После октябрьского переворота население второй российской столицы поуменьшилось, - из более чем двух миллионного города (по данным февраля 1917 г.) убыло почти миллион человек, сколько из них пошло на убой Росстат еще не подсчитала. С марта 1918 началась национализация частных предприятий и переход их централизованного управления к Московскому Совету народных депутатов. В апреле того же года Моссовет принял решение об уплотнении жилищ (не больше одной комнаты на одного взрослого человека) и подселении неимущих граждан в квартиры более зажиточных. Бездетная сестрица Марфы Петровны, как раз имеющая лишнюю площадь, приняла к себе родную "погорелицу" с радостью, хотя со времен ее купечества с ней не общалась. "Бедная гусыня богатой свинье не товарка", - говорила она всем интересующимся сплетницам. Сама уж год как без мужа, призванного на борьбу с беляками, весточек от него нет, не дай бог, тоже останется вдовой, - теперича не то, что давеча, народ сильно опаскудился, руку помощи никто не подаст. С родней хоть веселее будет, старшАя прыткой занозой была в девичестве, за острым словцом в карман не лезла, а вступила в брак, стала еще и хозяйственной, копеечка сама к ней прилипала. Авось, как-нибудь выберутся на сытую дорожку!
- Вот, отхватила "каравай". Понемножку, на два дня нам хватит, - снимая с зимней обуви галоши, молвила Марфа, - надо бы еще постного маслица раздобыть, а то касторка уже опостылела.
- Поди, поешь что-нибудь, я там суп из костей сварила…
- Спасибо, родная, но одна есть не буду!..
- Ну, за компанию, посижу с тобой… напробовалась его уже…
- Вкусно! Соли, правда, маловато, добавлю моченых огурцов… Ты не знаешь, куда делся наш дворовый кобЕль, его с утра не видать?..
- Знаю. Поешь сначала, потом расскажу…
- Договорились.
Разруха, безработица, топливный кризис, холод и эпидемии подтачивали условия повседневной жизни москвичей. Новая власть делала попытки найти формы более справедливого жизненного устройства трудового населения, однако, в ходе национализации крупных предприятий фабрично-заводской пролетариат потерял более половины своего прежнего состава. Многие рабочие перебивались случайным поденным заработком. Аграфену Петровну тоже уволили с закрытой "на ремонт" телефонной станции и она устроилась посудомойкой в столовую народного питания. Там мало платили, но картофельными очистками и рыбьими головами подкармливала себя, беспородного пса и всех кошек во дворе. Иногда и обглоданных телячьих ребрышек им перепадало. Отныне блохастого не будет, - у старого дворника украли продуктовые карточки, а жена евоная болеет, нуждается в калорийном питании, стало быть... прости-прощай, Тузик!
(продолжение по ссылке)
http://www.proza.ru/2017/10/04/1060