Воспоминания холостяка
Тогда моей любовницей была одна забавная дамочка. Естественно, она была замужем, так как я испытывал священный ужас перед девицами. В самом деле, какое удовольствие получает тот, кто берёт женщину, которая обладает двойным неудобством: не принадлежит никому и принадлежит всем? К тому же, отставив в сторону всякую мораль, я не понимаю, когда любовь делают средством к существованию. Это меня отвращает. Я знаю эту свою слабость и признаю её.
Для холостяка особенно приятно иметь в любовницах замужнюю женщину, которая вводит вас к себе в дом, где все благоволят к вам: начиная от слуг и заканчивая мужем. Здесь находишь все удовольствия разом: любовь, дружбу, покровительство, кровать и стол, что составляет счастье человеческой жизни и имеет то преимущество, что время от времени можно менять семью, переходить из дома в дом и проводить лето в деревне у работника, который сдаёт вам комнату, а зиму – у мещанина или даже у дворянина, если у них есть амбиции.
У меня есть ещё одна слабость: я люблю мужей своих любовниц. Я даже признаюсь, что некоторые пошлые или грубые мужья отвращают меня от своих жён, какими бы очаровательными те ни были. Но если муж умён или располагает к себе, я немедленно влюбляюсь, как безумный. Я слежу за тем, чтобы, если я рву отношения с женой, сохранить отношения с мужем. Таким образом я приобрёл своих самых лучших друзей и таким образом я сделал вывод о том, что самцы намного превосходят самок в человеческой расе. Последние доставляют вам кучу хлопот: сцены, упрёки и т.д., тогда как первые, имея все права жаловаться, относятся к вам так, словно вы осчастливили их очаг.
Итак, моей любовницей была забавная дамочка: фантастическая, капризная, преданная брюнетка, суеверная и верующая, как монах, но очаровательная. У неё была совершенно особая манера целоваться, я такой никогда не встречал… Впрочем, я не об этом… У неё была такая нежная кожа! Я испытывал бесконечное удовольствие, просто держа её за руку… А взгляд… Её взгляд скользил по вам, как изысканная ласка. Часто я клал голову ей на колени, и мы сидели неподвижно, она наклонялась надо мной с лёгкой улыбкой сфинкса, а я поднимал глаза на неё, чувствуя хмель в сердце от её светлых голубых очей: светлых, словно они были полны мыслей о любви, и голубых, как небо, обещающее рай.
Её муж был инспектором в государственном учреждении и часто отсутствовал, оставляя нас одних по вечерам. И я тогда проводил вечера у неё, растянувшись на диване, положив лоб на одно её колено, тогда как на втором спал огромный чёрный кот по имени Мисти, которого она обожала. Наши пальцы переплетались на нервной спине животного и ласкались в его шелковистой шерсти. Я чувствовал под своей щекой тёплый бок и слышал вечное «мур-мур», а иногда на мой рот или веко ложилась лапа с 5 вытянутыми когтями, которые кололи мне кожу и сразу же прятались вновь.
Иногда же мы выходили по вечерам на «вылазки», как она это называла. Впрочем, они были вполне невинны. Они означали, что мы пойдём ужинать в пригородную харчевню или, после ужина у меня или у неё дома, будем бегать по кафешкам, как студенты на пирушке.
Мы входили в популярные у народа «кабачки» и садились в глубине зала на деревянные стулья перед старым деревянным столом. Облако едкого дыма, в котором витал аромат жареной рыбы, наполняло залу, мужчины в блузах пили из своих стаканов, а удивлённый официант ставил перед нами 2 порции вишни в водке.
Она – дрожащая, испуганная и восхищённая – поднимала вуалетку и начинала с наслаждением пить. Каждая проглоченная вишня доставляла ей ощущение совершённого греха, каждый глоток крепкого напитка спускался в горло, доставляя незабываемое удовольствие.
Затем она говорила шёпотом: «Давай уйдём». И мы уходили. Она шла живым шагом, опустив голову и семеня, между выпивохами, которые провожали её недовольным взглядом, а когда мы оказывались на улице, она испускала громкий вздох, словно мы только что избежали серьёзной опасности.
Иногда она спрашивала меня: «А если бы меня там оскорбили, что бы ты сделал?» Я отважно отвечал: «Заступился бы за твою честь, чёрт побери!» И она со счастливой улыбкой сжимала мой локоть, испытывая, может быть, смутное желание, чтобы её оскорбили и защитили, чтобы увидеть, как эти мужчины – эти мужланы! – будут драться со мной.
Однажды вечером, когда мы сидели в одном из кабачков на Монмартре, мы увидели входящую женщину в лохмотьях, которая держала в руке колоду замасленных карт. Заметив даму, старуха тут же подошла к нам, предлагая раскинуть на судьбу моей спутницы. Эмма, которая верила во всё подряд, задрожала от желания и беспокойства и села рядом с кумушкой.
Старуха, у которой были впалые глаза и беззубый рот, разложила грязные карты на столе. Она делала кучки, собирала их, затем раскладывала вновь и шептала какие-то неразборчивые слова. Побледневшая Эмма ждала, затаив дыхание от тревоги и любопытства.
Гадалка начала говорить. Она предсказала общие вещи: счастье, детей, молодого блондина, путешествие, деньги, суд, брюнета, возвращение друга, успех, смерть. Предсказание о смерти поразило молодую женщину. Чья смерть? Когда? Как?
Старуха ответила: «Карты об этом не говорят сейчас, приходите ко мне завтра. Я скажу вам по кофейной гуще, это никогда не обманывает».
Встревоженная Эмма повернулась ко мне: «Давай пойдём завтра! Умоляю тебя! Если мы не пойдём, ты даже представить себе не можешь, как я буду мучиться».
Я сказал со смехом: «Конечно, мы пойдём, если тебе так этого хочется, дорогая». И старуха дала свой адрес.
Она жила на 7-м этаже в ужасном доме за Бютт-Шамон. На следующий день мы пошли туда.
Комната представляла собой чердак с кроватью и 2 стульями и была полна странных вещей: пучков трав, развешенных по стенам, засушенных животных и флаконов с разноцветной жидкостью. На столе лежало чучело чёрного кота и смотрело на нас стеклянными глазами. В этом зловещем жилище у него был вид демона.
Эмма немедленно расчувствовалась и воскликнула: «О, дорогой, посмотри, как эта милашка похожа на Мисти!» И объяснила старухе, что у неё есть такой же кот, ну совершенно такой же!
Старуха важно ответила: «Если вы любите мужчину, избавьтесь от кота».
Испуганная Эмма спросила: «Почему?» Старуха села рядом с ней и фамильярно взяла её за руку: «Это горе всей моей жизни».
Моя подруга захотела узнать эту историю. Она прижималась к старухе, расспрашивала, умоляла: суеверие сделало их сёстрами по духу. Наконец, старуха решилась рассказать:
«Я любила этого кота, как любят брата. Тогда я была молода и совершенно одинока, я брала шитьё на дом. У меня был только он, Мутон. Мне дал его хозяин дома. Этот кот был умён, как человек, и очень ласков; он меня боготворил. Он каждый день сидел у меня на коленях и мурлыкал, а ночью спал на моей подушке. Я слышала, как бьётся его сердце.
Однажды я познакомилась со славным парнем, который работал в магазине белья. Три месяца я ничего ему не позволяла. Но, вы понимаете, человек слаб, а я, к тому же, начала влюбляться в него. Он был так мил, так мил и добр. Он хотел, чтобы мы жили вместе из-за экономии. Я сначала не решалась, но мне нравилась мысль о том, что мы будем вместе.
Вначале он был очень мил. Он говорил мне приятные вещи, которые волновали мне сердце. А затем он меня поцеловал, мадам, поцеловал так, как целуют только любящие. Я закрыла глаза и застыла от счастья. Но внезапно я почувствовала, что он резко дёрнулся, и услышала его крик, которого я никогда не забуду. Я открыла глаза и увидела, что Мутон вцепился ему в лицо и рвал кожу когтями, словно это была тряпка. Кровь текла ручьём.
Я хотела снять кота, но он вцепился крепко и продолжал рвать. Он кусал меня, настолько он обезумел. Наконец, мне удалось схватить его и выбросить в окно, которое было открыто из-за жаркой погоды.
Когда я начала умывать моего друга, я заметила, что оба его глаза были вырваны!
Ему пришлось идти в богадельню. Он умер от нищеты через год. Я хотела оставить его у себя и кормить, но он отказался. Можно было подумать, что он возненавидел меня.
Что касается Мутона, он расшибся на смерть при падении. Консьерж подобрал тело. Я сделала чучело, так как всё ещё была очень привязана к нему. Ведь если он так сделал, это значило, что он любил меня?»
Старуха замолчала и ласкала мёртвого кота по железному каркасу.
Эмма совсем забыла о предсказанной смерти. По крайней мере, она больше не говорила о ней и ушла, оставив старухе 5 франков.
Так как на следующий день возвращался её муж, я не ходил к ней некоторое время.
Когда я пришёл, я удивился, не видя Мисти в доме. Я спросил, где кот.
Она покраснела и ответила: «Я его отдала. Я беспокоилась». Я не понял: «Беспокоилась? О чём?»
Она обняла меня, поцеловала и тихо сказала: «О твоих глазах, милый».
22 января 1884
(Переведено 28 сентября 2017)