... Если вы станете заглядывать подряд во все дупла лиственных пород деревьев, таких как липа, дуб, бук или граб на территории России, то рано или поздно наткнетесь на интересного зверька – не то мышь, не то белку – соню. У нас живут несколько видов сонь, одни предпочитают юг, другие довольно далеко заходят на север, и водятся уже не в лиственных, а смешанных лесах. Питаются они орехами, семенами различных растений, желудями, плодами дикорастущих яблонь и груш (а если поблизости есть старый сад, то предпочитают более сладкие культурные сорта), не брезгуют насекомыми, а то и разоряют птичьи гнезда, лакомясь птичьими яйцами.
Самая крупная из сонь – полчок. Длина ее тела 15-20 см, хвост пушистый и вообще зверек очень похож на маленькую серую белочку. Англичанам он в свое время так понравился, что они расселили ее по всем своим паркам.
Соню зовут "соней" за то, что, сделав к осени запасы (жира – под шкуркой, орехов и фруктов – в дупле), она впадает в спячку. Однако, зверек не такой уж и соня: просыпается в оттепель и проводит тщательную ревизию своих кладовых, после чего засыпает опять. Летом полчок ведет ночной образ жизни и днем спит в дуплах крепче других ночных зверьков.
Свою первую соню-полчка я обнаружила в буковом пне на Кавказе. Наша экспедиция занималась изучением насекомых, живущих в древесине, поэтому мы ковыряли пни и дупла с усердием оголодавших медведей. И вот среди красной мягкой древесины лежал, свернувшись, и прикрыв нос пушистым хвостом, маленький симпатичный зверек. Наверное, я издала какой-то восторженный звук – вокруг меня сразу же собрались члены нашей экспедиции. Соня, взятая в руки, оправдала свое название и проснулась не сразу. А пробудившись, тут же вонзила свои оранжевые передние резцы в палец. К счастью, не мой. (Я не настолько наивна, чтобы хватать голыми руками все, что вижу, каким бы симпатичным это не выглядело!) Саша – так звали пострадавшего – морщась от боли, тщетно пытался высвободить палец, а хор остальных участников экспедиций (в основном, женщин) умолял его не повредить бедному зверьку зубки, в то время как капли сашиной крови падали на дубовый опад... Наконец, соня с отвращением выплюнула изжеванный палец и собралась было отправиться по своим делам, если бы другой участник экспедиции, Миша, не накрыл ее кепочкой от солнца. Она тут же вцепилась в ткань. Собственно, мы не собирались причинять зверьку никакого вреда – просто хотели сфотографировать. Так и сфотографировали, пока она держала кепочку, как бульдог. Потом соня неторопливо удалилась и спряталась в следующий пень, изобиловавший пустотами. Наша соня была самкой и, кажется, ждала детей (полчки, после трехнедельной беременности, приносят в середине лета по 4-6, а то 10 детенышей).
Самая маленькая соня – орешниковая. Она скорее похожа на мышь, чем на белку, но на мышь, которая шустро бегает по самым тонким веточкам кустарника, а они выдерживают ее мышиный вес. Она встречается на юге и западе Европейской части. Гнездо сплетает из травинок, склеивая их слюной, и помещает в кустарнике невысоко над землей. Этот вид я встретила в Закарпатье. В густых зарослях лещины висело гнездышко с четырьмя голенькими детенышами. При виде человека, перепуганная мать выскочила наружу. Я поспешила уйти. Через некоторое время соня вернулась, но место больше не казалось ей безопасным и она решила его сменить. Я издали видела, как она уносила детенышей - схватив поперек туловища, осторожно карабкалась по веткам; а спрятав, возвращалась за следующим. Надеюсь, что у нее было где-то запасное гнездо и она благополучно вырастила этот помет.
Наша экспедиция в Сары-Челекский заповедник расположилась на территории бывшего пионерлагеря. Был май, ночи в горах стояли холодные, а дни – жаркие. Горные склоны были усеяны цветами – желтыми и фиолетовыми ирисами, оранжевыми бокальчиками диких тюльпанов и огромными (почти в человеческий рост) розовыми свечами эремурусов. Но вот наступил июнь, весенние цветы отцвели, трава стала выгорать от жаркого солнца и ночи сделались почти такими же теплыми, как и дни. Чердаки полуразвалившихся финских домиков, в которых мы жили, внезапно ожили: как только солнце укатывалось за зубчатый гребень гор, там начиналась возня – топот десятков маленьких лапок, писк. Мы долго ломали голову, какие зверьки живут над нами, и сначала подозревали в этом мышей и крыс, но заглянув на один из чердаков, отказались от своих предположений: хотя днем нам никого не удалось разыскать, но на чердаке стоял густой смолисто-ореховый запах, которых оставляют после себя белки и их родственники.
И вот однажды вечером на кухню пожаловал первый зверек – с огромными глазищами и пушистым хвостом. Вокруг нашего лагеря в изобилии росли грецкие орехи с подлеском из лещины и кустарников-ягодников, но в начале лета об урожае говорить было еще слишком рано. Поэтому зверек явился на разведку – чем можно у нас поживиться? Он был так мил, что мы оставили ему часть наших припасов – кусочков хлеба и печенье. На следующую ночь лесные сони (а это были именно они!) уже вовсю хозяйничали у нас на кухне, соперничая с мышами: прогрызали пакеты и коробки с продуктами и тащили все, что плохо лежит. Мы стали прятать припасы, накрывая их на ночь двумя ведрами, и подолгу не могли заснуть, слушая как зверьки грохочут ими, стараясь скинуть. Очень скоро они освоились настолько, что стали заглядывать и в спальню, прыгая прямо по спальным мешкам, в которых мы лежали! Правда, стоило включить свет, как они разбегались и прятались в многочисленные щели. Они были столь забавны, что мы прощали им все их выходки.
А один приметный зверек обручнел настолько, что стал брать кусочки печенья прямо из рук! Он спускался к вечернему чаепитию, но не прыгал на стол, а висел сверху, крепко держась лапками за стреху, по которой спускался. Получив кусочек лакомства, тут же убегал обратно на чердак. Через пару дней к нам на ужин спустился целый выводок сонят, у которых недавно открылись глаза. Эти – свалились прямо на стол, но испугавшись нашего смеха, брызнули в разные стороны, точно фасолины.
Сонячья напасть прекратилась после того, как местные жители подарили нам пару кошек. Собственно говоря, кошки оказались более дикими, чем сони: они тут же забились под дом, и мы больше не видели и не слышали нашего "подарка". Но, вероятно, они остались жить поблизости и распугали сонь – те стали очень осторожными и перестали безобразничать на кухне. А, может быть, в окрестных лесах стали созревать плоды, ягоды, орехи и различные семена – типичная еда этих зверьков.
Самую красивую из сонь – садовую – я некоторое время держала в квартире. Она была поймана, кажется, в Тверской области, и принадлежала не мне – меня только попросили ее приютить, пока хозяева были в отъезде. Зверек был полуручным: брал из рук орехи и ел их, держа в передних лапках, как белка, подрагивая пушистым хвостом. Спинка у сони была ярко-рыжая, а брюхо – белое, на мордочке – четко выделялся черный рисунок, хвост украшала пушистая темная кисточка, как у игрушечного льва. От белки зверек отличался не только другой окраской, но более мелкими размерами и заостренной мордочкой.
В один прекрасный момент, зверек удрал из клетки и, проявив удивительное пристрастие к технике, скрылся в газовой плите на кухне. Когда я разобрала плиту (заодно, изучив, как она устроена), соня прямиком помчалась в стиральную машину и спряталась в ней. Машину я тоже разобрала и соню поймала, но, надо сказать, что моих технических познаний не хватило сделать, «как было»: эта стиральная машина больше никогда не заработала.
По содержанию соня мало отличалась от белки: она также крутила колесо (только не в дневное время, а в сумерках и ночью), пряталась в домике и в нем же делала запасы пищи. Ела она фрукты, орехи, семечки, белый хлеб и вареное яйцо. С удовольствием хватала извивающихся мучных червей и, убив их одним укусом, оправляла в рот. Зимой сони в домашних условиях в спячку не впадают, хотя становятся малоактивными и сильно жиреют. Никогда не хватайте соню за хвост! Кожа с него снимается в виде чехлика и остается у вас в руках, а зверек убегает. Его голый хвостик через некоторое время высыхает и отваливается.
Вообще, я не советую держать сонь в неволе. В природе они смотрятся куда более эффектно! Размножаются они плохо, а значит, по-настоящему лабораторными зверьками, как хомячки и крысы, не становятся. Ловить их – значит, обеднять родную фауну. Уж лучше покупать в зоомагазинах хомячков!