Первый скучный вечер привёл к тому, что несколько последующих мы провели у девчонок в другом крыле.
Каждый вечер в десять часов на пороге нашей комнаты появлялась В.В. в неизменном своём комбинезоне и синей мужской рубашке и произносила: “Отбой, мальчишки. Ложитесь спать”.
Мы кивали с самым невинным видом, запирали за ней дверь и через окно пробирались к девчонкам, где нас уже ждали. Начинали мы с того, что напивались. Я помню, меня в первый раз поразило только, что девчонки пьют больше и охотнее парней, хотя после этого некоторых из них рвало до утра, а другие засыпали тут же, за столом, в позах, не поддающихся описанию. Но после двух-трёх таких ночей меня ничто уже не могло удивить.
Дольше всех обычно держалась Лена Бараненко - она и пьяная мало чем отличалась от трезвой. Выпив своё, она забиралась на стол и принималась танцевать, выкрикивая все известные ей ругательства, перемежая их такими частушками, что физиономии у всех становились цвета вечерней зари накануне ветреного дня.
У девчонок мы чувствовали себя совершенно свободно - каждый делал и говорил, что хотел. Раз как-то девчонки пустились в откровенности. Начала, помнится, Вера Рябова - повиснув на раскрасневшемся губошлёпом Кеше, она заявила, что давно любит его, никому не отдаст и что никто другой ей не нужен, на что Кеша самодовольно ответил: “Слышали уже. Давай что-нибудь поновее”.
Из всех нас на эти вечера не ходил только Володя Волин. Пока мы бодрствовали почти до утра, он сладко спал в своей постели, а когда В.В., прежде чем запереть на ночь нижнюю входную дверь, стучалась к нам и спрашивала, все ли на месте, Вододин сонный голос её всегда успокаивал.
Эти ночи были похожи на сон с продолжением - бывают такие сны: чувствуешь, что-то знакомое, что-то такое ты уже когда-то где-то видел, а вспомнить не удаётся. Так и у меня к утру не оставалось ничего, кроме гулы в голове, отрывочных воспоминаний и жуткого по силе желания спать. Отсыпались мы на сене утром, пока у девчонок ещё не было полных ящиков, но сон мой мгновенно отлетал, стоило поблизости появиться Динке. Смотреть на неё, наблюдать за ней стало для меня необходимостью.