...Самыми приятными на Черноморском побережье Кавказа были вечера: как только на землю опускалась бархатная южная темнота, светлячки включали свою иллюминацию и отовсюду слышалось громкое стрекотание. Звуки были чистые, мелодичные, чем-то напоминавшие птичьи трели. "Чир-чир-чир"- неслось с забора, "чир-чир-чир" – слышалось из-под крыльца. Я решила во что бы то не стало выследить невидимых музыкантов. Выбрала того, что стрекотал на земле, очень осторожно подкралась и... ничего не увидела! Звук оборвался. Прошло немало времени, прежде чем он возобновился вновь. Я долго-долго вглядывалась в то место, откуда он раздавался. И, наконец, увидела таинственное существо. Это был сверчок. Коротенький, толстенький, темного цвета, с длинными усами – обычный полевой сверчок.
Сверчков вокруг было множество. Каждый вечер они вылезали из укрытий – специально вырытых в земле или просто различных щелей и трещин, где проводили весь день, и начинали свой "концерт". Стоило к ним подойти, как они замолкали и шмыгали в свои домики. Их стрекотание различалось по силе и громкости. Самый громкий сверчок пел на стволе глицинии, обвивавшей веранду. Наверное, он был самым высокоранговым – при его пении остальные сверчки, за исключением самых дальних, благоговейно замолкали.
Я вернулась в Москву. В то лето стояла особенно жаркая погода. И как-то поздно вечером я услышала знакомое "чир-чир-чир", раздававшееся из-под бетонных плит на незаконченной стройке. Увы, в таком месте рассмотреть певца не представлялось возможным!
Хотя полевые сверчки встречаются в средней полосе, для нее более характерны сверчки домовые. Мне всегда казалось, что стрекотание сверчка, раздающееся откуда-нибудь из-за печки, так же как мурлыканье греющейся у очага кошки, это звуки, которые лучше всего передают человеку тепло и уют старого деревянного дома...
Однако своего первого домового сверчка я услышала в подвале пятиэтажки. В то время я работала в одной энтомологической лаборатории, которая изучала популяции городских комаров-пискунов, выплаживающихся в неубранных, залитых водой подвалах.
Обстановка была самая что ни на есть триллерная: свет фонарика выхватывал грязные мокрые стены, вонючую лужу посередине, уходящее в зловещую темноту переплетение труб, издававших к тому же непристойное бульканье, и груду какого-то хлама на берегах лужи. Не хватало разве что трупа, и следов какого-нибудь монстра рядом с ним... В подвале было жарко – протекла труба с горячей водой, а лужа, как и положено, кишела личинками и куколками комаров. Но мое внимание привлекли останки выпотрошенного старого дивана – с него во все стороны разбегались какие-то насекомые, отдаленно напоминающие тараканов. Я присмотрелась получше – это были домовые сверчки! Светлее полевых и более изящные, но с такими же длинными усами. Температура около тридцати градусов Цельсия устраивала их как нельзя лучше, гниющая органика обеспечивала пищей, а старый диван – укрытиями. (Впрочем, иногда сверчки, как и моли, повреждают вещи, так что диван был и столом, и домом). Я выключила фонарик. И через несколько минут услышала резкое, но такое музыкальное хоровое циканье! Самцы поделили диван на участки и самозабвенно пели, призывая самок...
С тех пор я не раз держала дома этих замечательных насекомых, познакомившись с пением нескольких видов. Домовые сверчки, особенно самцы, оставшиеся в одиночестве, цикали так, что звенели стекла. Индийские – стрекотали нежно и тонко, а двупятнистые (гости из Южной Европы) – выводили негромкие, но сложные, почти птичьи трели. Наши виды предпочитали петь вечером и ночью, а тропические – старались круглые сутки.
В целом, их поведение не очень отличалось друг от друга. Территория каждого сверчка занимала несколько квадратных сантиметров. Владелец участка регулярно проверял границы - не нарушил ли их чужак. При встрече между самцами происходили свирепые драки: противники откусывали друг другу усики и лапки. Иногда схватка заканчивалась гибелью одного из них и победитель съедал побежденного. Я читала, что сверчок, потерявший свои усики, резко понижается в ранге. Он ведет жизнь изгоя, прячась от доминанта, и ни одна самка на него даже не взглянет. Молодые самцы не сразу овладевают искусством пения: они, как канарейки, учатся у старших. Перед самкой сверчок не только исполняет две разные песенки, но еще и "вальсирует", постукивая избранницу усиками. Обыкновенно на территории одного сверчка живут несколько самок. Иногда самки переходят с участка на участок, в поисках более удобных мест. Самцы возвращают беглянок, а также сманивают чужих самок особой песней на высоких тонах.
В течении жизни (несколько месяцев) самка откладывает сотни яиц. Длинным яйцекладом она пробуравливает землю. При подходящей температуре молодые сверчки выводятся уже через месяц, а через три – линяют в последний раз, превращаясь во взрослых.
На Востоке сверчков, как и других певчих насекомых, издавна держали в неволе, как птиц. А еще – устраивали бои сверчков. Это было такое же азартное зрелище, как бои петухов. На маленькую арену выпускали трех сверчков – двух самцов и одну самку. Побежденным считался тот сверчок, что пытался уползти, а победителем тот, что оставался подле самки. В Москве, в Музее искусства народов Востока, экспонируются домики для сверчков из Древнего Китая. Это маленькие, но изящно украшенные керамические сосуды или деревянные коробочки, иногда "домики" сделаны из крохотных выдолбленных тыквочек. Вероятно, они использовались как убежище для сверчков или средство их переноски.
И в настоящее время – сверчки – хорошо освоенная инсектарная культура. Их разводят для опытов или на корм другим животным (например, ящерицам). Держат сверчков в маленьких террариумах, где есть укрытия – коряжки, обломки цветочных горшков. В качестве грунта можно использовать песок, мох, землю. Охотнее всего самки откладывают яички в мягкую кокосовую стружку – она не повреждает их яйцеклада. Кормят этих насекомых кусочками овощей и фруктов, белого хлеба, вареного вкрутую яйца, зеленью. Обязательно дают корм для рыб – сушеного гаммаруса или дафнию.
В последние годы в Москве регулярно проходят выставки насекомых. На них стал традицией конкурс на лучшего певца. До сих пор его выигрывали двупятнистые сверчки. Но мне кажется, что наши домовые поют лучше...