Из сборника «Очерки Логиста»
Про удачные двенадцать тонн.
Окончание от:
1. http://www.proza.ru/2017/09/26/596
2. http://www.proza.ru/2017/09/28/855
3. http://www.proza.ru/2017/10/01/923
4. http://www.proza.ru/2017/10/02/592
5. http://www.proza.ru/2017/10/04/1056
Конечно, она знала уже, что он прилетит сегодня вторым бортом. Но так призрачна была вероятность его исполнения в этом капризном мире обстоятельств, что предчувствие радости от возможной встречи изгонялась ею из своего возбужденного существа, чтобы не изнурить себя длящимся ожиданием. Привычная обстановка трудового дня легко давала возможность отвлечься на общение с людьми, так же как и она, обреченными долгие годы жить на крохотном пятачке освоенного пространства, среди пустынного окоема и дальше его границ - на сотни километров дикой природы.
Но, сколько бы ни была интересной тема разговоров, трудна и ответственна работа - все тлел уголек надежды, заставляя чутко ловить каждый звук, приходящий извне.
Некие колебания эфира возникли в той дали, куда были устремлены её ожидания. С каждым мгновением все яснее и четче формировался знакомый, ровно длящийся механический гул. Вот он, окрепнув, словно завис в небе - пройдет не менее четверти часа, пока в безмятежной синеве не обозначится серая точка, которая останется такой еще некоторое время. Потом, как-то стремительно, она обратится в винтокрылую машину, облетающую со снижением всю котловину, чтобы привычно осесть своей обретенной тяжестью в центре возникшего снежного вихря.
Все население поселка уже бросило свои дела и спешит пройти сотню метров до открывшейся двери салона. Вот устанавливается выносной трап;- борттехник, спустившись первым, для порядка бросает взгляд на шасси, утвердительно кивает командиру и направляется открывать грузовой люк. Свора собак, первыми из встречающих добегает до машины и отступает, дав возможность вожаку, закинув ногу, пометить новообретенный летающий объект.
Из салона, между тем, появляются измученные перипетиями дня пассажиры и смешиваются в толпе встречающих. Их вместительные сумки и рюкзаки подхватывают радостные люди - начинается обратный исход возбужденного племени. Начальник, однако, властно возвращает, оказавшихся менее проворными, подчиненных и понуждает их к разгрузке.
Она сразу же узнала в дверном проеме знакомый облик, и, стараясь не побежать, - якобы неспешно - приблизилась к нему, обвешенному сумками, и, скрывая искренние свои желания, просто говорит какие-то малозначащие слова, порываясь помочь нести то одну из сумок, то другую. Начальник и тут оказывается на высоте положения. Вопросительно глянув во внимающие очи прибывшего исполнителя, он демонстрирует свое рукопожатие. Только ему - такова форма поощрения.
- Нормально - следует исчерпывающий отчет о выполнении задания.
Этого оказывается достаточно, чтобы милостивое разрешение на продолжение встречи с женой незамедлительно дано было в столь же лаконичной форме, содержащей, однако же, понимание всей гаммы сопутствующих нюансов.
Бестрепетно он и она продолжают шествовать до границ своей обители, где силы покидают их и, повиснув на его шее, она только и выдохнет:
- Ну и хорошо.
Правда, нескольких секунд хватит ей, чтобы, восстановившись, открыть фонтан своих вопросов.
Они остаются без ответов, поскольку ничто не может возбудить его способность к вразумительному словотворению - только воспринимать блаженство её возгласов - остается ему, когда она, сгорая от нетерпения, вскрывает привезенные сумки, да извлекает из них обновы, которые, кажется, тут же исчезают в пламени восторга.
А осиротевшие его ящики, тем временем, уже везут на склад, где кладовщица Татьяна, превозмогая неистребимую свою малоросскую сущность, попытается определить их фактическое количество. Сбившись на пятом разе, она обреченно махнет рукой: - Та, нехай! - и тотчас навесит на хлипкую дощатую дверь черный замок, размером со спящую болонку, и поспешит домой - варить борщ.
Среди ночи ей пригрезится, что не хватает скольких–то там ящиков. И как её будут ругать - уж не во сне переживёт ещё она продолжение неприятности, да и представится ей, как обидно будут смеяться все над нею, а чоловик её, скрупулезнейший во всём педант, с укоризной глянет в чорные её очи…
Снова уже засыпая, она трошки всплакнёт и, прижавшись к Коле жаркими формами своего, данного щедрым Господом тела, кротко вздохнет, возвращая себе сытую безмятежность.
Все переживания её на этот раз оказались безосновательными.
А нам и переживать не о чём. Моя миссия окончилась, и когда ещё изобретут что-то новенькое – это не знает никто.
Окончание.