***
Слава Богу, дверь в часовню была открыта. Петр зашел в темное, затхлое помещение и осмотрелся по сторонам. В бойницы узких окон под небольшим куполком уличный свет не проникал. В это время, приблизительно с начала второго до половины третьего, белая ночь заметно серела. Фонарь во внутреннем дворе храма не работал, а от дежурной лампочки под крышей навеса освещения не хватало. В сумраке Петька присел на корточки и начал ощупывать доски пола. Возле стены он нашел пакеты, набитые тряпьем. Петро разорвал несколько штук и начал вытряхивать на пол отсыревшее, мятое шмотье. Взяв в охапку, то, что подвернулось, вышел осмотреться на улицу. Между стеной часовни и навесом с кованными витыми столбами он начал перебирать тряпки, подыскивая себе более-менее подходящую одежонку.
Под навесом стояла шикарная тачка. Черный седан представительского класса — Лексус LS с блатным номером и серией областной администрации. Этот автомобиль в городе знали все, он принадлежал настоятелю храма благочинному отцу Владимиру.
«Вот это красавец! — завистливо подумал Петя, обходя машину. — Полный привод, пневмо подвеска, гибридный движок на 440 л.с. — Зверь!»
Отец Владимир появился в городе несколько лет назад. Карьеру священника он начал дьяконом в маленьком поселке, где то в Западной Сибири. После окончания семинарии два года прослужил секретарем ректора, потом женился на его родной сестре и получил свой приход. Вскоре пошел в гору и стал благочинным большого района. С его появлением духовная жизнь в городе заметно оживилась. В краткие сроки была отстроена разрушенная церковь и реставрирован центральный храм. Двухэтажное помещение ветхой поликлиники и другую недвижимость, принадлежавшую до революции церкви, муниципальные власти передали епархии. Силами горожан ее переделали и открыли воскресную школу. В торце здания расположился церковный магазин. Остальные площади сдали в аренду. Отец Владимир по совместительству занял должность директора школы. Художественная и реставрационная мастерские, занимавшиеся сусальным золочением, были личным проектом батюшки. Паства росла. В богатых дачных поселках закладывались новые церкви; полуразрушенные храмы в деревнях ждали своего часа. Мощный аграрный холдинг «Хлеба», имеющий сотни гектаров земли, ферму и современный тепличный комплекс, посильно помогал восстановлению, так как находился под юрисдикцией церковных деятелей.
Ни одно серьезное городское мероприятие не обходилось без одобрения и участия батюшки. Крупные бизнесмены, чиновники администрации и начальники всяких рангов почитали за честь получить благословление отца Владимира.
Были у батюшки недоброжелатели и завистники. Как без них при такой кипучей деятельности? Обвиняли Владимира в разных грехах: от чревоугодия (в пост стейки с кровью в ресторанах заказывал), до стяжательства и любви к роскоши. Одно время ходили сплетни о плотской любви отца к юным девам. Поговаривали, что одна полоумная мамаша как бы поруганной пятнадцатилетней школьницы, желая опорочить отца Владимира, даже заявление в полицию писала. Но грязь к батюшке не липла. Сплетницы еще некоторое время потрепались и заткнулись.
Откинув в сторону несколько женских кофт и юбок, Петька вытащил из мешка непонятного фасона рубаху, безразмерные штаны на лямках и шерстяные носки. Натянув на грязные ноги носки, нырнул на склад за следующей партией. Во второй заход он вынес несколько пакетов и стал их дербанить. Ему приглянулся длинный плащ с капюшоном и резиновые сапоги.
Сидя на груде тряпья, Петька пытался натянуть сапоги. От неожиданного громкого звука, разорвавшего ночную тишину, Петька вздрогнул и стукнулся затылком о бревна часовни.
Пиликнула автосигнализация, щелкнул центральный замок Лексуса.
— Ой, бл.., чуть сердце с груди не выскочило! — тихо выругался Петя, выглядывая из-за угла сруба.
По каменной дорожке — вдоль стены храма к машине подходил моложавый высокий мужчина в светлом костюме. Верхние пуговицы модной голубой рубахи были расстегнуты. На шее блистала массивная золотая цепь с усыпанным драгоценными камнями крестом. Лицо мужчины обрамляла аккуратная бородка; длинные с проседью волосы были зачесанными назад и собраны в хвост. На его плече висела кожаная сумка.
Петя узнал отца Владимира.
«Что-то припозднился батюшка, даже ночами Господу служит!» — подумал Петя, прячась за стену.
С отцом Владимиром Петр был немного знаком. Год назад со своим приятелем Мишей, специалистом по охранным системам, в загородном доме батюшки он помогал устанавливать новейший комплекс видео наблюдения с датчиками сигнализации. Трехэтажный дом, облицованный пепельным мрамором, крытый бассейн, рубленая баня в березовой рощице — находились на пятидесяти сотках за высоким кирпичным забором. По окончании работ Отец Владимир лично все проверил и указал на недостатки.
— Деньги получите после устранения неисправностей, — сказал он голосом, не терпящим возражений.
Два треснутых кирпича в заборе и немного помятая металочерепица на крыше бассейна явились причиной батюшкиных претензий.
«Деловой подход даже в мелочах — залог успешного бизнесмена», — сделал вывод Петька, завидуя хватке отца Владимира.
Конечно, Петр понимал, что батюшка никогда не вспомнит работника сверлившего дырки в его заборе, но почему то было стыдно за себя сегодняшнего. Чтобы случайно его не заметили, он прижался спиной к стене и даже зажал ладошкой рот. Мало ли…
Отец Владимир подошел к Лексусу открыл заднюю дверь и снял с плеча сумку. Пока расстегивал пиджак, сумку чтобы не мешала, поставил на багажник. За водительским креслом имелась выдвижная вешалка для верхней одежды, куда батюшка аккуратно повесил пиджак. Как только расправились складки дорогой материи, во внутреннем кармане зазвучал рингтон «Колокольного перезвона».
Батюшка мазнул пальцем по экрану и приложил золотой айфон к уху.
Петька стал свидетелем непонятного разговора.
— Да-да, очень рад, Виталий Вениаминович. Не разбудили! И Вам доброй ночи!
Пару минут отец Владимир внимательно слушал собеседника. Выражение лица батюшки с каждой секундой менялось.
— Нет-нет, сначала выслушайте меня, Виталий Вениаминович. Я, со своей стороны, все выполнил. Какие ко мне претензии? — нервничал Отец Владимир, прохаживаясь вдоль распахнутых кованых ворот.
— Да мне плевать, что он там говорит. Его проблемы меня не волнуют, у меня своих — выше колокольни!
— Это кто так решил? — повысил голос раздраженный батюшка.
— Вы знаете, уважаемый Виталий Вениаминович, не надо со мной в таком тоне разговаривать! — Рука батюшки, держащая телефон, стала подрагивать. — Да не хочу я с ним разбираться… Я занят… Только послезавтра… Нет, раньше не смогу…
Сидя в трех метрах под стенкой, Петька все отчетливо слышал. От любопытства он даже придвинулся к углу часовни.
— Что вы, сказали Виталий Вен… Кто со мной будет говорить, кто?
Батюшка застыл на месте.
— Ддд..а, добррр ноч… — пропал голос у отца Владимира. Нервно прокашлявшись, он с придыханием сказал: — Я понял. Через пятнадцать минут буду, и постараюсь все объяснить.
Хлопнула дверь, сыто заурчал мощный двигатель, и трех тонная машина резко сорвалась с места.
Петька обул второй сапог и накинул плащ. Проходя под навесом, где в воздухе еще витал запах выхлопных газов, зацепился за что-то ногой, споткнулся и чуть не упал. На светлой плитке валялась батюшкина сумка. Логотип серебристого надкушенного яблочка блестел на гладкой коже. Не раздумывая, Петька схватил находку и сунул под плащ. Придерживая рукой, заторопился к боковой калитке. То и дело меняя маршрут, он направился на задворки общественной бани. Там за кирпичной кочегаркой имелась дыра в заборе и проход к гаражам. За железными коробками гаражей Петька присел на трубу теплотрассы и поставил сумку на колени.
— Ну, и зачем тебе это понадобилось? — спросил он себя, расстегивая молнию.
Трясущейся рукой достал белый ноутбук. Бережно, что бы не запачкать, положил его на траву. Из внутреннего кармашка вытащил серебряную коробочку с крестиком на крышке. Внутри ее лежали: маленькая деревянная иконка в золотом окладе, перстень с красным камнем и несколько старинных монет в пакетике. Документы, пачку визиток и десяток банковских пластиковых карт Петя повертел в руках и засунул обратно.
— Сука, сука, сука… — шипел Петька, колотя кулаками по худым коленям.
До него стал доходить ужас содеянного.
«Никак бес попутал, — пытался он найти оправдание своему поступку. — Сейчас положу все на место и отнесу, к дверям храма, — твердо решил Петька и потянулся обратно за ноутбуком. — О содеянном грехе буду просить у Бога прощение. Покаюсь и обязательно исповедуюсь».
Но любопытство заставило раскрыть сумку пошире. За перегородкой оказалось еще одно потайное отделение с пухлой пластиковой папкой. В таких папках Петины дочки в детский садик носили рисунки. Петька подцепил ногтем две кнопки, открыл клапан.
В ту же секунду внутри его все сжалось, дыхание застряло в глотке: одну за другой Петька влажными руками вынул из папки шесть пухлых пачек. Розовые купюры крест-накрест стягивали бумажные банковские ленты.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/10/04/1719