Я только что снял номер в гостинице – узкую комнатёнку с картонными стенами, которые пропускали все звуки из соседних комнат, и начал раскладывать вещи в шкафу, когда, открыв ящик, заметил тетрадь с пожелтевшими листами. Раскрыв её, я прочёл:
«МОИ 25 ДНЕЙ».
Это был дневник последнего постояльца, приехавшего на этот курорт. Он забыл тетрадь в час отъезда.
Эти заметки могут представлять некоторый интерес для умных людей, которые никогда не выезжают из дома. Именно для них я привожу здесь этот текст, не меняя ни буквы.
«Шатель-Гийон, 15 июля.
На первый взгляд эта местность не особенно радует. Но я собираюсь провести здесь 25 дней, чтобы лечить печень, желудок и немного похудеть. 25 дней курортника похожи на 25 дней военнослужащего запаса: это дни сплошной тяготы. Сегодня ещё ничего: я устроился, познакомился с краем и с врачом. Шатель-Гийон состоит из ручья с жёлтой водой, протекающего между холмов, где стоят казино, дома и каменный крест.
На берегу ручья в глубине долины видно квадратное здание, окружённое садиком: это купальная станция. Вокруг бродят печальные люди: больные. В тенистых аллеях царит молчание, так как это – не центр развлечений, но лечебница. Здесь тщательно лечатся и, кажется, вылечиваются.
Знающие люди даже утверждают, что местные минеральные воды творят истинные чудеса. Однако, вокруг кабинета кассира не развешены никакие ex voto.*
Время от времени господин или дама подходят к киоску с черепичной крышей, в котором сидит улыбающаяся продавщица, а в вазе бурлит газированный напиток. Между покупателем и продавцом не произносится ни слова. Продавщица протягивает стаканчик, в котором лопаются пузырьки. Покупатель выпивает и удаляется важным шагом, чтобы продолжить под деревьями прерванную прогулку.
В этом парке не слышно ни звука, ни одного порыва ветра не проносится в листве. Надо было написать на входе: «Здесь не смеются, здесь лечатся».
Беседующие люди похожи на немых, которые открывают рты, притворяясь, словно издают звуки – настолько здесь боятся нарушить тишину.
В гостинице – то же самое. Это большое здание, где ужинают в обществе достойных людей, которым нечего сказать друг другу. Их манеры проявляют воспитание, а на лицах отражается убеждённость в своём превосходстве, для которого некоторым из них было бы трудно, наверное, предоставить доказательства.
В 2 часа я иду в Казино – это маленькая деревянная хижина на горе, куда ведёт узкая тропинка. Но вид оттуда восхитительный. Шатель-Гийон лежит в узкой долине, между равниной и горой. Слева я замечаю первые каскады оверньских гор, покрытых лесом, где виднеются серые пятна застывшей лавы, так как мы находимся у подножия потухших вулканов. Справа в узкой расселине я открываю для себя бесконечную, как море, равнину, погружённую в голубоватый туман, в котором угадываются деревни и жёлтые поля со спелой пшеницей, а также зелёные латки лугов, обсаженных яблонями. Это - Лимань, огромная и плоская, всегда закутанная в лёгкую дымку.
Настаёт вечер. Теперь, поужинав в одиночестве, я пишу эти строки у открытого окна. Оттуда мне слышны звуки оркестра из Казино, которые летают в воздухе, как сумасшедшая птица, одиноко поющая в пустыне.
Иногда слышен собачий лай. Этот покой хорошо действует на меня. Спокойной ночи.
16 июля. Ничего. Я принял ванну, затем душ. Я выпил 3 стакана воды и ходил по 15 минут по парку после каждого стакана, а после ужина – ещё полчаса. Так начались мои 25 дней.
17 июля. Заметил двух красивых загадочных женщин, которые купаются и едят после всех.
18 июля. Ничего.
19 июля. Опять видел тех женщин. В них есть какой-то шик и очарование, которые очень мне нравятся.
20 июля. Долгая прогулка по лесистой долине до Эрмитажа Сан-Суси. Эта местность восхитительна, хотя и печальна, но она такая спокойная, нежная, зелёная. На горных дорогах встречаются повозки с сеном, которые медленным шагом тянут 2 коровы и еле-еле удерживают на спусках, делая большие усилия своими связанными вместе головами. Человек в большой чёрной шляпе гонит их тонкой палкой, дотрагиваясь до боков и лба, а часто одним только важным и энергичным жестом резко останавливает их, когда тяжёлая ноша чересчур ускоряет их шаг на крутых спусках.
Воздух в этих долинах очень хорош. Если очень жарко, пыль доносит сладкие запахи стойла, так как по этим дорогам проходят столько коров, что каждая оставляет в пыли частичку себя. И этот запах похож на духи, хотя, если бы он исходил от других животных, это была бы вонь.
21 июля. Экскурсия по долине Анваль. Это узкая кишка среди великолепных скал у подножия горы. Среди нагромождения камней течёт ручей.
Когда я дошёл до дна этого оврага, я услышал женские голоса и увидел тех двух загадочных дам, которые беседовали, сидя на камне.
Я воспользовался благоприятной возможностью и представился. Мои поползновения были приняты без смущения. На обратном пути мы шли вместе. Мы говорили о Париже: оказалось, у нас много общих знакомых. Кто эти дамы?
Завтра я опять их увижу. Нет ничего более интересного, чем такие случайные встречи.
22 июля. Почти весь день провёл с двумя незнакомками. Право, они очень милы: одна – брюнетка, вторая – блондинка. Они сказали, что они – вдовы. Вот как?..
Я предложил им сходить в Руайа завтра, и они согласились.
Шатель-Гийон вовсе не так скучен, как показалось мне поначалу.
23 июля. День провели в Руайа. Этот городок – сгусток гостиниц в глубине долины, рядом с Клермон-Ферраном. Много людей. Большой шумный парк. Великолепный вид на Пюй-де-Дом из перспективы долины.
На моих спутниц обращают внимание, и это мне льстит. Мужчина, сопровождающий хорошенькую женщину, словно несёт нимб над головой – что говорить о том, кто сопровождает двоих? Ничто не может доставить большего удовольствия, чем ужинать в известном ресторане с подругой, на которую смотрит вся публика, а также представлять мужчину суждению соседей.
Ехать в Булонский лес, если экипаж запряжён клячей, или выходить на бульвар в сопровождении уродины – это два самых сильных унижения для чувствительного сердца, слишком занятого мнением окружающих. Из всех видов роскоши, женщина – это самый редкий и изысканный вид, она стоит дороже всего, её мы больше всего желаем и её должны любить больше всего, чтобы выставлять под завистливые взгляды.
Показываться на людях с красавицей под ручку – это значит возбуждать немедленную зависть, это значит говорить: «Смотрите, я богат, так как обладаю этим дорогим и редким объектом, и у меня есть вкус, потому что я сумел найти эту жемчужину. Возможно, я даже влюблен в неё, но это не мешает мне верно судить о её красоте, ведь другие люди тоже находят её очаровательной».
Но какой это стыд – прогуливать по городу уродину! Сколько унизительных слов можно услышать!
В общем, все будут думать, что она – ваша жена, ведь никому не придёт в голову, что вы завели уродливую любовницу. Настоящая жена может быть некрасива, но её безобразие означает для вас тысячу неприятных вещей. Для начала вас принимают за нотариуса или судью, так как эти две профессии обладают монополией смешных и богатых невест. А разве такое предположение не оскорбительно для мужчины? А затем в публике словно раздаётся крик о том, что у вас есть чудовищная смелость и даже обязанность ласкать и целовать это смехотворное лицо и плохо сложенное тело, и что вы настолько бесстыдны, что сделаете эту уродку матерью, а это – верх смешного.
24 июля. Я больше не расстаюсь со вдовами, которых уже хорошо узнал. Этот край дивен, наша гостиница – просто отличная. Хороший сезон. Лечение приносит мне огромную пользу.
25 июля. Прогулка в ландо на озеро Тазенат. Решили ехать неожиданно, за завтраком. Отправились, едва встав из-за стола. Проделав долгий путь в горах, внезапно заметили маленькое озеро, круглое и синее, прозрачное, как стекло, в жерле бывшего кратера. Одна сторона этой чаши – пустыня, другая поросла лесом. Среди деревьев – домик, где спит дружелюбный человек, мудрец, проводящий жизнь в этом заповедном месте. Он нам открывает дверь. Мне приходит мысль, и я кричу: «А не искупаться ли нам?» Да, но… костюмы.
- Ба! Мы же в пустыне.
И мы купаемся…
Если бы я был поэтом, как бы я описал это незабываемое зрелище молодых обнажённых тел в прозрачной воде! Высокий склон нависает над неподвижным озером, вода блестит, словно серебро, солнце льёт в неё свои лучи, и вдоль скал скользят белые тела в почти невидимой волне, где будто бы повисли купальщицы. На песчаном дне видна тень от их движений!
26 июля. Некоторые из курортников, кажется, шокированы моим быстрым сближением с вдовами.
Однако, существуют люди, которые считают, что жизнь создана для того, чтобы томиться скукой. Всё, что представляет собой хоть малейшее развлечение, кажется им недостатком воспитания или морали. Для них долг имеет нерушимые рамки, смертельно скучные при том.
Я бы сказал им, что долг – это разное понятие для мормонов, арабов, зулусов, турков, англичан или французов. И что среди всех этих народов можно найти очень честных людей.
Я приведу лишь один пример. С точки зрения женщин, долг у англичан начинается в 9 лет, тогда как у французов – в 15. Что касается меня, я беру немного долга у каждого народа и делаю из него нечто похожее на мораль священного царя Соломона.
27 июля. Хорошая новость. Я похудел на 620 гр. Эта вода просто чудесна! Я везу вдов ужинать в Риум. Грустный город, анаграмма которого представляет собой злое соседство для целительных источников: Риум – Умри.
28 июля. Трах-тарарах! К моим вдовам приехали двое господ. Они приехали за ними. Вдовцы, без сомнения. Они уезжают вечером. Они написали мне короткую записку.
29 июля. Один! Долгая пешая экскурсия к бывшему кратеру Нашер. Великолепный вид.
30 июля. Ничего. Лечусь.
31 июля. То же самое. Этот дивный край полон заразных ручьёв. Я сообщу в муниципалитет об ужасной клоаке, которая отравляет дорогу перед гостиницей. Туда сбрасывают все кухонные отходы. Настоящий рассадник холеры.
1 августа. Ничего. Лечусь.
2 августа. Восхитительная прогулка в Шатонёф, станцию для ревматиков, где все хромают. Комичное зрелище – кругом костыли!
3 августа. Ничего. Лечусь.
4 августа. То же самое.
5 августа. То же самое.
6 августа. Горе!.. Я только что взвесился. Я поправился на 310 гр. Но тогда?..
7 августа. 70 км в экипаже по горам. Я не скажу названия местности из уважения к этим женщинам.
Мне указали на эту экскурсию, как на редкое увеселение. После 4 часов в пути я прибыл в живописную деревеньку на берегу реки среди орехового леса. Я ещё не видел в Оверни таких огромных орешников.
Но они представляют собой всё богатство края, так как растут на общинных землях. Раньше эти земли были голым берегом, поросшим кустарником. Власти тщетно пытались их окультурить, с них едва можно было накормить нескольких овец.
Сегодня это роскошный лес, благодаря женщинам, и он носит своеобразное имя: «Грехи господина кюре».
Надо сказать, что у женщин, живущих в горах, более фривольная репутация, чем у тех, кто живут на равнинах. Если они встречают парня на дороге, он им должен, по меньшей мере, поцелуй, а если он не берёт большего, он просто дурень. Честно говоря, такой образ мыслей – единственно логичен и разумен. Раз уж женщина, будь она горожанкой или селянкой, имеет лишь одну естественную миссию – нравиться мужчине, мужчина должен всегда доказывать то, что она нравится ему. Если же он воздерживается от того, чтобы показывать это, это доказывает, что он считает её уродливой, а это – почти оскорбление для неё. Если бы я был женщиной, я бы не стал во второй раз общаться с мужчиной, который не проявил должного уважения ко мне во время первой встречи, так как рассудил бы, что в нём не хватает уважения к моей красоте, шарму и женским качествам.
И вот парни из деревни Х. часто доказывали своим женщинам, что те им по вкусу, и кюре, который не мог помешать этому естественному и галантному доказательству, решил воспользоваться им для обогащения края. В качестве наказания он предписал каждой павшей женщине посадить ореховое дерево на общинной земле. И каждую ночь можно было видеть свет фонарей, бродивших по холму, так как провинившиеся не смели исполнять наказание при свете дня.
Через два года вся земля была засажена, и теперь можно видеть более 3000 великолепных деревьев, растущих вокруг колокольни, которая звонит через листву. Вот вам и «грехи господина кюре».
Поскольку сейчас ищут средства, чтобы озеленить Францию, не могла бы лесная администрация вступить в союз с духовенством, чтобы осуществить практику, которую придумал этот кюре?
7 августа. Лечение.
8 августа. Я упаковал чемоданы и прощаюсь со спокойным молчаливым краем, с зелёной горой, с долинами, с казино, откуда видна огромная равнина Лимани, всегда погружённая в голубоватый туман.
Завтра утром я уезжаю».
На этом рукопись обрывается. Я не хочу ничего к ней добавить, так как мои впечатления об этой местности совершенно разнятся с теми, которые были у моего предшественника. Ведь я не встретил двух вдов!
25 августа 1885
(Переведено 26 сентября 2017)
---------------------------------------------
*Ex voto (лат.) – «по обету» (о жертвоприношении и т.п.)