Твоя любовь шла где-то рядом

 Был прекрасный теплый летний вечер, какой только  возможен в северном городке России с красивыми «белыми» ночами.
       Белые ночи! Они давно воспеты великими художниками, композиторами, поэтами и писателями. Белые ночи повлияли на много сентиментальных историй и любовных отношений.
        И эта история началась с них…

Заканчивался месяц май и заканчивался учебный год в школе. Скоро начинаются летние каникулы. Тоня была дома, читала книгу. Неожиданно к ней пришла соседка Зоя. Она не была не подругой, не ровесницей. Зое было уже около тридцати лет. Она вроде была замужем, а может, и  не была. О ней шла не очень-то хорошая молва, поэтому  приход ее Тоню удивил.
- Привет, Тоня! Я пришла позвать тебя покататься на лодке. Там два парня на берегу. Им нужна лодка, у твоего отца она есть. Давай поедем вместе покатаемся…
     Тоню испугало такое предложение. Они же не подруги. .Самой Тоне еще и шестнадцати не исполнилось.
- Нет, что ты, Зоя, я не поеду, тем более с чужими парнями.
- Да они не чужие,— ответила Зоя.- Один из них Паша Рязанов, а второй Роман.
     Тоня вздрогнула. Она столько слышала об этом Романе…
В школе девчонки  часто говорили о нем. Они уже ходили на танцы в Дом культуры, а Тоню все еще родители не отпускали. Один раз вывели и то под присмотром старших сестер. И тут вдруг этот загадочный Роман…
Многие одноклассницы были в него влюблены. Говорили, что он красивый, веселый. Приехал сюда по воле какого-то случая.
Тоне очень хотелось посмотреть на этого парня. Подумав, она сказала:
- Я все - равно не поеду. Меня родители не отпустят. Но я сейчас попрошу у папы лодку и скажу вам.
- Хорошо, мы ждем,- и Зоя ушла.
Тоня разволновалась. Даже решила не идти к берегу, но любопытство пересилило.
- Ну что же здесь такого,   посмотрю, о ком наши девчата спорят и мечтают.
Дом Тони стоял на берегу реки, дойти до нее хватит две минуты. Она подошла молча. Два парня сидели в чьей-то чужой старой лодке. Пашка,  его Тоня  и раньше знала, сидел к ней лицом и видел,  что  она подходит. Зоя бродила по воде, что-то напевая. Обрадовалась, увидев Тоню.
Второй парень сидел к ней спиной,  положив локти на колени своих ног и крутил какую- то палочку в руках. Одет был в черную рубашку, аккуратно заправленную в такие же черные брюки под ремень. Видно было, что это современный модный парень.
Тоня остановилась метрах в пяти. Сердце, почему-то, беспокойно стучало. И в этот момент он обернулся... Всего вполоборота… Их взгляды встретились. Его черные бездонные глаза смотрели без стеснения на нее. «Молния» обожгла все тело Тони. Какое-то время они смотрели друг на друга, не отрывая взгляда, и глубокая тайна, невидимая нить протянулась меж  ними в этот момент. Тоня хорошо это почувствовала. Волна необъяснимого блаженства охватила  ее. Она испуганно опустила глаза в землю.
Силуэт этого парня был очерчен лучами, спрятавшегося за  лесом,  солнца. Но эта белая ночь, как будто специально, вырисовывала его на глади воды в ярко алых лучах.
На танцплощадке играла музыка. Пела Болгарская певица Лили Иванова. До танцевальной площадки было около километра, но на реке слышимость изумительная и каждое слово отдавалось в сердце.
      Благословенный летний вечер! Милый север! Милый город!
Милая река и музыка, и любовь, которая приходит  неожиданно, и ты  не можешь с ней справиться.
 Кто говорит, что любовь несчастна?… Она не может быть несчастной. Даже если судьба не сводит двоих навсегда, любовь  всегда прекрасна и счастлива. Хотя бы потому, что где-то есть человек, которому «принадлежит» вторая половина твоего сердца.
- Как тебя зовут, девчонка? – вдруг спросил парень.
- Тоня.
- А меня Роман. Поехали с нами на лодке. Вечер чудесный. Давай проведем его вместе.
Тоня отвечала что-то невпопад, ссылаясь то на родителей, то на позднее время, и как-то, оправдываясь, быстро убежала домой. Она прекрасно сознавала, что  не родители причина и не   позднее время. Она просто испугалась…. Испугалась возможных отношений, испугалась «потерять голову», испугалась той «молнии», что пронзила все ее тело.
Она, вернувшись, домой, встала возле окна и долго- долго смотрела, как они отплывали от берега, смеялись, что-то пели, весело гребли веслами по направлению к танцплощадке.
  Спать она уже не могла. Сердце никак не успокаивалось. Мама заметила ее состояние и тихо сказала:
- Иди спать. Скоро утро. Кого ты там высматриваешь?
Тоня улеглась в постель, но его глаза все еще как будто смотрели на нее. Никогда с ней такого не происходило. Что там Сашка Панов, сосед, который бегал за ней, или Васька, который даже стихов не любит. Никто из них не затрагивал ее душу. Никто из них не заставлял так сильно биться ее сердце.
- У меня  появилась тайна, о которой я никому не расскажу,- думала Тоня.
Даже со своей неопытностью она понимала, что та невидимая ниточка, которая протянулась между ними обязательно взаимная. Его глаза не могли обмануть.
                2
На  следующий день в школу она шла, как провинившаяся. Ей казалось, что она у кого-то украла счастье. Ведь говорили же девчонки, что он  вроде и Шуру провожал и с Таней  Поповой танцевал. Сейчас и она оказалась в числе таких же влюбленных дурочек.

 Заканчивались занятия в школе. Через два дня каникулы. На переменах все планировали, кто и  как проведет лето. Тоня знала,
что часть каникул она проведет с родителями на озере, а часть здесь в городе. Через десять дней ей исполнится шестнадцать лет, и родители будут отпускать ее на танцы.
Все мечты сейчас были связаны только с тем, что бы снова увидеть Романа. Молча, по крупицам она выслушивала о нем, кто, что знает. Кто-то сказал, что ему уже двадцать три. Семь лет разницы ее испугало. Но не думать о нем она уже не могла.
 А что он? А он уже был самостоятельным взрослым парнем. Давно жил отдельно от родителей.  Был избалован вниманием  молодых женщин. И эта первая встреча с Тоней  не произвела на него особого восторга. Он просто увидел перед собой молоденькую девчонку, которая краснела от его взгляда. Понял, что домашняя девочка и  никаких отношений  с  парнями не имела. Но зачем она ему? Жизнь у него и без этой школьницы веселая. Он общался среди друзей и подруг, где допускалось все: и маты, и водка, и свободная любовь. Роман  решил для себя:
-  Зачем мне эти косички…
Но что-то его все же  тронуло в этой встрече,  и он постоянно вспоминал девчонку в веселеньком платье  цвета радуги.
                3
И вот ей уже шестнадцать. Папа подарил ей на день рождения золотые часики. Родители разрешили ходить по субботам на танцы. Старшие сестры позволяли ей одевать что-нибудь со своей одежды. Она почувствовала себя взрослой. И в один из таких вечеров, она встретила Романа на летней танцплощадке.
Он веселился  в окружении своей компании, как казалось, не замечая ее. А она тихо стояла под березами и наблюдала за ним, не отрывая взгляда, и с горечью понимала, что поведение его друзей и его самого совсем не то и не понравилось бы ее родителям. И сама она не может себе позволить общаться в этом кругу. Все эти девчонки и ребята не оказались героями ее романов, которыми она зачитывалась.
Сердцу хотелось плакать. Было полное разочарование.
Ее больше ничего не интересовало. Тоня направилась домой. И вдруг перед ней совсем неожиданно появился Роман: веселый, задорный, самоуверенный и  опытный. Он видел, что Тоня прячется за березой, но, что бы подразнить ее, не подходил.
А когда понял, что она уходит, перепрыгнул через ограду и быстро догнал Тоню. Он вел себя уже не так как с друзьями. Он в шутливой форме «рисовался» перед нею, срывал ей цветы, рассказывал всякие истории, шел по перилам моста, потом так же вел ее, держа за руку. Тоне было очень весело, но, все же она не могла скрывать своего смущения. Подобрала какую-то  ветку   и так ходила с нею весь вечер. Он смеялся, что она совсем еще ребенок, но, от чего-то, ему было хорошо с ней. А она все больше и больше влюблялась в него.
Роман проводил Тоню только до угла соседнего дома, так как она боялась, что увидят родители. На прощание он поцеловал ее в щечку и сказал:
- Ты еще школьница. Я подожду, когда ты вырастешь, «самшитик».- И ушел.
                4
   Все последующие встречи были случайными. Они не встречались, как парень с девушкой. Роман в ней видел только школьницу и не позволял себе распускать руки. Тоня это понимала, хотя ей очень хотелось взрослого отношения к себе.
Однажды при встрече Роман подарил Тоне игрушку. Это был пластмассовый котенок с белым туловищем и черными лапками и головой.  Очень симпатичная игрушка. Тоня, конечно, была рада, но она поняла, что он относится к ней как к ребенку.
Роман вел свою многопозволяющую жизнь: куда- то уезжал, приезжал. Рядом с ним были какие-то девицы и все время разные.
Но если где-то случайно он встречал Тоню, бросал свою компанию как будто ради младшей сестры. Подходил к ней, шли вместе гулять по тихим улочкам города, провожал ее домой, целовал в щечку и опять уходил во взрослую жизнь.
Тоня понимала, что он ей не принадлежит. Понимала, что он не хочет впускать ее в свою непутевую компанию.  Ей бы хотелось большего, но она ничего не могла поделать.
               
Так проходило время, день за днем. Тоня опять  давно не видела Романа. Где же он?
Она  страдала, но решила, что для нее: не видеть его, это шанс забыть, ведь он же, наверное, забыл ее. Так думала Тоня.
И вот однажды отец отправил Тоню в соседний город, такой же провинциальный, как тот, где она жила.  В том городе была ближайшая железная дорога. Поехали на машине вместе с водителем, что бы получить передачу с поезда с какими-то катушками. До прибытия поезда времени было много. Они остановились у вокзала  и скучали, сидя в машине.
И вдруг она увидела Романа. Он шел метрах в пятидесяти от них. Тоня выскочила из машины. Сердце так бешено стучало, что она даже не могла окликнуть его. Но Роман сам увидел ее и так обрадовался, что даже не пытался скрыть своих эмоций. Они подбежали совсем  близко. Остановились, Роман взял Тоню за руки. Они смотрели в глаза друг другу и все понимали. Понимали, что любят. Только каждый своей любовью. Тоня почувствовала, что она для него не просто школьница. Его взгляд не мог обмануть.
- Он меня любит. Наверное, любит. Но  почему такая  осторожность в его  отношении?
Они два часа гуляли по городу, бросали монетки в чистую воду маленького озерка, загадывая желания. И не было во всем свете  счастливее человека, чем Тоня. Роман развлекал ее как мог. Усевшись на мосту и опустив ноги в воду, полушутя строили планы на будущее, смеялись над своими фантазиями.
Они весело расстались. Он остался еще на две недели работать в этом городе, Тоня вернулась домой. И опять все как прежде…Она осталась со своими мечтами о нем и с надеждой на будущую встречу. А он, вернувшись в город, продолжал  вести свой образ жизни, к которому привык.
 Роман сам начал избегать  встреч с Тоней, потому что понял: обижать ее нельзя, а к серьезным отношениям  он не готов.  Перед ним была наивная школьница, которую еще никто не обманывал. Роман решил остановить их взаимоотношения, пока не поздно, но у него тоже ничего не получалось, он постоянно приходил на берег возле ее дома.
Было еще сколько-то встреч и случайных, и не случайных. На дворе уже середина лета. Однажды, доведя ее до дома, как обычно поцеловал  в щечку и сказал:
- Тебе надо закончить десятый класс. Ты учись. Я подожду. Когда окончишь школу, мы поженимся и уедем ко мне на родину. А сейчас, самшитик, ты должна учиться.
Тоня, конечно, верила ему. Она любила его таким, какой он есть. Понимала, что во взрослую жизнь она еще не годится, хотя там находился он. Но в их отношениях правила устанавливал Роман. Тоне поцелуев в щечку было не достаточно. Ей так хотелось, что бы он обнял ее, как взрослую девушку, что бы целовал тоже по-взрослому. Но нет.
- Ты мой самшитик - говорил он и уходил  снова к своим друзьям.
                5
Была еще одна ярка встреча.
Однажды пришел Пашка Рязанов и попросил у Тони гитару:
- Мы с ребятами отдыхаем здесь недалеко, а гитары не взяли.
Конечно же, Тоня вынесла ему инструмент, и Пашка ушел.
Это была суббота. В семье у Тони банный день. Уже все перемылись и чаю попили, но Тоня не могла сидеть дома. Она пошла, прогуляться вдоль берега. Решила посмотреть, кто же там собрался петь и играть на гитаре?  Она стыдилась сознаться себе, что хочет увидеть там Романа. Вскоре услышала пение и звуки струн. Тоня подходила медленно. Звучала ее любимая песня «Сиреневый туман». Голос до боли знакомый, даже если бы не видела. Песня и без того кружила ее голову, но, увидев его, совсем потеряла над собой контроль. Остановилась на самом краю берега. Ноги не слушались. Не могла  убежать, но и ближе подойти стеснялась. Компания была человек восемь. Кто-то предложил присесть рядом с ними на траву. Кто-то еще что-то говорил. Она не слышала. Так и стояла  в десяти шагах. Роман продолжал петь и спокойно, даже казалось, нагло разглядывал ее. От его взгляда сладкая истома разливалась по всему телу, и хотелось утонуть в этом омуте его черных глаз.
Когда песня закончилась, он вдруг неожиданно сказал:
- А эта песня для тебя, самшитик.
И он начал петь очень популярную песню: «Песни у людей разные, а моя одна на века». У Тони кружилась голова. Она с трудом справлялась со своими мыслями. Такого внимания она не получала ни от кого. А здесь, перед всей компанией, он смотрел только на нее. Она стояла напротив его в коротеньком платьице с распущенными, еще не совсем высохшими после бани, волосами и все пыталась спрятать куда-то руки, потому что от волнения они у нее дрожали. Она, наконец, справилась с собой.  Как только он закончил петь, Тоня  сорвалась с места и с возгласом: «Меня папа зовет» убежала домой. В след только услышала, что кто-то сказал: «Детский сад».
И опять ей не спалось всю ночь. Кто он такой? Как он к ней относится? Любит или все же развлекается над ее наивностью? Может просто смеется над ней,… Может просто дразнит ее…
Тоня не находила ответа. Только в мыслях трогала его волосы, обнимала, целовала, вспоминала все встречи и его движения и поступки. Она прекрасно сознавала, что общего у них мало. Или ей надо переступить свой комплекс малолетства, или ему надо поменять свой образ жизни. Наверное, так не получится…. И под эти мысли Тоня уснула.
                6
Тоня росла в довольно строгой семье. Родители контролировали своих детей, хотя и доверяли им полностью, полагаясь на их самостоятельность. Тоня росла последним ребенком и, конечно, ее баловали больше остальных. Но и ее поведение было под присмотром. Дети всегда вовремя должны приходить домой, выполнять какую-то работу. Отец больше всего не любил бездельников. Он и сам в свободное время всегда был чем-то занят. Отец работал директором не очень большого предприятия, состоял в партии. Занимался охотой и рыбалкой. Дома его почти никогда не было: то он в Райкоме, то на работе. И окружение у него было соответствующее. С секретарем Райкома и с начальником милиции ездили вместе на охоту и были друзьями. В друзьях у него так же были судья по фамилии  Шадров, директор пищекомбината  и другие, например,  директор сельхозуправления. И, конечно, репутацией он дорожил. Со старшими не было проблем. Две дочери выучились на музыкантов; одна из них уже вышла замуж. Сын служил в армии. Ну а Тоня жила с родителями.
 И тут вдруг по городу поползли слухи, что дочка Алексея Ильича гуляет с каким-то заезжим хулиганом. Отец не мог оставить это без внимания. Однажды вечером потребовал от нее объяснений. Но что же Тоня могла объяснить? Так и промолчала в течение всего воспитательного процесса. Отец очень строго сказал:
- Смотри, делай так, что бы потом не жалеть. Я не хочу, что бы на нас  показывали пальцем.
А мама, как мама…
- Что парней своих мало?  Неизвестно, кто он. И компания у него плохая.
Тоня выслушивала всех, как и положено. Но уже никакая мораль не могла выгнать его единственного из ее сердца. Ни о ком другом думать Тоня уже не могла. Она мечтала только о нем. Верила ему и надеялась, что будет счастливой только с ним, хотя и злилась иногда от бессилия, что он воспринимает ее только как школьницу. И правда, она еще не повзрослела.
                7
Однажды отец организовал поездку за грибами в лес. Собрались соседи человек десять. Отправились на грузовике, потому что было много желающих. Тоня, конечно, ездила вместе со всеми. Уже понабирали грибов и все уставшие собрались домой. Пока шли к дороге, где стояла машина, набрели на поляну усеянную земляникой. Женщины сразу решили задержаться и собрать ягод. А отца Тони ограничивало время. И решили: за женщинами водитель потом вернется, а сейчас он отвезет Алексея Ильича в город. Тоня поехала с ним. Она успела собрать всего один стакан  земляники.
Тоня влезла на кузов. Она страсть как любила ездить или на кузове, или на лошади верхом, или на моторной лодке, лишь бы ветер был в лицо. От этого она получала такой восторг! И сейчас она дала волю эмоциям. Отец сел в кабину, на кузове Тоня была одна. Она, стоя  выше кабины, мчалась навстречу ветру. Душа ликовала, а мысли были все - равно только о нем. Где-то там есть человек, которого она так любит. Не думая о том, что отец и водитель могут слышать ее, она пела громко песни и кричала на встречу ветру:
- Роман, я люблю тебя….
Вот она для него везет целый стакан земляники. Сейчас приедет, найдет его и угостит. Потом вдруг подумала:
- Где же я его найду? Не пойду же я к его тетке. И, вообще, где он сейчас? С кем он сейчас? Думает обо мне или нет? Может, я ему вообще не нужна? Иначе виделись бы чаще.
И так с противоречивыми мыслями, она уселась на скамейку в кузове и потихоньку начала поедать свою землянику. Потом вдруг припомнила, как Тамара Зубова «висела на нем» около танцплощадки и он ее не оттолкнул. И разобидевшись в конец, она доела свои ягоды.
Самое неожиданное было то, что, подъехав к дому, Тоня увидела  Романа сидящим  на берегу около их дома с каким-то парнем. К нему она не подошла. Отец сразу же дал ей какое-то задание, и она вошла в дом. Толи отец уже узнал Романа, толи случайно, но он не дал им встретиться.
                8
    Сердце с каждым днем стучало все счастливее и беспокойнее. Что бы она не делала, чем бы не занималась, думала только о Романе.
- Единственный, самый желанный, самый главный человек на свете. Думаешь ли ты обо мне? Кто я для тебя? Если ты собираешься обмануть меня, я все – равно согласна.
Она не могла убедить себя в том, что он просто играл с ней. Она видела его глаза, они не обманывают. Если бы он просто развлекался, то мог бы не один раз обладать ею. А он даже и не целовал  ни разу. «Может, я для него просто друг, девчонка-друг»?  Так и мучалась в своих сомнениях. А потом состоялась еще одна встреча.
Тоня с подругами решили пойти купаться  на пляж к озеру, который находился в пяти километрах от города. Там было замечательно:  песочный берег, а вода настолько чистая, что даже на глубине нескольких метров  виден любой камушек. Дно ровное. Почти полкилометра можно идти, пока достигнешь большой глубины. Все любили этот пляж, особенно молодежь.
Дорога шла  вдоль леса. А  с другой стороны дороги были поля засеянные рожью. Ничем не передать красоту северной природы. Рожь колосится.  Смотришь на бескрайнее поле, а оно на фоне яркого желтого солнца и голубого до синевы неба. Сочетание этих  цветов дарит неповторяемую красоту и восторг.
Поле было  разделено межами и по одной из них шли девчонки к пляжу, а по дороге метров через сто, Тоня увидела Романа. Он шел в обратном направлении, в город. У нее громко застучало сердце, голова закружилась от волнения, и Тоня окликнула его. Роман увидел ее и даже неожиданно для самой Тони, бросился бежать к  ней по соседней меже. Сначала они бежали параллельно дороги, пока не встретилась тропка посреди поля, где они повернули лицом друг к другу. Тоня не могла скрыть эмоций. Да и он: на бегу подхватил ее на руки и начал кружить  как ребенка с восклицаниями:
-  Что же ты со мной делаешь, школьница?
Девчата ушли на пляж без Тони. А она с Романом шли обратно в город медленно, рассказывая всякие истории. Роман вдруг  заговорил о том, что он собирается ехать домой. Тоне было грустно и очень обидно даже от одной мысли, что они  больше не увидятся.  Она понимала, что скоро им все - равно придется расстаться. Ей хотелось кричать от бессилия, упрашивать его не уезжать, но Тоня молчала и соглашалась с его решением, хотя в горле застрял комок слез, который она никак не могла проглотить. Тоня понимала, что Роман очень скучал по своему дому и по своему городу, потому что постоянно об этом рассказывал. Тоне ничего не оставалось, как смириться с его решением.
                9
Тоня уже неделю не видела Романа. Очень скучала и металась в своих сомнениях и подозрениях. «Вот сейчас увижу его, подойду и напрямик спрошу: - Кто я для тебя?»- думала Тоня.
Был  обыкновенный день августа, воскресение. Тоня с подругами гуляли по тихим улочкам города. Романа нигде не было, а сердцу так хотелось его увидеть. Рассудок молодой девчонки уже не подвластен был ей. Она искала и искала с ним встречи. Одна из подруг предложила зайти в гости к своей знакомой, где она часто бывала. Ту знакомую звали Валя, она давно встречалась с другом Романа.  Валя, была уже взрослая. Тоня пойти не отказалась, потому что там может быть Роман. Если там Саша, то там может быть и Роман. Они пришли в квартиру Вали.
 Открыла сама хозяйка. Квартира была чистая, уютная. Видно, что хозяйка любит порядок. В комнате было четыре человека, в том числе и Валя и Роман, с ними был друг Романа Саша и еще одна девушка Зина. Посреди комнаты стоял накрытый едой стол, за которым они все и сидели.
Уходить уже было не ловко, да и не хотелось. Тоня решила до конца «испить чашу» разочарования, что бы разбить свои иллюзии по Роману. Она же сама искала с ним встречи…
Подружек усадили за стол. Начали их угощать и, конечно, наливать водку или вино. Тоня сразу же отказалась. Чему-чему, а непринятию выпивки, их отец научил. Он всегда говорил:
- Если человек пьет, значит, он больной или глупец.
Он твердо внушил это детям. В их семье никто не увлекался выпивкой, и Тоне тоже не стоило особого труда отказаться. К тому же Роман поддержал ее и поставил перед ней чай. Конечно, все заметили, что из семи человек он больше всего следил за Тоней, постоянно  что- нибудь подавая ей.
Так и сидели за столом. Всем было весело. Только для Тони мир перестал  существовать.  Она рассудила так: Валя с Сашей уже встречаются давно, значит, Роман пришел с Зиной.  Почему бы иначе  они сидели  вчетвером.
У Тони все путалось в голове. Она почти не слышала, о чем они говорят. Роман изредка играл на гитаре, а Тоня  сидела, опустив глаза, и думала, как ей уйти отсюда. Она понимала, что для нее все закончилось. Роману она действительно не нужна. К тому же, эта Зина была очень яркая, красивая  брюнетка. Тоня иногда встречала ее в городе. Модная, независимая, с гордо поднятой головой она шла, и ребята поворачивались ей в след. Зина давно жила в Ленинграде, а сюда приезжала к родителям. Конечно, в их провинциальном городке она выделялась.
И тут вдруг Тоня оказалась с ней за одним столом. Она ощущала себя цыпленком против Зины. Сидела, как в тумане и молчала, тайком поглядывая на Романа. Она поняла, что терпит полное поражение рядом с красавицей Зиной.
Тоня поднялась из-за стола и стала разглядывать что-то по комнате. На стенах висели фотографии, какие- то картины. Затем  она заметила в соседней комнате на комоде  статуэтки. Зашла, начала рассматривать. Там были слонята один меньше другого из двенадцати штук. Там же стояли игрушечные яркие уточки из керамики. Видно Валя была любительница этого.
Тоня разглядывала фигурки и  горько думала о том, что Роман для нее потерян.  За столом его жизнь, его окружение, где они друг друга понимают. А кто она?  Даже обуви у Тони не было хорошей. Все обыкновенное: простое платье, простые туфли, не модничала, не красилась. Одежда вся доставалась ей от сестер. Все, что было у нее, так это красивые, густые пшеничного цвета длинные волосы. Обыкновенная серая мышь. Впервые она подумала, глядя на Зину, как должна, наверное, выглядеть настоящая девушка. Вон, какие красивые серьги у Зины.  А кофточка! Такой кофточки ни у кого в городе нет. А какая красивая прическа! И вела себя Зина так, что чувствовалось ее превосходство над остальными. Тоню она вообще за столом не замечала. Обдумывая все это,  Тоня  поняла, что нужно просто тихонько уйти, слезы обиды душили ее.
И вдруг сзади очень тихо подошел Роман. Тоня почувствовала его прикосновение и застыла. Она стояла со слезами на глазах, уставившись на фигурки, боясь обернуться. Прикасался он очень нежно. Одну руку он положил ей на плечо, другою проводил по другой  ее руке выше локтя. Волнение охватило все тело Тони. Впервые он обнимал ее. Они даже никогда не целовались, а сейчас  он гладил ее  по  плечам, по шее нежно, ласково. Своим лицом он уткнулся ей в волосы. Дыхание его совсем  сводило Тоню с ума. Она боялась пошевелить даже рукой. Так бы на всю жизнь стоять с ним рядом. И ничего ей больше не надо.
Потом он очень нежно обнял ее своими руками  и притянул к себе, все так же стоя сзади и лицом купаясь в  ее распущенных волосах. Тоня ощущала все его тело.
 Вот он, рядом с ней, такой желанный, такой близкий, такой родной.
Сколько это длилось, может одну минуту, а ей хотелось, что бы это продолжалось вечность.
Затем  он вдруг неожиданно крепко обнял ее, прижал к себе и сказал, путаясь в ее волосах:
- Я не нужен тебе, самшитик. Я плохой человек. Ты еще будешь счастливой без меня…
Тоня не могла произнести ни слова. Холодная волна прошла по ее телу.
Валя  начала звать их к столу. Роман, взяв Тоню за руку, потянул  за собой. Но Тоня не села за стол. Под видом, что ей надо на кухню, вышла тихонько с квартиры и побежала домой с глазами, полными слез. Прибежав, домой, она влезла на чердак, забилась в самый дальний угол, где с детства любила прятаться, и долго, долго плакала.
Все кончено. Как ей пережить эту первую и единственную любовь? Как выбросить его из своего сердца?  Как научится жить, не думая о нем? Ее любовь отвергли, она понимала это.
                10
Шло время. Середина августа. Тоня  не видела Романа уже три недели. Она училась жить, не думая о нем, хотя ничего у нее не получалось. Каждая мелочь напоминала о нем, любое воспоминание кололо ей сердце. Тем более, вот здесь на берегу возле ее дома все начиналось, и здесь они расставались. Она даже полюбила ту старую лодку, в которой он сидел, когда они познакомились. Она сама частенько садилась в нее и мечтала, что вот сейчас подойдет он и сядет рядом с ней.
Все, что произошло потом, было неожиданно. Ничего не сулило неприятностей. Тоня с соседскими девчатами на  реке купались. Они веселились, роняя друг друга в воду. Вода была настолько теплая и приятная, что никто не хотел выходить на берег.
Река широкая, местами очень глубокая. По ней и лес сплавляли, и теплоход ходил. Каждый день ровно в четырнадцать часов теплоход проходил мимо дома Тони  и подавал гудок. Можно было сверять часы. Гудок подавал не потому, что здесь жила Тоня, а потому, что посреди реки был остров. И что бы невзначай какая – то лодка или катер или пловец не выскочили с другой стороны острова наперерез теплохода, надо было подавать гудок.
Остров довольно большой для этой реки. Шириной метров сто, а в длину и двести будет. Форму он имел в виде кита. Спереди остров широкий и с возвышенностью, а к другому краю суживался, чуть ли не до метра  в ширину. Когда подплываешь к нему со стороны  города, то сразу не увидишь, есть ли кто еще на острове. Можно только голоса услышать.
На этом острове любили отдыхать многие горожане. Родители Тони тоже часто со своими друзьями варили там уху на костре. Там   всегда кто-то был.
От берега до острова было триста метров, и молодежь любила делать туда заплывы на перегонки или на спор. Но надо было обязательно знать, где можно проплывать, потому что вокруг острова сплошь были вьюны и были случаи, что там тонули люди. Но это мало кого пугало. Молодежь все же туда плавала. С берега часто можно было услышать музыку, смех, веселье.
Так получилось и у девчат. Слово за словом и получился спор о том, кто может доплыть до острова. Тоня тут же выразила свою уверенность и сама испугалась. Но отступать себе уже не позволила. Это для нее был первый заплыв.
Решили так. Тоня плывет, а Катя на лодке сопровождает ее рядом, что бы контролировать. Мало ли что может случиться: или плохо станет, или плыть не сможет, или на вьюны попадет. А обратно возвратятся обе на лодке.
Так и сделали. Тоня плыла спокойно, страха у нее совсем не было. Остров все ближе и ближе. Она чувствовала себя победителем. Она уважала людей, которые держат свое слово, и сама старалась этому следовать. «Назвался груздем, полезай в кузов». Никто не тянул ее за язык. Поэтому, когда она почувствовала дно и ступила на берег, ее радости не было предела. Катя тоже восхищалась Тоней. Она тихо призналась:
- Ты знаешь, у меня бы смелости не хватило.
Они подплыли на узкий конец острова. Здесь никого не было из отдыхающих, потому что тут были одни камни. Если кто-то и отдыхал, то на той стороне, где густым ковром росла трава.
Солнце еще не село и светило с запада прямо в глаза. Было очень тепло и дул легкий, легкий ветерок. Девочкам так понравилось здесь, что у них сразу созрела идея привезти сюда остальных подружек и посидеть у костра. И Катя села в лодку и поплыла за девчатами, а Тоня осталась собирать дрова, дудки, сухие ветки и для костра готовить место.
- Катя! Не забудь взять спички, - крикнула Тоня.
Она молча ходила вдоль берега, подбирая  высохшие на солнце  ветки и обломки палок. Только спустя минут пять, она поняла, что на острове еще кто-то есть. Тоня услышала на другом конце  чьи-то голоса. Нет, она не испугалась, но все же решила далеко не ходить, а подождать подруг. Принесла охапку дров, бросила на место костра и присела, опустив ноги в воду. Тихо сидела, перебирая красивые  камушки, и бросала их в ближайшую воронку вьюна.
Вдруг услышала чьи-то шаги. Она обернулась и испугалась. К  ней подходил Генка Черепанов. Она знала его и всегда боялась, как и многие ее сверстницы. Это был самовлюбленный  сынок влиятельных родителей. Ему уже было больше двадцати пяти лет. Он, конечно, красивый, высокий, стройный, но наглый и развращенный молодой человек. Никогда ни с кем не церемонился. Мог оскорбить любого. Всегда участвовал в каких-то драках, и никто его никогда не наказывал. У него  и дружки подобные. Один из них Сашка Лепин, сын адвоката. Родители Тони дружили с родителями этого Сашки. Но Тоня знала, что с этими ребятами лучше не встречаться и не иметь ничего общего.
Тоня, увидев Черепанова, вскочила, испугавшись, повернулась к нему лицом. Сзади были вьюны. Отступать было некуда. Что бы прыгнуть в воду и уплыть, надо пробежать мимо Генки. Садившееся солнце слепило  в глаза так сильно, что на его фоне она могла видеть только голую фигуру этого наглеца. Он был в одних плавках, да и она сама только в купальнике.
Он начал приставать к ней, цеплять  своими грязными руками. Тоня сначала начала смело требовать, что бы он ее пропустил, что бы отстал от нее. Потом стала просить, умолять его. Кричать она боялась, потому что решила, что Генка здесь с компанией, тогда будет еще хуже. Видимо, их голоса слышны  с того конца острова. Вскоре  она заплакала. А он мерзко дергал ее за лифчик, пытался его сорвать, цеплял ее за руки, что бы притянуть к себе.
Тоня решила, что если притронется еще раз, то она прыгнет в воду, где вьюны. Она предупредила его об этом, но Генка только нагло засмеялся и снова полез руками к ее телу. Тоня от бессилия закрыла лицо руками, поняв, что не может справиться с ситуацией.  В эту минуту услышала еще чьи-то шаги по каменистому берегу.
- Все. Это его дружки,- решила Тоня и начала считать в уме до трех, что бы прыгнуть в воду. Ровно секунда решила все.
Она услышала резкий удар и вопли Генки. Тоня оторвала руки от лица и вдруг: О, Боже! Это Роман! Это он !…
    Роман бил Генку. Поднимал и снова бил. Всего она не видела. Тоня сорвалась с места и быстро побежала вдоль берега. В таком стрессовом состоянии, она не услышала даже сразу, что подружки подплывают и зовут ее. Тоня влезла в лодку, и они быстро вернулись на берег, оставив всю компанию разбираться между собой. Они решили, что парни подерутся между собой и помирятся. А Генка получил по заслугам.
                11
Закончился август. Начались уроки в школе. Прошло уже двадцать дней, как Тоня не видела Романа. Да, он отказался от нее.  Но он же спас ее от этого наглого Генки.  Ей очень хотелось бы увидеть его еще хоть один разик и сказать «спасибо» и просто посмотреть на него.
Неужели он уехал домой не попрощавшись? Тоня знала, что он должен был уезжать на свою родину. Но не мог он уехать, не повидав ее. Не мог.
Кабинеты физики и литературы в школе выходили окнами в большой городской сад, где прошло все детство Тони. Там березы огромные и могучие росли ровными рядами по периметру. В этом месте когда-то давно было монастырское кладбище. От него уже ничего не осталось   кроме холмиков расположенных почему-то квадратами.   В этом саду занимались физкультурой школьники. Там же встречалась вся молодежь. Туда приходили на свидание влюбленные. Даже стояли скамеечки под березами. И, сидя на уроках, Тоня не отводила взгляда от окна, в надежде увидеть Романа. Вдруг он пойдет мимо сада, а может, даже будет ждать ее вон на той скамеечке.
Но все было напрасно. Он не появлялся. Тоня решила, что он все-таки уехал.
- Даже не попрощался,-  горько думала она.
Разочарованию не было предела. В школе не показывала виду, а дома плакала в подушку.
- Вот так и закончилась моя безответная любовь.
Обида одолевала. Весь мир разваливался в ее глазах. Она вспоминала каждую встречу с ним, каждый его взгляд. Еще и еще раз переживала каждую из их встреч. И понимала:
- Нет, он любил меня, и  я  для него не любая встречная.
    В классе никто ничего не знал. Да и что можно знать, если они толком и не встречались и не целовались. Ходили какие – то разговоры, но все пустое. Кто-то, может, и видел, что он ее провожал, так он многих провожал.
  У Тони была только одна подруга, с которой она делилась всеми секретами, это Люда. Она  уже не училась в школе, ушла после восьмого класса работать, потому что мать у нее болела, и жили они очень тяжело. Люда работала кассиром в магазине и всегда знала все новости. Это была очень верная подруга еще с начальных классов. Она умела хранить тайны, умела радоваться и огорчатся вместе с Тоней. Редкое качество в людях, особенно в женщинах. Люда перечитала всю классику. В их доме были  книги Конан Дойля, Диккенса, Джека Лондона, Толстого и Пушкина и много других. Перечитала  все это. Казалось, что  Людка от героев этих произведений взяла только самое лучшее. Такую преданность и честность редко можно встретить в людях.
Только с ней Тоня обсуждала все свои отношения с Романом. Но, к сожалению, когда произошла драка на острове, Люда была на работе и знала все только со слов Тони.
И вот в один из сентябрьских дней, когда Тоня шла со школы, ее догнала вся запыхавшаяся Люда. Она так волновалась, что не могла толком ничего рассказать. Наконец, выпалила:
- Романа арестовали. Я сегодня только узнала. В магазин заходил Сашка. Он и сказал.
Тоня стояла вся онемевшая, ничего не понимая. Может, Люда шутит или говорит что-то не то.
- Его арестовали еще в августе за драку на острове.-
продолжала Люда.
У Тони подкосились ноги, голова так кружилась, что она  с трудом могла стоять. Люда рассказывала дальше:
- Черепанов написал заявление в милицию,  его родители заставили. Сняли побои в больнице. Купили еще двух дружков за свидетелей и Романа забрали в тот же вечер. Сашка говорит, что Роман не захотел ничего объяснять и, хотя драка была общая, он сказал, что бил его один.
Тоня, вся потрясенная, не знала, что делать. Первым делом решила пойти до Саши  и все выяснить. Она попросила Люду пойти с ней. Саша как раз возвращался с работы. Он шел еще с одним другом Романа, с Геной Новиковым. Он, оказывается, тоже был на острове. Гена неохотно, но все же поговорил с Тоней и рассказал:
-  Драка завязалась крупная. В потасовку ввязались и те и другие. Черепанов давно напрашивался. Когда Роман ударил его, к Черепанову прибежали дружки на помощь. Ну а мы к Роману, вот и завязалось. Черепанову досталось больше всего. Роман запретил упоминать твое имя, а Черепанову  даже выгодно скрыть причину драки. Роман берет все на себя, никого не называет, иначе дадут групповую. А его засудят однозначно,  у Черепанова родители «тузы» районного значения. От адвоката Роман отказывается.
     Тоня была потрясена. Она не знала, как поступить правильно и, по наивности своей, решила пойти в милицию. К кому обращаться, она не знала. Но как только назвала свою фамилию, тут же вызвали отца и он забрал ее домой.
     В семье учинили полнейший допрос. Тоня рассказала, как было. Но это ничего не изменило. Дома был поставлен запрет на все. Полный домашний арест. Подруг не пускали. По телефону разговаривать не разрешали. Объяснений никаких никто не слушал.
- Ты позоришь семью. Хорошо еще, что  Александр Иванович позвонил, то бы весь город знал.  Я поговорю с кем надо, узнаю, что можно сделать. А сейчас ты ничего не видела, ты ничего не знаешь. И не смей выходить из дома.
               
                12
Шли дни, для  Тони они были все серыми, похожими один на другой. Дом- школа, школа- дом. Ее душевная травма никого не интересовала. Она молча переживала и ждала неизвестно чего. Она ощущала себя предателем. На самом деле так оно и было. Не поплыли бы они на остров, никакой бы драки не было. Драка же началась из-за нее. А сейчас вряд ли ей дадут даже свидетелем выступить.
Как она узнала немного позднее, отец разговаривал с начальником милиции и тот объяснил очень просто. Там отдыхали две разных компании. Они конфликтовали уже не раз, драки завязывались и в городе неоднократно между ними. Лучше не увеличивать конфликт. Твоя дочь несовершеннолетняя и не надо ей фигурировать в этом деле. Иск от Черепанова есть. Это сын председателя Райисполкома. Они подсуетились, где надо. Если глубже разбираться, то парень пойдет «по групповой статье». А так все-таки меньше получит.
Отец принял это к сведению. Он, конечно, не уважал таких людей, как чета Черепановых, но повлиять на ситуацию не видел возможности. И, конечно, не хотел, что бы имя дочери обсуждали по городу.
Так Тоня жила с чувством вины и совершенно не знала, как ей поступать. Все только пытались научить ее жить, воспитывали каждый день. Следили, что бы каждый день из школы она шла домой.  Хотя куда она еще могла уже идти? Идти было некуда.
Тянулись дни. Шли осенние дожди, иногда со снегом. И на душе была такая же слякоть. Учеба в голову не шла. Она съехала на одни тройки. Дома лежала на кровати, уставившись в потолок.
    Однажды вечером прибежала Люда. Родители этой дружбы  тоже не хотели. Но Люда тут же с порога заявила:
- Дядя Алеша, я книгу у Тони хочу поменять.
Она быстро проскочила к Тоне в комнату и тихо, но четко произнесла:
- Завтра суд у Романа, в шестнадцать часов.
Выбрала на полках книгу и с громкими возгласами ушла.
Тоня за весь вечер не вышла из комнаты. Лежала на постели, плакала и обдумывала, как ей поступить. Она должна быть на суде. Только, что бы родители не догадались.
- Я должна увидеть его. Хотя бы еще раз посмотреть в его глубокие, самые дорогие глаза. Пусть небо обрушится на меня, но я завтра пойду.
На следующий день она не слышала ни одного урока, ни одного звонка. Занятия заканчивались в два часа. На последней перемене она попросила Нину, соседку по дому, забрать портфель.
- Мне к зубному надо на три часа. Вечером я зайду за портфелем.
И через служебные двери с задней стороны школы она вышла на улицу.
                13
К зданию суда Тоня пришла на полчаса раньше. Там уже были два друга Романа и его тетка, которая постоянно плакала. Больше со стороны Романа никого не было. Зато за Черепанова пришли переживать, наверное, все родственники напыщенные и самодовольные.
На Тоню никто не обращал внимания. Никто не знал, зачем она здесь и кто она такая. С тетей Романа Тоня тоже не была знакома.
Она подошла к Саше, и они стояли у входа в здание.
Ровно в четыре подъехала милицейская машина. Из нее вывели Романа. Он сразу увидел Тоню, так  как его проводили мимо их. Роман посмотрел на Сашу и резко сказал:
-Уведи ее отсюда.
Конечно же, Тоня никуда не ушла. Она просто пообещала во время суда молчать, хотя ей казалось, что она обязательно должна  что-то говорить. Тоня сама уже не понимала, почему просят ее молчать. Для нее  такая ситуация была впервые в жизни и она согласилась, что чего-то не понимает.
  Романа завели в зал и только после этого всем остальным разрешили зайти и занять места. Они уселись на третьем ряду, потому что первые места все заняли Черепановы.  В это время к Тоне подошла тетя Катя Лепина, она работала адвокатом в суде.
- Ты чего здесь делаешь? Родители знают? Я сейчас позвоню отцу.
- Нет, не звоните. Я буду сидеть тихо. Мне надо быть здесь обязательно. Это из-за меня он подрался.
- Не говори глупостей. И не усложняй парню и без того сложное положение. Иди лучше домой.
Тоня ощутила себя совершенно растерянной. «Как же так? Ей казалось, что она главный свидетель, а тут наоборот все просят ее молчать». Как правильно поступить она не знала.
В это время прибежала Людка. Тоня очень обрадовалась подруге и решила поступать по ситуации.
  Роман сидел совсем близко. Между ними было метра три. Он спокойно, даже очень спокойно смотрел на Тоню. Казалось, что его совершенно не интересует, что здесь происходит и, зачем вообще собрались эти люди. Своими черными  глазами  он смотрел только в ее сторону и даже моментами не слышал обращенного к нему вопроса.
  Для Тони суд прошел в каком-то тумане. Она только поняла, что Роман отказался от защиты. Почему? Что-то долго зачитывали, еще кто-то что-то дополнял. Роман поднимался и отвечал на какие-то вопросы. И никто не вспоминал о ней. Как будто не из-за нее произошла драка. Тоня ничего не понимала. Вспоминали еще какие-то драки. Потом дали слово Роману. Он поднялся и вдруг сказал:
- Я признаю свою вину. Но если бы это повторилось, я бы поступил так же.
Выступали свидетели со стороны Черепанова. Кто-то попытался сказать, что Роман был не один. Но Роман очень твердо отверг это. Только сейчас Тоня заметила, что Гены Новикова нет в зале.
На вопрос  о том, зачем он побил Черепанова, Роман отвечал вообще что-то не относящееся к делу. Будто бы еще на работе в ПМК Черепанов «доставал» его: то каких-то собак потравил, то одежду Романа измазал в краске. О случае на острове не говорил. И только на вопрос судьи об этом инциденте, ответил:
- Мне просто случай представился отплатить ему за все, и я об этом не жалею.
  Этим он сделал себе приговор. Суд затянулся. У Романа защиты не было. А Черепановы, несмотря, что был десятый час вечера, все еще тыкали суду справки о нанесении тяжких побоев.
Тоня была в растерянности. Для нее это было впервые. Она не понимала, почему все говорят неправду и всех это устраивает.
Со временем только она поймет, что Черепановым  страсть как не выгодно, что бы выяснилась истинная причина драки. Ведь Тоня несовершеннолетняя и можно такое дело раскрутить, что никакие должности и чины не помогут.  Друзьям Романа тоже не выгодно свидетельствовать о групповой драке: была бы другая статья, получили бы все. Ведь они не предоставили своих справок о побоях и иска не подавали.  Видимо, они заранее договорились, что Роман берет все на себя. А сам Роман просто не захотел пачкать имя Тони и выставлять себя героем, и как он потом написал в письме:
- Я поступил, как и должен был поступить в такой ситуации.
Суд заканчивался. Судья с присяжными вышли для принятия решения. Пока они отсутствовали, Тоня не отрывала взгляда от Романа. Разговаривать не разрешали, поэтому они только смотрели друг на друга. Тоня пыталась рассмотреть каждую черточку в его лице, запомнить каждое движение. А он, как и раньше, спокойно смотрел на нее. На губах была еле заметная скрытая улыбка. В его глазах Тоня вдруг увидела такую тоску, что у нее защемило сердце. Чувство вины еще сильнее засело в душе Тони в этот момент.
Вышли судьи. Все встали. Начали зачитывать, и вот прозвучал  страшный приговор. Для Тони был удар.
- Четыре года, четыре месяца и одиннадцать дней со дня ареста.
Это был удар для Тони, для друзей и для самого Романа. Все рассчитывали на меньший срок. Тоня увидела растерянность в лице Романа. Понятно, что и он не ожидал.
И только Черепановы весело начали выходить из зала. Они были довольны. Тоня со всей ненавистью и презрением посмотрела на Генку Черепанова и, наверное, впервые в жизни подумала, что таких мерзавцев много на свете. Он все еще не мог снять с себя маску пострадавшего, и только, проходя мимо Тони, ехидно улыбнулся.  И тут Люда, которая стояла рядом, очень резко сказала ему:
- Твое все впереди.
Романа начали выводить из зала. Тоня заплакала, рядом стояла тетя Романа и тоже плакала. Проходя мимо, Роман тихо сказал:
- Я тебе напишу.
Видно было, что он растерян и до сих пор не пришел в себя от приговора.
Тоня с Людой вышли на улицу вслед за конвоем. Они видели, как Роман поднимался в машину. Когда милицейская машина отъехала, они направились домой. Тоня всю дорогу плакала. Было почти одиннадцать вечера. Она знала, что дома получит нагоняй, но ей было все - равно. Сейчас уже все - равно.
  Она зашла домой. Мама кинулась к ней с криками:
-Где ты была? Мы весь вечер тебя ищем. Бить тебя некому.
Отец, очень мудрый человек, Посмотрев на Тоню, видимо все понял. А может, тетя Катя успела по телефону ему сообщить. Он спокойно сказал:
- Тихо, мать, не ругайся. Пусть идет в свою комнату и ложится спать. Не трогай ее.
  Тоня проплакала всю ночь. Она поняла, в ее жизни начинается новый этап: жизнь без него.
                14
   Через два дня Тоня зашла до подруги. Она жила в доме по центральной улице и окна выходили прямо на дорогу, которая вела на выезд из города. Тоня в задумчивости стояла у окна и вдруг увидела, что мимо проезжает милицейская машина по направлению к вокзалу. Почему-то, сердце  сжалось до боли, и она чисто интуитивно поняла, что в этой машине повезли Романа. Тоня всем сердцем и душой почувствовала, что в той машине увозят Романа. Она долго со слезами смотрела вслед. И в этот момент  поняла, что кроме слез ее душит еще  чувство вины. Как потом она узнала, в этот день действительно увозили Романа.
  На следующий день к Тоне зашла соседка Надя. Она старше Тони на два года и собиралась замуж за парня, который работал вместе с Романом. Тоня на кухне мыла посуду. Надя, посмотрев, что никого другого здесь нет, сказала:
- Вот Гена Новиков просил передать тебе записку от  Романа.
У Тони задрожали руки. Она  увидела в руках у Нади свернутый вчетверо листочек бумаги. Она взяла. Сверху было написано:
- Гена, передай записку Тоне самшитику
Тоня от волнения боялась развернуть бумажку. Начала ходить по кухне из стороны в сторону. Надя поняла ее состояние и ушла. Оставшись одна, Тоня развернула листочек. Это была четвертая часть от листа судебного приговора. Роман писал:
- Тоня! Завтра меня отправят по этапу. Когда буду на  месте, я напишу тебе. Не скучай. У тебя все будет замечательно.
 Тоня вдыхала запах записки, она пахла Романом, целовала ее, и все перечитывала и перечитывала. И с того дня стала жить в ожидании письма.
               
   Первое письмо пришло через три месяца. Тоня, почему-то, уже сомневалась: напишет-ли он вообще. Чувство вины за то, что Роман оказался в заключение по ее вине, не покидало ее. Он вправе ненавидеть ее, презирать, упрекать и просто отвергнуть ее из своей жизни.
И вот в один прекрасный день она получила это заветное письмо. Боже мой! Что же творилось с Тоней! Руки дрожали, сердце билось так, что казалось, выпрыгнет из груди. И, хотя в доме никого не было, она металась из комнаты в комнату, что бы найти самый укромный уголок, где она может прочитать письмо. Выбежала на улицу. Там папа возится с моторной лодкой. Закрылась в туалете, там почему-то темно. В гараже мама перекладывала какие-то вещи. Вернулась обратно в дом. Наконец в комнате села на лежанку и начала читать.
Роман писал как первое, так и последующие письма красивым, аккуратным почерком. Все они были содержательными, последовательными. С первого же письма Тоня отметила его высокую грамотность. Сама она зачастую по невнимательности делала ошибки. Но это все было не главное. Главное то, что она
сейчас  сидела на теплой лежанке и дрожащими руками держала первое его письмо.
Роман описывал в подробностях, где он находится, как работает, как и сколько отдыхает, какие книги начал читать. Описывал все подробности своего быта. Писал, что скучает о красивом городе, где пришлось прожить ему почти год, об общих знакомых и о том, что рад их знакомству. Но в этом письме не было ни единого слова, ни о суде, ни о случае на острове. Никого не судил, ни на что не жаловался. Как будто все так положено по программе. Ни единого упрека, ни в чей-то адрес. Даже о подонке Черепанове не вспомнил. Написал о том, что ему позволено отправлять только одно письмо в месяц. И в конце написал:
- Тоня, я буду писать тебе письма, если не возражаешь. Но знай, это тебя ни к чему не обязывает. Ты молодая красивая девушка и должна устраивать свою жизнь по-правильному. Я буду тебе другом всегда, даже если ты полюбишь другого парня. Четыре года - это очень большой срок и ты, конечно, меня не дождешься. Но главное ты должна быть счастливой.
Читая письмо, Тоня заливалась слезами. Снова и снова читала, и так было больно и за него, и за себя, и за любовь.
  С того дня началась у них любовь в письмах. Тоня писала чаще, у нее не было ограничений. Роман писал один раз в месяц. Его письма были на развернутых листах из тетради альбомного размера. Их  можно было читать как книгу. Конверты были толстыми, потому что всегда были из четырех листов.
От всех переживаний и событий, которые произошли с Тоней, она вдруг решила, что будет поступать на юридический факультет, хотя всегда ее влекло к литературе, иностранным языкам и к искусству.  Но Тоня четко поняла, что суд был несправедливым, да и расследования толком не было. Суд был не просто купленным, а еще и безразличным к человеку, за которым не стояли высокие чины. Сыграли судьбой человека как в поддавки.
И Тоня решила, что выучится на судью или на следователя. И по наивности думала, что будет самая справедливая и судить будет строго по закону. Смешной, смешной дуралей. И так она себе взяла все это в голову, что начала даже готовится. Уже через три месяца будет выпускной в школе. Она написала в Ленинград запрос в университет на юридический факультет. И еще сделала запрос в школу милиции об условиях поступления. Родители не знали, что надумала Тоня. Но она написала об этом Роману и вскоре получила от него ответ. Он в пух, и прах разнес эту ее идею.
- Девушка, которая слушает Моцарта и Чайковского, любит «Полонез Огинского», пишет стихи, и вдруг хочет стать грязным, продажным «ментом»  с матерщиной и беззаконием. Я предположить себе этого не мог, что у тебя такие мысли. Ты совсем не знаешь эту сторону жизни. Надо быть бесчувственным, безразличным, продажным человеком. Поверь, в этой среде очень и очень мало людей порядочных. Они просто там не выживают. Или бросают такую работу или становятся такими же, как остальные. Возьми твою тетю Катю адвоката или того же судью: им одинаково, что маслом хлеб намазать, что срок человеку отмерять. Сломав любую судьбу, они спят спокойно и даже не вспомнят утром, что отсчитали кому-то годы от жизни и зачастую  совсем не справедливо.  Потому я отказался от защиты, что в вашем маленьком городке, где все друг друга знают,  один против другого не пойдет. Ты представить не можешь, как связаны эти люди: Черепановы и твоя  тетя Катя в  один клубок. В следующих письмах я  напишу тебе о своей жизни. Может быть, ты меня отвергнешь после того, но ты должна знать  обо мне все. Негодяев надо наказывать, я в этом убежден. Нет, я верю, где-то правоту можно найти, но только или за деньги или опять за большое знакомство.  Я не хочу, что бы девушка, которую я люблю, погружалась в эту грязь. Много других профессий красивых, полезных, честных, востребованных.

                15
И вот подошло лето. Позади выпускной. Дети готовились к поступлению в ВУЗы и техникумы. Тоня все-таки держала в мыслях попробовать себя в направлении,  которое она придумала. И, совершенно внезапно, пришел конверт, где были написаны условия поступления, из милицейской школы на вступительные экзамены.  Тоня первая увидела почту и уже три дня мучалась, как сказать родителям.
В эти же дни состоялась свадьба у второй сестры. Старшая была уже замужем, а вторая выходила замуж за  прекрасного парня. Шел первый день свадьбы и в этот же день принесли почту, где оказалось еще одно письмо из Ленинграда от юридического факультета с условиями и датой поступления. Первым увидел письмо отец, и Тоня рассказала, что она надумала. Разговор был недолгим:
- Что? Мертвецов обнюхивать хочешь?  Пьяных мужиков на себе таскать будешь? Хуже ничего не могла придумать?
     На свадьбе гулял его друг, который занимал должность начальника сельхоз управления. Они договорились с отцом и прямо на второй день свадьбы были готовы бумаги для поступления в сельскохозяйственный техникум на группу организаторов производства, где готовили высших руководителей: директоров совхозов, управляющих, бригадиров. Туда поступали люди уже со стажем работы и определившиеся в своем выборе.
Но все было решено. И в тот же день Тоню с направлением и всеми нужными бумагами, которые сделал начальник, несмотря на свадьбу, отправили с водителем на поезд, что бы ехала поступать. Мама ходила вдоль свадебного стола и собирала всякие вкусности в кулечек  на дорогу. Плакала, причитала, но решение папы считала правильным. А папа категорично в заключение и напутствие сказал:
- По крайней мере, всегда с куском хлеба будешь.
Так и решилась судьба Тони. Она поехала в неизвестность сама на поезде. Надо признать, что большого возмущения она не испытывала. Отнеслась ко всему безразлично. «Как будет - так и будет», решила она.
                16
Поступить туда трудностей не представляло никаких, тем более с направлением. Самое страшное для Тони оказалось другое. Набиралась группа именно из производственников на три  года обучения. У всех у них был стаж: бригадиры, полеводы, учетчики, садоводы. Для Тони это было все новое. Ребята все были после армии. И  даже кто-то был женат. Девочек на курсе было всего десять человек. Но и это не самое страшное. Страшно то, что весь курс был на повышенной стипендии, которая приравнивалась  к средней заработной плате. Стипендия составляла сто рублей. Это очень много. Мама на работе имела  зарплату девяносто рублей. Да еще Тоню предупредили, что если она кинет учебу, то эти деньги надо обязательно вернуть в район, который тебя направил на учебу.
  И все. Пошли дни студенчества для Тони тяжело. Все было не ее. Сокурсники были практики. У них общие темы. Даже между собой некоторые были знакомы. А Тоня даже не загадывала, что так получится. Как-то на окраине города она увидела, как буксовал трактор. От его рева ей хотелось плакать и бежать куда- то. А сейчас все это ей надо изучать, ведь она работать   поедет в село, это уже точно.
Полгода Тоня не могла ни к чему привыкнуть. Все было чужое. Хорошо еще, что в общежитии досталась маленькая комната на три человека. Одна из девчат Нина была старше на шесть лет, со стажем помощника бригадира. Вторая Валя, хотя и моложе, но с двухлетним стажем на ферме. Все на курсе были руководители, которым не хватало образования для занимаемой должности. После школы без стажа было всего три человека, включая Тоню.
Так и шли месяц за месяцем. Каждый день Тоня порывалась кинуть все и уехать. Но боялась, что не сможет вернуть денег. Применение им она находила быстро, а возвратить месяц за месяцем становилось все безнадежнее. Прошло полгода, и Тоня половила себя на страшной мысли: это же уже шестьсот рублей, ей никак их не вернуть. И она смирилась, что надо оставаться здесь.
Все свои сомнения она описывала Роману. Вскоре получила от него ответ. Он рассказывал ей, сколько всего хорошего можно найти в этой профессии. На двух листах описывал всякие преимущества  и достоинства, что отец прав, изменив ее выбор. И вообще «главное ты полюби работу, а она тебя полюбит»- написал Роман.
Его слова Тоню совершенно успокоили, и жизнь  вошла в колею. По вечерам, когда в общежитии выключали свет, а спать не хотелось, Тоня читала девчатам вслух стихи наизусть, которые она знала. А знала она много, особенно Есенина, Лермонтова, Блока. Девчата с удовольствием слушали ее. Иногда с других комнат студентки брали стульчики, садились под дверью и  слушали.
Ко всему прочему, Тоня взялась еще дополнительно изучать английский язык. Так и проходили дни учебы. Раз в месяц она с нетерпением дожидалась весточки от Романа. От его прекрасных, дорогих писем она приходила в восторг. Восторженное настроение было еще несколько дней. Поразительно, но в его строках никогда не было никакой озлобленности или негодования. Откуда такой позитив? Откуда вера в хороших людей? Ведь с ним уже не справедливо поступили.   
               
Тоня и Роман не виделись уже  почти два года и общались только в переписке. И, конечно, день, когда Тоня получала очередное письмо, был для нее праздником. Ничем не описать то чувство, когда в общежитии при входе подходишь к столу,  с вновь поступившей почтой, а там среди многих других до боли знакомый почерк на толстом увесистом конверте АВИА. Тоня брала конверт, целовала его, прижимала к сердцу, затем искала укромный уголок, что бы никто не мешал, и начинала читать его. Каждое письмо было Тоней оплакано. Она понимала, что это любовь. Но какие- то глубокие сомнения закрадывались внутрь ее. Сохранит - ли она эту любовь? А вдруг не сможет и потеряет ее. Предчувствия  были нехорошие, тем более она училась почти в чисто мужском коллективе и на нее все чаще обращали внимание самые интересные из парней.
Закончился первый год учебы. На каникулы Тоня поехала домой к родителям. Однажды произошел неожиданный случай. Идя по городу по направлению к  своему дому, она увидела до боли знакомую фигуру впереди метров за сто от нее. И прическа и серый  костюм, который ему прислала мама, и даже походка его спокойная и уверенная. И шел он по направлению к ее дому. В голове путались мысли: «Это он. Может его выпустили за невиновностью?»- до глупости наивно думала она. Мысли путались в голове. Она бросилась догонять впереди идущую знакомую фигуру. Она, отталкивая прохожих, догнала его, схватила за руку, чуть - ли не бросилась на шею. Но, увы! Это был  посторонний мужчина.
- Простите меня - пролепетала Тоня, но так и осталась стоять в растерянности  посреди тротуара, заливаясь слезами. Прохожие, которых она обогнала, проходили мимо, смотрели сочувственно на плачущую девушку и шли дальше. А ей было горько от своей наивности и глупости. Разочарованию не было предела.
   Лето Тоня провела у своих родителей. Ей уже восемнадцать. Кто-то из одноклассниц  замуж вышли, а кто-то еще тоже учились.  За лето она повидалась почти со всеми.  Вот у Люды судьба не складывалась. Влюбилась в парня, он вскружил ей голову и бросил. Тоня, узнав об этом, сразу подумала о  Романе. Ведь она тоже была влюблена  в него до глубины сердца, а он не прикоснулся к ней, не воспользовался доступностью.
Тоня узнала, что у Люды скоро будет ребенок. Мать ее была в панике, но ничего не поделаешь. Смирилась. К концу лета Люда родила сына, а так званый жених исчез в неизвестном  направлении.

Подходил сентябрь. Тоня снова собиралась уезжать на учебу. Неожиданно ей рассказали еще одну новость. Оказывается Генка Черепанов уже год, как женился. Но как был  разгильдяем, так и остался. У него родился ребенок. Но видно и с женой он вел себя по-хамски. Пил, нигде не работал, валялся целыми днями на кровати. Однажды жена, делая работу по кухне, попросила мужа посмотреть за ребенком. Положила его на кровать к мужу, сама ушла на кухню.  Пьяный шалопай  Генка раскидался на кровати и ногой придушил ребенка.
Ужасная трагедия, весь город обсуждал эту новость. Тоня написала об этой новости и Роману. Ответное письмо Тоня получила уже на месте учебы. Роман писал:
- Бедная, бедная женщина! Боже мой! Нет страшнее горя, чем потерять своего ребенка. Как же так? Как же она несчастная сможет пережить такую беду? Дай, Бог, ей сил, здоровья  и смирения пережить это горе.
  Тоня была в недоумении. Откуда такое удивительное, безграничное сострадание. Даже у Тони закрадывались мысли, что Черепанов заслужил. А Роман ни слова не написал, ни о самом Черепанове, ни о его вине. Ни злого слова, ни колкости в его адрес, как будто говорилось совсем о чужих людях.
  Тоню все больше удивляли в Романе его человеческие качества, которых она не знала в нем раньше. Да и не могла знать. Это сейчас она уже повзрослела, и многие вещи оценивала по иному. Минутами, думая о Романе, она ловила себя на мысли о том, сколько благородства, воспитанности, интеллекта в этом человеке. На все спорные вопросы, различные ситуации, конфликты у него было свое отличительное мнение. Тоня иногда признавалась себе, что она сама до всего этого не доросла.
                19

Пришло очередное письмо.  Помимо  приятных рассуждений и новостей, Роман задал Тоне вопрос:
- Тоня, я очень хочу знать твое мнение: если бы сложилась такая ситуация. Представь себе, что я уже освободился. Мы идем с тобой по городу. Все хорошо,  мы планируем свою будущую жизнь. Вдруг в стороне мы видим, как какие- то хулиганы или негодяи оскорбляют женщину: физически или морально не важно. Я не смогу пройти мимо. Может возникнуть потасовка. И, так как я был, уже судим, скорее всего, мне снова дадут срок. Мне очень важно знать твое мнение об этой ситуации. Как бы ты хотела, что бы я  поступил? Может мне пройти мимо и сделать вид, что ничего не заметил?  Нам с тобой важно научится понимать друг друга, впереди у нас долгая совместная жизнь.
   Тоня, получив это письмо, долго не могла написать ответ. Действительно, как он должен поступить? Хотя  она  знала, что, конечно, он не пройдет мимо. Но надо было что-то написать. Она отвечала ему  что-то не конкретное, в голову не приходили ни одной правильной мысли.  Успокаивала, что с ними больше такого не случится и все будет нормально. Она очень хорошо поняла, что это не просто парень, это мужчина- рыцарь. Читая различные романы, Тоня усвоила для себя, что мужчины бывают разные и: воины- рыцари,  и просто трусливые, а еще «щеголи», у которых из мужских качеств  только умение обольщать женщин. И только мужчины- рыцари способны на поступок.
Ей выпало счастье полюбить, ни какого- то бездаря и труса, а настоящего мужчину.
Так она и не смогла дать яркого ответа на вопрос Романа. Но следующее письмо было продолжением предыдущего.
- Тоня, пришло время рассказать тебе больше о себе. Я не напрасно задал тебе вопрос о том, как правильно я должен поступить в конфликтной ситуации. Думаешь, почему мне дали такой большой срок за хулиганство? Тоня, может, ты откажешься от меня после этого рассказа, но ты должна знать все о моей жизни, иначе у нас не будет будущего. Все это, что касалось моего прошлого, говорилось на суде, но ты по своей наивности,  не поняла.
Тоня! Я родился и вырос в самом прекрасном городе на земле в Львове. Жизнь моя, как и у всех детей нашей страны была самая обычная. Учился я хорошо. Даже в седьмом классе летом отдыхал в Артеке. У меня есть брат и две сестры старше меня. Мама всю жизнь работает на фабрике «Свиточ». Дом мой расположен близко от кинотеатра имени Галана. Там мы проводили с ребятами все наше детство. О детстве мы будем вспоминать потом вместе. После школы сразу поступил в институт. Мой отец работал в типографии, и мне  хотелось быть как он. Но по каким- то причинам, видимо, политическим, после второго курса нас призвали в армию. Я попал служить в Северодвинск. Все было хорошо. Заканчивался уже второй год, скоро «дембель».
У нас в воинской части была библиотека. Я туда очень часто ходил.  Девушку, которая там работала, звали Любовь Сергеевна. Она была старше меня лет на десять, у нее была дочка первоклассница, но мужа не было. За время, пока я там служил, мы с Любовь Сергеевной очень сдружились. Я часто приходил туда даже без дела на правах друга, помогал ей. Она мне подыскивала хорошую литературу, знакомила с новыми авторами и новыми течениями в литературе. Анна Ахматова, Марина Цветаева, Мандельштам и другие поэты стали мною любимы с ее подачи. Я знал, что ее как женщину  домогается наш капитан. Она не отвечала взаимностью. Наоборот, она не знала, как избавиться от таких ухаживаний. Вообще, это был неприятный в общении, грубый с солдатами, бесформенного телосложения тип. Но он офицер, а мы лишь солдаты.
И вот однажды я помогал ей составлять картотеку. Я в соседнем зале библиотеки готовил полки под книги, когда услышал  возню и возгласы. Капитан пришел, закрыл дверь изнутри, думая, что она одна. Я вышел и застал сцену, когда он всей тушей навалился на нее, сорвав при этом с нее кофту. Как я должен был поступить? Я схватил этого борова и отбросил его в сторону. Он своим весом опрокинул соседний деревянный стеллаж с книгами, разбив при этом свою физиономию. Ему этого показалось мало, он кинулся на меня, мне пришлось обороняться. Стоять по стойке смирно в такой сцене я не мог. Этой дракой дело не закончилось. Сначала меня арестовали и пообещали отдать под трибунал. Он же разрисовал ситуацию в своих красках.  Оправдываться бесполезно. Какой- то солдат побил капитана. Нарушение воинской дисциплины.  Меня отдали под суд. Мне грозил хороший срок.  Но Любовь Сергеевна нашла возможность защитить меня. Все прояснилось, мне поменяли статью и что бы быстрее замять этот скандал, капитана уволили со службы. Любовь Сергеевне пришлось уволиться и поменять место жительства. А мне дали условно год  с принудительными работами,   просто, отправили на «химию». И я попал в ваш город. Мне повезло,  что тетя Валя жила там. Остальные события  ты знаешь. Поэтому мне и срок дали большой, что я был уже под судом. Но самое ироничное в том, что в армии мне оставалось дослужить всего три недели. Вместо дома я получил срок.  И сейчас, в нашем случае так же. В сентябре заканчивалось мое отбывание в вашем городе, а я снова получил срок за месяц до окончания. Насмешка судьбы.
Сейчас ты понимаешь, Тоня, почему я задаю тебе вопрос о том, как я должен поступить в подобной ситуации снова. Я не обижусь на тебя, если ты откажешься от меня, перестанешь писать. Видишь, я сложный человек, а ты совсем еще молодая и найдешь свое настоящее счастье.
 
                20

Шло время учебы на втором курсе. После каникул все встретились отдохнувшие и веселые и каждый со своими новостями. В этом учебном году всех девчат поместили жить в одной комнате. Конечно, много, шумно, но зато весело. У каждого в личной жизни что-то происходило. Поселившись, организовали общий стол питания, дежурства и, вообще, получилось самое настоящее общежитие. Некоторые девчата уже всерьез начали встречаться с ребятами. У некоторых шло дело к свадьбе. Зина встречалась с Ваней однокурсником и уже планировали свадебное путешествие на весну по «Золотому кольцу России». Валя, соседка по койке, тоже уже встречалась с высоким, красивым парнем и тоже однокурсником. Сама Валя была очень веселая, постоянно смеялась, создавала хорошее настроение. Девчонки в шутку называли ее «шкапотина», потому что она была  очень высокая и худая.  Еще одна Валя, которая была старше всех, влюбилась в женатого мужчину. На курсе было много женатых мужчин. Ведь здесь готовили руководителей высшего звена и брали людей с производства. Еще одна девушка Галя настолько упорно занималась спортом, что ее отобрали на областные соревнования. Люда Беляева черненькая, фигуристая, красивая  казачка встречалась с Колей, с высоким и красивым парнем, отслужившим армию. Ребят было много, а девчат всего десять, Поэтому на весну предполагалось много свадеб.
Тоня жила в ожидании писем от Романа. Сердце было занято только им, хотя какие- то страхи  разлуки закрадывались в душу, потому что чаще и чаще ребята оказывали ей внимание. Просто сама она пока что никем не интересовалась. Был, например, на курсе Валера, очень красивый на лицо парень небольшого роста. Он часами смотрел на Тоню, «сверлил» ее взглядом постоянно. На занятиях садился сзади ее. Она относилась к нему с шуткой и, как-то разговаривая с ним, спросила:
- Валера, что же мы будем делать, если поженимся? Корову заведем?- со смехом спросила Тоня.
- А как же без коровы?
Все. На этом у Тони весь интерес к Валере пропал. В ее планы  такая жизнь не входила. Переписываясь с Романом, они мечтали о том, что будут в свободное время ходить в театры, на выставки художников, по вечерам вместе читать стихи. Именно Роман  познакомил Тоню с поэзией  Пастернака, Рубцова и других, которых она ранее не читала.
В одиннадцать вечера, когда по комнатам выключали свет, Тоня выходила на коридор и в одиночестве сидела за столом, писала письма, пока по радио не начинали бить куранты. Она повзрослела. Быстро адаптировалась в обществе. Стала очень энергичная, веселая, читала много и за словом в карман не лезла. Серьезных отношений ни с одним парнем не заводила. И не потому, что она такая морально устойчивая, просто ее сердце пока еще никто не затронул кроме Романа.
В одном из писем Тоня спросила у Романа, на каких условиях им могут дать свидание. Такая тоска давила душу, что она любым образом решила увидеть Романа, добиться с ним свидания. Все вокруг были счастливыми, а они даже повидаться не могли. Роман написал, что чужим не дают свидания. Но если бы она смогла взять справку, что они состояли в интимной связи  и до суда жили вместе, то их даже распишут и позволят приезжать на свидания.
Тоня приняла решение. На зимние каникулы поехала домой. Куда обращаться она не знала. Решила снова обратиться к тете Кате адвокату, поговорить как со знакомой женщиной. Пришла к ней на работу. Попробовала объяснить свою просьбу, попросив не говорить пока ничего родителям.
- Мне нужна справка о том, что я имела отношения с этим парнем, что бы нам разрешили свидание.
- Ты с ума сошла? Зачем тебе это нужно? Ты что действительно имела с ним связь?
- Да нет. Но сейчас я хочу поехать к нему.
- Знаешь что, милая! Пока ты не принесешь справки от гинеколога, я ничего не подпишу. Никто тебе не имеет права выдать такую справку без врача.
   Тоня пыталась уговорить ее помочь, потому что она любит этого человека.
- Это пройдет. Все мы когда-то любили. Я не дам портить тебе  свою судьбу. И родителям расскажу, если будешь упорствовать. Успеешь еще замужем намучаться.
   Тоня полностью разочарованная вышла от адвоката. Идти к врачу было бесполезно, она была еще девчонкой. Решить с помощью денег не умела, да и не знала еще таких вариантов.
Она вернулась с каникул на учебу и в один из вечеров, сидя за очередным письмом, резко приняла решение, что завтра же поедет к Роману в лагерь. Будет там всех умолять дать ей свидание. Тут же сходила на вокзал, купила билет на следующий вечер. Вернувшись в общежитие, вдруг получила телеграмму от подруги и одноклассницы Нины «Срочно приезжай в Ленинград, выхожу замуж, будешь свидетелем».
Всю ночь и следующий день она думала, как ей поступить. Между поездами полчаса разницы. Один проходил мимо их на Ленинград на свадьбу к подруге, другой встречный шел на Архангельск к любимому Роману в неизвестность. Она выбрала любовь.
Приехав на место,  Тоня полностью осознала свою наивность и непрактичность. Даже разговаривать с ней никто не хотел. Она на морозе ходила около ворот и вдоль забора с колючей проволокой, но никто не давал ей положительного ответа. По документам она никто, все просили только соответствующую справку. Она умоляла допустить до какого-нибудь начальника. Из комендатуры вышел офицер, еще раз попытался объяснить ей, что у них нет такого права. И опять начал объяснять, какую справку надо взять. Она от отчаяния уселась на скамеечке на крыльце комендатуры и заливалась слезами за свою судьбу и бессилие что-то изменить. Вспоминала о том, сколько раз у Романа была возможность воспользоваться ее влюбленностью и доступностью. Сейчас бы не было проблем. Один из офицеров, успокаивая Тоню, сказал:
- Если бы за мною так плакали, я бы терем из золота выстроил для такой любимой. Он хотя бы заслуживает твоих слез?
  Другой военный добавил:
- Через десять минут их будут завозить  с работы на машинах. Может хоть издали он тебя увидит.
     Открылись ворота. Начали заезжать машины штук шесть сразу, с очень большой скоростью. На кузове каждой из них было человек по тридцать. Машины быстро проезжали мимо Тони. Конечно же, они друг друга не видели. Все тот же военный сказал ей:
- Мы ничего не можем сделать.  Знаешь, девушка, все корпуса выходят окнами на реку. Я передам через дежурного, может он в окно тебя увидит. Иди по льду, встань против окон.
   Тоня вышла с комендатуры и пошла вдоль забора. Январь. Тридцать градусов мороза.  Она вышла  на Северную Двину, встала метрах в тридцати от берега, так, что бы ее было видно их окон. Она не знала, какой корпус, какой этаж, какие окна. Стояла посреди великой реки в надежде, что может он ее, видит из какого-нибудь окна. Стояла и заливалась слезами  так сильно, что уже не видела ничего перед собой. Не помнит, сколько прошло времени, но уже темнело. Зимой быстро темнеет. Промерзла полностью и безнадежно поехала на вокзал.
Вернувшись на место учебы, она написала Роману о своем неудачном путешествии. Вскоре получила ответ:
- Не переживай, милая моя, мы обязательно будем вместе. Осталось два года. Однажды, выйдя из дома, ты увидишь,  что я сижу в старой лодке возле твоего дома и жду тебя самую желанную и любимую. И, что бы не случилось с нами, знай, я всегда буду тебя ждать на этом берегу………….
                21
               
Прошло уже почти три  года, как они не виделись с Романом. А молодость  это молодость. Уже был конец весны. Скоро лето, но еще прохладно на улице. У всех было весеннее настроение. Однажды в техникуме организовали очередной вечер отдыха. Она обычно туда не ходила и в этот раз не имела желания, но их группа была дежурной, и надо было пойти. Начались танцы. Тоня вышла на коридор. К ней подсела однокурсница Надя, очень красивая девушка с полной комплекцией. Она дожидалась своего парня, который наобещал, что будет, а сам не шел и не шел. Этот парень учился на курс ниже, а по возрасту был  на много лет  старше. Группа шумела о том, что Надя встречается с каким- то Толей усатеньким и Тоня один раз сбегала в перерыве специально посмотреть на него. Он стоял на площадке между этажами. Тоня глянула на него мельком и убежала обратно. Это был франт, на месте дырки крутил, всем девчонкам успевал бросать какие-то реплики. Настоящий щеголь: выбритый пробор на голове, волосы под бриолином, с тщательно подстриженными усами. Конечно, был интересный, но Дон Жуан форменный. Надя влюбилась в него. А он, видимо, не  был серьезен. Надя страдала за ним. Девчонки пытались отговорить ее от него. Как-то вечером в комнате зашел разговор снова о нем, потому что Надя плакала оттого, что он очередной раз не пришел. Девочки говорят ей:
- Плюнь ты на него. Он не стоит твоих слез. Но, как известно, хорошим девочкам нравятся плохие мальчики. Тоня тоже участвовала в разговоре и для большего убеждения вдруг сказала Наде:
- Да он же франт. Ему все - равно с кем встречаться. Позову, он и за мной пойдет.
- Нет, не пойдет. Он меня любит.
- Да никого он не любит кроме себя,  и сейчас он с кем- нибудь из новых девушек встречается.  Так же и с любой из нас пойдет и со мной тоже,- сказала Тоня.
- Спорим, что нет, он не такой.
- Спорим, что да.
- На что спорим?
- Шоколадка «Чайка» в голубой обертке,- крикнула Валя Бабкина.
- Нет, две шоколадки, одной мало,- крикнул еще кто-то.
  Так пошутили, посмеялись и улеглись спать. Прошла уже неделя. И вот сейчас снова Надя сидела на коридоре рядом с Тоней и не отводила взгляда от входа в надежде, что Толя усатенький придет.
У Тони настроения не было совершенно. Уже больше месяца от Романа не было письма. Она не знала в чем дело, то и дело бегала к почтовому столу. И сейчас, сидя на скамейке, ей очень захотелось поплакать и где-то спрятаться, хотелось одиночества.
- Надя, я пойду в общежитие.
- Останься, вся группа здесь, начинаются конкурсы, будет весело.
- Нет, не хочу.
Тоня шла по вечерней улице, освещенной фонарями. Мысли были о Романе. Впереди еще  два года. Что их ждет? Почему нет письма? На душе были слезы, обида, разочарование и пустота.
Вот сейчас она проходит мимо Дома Культуры, самого большого в этом городе. По субботам там всегда танцы. Само здание очень большое, величественное, с колоннами.
- А почему бы мне не зайти туда? Почти два года я здесь живу, каждый день прохожу мимо, и общежитие находится рядом, только пройти через парк, а  ни разу там не была.
Девчата были все из села, и им не нравилось ходить в этот Дом Культуры, а Тоне, наоборот, вечеринки в техникуме не нравились. Она резко приняла решение. Бегом побежала в общежитие, так как в сапогах никто на танцы не ходил. Она влетела в комнату. С разбегу бросилась под кровать искать свои туфли. Она очень торопилась, как будто боялась передумать. В комнате была одна Нина Пихтова  взрослая и очень одинокая девушка. Она никуда не ходила и даже в комнате жила обособленно. Увидев, как Тоня, молча с разбегу, бросилась под кровать, с испугом наблюдала за ней, стоя с чашкой в руке посреди комнаты. Тоня, ничего не говоря, затолкала туфли в сумку и убежала.
И вот она зашла в Дом Культуры. Конечно, здесь было все красиво. Очень большой зал, живая музыка, людей много, даже очень много и все нарядные. Тоня, переодевшись в раздевалке, зашла в зал. Начала рассматривать публику и все вокруг. Молодежи было очень много. И вдруг…. Вот это да! Толя усатенький, которого Надя дожидалась в техникуме, вон кружит с какой- то девушкой. Тоня стояла на другой стороне зала и наблюдала изредка за ним. Видно было, что он чувствовал себя как в малиннике среди красивых девчат.
Тоня пришла на танцы как школьница. Подыскивать платье не стала, да и выбора особого не было. Как была в черной юбке и белой кружевной блузке, так и пришла. Волосы собраны в косу, косметикой она никакой не пользовалась.
Почти сразу к ней подошел парень, пригласил на танец, Познакомились. Зовут Юра. Потанцевали, потом он снова пригласил. Видимо  Тоня ему понравилась, он подходил  снова и снова. Затем предложил проводить ее после танцев. Тоня не ломалась.
- Хорошо. Только я  живу  рядом, через парк.
Так и договорились. Танцы продолжались. И, совершенно неожиданно, к ней подошел Толя усатенький. Тоня не знала, как отреагировать. Сначала подумала, что он  видел ее в техникуме. Но нет. Он начал расспрашивать кто она, откуда, чем занимается. Тоня поняла, что он ее не знает, и за Надю не стала ничего говорить. Танцы продолжались, и Толя больше не дал подойти первому парню к Тоне. Все время крутился около нее. Предложил  проводить ее и вскоре они ушли с танцев. Идти до общежития пять минут, а они шли целый час. Толя развлекал ее как мог. Она заторопилась в общежитие, так как в одиннадцать закрывается. Он сказал, что это пустяки. Он найдет общий язык с комендантом. И действительно, опоздав на двадцать минут, постучал, комендант открыла. Он ей льстиво поулыбался, подарил шоколадку, и все было в порядке.
Тоня зашла в комнату тихо. Все уже спали. Делали вид, что спали. Девчата видели из окна второго этажа, как она шла к общежитию и с кем шла. Вот сейчас Тоня действительно почувствовала себя предателем дважды. Во-первых, Надя плакала в подушку. Получилось, что Тоня действительно за две шоколадки «Чайка» забрала у нее Толю, хоть вышло все случайно. А, «во-вторых», Роман. Она чувствовала, что она его предает, сейчас уже второй раз. Первый раз на суде, она так и не избавилась от чувства вины. А сейчас этот Толя. И где только он взялся. Нет, не в любви  дело. Такие парни, как Толя, легко обольщали девчат. Самый настоящий ловелас и Тоня это прекрасно понимала, но не отказалась от провожания.
               
 Может, так бы оно все и закончилось. Тоня не хотела ни слез Нади, ни ухаживаний Толи. Проводил, да и ладно. Девочки отнеслись, конечно, к этому осуждающе. Да и сама Тоня чувствовала неловкость. Проснувшись, утром она объяснила девочкам, как все произошло.
 Было воскресение. Они сели за стол все вместе обедать. Настроение у всех наладилось. И тут стук в дверь. Для всех неожиданно и для Тони тоже в комнату зашел Толя усатенький. Всех удивило, что он вообще зашел в комнату. Правила были строгие, никого посторонних обычно не пускали, тем более на второй этаж. Тоня растерялась, она его не приглашала. А он выложил на стол  целый пакет конфет и с шутками и комплиментами через пять минут нашел со всеми девочками общий язык. Всем стало весело кроме Нади. Тоне он тут же подарил маникюрный набор и сказал:
- Собирайся, Тоня. Поедем с тобой на ипподром. Там сегодня бега.
     И все. Закружил он около Тони, да и она увлеклась. Нет, не любовь. Она понимала, что в сердце место только для Романа. Но Толя был профессионал в этом деле. Он задаривал Тоню подарками. Постоянно куда-то звал, даже на футбол.
Она не могла разобраться со своими чувствами. Конечно, он не мог, не нравится. Весь такой успешный, обольстительный, вечно с какими-то подарками и сувенирами. Реально и хладнокровно Тоня не могла оценить их взаимоотношения. Она влюбилась, хотя продолжала думать и мечтать о Романе и злилась, что ждать еще почти полтора года. А вокруг ее кипела жизнь интересная и разнообразная. Письма ему стала писать все реже и реже. Ей стыдно было, что она увлеклась другим. Ведь всего полгода назад она ездила к нему на свидание и готова была честь девичью отдать только ему. А сейчас влюбилась в какого-то франта. Минутами ей хотелось написать «Прости, я дрянь и меня не за что любить». Но оттягивала и оттягивала этот момент.
Так проходили день за днем. Толя кружил около нее уже полгода. Как и Надю, Тоню начали все воспитывать: ей не надо с ним встречаться. Тоня в глубине души сознавала и сама, но отказаться почему-то не могла. Он был на девять с половиной лет старше Тони. Раньше учился в медицинском институте в Архангельске. На четвертом курсе побил негра за что-то. И самое легкое было наказание, это выгнали его из института. В эти годы такое отношение было к иностранным студентам. Что бы не остаться совсем без образования, он поступил в этот техникум. Тем более, здесь обучали на руководителей, а это то, что ему надо.
Отношения с Толей продолжались. Он относился к этому легкомысленно, а Тоня принимала все всерьез. Совсем не видела или не хотела видеть, как  он флиртует налево и направо.
Однажды в перерыве между занятиями собрались ребята с ее группы, попросили всех девчат кроме Тони выйти из кабинета. Взрослые мужчины начали ей объяснять, что Толя нехороший человек, он ее обманывает, поиграет и бросит, он крутит с другими на стороне. Он ловелас и многое другое. Но, запретный плод сладок. Тоня всего этого не видела. Как говорила ее бабушка: «Покажется сотона лучше ясного сокола». Так и Тоня. Ничего не видела, или не хотела видеть. Ночами иногда плакала, вспоминая Романа и его чистые чувства, и бережное отношение к ней. Но его не было рядом. А рядом был Толя, который крутился около нее, все предусматривал, везде ее таскал за собой: зимой на лыжах в лес, летом походы с палатками.
Никакой внутренней силы, видимо, не было у Тони. Плыла по течению, как щепка. Где-то верила тому, что за него говорят, где-то не верила. Отношения не были идеальными. Часто ссорились, Тоня устраивала ему скандалы. Но он приходил, и все продолжалось.  До возвращения Романа остался год и четыре месяца. Тоня продолжала встречи с Толей. И однажды Тоне приснился ужасный пророческий сон:
Будто Тоня стоит на маленьком островке в диаметре не более двух метров. Островок очень красивый в яркой, сочной зелени, настоящий оазис. А вокруг грязь, море грязи бурлящей. И из этой грязи пытается выползти Роман и взглядом просит Тоню протянуть ему руку, помочь ему. А Тоня стоит и безразлично наблюдает. Роману очень тяжело. Вот он уже руками держится за траву, вот уже до пояса на островке. Вот, наконец-то, вылез, только ноги чуть-чуть в грязи и с глубоким вздохом радости и благодарности, упал прямо к ногам Тони, одной рукой обхватив их, как будто боялся, что она уйдет. А Тоня просто стояла и наблюдала.
Тоня проснулась в холодном поту. Она сразу объяснила свой сон. Да и объяснять было нечего. Она его предаст очередной раз. Но он поднимется из своей грязи  без ее помощи, и у него все будет замечательно.
Тоня не могла ничем объяснить, но сны о Романе и в будущем всегда были пророческими.  Они, как линии на ладони, говорили, что будет дальше.
                22

Прошло время, и Анатолий с Тоней подали заявление в ЗАГС. Поехали знакомиться с родственниками. Сначала заехали к ее сестре. Она жила со своим мужем там же, откуда Толя был родом за двести километров от города, где они учились. Пообщавшись, сестра сделала о Толе самые плохие выводы, опираясь еще и   на слухи, которые ходили о нем в его родном городе. Она не знала, как объяснить младшей сестре, что за этим женихом тянется шлейф любовных интриг даже с замужними женщинами.  Город был настолько мал, что все знали друг друга. И здесь в определенном своем кругу, Толя был некоторой знаменитостью по вопросам донжуанства.
Затем поехали к его родне.  Там совсем старая его бабушка наполовину слепая  встретила их фразой:
- Толька!  Ты же месяц назад привозил сюда с черными волосами девушку, а эта беленькая совсем.
   Но Тоня никаких выводов не сделала, потеряв всякую гордость вместе с девичьей честью. И решила, что ничего уже не изменить: «Что заслужила, то и получай».
Поженились. Сделали, как и многие их однокурсники, студенческую свадьбу. Идти до отделения ЗАГС было два квартала. Тоня раза три останавливалась на какой-то миг и  думала: «Может убежать пока не поздно?  Наверное, я совершаю необдуманную, самую большую ошибку. Я окончательно теряю Романа. Если убегу,  Роман меня простит. А позор этот  как-то переживу».
Но и здесь не хватило ей смелости, силы характера изменить свою судьбу. А  Толя. Что думал он? Ведь он старше Тони почти на десять лет. Он должен был видеть, что лепит семейный дом из песка, но ничего не делал, что бы остановится.
На свадьбе чувства безмерной радости и восторга не было. Свадьба как свадьба. Из общежития съехали.  Семейные там не жили. Сняли квартиру. Абсолютно через неделю Тоня убедилась в  абсурдности своей семейной жизни. Кто-то из однокурсников спросил:
- Хочешь посмотреть, как твой Толя снова флиртует с заведующей столовой?
Столовая в это время была закрыта. Тоня зашла с задней двери. В пустом зале за столиком сидели Толя и эта женщина.   Она, в неприлично глубоком декольте, вывалила свои большие груди перед ним на стол и что-то ему ласково щебетала. А он наклонился к ней всем телом, почти ложился ей на груди. Тоня посмотрела на них. Они увидели ее, и Тоня ушла. Она слышала еще до свадьбы, что эта женщина льнула до Толи, но не верила, как и многому другому. К тому же, муж этой, кстати, очень красивой женщины был второй секретарь Райкома.  Детей у них не было, муж  тоже намного старше. И, вероятно, она считала себя несчастливой. А может, просто влюбилась. Говорят, что она даже  уговаривала  Толю, что бы не женился. Но все есть, как есть. Толя, конечно, всему нашел объяснение. Это не он к ней, а это она к нему.
В общем, Тоня начала получать то, что заслужила. Она уже заканчивала третий год обучения, летом получает диплом, а ему учиться еще год. Он пришел в это заведение на год позднее.
                23
          Писем Роману она уже не писала. Но от него все-таки шли вопросы: что происходит, почему она молчит. Правду она ему не хотела писать. Боялась, что ему будет очень больно. Пусть будет пока в неведении. Все-таки с надеждой легче дожидаться окончания срока. А он писал сначала на место учебы, потом на адрес родителей.  Тоня молчала.
 В конце лета у Тони с Толей родилась дочь. И Толя принял решение отвезти Тоню с ребенком к ее родителям, пока он еще год доучивается. А Тоня к этому времени уже получила диплом.
Прямо с роддома, он забрал жену и дочь и в тот же день поездом отвез их. Покрутился где-то с недельку до сентября среди родни Тони, обольстил, кого мог из родственников, да и самих родителей своим примерным поведением и укатил   свободным от забот снова на учебу, избавившись от лишнего груза.
Тоня уже понимала, какую неприглядную семейную жизнь она себе создавала. Но на руках был  маленький ребенок, к тому же рожденный недоношенным.  Поэтому надо было подстраиваться под обстоятельства.
   Еще в день их приезда в родительский дом, брат тихонько сказал Тоне:
- Тебе здесь письма от того парня приходили. Папа их забрал. Он их, наверное, спрятал где-то.
И действительно, когда муж Тони уехал, отец ей сказал:
- Там в библиотеке на третьей полке для тебя письма. Видимо, для парня действительно все очень серьезно. Сядь и напиши ему, что ты замужем, есть ребенок и пусть ни на что не надеется. Не затягивай. Ему и без того тяжело.
 Тоня нашла письма. Спрятавшись в дальней комнате, читала и читала их, захлебываясь презрением к себе. Понимала. Сколько глупостей наделала за один год, но поменять ничего нельзя. Она теперь замужняя. Села за стол и без эмоций, как плачевные выводы из плохого спектакля, написала ему:
- Я вышла замуж. У меня родилась дочь. Прощения не прошу. Люблю я только тебя. Ничего не изменить. Виновата только я. Больше не пиши. Прощай.
Отправив это письмо, Тоня еще неделю не могла задушить в себе слезы. Постепенно смирилась и решила, что надо жить той жизнью, которую она сама себе «состряпала».
Декрет оплачивался только два месяца. Да и папа решил, что она должна выходить на работу, отдавать долг государству, которое платило за ее обучение. Ей  тут же предоставили работу в совхозе в двадцати километрах от города и как ценному работнику предоставили сразу же квартиру. Оставалось найти только няню для дочери.
И вскоре она получает письмо от Романа:
- Тоня! Милая моя Тоня!  Поздравляю тебя с доченькой! Это для тебя счастье, это огромное счастье в жизни  женщины. Теперь я понимаю, почему ты долго молчала.  Большие изменения произошли в твоей жизни. Но, милая моя Тоня, я совершенно не чувствую этого счастья в твоих строках. Я люблю тебя! И пусть не со мной, пусть с другим мужчиной, но ты должна быть счастливой. Твоя дочь должна расти в любви и каждодневной радости.  Я не знаю, почему так произошло, почему ты вышла замуж, я не чувствую  твоего восторга от семейной жизни в  письме. Давай решим так. Через пять месяцев я освобождаюсь. Я приеду к тебе, и мы все обсудим. Мы должны обязательно хотя бы раз еще встретиться.  Может, ты останешься с мужем, если будешь счастливой,  или я заберу  вас с дочкой, и мы уедем ко мне на родину.
Тоня не стала отвечать на это письмо. Она не верила, что все можно исправить. Решила, что жизнь сама расставит все по местам. И она расставила, только не так, как мечталось.
  Выйдя на работу в конце октября, Тоня окунулась в производственные дела. На деле она ничего еще не умела. Всему надо было учиться, тем более руководить коллективом около ста человек. Работа затянула Тоню. Но не было дня, что бы она не вспоминала о Романе.
А муж писал письма и так в них красиво стелил, столько ласкательных эпитетов, что у Тони начали закрадываться сомнения в его верности. А еще знакомых встречала, которые там учились. Они так же сплетничали о его свободном образе жизни. Она решила не верить ничему. Время покажет. Он был настолько занят и востребован в своем коллективе, что даже на Новый год не приехал. Нашел какую-то отговорку. Тоня встречала праздник в кругу своих знакомых.
А долгими зимними вечерами, когда дочка спала, она доставала заветные письма от Романа и, как «печальную повесть о любви», перечитывала их, плакала. Жалела себя, жалела Романа.  К утру приводила себя в порядок и шла на работу. Понимала, как ему сейчас трудно.  Слабоволие, отсутствие гордости привело ее к тем результатам в личной жизни, которые она имела сегодня.
- Все. Я потеряла все. Ничего нельзя делать без любви. Из-за своего легкомыслия  потеряла Романа навсегда. Ничего не вернуть, - говорила она себе. – Смирись. Выкинь из головы эту юношескую любовь. Вышла замуж, принимай все, как положено.
 Снова прятала подальше письма, что бы никто случайно не увидел, и жизнь продолжалась.
                23
Пришла весна. Солнечных дней становилось все больше. Уже таял снег. Начался месяц март. Дочке уже шесть месяцев. А отец ее еще не видел от рождения.  Находил какие- то причины, по которым не может приехать. И вдруг наобещал появиться на 8-е Марта. Тоня, конечно, ждала. А пока…
С утра был обыкновенный день пятого марта, а для Тони это дата на всю жизнь. Она знала, что Роман освобождается в марте, но не знала дату. Это было пятое марта.
Она была на работе. Зашла в контору, а бухгалтер ей говорит:
- Тебе с города звонила подруга Люда. Сказала, что очень срочное дело, просила перезвонить.
 Тоня набрала номер Люды.
- Тоня, Роман приехал. Заходил ко мне в «Чайку», узнавал, где найти тебя. Он сейчас у тетки.
  Тоня побледнела, ноги подкашивались, руки дрожали. Все заметили ее состояние. А она, на ходу попросив приятельницу вовремя отпустить няню,  выбежала на трассу, поймала мимо проходившую машину и поехала в город. Ей казалось, что машина едет медленно, ей хотелось выскочить из кабины и бежать вперед ее. Неудержимое чувство любви, которую она не сберегла, не давало ей даже минуты, что бы реально осмыслить ситуацию, которая с ней происходит. Лишь бы быстрее увидеть его, лишь бы увидеть его глаза и снова на какой-то миг утонуть в них.
  Водитель остановился возле дома тети Вали. Тоня выпрыгнула из машины, побежала к подъезду, где жила тетка и только перед дверью опомнилась, что она уже на месте и вот здесь за этой дверью то заветное счастье, которое она потеряла.
Открыла дверь тетя Валя. Роман сидел на кухне за столом. Тоня остановилась на пороге. Они в метре друг от друга. И, как при первой встрече неотводя взгляда, глаза в глаза смотрели без слов.
Тоня боялась подойти ближе к нему, что бы не потерять самоконтроль. Тетя Валя вышла из кухни.
- Вы поговорите, вам есть о чем поговорить.
Все-таки Тоня села рядом с ним на скамейку. Роман взял ее руку  и молча держал.  Она повернулась к нему и сразу почувствовала знакомый запах. «Вот он этот запах. Так пахнут его письма. Это запах его самого  и его писем. Каждый раз, перечитывая письма, она прижимала их к лицу и вдыхала этот дорогой запах». У Тони кружилась голова. Она, склонив голову на его плечо, совершенно не контролировала себя и в чужой квартире чувствовала себя совсем плохо.
- Давай пойдем на улицу, там и поговорим, - предложила Тоня.
- Да, конечно.
Они вышли на центральную улицу, и пошли по направлению
из города в ту сторону, куда ей надо будет уезжать. Дальше Тоня начала делать и говорить глупость за глупостью. Никак не могла отпустить себя. Так боялась поддаться своим чувствам, что «молола» все подряд, как бы защищаясь от соблазна.
Оправдываясь, что замужем, несла какую-то чушь, самой себе противную.
Роман уговаривал ее:
- Давай сейчас же едем за дочкой. Вечером поезд, мы успеем. Я маме написал, что приеду не один.
А она, глупое создание, шла и что-то такое несуразное несла.
- У меня муж. Он хороший. Я не хочу его обижать. У нас дочка. Он меня любит.
Глупая, глупая женщина. Даже в минуту душевного порыва не смогла принять правильного, единственно правильного решения.
- У меня дочка. Няня в пять часов уходит. Надо ехать домой. Прости, ничего не изменить. Я наделала ошибок. Надо принять то, что уже есть. Я не могу обмануть мужа. Он хороший. Он завтра приедет.
    Тоня начала останавливать попутную машину.
Роман схватил ее и, обнимая,  начал снова уговаривать уехать. Тоня чувствовала, как он волновался, как дрожало его тело.  Роман не выпускал ее из своих объятий.
- Тоня! Я жить без тебя не могу. Я люблю тебя, люблю с первой нашей встречи. Я доченьку твою люблю, хотя и не видел никогда. Я буду очень хорошим отцом для нее. Тоня, давай уедем. Я не хочу тебя терять. Я все для вас сделаю.
     Остановился молоковоз, Тоня спешно начала подниматься в машину. Посмотрела из окна кабины еще раз на Романа. Он стоял растерянный со слезами на глазах. И уже тихо и безнадежно произнес:
- Я всегда буду тебя любить.
Тоня, сидя в машине, всю дорогу вытирала слезы. Как будто специально, по приемнику включенному в кабине, пел Муслим Магомаев песню «Мелодия». Вся песня о судьбе Тони: «Что тебя заставило предать мелодию любви?» звучал голос из репродуктора. Тоне хотелось кричать  от бессилия и презрения к себе. Водитель молчал, он понимал, что произошла какая-то драма. И только возле дома Тони, когда она выходила, сказал:
- Главное в жизни любовь. Ее никаким бытом не заменить.
                23
  Через два дня явился муж. Было седьмое марта. Тоня встречала его утром у автобуса. Он вышел самодовольный, ухоженный, как всегда с прекрасным настроением. И Тоня увидела на мизинце правой его руки перстень с очень крупным рубином. Ногти, как обычно с маникюром, аромат очень непростого одеколона, новый красного цвета пуловер, белые брюки, лакированные ботинки все говорило о стиле его повседневной жизни. Но Тоня все равно рада была, что он приехал на праздник 8-е марта. Ведь на Новый Год он не приехал. Но после вечернего разговора вся радость исчезла:
- Ты понимаешь, жена, я не могу остаться на завтра. Через два часа  уезжаю. Я не мог не приехать, потому что обещал. Понимаешь, мы всем курсом выезжаем за город на отдых, а я главный организатор.
     Тоня устраивать скандала не стала. Вдруг так пусто стало на душе. Они не виделись с рождения ребенка. А  приехал, как будто, что бы отметиться, что он имеется в наличии, и уехал восвояси.
Тоня, сидя на кровати около спящей дочки, смеялась над собой до истерики: смеялась, плакала, снова смеялась. В эту минуту она все поняла: поменяла золото на медный пятак.  «Какой же дурой надо быть, что бы хранить верность этому хлыщу?»- думала Тоня. «Почему я не осталась позавчера с Романом?  О какой порядочности я думала? Можно было остаться и отлюбить его за все потерянные годы, за всю боль, которую мы испытали в разлуке.  Даже если мы никогда не будем вместе, я бы сейчас не жалела об этом. Любимый, самый дорогой мой человек! Сколько обиды я принесла тебе своим легкомыслием».
Плакала, жалела себя весь вечер. Потом подумала: «А как же сейчас Роману? Как же он себя чувствует в эти минуты?» В это время зазвонил телефон. Родители звали ее домой на праздник. В их городе не только 8-е марта завтра, но еще и проводы зимы. Она собрала ребенка и утром первым автобусом уехала в город.  Занесла дочь к родителям и бегом бросилась к тетке искать Романа.
- Нет,- сказала тетя Валя,- он уехал в тот же день. Как мы не уговаривали его остаться, что у нас такое гулянье в городе, праздник весны, катание на лошадях. Ничего не помогло. Сразу же взял сумку и уехал. Скажи, зачем ты его так обидела? Никого ты не найдешь лучше его. Он же тебя любит. Никто тебя так любить не будет.
   Тоня вышла на улицу и пошла к родителям.
- Вот и все. Можно подвести итог непутевой моей жизни: муж изменяет, быт не обустроен, любовь потеряла. Все, чем жила эти пять лет с юности, потеряла навсегда. Мне уже двадцать один год, а решений не научилась принимать.
                24      
   Отец Тони, умудренный жизненным опытом, видимо, предполагал, что у дочери не строится семейная жизнь. И, что бы как-то помочь сохранить семью, он предложил:
- Давай, Тоня, поезжай на майские праздники к мужу. Побудете вместе дней пять. С внучкой мы останемся, а ты езжай.
Тоня так и сделала. Тридцатого апреля она была уже у мужа. Для Толи это была большая неожиданность. Он вел себя растерянно, хотя и пытался показать радость. В комнате он жил еще с каким-то однокурсником. Тоня тут же взялась наводить порядки, все-таки завтра 1-е Мая. Муж и его друг пошли за продуктами. Тоня принялась мыть полы, заправлять кровати. Она сняла постель, что бы вытряхнуть и, откинув матрац, увидела до десяти штук презервативов. От растерянности, она еще плохо соображала, что это такое, но вскоре поняла. Сидя на кровати, тихо без слез смеялась над собой. Потом встала, бросила всю уборку, собрала свои вещи, решив уехать домой. На пороге встретилась с мужем. На ее  вопросы и скандал нашел кучу оправданий. Доказывал, что он невинный и, вообще, он к этому отношения не имеет. Он чист как стекло.
Тоня уехала домой на поезде с пересадками, лишь бы уехать, потому что прямого ждать долго. Муж спохватился. На следующий же день приехал вслед за Тоней. Несколько дней уговаривал ее, врал, извивался в своей лжи. Был угодлив, встречал ее с работы  с ужином, возился с дочкой.
Тоне стыдно было разводиться, да и Романа уже не вернуть. Она долго раздумывала, как  повернуть свою жизнь. Родители тоже пытались убедить ее сохранить семью. В конце концов, Тоня сдалась, помирились. Опять не хватило у нее духа  на смелый поступок. Но что-то надломилось в ней.
            У мужа до защиты дипломной работы было времени около двух месяцев. Он проводил его  с женой и дочкой. Но и здесь поползли нехорошие слухи о его поведении. Тоня целыми днями на работе, а он: то его видели в подсобном помещении с Нелей агрономом, то подруги  звонили, что ее муж на танцах в Доме Культуры в городе. «С какой это целью он целые дни проводит в городе, мог бы с дочкой сам сидеть, а не няня». Однажды медсестра с медпункта, уже пожилая женщина сказала Тоне:
- Мне тебя очень жалко. Не того мужа ты себе выбрала. Он гуляет, а ты терпишь.
- Не выдумывайте, тетя Оля.
- Не веришь? Поехали сейчас. Я знаю, где и с кем он проводит каждый день.
  Они взяли знакомого водителя на грузовой машине и приехали в город к гостинице.
- Иди на второй этаж, первая дверь справа. Вот эти окна.
Тоня, поднимаясь по лестнице, остановилась.  «Унизительно как-то это. А вдруг неправда?». Все же открыла дверь. В комнате было три девчонки и ее муж. Одна из них сидела на коленях у Толи. Они над чем-то громко смеялись.
- Что бы сегодня же тебя не было в моем городе. Знать я тебя не хочу,- громко сказала Тоня.
Тетя Оля по дороге домой успокаивала Тоню:
- Лучше тебе сразу узнать с кем ты живешь. Ты еще молодая, можешь все изменить.
Муж уехал, собрав свою сумку, пока Тоня была на работе. Жизнь продолжалась. Тоня начала привыкать к мысли, что ей суждено быть одной. Она решила, что мириться она больше не будет.  «И к чему, вообще, эти грязные отношения? Было в моей жизни чистое, светлое, счастливое время, но не сберегла. Вот и получай, что заслужила».
Заканчивалось лето. Дочке уже годик. Тоня все так же работала. В один из дней заявился муж. С помощью ее родителей начал убеждать, что надо сохранить семью.
- Мне дали работу  на моей родине  в должности управляющего в большом совхозе и сразу дают дом. Давай поехали. Начнем все сначала.
- Семья есть семья, - говорил отец, - Всякое бывает. И он уже все понял. Теперь вы будете рядом каждый день, и все наладится.
- У вас общий ребенок. Ребенку нужен отец. Что ты одна будешь делать? Живи уж как-то, - убеждала мама.
Тоня согласилась.  «Романа уже не вернуть. А тут все-таки отец ребенка. Может и правда все наладится. Во мне тоже куча недостатков: готовить хорошо не умею, да и женщиной настоящей быть не умею: иначе бы не гулял. В общем – то не плохой человек, с юмором, большой аккуратист. Но пижон и гуляка. Просто и мне надо так поступать. Никогда один не бывает виноват. Ладно, там сестра близко живет, все-таки буду не одна». И в октябре  Толя забрал их с ребенком к себе на родину.
 Сначала жили у его родителей, потому что дом был не достроен. Но и здесь продолжалось все тоже. То он ходил на свидание с бывшей одноклассницей, то из Воркуты приехала первая его любовь и надо встретиться. Свекровь заступалась за сына. Оправдывала его во всех его похождениях. Однажды вернулся он почти в два ночи. Они сильно поссорились. Тоня не могла больше выдерживать своего унизительного положения. Одела сонного ребенка и вышла в ночь на улицу. Она направилась туда, где был их не достроенный дом. Идти надо семь километров лесом. Дорога хорошая асфальтированная, но идти надо  чистым лесом. Нигде не единого домика. Конец апреля. В лесу еще не дотаял снег. Тоня шла, глядя только вперед, боясь обернуться или замедлить шаг. На руках спала полуторагодовалая дочка, в которой было не менее двенадцати килограмм. Хорошо, что луна освещала ей путь. Конечно, было страшно. Но Тоня прошла эти семь километров и, добравшись до дома, сама себе сказала: «Значит, я могу влиять на свою жизнь. Было бы куда идти, я  бы и семьдесят километров прошла». На следующий день приехал муж, и они начали жить уже в этом еще недостроенном доме с новыми обещаниями. Семейная жизнь  постепенно налаживалась. Конечно, Тоня была пока что плохая хозяйка, но пыталась всему научиться и дом содержать и вкусно готовить. Дочку определили в ясли. Тоне дали работу помощника главного экономиста.
 О Романе она никогда не забывала. Уже спокойно, без всяких надежд на встречу с ним, глубоко в душе осознала, что она его все так же, как и прежде любит. Никак не могла выбросить  из сердца, так же как и его письма. Она привезла их с собой и тщательно прятала, что бы муж случайно не увидел. Так и жили какое-то время. Толя пытался быть милым, а Тоня ко всему уже относилась безразлично. Она знала: «сколько волка не корми, а он в лес смотрит», поэтому была готова, что будут говорить о его похождениях. Тем более он был родом отсюда, и все знали его как повесу. Об этом Тоне сообщили, чуть ли не в первый день на работе.
                25
Вскоре произошло новое событие в их семейной жизни. Тоня вернулась с работы первая, муж еще где-то задерживался. Она приготовила ужин и ждала Толю. Вернувшись, он помыл руки и сел за стол на кухне. Тоня налила ему борщ и вспомнила:
- Ой, Толя, тебе здесь какое-то письмо, я забыла.
Она взяла с холодильника конверт и подала мужу.
Он раскрыл конверт, взялся читать, покраснел, начал негромко ругаться, звучали даже маты.
- Толя, что случилось?
- Ничего.
- Покажи.
- Не покажу. Это тебя не касается.
- Покажи.
Тоня начала выхватывать у мужа письмо. Он не давал. Ей удалось ухватить часть листа, который оторвался. Тоня увидела обрывки незаконченных фраз: «осталась беременна», «будем подавать на алименты»,  «дочку в обиду не дам».
Тоня все поняла. Конечно, она ему закатила очередной скандал, хотя и понимала, что это глупо и бесполезно. Но удержать своих эмоций уже не могла. Она перебила всю посуду на кухне. Он оправдывался, врал, а она на каждую непонравившуюся ей фразу кидала тарелки на пол. Вся эта сцена результатов, конечно же, не дала. Тоне было обидно и стыдно за свою жизнь. Она винила себя, что не смогла построить семью и прекрасно  понимала, что ей его не переделать. Он такой есть. Ему даже нравилось, когда его называли «котяра» или «мартовский кот». Он будто бы даже гордился.
И Тоня со своими обидами уехала к сестре, которая жила в городе в пяти километрах от них. Сестра и так не любила ее мужа, а, узнав о том, что случилось, возненавидела его полностью. Ей было очень жалко Тоню, но успокаивать ее она не хотела.
- Он не изменится. Это у него в крови. Ты  сама хорошо знаешь. Чем быстрее ты уедешь от него, тем быстрее у тебя наладится жизнь. Не прощай ему больше. Помнишь, как твоя свекровь рассказывала? Его отец такой же был, если не хуже. Всю жизнь проработал председателем колхоза. Постоянно ездил верхом на коне. Мог ударить любого, кто ему не подчинялся или не нравился.  А женщин приводил к себе почти по списку, и мать твоего Толи всю жизнь терпела. Ты так же хочешь?
Тоня понимала, что надо уезжать. Никакой совместной жизни у них не получится. Но никак не могла принять решения. Своя жизнь ей казалась полностью разрушенной, и она уже не верила, что можно что-то изменить.
Нужно признать, что в остальном ее муж был нормальным человеком. Он был хорошим добытчиком, обеспечивал семью. В дом приносил все самое лучшее. Тоня ни в чем не нуждалась.  Он покупал ей шубы, сапоги, модные вещи. Умел заработать дополнительные деньги. У них уже во дворе стояла своя машина. В общем, семья как семья. Но держаться одной женщины он не мог. Он, как мотылек на лугу,  летал с цветка на цветок, искал, где аромат слаще.
Толя приехал к сестре абсолютно на второй день. Был тяжелый семейный разговор. Саша, муж сестры, прекрасный интеллигентный человек, отмалчивался в сторонке, а сестра высказала ему все, что хотела. Тоня, после очередных уговоров, вернулась, решив вести себя подобно ему. «Семейных ценностей не существует»- решила она.
- Знаешь, Будем жить по-новому. Личная жизнь у каждого своя. Я верность тебе не обещаю. Хватит. Ты меня затоптал совсем.
   И Тоня сильно поменялась. К мужу стала равнодушна. Завела себе подруг, с ними проводила все свободное время. Часто уходила в компании. А в голове уже зародилась мысль написать Роману, узнать, как у него жизнь складывается. А вдруг у них получится  снова встретиться. «Может он простит, и мы сможем начать все сначала. Как я могла поменять Романа на этого ловеласа». Но день шел за днем, а она все не решалась написать. Во-первых, было стыдно. Во-вторых, вдруг у него все наладилось, и она боялась снова разрушить.
Так и продолжали совместную жизнь, друг другу, не уступая и не прощая.
Однажды к Тоне зашла ее подруга Нина. Она была моложе Тони года на три. Нина работала бригадиром в отделении у Толи и была в его подчинении. Нина была очень красивая девушка: с роскошными белыми, хотя и крашеными волосами,  пышной, но фигурной комплекции, с красивым лицом. К тому же очень красиво пела.
Тоня встретила подругу, сели пить чай. Говорили на разные темы и вдруг Нина говорит:
- Я люблю твоего мужа. Я так его люблю, что уснуть по вечерам не могу. Отдай его мне. Все - равно, вы живете плохо.
Тоня опешила. Она не ожидала такой откровенности. Несколько минут не могла ей ничего ответить.
Нина проводила целые дни рядом с ее мужем и, вполне возможно, влюбилась в него, не желая сама этого. Ведь Тоня тоже в шестнадцать лет влюбилась в Романа.
- Подруга, он же старше тебя на тринадцать лет.
- Я его люблю,- и Нина вдруг заплакала.- Отдай мне его. Я все - равно заберу. Я люблю его уже два года. Мы там, в техникуме встречались, пока ты у своих родителей жила. Не  надо было его одного оставлять.
Тоня пыталась ее успокоить шутками, а потом резко сказала:
- Да, забирай. Он все - равно стойла не держится. Только наплачешься, как и я.
Нина ушла. Тоня рассказала мужу о  разговоре  с ней. Он ничего не отрицал и был так польщен тем, что его все хотят, что даже самодовольной физиономии скрыть не мог.
Тоня окончательно пришла к выводу, что надо уезжать от него и как можно быстрее. Как-то в очередной ссоре Толя упрекнул Тоню, что она хранит письма своего прежнего парня. На что Тоня ему ответила:
- Даже если дом будет гореть, я схвачу дочку и эти письма .Больше мне ничего не надо.
                26
                И вскоре произошел случай, который решил всю их жизнь. Толя позвал Сашу, мужа ее сестры помочь установить кухню. Саша приехал. Все было нормально. Мужчины крепили кухонный шкаф на стенку. Толя вышел зачем-то на коридор, через минуту влетает в комнату с криками:
- Это ты проколола все четыре колеса на машине?
И даже не дав возразить, онемевшую Тоню ударил по лицу со всей силы на глазах у Саши и маленькой дочки. Для Тони это был шок. Во-первых, никто никогда ее не бил. Во-вторых, она не имела никакого отношения к этому случаю и даже на улицу не выходила. В-третьих, ей стыдно и унизительно было перед Сашей. Тоня с минуту стояла остолбеневшая. Потом, совершенно молча, вышла из дома  и направилась в сторону города, к сестре. Время было позднее. Темнело. До реки пешком идти четыре километра, автобусы уже не шли. А там паром, он работает до двенадцати.
У Тони не было уже эмоций. Все, что произошло, не укладывалось в голове. Она совершенно не виновата. Видно нашлись «доброжелатели» у Толи. А тут такое. Тоня шла и перебирала в голове все «прелести» своей жизни. Дома уже заканчивались, дальше песчаная дорога до переправы. И вдруг ей стало плохо. Она почувствовала, что тело немеет. И в последнюю минуту, пока были силы, сообразила, что в нескольких метрах крайний дом. Тоня уже ползком добралась до угла дома, ноги уже не действовали. В окнах было темно, все спали. Она с большим трудом дотянулась до окна, начала стучать. Дальше ничего не помнит.
Очнулась уже в постели. Куча его родственников стояли у кровати и впереди всех ее муж. Он что–то там лепетал, извинялся, клялся в любви, объяснял, насколько он не виноват. Тоне было все – равно. Она разговаривать не могла. Это был инсульт. Инсульт в двадцать два года. Перед глазами на стене за дверью висела старая икона под названием «Мария троеручица».
Тоня не умела молиться, никто ее не учил. Она лежала недвижимая, только смотрела на икону и молча просила:
- Помоги мне, Божья  Матерь. Если я поправлюсь, то полностью изменю свою жизнь. Помоги мне, Богородица».
Чувств никаких не было, только пустота и бессилие.
Через три дня ей стало легче. Молодой организм справлялся с болезнью. Врач приходила делать уколы и капельницы. Еще через три дня она поднялась и так же молча, ничего не говоря мужу, пошла до директора совхоза и написала заявление об уходе. Сначала он возражал, что придется отработать две недели. Но Тоня чисто по - человечески объяснила  ситуацию. Он подписал заявление и даже пообещал завтра выдать расчетные деньги. Затем, она взяла ребенка на руки и уехала к сестре.
Утром вернулась в совхоз, что бы получить деньги. Сделав все дела в конторе, она зашла домой, что бы взять хоть какие-то вещи. Тоня тихо зашла в дом. Муж лежал на кровати вниз лицом. Стояла сильная жара и, видимо, изнуренный и уставший на работе, он уснул. Тоня вышла в коридор, взяла  веревку и, как уж у нее получилось, сама потом объяснить не могла, но очень тихо и быстро привязала его до кровати. Когда он опомнился, то был уже привязан. Тоня взяла ремень от его брюк и «лупила» его по заду, сколько могла.  Так же молча развернулась и уехала к сестре. Переночевав еще одну ночь у сестры, Тоня пошла на автобус, что бы ехать к родителям. На автостанции вдруг появился муж. Он попытался убеждать ее, что она без него пропадет и, вообще, он лучший из мужей. Тоня твердо ответила: «Нет», села в автобус и уехала к родителям.
- Сейчас только я буду влиять на свою жизнь.
                27
  По дороге домой, Тоня твердо решила, что напишет письмо Роману. Просто поинтересуется его жизнью. А потом придумала так: « Сейчас август, время отпусков. Напишу ему, что еду отдыхать на юг и проезжать буду через его город. Сможем увидеться. Не скажу ему, что специально еду. Мало ли что. Может, у него все устроилось, то я хотя бы не нарушу. Просто ехала мимо, и захотелось увидеться».
Так Тоня и решила. Но не всегда планы сбываются. Приехав,  надо было определиться с работой и с садиком или няней. А тут еще одна беда. Очень сильно заболела сестра, у которой было двое маленьких детей: одному четыре года, другому три месяца. И на семейном совете было решено, что Тоня не идет пока на работу, а будет сидеть со всеми тремя детьми. Выхода не было. Сестра пролежала в больнице более двух месяцев. И только, когда стало понятно, что ее скоро выпишут, Тоня стала планировать свою поездку. А это был уже октябрь. Она написала письмо Роману. «Я еду в отпуск. Буду проезжать через твой город. Если ты не против встречи, возьму билеты с пересадкой. Можем увидеться»
Уже через неделю она получила ответ. «Конечно, да! Сообщи номер поезда и вагон. Я тебя встречу». Тоня испугалась, но отступать было поздно. «А вдруг он уже женат? А вдруг я все разрушу». Но все же она договорилась с родителями, что хочет уехать на четыре дня, и тридцатого октября подъезжала уже к городу, где жил Роман.
Что сулит ей эта встреча? Тоня волновалась как никогда раньше. Она понимала, что эта встреча решает ее судьбу. Или  они навсегда останутся вместе или навсегда расстанутся. Главное, что бы он поверил, что она проездом через его город. Она в Москве взяла билеты туда и обратно. Для встречи у нее было три часа. Она рассудила так: если Роман готов начать все сначала,  то обратный билет можно сдать. А если все же он устроил свою судьбу, то она ему не признается, что ехала в надежде вернуть его.
Поезд прибыл в город в два часа дня. Роман, как и обещал, стоял около вагона. Тоня увидела его еще их окна. Он выглядел не так, как два года назад. Наверное, веселее и наряднее, чем прежде. Это был, как когда-то в юности, современно одетый аккуратного вида молодой человек.
В первую минуту между ними очевидна была какая-то неловкость. Оба не знали с чего начать. Наконец, Роман спросил:
- Сколько у тебя есть времени?
- Три часа.
- Ну что же,  давай присядем на скамеечке и решим, как проведем это время.
Прямо перед вокзалом был очень красивый сквер с фонтаном и клумбами, вокруг которых стояли скамейки. Они присели на одну из них. Сразу разговор не слаживался.  Роман задавал вопросы, от которых Тоня пыталась уйти.
- Куда ты едешь? В какой санаторий?
- Это под Киевом. Просто я подумала, что до тебя совсем недалеко, вот и решила написать, что бы повидаться.
- Все правильно. Мы в тот раз так и не поговорили. Мне многое хочется у тебя спросить. Тоня, почему все же ты вышла замуж? Ведь ты его не любишь. Это и сейчас видно. Может, он тебя обидел?
- Нет, все нормально. Просто так получилось.
- А почему ты едешь в отпуск одна?
- Ну, он же работает в сельском хозяйстве. А сейчас ведутся еще работы на полях. Расскажи, а как ты живешь? Что у тебя нового? Чем занимаешься? Где работаешь?
- У меня все хорошо, Тоня. Я восстановился в институте. Правда, на заочное отделение, но все тот же факультет, полиграфический. Работаю в типографии. Пока, конечно, не по специальности, но перспективы есть. А еще я женился два месяца назад.
  У Тони перехватило дыхание. Все надежды рухнули. «Он женился. Это все. Я его потеряла навсегда». Мысли путались. Роман что-то еще говорил, а она думала только о том, что она опоздала. Опоздала на два месяца. Если бы она приехала сразу же, как ушла от мужа, то все бы можно было исправить. А сейчас все, она опоздала.
- Кто же она, эта счастливая женщина?
- Ее зовут Наташа. У нее есть сын четыре годика. Я обещал его усыновить. Наташа работает в нашем университете, преподает французский язык. Она хорошая женщина.
- Ты ее любишь?
- Не знаю. Я все еще люблю тебя, а ее я уважаю. Тоня, может, ты поменяешь билет на завтра, и мы поедем с тобой на дачу. Посидим, поговорим неспеша и обстоятельно. Нам нужно с тобой поговорить. Тоне хотелось спрятаться где-то и поплакать. Она давала себе слово, что если Роман женился, то она сразу же уедет обратно. Но в эту минуту она подумала: «Я же никогда его больше не увижу. Нет. Хоть недолго я должна с ним побыть». И она решила так: «Все равно, я его потеряла. Так будь, что будет. Поеду с ним, куда захочет».
- Давай посмотрим, какие поезда еще есть,- сказала Тоня.
    Но, видимо, судьба по-прежнему была против них. Уже доехав до дачи, Тоня почувствовала дискомфорт  своего организма. Это судьба смеялась над ней. Видимо, или стресс или резкая смена климата с севера на юг повлияли на физиологию  организма и вызвали преждевременный цикл, какой бывает у женщин. Вместо того, что бы насладиться долгожданной встречей, она вынуждена  придумывать, как скрыть от него свою неприятность. Признаться ему не могла, а самой хотелось плакать от бессилия что-то изменить.
Дача- это маленький домик, утопающий в зелени, расположенный в предгорьях Карпат. Вокруг была изумительная красота, но состояние Тони омрачало и эту красоту, и ее настроение. Тоня не знала, как скрыть свою неожиданную ситуацию и  находила все новые и новые темы для разговора, лишь бы не допустить никакого сближения.
- Тоня, почему ты так странно себя ведешь? Я не понимаю тебя. Если ты приехала ко мне, значит, все еще любишь меня. Почему ты боишься меня? Скажи, что происходит в твоей жизни? Ты еще мне ничего не рассказала. Какой человек твой муж? Он тебя не обижает? Какая у тебя дочка? Ты счастлива или нет?
Роман засыпал вопросами, а Тоне нечего было сказать. Правду не хотелось раскрывать, а ложь  не спасет ситуацию.  Ей горько стало за свою неустроенную жизнь. Она поняла, что, оставаясь здесь с Романом, она только « обесценит» их чистые отношения и усложнит его жизнь.
- Знаешь, Роман, я вдруг поняла, что у нас разные судьбы. За семь лет ничего не получилось и сейчас не получится. Да и ты уже женат. Поздно. Отвези меня, пожалуйста, на вокзал. Я сегодня должна уехать. И вообще, я напрасно приехала. Прости меня. Я всегда все порчу.
И как не уговаривал Роман ее остаться, Тоня не согласилась.
- Я тебя чем-то обидел? Я сказал что-то не то?
- Все то, все правильно, все по заслугам.
Они вернулись на вокзал. Тоня тут же взяла билет до Киева, а не до Москвы, что бы он не догадался, что ни в какой санаторий она не едет. И уже стоя на перроне у вагона перед самым отправлением, абсолютно за одну минуту до отправления она не выдержала и сказала:
- Я надеялась, что что-то можно исправить, изменить. Я люблю тебя. Просто много наделала ошибок. Но ты уже женат. Я опоздала.
- Но у тебя же муж…
- Нет. Я ушла от мужа. Прощай и прости меня за все.
Роман стоял, пораженный услышанными словами, а Тоня заскочила в уже тронувшийся вагон под упреки проводника.
- Почему ты молчала? Почему ты не написала, что ты ушла от мужа?- Роман, ускоряя шаг, бежал рядом с вагоном,- Я бы не женился. Я думал, что потерял тебя навсегда. Тоня, мы можем еще все исправить.
Поезд набирал скорость.
- Я тебе напишу. Мы все исправим.
Проводник закрыл  дверь и зашел в вагон, а Тоня стояла в тамбуре, заливаясь слезами и сетуя на свою судьбу, которую сама себе сложила.
По дороге домой сначала до Киева, затем с Киева до Москвы, затем с Москвы до ее родного города, у нее было время подумать о своей жизни. Она не винила никого, только себя. Никогда не было у нее ни гордости, ни силы духа, ни смелости принимать правильные решения. Все в своей жизни пускала на самотек. Слушала советы других, а не сердце. Переживала, что кто-то поймет неправильно, подумает плохо или что скажут другие. Вот и получила букет разочарований. И любовь свою, как разменный пятак, держала про запас.
«Все, я его потеряла. Но что это было в моей жизни? Что? Любовь? Как же так? Мы даже не целовались как надо влюбленным. Я даже близости не имела с ним как женщина. А вчера, когда я готова была совершить самый безумный и самый правильный поступок, сама судьба посмеялась надо мной. И сейчас он женат. Что же я хотела, что бы он ждал меня годы? Почему я ему не написала еще зимой, когда первый раз уходила от мужа? Все. Точка. Я не имею права дальше разрушать его жизнь. Надо строить новую жизнь и жить дальше без него. Забыть, вырвать из сердца. Надо кого-то найти, любого, кем можно увлечься. Клин клином вышибают. Может, мне вообще уехать из своего города? Куда глаза глядят. Менять жизнь, так менять полностью».
С такими мыслями она приехала домой. Отец уже побеспокоился, что бы ее взяли на прежнюю работу, где она работала после техникума. Даже квартиру ту же самую давали. Тоня согласилась с этим решением. И родители немножко успокоились. Они видели, как метается их дочь в личных неурядицах, а помочь ничем не могли. Они не знали, куда она уезжала на четыре дня, но догадывались и видели ее мучения после приезда.
- Ничего, выйдешь на работу, и все забудется. Встретишь еще хорошего парня. Тебе всего-то двадцать два. Все будет у тебя хорошо,- говорил отец.
- Может, помиришься с мужем, все-таки ребенок у вас. Вон он давеча звонил. Всякое бывает. Мужчины все такие непостоянные,- говорила мама.
- Нет,- сказала Тоня, а сама подумала: «Надо уехать совсем   куда угодно, что бы не возвращаться к прошлому».
   Ровно через неделю пришло письмо от Романа. Конверт как всегда АВИА, но что такое? Адрес на конверте был подписан безобразным почерком, не свойственным Роману. Сорок семь писем,  которые она бережно хранила, писались идеальным, очень красивым почерком. Это сорок восьмое письмо. Тоня поняла, что оно написано в тяжелом порыве. Она, держа в руках дорогой конверт, начала метаться из комнаты в комнату, как и тогда, когда получила первое письмо. В одной комнате папа лежал на кровати, в другой мама возилась с ее дочерью. Тоня выбежала на коридор, там холодно и темно, в гараже брат ремонтировал машину. Она вернулась в дом. В конце концов, уселась на лежанку в комнате, где никого не было. Ее обожгла мысль: «Ведь первое письмо я тоже читала сидя на этой лежанке. Да, это письмо точно последнее». Держала конверт, как что-то сокровенное и боялась его распечатать. Руки дрожали. Развернув, с первых строк поняла, что это письмо прощальное.
    «Тоня! Милая моя Тоня! Я немного выпил. В другом состоянии я не мог решиться написать тебе. Прости меня за все. Как писал Шекспир, «Весь мир театр, а мы в нем просто клоуны». Я не хочу тебя терять, но поздно ты сказала, что ушла от мужа. Я люблю тебя, очень люблю. Люблю так, что душа плачет. А свою жену жалею. После твоего отъезда, я попытался поговорить с ней. Оказалось, что она беременна уже два месяца. Я не могу бросить ее в таком состоянии. Да и мама…  Она плачет каждый день. Боится даже из дома меня отпустить. Думает, что уеду к тебе. Прости меня за все. Прости за то, что не сделал тебя счастливой. Прости, что не смог принять твердого решения приехать к тебе».
   Тоня выбежала на коридор, что бы никто не слышал, как она плачет. Потом забралась по лестнице на чердак, залезла в самый укромный угол, где всегда переживала свои горести. Перечитывала письмо, плакала и снова перечитывала. Сидела там часа два, слез уже не было, приводила свои мысли в порядок. И здесь, сидя в углу, поняла, что надо делать. Она спустилась в дом. Позвала родителей в комнату.
- Мама, папа! Я решила уехать. Все равно куда. Я вас попрошу побыть с моим ребенком хотя бы месяца два, три, пока я устроюсь на новом месте.
- Куда же ты поедешь?- заплакала мама.
- Советский Союз большой. А ну-ка, доченька, иди сюда.
Тоня вытащила карту Советского Союза, разложила ее на столе, поставила дочку на стул.
- А ну-ка, милая, ткни пальчиком, куда тебе нравится.
Дочка поняла просьбу мамы, и двухлетний ребенок решил ее  дальнейшую судьбу. Она маленьким пальчиком попала на Одессу.
- Ну, вот и решено. Я еду в Одессу.
- Ты с ума сошла? Как ты там будешь одна?- плакала мама.
- Подожди, мать, может она еще передумает. Когда ты собираешься ехать?- спросил отец.
- Завтра. Прямо завтра. Вечер на сборы.
Тоня тут же ушла в свою комнату и написала письмо Роману.
«Роман! Это я должна просить у тебя прощения и прошу. Я не достойна тебя. Не жалей ни о чем и просто забудь меня. Дело в том, что приехал мой муж. Он забирает меня с дочкой к себе на родину. Это далеко. Не пиши и не жалей. Прости».
Запечатав конверт, она сама занесла его на почту, что бы ушло быстрее. Затем зашла до подруги. Рассказала, что ее забирает муж, что они помирились, что она здесь жить больше не будет. Сказала с такой целью, что бы Люда все это передала родственникам Романа. «Пусть все знают, что я помирилась с мужем».
 На следующий день она уже сидела в поезде на Москву. У нее начиналась новая жизнь. Какая неизвестно: плохая или хороша, но другая. В Москве она немного посомневалась, куда ехать. Почему-то ей хотелось посмотреть Набережные Челны. Промышленный город и знакомство там есть. Переехала раза два с Киевского вокзала на Казанский, но все же остановилась на выборе дочки, и взяла билет на Одессу.
                30

   И понесла ее жизнь по новым волнам и колдобинам. Но она уже почувствовала вкус самостоятельно управлять своей жизнью и ее ничего не пугало. Работу ей предложили, конечно же, в сельском хозяйстве. Ведь диплом у нее был агроном-организатор. Такие специалисты очень ценились почему-то, и уйти в другую сферу было сложно. Может потому, что был сильный отток людей из села. Всем хотелось городской легкой жизни. Совхоз, куда ее отправили на работу, находился в тридцати километрах от города. Первое впечатление было ужасное. Она доехала туда рейсовым автобусом. Четвертое декабря, а погода моросящий дождь с ветром.  Вышла на конечной остановке, осмотрелась, и стало страшно. Вид неуютный. Грязь кругом, ступить некуда, а она стоит в шикарной натуральной  шубе,  светлые сапоги на каблуках фирмы «Саламандра», в модной шляпке. Все–таки, муж ее одевал хорошо. Увидев такую мрачную картину, Тоня испугалась и решила уехать обратно в город, поискать другую работу. Но, повернувшись, она увидела, что автобус уже отъехал, обдав ее напоследок черным дымом. Тоня поняла, что это судьба, и пошла в контору, устраиваться на работу.   С квартирой проблем не было. Изначально ей дали комнату в общежитии, а к весне уже получила однокомнатную квартиру в новом доме со всеми удобствами. Можно было уже забирать ребенка, что она и сделала. При совхозе параллельно была еще опытная станция, филиал Московского института селекции овощных культур. Поэтому вопрос учебы решился сразу. Она поступила в сельскохозяйственный институт. Училась очень сознательно и легко. Первые три курса тянула вообще на одни пятерки, но дальше начались специальные предметы, и стало сложнее.  Но училась она исправно и подруг еще тянула.
Так и жила. Строила свою судьбу как могла. В личной жизни ничего не получалось.  Все было не то. Она понимала, что ищет в мужчинах похожего на Романа, и только разочаровывалась. Пыталась забыть Романа. Он все чаще стал приходить к ней во снах. Но временами такая тоска начинала давить душу, что она снова доставала его письма, читала их, переживала заново все яркие моменты, потом еще несколько дней была подавленна своей тоской. Однажды ей приснился сон, очень реальный сон. Будто входит она в огромный зал. Она знает, что там есть Роман. Неизвестный голос ей говорит:
- Среди этих людей он есть. Иди.
В этом зале одни мужчины человек двести. Все они одинаково одеты и все в серых робах. Будто бы мелькнули в середине зала  черты дорогого ей человека. Она пробиралась сквозь толпу к  тому единственному. Но он смешался с остальными мужчинами, и Тоня никак не могла его найти. Она каждому смотрела в лицо, но это все был не он. Продолжала искать до изнеможения, но так и не нашла. Глубокое отчаяние поглотило ее душу. Расплакалась просто во сне. Проснулась вся в поту и поняла, что никогда его не найдет.
   Прошел год. Тоня получила первый отпуск. Конечно же, она поехала домой к родителям. Она очень скучала по своей малой родине, по своей северной природе, по родникам и озерам, по лесам и просторам лугов. Тоня ходила по милым ее сердцу местам, ездила с родственниками на большую рыбалку, ночевала вместе с ними на озере в домах рыбаков, заготовляла березовые веники для бани. Замечательно проводила время. А по вечерам выходила на берег и подолгу сидела в старой лодке, которая давно уже брошена была хозяевами. Лодка давно уже обветшала, в некоторых местах доски были проломлены. На воду такую лодку уже не пустишь. И по вечерам в ней свиданничали парочки. Именно в этой лодке сидел Роман, когда они познакомились. Вот и Тоня сейчас садилась в эту лодку и как будто возвращалась в то время, а ведь прошло уже  восемь лет после их знакомства.
В один из таких вечеров, она сидела в лодке и кормила чаек. Они стаей кружили в поисках хлеба, который она им кидала. Был теплый, теплый вечер. Дул легкий ветерок. Все, как в юности. Справа родник, его ключ бил из под земли более, чем на шесть метров. Тоня знала, потому, что ее отец когда-то вбил трубу в этом месте. Труба была шесть метров. И с тех пор люди стали набирать воду из трубы, а не черпать. Вода была настолько студеная, что даже ноги сводило вблизи родника. А метрах в пяти от него уже можно было купаться. Вот такой контраст.
 Тоня, усевшись поудобнее, прониклась воспоминаниями. В руках был нож, которым она до этого чистила рыбу, и она, как когда-то в детстве, начала резать им по дереву. И конечно, слово, которое она вырезала на скамейке, было «Роман». Потосковав о своем прошлом, она вернулась домой.
                23
Жизнь продолжалась. С мужем их развели заочно. Личная жизнь все также не складывалась. Она продолжала учебу в институте и работала. Дочка была полгода с ней, а на полгода она отвозила ее к родителям, пока не началась школа. Тоня привыкала уже к одиночеству, и уже не надеялась ни на какие подарки судьбы.
  Однажды у нее сложилась командировка в тот город, где жил Роман. Сначала она хотела отказаться, но, подумав, Тоня все же обрадовалась этой возможности, хотя знала, что  его не увидит.    Сделав там свои дела и решив все вопросы по командировке, она захотела хотя бы краем глаза посмотреть на ту жизнь, в которой живет Роман. Тоня нашла улицу Неженскую и как вор на чужой территории, тайком шла, пряча голову, лишь бы посмотреть на тот дом, где он живет, почувствовать ауру его жизни.  Его дом находился по четной стороне, поэтому она перешла на противоположную сторону. Маленькая, тихая улочка, совершенно с небольшим движением машин выходила на одну из центральных улиц, Театральную. Тоня остановилась напротив номера нужного дома и долго смотрела на двухэтажный дом, который был чуть в глубине двора и на людей, что проходили мимо. Потом, осмелев, подошла к одной из женщин, которая спокойно и медленно шла по улице. Вероятно, соседка.
- Вы не знаете, здесь живут Ванчай?
- Да, в этом доме.
- А Роман здесь же?
- Где-то на районе, у жены вроде бы. Но он часто у матери бывает. А вон она и сама идет. Спросите у нее.
Через двор около дома проходила старенькая, маленького роста женщина в очках. Как определила Тоня, женщина была угнетена тяжестью забот и семейных проблем.
Тоня, испугавшись, быстро стала уходить в противоположную сторону, что бы мать Романа не догадалась ни о чем. «Только не это»- думала Тоня. Ей было стыдно оттого, что сама все разрушила, а сейчас, как воровка, подглядывает за чужой жизнью, может быть вполне счастливой.
Тоня в печали и совсем с плохим настроением ходила по улицам этого города, углубясь в воспоминания и сетовала на себя. Времени до поезда на Одессу было еще много и она, устав от ходьбы, зашла в какой-то кинотеатр, лишь бы отвлечься от мыслей и скоротать время. Старый и небольшой зал и место досталось у самой стенки. Фильма она почти не видела. Слезы застилали ее глаза, не могла справиться со своими мыслями. Вдруг на стене она увидела таракана, который бегал по стенке в поисках пищи. Тоня впервые не испугалась его, хотя тараканов она всегда боялась. Безразлично смотрела на его движения.  «Что, насекомое, ты, наверное, счастливее, чем я? У тебя душа не болит. Бегаешь тут, ищешь еду, которой на стенке не может быть. Тебе только еда и нужна. О, ужас! А я?  Я, как этот таракан, ищу то, что давно потеряла: в своем городе следы его шагов, где он ходил, где он сидел, а здесь в его родном городе ищу улицу, дом, забор, все, что связано с ним, воздух, которым он дышит. Стоп. Все кончено. Хватит метаться, как этот таракан. Уезжай отсюда и никогда больше не касайся его жизни, даже мыслями. Пусть живет счастливо, как того заслуживает. А я все в жизни делала поверхностно, результаты налицо. Счастье уже в том, что он был в моей жизни».

Вернувшись, дома Тоня снова углубилась в учебу и работу. Шло время. И снова она поехала в отпуск на родину. Дочка была там, у родителей еще с Нового года. Самое поразительное событие произошло в тот же день. После приветствий с родственниками и застолья, Тоня пошла на берег и, как всегда, села в еще не совсем развалившуюся лодку. Тут же ей в глаза упала надпись, которую она сделала в прошлом году. Но что такое? Рядом со словом «РОМАН» было выцарапано слово «ТОНЯ». «РОМАН ТОНЯ» было вырезано на скамейке. След был свежий. Тоня разволновалась. Прибежала домой.
- Мама, меня никто не спрашивал?
- Да, нет, никто.
- А на берегу в последнее время ты никого чужого не видела?
- Сидел там какой-то  мужик, сколько дней подряд, все пиво пил. Внучка бегала туда, пустые бутылки после его подбирала.
  У Тони колотилось сердце. Неужели он? Она побежала к тетке Романа в надежде что-то узнать. Тетка, оказывается, умерла, а две ее дочки благополучно спивались. Поразительно, тетка была такая кроткая, милая, добрейшая женщина, а обе дочери совершенно необузданные, бесцельные личности.
- Лида, а Роман к вам не приезжал?
- Да был он. К маме на похороны приезжал. Неделю назад уехал.
  У Тони от волнения дрожали руки и ноги.
- Он обо мне не спрашивал?
- Спрашивал. Так ты же сама со своим хахалем укатила. Мы ему сказали, что ты живешь где-то в Архангельске с мужем.
- А как у него дела? Как он живет?
- А чего ему? Он сейчас начальник там чего-то. У него все нормалек.
   Тоня возвращалась домой с мыслями о том, что она счастливая на сегодняшний день. Он был здесь, он ее помнит. И она счастлива оттого, что у него все наладилось. А время сотрет эту юношескую любовь.
Тоня поняла, что пришло время устраивать свою жизнь. Их уже ничего не связывает. Да, сердце помнит все, но надо отпустить от себя все то, что давно уже прошло.

                28
   Шли годы. Тоня окончила институт, и сразу же сдала экзамены на кандидатский минимум.  Аспирантуру проходила в Москве. Так и моталась четыре года между Одессой, Москвой и родительским домом, где оставляла дочку на время учебы.
   Она свыклась с мыслью, что замуж никогда не выйдет. Несколько раз заводила романы, но все кратковременные, серьезных отношений почти не было.  Все искала и искала кого-то похожего на Романа. Но, увы!
 Как–то познакомилась с Ваней. Он гонщик, участвовал в авторалли.  Он и замуж предложил, а сердце не кольнуло даже. Однажды он опоздал на свидание. Пришел, Тоня открыла дверь.
- Где ты был?
- Первый тайм посмотрел по телевизору.
- Иди, смотри второй - и закрыла дверь.
Так и расстались безболезненно с обеих сторон. На последнем курсе института появился у нее полковник. Познакомились они, когда однажды Тоня потеряла дочку на пляже. Он помогал искать, завязались хорошие отношения. Уже договорились оформить эти отношения. Но по службе ему поступило предложение дослужить до генерала. Для этого ему надо было поехать на три месяца в Афганистан. Он долго думал, сомневался, горделиво говорил, что будет самым молодым генералом. Ему был сорок один год, а Тоне двадцать восемь. Все-таки он решил получить погоны. Уехал в Афганистан и погиб.
Тоня больше не пыталась искать себе пару. Углубилась в учебу. Решила делать научную карьеру.
 Она по-прежнему тосковала о Романе, часто перечитывала его письма. Старалась вычеркнуть его из своих воспоминаний. Часто, очень часто ей снился один и тот же сон: будто она стоит в метро и ждет электричку. Сейчас она сядет в вагон и на следующей остановке выйдет. Там ждет ее Роман. Минуты ожидания как вся жизнь. Она точно знает, что он ее там ждет. А электрички все нет и нет. Она просыпалась с сожалением и болью на сердце.
Так и продолжала жить в одиночестве.  Дочке уже десять лет. Часто стали посещать ее мысли о том, что она никому не  нужна. Однажды, гуляя по Москве поздним вечером, Тоня ощутила себя настолько одинокой, что хотелось закричать на всю вселенную: «Я есть, я живая и я тоже хочу счастья». Она смотрела на окна больших домов, где сотни огней и горько думала: «Сколько окон светится вокруг и даже те, что уже не светятся, куда пришла ночь, в каждом окне есть женщина. В каждом окне есть семья, где очаг хранит женщина. И только я никому не нужна. Мое окно не светится счастьем и домашним уютом. Неужели мне на судьбе написано быть в одиночестве? Неужели нет в мире мужчины, с кем бы я могла разделить свою судьбу? Прошлого не вернуть. Я, наверное, стала слишком самостоятельная. Мне надо срочно поменяться, начать ухаживать за своей внешностью  и выйти замуж. Ни одну женщину одиночество не красит.
Вскоре она действительно вышла замуж. К ее подруге в Одессе приехал брат в отпуск, он два года назад развелся. Приехал к сестре отдохнуть на море, а сестре срочно пришлось уезжать в командировку. И подруга настоятельно стала просить Тоню показать брату город и все достопримечательности. Тоня сначала отказывалась, даже знакомиться не хотела. У нее через неделю командировка  в Москву и надо было готовиться, ехать с отчетом. Но потом все же согласилась. Познакомились. Два дня провели вместе, а на третий он пришел к Тоне на работу и сделал ей предложение выйти замуж. Она согласилась. Это был конец августа, В октябре они стали жить вместе, а на рождество расписались.
И началась ровная семейная жизнь. Надо было заново учиться быть женой, ведь она уже привыкла самостоятельно принимать все решения. Муж оказался хорошим, очень спокойным человеком. Наверное, то, что хотела Тоня. Уважать есть за что, а это главное.
                29
     Она еще училась в Москве, заканчивала последний год аспирантуры, а в стране грянули августовские события  девяносто первого года. Тоня своими глазами наблюдала, что происходит в столице. Все три ночи она провела в центре города на баррикадах. Не потому, что она поддерживала какую- то сторону, а просто решила увидеть поворот истории своими глазами. «Мало ли что будут писать, а я  все сама видела и знаю всю правду». В политике она не разбиралась, для нее была одна страна большая, настоящая. Другой Родины она не хотела. Но все так быстро произошло. Переворот  и вдруг уже нет Советского Союза. Это было странно и страшно. Тоня, как и миллионы других людей, не приняла распада Союза. Но кто их спрашивал? Образовалась за одну ночь другая страна – Украина. Как же так? За одну ночь все стали иностранцами. Как Россия могла отказаться от нас? Мы же русские.  Одесса всегда была русским городом. Народ очень долго не мог смириться, что это уже другая страна. Казалось, что все исправится и все будет по-прежнему. Но, увы! Как же так, что русские земли ушли под управление каких – то самозванцев.
Раньше жили люди, и никто не интересовался, кто какой национальности, даже не задавались мыслью. Просто знали, что кто-то  с Донецкой области, кто–то  из Одесской области, Львовской или Воронежской. Была одна страна. А тут вдруг появилось  разделение или русский или украинец. Кому это надо? Понятно, что кому-то это надо. Уже и паспорта начали менять. Надо было уезжать или принимать гражданство. А к этому времени у Тони был уже муж и двое совместных детей, и красивый, большой белый дом. Так Тоня и стала гражданкой другого государства. Никто не спрашивал ее, хочет она этого или нет.
Тоня размышляла: «А как же Россия? Моя милая Россия! Нет моей вины и всего народа в том, что плохой, очень плохой правитель «отпустил поводья» и позволил развалить огромную, самую лучшую страну в мире. Рассыпалась могучая страна на какие- то угодья. И величественный город-герой Одесса ушел под гетманов с холопскими корнями». Россия, милая, мы твои граждане. Не оставляй нас на этом бездорожье». Это все, что могла говорить Тоня. Но что же еще могли сделать такие люди,  как Тоня, несогласные.
                30
    Семейная жизнь текла размеренно, просто. Муж Тони хороший человек. Правда, интересы, увлечения и даже принципы в жизни у них не совпадали, друзьями они быть не могли. Отношение к женщине у него было как к чему–то второстепенному, но Тоня с этим боролась. Отец он хороший, занимается хозяйством, как умеет, содержит дом и двор. Ну не любит он поэзию, не читал классику, ну и ладно. Главное человек хороший. Когда родился третий ребенок, Тоня все силы и душу начала вкладывать в него. Юношеская любовь и страдания немного утихли. Из сердца она Романа выбросить не могла, но тосковать стала меньше. Как и прежде, при воспоминаниях о нем щемило сердце, и пропадал аппетит, но это происходило все реже и реже. В завершение всего, она решила сжечь письма. Она твердо осознала, что сейчас уж точно ничего не изменить и надо жить заботами о детях. Однажды зимой она сидела у камина со спящим сыном на руках. Дома никого не было. Тоня снова начала перебирать письма.  «Если сожгу их, то не буду больше вспоминать его. Все равно надо остановиться».
В камине потрескивали дрова. Тоня перечитывала листы и бросала их в огонь. Двадцать лет прошло. Двадцать лет этой счастливой и несчастной любви. «Прощаюсь с твоими письмами и прощаюсь с тобой навсегда. Как ты там поживаешь? Ты даже не знаешь, что я уже пятнадцать лет живу от тебя совсем близко. И никогда не узнаешь, потому что я люблю тебя и никогда не нарушу твоего спокойствия. Ничего у нас с тобой не осталось. Даже лодки той на берегу давно нет. Ее  кто-то сжег на следующий год после  твоего приезда. Все прошло».
                31
Дети вырастали. Годы, как, листочки на календаре, быстро и быстро отпадали.
В стране жилось все хуже и хуже. Приходилось выживать по всякому. То землю в аренду взяла, но очень тяжелый труд и муж ее не поддержал; то с подругой начали «челночниками» зарабатывать. С развалом Союза рухнула ее научная карьера, потому что уже опытная станция не подчинялась исследовательскому институту в Москве.  Поэтому искала возможность выживать. Потом сумела открыть свой магазинчик. Так и жили.
Обострились национальные вопросы. И их семью эта беда не обошла. Наступил две тысячи четвертый год. Майдан. Тоня его не приняла, а муж наоборот. Появилась в нем какая- то гордость, что он чистой украинской национальности, старался показать свое превосходство. Разногласия обострялись с каждым днем. Пока продолжался майдан, почти в каждой семье доходило до развода. В семье у Тони тоже все рассыпалось. Экраны телевизоров были оранжевого дьявольского цвета, казалось, и жизнь  была так же окрашена. Появились и в семье у них слова «москалька»,  «хохол» и прочие нечистоты. Муж произносил слово «москалька»  с ехидством, пытаясь задеть  самолюбие Тони. Она ему отвечала:
- Да, я москалька до глубины души и до последней капли крови. Прошу запомнить  и знай, я горжусь этим. Но кто же наши дети?
  Тоня старалась в детях воспитать русский дух, что бы никогда не забывали, что у них русские корни. И как время показало, ей это удалось.
Тоня часто задумывалась над тем, как же Роман мыслит?  Ведь Львов особенно продвигал национальные вопросы. Очень хотелось знать, как он живет, как он думает. Может, он тоже вычеркнул ее из сердца, потому что она москалька. Много раз у нее была возможность разузнать об этом, но каждый раз отказывалась от такого случая. Боялась разочароваться, узнать что–то плохое. Вдруг он тоже возненавидел русских. Лучше оставить в памяти только счастливое время.
     За эти годы не один раз была возможность узнать подробности из жизни Романа. Соседка  ее вышла замуж за парня, который был с Львова, да еще и с соседней улицы. Были уже и  знакомые в том городе, которые могли бы узнать. Но Тоня не хотела. Она никому не рассказывала о своей тайне, даже имени его не произносила. Боялась разных пересудов и сплетен. Да и сердцу больно лишний раз вспоминать, а тем более, с кем- нибудь обсуждать свою любовь. Как говорят: «Чего не увидишь, о том не расскажешь; о чем не поплачешь, о том не споешь». Научившись пользоваться Интернетом, она под псевдонимом пыталась найти его следы среди однофамильцев. На странице у каждого из них смотрела фотографии, но нигде его не увидела. Потом подруга из города ее юности сообщила, что летом восьмого года он приезжал, но пробыл совсем не долго. Сама Люда его не видела, но соседка с ним разговаривала.  У него все хорошо.
У Тони много раз были командировки во Львов, но она всячески их избегала. Даже на конференцию по предпринимательству, которым  Тоня занималась с некоторых пор, в какой- то год не поехала, потому что она проходила в  Львове.
А тут наступил тринадцатый год.  Снова майдан, подготовленный Америкой.  Там вся нечисть собралась. Ужас в стране. Бандера поднял голову. Началась гражданская война. Люди разделились на два лагеря. Тоня всегда сторонилась политики, но сейчас твердо приняла одну твердую позицию. Пришло время, когда каждый должен сказать свое слово. Тоня принимала участие во всех демонстрациях и митингах в Одессе, которые проводились в противостояние фашисткой власти. Начиная с двадцать третьего февраля четырнадцатого года, она посещала все демонстрации. Она считала своим долгом показать свое отношение.  Муж уже к тому времени был разочарован майданной властью четвертого года, и твердо тоже был против нового майдана. Взгляды у них  были одинаковые. И вот уже второе мая. Горит Дом Профсоюзов.  Чисто случайно Тоню в тот день задержала подруга, иначе бы не миновать той же участи. Донбасс! Сколько горя. Как все это пережить простому советскому человеку, который привык жить в спокойствии и защите от всякой мерзости. В голове не укладывалось, что творится в стране.  Кругом ложь, предательство, ненависть, разочарование. Так красиво Крым вернулся в Россию. Одесса ждала такого же сценария. Но, увы! 
 Мобилизация одна за другой. Убийства тех, кто не хотел подчиниться. Как с этим можно смириться? Как к этому можно привыкнуть?  В стране все хуже и страшнее. Украина полностью продалась Американским «сатанистам».
    Уже четвертый год идет гражданская война, промывание мозгов бестолкового народа, расцветает фашизм на Украине. Тоня постоянно вспоминает слова своего отца, которые он сказал, когда, произошел распад Союза. «Ты оказалась на Украине. Приезжай - ко ты лучше домой. А вдруг там какая- то заварушка случится?  Я там воевал и знаю: люди не имеют ни чувства Родины, ни патриотизма». Конечно, эти слова относились ко всей Украине, а не к Одессе. Одесса – это особый город, и он никогда не станет «бандеровским».
 Еще давно, когда ее дети были маленькими, она запомнила случай. Пришла за молоком к одной хозяйке. У них во дворе было все: коровы, куры огороды и все -  все, что надо в хозяйстве. На вопрос Тони: «На какое бы время хватило вам ваших запасов, а вдруг война или что–то другое?» Она ответила четко: «Пять лет я даже не почувствую недостатков. Мне нет разницы, какая будет власть, я выживу при любой,  и воевать ни за кого не буду». Такая позиция была у большинства, и с этим ничего не поделаешь.
А Тоня, как и вся вторая половина этого населения, пропускала все события через свое сердце. Дошла очередь и до ее семьи. Взрослый сын, два зятя, внук. Всем грозила мобилизация. Начали откупаться у военкомов, потом прятаться. Не воевать же за этих «подпиндосников».  Уже издаются указы об анкетировании. Маразм, но ты должен отречься от родственников в России. Народ теряет надежду. Неужели Россия бросила их навсегда? Они же русские и не по своей воле оказались иностранцами. Начался идиотизм в этой стране уже всерьез. Полное беснование власти. Тоня решила, если заставят писать анкету, она заберет сына и внука и тайными путями уедет в Россию.
Она очень часто задумывалась о том, как же Роман там живет. Наверное, и он ненавидит Россию, как и все русофобы. Ведь она тоже ненавидит нациков. Очень хотелось знать, но она отказалась от такого желания. Пусть навсегда в моей памяти останется все светлое, красивое. Никакая политика, никакая война и ненависть не разрушат их любви.
Тоня чувствовала, что ей все тяжелее переносить и ощущать на себе этот кошмар, что творился в стране. Равнодушным человеком она быть не смогла. Свою историю и историю страны знать и помнить надо. «Кто выстрелит в прошлое из пистолета, в того будущее выстрелит из пушки».
 Нервы не выдерживали. Она пыталась еще доказывать свою позицию, но все напрасно, только бесполезно ссорилась и разочаровывалась в людях. Украинская пропаганда работала со всех приемников, каналов ТВ и даже в сетях. Она решила, что надо поехать домой на родину, тем более и родственники постоянно зовут, и она уже несколько лет не была дома. Просто необходимо вдохнуть запах Родины. Отвлечься от этого сумасшедшего дома, со стороны посмотреть на все, что творится в этой бедной стране и подумать, как жить дальше.
                32
  По дороге на свою милую родину, у Тони было время переосмыслить всю свою жизнь. Не так она видела в юности свое будущее. Свой потенциал не реализовала, прожила, словно чужой судьбой. Любовь и то не сберегла. Жила и строила свою судьбу, конечно, как умела. Вершин не достигла, но Бог наградил ее хорошими детьми. А это вознаграждение за все неудавшиеся планы и недостигнутые мечты.
А вот и родные места. Родина! Что может заменить тебя? Никакой русский человек не может жить без родины. Где зарыт пупок от рождения, туда и будет стремиться человек, несмотря  ни на какие блага, сопутствующие ему по жизни. Без корней человек не человек. Корни напитают, успокоят, придадут новых сил. Каждому необходимо хоть изредка вдыхать воздух отчизны.
 Родственники встретили Тоню очень бурно и радостно, как и всегда. Смотрели на нее и сочувствовали, как будто она вернулась с фронта. Да, она приехала из страны, где сейчас каждому человеку с русской душой живется тяжело и нерадостно. Но там ее дети, они родились там, выросли там, там зарыт их пупок.  Это их земля, их родина. Почему они должны куда- то уезжать? Отдохнув здесь душой, Тоня снова вернется туда и будет вместе со всеми ждать изменений и надеяться на лучшее. А сейчас она здесь. Здесь ее корни, любовь первая и последняя, здесь она в шестнадцать лет отдала свое сердце незнакомому парню.
 После бурных встреч и застолий, Тоня вышла на улицу.
Был прекрасный, теплый летний вечер, какой только возможен в северном городке России с красивыми «белыми» ночами.
  Белые ночи! Ах, эти белые ночи! Если встретил свою любовь во время белых ночей, то это на всю жизнь.
Было около десяти часов вечера. Тоня  направилась к берегу.
«Здравствуй, милый берег, милая река, милый воздух юности и мои белые ночи! Здесь я встретила свою любовь и пронесла ее по дороге жизни. Ничего не изменилось. Вся печаль моя по-прежнему о нем. Все, что было в моей жизни, связано с ним и с этими белыми ночами».
Лучи заходящего солнца рассеивались сквозь деревья с того берега реки. Красивый закат тревожил душу Тони, как и в годы юности. Берег был пуст и только на чужой, старой, перевернутой вверх дном, лодке напротив ее дома сидел какой-то пожилой мужчина. Его силуэт был очерчен лучами, спрятавшегося за лесом, солнца и эта белая ночь, как будто специально, вырисовывала его на глади воды в ярко алых лучах заходящего солнца.
Тоня подошла. Мужчина повернулся и «молния» обожгла все тело Тони. Его черные глаза, все еще такие же глубокие и обжигающие смотрели на нее. Мгновение, а, может быть, вечность они смотрели друг на друга. Необъяснимая и приятная истома прошла волной по телу Тони.  Затем, он взял ее за руку и, молча, как будто и не расставались, посадил рядом с собой. Она, так же молча, склонила голову ему на плечо.  И они, сидя рядышком, смотрели друг на друга, на багряный закат, на лучи солнца, играющие на поверхности воды и на остров, который так повлиял на их судьбу. У каждого из них за плечами были прожитые годы в разлуке. Но сейчас это было не важно. Важно то, что была первая встреча  и есть встреча сегодня. И между этими датами была только любовь прекрасная и счастливая, потому что каждому из них принадлежала половинка сердца другого. И ни годы, ни дальние расстояния, ни война и ни национальная вражда не смогли разрушить эту любовь.

               
 
 
 






 

 


 

-