Стояло лето. Подмосковный посёлок Паршино утопал в мареве очередного душного вечера, окрашенного в оранжево-красный с буро-зелёными тенями и робким месяцем, выползающим из-за леса. Лето, упрямо катило к своему завершению, оставляя за собой выжженную траву, пожелтевшие раньше времени, деревья и загорелые тела дачников, ожидающих свою электричку.
Перрон, наполненный до краёв этим людом, напоминал огромного питона, который переел и теперь не знал, что с этим делать. Поэтому, продолжал лежать на одном месте, хорошо понимая, что с таким грузом ему уже не сдвинуться.
Электричка запаздывала, от чего теснота на перроне только усиливалась. Казалось, сам воздух стал липким от полного безветрия и потных тел, бесполезно вглядывающихся в даль, в надежде там что-нибудь увидеть. Терпение отъезжающих достигла своего предела. Дальнейшее ожидание становилось просто невыносимым…
Но так могло казаться кому-нибудь, но только не нам. Мы были молоды и старались не обращать внимание на всякие мелочи! Подумаешь, жара!.. Подумаешь, люди! Середина семидесятых! Для кого-то это годы застоя, а для нас - самый счастливый кусок жизни, под названием - молодость!
Была и ты: заплаканные глаза, с мольбой смотревшие на меня. Твой нос, который давно покраснел, оттого, что ты постоянно тёрла его. Чёрная краска туши с ресниц, неловко размазанная по лицу, - превращала тебя в воинствующую амазонку, вышедшую на тропу войны. И ты не сдавалась, продолжая монотонно вести свою борьбу.
В твоих глазах таилась мольба, хорошо замешанная на чувстве последней надежды, - и вот это всё стояло передо мной и плакало, умоляя только об одном, чтобы я не уходил, чтобы дал хотя бы ещё один шанс - начать всё сначала!..
Я молчал, как будто проглотил язык. Мне было больно за тебя. В то же время, я ненавидел себя за свою мягкотелость, за слабость, за то, что я попустил в наших отношениях всё то, что люди называют любовью. С моей стороны, это была простая увлечённость, природный инстинкт что ли... Ну, так от скуки, не более того: зашёл просто в гости, посидел, ну, прилёг и что? Причём тут любовь? Ну, переспали, пару раз, - стоит ли из этого раздувать такого слона? Почему маломальское общение мужчины и женщины называют любовью? Почему нельзя просто дружить, просто общаться, просто – «быть» …, ну, почему?!
*
Да…, когда же я первый раз увидел тебя?.. Дай Бог памяти!.. а, точно, - в электричке... Ты со своими подругами входила через две остановки после нашей – места вам держали, а мы, - компания молодых парней, были заняты игрой в домино или карты, - но лично меня это мало увлекало, и я увлечённо рассматривал пейзаж за окном, а когда надоедало это занятие, любил глазеть по сторонам, изучая лица пассажиров электрички, - какой это был прекрасный материал! Я готовился в «Строгановку» и все люди были моими потенциальными натурщиками, да ещё и бесплатными.
- Нет под рукой карандаша и бумаги – рисуйте глазами, изучайте и запоминайте всё, что попадает в поле зрения. - постоянно говорил нам преподаватель.
И вдруг мой взгляд остановился на тебе…, что же заставило меня это сделать?.. Вспомнил, - ну, конечно, - меня понравились твои губы!.. Я почувствовал в них привлекательность, некую похотливость, - да, я уже и не помню, чего там возникло в моей голове. Мне так захотелось поцеловать их…, - и почему я раньше не обращал внимания на тебя? Странно?.. Я же давно заприметил вашу компанию. Привычное дело - девичий смех и восторженные крики…, - каждый раз одно и то же, - да, и чего с вас взять…, в голове всего две извилины… Ну, это, может, я и хватанул? Но, в принципе, так оно и есть...
Я готовился к поступлению в «Альма-матер искусства», по крайней мере, так я считал, размышляя об этом художественном ВУЗе. Читал Булгакова, Ремарка, Бунина…, за одну ночь мог осилить половину "Доктора Живаго". Ходил смотреть фильмы Тарковского, выстаивая огромные очереди в кинотеатрах, - кстати, его крутили только в двух местах: в «Таганском» и «Зените», о чём постоянно сообщали по «Голосу Америки». Я находился в центре событий культурной жизни: выставки, театры, концерты… и конечно, постоянные встречи с интересными людьми, из которых я выносил для себя что-то полезное для достижения своей цели.
Валя?.. Это я уже потом узнал, как тебя зовут… Да, имечко?.. Родители, наверное, недолго думали. Я понимаю – Маргарита или Анджела!.. А то, - Валя... Ну, да ладно, - Валя, так Валя… Я сразу запал на тебя и если уж появилась возможность, то дело надо доводить до конца. Не привыкший останавливаться на полпути, я хорошо усвоил для себя, вычитав у Анри Труая: «Если разговор с женщиной не заканчивается половой близостью, то это впустую выброшенное время». Я тогда даже не был толком знаком с тобой, но уже желал тебя, а всему виной – эти чувственные губы…
*
Во что они превратились сейчас?.. Багровые..., все распухшие оттого, что ты постоянно их кусаешь…, - да ещё слёзы… Ты думаешь этим помочь себе и разжалобить меня, но я же не женщина, - слёзы меня не трогают! Женские слёзы на половину из воды сделаны. Ой, только не нужно ничего говорить, - я сыт по горло…
Электрички всё нет. Я подхожу к краю платформы и бессмысленно вглядываюсь вдаль, полагая, что именно сейчас на горизонте появится голова металлической гусеницы, но тщетно. Пустое пространство до точки схода рельсов навивает тоску и раздражение... Так может, и не ждать, - взять и уйти... Всё равно уже всё кончено, - всё…, я больше так не могу. Это выше моих сил!..
- Ты, знаешь…, Сашка, - запинаясь и размазывая слёзы по лицу, бормочешь ты, – я люблю тебя!.. Не смотри на меня так, словно не догадываешься об этом!.. Да, мне стыдно - стоять и умолять тебя, чтобы ты не бросал меня…, я полюбила тебя сразу…, ещё до того, как мы познакомились в электричке. Я постоянно смотрела на тебя, а ты не обращал на меня никакого внимания. Я не понимала тогда, почему, ты подсел к нам, почему попросил Иру познакомить меня с тобой..., я не знала, что мне делать?! Счастье переполняло меня! Наконец, это случилось. Этот красивый, неприступный парень решил снизойти до меня...
«Влип!..», - я начинаю понимать, что это только начало её монолога. Подобное в жизни мне приходилось выслушивать и не раз. Но я не редактор издательства, который должен смиренно выслушивать эти заунывные рассказы о неразделённой любви. И ради чего? Чтобы в конце сказать - я люблю тебя! Для того, чтобы она успокоилась, - ведь всё будет хорошо?! Нет, всё, что хотите, но только не это!.. Если я чуть поменяю выражение своего лица, она тут же бросится мне на шею...
«Держись, парень, держись, потерпи, сейчас придёт электричка. Ты её всунешь в вагон и всё - ты свободен. Нужно только ещё немного подождать.»
– Ну, послушай меня, я же изменилась! – Валя продолжает. - Я выросла со времени нашей первой встречи. Чего я только ни делала, чтобы понравится тебе - читала книги о художниках, ходила в Третьяковку, запоминала, где висят картины твоих любимых авторов. И всё для того, чтобы потом быть с тобой на одном уровне и поддерживать твои разговоры об искусстве. Шагать с тобой вместе, чтобы ты не смог упрекнуть меня в серости… Сашка, ты слышишь, что я говорю? - Ну, почему ты такой жестокий? Неужели я совсем не нравлюсь тебе?.. Сашенька, дорогой…, ну, почему всё так?!. Почему я разрываюсь от своих чувств, к тебе, а ты?.. ты!..
Она отворачивается и смотрит на заходящее солнце, словно прося у него помощи. В лучах заката, лицо её приобретает багровый оттенок, вызывая у меня раздражение от ассоциации с индейцем, вышедшем на тропу войны..
«И, как могут люди так унижаться?.. Раскисать? Ведь она сильный человек. На кого же мы становимся похожи, когда теряем самообладание? Неужели это и есть любовь?.. так зачем она такая нужна?»
*
Как мы встретились?.. Обычная ситуация… Второй вагон электрички из Москвы. Вагон полупустой, что редко бывает в это «рабочее» время. Войдя в него, я сразу заприметил её спину, - профессиональное чутьё художника, - её причёска…, цвет волос… Первой реакцией моей было развернуться и перейти в другой вагон. Но упускать женщину, которая сама плывёт тебе в руки - это не в моём характере!..
- Валя?!. Какими судьбами? Мы же никогда не пересекались на обратном пути…, ну, надо же…, - бросил я привычный набор обычных фраз.
Если бы вы видели её глаза!.. Они светились счастьем! Я никогда не встречал таких счастливых глаз и сам редко испытывал это чувство, но, если оно и накрывало меня, то только по одной причине - мой юношеский задор, который мог ещё меня как-то бодрить. Конечно, я мог ещё радоваться чему-то в жизни, но при этом хорошо понимал, насколько эфемерно это чувство. Оно длится секунды…, ну несколько минут…, и всё…, - возвращаемся с небес на землю, приехали… а тут?..
Пока мы тряслись в электричке, она постоянно заискивала и поддакивала мне, кивая в такт головой (как же меня это бесит, когда собеседники, стараясь казаться внимательными и обходительными, на любое сказанное слово стараются кивать головой и угукать). Казалось, она вся превратилась в слух, впитывая в себя всё, что я говорил, и каждое моё слово растекалось елеем в её сознании. Хорошо понимая свою силу воздействия на людей, а особенно на слабый пол, я всегда предвидел окончательный результат, начатого мною, иногда мне становилось страшно за себя. В происходящем я усматривал что-то мистическое…
- Саш, - вкрадчиво перебила она. – Ты домой не спешишь?.. Я хочу пригласить тебя в гости. У меня сегодня мама работает в ночную смену. Мы могли бы посидеть, поболтать, музыку послушать. У меня последние записи Uriah Heep… Ты же говорил, что они нравятся тебе… Я бы тебя ещё и покормила… Голодный, поди?..
Я сидел с каменным выражением лица, тщательно обдумывая её предложение, хорошо понимая, как же умело она расставляет свои сети. Я молчал, не выдавая своих чувств и желаний, но всё моё существо было уже там, в её тёплой уютной квартирке, а запах кофе, расползающийся по всем комнатам, будоражил моё сознание…
*
Её примитивное трёхкомнатное жильё с двумя проходными комнатами не произвело на меня никакого впечатления. Обычно, интерьер подобной квартиры вызывал у меня скуку и отторжение, а если на стене висел ещё и тошнотворный ковёр – показатель благосостояния семьи, то мне и вовсе становилось плохо. Вот если бы этот ковёр, лежал на полу – другое дело: рейтинг такого интерьера сразу полез бы вверх.
Вдобавок, дешёвая и примитивная музыкальная установка, на которой можно было слушать, ну разве что - Пугачёву или Карела Готта, в крайнем случае, навеяло на меня кромешную скуку.
Добавила минорного настроения, и полированная стенка чешского производства с хрустальными фужерами за стеклом... ещё только слоников не хватало. Боже, как я только смог выдержать всё это и не подать виду на сколько я разочарован этим зрелищем? Сейчас я хорошо понимаю, что только избыток тестостерона помог мне закрыть глаза на всё это убожество.
Когда на кухне запахло жареной картошкой и самодельными котлетками, то на душе сразу отлегло и потеплело. Я успел подумать: насколько этот запах приятней запаха кофе, который уже и пить расхотелось.
- Саша-а, иди кушать! – вовремя прозвучал сладостный для моего уха, призыв. – Всё готово…
Я отбросил в сторону затасканный журнал мод и двинул в сторону кухни. Накрытый цветастой клеёнкой стол был полон яств, постепенно воскрешая меня из небытия и раздражения. Чего там только не было: жареная картошка, солёные огурчики, селёдочка в каком-то пряном соусе, название которого сейчас и не вспомню, были даже маринованные опята в стеклянной банке. При этом Валя, застенчиво улыбаясь, открыла холодильник и достала из него бутылочку приличной водки. Ого! Устоять не смогу, - понял я. Мой облик «неприступного умника», как ветром сдуло…
Выпили по рюмке…, потом ещё…, я пил и ел…, мы танцевали, действительно, как она обещала, под мою любимую музыку, а потом…, потом произошло то, что происходит в девяноста девяти таких случаях из ста... Мне понравилось. Ей тоже… Хотя, конечно, она была раздосадована тем, что всё произошло так быстро и прозаично: без падающих звёзд, без стихов и признаний в любви. По сей день не понимаю, почему женщинам так важны все эти «прибамбасы», - ведь всё равно случится то, что должно случиться. И важным станет послевкусие, а не то, что было до того.
А что было потом?.. Продолжилась моя обычная жизнь, к которой я привык. Жизнь, в которой я существовал: работа и подготовка в институт - рисунок, рисунок и ещё раз рисунок. Любое промедление грозило тем, что я мог перегореть, к тому же мне надоело сидеть на шее у своих родителей. Моей зарплаты хватало, лишь на краски, холсты, карандаши и ластики. Мне необходимо было поступить в институт или… - подыскивать более оплачиваемую работу.
Шло время. С Валей мы встречались редко: раз в неделю, не чаще. Мне этого вполне хватало, - надеюсь, понятно, о чём я?.. Она была всего лишь помощницей в реализации моих физиологических потребностей. Парню моего возраста это было просто необходимо… Переизбыток гормонов в молодом организме чревато различными неприятностями. Случалось, просто на стенку лезешь, а это очень мешает выполнению, поставленных перед тобою, задач.
Я должен обязательно поступить в институт, закончить его с отличием, а потом…, потом - ни много, ни мало, стать знаменитым художником. Таким, как - Глазунов, Шилов… Признаюсь, я их никогда не любил и не признавал вовсе, но ведь это не мешало мне равняться на их успешность.
Валя?!. Ну что, Валя?.. Я стал избегать её... Сменил вагон электрички. Через ребят знал, что она искала меня, спрашивала обо мне, волновалась, не случилось ли что?..
*
Помнится, у меня тогда выдался небольшой отпуск, и я засел, в Паршино. Писал и рисовал, не покладая рук. Нашёл себе натурщицу, в лице подруги детства, которая приходила ко мне и позировала, - сложно поверить, - за так. Эта девушка пребывала в эйфории от одного только общения со мной... Возможность быть причастной к искусству, пусть и таким примитивным образом, доставляло ей массу удовольствия. Чай, печения и конфеты, для неё, - всегда стояли на моём столе. Не обходилось и без дежурных телосплетений без всяких обещаний и особых чувств, а просто так – вроде, как к месту пришлось…
Отпуск подходил к концу. В один из дней, я привычно и увлечённо колдовал над своими холстами. Внезапно, мою рабочую тишину разрезал звонок в дверь прихожей. Странно..., я никого не ждал. Кто же это может быть?.. Валя?.. Нет, она никогда не приезжала ко мне без договорённости... Открываю. На пороге стоит её подруга, Ира… Странно... Смотрит на меня заискивающе, исподлобья...
- Саш, ты прости, что я вот так, без приглашения, но обстоятельства заставляют…, - начала с порога Ира. – Я не знаю, как сказать, но ты только не кричи и не волнуйся… У Вали уже полторы недели задержка…
Эти слова, как обухом по голове. Этого мне только не хватало!.. Я молчу. Подруга тоже. Как же прекрасно было жить, свободно дышать, наслаждаться живописью…, а тут задержка, чёрт её дери…
- Ну, и чего? Что теперь?.. – раздражённо спросил я.
- Валя просит тебя приехать!.. Ну, ты можешь хоть на полчасика к ней завалиться, - она места себе не находит!.. Ты же должен её хоть как-то поддержать, хотя бы - морально… Ну, всё, мне больше нечего тебе сказать…, я поехала…
Ира повернулась и моментально исчезла…, а я ещё долго стоял, толком не понимая, что, собственно, произошло? Каким боком это меня должно касаться и, вообще, должно ли это меня как-то волновать?..
Прошло время. Я переживал и злился, но всё как-то само собой рассосалось. Переживания Вали оказались беспочвенны: задержка месячных - простой гормональный сбой. Зато, не лишне будет сказать, скольких попусту потраченных нервов мне стоили эти переживания: какие мысли только не посещали меня, чего я только не передумал?!.
Позже, обрадованный положительным исходом этой истории, я пригласил Валю в «Третьяковку», потом ещё на пару выставок. Я действительно видел её неподдельный интерес к изобразительному искусству. Но меня это не трогало, а наоборот, только раздражало. Лучше бы она ходила по залам и глупо улыбалась, чем задавать мне сотни вопросов, на которые я не всегда мог ответить...
Со временем, её «собачья» преданность стала меня раздражать. Я чувствовал свою власть над ней. Порой казалось, - попроси её ради меня спрыгнуть из окна, она бы, не задумываясь, сделала бы это.
Интересно бывает в жизни…, с трудом чего-то добиваешься и потом ценишь достигнутое…, а, тут, ничего не делая, я получал всё и сразу. Я был перенасыщен её вниманием, любовью, общением, её едой, в конце концов… Валя постоянно меня чем-нибудь кормила. Видимо, она давно усвоила банальное изречение: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Да, мой желудок был постоянно полным, чего нельзя сказать о моём сердце, - оно оставалось пустым и безразличным…
Зачем она приехала ко мне? Понять её, конечно, можно – не выдержала одиночества. После некоторого потепления в наших отношениях, мы опять стали встречаться: участились мои ночёвки и, вообще, тогда казалось, что всё возвращается на круги своя, но не тут-то было, я вдруг ощутил такую неприязнь к Валентине, что мне стало невыносима даже мысль о ней, а не то что там – видится с ней.
Надо было хотя бы на время, но исчезнуть из её жизни, - причём, уйти самому. Ждать, когда она не выдержит моих издевательств, бесполезно. Она вынесет всё и глазом не моргнёт, лишь бы оставаться со мной.
Я попытался исчезнуть из её поля зрения… Мы не виделись недели две и вот, на тебе, появилась. Решила взять меня измором. Я - не женщина, меня этим не купишь!.. Да и, вообще, у меня на примете появилась новая воздыхательница, а всё новое притягивает к себе своей неизвестностью…
*
Электричка подошла как-то беззвучно. Погрузившись в свои думы, я только сейчас заметил, что всё это время ты пристально смотрела на меня, надеясь, что, хотя бы один мускул дрогнет на моём лице, а я, как и раньше, стал бы целовать тебя в губы, которые мне так нравились раньше... О, что это был за взгляд?! Этот взгляд и сейчас, по прошествии времени, пронзает насквозь. Люди, рвите сразу то, что необходимо разорвать!.. Не тяните долго!.. Как же потом трудно это сделать. Сколько нервных клеток безвозвратно будет потрачено.
Солнце давно скрылось за лесом и только последние лучи его чуть багрянили верхушки берёз, стоящих вдоль платформы. Я взял тебя за руку. Твоя ладонь была влажной и жутко холодной. Мне стало не по себе…
- Ну, всё... – с трудом выдавил я. – Прощай!.. Мне пора.
Я лёгким движением подтолкнул её к тамбуру. Она, окаменевшая от пережитого и не обращая ни на кого внимания, двинулась к дверям электрички. Что удивительно, люди, глядя на неё расступались, пропуская вперёд. Наверно, многие подумали, что она невменяемая. Затем, людская масса подхватила Валентину и внесла в вагон. Я отвернулся и направился прочь. Двери электрички прошипели и закрылись. Поезд тронулся. Я решил обернуться, проверяя, не выскочила ли она обратно. Редкие стайки пассажиров вяло покидали перрон. Среди них тебя не было. Вот только теперь можно было расслабиться…
Я выпрямил спину…, потянулся, как это обычно делают рабочие на стройках, разгружая носилки с песком и глубоким вдохом наполнил лёгкие свежим вечерним воздухом. Жизнь продолжалась и мне не хотелось больше совершать никаких ошибок. Мне хотелось работать, хотелось обязательно поступить в институт…, просто - хотелось жить!
2017г.*+к