Чибисы у дороги
Дожди не прекращались несколько дней, Нужны они были траве, деревьям, но не отдыхающим дачникам. Им нужен был отдых на нескольких грядках, на покосе буйной травы, и на возможности вечером зажечь костер, и сделать шашлыки, из приготовлено заранее мяса.
- Никаких пробок на дороге не будут, - думал каждый из них.
Так же думал и Федор, и выезжал чуть позже того времени, в которое еще можно было надеяться, что дорога не будет загружена машинами.
К дачному отдыху готовился и Федор. Выспавшись вволю, позавтракав обильно, не спеша, доехал он до гаража. Подогнал машину к подъезду дома. Мест свободных для стоянки его машины не было. И пришлось Федору достать табличку с номером своего телефона прикрепить к стеклу машины, и, перекрыв выезд другим машинам, отправиться домой, собирать сумку с продуктами.
Во дворе стояла утренняя прохлада, тишину тревожило лишь тихое бормотание голубей, что сгрудились за бачками с мусором и клевали рассыпанные крошки засохшего хлеба, которые для них высыпала сердобольная жительница соседнего дома, что появлялась в этом месте каждое утро с прозрачным полиэтиленовым пакетом.
Погрузив в машину все необходимое на два выходных дня, отправлялся Федор в дорогу.
Уже минут через десять, на самом выезде из города, все машины замирали. И тут же между вереницами машин появлялись продавцы нужного для городского жителя товара.
- Что они ходят? – спрашивал недовольно Федор.
Он одет почти по-летнему, в светлые брюки и синюю, трикотажную рубашку с белой полосой по воротнику. Рабочая неделя его утомила. Выходные дни тоже были заняты, а вот и, наконец, возможность вырваться на природу.
- Торгуют.
- Так они всем мешают.
- Чем мешают? Мы стоим, они торгуют.
- И кто это покупает?
- Мы и сами зарядку для телефона в прошлом году купили. Пригодилась.
Мимо окна машины прошли двое, мужчина и женщина, молодые, черноволосы, стройные, но роста небольшого. В руке мужчины крутилась маленькое колечко, которое он подтолкнул рукой. Женщина держала туго сплетенные в букеты васильки в зеленых листиках.
- Такие вертушки теперь стали модными, - заметил Федор, который включил тихонько музыку и отключился на тихие ритмы.
- Не знаю. Никогда не видела такие штуки. Для чего они?
- Нервы успокаивать. Вместо четок.
- Так и четок ни у кого не видела. Не наша это традиция.
- Теперь у всех одинаковые традиции.
- Не соглашусь.
Лариса, жена Федора, следила за дорогой. Отмечала что-то особенное и сообщала об этом тут же. А посмотреть было на что, при долгом стоянии можно было и соседей разглядеть. Вот из машины тянется белая полоска дыма. Не сигаретная, пушистая, как облако. Такие трубки курят, маленькие кальяны. Вот и собачка из окна выглядывает, мордочка остренькая, на шее поводок яркий. Игрушка домашняя, а не собака сторожевая.
Постояв в пробке, рывками продвигаясь вперед, через минут сорок приблизились к самому началу моста через водохранилище. Справа из круглых облаков появлялись самолеты, которые по одной петле, им ведомой, улетали на посадку к аэродрому.
- Уже четыре самолета пролетели. За время пока на мост въезжали, можно было долететь до Курска.
- Это вряд ли.
- А пока до дачи доедем, то за это время и в Сочи можно слетать.
- Что нам в Сочи делать?
- Там, конечно, грядок нет. Но что-то интересное должно быть.
- Солнце? Нам солнце вредно.
- В Сочи солнце вредно, сомневаться не приходится. А на даче целый день на солнце, как раз то, что нужно.
Под мостом была синяя после дождей вода, больших корабликов было не видно, а вот парусники, став в рядок тянулись за моторным суденышком. Их не вели на простор водохранилища, а тянули вдоль берега, густо поросшего ивняком, и спускающегося к воде своими круглыми зелеными шапками.
- Смотри, какие белые паруса.
- Не розовые?
- Нет. Об алых парусах есть кому мечтать, новые поколения подросли.
Мост закончился, но пробки никак не хотели растворяться. И водители, и пассажиры рассматривали пейзажи, что изменились за те зимние месяцы, что они проводили в городе, а не на своих участках. Вдалеке, в той части неба, откуда заходили самолеты на посадку в аэропорт, появилась птица, летела она на одной высоте по самой прямой линии, которую можно было представить.
- Журавль. Один.
Журавль летел над гладью водохранилища только ему ведомым путем, а чуть выше очередной самолет, снижая высоту, приближался к линии полета журавля. Но журавль летел и летел, и ничего не менялось в его полете. Словно только для него одного существовало это небо, этот водный простор и та поляна, где он должен приземлиться.
- Вот ведь как бывает, журавль совсем рядом с городом. Даже не рядом, а летит над городом, нет ему нигде места.
Может быть, вздыбленная земля расширяющегося города, вытолкнула журавля с его привычного места и он, оставшись без гнезда, без пары, так и будет над городом летать, искать себе занятие. А потом улетит, но вновь вернется к местам, с которых и начался его первый полет.
Вдоль дороги, по которой тянулся железный караван, тянулись и вздыбленная земля, усыпанная густо техникой. В некоторых местах в небо уходили бетонные лестницы, готовые стать переходами через шоссе. Но были и плавные линии новых дорог, которые должны тоже взметнуться в небо, и ускорить движение машин во всех направлениях.
- Не узнаю мест, - сказал Федор.
- Лобня.
- Что уже доехали?
- Доехали.
Но и здесь все было разворочено. Словно над дорогой сосредоточились все силы строителей, которые дорвались до любимой работы, и копают котлованы, из которых потом потянутся к свету ровненькие торговые центры, а потом чуть в стороне дома. Ровные ряды деревьев и темные низкие домики под рубероидом давно исчезли, они были всегда, но все же пришло и их время.
- А помнишь ту дорогу в выбоинах, что здесь была.
- Не помню. Тогда не было машины.
- Но были автобусы. И возили они всех желающих на Дмитровские поля, где денег не платили, а давали талон, за который можно было купить сапоги или пальто, а может быть и куртку.
- Гениальное изобретение. Так шли к капитализму. Где труд тоже товар. Нужно было спрятать товар, а потом заставить без оплаты работать за талон, по которому за деньги кто-то и получит спрятанный товар. Бесплатный труд всегда в цене.
- Не помню этого.
- Но куртку синюю носил. А я сапоги.
В это время через каждые несколько минут сообщал навигатор, что введен новый скоростной режим. Нужно следить за тем, чтобы скорость не превысить. Но даже, если и хотел разогнаться, то присутствие нового строительного участка все движение останавливало. И все эти напрасные предупреждения больше раздражали, чем помогали.
- Время приближается к обеду, - заметил Федор.
- В следующем длительном стоянии все предоставлю, - ответила Лариса.
Небо было синим, тонкий слой растекавшихся облаков падал за дальние деревья, которые пока еще стояли на месте. И там, на зеленой полоске висели прозрачные облака, словно это был связанный старый шарф стиранный-перестиранный, но чистый, тепла не дающий, но от прохлады спасающий.
- А раньше здесь можно было увидеть пустельгу, - заметила Лариса.
- Неужели?
- Так пустельга зависала, низко на одном месте, только крылышки чуть вверх подняты и все. Такая велась охота. Не думаю, что какая-то другая птица так может летать. Точнее, в воздухе зависать.
- Помню, что ты говорила, но сам я ее никогда не видел.
- Жаль.
- На руль смотрю. На соседние машины. Не до птиц.
Машиной Федор пользовался только в выходные дни для поездки на дачу, в городе только при крайней необходимости мог кого-нибудь отвезти в поликлинику и обратно. До этого изучал маршрут, открывал карты и внимательно их изучал. Но в действительности все выглядело не так хорошо, как хотелось – новые знаки, ремонт в том месте, где нужно ехать, объезд по незнакомым улицам. Пугался Федор города, только за городом по знакомым местам ему ехать было приятно.
- Что там у тебя перекусить есть?
- Бутерброд с сыром.
- Нет, пока это не хочу. Что полегче?
- Банан.
- Можно банан.
- Если так будем ехать, то и к обеду время подойдет.
Среди мест, которые изменились неузнаваемо, было направление от дороги в сторону северной столицы. Мало того, что перед этим поворотом были построены высокие дома, просто совершенного городского вида и немалого количества этажей, так к этому району стали и тянуть дорогу, а заодно и все деревья, что закрывали стройку, вырубили. Приметой прошлого тихого прошлого остался ряд дач, скрытых высоким забором, что стояли вдоль одной стороны дороги. Дачи эти были в настоящем лесу, и это не новые участки, а те, что выделялись при другой власти, замечательным людям, первым из первых.
- Вот здесь-то, сколько песка насыпали.
- Пройдет дорога над дорогой. Светофор уберут. Можно без остановки здесь ехать.
- Так уже десяток новых поставили. Что там один светофор.
- Так это не простое место. Одно из сложных.
- Не место сложное, вся дорога сложная.
Наконец машины разогнались, дорога и время потянулись ровно, без скачков. Но продолжалось это не долго, вновь возникла новая стройка. Мост уже выгладил почти законченным, но вел он дорогу, что легла на его основание не далеко к горизонту. Дорога тут же обрывалась, делала кольцо и возвращалась к тому же месту, с которого начиналась, но уже под мостом.
- Вот уж где техники видимо-невидимо, - заметила Лариса.
- Точно.
- И освещение убрали. Ночью ездить опасно.
- Мы ночью не ездим.
- Мало ли что может быть. Вон, какие бетонные квадраты понаставили.
- Великоваты.
- И милицию убрали.
- Что ты все – милиция, милиция. Полиция.
- Не могу говорить - полиция. На книгах выросла, где слово полицай было страшным.
После этого участка дороги вскоре показалось место, где все три дороги почти соединились вместе – водная, железнодорожная и автомобильная. Совсем рядом с дорогой на водной глади канала просматривался трехпалубный корабль, правда, самой воды не было видно, а просматривалась только трава, что щеточкой росла вдоль берегов. И белый корабль по этой зеленой поверхности и скользил.
Небо было синим и чистым. Облака еще не появились, но слева у горизонта плыли разноцветные шары.
- Неутомимые воздухоплаватели поймали погоду.
- Сколько их там?
- Сейчас посчитаю.
- В какую сторону летят.
- Не летят, а стоят. Но уже с десяток будет.
Дорога нырнула под небольшой мост и оставила в стороне город Дмитров. На полях, что тянулись вдоль дороги, среди кустов кабачков виднелись ящики, в которые рабочие складывали небольшого размера овощи. Вдали были видны то ли палатки, то ли некие сооружения из полотна и картона, которые служили складом или конторой.
Сам город проехали быстро, нужно было только следить за нерегулируемыми переходами. Жители здесь были, как отдыхающие, ходили не спеша, на машины не обращали никакого внимания. Словно не в подмосковном городке находились, а в приморском, курортном городе.
За городом вновь появился участок дороги, с которым строители возились уже второй год. Здесь, вдоль трассы росли в несколько рядов высокие старые березы, остатки старых посадок вдоль дорог и полей от ветров. Реконструкция дороги затронула посадки, расширяя дорогу, рабочие часть берез повредили, и они потом и вырубили и распиленные остатки оставили недалеко, чтобы желающие могли их забрать.
- Вот еще остановка, - заметил Федор, протянув руку к Ларисе, сидящей на заднем сиденье.
В руку в ту же минуту был вложен бутерброд с сыром. Долгая дорога требовала заправки для водителя пищей, пусть не горячей, но скорой.
- Перекрыли, наверное, до одной полосы. Постоим.
Вдоль дороги земля, скорее глина, была выглажена бульдозером, который выравнивал и обочины. От дождей здесь еще не просохли лужицы. Вдоль одной из них ходила не маленькая птичка, что-то разыскивая рядом в мокрой глине.
Птичка была в нескольких метрах от машины, но никакого беспокойства у нее не было. В оперении птицы было много черного и белого.
- Посмотри, кого я увидела, - радостно воскликнула Лариса.
- Журавля?
- Нет.
- Пустельгу?
- И не ее.
- И кто же там?
- Это чибис. Конечно, издали их здесь видела. Низко летали. Так близко не видела никогда.
- Я только песню про них знаю.
- Кто не знает эту песню.
Птичка была не маленькой, не воробей, конечно, но и не галка. Чибис развернулся, и стало видно, что его брюшко просто было белоснежно белым. И хотя, он стоял у грязной лужицы, ни одна капелька не была видна на этой белизне.
- Так близко, очень близко, даже не могла представить, что так близко чибис будет бродить. Под самым нашим носом. Хорошо, что пробка получилась в этом месте.
- Любуйся. Пока стоим. Но уж лучше быстрее доехать.
Вблизи чибис не казался того тусклого черного цвета. Черный перышки, которые были туго сжаты, сейчас были блестящими и словно излучали свет. Чуть птичка переступала своими тонкими ножками, так виделись мелкие искорки красноватого и зеленоватого цвета на крыльях и грудке.
- А что это у чибиса на голове?
- Что там? – сказал и повернулся в сторону Федор, - мне не видно.
- Какие-то высокие и тонкие перышки. Даже и не представляла, что такие красивые перышки могут быть? Невиданное украшение.
Издали такие перышки заметить не возможно, но вблизи, когда они стали видны, то и сама птица стала казаться не обычной птицей, а сказочной. Перышки покачивались при малейшем движении чибиса, а движение его не прерывалось ни на секунду, но было плавным и не резким.
В это время машины пришли в движение. На несколько метров вперед проехала и машина Федора. Но вновь замерла у следующей лужи на обочине. И здесь вдоль лужи бегали чибисы, но их уже было два. И на их маленьких головках тоже были хохолки. Только у одного чибиса перышки на голове были чуть меньше, чем у второго.
-Еще чибисы, - восхитилась Лариса.
- Значит, поездка удалась. А ты не хотела ехать.
- Думаю, что всегда буду вспоминать этих птиц. Не в клетке видела. В детстве щеглов ловили, яркие птички были, а потом выпускали.
До дачи оставалось только двадцать пять километров, совсем и не расстояние. Здесь никаких строек не предвиделось, с двух сторон тянулись деревья, которые еще никто не успел вырубить. Кое-где виднелись узкие грунтовые дороги, почти не заметные, в которые сворачивали впереди идущие машины и там исчезали.
На одну из таких узких дорого въехала машина с Федором и Ларисой, чтобы оказаться на природе, которой нет в городе.