Занятия английским

Александр Чуркин
     В детстве я любил считать. К шести годам я без запинки считал до тысячи, умел складывать, вычитать, умножать, делить и даже возводить в квадрат и куб. Правда я не умел читать, поэтому все мне предвещали будущее математика. В том же возрасте меня решили обучать английскому. И мне это пришлось по душе.

     Понравилось мне, конечно, больше всего то, что по английски тоже можно было считать. «Ван, ту, фри, фо, файв...», – старательно повторял я, выходя с мамой из дому. А подходя к ДК «Кировец», где по средам в 6 вечера были занятия, торопливо продолжал, но уже в обратном порядке: «Тэн, наин, эйч, сэвэн, сыкс...».

     ДК «Кировец»... до сих пор, проезжая мимо, я не могу без волнения смотреть на это здание с двумя башенками. Когда-то на этом месте была дача светлейшего князя Потемкина, а потом больница для душевнобольных Фореля. Говорят, именно в ее стенах несчастный гоголевский Поприщин постигал странные ритуалы испанского двора, здесь инквизиторы возводили его на престол, а он кричал: «Мамочка забери меня отсюда!».

     Как я уже упомянул, обычно на занятия меня водила мама. Но однажды это дело поручили дедушке Илье. Поручение это дедушка выполнял тщательно: не выпускал моей руки переходя через улицу. Мы старались не опоздать, торопились, и были на месте ровно в шесть. А потом дедушка терпеливо ждал, пока кончатся занятия. И не остался бы в памяти моей тот замечательный и сумасшедший день, если бы дело происходило не в Форели.

     Это были места, где дедушка прожил когда-то много лет, где прошли школьные годы моих мамы, дяди и тети. В этих дворах каждый камень, каждое деревце были родными и манили. Ему хотелось мне всех их показать, о каждом рассказать. Так незаметно с занятий английского мы переместились в «греческий зал», форельского пивного бара.

     И вот я уже стою на столе в окружении незнакомых людей, знающих по английски только: «Эйнс, цвей, дрей». А они одобрительно кивая головами, внимательно слушают странные слова детского стишка: «Тик-ток, тик-ток. Сыкс о клок. Тик-ток, ток-тик. Би квик!». Я читаю стишок уже в который раз, уже не понимаю его смысл, словно исполняя неведомый ритуал; а сам думаю о том, когда же заберут меня отсюда. И, наконец, вижу, как останавливается на улице такси, как выскакивает из него обезумевшая от тревоги, потерявшая меня мама...