Часть 1
Умер Сталин. А вскоре, на февральско-мартовском пленуме ЦК КПСС (1954 г.) было принято постановление: О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель».
Естественно, Московский авиационный институт (МАИ), где я учился, откликнулся на этот призыв.
Немного о МАИ, который я вспоминаю с теплотой и большим уважением. Это был институт, который тогда делал из студента не только специалиста, но и человека. В начале 60-х годов институт был фактически секретным. Чтобы поступить в него, надо было обязательно быть комсомольцем. Интересно, что с первых же дней обучения в каждой группе объявились студенты, увлекающиеся комсомольской общественной работой. Они с большой охотой шли на избираемые комсомольские должности, работали в бюро факультета и в комитете комсомола института. Учились они плохо, но зато у них было свободное посещение лекций и индивидуальная сдача экзаменов. Мы – обычные студенты звали их «комитетчики». Все они после окончания института стали начальниками над нами – инженерами…
Комсомольское руководство возглавляло штабы целинных строительных отрядов. Нас, студентов-добровольцев после третьего курса, летом, всех отправляли на два месяца на целину в составе строительных отрядов. Отказаться было нельзя. За это исключали из комсомола, а значит, автоматически отчисляли из института. Тем, кто пытался «откосить» по здоровью, разъясняли: «При поступлении вы предоставили справку по форме 287 о здоровье. Если вы потеряли здоровье, то значит, не можете дальше учиться, т.к. институт у нас режимный, с военной кафедрой… К девушкам это не относилось, но их на радиофакультете было очень мало, по одной-две в группе. А в моей группе девушек вообще не было. Надо сказать, что угроза отчисления из института за неуспеваемость и своеволие была вполне реальной и висела над каждым вплоть до пятого курса. К четвёртому курсу целиком «исчезла» пара групп…
Ехать было надо. Да я и не был особо против хотя бы и потому, что направлялся в целинный строительный отряд в качестве шофера грузовика ГАЗ-51. Мало у кого, а у меня к тому времени уже были любительские водительские права.
Руководители стройотряда почему-то решили, что автомобиль ГАЗ-51, только что полученный из ремонта, при перегоне на открытой платформе по железной дороге из Москвы в Казахстан надо сопровождать сидя в кабине этого автомобиля! Меня, двадцатилетнего парня, это дикое решение никак не удивило. Подумал: наверное, что-б не разграбили по дороге… Странно, что мои родители, люди образованные ничему этому не удивились.
На грузовой станции автомобиль погрузили, закрепили, и я с большим чемоданом влез в кабину автомобиля. Мелом крупно написал на дверке: «Целина – 66». Была со мной, конечно, кое-какая еда и вода. Но о работе грузовых железнодорожных перевозок, я, конечно, понятия не имел и наивно спрашивал железнодорожников, когда же состав тронется? Потом я понял, что на грузовые сортировочные станции (узлы) прибывают составы с самых разных направлений. В грузовом составе вагоны имеют разные станции назначения. Поэтому прибывший состав загоняется на «горку». Съезд с горки разделяется на десяток-полтора путей в разных направлениях (по городам). Как дельта реки. Вагоны по очереди отцепляются от состава и скатываются с горки, а железнодорожники ловко переключают стрелки и посылают вагон к нужному направлению. Так формируются десятки новых составов по направлениям. И когда на конкретном направлении наберётся требуемое число вагонов, подцепляется тепловоз и состав идёт до следующей сортировки, которая может быть за 50, а может быть и за 300 километров. И так после многочисленных сортировок вагон приходит в место назначения. Поэтому никто не знает, когда состав в денном направлении сформируется и тронется в путь.
Ещё интересна роль башмачников на сортировке. Представьте: вагон пошел с горки. Но каков его вес и какую скорость он наберёт, прежде чем удариться в замок стоящего перед ним грузового состава? Не разлетится ли всё вдребезги? Оказывается, нет! Опытный башмачник на последних метрах ловко устанавливает перед колесом тормозной башмак, вагон теряет скорость и сильного удара не происходит. Сортировки работают круглосуточно и в любом случае довольно громко. Поэтому они располагаются в некотором отдалении от вокзалов и жилых домов.
Ну а я-то сижу в кабине ГАЗ-51 и от слаженной работы железнодорожников мне не легче. Сразу скажу, что ехал я до своей станции Джаксы (теперь Жаксы) восемь суток, а без воды человек может прожить всего несколько дней!
Иногда мой грузовой состав останавливался на станции, чтобы пропустить пассажирские поезда. Но как вы, наверное, и сами видели, грузовые поезда стоят на параллельных запасных путях, а не возле станционных буфетов и туалетов. И чтобы пробраться к этим двум счастьям, надо перелезть под вагонами не одного поезда, надеясь, что в этот момент они не тронутся. Да и свой не упустить!
Итак, вы едете на открытой платформе. Впереди высокий вагон и сзади высокий вагон. Скорость состава на перегонах 80-100 км. в час. Вокруг платформы создаются мощные ветровые вихри. Вся платформа сильно шатается. И тут ваш человеческий организм, совершенно не учитывая ситуацию и окружающую обстановку, предъявляет свои естественные требования. А ветер такой силы, что вас самого может сдуть с платформы… и главное вихри, вихри!
Ближе к Казахстану, лучше. Путь становится одноколейным и поезд останавливается на разъезде в степи, чтобы пропустить встречный. Тут можно подсуетиться!
А вообще не было никакой техники безопасности: однажды я нечаяно нажал на педаль тормоза. Посыпались искры. А ведь могла загореться проводка, пожар! Да ещё бензин в баке. Сильнейший ветер и на скорости с платформы не соскочишь…
Но за восемь суток до станции Джаксы я доехал. Спал сидя в кабине ГАЗ-51.
Часть 2 Приезд и работа
На станции Джаксы сгрузили мой автомобиль вместе со мной. Уж не помню как, но меня встретил представитель областного комсомольского целинного строительного отряда. Устроили на пару дней поспать в горизонтальном положении, осмотреть машину и кое-что в ней подправить. Ехать мне предстояло в свой строительный отряд километров 70 или 100. При выезде из Джаксы меня остановил автоинспектор (машина была без номеров). Я сказал, что комсомолец, еду поднимать целину. Инспектор отпустил, но смотрел на меня-москвича как на инопланетянина.
Дорога была грунтовая. Погода солнечная. Начало лета. Что меня поразило: я не раз читал про «пьянящие запахи трав» и думал, что это литературное преувеличение. Но вокруг действительно изобильно цвели самые разные полевые цветы с одуряющим ароматом. Хотя никакой навигации, да и карты у меня не было, до своего посёлка я доехал. Название вспомнить не могу, но по нему протекала довольно быстрая и грязная река. Возможно Ишим.
За две недели до приезда стройотряда в посёлке поработали наши «квартильеры» - в длинном помещении типа барака они установили кровати для мужчин и в отдельной комнате – для наших девушек. Было их немного и среди них 2 повара из Плехановского института народного хозяйства.
Построили туалеты и умывальники.
Студенты строили коровник с системой автоматизированной уборки навоза. Да кто бы ещё там мог разобраться с этими чертежами? Часть стройотрядовцев строила двухэтажный дом из деревянных брусьев. Работали без выходных от зари до вечера. А я – шофёр возил строительные материалы и всё, что необходимо. Конечно, все мы сильно уставали. Помню, как задремал днём на груде досок и проснулся от того, что корова жуёт мою соломенную шляпу. А шляпы были нужны – днём солнце палили вовсю. Руководил нами старшекурсник-комсомолец. У которого, надо признать, были навыки руководителя и умение общаться с местным начальством, подписывать накладные и т.п. (Кажется его фамилия была Шабанов (Шебаршёв?) Валерий. (Может, прочитает, откликнется?). Ещё к руководству был придан молодой доктор. Не помню, чтобы кто-нибудь болел, хотя всех косил понос и по заявлению доктора желудочных таблеток съели на 260 рублей. Это тогда, когда таблетки стоили копейки! Дело-то было, конечно в воде, которая содержала слабительные соли и имела привкус. Но были и более серьёзные последствия, которые проявились у многих не сразу, а по возвращении в Москву. Ребята стали вдруг лысеть! Кое-кто стал лысым как колено, а у меня, отличавшегося удивительно густой шевелюрой, из-за которой парикмахеры звали меня участвовать в их конкурсах, быстро выпала половина волос. Я этого очень стеснялся. Возможно, причиной было порой светящееся ночное небо от каких-то испытаний. Знаю, что ракетное топливо крайне агрессивно и ядовито и отстреливаемые баки ускорителей всегда содержат некоторое количество топлива. Но это лишь догадки. Хотя при нас пара молодых местных жителей умерла, кажется от туберкулёза. Вообще антисанитария вокруг была ужасающая. Посреди посёлка валялись дохлые собаки, бычки и прочие домашние животные. Они разлагались на жаре, обнажая рёбра, и тут же, рядом, играли маленькие дети… Никто улицу не убирал. Не хочу никого обидеть, но в местном магазине после посещения его местными же жителями ещё долго стоял специфический запах…
Государство вкладывало в развитие целины большие деньги. Но результативность этого была невелика. На краях посёлка было несколько кладбищ комбайнов. Большинство из них работало всего один сезон, потом что-то ломалось, а мастерских и обученного ремонтного персонала не было. Каждый год поступали новые комбайны, а со старых снимали необходимые запчасти. Был там «умелец» сварщик, но когда он варил, образовывалась пена из шлака, металл не проваривался, и детали вскоре отваливались.
Вообще весь посёлок был завален запчастями от автомобилей и конечно от самого популярного ГАЗ-51. Заборы между участками нередко состояли из рессор, а кабины использовались как туалетные будки. У меня неоднократно лопались передние рессоры (ездил-то я не по асфальту) и я всегда выдёргивал из заборов коренные или подкоренные листы и менял их самостоятельно.
Как водитель я узнал, что такое солончаки. Внешне это обычная степь, поросшая травой. Но это только сантиметров 10, а потом под всем этим жидкая грязь, в которую машина может провалиться по все оси… Однако, если не бояться, то можно проскочить участок солончака на большой скорости, когда колёса срывают верхнюю корку земли, но за счёт скорости не успевают провалиться в грязь.
Шофёр с машиной нужен всюду и я увидел несколько больше, чем работающие на одном месте студенты.
Так, когда в соседнем посёлке у учителя умер семилетний сын, я повёз родственников на поминки. В кузов забралось человек 12. Все взрослые, мужчины и женщины в плюшевой одежде. Среди них были аксакалы - уважаемые старцы с бородами и в шапочках, отороченных мехом. В кабину ко мне сел местный житель - указывать дорогу. Вначале мы долго петляли по степи в поисках только ему известного стада баранов. Наконец нашли и, связав, погрузили двоих в кузов. Никаких пастухов у этого большого стада не было. У дома учителя все вылезли из машины. Женщины прошли в помещение, а мужчины зарезали и ловко разделали баранов. Меня поразило, что баран, когда ему ножом довольно долго перерезают горло, лежит на боку спокойно. Не дёргается, не кричит…
Во дворе ходили куры и гуси, периодически подходя угощаться к большому чану с остатками какой-то еды. Хозяйка рукой выбросила из чана остатки еды, налила воду и разожгла под ним костёр - готовить бешбармак, хотя потом его подали на большой сковороде. Но это было потом. А вначале всех пригласили в дом. В центре комнаты была расстелена клеёнка, на которую из ведра хозяйка высыпала куски сахара, дешёвые конфеты и нарезанные куски белого хлеба. Вокруг, на полу разместились гости. Видя мои мучения мне дали невысокую скамеечку.
Все стали пить чай из пиал. Меня отозвали в другое помещение и налили стакан водки. Сказали: ты русский – у вас так принято. Я из уважения выпил. Больше из присутствующих никто алкоголь не пил!
Принесли на большой сковороде бешбармак – что то вроде больших пельменей. Все стали есть руками. Я не заметил, чтобы их перед этим мыли. С водой в посёлке было не просто. Когда же все наелись, меня ждало испытание. Сидящие кружком аксакалы и женщины стали громко отрыгивать.
Потом я узнал - это означает, что гости наелись досыта и благодарят хозяев. Но для меня – двадцатилетнего парня удержаться от смеха стоило огромных трудов. У нас, в Москве, так делать было не принято.
Несмотря на тяжёлый многочасовой труд, молодость требовала как-то обустроить свою личную жизнь. С этой целью я купил в магазине портвейн местного производства и присмотрел неподалёку от посёлка небольшой стог сена. Поздно вечером, после отбоя, когда все уже спали, готовясь к завтрашнему трудовому дню, мы с девушкой-целинницей встретились в условленном месте и проследовали к стогу сена. Вблизи стог оказался довольно высоким, но мы, «рождённые, чтобы сказку сделать былью», совместными усилиями покорили его вершину. Я разложил припасённую куртку, и мы стали смотреть на небо. Оно всё было усыпано звёздами, что наводило на мысли о высоком и вечном. Приступили к портвейну. Пили из горлышка, любовались звёздами и метеоритами, которые добавляли встрече романтики и стимулировали к нужному развитию дальнейших событий.
И вдруг, не сговариваясь, каждый из нас молниеносно съехал со стога в разные стороны и над ночной казахстанской степью раздались судорожные звуки освобождения тела от портвейна.
Шатаясь от слабости, мы добрели до умывальников, и разошлись спать. Утром были зелёного цвета и целый день болели. Но пожаловаться было некому.
Вообще в стройотрядах МАИ был сухой закон. И наше руководство только один раз, по завершении всех работ, за пару дней до отъезда разрешило организовано выпить. Для этого меня с помощником послали в винсовхоз, где мы закупили две молочные фляги вина «Каберне». На обратном пути мы не раз останавливались. Помощник наклонял и держал флягу, а я из неё пил. Хорошее, красное, сухое вино! Приехали уже в темноте.
А утром, от моего автомобиля в степную даль уходила чёрная полоса. Оказалось, что в пути у меня спустило переднее колесо, затем соскочило запорное кольцо, и я на чистом железном барабане доехал до посёлка, ничего даже не заметив! Потом, в 15 км. от посёлка мы нашли это колесо…
Вот такой надёжный автомобиль ГАЗ-51 ! Этот автомобиль действительно очень надёжный: за день до отъезда у меня отвалилась педаль сцепления. И я день ездил без этой педали: останавливался на пригорке, ставил на первую скорость и нажимал стартёр. Мотор заводился, а далее я переключал скорости без сцепления, лишь подбирая обороты и скорость! Думаю, если бы сегодня стали вновь выпускать ГАЗ-51 он бы пользовался большой популярностью на селе. Только боже упаси что-то улучшать или модернизировать!
Замечательный автомобиль мы оставили в Казахстане и в плацкартных вагонах прибыли в Москву. Каждый из нас заработал примерно по 460 рублей, что по тем временам считалось очень неплохо!
Ещё про целинную форму. Нам её выдавали или за недорого продавали? Форма была зелёного цвета – брюки и куртка. Она была красивая, практичная и на плече имела большую эмблему МАИ. Те, кто любил ездить в стройотряды, имели нашивки за каждый год, и это тогда считалось престижно!
Однажды эта форма оказала мне добрую услугу. Будучи на практике на Муромском радиозаводе мы - студенты решили пойти на городскую танцплощадку под открытым воздухом. На площадке всё было прилично и были дружинники, которые следили, чтобы никто не танцевал твист. За это с площадки выводили. При выходе, в темноте, на нас налетели местные и стали избивать. Но меня не тронули: на мне была целинная форма с эмблемой МАИ. Потом местные рассказали мне, что расшифровывали это как Московская Автомобильная Инспекция и меня приравняли к милиционеру.
В заключение скажу, что это было здорово! Кроме того, каждого человека в стройотряде видно насквозь, а это могло ещё пригодиться при дальнейшей учёбе.
2017 г. (50 лет назад!)