Волны русского океана Гл. 22

Федотов Станислав Петрович
Глава 22

Зима 1841-1842 годов

— Ваше величество! — Начальник Генерального штаба империи Орегон генерал Эмильен Текумсе вошел в кабинет Маковаяна, как всегда, без доклада и, как всегда, без сюртука с эполетами (он их терпеть не мог). Рубашка «апаш» болотного цвета была распахнута, открывая грудь, заросшую рыжим волосом. В рыжей шевелюре и бороде просверкивали серебряные нити: генералу уже пошел шестой десяток, да и множество сражений, больших и малых, оставшихся позади, молодости не добавляли.
Кабинет был затоплен утренним солнцем, лучи которого свободно вливались через широко распахнутые высокие окна в небольшое помещение и уже успели основательно его нагреть. Лишь один уголок оставался в тени и там в креслах за невысоким столиком чаевничали император и министр народного просвещения, знаменитый на всю Америку поэт Кондратий Рылеев. Издалека, сквозь поредевшую по случаю зимы листву, доносился шум столичной улицы — трехэтажный дворец русамовский архитектор расположил в глубине фруктового сада, — но он ничуть не мешал беседе двух седовласых любителей китайского напитка.
Император и министр обсуждали очень важный вопрос — учреждение первого университета. Начальник Генштаба придерживался мнения, что нужно развивать военное образование и укреплять армию, а не стишками баловаться, однако и жена его Алиса Васильевна, и сыновья поэзию любили, особенно Пушкина.
Маковаян с явной неохотой прервал разговор.
— Что у тебя, Эмильен? И давай без церемоний.
Говорили они по-русски. С некоторых пор русский язык стал в империи как бы модным: его преподавали во всех школах наряду с языком мака.
— Сообщение по оптическому телеграфу из Рио-Гранде. Команчи, Маковаян. Команчи и апачи, держи меня за ноги. Нападение на поезд, в котором, представь себе, — в голосе генерала явно прорезался сарказм, — к нам ехал Ламар. Охране пришлось применить «калачеры». В поезде никто не пострадал, но у команчей много убитых и раненых.
Император встал и подошел к окну. Несмотря на возраст — недавно исполнилось пятьдесят восемь — и седину в длинных прямых волосах, он был строен и легок, как истинный воин; не хватало лишь медвежьей шкуры на широких плечах — ее теперь заменял сюртук тонкого светлого сукна с алмазной Звездой Текумсе на левой стороне груди (Звезды его удостоил Большой Круг Вождей за создание империи). Замшевую рубаху из шкурки теленка карибу заменила белая батистовая с небрежно повязанным черным шелковым галстуком.
Молчание затянулось. Эмильен шумно пододвинул к чайному столу еще одно кресло, уселся и налил в чашку китайского фарфора кофе из стеклянного кофейника. Попробовал, скривился: «Холодный!» — и отставил чашку. Посмотрел в спину императора, перевел взгляд на министра — тот пожал плечами — и крякнул:
— Ну и долго мы в молчанку будем играть, ваше величество? В чем дело-то?
Спросил, хотя и сам отлично понимал — в чем.
Дело было не в том, что команчи и апачи, не пожелавшие присоединиться к Союзу племен, на кого-то напали с незамысловатой целью — пограбить. Этим они занимались можно сказать регулярно в течение многих десятилетий, а может и столетий. Издревле нападали на соседние более-менее мирные племена, с появлением европейцев начали грабить их; жертвы собирались в отряды и гоняли грабителей по прериям и предгорьям, там и сям вспыхивали перестрелки, естественно, с потерями с обеих сторон — в общем, текла нормальная колониальная жизнь. Ну, может, ненормальная, но довольно привычная.
Однако после провозглашения империи начались стычки, а нередко и схватки на ее восточных и юго-восточных границах: юсовские трапперы и рейнджеры не желали мириться с новыми жесткими порядками на приграничных территориях. Особенно с охраной оленьих и бизоньих стад и огромными штрафами за незаконный промысел пушного зверя. А спустя два года аналитик имперского Генштаба полковник Алиса Епифанцева обнаружила странную закономерность — каждая крупная пограничная стычка обязательно сопровождалась бандитским налетом команчей и апачей, нередко с жертвами среди должностных лиц имперской администрации.
— Боевые действия явно координируются, — заявила Алиса на заседании Генштаба. — Команчи служат юсовцам.
— Разве такое возможно? — усомнился Эмильен Текумсе. — Индейцы стоко натерпелись от Штатов! Давно ль чокто, чероки и семинолы прошли Дорогой слез, а потаватоми — Дорогой смерти? Неужто забыть успели, держи меня за ноги?!
— Команчей и апачей это не коснулось. Они, слава Богу, не в Соединенных Штатах, — с сарказмом ответила Алиса, — и могут спокойно предавать своих братьев.
На том заседании ни к чему определенному не пришли. Правда было предложение направить для усмирения команчей бригаду специального назначения, но начальник Генштаба не согласился: бригада состояла из волонтеров Русама, ее участие в операции против индейцев создало бы для Орегона и Русской Америки немалые проблемы. Поэтому приняли паллиативное решение — бороться с набегами прежними методами и одновременно следить за подозрительными совпадениями действий грабителей и юсовских рейнджеров. Следили долго, вплоть до открытия железной дороги Текумсе—Рио-Гранде. Первый же пассажирский поезд был ограблен команчами буквально в двух-трех верстах (в империи принята русская система мер и весов) от конечной станции. После этого Маковаян Ютрамаки немедленно издал указ о создании имперской службы охраны, и проводниками в вагонах стали работать агенты этой службы, или попросту охранки, вооруженные «калачерами» (так волонтеры, а за ними и другие военные Орегона и Русама, прозвали смертоносную машинку, сработанную Мироном Черепановым на основе автомата Калашникова). Очередной налет на поезд был успешно отбит с немалыми потерями среди нападавших, и угроза железной дороге, казалось, сошла на нет. И вот это происшествие с Ламаром. Дело было как раз в нем, в президенте недавно провозглашенной независимой Техасской республики.
— Почему он вообще появился у нас, этот Ламар? — спросил в пространство Эмильен Текумсе.
— А то ты не знаешь! — наконец подал голос Маковаян. Он вернулся за стол и налил себе чашку чаю. — Кондратий Федорович, — обратился он к Рылееву, который с момента появления начальника Генштаба не проронил ни слова — сидел с прямой спиной, время от времени поднося к губам и аккуратно прихлебывая из чашки остывший чай, — вопрос с университетом придется пока отложить, но вы, если желаете, можете остаться.
— С вашего позволения, ваше величество, я останусь. Может быть, мы еще успеем обсудить этот важнейший для империи вопрос. Помимо прочего у меня есть некоторый военный опыт— Рылеев допил чай, перевернул на блюдце чашку вверх дном, поставил прибор на стол и с невольным вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.
Эмильен захохотал, отчего его рыжая борода стала шире вдвое и встопорщилась, хлопнул министра по колену:
— Ну, Федорыч, ты, смотрю, никак не отвыкнешь от своих церемоний!
Рылеев поморщился, аккуратно снял с колена руку генерала и ничего не сказал.
— Да ладно, не обижайся, я ж любя, держи меня за ноги… — хохотнул Эмильен и тут же совершенно серьезно, даже сурово обратился к императору: — Маковаян, что я должон знать про Ламара, однако, видит Бог, не знаю?
Индейский император с непроницаемым лицом, на котором не дрогнула ни одна из глубоких морщин, опустошил чашку холодного жасминового чая, закурил длинную трубку, передал ее Эмильену и только после этого заговорил.
А говорил он вот о чем.
По совету генерала император решил собрать в столице внеочередной Большой Круг вождей, чтобы обсудить возможность нападения Соединенных Штатов на Орегон и меры защиты от нее. Разумеется, закрытый для посторонних. Пригласил одного лишь главного правителя Русской Калифорнии Александра Гавриловича Ротчева (тот занял этот пост после Павла Шелихова). Во-первых, без помощи Русама, как небезосновательно полагали император и начальник Генерального штаба, Орегон обойтись не мог: слишком сильна была юсовская армия против разношерстных индейских сил; бригада спецназа под командованием полковника Тараканова, конечно, являлась крепким ядром вооруженных сил империи, но хватит ли ее мощи — вопрос весьма серьезный. У Русама же имелись в распоряжении еще две подобных бригады, возглавляемые офицерами, обученными в пестелевской Военной академии (так по указу императора Николая Павловича стало именоваться бывшее военное училище). Во-вторых, сам Ротчев, хоть и не был военным, но обладал умом универсально-аналитическим, обостренным поэтическим воображением, и это могло принести неожиданные плоды.
Короче говоря, Маковаян Ютрамаки не мыслил будущего империи без русских.
— Все это мне ведомо, — нетерпеливо перебил его Эмильен Текумсе. Рылеев осуждающе покачал головой, но генерал не обратил на него внимания. — Однако ж ты не ответил: откуда в нашем поезде взялся Ламар, держи меня за ноги?! Ты что, позвал его на Большой Круг? — Маковаян сдержанно кивнул. Эмильен хлопнул руками по коленям: — Мать… моя Россия! Глупее не придумать!
— Емельян Корнеевич! — возмутился Рылеев. — Поимейте совесть: перед вами император! О чем вы только думаете!
— Уж точно не об универси… тьфу на него — не выговоришь! — ощерился генерал.  — Об империи думаю, Кондрат, об ейной безопасности. Ламар, этот вшивый полковник, точно каку-нито гадость удумал, а Маковаян с ним в обнимашки играть собрался, держи меня за ноги…
Мирабо Бонапарт Ламар был вторым президентом Техасской республики. Избран в 1838 году после генерала Сэма Хьюстона, героя Техасской революции. Эмильен назвал его «вшивым полковником» за то, что тот получил высокий чин сразу из рядовых за спасение двух теханос — так называли местных патриотов.
Император прервал излияния генерала, подняв правую руку ладонью наружу. Эмильен, зная индейские правила, мгновенно замолчал и тяжело задышал, сдерживая эмоции.
— Я понимаю тебя и во многом с тобой согласен, — размеренно и четко заговорил Маковаян. — Безопасность империи сейчас важнее всего. Поэтому я и пригласил на Большой Круг вождей президента Ламара. Он выступает за независимость Техаса от Соединенных Штатов, а значит, по сути, является нашим союзником. — Эмильен протестующе фыркнул, но подать голос не решился: понимал, что сейчас говорит не старый друг и товарищ, а — император. У Маковаяна же не дрогнула на лице ни одна морщинка. Продолжил как ни в чем не бывало. — Конечно, союзник он ненадежный. Во-первых, сам юсовец и в любой момент может переметнуться на сторону Штатов. Во-вторых, по его указанию наши братья чероки и команчи… да, несмотря ни на что, команчи — наши братья по крови… они изгоняются из Техаса с применением артиллерии, так что неудивительно, что именно команчи напали на поезд, в котором ехал Ламар. И все-таки, пока он не поддерживает Штаты, он работает на Орегон и Русам.
Император сделал паузу, и Эмильен тут же поднял руку с открытой ладонью, однако его опередил Рылеев.
 — Ваше величество, Соединенные Штаты, несомненно, используют этот случай с поездом как повод для военного конфликта. Они объявят Орегон территорией зла, угрожающей свободе и правам человека. Ламар — явный провокатор, своими действиями против индейцев чероки, апачей и команчей он нагнетал напряженность на юге Орегона и в Техасе, прикрываясь заявлениями о независимости, на самом деле действовал в интересах Соединенных Штатов. И это понятно: ведь так называемую революцию совершили американские колонисты при поддержке добровольцев с востока континента…
— А я чё говорю, — пробурчал генерал. Император промолчал, разрешая министру продолжать, чем тот и воспользовался.
— В истории с поездом есть одна странность. — Рылеев перевел взгляд с Маковаяна на Эмильена и обратно, как бы призывая их присоединиться к своим мыслям. — Ламар получил приглашение, конечно же, не открытой почтой, — император кивнул, подтверждая, — но команчи каким-то образом узнали о том, что он поедет по железной дороге, и организовали нападение, хотя до этого уже давно поезда не трогали. Отсюда два вывода: либо Ламар сам известил их, и они действовали по его плану, либо в его ближайшем окружении есть шпион. Однако белые вряд ли возьмутся шпионить в пользу аборигенов, а самих аборигенов Ламар не потерпит возле себя. Таким образом остается одно: нападение организовано с ведома или по плану президента Техаса и является грандиозной провокацией.
— Есть у меня сумление, — поднял руку Эмильен. — Команчи ведают об охране с «калачерами». Навряд ли нашлись бы охотники подставляться заради белого, держи меня за ноги, без надежды поживиться добычей. А поживиться там было нечем.
— Бледнолицые развратили наших братьев, — сказал Маковаян, — и в последние годы появилось много нарушителей наших древних правил. Раньше таких преступников предавали смерти, но теперь так поступать значит наносить урон племени, поэтому казнь откладывается либо до очередного нарушения, либо до исправления, чаще всего кровью. Вот из таких преступников могла быть собрана команда налетчиков.
— Пожалуй, — кивнул Эмильен. — А вот почто нападали не в Техасе, а у нас? Там-то железных дорог нет — обычные грунтовки. Выбери удобное местечко и хватай кого-нито за мошонку. Хотишь бедолагу ковбоя — хватай ковбоя, хотишь президента…
— Кстати, где сейчас Ламар? — прервал генерала Рылеев.
— Хороший вопрос, держи меня за ноги, — проворчал тот. — Я ужо подумал — никто и не спросит. Развели тут говорильню: бля-ляля, бля-ляля…
Император поднял руку, останавливая генеральскую воркотню.
— Не тяни пуму за хвост, — назидательно сказал он и неожиданно улыбнулся. — Так правильно?
Маковаян всегда уточнял произношение русских пословиц и поговорок.
— У нас говорят «кота», однако пума вроде кошка, сойдет, — сварливо ответил генерал и тоже улыбнулся, правда лишь одной стороной рта, вроде бы нехотя. — Ну да ладно… Значитца, Ламар… президент, держи меня за ноги… — Эмильен еще чуть-чуть «потянул пуму за хвост» и заржал: — Похоже, убег твой союзник, государь!
— Как убег?! Почему?! — одновременно воскликнули Маковаян и Рылеев.
— Откуда сия информация? — добавил министр.
— Информация сия, Кондратий Федорыч, с того же телеграфа. Ламар после нападения на поезд вернулся в Рио-Гранде и убыл в свои пределы.
— Чего ж вы тут крутили?
— Я не крутил… Подготавливал, — усмехнулся Эмильен.
— Значит, инцидент исчерпан…
— Не думаю, — нахмурился император. — Эмильен, надо срочно направить разведчиков в места сосредоточения американских войск у наших границ и в Техас. Ламар может пропустить юсовские отряды через свою территорию. В группы разведки взять лучших следопытов, во главе поставить русских офицеров: они хорошо умеют распоряжаться.
— Уже выполняется, ваше величество. — Генерал встал. — Пойдут две группы. Командирами я назначаю поручиков Епифанцевых.
— Твоих сыновей? Это очень опасное задание!
— Они справятся!
— Алиса Васильевна согласилась?
— Полковник Жданко выполняет приказы. — Эмильен почувствовал, что сказал слишком сухо, помялся, кашлянул в кулак и добавил, понизив голос: — Она их благословила.
— Она же, вроде, неверующая, — подал голос Рылеев. — церковь не посещает.
— Ей в церковь ходить не надо: Бог у нее в душе.


ПРОДОЛЖЕНИЕ  Глава 23 http://www.proza.ru/2017/10/12/2031

ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ:
Глава 1 http://www.proza.ru/2016/03/20/1617
Глава 2 http://www.proza.ru/2016/03/20/1639
Глава 3 http://www.proza.ru/2016/03/20/1643
Глава 4 http://www.proza.ru/2016/03/30/1270
Глава 5 http://www.proza.ru/2017/03/04/127
Глава 6 http://www.proza.ru/2017/03/04/136
Глава 7 http://www.proza.ru/2017/03/04/139
Глава 8 http://www.proza.ru/2017/03/12/2036
Глава 9 http://www.proza.ru/2017/03/16/201
Глава 10 http://www.proza.ru/2017/03/17/1891
Глава 11 http://www.proza.ru/2017/04/10/2233
Глава 12 http://www.proza.ru/2017/04/13/687
Глава 13 http://www.proza.ru/2017/04/19/1932
Глава 14 http://www.proza.ru/2017/05/18/890
Глава 15 http://www.proza.ru/2017/05/30/1305
Глава 16 http://www.proza.ru/2017/05/30/1327
Глава 17 http://www.proza.ru/2017/05/30/1335
Глава 18 http://www.proza.ru/2017/05/31/2154
Глава 19 http://www.proza.ru/2017/09/26/858
Глава 20 http://www.proza.ru/2017/10/01/23
Глава 21 http://www.proza.ru/2017/10/03/68