Дом с монстрами
Эти белокурые волосы.. они повсюду.. От них не избавиться…
Питер находил их везде. Его бросало в дрожь, когда он видел волос на туалетном столике. Он старался причесываться очень осторожно, хотя зеркало отражало его, Питера – черноглазого, с заброшенной набок темной челкой. Но скоро он бросил это занятие, чувствуя, что скоро в зеркале отразится обладатель белокурых волос, стоящий за плечом Питера.
В холодном загородном доме было слишком много кошмаров для одного человека, особенно для Питера с его расшатанной психикой. Словно кто-то оставил его ухаживать не за домом, а за коробкой с чертом на пружине. Дом принадлежал людям, у которых Питер недавно стал работать садовником, и парень не мог понять, откуда берутся все эти ужасы.
Этой осенью он нашел в тумбочке под зеркалом коллекцию ярко раскрашенных глиняных голов. Большую часть составляли женские, красивые и безобидные. Но среди них Питер нашел то, от чего долго не мог придти в себя.
Мужская голова, сработанная лучше всех. Глаза – большие голубые миндалины, глядящие куда-то вбок с таким выражением, что Питер не удержался и взглянул в ту сторону, ожидая увидеть что-то ужасное. Там ничего не оказалось, но юноша не смог отделаться от жуткого чувства. В выражении лица головы было что-то, заставлявшее кричать от ужаса. Питер узнал того, кто терял белокурые волосы и не мог оставаться наедине с этим изделием, но разбить или выбросить голову не решался.
Сумасшедший садовник
Питера разбудил собачий лай. Злые, истеричные собаки начинали перекличку, когда все еще спали, и затихали с наступлением темноты. Питер знал, что это маленькие породистые собаки, сошедшие с ума от генных мутаций. Они захлебывались в лае, злобно скалили зубы, завидев прохожего, и запертому в доме Питеру начинало казаться, что лают огромные, натравленные на людей псы.
Так же, как и собаки, Питер видел и слышал больше, чем другие люди, и это было невыносимо. Он хотел бежать из дома, но знал, что вернуться в город не удастся. Питер не оставлял надежды уйти, и, выходя погулять, отходил от дома все дальше и дальше. Он хорошо знал здешнюю местность, но ноги никак не выводили его на шоссе, ведущее в город.
Этим туманным осенним утром он вышел из дома – навсегда, как ему казалось, но когда он подходил к калитке, в воздухе прозвенела одна из его любимых мелодий. Питер ничуть не удивился, зная, что это галлюцинация, которая играет глубоко в голове. Но он слышал ее, именно в воздухе…Испугавшись, Питер прошел немного вперед. Музыка исчезла. Чувствуя себя совершенно нормальным, юноша приоткрыл калитку.
За ней, на грязной дороге стоял обладатель белокурых волос.
Ошеломленный Питер молча наблюдал, как высокий мужчина, увидев его, с криком рухнул на землю.
Убедившись, что незнакомец потерял сознание, Питер втащил его на участок и поволок в дом. Он нес Александра на руках, и белая голова с большой проплешиной на темени болталась как у мертвого. Питеру даже не нужно было приглядываться: на темно-синем борту драпового пальто лежал длинный белокурый волос.
Он уложил Александра на кровать, постоял немного, присматриваясь к запертому лицу, и ушел.
Питер вернулся в спальню с огромным ломом, и, нервно улыбаясь одной стороной рта, занес орудие над спящим.
Александр лежал, сложив руки на груди. В твердых чертах его лица не было сонной размытости. Питер долго смотрел на это красивое, словно из камня высеченное лицо и нацеливался в лоб.
Его надо убить и сжечь, думал Питер, потому что только так он мог спасти душевное здоровье.
Прошло много времени, как казалось садовнику. А лом все еще не опускался. Питер ждал момента, когда Александр уснет настолько крепко, что ничего не почувствует. У садовника затекли руки, и лом стал медленно склоняться.
Он целился в лоб. В этот высокий огромный лоб с разветвленной веной.
Где-то вдали, за лесом, тонко визжа, пролетел снаряд. Питер представил, как красная ракета описывает в сером небе красивую дугу. Звук был похож на вступление к любимой песне Питера, и, посчитав это хорошим предлогом, юноша спел про себя:
«Раз, два, три, четыре, пять,
Шесть, семь, восемь, девять… Да!» (Rammstein - Sonne)
Лом рассек воздух.
Питер инстинктивно зажмурился. В тишине ночи раздался тихий глухой звук. Садовник отступил, волоча лом по полу, и осторожно приоткрыл глаза.
Ничего не изменилось. Александр лежал в той же позе, с совершенно целой головой. Лом был так же чист, как 10 минут назад.
Питер хотел закричать. Думая, что встретил бессмертного монстра. Он стиснул губы, глаза его расширились. Питер нервно, мучительно вздохнул и дрожащей рукой провел по одежде Александра, надеясь ощутить тепло крови.
Спящий сел с таким видом, как будто и не ложился.
- Я все слышал, - спокойно и даже добродушно сказал он.
Питер со стоном попятился. Александр поднялся и пошел к нему, вытянув правую руку с пробитой ладонью.
- У тебя не получится меня убить, - в грустном голосе звучало сочувствие, - потому что я чувствую то, чего нет. Эти раны нанес мраморный лев, а твой лом не принесет никакого вреда.
- Я тоже вижу невидимое, - стуча зубами, пробормотал Питер. – Я сумасшедший. Вот что свело меня с ума. - Он снял с рукава волос:
- Я знаю, это твои волосы.
Александр взял отливавший серебром волос и внимательно глядел на него.
- Ты тоже его видишь? – с отчаянием произнес Питер. – Значит, мы оба ненормальные. Мне кажется, что зло сидит не во мне, а в этом доме.
Александр не стал возражать, а пошел за Питером в сарай и помогал относить к дому сухие ветки и мусор. Садовник принес из дома магнитофон и несколько кассет, и бережно уложил их в стоявшую на лужке машину. Он действовал суматошно и необдуманно, мотаясь из стороны в сторону.
- Пусть все горит, - он нервно чиркнул спичкой по облитой бензином террасе.
Коричневый сайдинг медленно обугливался, от дома противно несло горелым пластиком. В глазах Питера было разочарование. Он хотел, чтобы огонь, взвившись до самого неба, с треском пожирал внутренность дома, производя обряд очищения. Питер дернулся, поджег кучу сухого мусора , и, обжигаясь, хватал его горстями и кидал в открытые окна. Он истерично смеялся, в возбужденных, выпученных глазах отражалось пламя.
Александр холодно наблюдал за этим действом. Когда от дома остался только скелет, мужчина потребовал у Питера ключи от машины. Открыв дверь, он насильно усадил садовника на переднее сиденье и завел мотор.
- Куда ты хочешь меня увезти?! – закричал Питер. - Выпусти меня!
Александр повернулся и его лицо, освещенное пламенем, в эту минуту так сильно походило на ту глиняную голову, что Питер зажмурился.
- Ты боишься, что сейчас я превращусь в монстра и съем тебя? – стараясь придать голосу покровительственную интонацию, говорил Александр. – У меня нет склонности лишать людей жизни. А ты хочешь смерти.
- Я этого не говорил, - простонал Питер, открывая глаза.
- Ты безумен. Твое воображение создает чудовищ везде, где тебе страшно. Ты сжег дом, но будешь видеть эти белокурые волосы до конца жизни. Не лучше ли умереть, чем трястись от ужаса к несуществующему? Я знаю место, где повсюду фантомы, которые убьют тебя, стоит лишь захотеть. И мы едем туда.
Лицо Питера исказилось гримасой. Он опять зажмурился и не увидел, как деревья вдоль дороги сменились на заводские трубы.
- Хорошая машина, - задумчиво произнес Александр, - так легко едет, совсем не трясет.
Он посмотрел на оранжевый свет фонарей, напомнивший яростный блеск в глазах мраморных львов
ФАНТОМЫ КОТОРЫЕ УБЬЮТ ТЕБЯ СТОИТ ЛИШЬ ЗАХОТЕТЬ
Продолжение читайте на сайте
http://www.proza.ru/2017/10/04/1502