Доместикация, или одомашнивание животных шло в четыре основных этапа: во-первых, необходимо было научиться содержать животное в неволе, во-вторых, приручить его и заставить выполнять какую-либо полезную функцию (или самим – догадаться использовать какое-либо полезное качество), во-третьих, добиться размножения этого животного в удобное для человека время, и в-четвертых, создать множество заводских высокопродуктивных пород, не способных обходиться без человека и вернуться к дикой жизни... Это, так сказать, логические выкладки маститых зоотехников. В полной мере они применимы к животным, одомашненным сравнительно поздно. А вообще, история доместикации не всегда раскладывается по полочкам. Взять, к примеру, слонов: их использовали издавна, но размножаться в неволе они так и не стали и отдельных пород человеком выведено не было. Зато морская свинка прошла все четыре этапа: этого зверька научились держать и разводить для забавы (в качестве игрушек для своих детей) еще индейцы – представителей древнейших цивилизаций Нового Света; теперешние ангорские или розеточные свинки вернуться в природу никак не могут. Только с продуктивностью не все ясно: считать ли продуктивностью их способность служить моделями для медико-биологических исследований или то количество радости, которую они приносят любителям своей декоративной внешностью и глуповато-ласковым характером?
Разумеется, для доместикации любых животных имелись какие-либо предпосылки. Как правило, они коренились в особенностях социального поведения: ни одно животное, ведущее исключительно одиночный образ жизни, спутником человека не стало. Но, как я уже писала про кошек, эти предпосылки могли претерпеть сильные изменения в сторону усиления социальных качеств.
Кошка вообще – замечательное существо. Человек одомашнил его как священное животное, посвященное лунным богиням плодородия, "заведовавшим" не только домашним очагом, но и философским понятиям смерти-возрождения (ведь все, что было связано с плодородием, рождалось, бурно расцветало и плодоносило, потом умирало, чтобы в свое время возродиться вновь). Отсюда – неровное отношение к кошке в разные времена человеческой истории. Люди, испытывая инстинктивный страх перед хищниками, такими как леопард или тигр, поклонялись их силе и мощи, а, значит, выбирали их своими покровителями и стремились заключить с ними союз. Обожествленная в Древнем Египте примерно 2500 лет назад и посвященная богине Баст, кошка на заре христианства стала символом Девы Марии. Германская богиня Фрея выезжала на колеснице, запряженной тремя кошками. И Баст, и Фрея были богинями плодородия, любви, радости, домашнего очага. Связь с ними Девы Марии – очевидна. Зато в позднее Средневековье и эпоху Возрождения (самый расцвет магии в Европе) кошка сделалась пособницей нечистой силы. И до сих пор наше собственное подсознание хочет видеть в ней сакральную тайну! Практическое использование кошек как истребительниц мелких грызунов было не таким важным, как нам представлялось прежде. Ведь в античные времена эту функцию успешно выполняли прирученные хорьки и ласки. Они ловили мышей и крыс ничуть не хуже, а может быть, и лучше, чем кошки. На знаменитой картине Леонарда да Винчи "Дама с горностаем" изображен вовсе не горностай, а белый африканский хорек фуро. И хотя гибридные хорьки до сих пор живут у любителей (так называемые ханорики или тхорзофредки), такого массового распространения, как кошки, они не получили.
Что касается социализации, то в девяностые годы XX в. английские ученые Дж.Бредшоу и С.Браун пополнили наши сведения о сообществах городских и деревенских кошек.
Ядром кошачьего сообщества являются кошки с котятами. Территория кота включает территории нескольких кошек, которых он периодически навещает. Чем больше у него кошек – тем выше его ранг. Другого кота-производителя рядом с собой он не потерпит! Точно также и кошки не любят чужих, неродственных им по крови, представительниц своего вида. У деревенских кошек сохраняются охотничьи участки (ведь сельские жители держат кошек, чтобы те избавляли их от мышей!), куда они ходят по одиночке, и места, где общаются между собой: отдыхают, греются на солнце или у очага, ждут подкормки от человека, находят убежища, в которых рождают котят. Деревенские сообщества более закрытые и пополняются, в основном, за счет размножения членов данного сообщества. В нем участвуют все кошки. Но шансы благополучно вырастить котят есть только у высокоранговых, живущих в центре: молодые подчиненные кошки, а также пришлые вытесняются на периферию, где их потомство, как правило, погибает. Котята, родившиеся весной, остаются с матерью до осени и смешиваются с котятами, родившимися позже. На следующий год молодые кошечки выделяют часть материнской территории или ищут себе новую, незанятую, а подросшие коты – как правило, изгоняются отцом, иногда - матерью. Взрослые кошки сами могут внезапно покинуть обжитые места и отправиться на поиски приключений, оставив свой участок потомству. Коты-производители никогда так не делают: они – убежденные домоседы.
Городских бродячие кошки живут более скучено, не имеют охотничьей территории и почти не ловят мышей и крыс или воробьев, довольствуясь отбросами. Драки здесь случаются чаще, так как сообщество пополняется, в основном, за счет животных со стороны – тех, которых хозяева выпускают погулять на улицу, а то и просто выкидывают. Высокоранговые кошки передают свой ранг "по наследству" – их дети остаются жить в центре территории.
И деревенские, и городские кошки могут образовывать общее гнездо и совместно выкармливать котят, но городские – делают это чаще. "Общим" котятам не грозит смерть от голода: если у матери пропадет молоко или она погибнет, то их вырастит другая кошка, находящаяся с ними в какой-либо степени родства. Кроме того, кошки объединяются для совместного защиты: они набрасываются на бродячих собак или чужих котов, способных убить котят.
А как обстоят дела с современными мелкими видами домашних кошек, соседствующих с человеком? Судя по всему, их социальное поведение так и ограничивается наличием семейных групп. Ни один из них не проявляет тенденций к социализации. Например, по сообщениям Дж.Монро, в 70-е годы в Шотландии под колесами автомашин случайно погибли несколько кошек, которых сначала приняли за домашних. Но потом их определили как подвид европейской дикой лесной кошки. О биологии этих животных мы до сих пор знаем мало: установлено лишь то, что кошки размножаются два раза в год, коты имеют обширную охотничью территорию. Никаких сведений о том, что они посещают помойки, нет, хотя они и живут в непосредственной близости от населенных пунктов. Они предпочитают вести скрытный образ жизни. Гибриды некоторых диких видов и домашних пород кошек ведут себя, скорее, как домашние. В Африке, в местечке Сококу (Кения), как писал Т.Тэрнер, была обнаружена целая гибридная популяция - потомков одичавших домашних, завезенных арабами и европейцами, и местного подвида степной кошки. Эта популяция занимала лесную территорию площадью в 400 кв. км, на которой кошки охотились на мелких животных и птиц. В отличие от настоящих диких видов, они прекрасно приручаются и взаимодействуют с человеком и другими его любимцами, как наши обыкновенные Мурки и Барсики. Точно так же вполне социальны и бенгалы – порода, выведенная с участием дикой бенгальской кошки.
Во взаимоотношениях с собакой человек все время колебался между желанием иметь бескорыстного друга и получать от него практическую пользу. К.Лоренц полагал, что разные породы собак, различающиеся по поведению, произошли от двух предков – волков и шакалов. Современные генетики (например, Маттей и Вейн) доказали, что единственным предком собак был волк. Именно все богатство его поведения дало нам такое разнообразие – от борзых, самостоятельно догоняющих и ловящих зайцев, до собак, не способных поймать и мыши, но признающих лишь одного хозяина. Как же в результате искусственного отбора получились такие различия?
Кинологи полагают, что все дело – в пролонгировании, т.е. продлении и закреплении поведения волков в разные возрастные периоды. С генетической точки такое вполне возможно: ведь и внешние признаки некоторых пород – висячие уши, укороченные лицевые кости – являются признаками инфантилизма, т.е. детского возраста. Матерые, переярки и прибылые волки ведут себя совершенно по-разному. Во время охоты матерые – очень часто поджидают в засаде, а переярки – выступают в роли загонщиков. Если они и охотятся самостоятельно, то на мелкую добычу. Прибылые – выражают любовь и подчинение взрослым, а также – проявляют яркую исследовательскую реакцию. Гончие или борзые – "вечные" молодые – гонят зверя на охотника, хотя поймать зайца или лису борзые могут самостоятельно. Однако для того, чтобы "взять" волка русско-псовым борзым необходима очень большая агрессивность и уверенность в себе. (Недаром среди них выщеплялись злобные особи, которыми, по преданию, помещики травили беглых крепостных). Точно также охрана жилища от грабителей или овечьих отар от волков среднеазиатскими или кавказскими овчарками - это аналог защиты матерыми волками своей территории от чужаков. Взаимоотношение хозяина и собаки, преданной только ему – это отражение поведения доминанта и субдоминанта, членов одной семейной группы. Ювелирная работа, на которую способны колли (они самостоятельно управляют целым стадом овец, не пуская тех на посевы) имеет в своей основе погоню за копытными молодого переярка в сочетании с "мудростью" матерого, который "пасет" оленей или сайгаков, выбирая среди них тех, кто выбивается из общей массы. Кстати, конвоирование заключенных – из той же области. Недаром в черном терьере, "собаке КГБ", удачно закрепились главные качества производных пород: охотничий азарт и упорство эрдельтерьеров, пастушеское мастерство ризеншнауцеров (в прошлом – эта была пастушья порода из Баварии), в основе которых лежат все те же особенности переярков, а так же смелость и агрессия ротвейлеров - собак гуртовщиков, способных остановить разъяренного быка, т.е.умение матерых – свалить загнанное животное. Впрочем, строить предположения можно до бесконечности: нужны серьезные исследования в этом направлении.
При анализе поведенческих особенностей пород собак, характерных для всех крупных цивилизаций, становятся заметны определенные закономерности: в разных обществах как Старого, так и Нового Света возникала и реализовывалась потребность в породах собак с одинаковыми качествами. По тому, какие породы выводились в разное время, можно изучать историю. Скажем, наличие свободного пространства в сочетании с существованием аристократии непременно порождало борзых. Похожие собаки появлялись в Древнем Египте, Азии, Европе и даже Америке. И это говорило не только о наличие связей между разными странами и цивилизациями: в их развитии имелось что-то общее. При этом на характеристиках выведенных пород сказывались не только практические потребности, но менталитет и национальные особенности людей, которые вели искусственный отбор. Например, в английских легавых ценилась, прежде всего, эстетика стойки, а в немецких –добычливость. Поэтому, сеттеры и пойнтеры имели узкую специализацию, а курцхаары и, особенно, дратхаары – охотились и на птиц, и на зайцев, и на копытных, и умели ходить по кровяному следу. Общее повышение агрессивности людей в нашей постсоветской действительности привело к увлечению собаками бойцовых пород – бультерьерами, стаффордширскими терьерами и питбулями. В то время как на Западе оказались в большей степени востребованы ласковые ко всем "старшим", любопытные и жизнерадостные ретриверы, лабрадоры – породы, ведущие себя как прибылые волчата...
Кто из будущих любителей природы не читал в детстве Р.Киплинга "Маугли", а став чуть постарше, - Д.Лондона "Белый Клык"?! И кто из начинающих собаководов не мечтал о ручном волке – сильном, благородном и, одновременно, верном животном? Наверняка превосходящем собаку и по смелости, и по уму! Мечты, мечты...
Волк – животное, безусловно, замечательное. Но... ведь недаром история собаки насчитывает столько миллионов лет! За такой долгий срок и собака, и человек успели приспособиться друг другу. Бессознательно отбирая особей, доброжелательно настроенных к человеку, первобытный селекционер сдвинул гормональный серотонинового-адренолиновый комплекс, повлекший за собой целую цепочку биохимических изменений. Так что теперь волк и собака, хотя и родственные, но разные виды. А межвидовые скрещивания вследствие несовпадения родительских генотипов приводят к дисгенезу: нарушаются эмбриональное развитие органов, животные получаются не сильными, а слабыми, с неустойчивой психикой. Современные опыты по очередному получению собаки из волка (взять хотя бы породу чешского волчака), вопреки рекламе в Интернете, приводят к тому, что пригодные к использованию животные получаются лишь к четвертому поколению. Т.е. потомки ездовых собак, повязанных волками, будут бояться нарт и людей и не обладать силой и выносливостью своих собачьих родителей, и точно также молодые гибриды пастушьих собак с ослабленной, по сравнению с родителями, конституцией, станут шарахаться и от пастухов, и от других собак отары, с трудом поддаваться дрессировке, а гибриды волков с охотничьими лайками - будут бояться выстрелов и убегать в лесу от охотника.
Опыты по получению шакало-собачьих гибридов (что возможно лишь в искусственных условиях), проводившиеся в Московском зоопарке несколько десятков лет назад с целью получения животных с лучшим, чем у собак чутьем для работы на таможне, привели к тем же самым результатам: работать можно лишь с потомками четвертого-пятого поколения. Более того, шакал и собака – животные столь различные, что дети одного помета, унаследовавшие от своих родителей разные позы угрозы, подчинения или ухаживания, вообще не понимают друг друга!
Что ни говори, в природе волк – хорошо, а дома – собака лучше!
Ну, а прежде, чем завести собаку или кошку (различия в поведении разных пород кошек еще более значительны, чем собак!), следует сто раз подумать: какая порода более всего подходит для условий жизни и характера их будущего хозяина?