормотал я.
- Прихлопни пасть, парень, сейчас не твой бенефис. Яйца надо перевернуть лопаткой, но когда будешь это делать, будь уверен, что эта стерва будет хвататься за дно сковородки и сопротивляться, как глупая девка, попавшая впервые на сеновал. Когда все яйца будут перевёрнуты, убирай сковороду с огня, им надо дать настояться, на остывающей пательне, - очередная порция дыма пронеслась по моему столу, и во мраке соседского угла, воцарилась тишина.
- Эээ, простите,но зачем вы мне это рассказываете?- ответа не последовало.
Пропал даже темно красный свет уголька из трубки,который мерцал во тьме угла, слегка освещая глаза этого довольно жуткого повара.
- Вы тут?- спросил я поднимаясь.
Но стол казался пустым. Чиркнув спичкой, я слегка вздрогнул, ведь стол был действительно пуст, за исключением тарелки с яичницей, в которой ещё шипели кусочки зажаренного сала.