18. Предостережение тем, кто считает себя любителя

Людмила Чебыкина
        Со времен ручной вороны – моего первого домашнего любимца – минуло около 40 лет. Я делала те же ошибки, что и мои нынешние современники. Однако, надеюсь, что они будут все же умнее меня.
      Многое изменилось в нашей стране и в человеческом мировоззрении. Города-мегаполисы расползлись, захватив те места, которые ранее считались дачными участками. Вороны в Москве, конечно, не стали редкостью, а вот сокола-сапсана больше не увидишь. Почти нет в Москве больших, красивых бабочек, а также стало очень мало мелких певчих птиц. "Мало" касается не только количества представителей одного вида, но и многообразия видов в целом. Местами в парках весной и в начале лета поют дрозды, соловьи, пеночки-теньковки. А где остальные виды пеночек и славок? Практически исчезли жаворонки, звеневшие над полями-пустырями, когда на них еще лежал снег. Еще остались городские ласточки и стрижи, хотя их стало значительно меньше, чем раньше. Из хищных птиц уцелели лишь отдельные канюки и буквально единицы - ястребов-перепелятников, прячущихся в самых глухих местах лесопарков. А поздно вечером редко-редко мелькнет бесшумный силуэт совы – неясыти или лесной ушастой. Даже городской воробей - и тот чуть не исчез! Основной его пищей был овес – частично просыпанный, частично – полупереваренный и выделенный с лошадиным навозом. Воробей возвращается вместе с лошадьми. Основными обитателями мегаполиса стали вороны, голуби, скворцы, синицы, бесчисленные стаи бродячих собак, крысы, домовые мыши; рядом с отстойниками-коллекторами воды из Москва-реки попадаются обыкновенные хомяки. Полуручные белки на главных аллеях парков берут из рук доброхотов орешки. Но в этих трогательны, на первый взгляд, сценах есть что-то искусственное, ненастоящее. Как будто коренные жители пробавляются подаянием на ранее принадлежавших им землям... (Вроде индейцев-ирокезов, которые в полном боевом одеянии продают томагавки туристам.) Природа беднела и продолжает беднеть на наших глазах. И я не могу не предостеречь читателей: не берите домой птенцов и детенышей диких птиц и зверей!
     Когда мы ловим какого-нибудь малыша, воображая, что он остался сиротой, на самом деле, за нами внимательно следят глаза их родителей. Просто они не рискуют показаться на наши глаза. Большая часть таких малышей погибает: мы не знаем, как за ними правильно ухаживать, чем кормить, где держать. А если даже и знаем, то у нас не хватает на правильный уход сил и терпения. Знаете ли вы, что птенцы мелких птиц нуждаются в тепле и их нельзя оставлять в коробочке с ватой, а лучше носить в мешочке на самом себе? И кормить насекомыми каждые полтора часа? Помогать им опорожнять кишечник, очищать от паразитов – блох и пухоедов. За сутки взрослые насекомоядные птицы съедают столько корма, что он превышает вес их собственного тела в несколько раз! Вот вам и "ест, как птичка"! Птенцы тратят "строительный материал" кормов еще и на свой рост и развитие, а значит, едят еще больше. Где вы напасете такое количество насекомых?! (Мух, гусениц, бабочек, жучков и пр.)
      Если вам все же удалось подрастить какое-либо животное, встает вопрос, куда его девать? Лесные обитатели совсем не так легко вписываются в интерьер городской квартиры – в маленьких клетках им плохо, а выпущенные - они портят и пачкают вещи. "Заимпринтинговав" вырастившего их человека, они совершенно не способны вернуться к естественной жизни и выпустить их – без специального долгого обучения – значит, проявить жестокость: в дикой природе, переставшей быть им родной, они быстро погибнут от голода, холода, болезней или попав в зубы хищнику, а то и подвернувшись двуногому (не обязательно даже, вооруженному ружьем, порой бывает достаточно палки или камня). Пристроить таких горемык бывает невероятно трудно, а то и невозможно – зоопаркам они не нужны. Поэтому многие из таких воспитанников, увы, оказываются обречены на уничтожения. Особенно безнадежна судьба лисят, волчат или медвежат.
        Современные состоятельные люди в силах построить сносное жилье для своего питомца, но все же не всегда способны обеспечить его главным – и собственной любовью (состоятельные люди, как правило, одновременно и очень занятые), и общением с другими представителями того же вида, к которому принадлежит питомец. Не знаю, насколько счастливую жизнь ведет крокодил, который украшает какой-нибудь ресторан. Что ждет его, когда он перерастет размеры выделенного ему водоема, а владелец ресторана – разориться?..
         Говорят, торговля экзотическими видами животных приносит почти столько же доходов, что и торговля наркотиками. Тяга к экзотике, как правило, не подкрепляется добротной базой биологических знаний. В качестве примера могу привести одну даму, которая с помощью Интернета искала... оцелота. Судя по всему, она вообще не знала, кто он такой! Оцелот – средних размеров дикая кошка из Центральной и Южной Америки. Она занесена в Международную Красную книгу. Населяет влажные тропические леса - от непроходимых мангровых болот - до дубовых горных рощ и кустарниковых полупустынь. И хотя ареал этого вида обширен, оцелот везде редок. Люди охотились на него ради шкуры, просто потому, что он хищник – вроде маленького ягуара, да к тому же везде изменяли места его обитания, создавая пастбища для скота или строя поселки. Питаются оцелоты млекопитающими, птицами, пресмыкающимися и рыбой. Приручаются они плохо. Для того, чтобы какой-нибудь зоопарк обзавелся этим зверем, необходимо получить специальное разрешение на его отлов. И размножаются оцелоты далеко не во всех зоопарках, а только – в самых лучших из них. Для любого зоолога (не говоря уже о представителях движения "зеленых"!) –изъятие оцелота из природы – преступление, равносильное убийству.
    Кстати, когда вышеупомянутой даме предложили домашнюю кошку бенгальской породы (эта порода создана на основе гибридизации домашних кошек с дикой бенгальской), дама согласилась. И оцелот, и бенгал окрашены "в цветочек"! А это, оказывается, был единственный критерий, по которому она  выбирала домашнего любимца!
      Каких же животных, помимо собак и кошек, можно и нужно держать дома?
Разумеется, тех, кто хорошо живет и размножается в неволе! А их – множество. Я укажу лишь небольшую толику из них. Из млекопитающих: декоративные карликовые кролики разных пород, разные виды хомячков и песчанок, морские свинки, шиншиллы, акомисы (иглистые мыши), мыши и крысы. Из птиц: мелкие и средние виды попугаев (волнистые, неразлучники, карелла и пр.), канарейки, скворцы-майна, мелкие виды ткачиков. Из земноводных и пресмыкающихся: некоторые виды квакш (например, австралийская), жаб, жерлянок (в неволе получено уже около 20 поколений краснобрюхой жерлянки!) и лягушек, ужи, амурский, маисовый и многие другие виды полозов, стенные гекконы и токи, другие ящерицы. Из членистоногих: пауки-птицееды, многочисленные виды сверчков и тараканов, саранча. Здесь перечислены далеко не все виды, адаптированные к содержанию в неволе. И, поверьте, удовольствие от наблюдения за этими животными можно получить ничуть не меньшее, чем от лицезрения редкого вида. Последние хороши в естественной среде. А для этого надо не сидеть дома, а ехать в путешествие.
     ...Никогда не забуду встречу с вараном-сальватором в малайском национальном парке Таман-Негара. Варанчик был небольшой – всего полметра – и ярко окрашенный в темные и оранжевые пятна и полоски. (Я видела этот вид в неволе - то были пыльного цвета, вялые создания). Его рисунок сливался с причудливым узором света и тени, отбрасываемой на землю изрезанными листьями тропических деревьев. Варан в Таман-Негара бодро брел ранним утром сквозь мокрые заросли папоротников и ощупывал угольно-черным раздвоенным язычком землю, выискивая... улиток. Найдя улитку, ящер ловко давил раковину, выливал содержимое в рот, а скорлупу медленно выплевывал, вытирая челюсти о замшелые камни.