ПАМЯТИ ЕВГЕНИЯ БУДИНАСА,
писателя и моего главного учителя в литературе.
Десять лет как не стало Евгения Доминиковича Будинаса. Ушел из жизни нестандартный издатель, писатель, шокирующий откровенностью, совершенно сумасшедший предприниматель. Человек, не умеющий скучать и любой лести предпочитавший непечатное словцо. Любитель женщин, шумных застолий и анекдотов. Гениальный организатор и выдумщик. Обладатель невероятного обаяния и отвратительного характера, о котором до сих пор ходят легенды. Не стало человека, который десять лет был мне не только шефом, но и главным героем моих иронических – на грани фола – поэтических творений.
Уверена, если бы мог, он и собственные поминки превратил бы в праздник острословия и веселых воспоминаний. Именно поэтому считаю вполне корректным в день памяти Е.Д. выставить на публичное обозрение один из малоизвестных фактов его биографии.
С улыбкой и благодарностью за встречу.
Воспоминания о Будинасе, как впрочем, и былое общение с ним -- дело непростое. Всегда трудно предположить, что получится в результате.
Нелепую и одновременно грустную для меня историю о том, как мы посетили далекую восточную страну, впору не писать, а рассказывать где-нибудь на вечеринке или веселом капустнике.
В середине девяностых «Полифакт», президентом которого являлся Е.Д., получил заказ от одного из туркменских издательств – напечатать книгу о жизни пророка Мухаммеда. Поскольку книга была на туркменском языке, все подготовительные работы – набор текста, оформление и редактирование – проводились в Ашхабаде, А Минск должен был собрать все воедино и осуществить непосредственно печать.
По окончании работ тираж был благополучно транспортирован на родину, а представителей издательской группы «Полифакта» пригласили на презентацию книги. Делегацию из пяти человек возглавлял, естественно, Евгений Доминикович. В числе приглашенных оказалась и я.
Дело в том, что именно мне пришлось быть «ответственным за выпуск» данного издания. Я созванивалась с переводчиками и художниками, передавала с нарочными оригинал-макеты, встречала и провожала представителей ашхабадского издательства, сообщала заказчикам о ходе и состоянии работ. Обычные рутинные обязанности. Естественно, что за несколько месяцев я познакомилась со многими туркменскими коллегами. Однако именно это обстоятельство сыграло со мной злую шутку.
Самолет в Ашхабад вылетал из Москвы. Первый сюрприз ждал нас в кассе аэропорта, где мы пытались получить заранее забронированные и проплаченные билеты. Оказалось, что кто-то что-то перепутал, в результате чего мест в эконом-классе уже не было, а за перелет в бизнес-классе необходимо доплатить. Причем весьма приличную сумму. Разделение салонов самолета на «классы» только-только начало входить в практику, и было для нас, по крайней мере, в новинку.
Е.Д. приехал в аэропорт в совершенно разбитом состоянии, сказались несколько бессонных ночей, когда он с московскими друзьями решал судьбу невиданного и неслыханного доселе проекта под кодовым названием «Итоги века». Не сразу поняв, что от него требуется, Будинас устроил перед кассами небольшой салют наций, собрав немало заинтересованных зрителей.
От несчастного кассира и растерянного начальника смены Е.Д. требовал объяснений, извинений и, самое главное, предоставления конкретных данных о скоростном режиме каждого из салонов самолета. С удивлением выяснив, что все салоны рейса прибывают в пункт назначения одновременно, Е.Д. разошелся еще больше.
Не очень помню, чем все закончилось. Скорее всего, нам все-таки пришлось заплатить. Не это важно. Важен этот инцидент лишь для объяснения плохого настроения, с которым вошел на борт самолета президент «Полифакта».
Изрядно накормленные и напоенные бизнес-классом Аэрофлота, выстроившись в затылок, соблюдая дистанцию и субординацию, сошли мы с трапа на туркменскую землю. Первым навстречу группе встречающих спускался Будинас, а я, как самая молодая и по возрасту, и по стажу сотрудница издательства, замыкала процессию. И вот тут случилось непредвиденное.
Встречающие туркменские товарищи с цветами, улыбками и приветственными возгласами радостно бросились нам навстречу. К ужасу нашей маленькой делегации цветы, улыбки и объятия миновали Е.Д.
Оказалось, что в основном радость встречи была адресована мне. Ведь именно меня узнали сотрудники фирмы-заказчика. Они не только знали меня в лицо, знали мое имя, голос, номера контактных телефонов в Минске, но были даже знакомы с моей семьей.
Изо всех сил руководитель принимающей стороны пытался выправить ситуацию, но безуспешно. Глава одной из самых известных белорусских фирм остался почти незамеченным и должным образом не обласканным. Церемония торжественной встречи была практически сорвана.
Будинас по-царски благосклонно пережил ситуацию и даже мимоходом сквозь зубы поздравил меня с успехом, но настроение его снова ухудшилось. И, зная характер шефа, я понимала -- гроза не за горами.
На презентации положение выровнялось. Принимали Будинаса на самом высоком уровне, при большом стечении местной интеллигенции: подарки, тосты, восхваления. Наконец-то он оказался в привычном для себя состоянии – в центре внимание и почитания. Однако и здесь произошел конфуз.
Выступая с ответной речью, Будинас от усталости запутался и постоянно называл Туркмению Таджикистаном. Толерантные туркмены хоть и недоумевали, но с уважением выслушали выступление высокого гостя и даже выпили за процветание двух братских народов – белорусского и таджикского.
Все обошлось, но, думаю, неприятный осадок от этого недоразумения в душе оратора остался и усугубил плохое настроение. Для снятия стресса срочно был необходим громоотвод, коим оказалась я, как наиболее очевидный раздражитель.
Хозяева подготовили для нас обширную культурную программу. Кроме непосредственно презентации в нее входили концерты, шашлыки у горной речки, купание в бассейне и в подземном озере, экскурсии и поездки.
Могу поклясться, принимая участие в этих мероприятиях, я совершенно не стремилась ни к славе, ни к популярности. Тем более, не было в моих планах затмить величие и значимость Е.Д. Просто обстоятельства складывались так (по причинам, упомянутым выше), что внимания и уважения на мою долю выпадало не меньше.
Гроза разразилось на третий день пребывания в гостях, на свадьбе у чрезвычайно влиятельного и уважаемого жителя Ашхабада. Не знаю, похоже, сам черт дернул меня в тот вечер принять приглашение на танец от одного из гостей.
Поскольку много лет я занималась хореографией и знала основы народных танцев, очень быстро я оказалась танцующей перед подиумом с молодоженами в окружении аплодирующих ликующих гостей. Е.Д. тоже энергично отбивал ладонями ритм, но в центре внимания, увы, снова оказалась я. Очередной удар по самолюбию явился последней каплей, переполнившей чашу будиносовской политкорректности.
Хозяева были в восторге. Столько приглашений в гости и благодарных слов я не слышала никогда. Но это стало началом конца. Не успела я, разгоряченная и возбужденная от успеха сесть за стол, как Будинас не выдержал. Его прорвало. На меня обрушился шквал такого недовольства, гнева и презрения, что мало не показалось. Не сдерживаясь в выражениях, брызгая слюной и размахивая руками, он буквально пригвоздил меня к позорному столбу.
Да кто вы такая? Что на себя берете, что позволяете? А вы вообще понимаете, кто я? Да вы всю жизнь мне должны быть благодарны за эту поездку! Да вы больше у меня не работаете! Да вы ничтожество, никто и ничто! И так далее, и так далее, и так далее…
Это сейчас та ситуация вспоминается с улыбкой, а тогда было совсем не до смеха. Причем не до смеха было всей нашей маленькой делегации, потому что рикошетом задело всех. Коллеги активно вступились за мою честь и достоинство, уверяя Е.Д., что ничего предрассудительного я не совершила и совершенно не заслуживаю такого оскорбительного отношения.
Лучше бы они этого не делали! Недовольство Будинаса моментально перенеслось на всю группу. Свадьба закончилась для меня страшными рыданиями. Я проплакала всю долгую дорогу до отеля, всю ночь и весь последующий день. Коллеги дружно сплотились вокруг меня, утешая и приводя примеры несносного поведения шефа. Но это не помогало. Я была не просто унижена, а раздавлена. Как червяк.
Оставшееся время в Туркмении плохое настроение не покидало Е.Д. По нескольку раз в день он предпринимал попытки объяснить мне мое неправильное поведение. Завтраки, обеды и ужины превратились из трапез в лекции воспитательного характера, главной темой которых было одно: два соловья на одной ветке не поют или каждый сверчок знай свой шесток.
Именно в этой командировке в полной мере пришлось мне познать не только взрывной характер шефа, но и его амбициозность, детскую, почти болезненную обидчивость и стремление настоять на своем во что бы то ни стало.
В одночасье я стала виноватой во всем: в путанице Аэрофлота, в песчаных бурях, в плохом настроении Е.Д, а также в том, что он забыл взять из дома мыло и желудочные таблетки. Подозреваю, даже в том, что Будинас никак не мог запомнить название принимающей страны, усматривалось мое тлетворное влияние.
От меня требовалось одно – признать вину. Возможно, конфликт на этом был бы исчерпан. Но поскольку никакой вины за собой я не чувствовала, я упорно сохраняла гордое молчание Мальчиша-Кибальчиша, не отвечая на нападки Е.Д. и отказываясь от посещения последующих мероприятий. Ситуация зашла в тупик.
Туркменские товарищи по несчастью чтобы не нагнетать обстановку перестали не только разговаривать со мной, но даже здороваться. Наконец минские более опытные коллеги принялись, жалея, уговаривать: да извинись ты перед ним, что тебе стоит? Он же, как ребенок, не успокоится, пока не получит желаемого. А то еще возьмет и действительно уволит!
К концу поездки Будинас почувствовал себя совсем плохо. Разболелось сердце. Думаю, он сам понимал, что перегнул палку, но сделать с собой ничего не мог. Характер его чаще всего приносил неприятности не столько окружающим, сколько самому обладателю.
По возвращении в Минск Е.Д. заболел и долго, почти месяц отсутствовал на работе. Ежедневно ждала я страшного звонка из центрального офиса с предложением написать заявление по собственному желанию, но звонка не последовало. А потом как-то все забылось. Взаимные ашхабадские обиды сошли на нет, а если и не сошли, то не всплывали. Ведь им на смену пришли новые, но это были уже совсем другие истории…
Мы проработали вместе десять лет. И несмотря ни на что, я всегда ощущала его поддержку, доброе отношение и интерес к моему творчеству.
До чего же его не хватает…